***
Антар был в бешенстве. Ничего, абсолютно ничего не складывалось так, как должно. Солдаты не все были согласны с политикой, которую хотел вернуть императорский, но он просто не мог стрелять в каждого, кто был против. По бо́льшей части они просто были наёмниками, которые согласились воевать за деньги. Немногие сражались за идею, за возрождение Империи. Таких было очень мало. В бешенстве Антар швырнул ручку через весь кабинет и уронил голову на стол. «Почему, почему всё так сложно..» — ныл про себя сыночка императора. Без помощи отца решения давались пареньку тяжело, а тот в свою очередь уже заплыл старческим маразмом. Раздался стук в дверь, и императорский, не поднимая головы, пробубнил «Открыто». В небольшой кабинет медленными, лёгкими шагами вошла альба. Так называемый «Джокер». Она с сочувствием смотрела на это зрелище: тонны бумаг и два Экрана на столе, а посреди всего этого лежит Антар. Наверное, это выглядело ещё и забавно. — Чего тебе? — поднимаясь и приводя себя в порядок, отрывая от щеки прилипший документ, спросил уставшим голосом императорский. — А мне казалось, Императоры не устают, — хихикнула девушка. [[ Тебе нужна помощь? — «Вам», — поправил её Антар. — Прости? — Те. Я твой начальник вообще-то. Альбу это почему-то ещё больше развеселило, а Антар злобно повернул уши. Ему не нужен был сейчас ещё один бесящий фактор. — Ну не злитесь, Ваше высочество, я по делу, — всё также улыбаясь проговорила, наконец, снежная. — По которому? — спустя минуту задал вопрос императорский, просто потому что понял, что альба ждёт этих слов. — Есть кое-какой план, если Вы согласны выслушать, — сообщила девушка и, получив раздражённый кивок, продолжила. — Мы не соберём оппозицию, если всё время будем прятаться. Нужно выступить открыто, иначе мы всех лишь отпугнём. Правители спокойно относятся к митингам, но ими мы всё равно ничего не добьёмся. Нужно холодное оружие, много, и как можно тоньше. Когда нам публично откажут, начнётся резня. Так мы громко заявим о себе. — Это конечно прекрасно, если мы хотим отпугнуть вообще всех, — прорычал Антар, прерывая альбу. — Не совсем. Подставные полицейские, которые и начнут «резню», будут нашей маской. Народ жалеет жертв, — милое лицо альбы прорезал жестокий оскал. — А вот это... Уже интересно.***
Рихтер терпеть не мог работать с бумажками. Он был солдатом и хотел проявлять себя на поле боя. Да, он был императорским, но составлять какие-то отчёты желания у него не было. Зато был приказ. Да и оставалось немного. И наконец, отчёты закончены. Нужно бы послать кого-то с ними к начальнику, а самому прогуляться, размять затёкшие от сидения ноги. Нажав на кнопку, Рихтер позвал: — Аррак, ко мне в кабинет, сейчас же. Да, возможно императорский говорил слишком жёстко, но зато названный Аррак постучался в дверь уже буквально через пару минут. Когда он вошёл, Рихтер проговорил уже более мягким тоном: — Возьми отчёт и отнеси Императору. Ещё передай, что я на перерыве. — Вас понял, сэр! — отозвался паренёк. Выйдя на улицу, Рихтер глубоко вдохнул. На это отозвалось множество запахов: рядом была дорога, и пробка, как всегда, её украшала. Из сада, разбитого недалеко от здания, доносились запахи пожухлой листвы и созревающих ягод. Начинался золотой сезон, перекрашивающий Юпитер из красной планеты в разноцветную. Ну, по крайней мере, южное её полушарие. Отовсюду также шли различные запахи лейкоров и их питомцев, а где-то на деревьях начинали свои песни маленькие цигги.*** Вечером всё чувствовалось устало и убаюкивающе. Рихтеру нравилось это. Такая городская идиллия, простая сонная жизнь, ничего не подозревающие граждане. Они просто существуют, и каждый из них - главный герой собственной истории. Однако каждый из них был лишь лёгким упоминанием для всего остального мира, в котором нет «главных» героев, а есть лишь действующие лица. И кто-то из них заявляет о себе громче, а кто-то молчит. Кто-то мечтает о славе, а кто-то всеми силами хочет её избежать. Рихтеру же нравилось его положение. Да, у него тоже не была идеальная жизненная ситуация, а характер оставлял желать лучшего, но какая разница на всё это, если сам себя он устраивает? Никогда он не стремился нравиться другим, постоянно жил так, как считал это нужным. Многие считали его эгоистом, но где сейчас он, и где они? Они, которые считаются с чужим мнением, ползают на карачках перед начальством.. Они действительно были похожи на своих предков, червей, которые живут в земле, едят землю и гадят туда же. Рихтер почувствовал, как пятна на его затылке слегка