туда и обратно за два мувмента

— Что это значит?! — Кит, успокойся уже! — Я спокоен! — Да не ты, а он! — Я тоже спокоен! — Тогда почему вы орёте?! — Потому что ты тоже орёшь! Широ сжимает пальцами переносицу, надрывно вздыхая. Аллура молча кладёт ладонь ему на плечо и сжимает в поддерживающем жесте. — Лэнс и Кит — это уж куда ни шло, — задумчиво говорит Пидж, — но Лэнс и два Кита — это полный кошмар. Широ, чёрт возьми, ещё как согласен. — Прекратите шуметь, в конце концов! — не выдерживает Коран, — давайте сядем и обдумаем результаты. — Да этого просто не может быть, — возражает Кит и поднимает руку, демонстрируя всем свою метку, — видите? Она у меня есть, а у него, — он тычет пальцем в свою копию, — у него её нет! — Так у меня никогда и не было этой херни! — злится второй Кит и скрещивает руки на груди, — ни у кого из нас нет такой метки. Ещё у тебя шрам на роже, откуда он вообще мог взяться? Стоп, что? Кита как будто под дых бьют — что значит «ни у кого нет такой метки»? Ещё этот парень даже не ведает о метке на его лице — он не знает о Клинке Марморы? — Успокойтесь, — холодно произносит принцесса, — он никакой не клон и даже не шпион галра. Второй Кит возмущённо сопит и отворачивается. — У него другая природа квинтэссенции, — разъясняет Аллура и выводит в середину зала голограмму с готовым анализом, — он всё ещё Кит, но другой. — И что это значит? — поправляет очки на переносице Пидж, наклоняясь, чтобы получше рассмотреть данные. — Это значит, что он всё ещё Кит, — улыбается Аллура, — просто... сложно объяснить. Мы будем разбираться. Киту даже не дают опомниться; Лэнс в тот же момент орёт: — Ещё один маллет, это катастрофа! Ладно, возможно, Кит был бы не против объединиться разок со своим клоном, чтобы дать Лэнсу общий подзатыльник.

***

      Киту выделяют отдельную комнату — она выглядит точно так же, как и его настоящая, но это всё равно не то! Однако же, не жить ведь ему в одной каюте со вторым Китом. Было бы только хуже. Аллура и Коран не покладая рук изучают все полученные материалы, но проходит день, два, три... и ничего. Кит даже не знает, чем себя занять — в тренировочном зале всегда кто-то да будет (а ему не очень хочется сталкиваться с этими паладинами, всё ещё жутковато осознавать, что у них нет меток), за пределы Замка ему вообще запретили соваться, а Лэнса здесь нет. Его Лэнса здесь нет. Кит думает об этом каждый день, каждую минуту — беспокойство сжирает его изнутри и не даёт нормально спать. Он проваливается в длинную череду недосыпа, зевает, кажется, даже чаще, чем моргает, и это всё очень, очень плохо. Что случилось с Лэнсом? Его ведь не могло тоже забросить неведомо куда, Кит успел толкнуть его за защитный барьер. Всё должно быть хорошо, но встревоженность такими доводами не прогнать.       Спустя почти пять дней после того, как он очнулся здесь, Кит выходит из предоставленной ему комнаты в коридор Замка и осматривается. Он зябнет — куртка осталась дома, правая перчатка — тоже, поэтому Кит с раздражением стянул и левую в первый же день, сунув её в карман брюк. Коридоры абсолютно пустые. Сейчас глубокая ночь, и не удивительно, что немногочисленные обитатели Замка спят, но Киту это даже на руку. Он часами бродит по длинным помещениям, не зная, чем себя занять и как утихомирить беспокойство, дрожащее в груди, пока не натыкается на Лэнса — тот сидит по-турецки на полу в одном из громадных залов и внимательно смотрит в гигантский иллюминатор размером со всю стену. Кит пытается уйти незамеченным, но МакКлейн всё равно оборачивается на шорох чужих шагов: — О, Кит, — говорит он, нервно хмыкнув, но не поднимается, — какой из? — Это тупо, — ворчит Когане, подходя к синему паладину, — первый. — Первый — понятие