Леди Сплендор

      Я не опоздала ни на секунду, спустившись в большой зал школы, когда вновь прибывших студентов ещё не было в помещении, а Макгонагалл отправилась за ними к центральной лестнице. Ученики, начиная со второго курса, уже расселись по своим местам.       Я прошла к преподавательскому столу, заняла место по левую руку от директора, сев ближе к изогнутому краю. Поприветствовав преподавателей, я бросила мимолетный, но многоговорящий взгляд на Снейпа, стоявшего позади кресла, предназначавшегося Минерве. Он почти незаметно улыбнулся мне в ответ.       Через несколько минут, когда могущественная волшебница появилась с новыми подопечными, началась церемония распределения по факультетам. После нее традиционный обед был заменен речью директора о том, что в этом году Хогвартс выбран местом проведения легендарного события – турнира трех волшебников, в котором участвуют три школы в различных магических состязаниях. Гости уже были за дверями зала, и Дамблдор поспешил пригласить их внутрь.       Первыми в помещении появился отряд прекрасных девушек из Шармбатонской академии волшебства. Мрак нашей школы был разрезан юностью и красотой. Я же не была сосредоточена на них, а смотрела на Северуса, который, в свою очередь, устремил взгляд на прибывших. Его взор был суровым, впрочем, как и обычно, но, почувствовав на себе мое внимание, он повернулся в мою сторону, стоя позади Минервы Макгонагалл, сидевшей на своем месте. Я слегка улыбнулась, и он смягчился. Игра продолжалась. Теперь мы не враги и даже не союзники, мы любовники…при чем с довольно бесцеремонными традициями и моралью. Тайно и беспощадно – священный девиз наших взаимоотношений.       Потом в зале показались, как сказал директор «гордые сыновья Дурмстранга и их наставник Игорь Каркаров». В комнату ворвался отряд юношей, демонстрировавших свое магическое мастерство.       Я не интересовалась тем, что происходило вокруг меня, лишь изредка глядя на учеников Хогвартса, восторженно следящих за шоу. Тот, кто сопровождал своих ставленников, подошел к Дамблдору и заключил его в объятия. Потом начался пир.       Северус занял место возле меня, хоть по его правую руку сел преподаватель из приглашенной школы – Каркаров.       – Пожалуй, единственное, что меня сейчас забавляет, так это общий объем манящей молодой крови вокруг меня, – тихонько усмехнулась я, наклонившись к Снейпу.       – В Вашем бокале её достаточно, чтобы лишить Вас мыслей, свойственных охоте, – напомнил мне Северус с невозмутимым взглядом.       Я с улыбкой поднесла кубок к губам.       – Ваше здоровье, профессор Снейп, – довольно вызывающе глядя в его глаза, я сделала глоток алой жидкости, что прожгла мою плоть насквозь, обдав ледяным жаром.       Потом Дамблдор вышел в центр, рассказывая ученикам о том, что победитель турнира трех волшебников будет воспет в летах, станет почитаться, как полубог и прочие восторженные речи, характеризующие важность грядущего события.       Внезапно дверь, ведшая в потайной ход позади преподавателей, распахнулась, и в комнату вошел совершенно жуткий человек с одним глазом. Ученики зашептались «Грозный глаз Грю. Половина заключенных Аскабана пойманы им…». Рассказ директора был прерван, а сам он встретил гостя и проводил к его месту. Как оказалось, его появление было запланировано, но его запах… Я определенно чувствовала что-то ужасное в нем. Угрозу, беду… Объяснить я не могла это странное ощущение, но оно, определенно, было.       Мои размышления были прерваны выступлением представителя министерства магии. Он сообщил студентам, что участвовать в турнире могут только ученики, достигшие семнадцати лет, чем вызвал тотальное возмущение толпы, но Дамблдор прекратил их крики, а после открыл всеобщему взору кубок внушительных размеров, в котором в ту же секунду вспыхнуло голубое пламя, объявив тем самым начало турнира трех волшебников.       – Вы решили проблемы клана? – Снейп поднимался со мною по лестнице, ведшей в комнаты преподавателей, пока старосты факультетов разводили студентов по их общежитиям.       Он был вынужден соблюдать официальный тон, поскольку время от времени наше одиночество нарушалось вмешательством учеников, сновавших по коридорам.       – Бóльшую их часть, – ответила я, слегка улыбнувшись тому, что он ведет себя так сдержанно.       – Вам угрожает опасность? – в его интонации проскользнул испуг и искренняя тревога за мою жизнь.       – Не волнуйтесь, профессор, – успокоила я его, обхватив пальцами его предплечье, ведь мне так хотелось хотя бы на миг прикоснуться к нему, – меня убить можно лишь одним способом, но его никто не знает, кроме очень узкого круга лиц.       – Хотелось бы и мне войти в этот круг, – понизив голос, признался он.       – О, прошу Вас, не нужно об этом думать, – ласково обратилась я к нему. – Все члены этого общества связаны друг с другом кровью и множеством проклятий. И, поверьте, я приложу все усилия, чтобы Вам удалось избежать этого ужаса.       – Порой мне кажется, что Ваша жизнь – сущий ад, – произнес он.       – Вам не кажется, уверяю, – грустно усмехнулась я и покинула его, направляясь в свою комнату, ведь наши пути разошлись.       Стрига оживленно металась по спальне, когда я вошла в помещение. Я налила ей в миску немного крови, накормила питомца.       – Завтра будет лучше, – нелепая попытка убедить себя в этом закончилась безвольным наблюдением за тенями, танцевавшими на потолке от зажженной свечи, что осталась на полу возле окна, когда сама я легла на кровать, заложив руки за голову.       Утром в моё распоряжение поступил один из самых легендарных курсов – тот, на котором учился сам Гарри Поттер. Они пришли ко мне на урок, стоявший вторым по расписанию. Первым у них была защита от темных искусств, которую преподавал новый учитель с одним глазом.       Выглядели мои ученики испуганно, видимо, их предыдущее занятие оказалось не таким, как они себе представляли.       – Ох, чувствую, немало вам досталось у нового преподавателя, – усмехнулась я, видя их запуганные лица, ожидавшие и от меня какого-нибудь подвоха. – Я не стану вас ничем пугать сегодня, – мягко заключила я. – Но только сегодня, ведь в ближайшие месяцы нам с вами предстоит обсудить одних из самых жестоких и безжалостных существ, которые обитают на земле.       Они грустно взяли в руки перья, приготовились записывать, но я, впрочем как и во все предыдущие годы, предупредила их, что в этом нет необходимости, поскольку мой рассказ можно и запомнить, ведь я не буду требовать определённые даты, точную хронологию событий, а лишь саму суть происходившего.       Весь день в школе царил хаос – подготовка к турниру трёх волшебников. Я рассказывала четвертому курсу про Корвинусов, а пятому про то, как следует защищаться от них... Но все их мысли были заняты предстоящим событием, а не мифологией.       Вечером в коридоре я столкнулась с Седриком Диггори.       – Здравствуйте, леди Сплендор, – довольно обаятельно произнес он.       Я терпела присутствие этого мальчика в школе, да и в своей жизни в целом. Он был слишком похож на Эдварда Каллена, которого я не раз встречала в Вольтерре, когда Аро и его братья устраивали общие балы.       – Добрый вечер, мистер Диггори, – достаточно сухо ответила я, чтобы он понял всю мою неприязнь к нему.       – Вы так строги ко мне, – словно выпрашивая снисхождения, с каким-то фальшивым смущением произнёс он.       – Я обещала профессору Дамблдору, что не трону ни одного своего ученика, но есть те, для которых я готова сделать исключение, – однозначно дала я понять, что в случае нанесенных ему увечий, с меня будут сняты все обвинения.       – Обратите меня в вампира, госпожа Сплендор? – его дыхание заметно для меня участилось.       – Нет уж, терпеть Вас всю оставшуюся вечность среди себе подобных… Поберегите мои бессмертные нервы, мистер Диггори! – фыркнула я.       – За что Вы меня так не любите? – оставшись позади меня, когда я направилась дальше по коридору, крикнул он.       Я резко обернулась.       – Ваш облик прочно связан с событиями моей прошлой жизни, поэтому, будьте добры, не показывайтесь мне на глаза без особой нужды, – прошипела я и исчезла во мраке школьных лабиринтов.       Несколько дней тянулись, казалось, слишком долго даже для меня. Я скиталась по мрачному зданию, ища себе развлечений и, не находя их, возвращалась в свою комнату. Заслышав издалека шаги Снейпа, я скрывалась во мраке. Сейчас мне не нужны были встречи с ним – я ещё размышляла над нашими с Ниной беседами. Стоит ли отравлять его жизнь своим в ней присутствием?       В один из вечеров мы все отправились на церемонию определения тех самых трех волшебников. Собравшись в большом зале, обитатели школы с нетерпением ждали результатов.       