засветились — мягкая атмосфера и раздумье расслабили его. Казалось бы, что в этом такого? Но сам для себя императорский решил, что он выше этого. Быстро приведя себя в порядок, он ушёл обратно. Расслабление было лишним сейчас, оно вызывает лень, которая недопустима для адмирала. По крайней мере, пока что он не может позволить себе отдыхать. Грядёт война, и стоит быть начеку каждый час. Но стоило императорскому пройти буквально пару метров по коридору, его тут же остановил тот самый Аррак. — Император желает видеть Вас, сэр! — отрапортовал страж. Рихтер не удостоил его разговором, лишь кивнув, и сменил свой маршрут на более неприятный. Настроение резко было испорчено, хоть и не особо сильно. Походы к Императору не были любимым занятием адмирала, ведь ему нужно было одновременно быть не слишком дерзким, но и не опускаться до уровня пресмыкающихся червей. Однако мысль о том, что Рихтер может заслужить возможность баллотироваться на трон после, подбадривала лейкора каждый раз. Постучавшись, императорский не дожидаясь ответа зашёл. Кажется, начальник на это даже не обратил внимание. Его голос звучал так же ровно, как и всегда, и невозможно было точно угадать настроение. — А вот и ты, Рихтер, — поприветствовал Император вошедшего, не поднимая головы от Экрана. — Я тут посмотрел кое-что, и мне показалось это странным... Ты не заметил, как много вдруг граждан захотели стать стражами порядка? — А разве это плохо? — поднял бровь Рихтер. — Когда хорошо обученных полицейских много — это хорошо. Когда много новобранцев — это первый звоночек к разрухе. Ты понимаешь, к чему я? — Ужесточить отбор. — Верно. Займись этим. — Есть.***
— То есть прошло только семьдесят два? — Антар не верил своим ушам. — Так и есть, семьдесят два... Отбор стал намного жёстче, чем пару недель назад... — будто оправдываясь, говорил другой лейкор. — Таивар, их было больше двух тысяч. А теперь ещё раз... В КАКОМ СМЫСЛЕ ПРОШЛИ ТОЛЬКО СЕМЬДЕСЯТ, ЧЁРТ ИХ ПОБЕРИ, ДВА?! — Антар не просто злился. Он был в ярости. В бешенстве. — Н-ну сэр, я не знаю, я не был там... Остальные просто.. Не прошли подготовку, н-наверное?.. — ТОГДА СДЕЛАЙ ТАК, ЧТОБ ПРОШЛИ! — уже скаля клыки, рычал сын Императора. — Н-но это же.. К-как?.. — КАК ХОЧЕШЬ, ЧЕРВЬ ТЫ БЕЗМОЗГЛЫЙ! ПОДТАСУЙ, ПОДСТАВЬ, ЗАМЕНИ, ЧТО УГОДНО! ЧТОБЫ ПРОШЛИ ХОТЯ БЫ ПОЛТОРЫ ТЫСЯЧИ, И СРОЧНО! — В-вас понял, сэр.. — заикаясь от страха, покивал лейкор, пятясь к двери. — ВОН! — императорский указал на дверь и Таивар, не медля, удалился. Антар сел обратно в кресло и поставив локти на стол, уронил голову на руки. «Я окружён идиотами...» — простонал про себя сын Императора.***
Впереди Рину предстояла длительная операция по установке протеза. Он был в больнице уже около месяца и с нетерпением ждал, когда его, наконец, выпишут. Однако после самой установки ему ещё будет необходимо научиться манипулировать новой рукой. А это обещало оставить капитана здесь ещё на какое-то время. Услышав про ранение своего героя, многие его поклонники создали петицию по сбору средств на помощь и операцию. И за короткий срок собрали слишком много. Рин, когда узнал об этом, тут же нашёл в сети организатора сией программы и попытался ему объяснить, что сам обладает достаточным количеством средств на своё лечение. Организатор множество раз пытался всё же уговорить капитана принять деньги, но Рин был достаточно настойчив на том, чтобы этот лейкор либо вернул всем их деньги, либо отдал их на благотворительность. Теперь и совесть красного не мучила. Ему, конечно, было приятно, что его так любят, но пользоваться этим он не хотел. Неприлично это как-то... Дверь в палату внезапно открылась и в проёме появилась врач. — Пройдёмте на операцию, — сказала доктор, что-то записав на планшете. — Хорошо, — кивнул капитан. Он слез с койки, встав на ноги. Рин умудрился едва не упасть — ему всё ещё не было привычно ходить с одной рукой, когда второй опоры практически нет. Но всё же, устоять удалось. Направившись вслед за своим доктором, красный поморщился от сильного запаха спирта в коридоре. Запах был тут всё время, но капитан всё равно понятия не имел, почему тут так воняет. Хотя, скорее всего, из-за обработки. Ну и спиртосодержащих препаратов. Дрянь редкостная. По дороге на два этажа выше встретилось не так много лейкоров, в основном это были врачи и санитары. Многие пациенты шли либо с операции, либо, как Рин, на неё. Ну, точнее, тех, что с операции, везли.. они ещё спали. Мимо провезли какого-то страшно покалеченного лейкора, у которого были обломаны все рога