растяжимое. Кит закатывает глаза и протягивает правую руку, показывая Лэнсу метку. — Мог бы сразу так сделать, — цокает тот, — чего бродишь посреди ночи? — А что, нельзя? — защищается неведомо от чего Кит, — сам-то почему тут сидишь? Лэнс морщится, корча недовольную рожицу: — А что, нельзя? Ну, всё, разговор замкнулся круглой цепью, встав в тупик. Кит поджимает губы и, неловко покачнувшись с пятки на носок, собирается уже развернуться и уйти, но Лэнс окликает его. — Садись уже, раз пришёл, — говорит он и поворачивается к иллюминатору, — всё равно одному тут стрёмно сидеть. Кит решает, что отнекиваться будет странно, и садится рядом, обхватывая руками колени. В иллюминаторе космос — тёмный, бескрайний и холодный, исчерченный росписью звёзд, комет и туманностей, настолько завораживающий и пугающий одновременно, что у Кита на мгновение дух захватывает. — Что это вообще значит? — внезапно раздаётся тихий голос Лэнса, прерывая молчание. Кит вопросительно смотрит на него, пока не замечает, как взглядом Лэнс указывает на его ладонь с меткой. Оу. Вот оно что. — Ну... — мнётся Кит, пытаясь сформулировать мысль, — это значит, что у тебя есть соулмейт. — Звучит странно, — хмыкает Лэнс. — Ага, — не спорит Кит, — если говорить проще, то это что-то типа... предопределённости. МакКлейн задумчиво жуёт губу, потом хмурится, затем — переводит взгляд на космос и обратно на руку Кита. Что творится в его странной голове, одному только богу известно. — То есть, вы не можете сами решать, с кем быть? — наконец говорит Лэнс. Это заставляет Кита подвиснуть. Действительно, может, всё так и есть? Даже знай он, что Лэнс его соулмейт, смог бы он предпочесть кого-нибудь другого? Да ну, это какой-то бред. — Не-е-е, — так и заключает Кит, — я не знал, что Лэнс... — он замечает, как этот МакКлейн вздрагивает при упоминании своего имени, — что он мой соул. — И как я... он... вы? — путается тот, — как вы поняли это? Киту думается, что это какой-то странный разговор. Чудаковатый. Но в интонации Лэнса он улавливает настоящее любопытство — это подкупает. — Он сам мне рассказал. Реакция Лэнса что ни на есть придурошная: он издаёт наигранный вздох изумления, корчит шокированную рожу и лопочет что-то, похожее на «дакактакянемогпризнатьсяпервым». Кита это и правда смешит, поэтому он закрывает рот рукой, прыская в кулак. Вопли Лэнса мгновенно затихают. — Ты что, хихикнул? Кит выпучивает в недоумении глаза и пялится на Лэнса, пока тот пялится на него. Комичнее некуда. — Да? — неуверенно говорит он, не понимая, в чём причина лэнсовского удивления. Лэнс же отворачивается, затем снова поворачивается, но уже закрыв лицо ладонями. — Кит не хихикает, — бубнит он едва различимо, — что за херня. — Мне что, теперь и смеяться нельзя? — возмущается Кит. Лэнс протягивает отчаянное «а-а-а-а!» и машет на него рукой: — Забей! И что там дальше с этими... соулмейтами? Забить у Кита не получается, но он временно отодвигает своё любопытство на задний план, сосредотачиваясь на объяснениях Связи.       Лэнс слушает на удивление внимательно, правда, слишком часто вставляет непонятные возгласы. Киту, как выросшему со знаниями о соулмейтах, весьма необычно видеть, как кто-то настолько удивляется совершенно обыкновенной матчасти — для него в Связи нет ничего волшебного. — Это же дичь какая-то! — Но оно есть, и что теперь? — Как это вообще возможно? У вас типа в мозгах какой-то отдел за это отвечает, или что? Или у вас есть пигментные пятна на руках? Тогда почему они светятся, квизнак его дери? Он буквально заваливает Кита расспросами, и тот едва успевает отвечать. Одновременно это так сильно напоминает ему другого, его Лэнса, что Когане невольно вливается в необычно привычную дискуссию. — Зачем тебе