Я проскользнула позади учеников, стараясь не задеть своей тенью и края глаза Северуса. В одно мгновение я оказалась за спиной профессора Макгонагалл.       – Вы так быстро перемещаетесь в пространстве, – с улыбкой заметила она, не поворачивая ко мне голову.       – Чтобы не акцентировать на себе внимание, – пояснила я,       – И чьё же внимание Вы так бережете, госпожа Сплендор? – продолжила она свой мягкий допрос.       – Гостей Хогвартса, разумеется, – солгала я, но это прозвучало довольно убедительно, хоть Минерва и пыталась "поймать" меня в ловушку.       Дамблдор тем временем получал от кубка огня бумажки с именами победителей, но их оказалось не три, как это было всегда, а четыре, поскольку, каким-то волшебным образом, в общей массе появилось и имя Поттера. Это вызвало всеобщее недовольство…       – Минерва, – тихонько прошептала я, обратившись к профессору Макгонагалл, – что происходит?       – Поттеру как-то удалось бросить бумажку со своим именем в кубок, хоть он и не достиг семнадцати лет. Этого просто не могло произойти, – пояснила она мне так же бесшумно, не сводя глаз с директора, который громко назвал имя четвертого волшебника, призывая его выйти к нему.       Он отдал ему листок, и мальчик прошел к остальным, находясь в неподдельном удивлении, ведь он, как оказалось, ничего не предпринимал, чтобы участвовать в турнире. Все учителя внимательно смотрели на него, а Северус… Я бросила мимолётный взор на Снейпа – он вообще испепелил его взором.       Я обвела взглядом ученика, слушая, как быстро бьется его сердце. Оно в самом деле колотилось в его грудной клетке.       Победители турнира были отправлены в отдельный кабинет, куда Дамблдор созвал и всех возмущенных учителей. Я была вынуждена пойти с ними, как бы мне не хотелось избавиться от участия в этой «оргии».       Директор прямо набросился на Поттера, требуя объяснений, вопрошая, бросал ли он свое имя в кубок. Мальчик всё отрицал, но собравшиеся не верили ему.       – Позвольте мне, профессор, – обратилась я к нему, выйдя вперед.       – Да, госпожа Сплендор, – сдался руководитель школы.       Я подошла к Гарри, создав зрительный контакт глаза в глаза. Этого было достаточно, чтобы он попал под воздействие моего внушения.       – Скажите мне, мистер Поттер, – начала я, видя, как его зрачки расширились, улавливая способность моего дара, – откуда Ваше имя появилось в кубке?       – Я не знаю, – честно ответил он мне.       – Кто бы мог его туда поместить?       – Это мне неведомо…       Я повернулась к коллегам.       – Возможно, это Вас удивит, но он не солгал, – заключила я.       – Это не объяснение! – недовольно бросил Дамблдор, расхаживая по комнате.       Последнее слово оставалось за министром, и он принял решение о том, что Поттер должен участвовать в турнире, поскольку выбор кубка огня не может быть оспорен кем-либо.       Директор, Макгонагалл, Снейп и одноглазый Грюм отправились в кабинет Дамблдора. Я же покинула их собрание, вернувшись в общий зал, сказав старостам отвести их подопечных по комнатам. После сама я ушла в свои покои. Мне, откровенно говоря, не было никакого дела до местных магических «разборок».       Северус постучал в мою темную спальню, освещаемую только парой свечей, за окнами которой лил дождь, когда совещание было окончено. Я открыла дверь, стоя перед ним босая в белоснежной рубашке с длинными рукавами и черных кожаных штанах. Он бесцеремонно проник внутрь.       – Что случилось? – забеспокоилась я, закрыв вход в мою «квартиру», повернувшись к нему.       Мы с ним так давно не были наедине... Речь не только о близости, но и о простых искренних беседах, поэтому меня удивила его прежняя открытость. Обычно после эмоциональной блокады люди отдаляются, но в его поведении ровным счётом ничего не изменилось.       – Альбус принял мое предложение, но, боюсь, что это слишком рискованно! – выпалил он, расхаживая по гостиной.       – Какое предложение? О чем ты? – не понимала я.       – Я посоветовал ему не вмешиваться пока что в происходящее. Играть по правилам того, кто всё это затеял, чтобы можно было хоть немного разобраться в его целях.       – Ты слишком переживаешь… Займи позицию, которую заняла и я: принимай всё так, как есть.       – Поттер в опасности, – заговорил он. – Я не могу допустить, чтобы он погиб!       