и отсутствовал глаз. Из-за количества бинтов Рин так и не понял, какого бедняга пола, но однозначного знал, что не хотел бы оказаться на его месте. Однако калека скрылся за поворотом, а Рин уже стоял напротив двери в операционную. Врач велела немного подождать, и капитан сел на ближайший стул. Внутри врачи о чём-то разговаривали, но это не интересовало Рина, он погрузился в свои мысли. Нет, он не боялся операции, это была хорошая больница, и здесь можно было не беспокоиться. Скорее он переживал о том, что будет после. Насколько быстро он научится управлять «новой рукой»? И не будет ли протез сбоить? Не отторгнет ли тело посторонний предмет? Хотя последнее вряд ли должно было волновать Рина — за месяц врачи наверное уже выучили всю карту нервов и сосудов, по крайней мере судя по тому, как много они взяли от его обрубка руки. Вскоре капитана позвали. Сразу после того, как ещё одна врач принесла какую-то коробку в операционную. Наверное, там был протез. Зайдя в кабинет, Рин увидел скопление врачей вокруг одного из операционных столов, пустого. Туда ему и показали лечь. Через катетер в кровь пустили препараты для анестезии, но в первые несколько секунд ничего не произошло. Однако потом в глазах всё поплыло и стало меняться. Рин видел какой-то сон, он знал, что спит, но не мог проснуться. Ему не нравилось находиться там. Он видел чью-то смерть.. Видел чью-то жизнь.. Но не знал, кто это именно. Наконец капитан очнулся. Он лежал на койке, и его куда-то везли. Продолжалось это недолго. Когда движение прекратилось, Рин попытался что-то сказать, но из его глотки вырвался только хрип. Кто-то принялся трясти его. Он услышал какое-то далёкое «Проснитесь!», и вроде бы понимал, что тот, кто его звал, стоит рядом, но чувствовалось, будто бы он находился на другом конце какого-нибудь поля. Слух пришёл в норму лишь через минуту, но язык всё также отказывался подчиняться хозяину и вместо «Я Вас слышу» получалось что-то вроде «Аг ыаа ыыо». На вопросы, задаваемые про имя и прочее, ответить внятно тоже не выходило. Мысли путались, ощущение реальности происходящего было где-то далеко, и в конце концов в палате остался только один доктор. Он говорил что-то, но так быстро, что для Рина все его слова превращались в однородный рык. И под этот рык капитан уснул вновь. Проснулся он где-то через полчаса, его вновь трясли за плечо. На этот раз слух сразу был в норме, а способность говорить вернулась: язык перестал быть опухшим куском мяса и наконец поворачивался так, как требовалось. — Как Вы себя чувствуете? — задал вопрос молодой лейкор в халате врача. — Отвратительно, — ответил Рин. — У Вас болит голова? Вас тошнит? Вы можете чувствовать свою руку? — Не болит, но кружится, — проворчал красный. — Всё остальное в порядке. Рука.. Только сейчас Рин посмотрел на неё. Чувствовалась она очень странно: он будто бы ощущал механическую часть, но одновременно с этим не чувствовал много чего от неё. Он поднял руку и попробовал повернуть механический локоть. И рука послушалась. Но пальцы.. пальцы принимали разные странные формы, чуть ли не выворачиваясь, и управлять ими было сложно. — К руке я должен привыкнуть.. — наконец договорил Рин, с улыбкой глядя на протез. — Уверяю Вас, это не займёт много времени. Учёные использовали самые современные технологии. Все сигналы Вашего мозга передаются прямиком к датчикам движения, что позволит Вам выполнять ювелирные манипуляции. Скорее всего, Ваш мозг просто забыл про пальцы, и ему потребуется какое-то время всё вспомнить, — словно заученно отрапортовал молодой доктор. — Надеюсь на это, — только ответил Рин. — Скажи, далеко мне ещё до выписки? — Всего пара дней. Мы лишь убедимся, что протез подошёл Вам, и что Вы научились с ним «ладить». — Отлично. Спасибо, малой, — улыбнулся докторёнку Рин. Тот кивнул, после чего вышел из палаты, закрыв за собой дверь. Капитан остался наедине. Сейчас он чувствовал себя маленьким ребёнком, которому купили новую игрушку. Точнее, купил он её сам, что лишь добавляло радости. Он вновь попытался как-то подвигать новой рукой, поводил по ней когтями, ощущая материал. Хоть он и знал, что протез достаточно крепкий, всё равно возникало какое-то чувство, что рука хрупкая, и её будет легко поломать. Она выглядела такой новой, чистой, и действительно напоминала игрушечную. У Рина был похожий робот в детстве.. Наверное оттуда и ощущение "хрупкости", ведь та игрушка сломалась быстрее, чем Рин успел с ней наиграться. «Наука — удивительная вещь. Учёные порой делают просто что-то невозможное...»