вообще знать? — отбившись от последнего вопроса, наконец интересуется Кит, — у вас вообще нет такого в физиологии и вряд ли появится. Тут Лэнс умолкает и переплетает пальцы в замок. Ой-ой, Кит что, сказал что-то не то? — Просто... почему именно вы? Кит озадаченно глядит на него, не решаясь задать ещё один вопрос. Ему кажется, что он вот-вот ухватится за ниточку — потянешь и схватишь ответ, но ответ этот в очередной раз ускользает, оставляя Кита ни с чем, а сам Лэнс вряд ли прямо скажет ему, в чём дело. Однако МакКлейн продолжает, несмотря на то, что его не просили: — Я не могу понять, почему ты и он, — Лэнс порывисто пожимает плечами, — так везде? Или нет? Или это просто совпадение, потому что если это и правда всего лишь совпадение, то... грустно как-то. И тут до Кита доходит. Квизнак, всё ведь так просто! Он уже хочет озвучить своё предположение, но мысль преобразовывается у него в голове и, если честно, звучит она очень и очень странно. Да и к чёрту! Будь как будет. Кит осторожно прокашливается, прочищая горло, и в итоге говорит: — Тебе нравится Кит? Лэнс едва не заваливается набок, в шоке всплескивая руками: — Ты нормальный?! Нет, конечно! Кит скептично прищуривается и скрещивает руки на груди. — Ты уверен? — Да! — вскрикивает Лэнс, — нет? — тут же добавляет он, паникуя, — почему ты так думаешь? Кит пожимает плечами: — Просто так показалось. Но если это не так... Он выжидающе смотрит на Лэнса, и ожидание себя оправдывает: МакКлейн громко вздыхает, сдаваясь. Он в волнении заламывает руки, кусает нижнюю губу и постукивает нервно стопой по полу. — Может быть, это и так, — отводит взгляд Лэнс. — Поэтому тебя так интересует соулмейт-связь? — Да? Возможно? Потому что... ты будто свалился из другой вселенной! — активно жестикулирует Лэнс, — и если это так... я просто подумал, что это может быть другая реальность? В которой я тоже как-то связан с тобой... с Китом? Настолько искренне Лэнс с ним никогда не разговаривал (если не считать тот самый разговор о соулмейтах перед пропажей Кита), и, пусть он совсем другой Лэнс, не его, но всё же... Кит неуверенно улыбается ему, но только потому что чувствует невольное желание поддержать. — Может быть, это и так, — повторяет он слова МакКлейна, — во всяком случае, ты не тянешь с принятием, как это делал Лэнс, — безобидно смеётся Когане, и видит, что его собеседник расслабляется. — Что, даже не будешь подкалывать на этот счёт? — опускает голову Лэнс, тихо вздыхая. — Зачем? Я в похожем положении, — отмахивается Кит. Он рассказывает Лэнсу многое: как они освобождали Бальмеру, как посещали межгалактический Парк аттракционов, как Широ однажды отдал свою руку на ремонт Пидж, а та перемудрила и встроила в конечность слишком много оружия. Он рассказывает о том, как его команда облетает галактику за галактикой, освобождая разные планеты от гнёта галра, о том, как повстречал Клинок Марморы. Правда, чутьё подсказывает ему, что не стоит рассказывать этому Лэнсу о двух годах вдали от паладинов. Это будет уж слишком значительный спойлер. — Подожди, так ты... — Наполовину галра, — подтверждает Кит, — и этот... шрам? Он после появился. Выражение лица Лэнса становится максимально задумчивым, Кит бы даже засмеялся, если бы обсуждаемая тема не была такой серьёзной. По Лэнсу не скажешь, злится он или нет — и это настораживает Когане. — Тогда мой... то есть, наш Кит — тоже? — прерывает напряжённую тишину МакКлейн. — Возможно. Это как-то поменяет твоё отношение к нему? Лэнс на минуту задумывается, но потом отвечает, и в его тоне сквозит непробиваемая уверенность: — Не думаю, что что-то изменится. Он улыбается ему — и Кит понимает, что Лэнс не врёт. Космос за иллюминатором кажется чуть менее пугающим, чем ранее.