Я вгляделась в темноту его глаз, сделав шаг навстречу ему, осознавая, что по-прежнему имею власть над ним.       – Ты до сих пор ее любишь? – уточнила я, намекая на Лили, будучи готовой к любому его ответу.       – Да, – честно признался он, но потом добавил, – любил. Всю свою жизнь. Посвятил всего себя её памяти… Но в тебе нашел ту родственную душу, которая залечила мою рану, ведь она кровоточила так много лет…       – Знаешь, что самое ужасное в этот вечер? – произнесла я, отойдя от него.       – Что? – испугался он, что я вот-вот лишу его последней надежды на понимание и сочувствие.       – Что я абсолютно не чувствую ложь, а значит, ты говоришь правду, – заключила я.       – Я так долго держался за прошлое, что чуть не упустил настоящее… – задумчиво сообщил он.       – Северус, – его имя застыло ледяным осколком судьбы на моих губах, когда я вновь приблизилась к нему, – я хочу стать не просто твоим лекарством, я хочу стать твоим будущим, которое сотрет всё то ужасное, что было с тобой до сих пор, в пыль.       Уста слились в едином порыве страсти. Я не позволю ему больше страдать. Холодная постель согрелась от пламени двух тел, что утонули в ней, поглощенные минутным порывом.       – Я тебя никогда не предам, – поклялась я, лишая его мантии, что укутывала его плоть.       – Когда-нибудь ты пожалеешь об этих словах, – предупредил он.       – Даже ад мне будет не страшен, если в нем будешь ты, – простонала я перед тем, как окончательно отдаться страсти в его объятиях.       Где-то над нами мой чуткий слух уловил взмахи крыльев летучей мыши, но сейчас было не до нее. Пусть летит куда хочет!       Я склонилась над ним, оказавшись сверху на его обнажённом торсе. Томный стон вырвался из моей груди, а жар прокатилась по ледяному телу. Пальцы легли на его грудь, вдавливая в мякоть постели, когда его голова откинулась на подушку.       Он сжал ладонями мои бедра, направляя мои собственные движения. Во тьме я почувствовала, как жажда крови подкатывает к горлу, но это была не она. Шум ливня заглушил тихий рык, зародившийся у меня в средостении, а после я коснулась губами его ключицы, заставляя выгнуть шею мне навстречу; языком пробежалась по горячей коже, под которой твердо пульсировала сонная артерия, слегка прикусила плоть ниже уха, но раны не оставила.       Через мгновение я поставила руки возле его головы, убрав перед этим его волосы, позволив себе выгнуться дугой навстречу его телу.       Он задыхался. Воздуха было слишком мало для двоих, несмотря на то, что размеры комнаты были достаточно большими, а я вовсе не нуждалась в кислороде.       Дождь усиливался, словно совпадая с нарастающим ритмом наших движений. Его пальцы скользнули по моему боку, спустились к талии, бедру, остановились возле колена, которое было рядом с его ребрами.       – Ммм... – мучительно сладко застонал он, выпуская наружу свою душевную боль вместе с огненным пламенем, что теперь разлилось внутри меня.       Мои глаза вспыхнули красным пожаром, но это был не голод, ведь паутинка сосудов не проявилась на моем лице.       Я легла рядом с ним. Его дыхание возвращалось к норме, но сердце по-прежнему колотилось слишком быстро. Я обняла его за шею, положив ладонь на затылок, коснулась губами его губ, передавая холодный воздух моих лёгких в его организм.       – Ты сводишь меня с ума... – прошептал он, разглядывая в темноте ночи, освещаемой лишь тусклым светом луны, на половину сокрытой тучами, из которых лились нескончаемые потоки воды, моё лицо.       – Я затаскиваю тебя в ад, – грустно поправила я его.       – Если мой ад будет таким, то я не могу расстраиваться из-за этого, – улыбнулся он.       Утро наступило незаметно, поблескивая серыми, грязными лучами сквозь задернутые тяжелые шторы, о чем я позаботилась за час до рассвета.       Я лежала на груди Северуса, безмятежно водя пальцем по коже его живота.       – Сегодня ты опять будешь спасать бедного мальчика от зла? – прошептала я, почувствовав изменение его сердцебиения, что означало пробуждение.       – Ты не злишься на меня за это? – уточнил он.       Я подняла голову, глядя ему в глаза.       – Конечно, нет. Более того, если ты меня попросишь о помощи, я стану сама защищать Поттера от всевозможных угроз, – без доли лжи ответила я.       – Как же я должен тебя попросить? – улыбнулся он.       Я перекинула ногу через его торс, наклонившись к его губам.       – Ты же всё прекрасно понял… – усыпляюще протянула я, опускаясь дорожкой из поцелуев по его коже от шеи к груди.       Он выгнулся мне навстречу, предугадывая дальнейшее развитие событий.       – Ты подарила мне запретный рай, что был неведом мне доселе, – выдохнул он, запустив пальцы в мои волосы.       – Я слишком много умею, чтобы ты успел опробовать это на себе за всю свою жизнь, – усмехнулась я, вновь поднявшись над его телом.       – Я постараюсь, – отозвался он, хоть ему это далось слишком тяжело, ведь он уже был готов к следующему этапу нашего утреннего ритуала.       – Боже, мы опоздаем на занятия! – опомнилась я через сорок минут нашего очередного безумия и, обмотавшись белой простыней, начала собираться на урок.       – Мне нужно быть в классе через час, – предупредил Снейп, приподнявшись на локтях над постелью.       – Можешь остаться здесь, но…у меня в холодильнике нет ничего, кроме донорской крови… – я уже была одета в то, что было вечером разбросано по комнате, а потом, подойдя к кровати, наклонилась над профессором зельеварения. – Будешь уходить, закрой дверь и налей немного еды Стриге, – попросила я и, поцеловав его на прощание, покинула свою обитель, оставив его обнаженного на разоренной постели в компании летучей мыши, что повисла вниз головой под самым потолком.       – Доброе утро, мои дорогие, – настроение у меня было на высоте, и этот факт тут же был отмечен теми, кто сидел на задних партах. – Сегодня мы с вами возвращаемся к теме ликанов.       Минут через двадцать после начала моего рассказа дверь в конце аудитории скрипнула, и на пороге показался чрезвычайно знакомый силуэт. Улыбка, с которой я просвещала студентов, тотчас спала с моих губ.       Это был мужчина. Его одежда вернула меня к тени давно минувших событий: длинный темный плащ, кожаные штаны, ботинки, черная рубашка… Волосы, спускавшиеся до плеч и борода… Я почувствовала, как воздух, скопившийся в моих легких, уже готовился разорвать меня.       – Госпожа Сплендор?! – окликнула меня Гермиона, но я не отреагировала на ее слова.       – Люциан… – произнесла я, сама не веря тому, что говорю.       – Иоанна, – хитро улыбнулся он, не сводя с меня глаз.       – Дети, урок окончен. Вы все свободны, – как в тумане сказала я.       Ученики тут же засобирались, обходя гостя, покидая класс.       – Зачем ты пришел? – взяв под контроль свой разум, спросила я, спустившись к нему, когда он подошел к первым партам.       – Соскучился, – он провел тыльной стороной ладони по моему плечу, спускаясь к локтевому сгибу.       Я отстранилась от его прикосновения.       – Я жду правды, – потребовала я, переплетя руки на груди, демонстрируя свое нетерпение.       – Мои люди…       – Ты хотел сказать «нелюди», – перебила я его, вернувшись к учительскому столу.       – Пусть так. Они сообщили мне, что Элина находится где-то в России, и, что ты помогла ей укрыться от их преследования, – его тон становился напряженным.       – Рейз и иже с ним? – усмехнулась я.       – Ты была не рада их появлению на твоих землях, но это была вынужденная мера, – пояснил он. – Но что скажешь в ответ на их обвинение?       – Конечно, помогла, – не скрывая истины, призналась я. – Ты знал, что она беременна от Майкла Корвина? Ты знал, что они давно уже…совокуплялись, пока ты занимался своими псами?! – я была до предела возмущена.       – И ты решила лишить меня моей дочери?       – Точно так же, как твой гибрид лишил ее меня! – вскрикнула я.       – Что ж… – он тут же смягчился. – Ты всегда знала, что будет для нее лучше… Если они любят друг друга, то почему мы должны препятствовать их счастью? Ведь мы-то с тобой прекрасно знаем, что такое…страсть.       Он преодолел две ступени, прижал меня к столу, обхватив мою талию одной рукой, а второй, коснувшись моего подбородка, позволил себе поцеловать меня.       – Уходи, – потребовала я, отвернувшись от него, после того, как наши губы на мгновение слились воедино.       – Ты себе кого-то нашла? – догадался он.       – Люциан, было время, когда ты соревновался с Аро, и, к счастью, победил в этой игре.       – Почему к счастью? Разве наша жизнь сложилась так, как мы этого заслуживали? – удивился он.       – К счастью, потому что, если бы тогда я не ушла от Вольтури, я бы сейчас не была здесь и с тем, кто мне на самом деле дорог.       – Вот как? – усмехнулся он.       – Я прошу тебя, не разрушай мою новую жизнь… – с неподдельной грустью во взгляде, взмолилась я. – Прими достойно все новые обстоятельства.       – Хм, – бросил он, будучи явно недовольным сложившейся ситуацией, – я не Аро, чтобы строить козни. Или под твоим «нет» кроится трехкратное «да»?       – Поверь, это не так, – заявила я.       – На самом деле, – начал он ледяным тоном, – я приехал, чтобы уточнить кое-что. Это чисто деловой вопрос. Договор между ликанами и твоим кланом до сих пор в силе?       – Разумеется, – спокойно ответила я. – Тебе нужна наша союзническая помощь?       – Нет. Пока нет. По правде говоря, она мне вряд ли понадобится. Мы же истребили всех возможных врагов перед тем, как создать новый вид. Почти всех, – он явно намекал на Вольтури.       – Я знаю, к чему ты клонишь, – догадалась я. – И, если честно, меня возмущает поведение Николауса. Он прекрасно знает, что я не соглашусь на его условия.       – Почему ты так защищаешь их? Чувствуешь себя виноватой перед Аро? – рассмеялся Люциан.       – Там мой сын, не забывай об этом. Он разочарован во мне. Так не позволь ему разочароваться ещё больше, узнав, что его мать согласилась на договор с Майклсоном, убив его отца.       – Ты так красиво лжешь... – сладко протянул он.       – Вот как? – я в возмущении приподняла бровь.       – Ты всё равно что-то испытываешь к нему, поэтому и поступаешь так... Безрассудно. Хотя... Ты прекрасно знаешь, что ни я, ни Клаус не пойдем против твоего клана. Во-первых, потому что он достаточно могущественный, за что моё отдельное восхищение, госпожа Сплендор, во-вторых, я не позволю ему воевать против единственной женщины, которая смогла вернуть меня к жизни после двух смертей Сони.       Я уже не слушала его последние слова – мне это было неинтересно. Хотя его харизма по-прежнему подчиняла меня себе. Мне, как и когда-то, хотелось оказаться в его объятиях, стать хрупкой, беззащитной, ощущая на своем ледяном теле его горячее дыхание, но сейчас, казалось, пора было взять себя в руки.       – Кстати, – опомнилась я, – а как ты попал в Хогвартс?       – У меня свои методы, – коварно усмехнулся он.       – И всё же?       – Я наладил контакт с одним бывшим преподавателем этой школы… Римусом Люпином… Славный парень, достойный соратник.       – Я рада, что он нашел свое место среди равных себе.       – Я бы так не сказал… Он значительно отличается от нас, но как советник…Ему подобных нет.       – Ты надолго здесь задержишься? – уточнила я.       – Хочешь поскорее избавиться от меня?       – Не думаю, что директор будет рад тому, что по его школе разгуливает альфа-ликан.       – Главное, чтобы ты не забывала, что я – альфа, – улыбнулся он, направляясь к двери.       – Иоанна! – Северус появился в проеме, столкнувшись с Люцианом.       – Профессор Снейп? – дала я ему понять, что сейчас не стоит афишировать наши с ним близкие отношения.       – Я увидел четвертый курс, слоняющийся по коридорам. Ваш урок закончен? – тут же подыграл он мне.       – Да, профессор. Я была вынуждена прервать лекцию в связи с появлением… Того, о ком я собиралась им рассказать сегодня.       – Я полагаю, – он посмотрел на вервольфа, – Люциана?       – Доброе утро, профессор, – ликан пронзил его взглядом.       В этот миг я поняла, что он обо всем догадался, и моя нелепая попытка оказалась провальной.       – До новых встреч, друзья мои, – многообещающе прозвучало прощание оборотня, который, поместив руки в карманы плаща, вышел из класса, идя свободной походкой по коридору школы.       – Иоанна? – обратился ко мне Северус.       – Тшш, – прошипела я. – Пусть уйдет подальше.       Я завела его в свой кабинет позади аудитории, захлопнула дверь.       – Он специально сказал это напоследок! – вздохнула я, облокотившись спиной на каменную стену. – Теперь мы будем с опасением ждать его следующего внезапного появления.       – У тебя что-то к нему осталось? – предположил Снейп, блуждая растерянным взглядом темных глаз по моему телу.       – Кажется, нет, – дала я понять, что сама еще не разобралась до конца.       – Скажи мне, когда разберешься в своих чувствах, – попросил он, проведя пальцами по моей щеке, после чего дернул за ручку двери и вышел из помещения, отчеканивая шаги эхом по моему классу.       – Господи, почему ты не убил его, как дикого зверя или исчадие ада?! – воскликнула я, устремив взгляд наверх, словно обращалась к Всевышнему, понимая, что сегодняшнее появление Люциана сильно пошатнуло мое благополучие и умиротворение, зародившееся с Северусом. – Хотя… – тяжело вздохнув, продолжила я разговор с Создателем, – я и сама не лучше…       Утром преподавателей собрали в кабинете Дамблдора. Он предупредил нас о том, что сегодня состоится первый этап турнира трёх волшебников. У меня в груди забилось сердце, когда он вкратце рассказал нам суть этого чемпионата.       Все мои коллеги отправились к месту проведения мероприятия, а я посетила свою комнату, сделала пару глотков крови, поскольку не знала, сколько продлится это событие.       Когда я пришла, все зрители уже находились на своих местах. Я проскользнула в преподавательскую ложу, разместилась несколькими рядами выше Северуса.       Мне было не до состязаний. Все мои мысли были заняты тем, что происходило вокруг меня. Появление Люциана не предвещало ничего хорошего. Пусть он и сказал, что не станет строить козни, но верить ликану было нельзя, каким бы он честным не казался.       Снейп находился поодаль, словно избегал моего общества, дав мне возможность разобраться в себе, но это не помогало. Неужели я снова оказалась меж двух враждующих стихий? Хотелось бы сказать, что это не так.       Всю прошлую ночь я провела в раздумьях, сидя на полу возле окна с пачкой донорской крови. Постель была холодна и пуста, не то что в канун появления вервольфа.       Поттер, как всегда, устроил погром, заставив дракона погнаться за собой, устроив обрушение одной из трибун, в тот момент, когда я заметила на противоположной стороне зрителя, появление которого я так боялась.       – Устроили из Хогвартса проходной дом, – тихонько прорычала я, а после, поднялась со своего места, спустилась вниз и, пройдя под сидениями, вышла в том секторе, где находился Люциан. – Что ты здесь делаешь? – спросила я у него.       – Я решил остаться ненадолго. В конце концов…Такое яркое событие. Грех было не поинтересоваться, – ответил он.       – Скажи честно, тебе неймется, что мы не вместе, – хмыкнула я.       – Конечно, моя дорогая, я так привык к тебе, что даже даровал тебе такие возможности… Ты стала первородным вампиром, благодаря моему Синджу. Что теперь? Ты спишь с профессором зельеварения?       – Боже, Люциан, ты так убого сейчас выглядишь… – вздохнула я.       – Может быть мой жалкий вид сейчас заставит тебя вернуться, ведь я как раб прошу свою королеву снизойти до него вновь… Или есть другой план, исходя из сложившейся ситуации… Ты сжалишься надо мной так, как сжалилась над ним, – он кивнул в сторону Снейпа, и я перевела взгляд на противоположную трибуну.       Северус смотрел на нас, не сводя взора. В его глазах было напряжение, печаль, тоска…       – Люциан, – твердо произнесла я, глядя на профессора, – поклянись мне, что ты сегодня же покинешь Хогвартс и больше не появишься в здешних краях. Нарушить это слово сможешь лишь в том случае, если тебе понадобится помощь моего клана, то есть тебя ко мне приведут не личные мотивы, а исключительно союзничество наших видов.       – Ты, действительно, меня разлюбила? – удивился он, наклонившись к моему лицу.       – Ты уверен, что я любила тебя раньше? – усмехнулась я, оскалив голодные клыки, переведя на него взор.       Я ненавидела себя в этот миг. Боже! Каким монстром я стала? Когда-то я думала, что ради него я готова отказаться от всего, а теперь… Я хотела быть с Северусом. Я готова была проклясть всё и лишить всех жизни, если кто-то посмеет угрожать ему. Я была дьяволом, но дьяволом, верно служащим профессору зельеварения.       – За женщину нужно бороться, даже тогда, когда она сама против, – возразил он.       – За смертную – да, а я насмотрелась таких фокусов за две тысячи лет, что теперь они мне наскучили. Я хочу свободы, поверь.       – Свободы от чего?       – Я начала новую жизнь, Люциан… На новом месте с новыми людьми.       – Что тебя во мне не устраивает? – вдруг спросил он.       – В тебе слишком много...тестостерона, – засмеялась я.       – Когда это было недостатком для мужчины? – улыбнулся он.       – Тогда, когда это стало связывающим звеном между настоящим и прошлым.       – Я напоминаю тебе об Аро? – предположил он.       – Ты напоминаешь мне о моей беспомощности, о былых неудачах и потерях. Прости… – я искренне раскаивалась в том, что происходило с нами, а точнее разрушалось у нас на глазах.       – А знаешь, что? – тут же вдохновился он тем, что надумал у себя в голове. – Твой…профессор, – ему было противно говорить о нем, – рано или поздно он умрет, ведь он не такой, как мы с тобой. А у меня в запасе есть парочка столетий, чтобы подождать тебя. В общем, помни, что, когда ты освободишься от него, я буду готов встретить тебя не просто как союзницу, а как новую королеву ликанов.       – Мне достаточно моих вампиров, – отказалась я.       – Не хочешь оставлять мне надежду? – догадался он.       – Люциан, обещаю, что вспомню о твоих словах тогда, когда меня постигнет это горе, но, если я узнаю, что ты стал причиной его смерти – я объявлю войну тебе и твоим дворнягам!       – Зачем же мне это? Пусть твой учитель порадуется остаткам своей смертной жизни в твоем обществе. Я умею ждать, ты ведь это знаешь, а потом… Мы всегда будем рады видеть тебя в замке Виктора… Иоанна…       – Я не хочу обманывать тебя. Это было бы слишком низко, – пояснила я.       – С каких пор? – в его интонации была издевка, когда он поднялся со своего места, глядя на меня сверху вниз.       – Что на счёт Вольтури? – вспомнила я, слегка запрокинув голову, чтобы видеть его глаза.       – Я же дал слово, что не окажу поддержку Клаусу. Но будь осторожна. Майклсон мстителен, к тому же Тейлор... – он как-то резко замолчал.       – Что "Тейлор"? – возмутилась я.       – В твоём городе... На твоей территории... В общем, опасайся полнолуния. Оно может привести к порогу твоего убежища незваного гостя.       – Объясни, – мягко потребовала я.       – Мне пора, – ответил он. – Увидимся лет через сорок.       Он одарил меня напоследок пламенным взором и, улыбнувшись, покинул трибуну. Теперь я была уверена, что не увижу его хотя бы пару десятилетий. Это давало мне хоть какую-то фору и каплю спокойствия.       Я посмотрела на Северуса и улыбнулась ему, дав понять, что ситуация разрешилась сама собой, и теперь я точно знала, что меня всегда где-то ждут. Но в груди поселилась тревога. Что могло принести мне полнолуние, ведь до него осталось чуть меньше трёх недель.       Вечером ученики праздновали победу всех четырех участников над драконами, а я шла по темному коридору, обернувшись в длинный черный плащ, чтобы остаться незаметной для смертных.       – Пустишь? – жалобно попросила я, легонько поцарапав дверь, ведшую в покои Снейпа.       Он тут же распахнул ее передо мной.       – Проходи, – пригласил он меня внутрь. – Только недолго. У меня завтра трудный день, – предупредил он.       – Люциан навсегда покинул Хогвартс. Он не станет вмешиваться в мою жизнь… – сообщила я, а потом, скинув капюшон, остановила свой взгляд на глазах Северуса.       Внутри снова пробежал холодок. В одно мгновение я оказалась подле него, обвив руками его шею… Больше не было смысла ждать. Я подсадила его на наркотик, которым была наша близость, но и сама начала страдать от этой зависимости. Карма… Или что-то еще... Теперь уже незачем думать об этом.       Несмотря на то безумие, что прожигало меня, я с беспокойством ждала вестей из Тольска. И вот в один из вечеров черная птица постучала клювом в моё окно – Артур писал мне:       "Миледи, в городе началась настоящая бойня. Разорванные тела смертных находят в разных районах. Всё началось в конце сентября, когда было полнолуние. Мы подозреваем, что посланники Люциана, когда прибыли в город, обратили кого-то из людей в ликана. По приказу Уолсингема мобилизованы все воины крови. Мы ищем этого оборотня. Пленив его, дождемся Вас для принятия решения, поскольку вервольфы – наши союзники, и убийство одного из них может вызывать недовольство вожака их стаи".       Я скомкала бумагу. В голове сразу возникли мысли о том, что Люциан всё знал и предупреждал меня об этом. Но почему он не приказал Тейлору вернуться и убить "новенького", пока тот не стал ликаном окончательно в грядущее полнолуние? Однако, если его посланники намеренно сотворили это, значит он позволил им. Или, быть может, сам приказал? Слишком много вопросов, но ни одного ответа.       Я написала в Тольск следующее:       "Как поймаете зверя, посадите в клетку, что под костёлом. Я смогу приехать лишь на католическое рождество. До тех пор присмотрите за ним. Возле его решетки поставьте охрану. Пусть глаз с него не сводят. Надеюсь, что это единичный случай".