Венок из лесных колокольчиков

                    Келебриан очнулась в каком-то незнакомом месте. С трудом разлепив веки, словно после долгого сна, она упёрлась взглядом в серебристый парчовый полог кровати. Остатки сна вмиг улетучились, и принцесса подскочила на месте, встревоженно оглядываясь по сторонам.       Она лежала на огромной, словно созданной для великана, кровати с массивным резным изголовьем, покрытой покрывалом из тяжёлой серебристой парчи, точно такой же, из которой был сшит и роскошный полог, придающий этому ложу сходство скорее с королевским троном, нежели с местом, где положено просто спать. Кровать стояла посреди просторных покоев, вся обстановка которых говорила о том, что они принадлежат мужчине. Никаких мягких тонов или ярких акцентов, цветов в вазах или тонких занавесок, но зато едва ли не каждый предмет мебели — настоящее произведение искусства, явно созданное под вкус хозяина. Такого обилия драгоценных металлов принцесса прежде не встречала в жилых комнатах. Дверные ручки были из чистого золота, решётки на окнах тускло переливались зеленоватой бронзой, а ножки низкого прикроватного столика, выполненные в виде извивающихся змей, — из серебра.       Вот, значит, где обитает Тёмный Властелин! Что ж, жилище вполне его достойно — пугающее своей роскошью и мрачным великолепием. Келебриан сразу, как только осмотрелась, поняла, что Майрон перенёс её в своё логово. Туда, где он обитает и где давно и тайно готовится к очередной кровопролитной войне за Средиземье.       Я хочу, чтобы ты своими глазами увидела то, от чего отказываешься…Последняя фраза майа перед тем как она лишилась чувств, вдруг всплыла в её памяти. Значит, теперь она стала его пленницей… Неужели ей никогда отсюда не выбраться? Кто знает, насколько далеко от дома она сейчас находится? Отчаяние и паника пойманной в клетку певчей птички вдруг шевельнулись в душе, вызывая желание разрыдаться от безысходности, но огромным усилием воли принцесса заставила себя проглотить подступающий к горлу ком слёз. Если сейчас она позволит себе потерять надежду, навсегда останется жалкой рабыней. Нужно успокоиться и подумать как сбежать отсюда… Или уговорить Майрона отпустить её добровольно.       Келебриан живо соскочила с постели и бросилась к высоким узким окнам, через которые в комнату лился яркий солнечный свет. Неужели она спала так долго, что успело настать утро или даже день? Который же теперь час? Далеко внизу она рассмотрела выложенный брусчаткой огромный двор, заполненный вооружёнными до зубов воинами Саурона — косматыми, уродливыми тварями в тяжёлых кольчугах и грубо сработанных шлемах, на которых невозможно было глядеть без отвращения.       Орки… Так вот как они выглядят на самом деле. Прежде эллет видела этих созданий лишь на картинках и знала, что порождения Моргота злы, тупы и уродливы, правда, не думала, что они страшны до такой степени. Глядя на них, трудно было представить, что они тоже произошли от эльфов, похищенных и осквернённых Морготом.       От несметного числа орков глаза Келебриан округлились, а ноги подкосились от страха: тысячи, а может, и десятки тысяч… Как смогут эльдар победить такую огромную орду?! Ни одно из эльфийских княжеств не располагает достаточно большой армией, дабы достойно противостоять Врагу. Они все погибнут, защищая свои земли, и Тёмный Властелин восторжествует, утвердив в Средиземье свою кровавую власть. Её мир, в том виде, в котором она привыкла его наблюдать, скоро перестанет существовать… А она ничего не может сделать, чтобы предотвратить беду!       На сей раз слёзы сдержать не получилось, и они медленно покатились вниз по бледным щекам эллет. Но спокойно погоревать ей было не суждено: дверь в комнату внезапно осторожно отворилась, пропуская внутрь невысокую девушку в тёмном платье и длинном переднике, несущую в руках поднос с едой.       От неожиданности Келебриан вздрогнула и удивлённо уставилась на вошедшую круглыми глазами. Видимо, она подсознательно ждала, что Майрон приставит к ней парочку безобразных тварей, вроде тех, что она только что наблюдала внизу, но к счастью вместо них пришла обычная смертная девушка. Видимо, майа решил пока не пугать свою пленницу без особой нужды.       Невысокая, смуглая, с густыми тёмными волосами, заплетёнными в две тугие косы, и живыми карими глазами, девушка не выглядела измученной жестокой неволей или угнетённой и сломленной. На её руках и лице не было шрамов или синяков, да и фигура не казалась истощённой, даже напротив — девица была аппетитно-пухленькой, со всеми соблазнительными округлостями, соответствующими её полу и возрасту. Келебриан не знала, что и думать: выходит, пленникам Майрона живётся не так и плохо?       — Добро пожаловать, леди, — осторожно поклонившись, вежливо поздоровалась она на ломанном синдарине. — Меня… звать Ливия, я буду… прислуживать вам.       Было видно, что этот язык для девушки не родной, и она очень старается говорить правильно, но знаний явно не хватает. Интересно, из каких мест родом эта молоденькая служанка? Келебриан несколько раз видела людей, но выглядели они не совсем так, как Ливия. Их кожа и глаза были куда светлее, да и на синдарине они говорили почти без акцента.       — Ты родом с востока? — догадалась принцесса.       — Да! — утвердительно кивнула служанка. — Простите, леди, я плохо говорю на языке эльфов.       — Ничего страшного, — успокоила её принцесса, с удивлением обнаружив, что плакать ей внезапно расхотелось. Возможность поговорить с живым человеком в логове Врага дорогого стоила. А вдруг с помощью этой девушки ей удастся бежать? — Меня зовут Келебриан, я… принцесса из Харлиндона.       — Я знаю кто вы, госпожа, — улыбнулась Ливия ещё шире, ловко и быстро расставляя на столе тарелки с разнообразными яствами. — Для меня большая честь быть здесь и стать вашей служанкой.       Ливия забавно перемежала синдарин с вестроном, часто запинаясь на словах, но в принципе понять её было несложно. Страх и отчаяние эллет окончательно отошли на второй план, уступив место любопытству. Эта миловидная смуглая девушка стала своеобразным глотком свежего воздуха в этой мрачной золочёной темнице, где её запер Майрон. А ещё, служанка могла стать ценным источником информации, таким шансом грех было не воспользоваться.       — Послушай, Ливия, ты можешь мне сказать, где я оказалась?       Чёрные глаза девушки изумлённо округлились, она явно не ожидала такого странного вопроса. Поглядев на эллет как на умалишённую, она удивлённо пробормотала:       — В Барад Дуре, леди, где ж ещё? А разве вы этого не знаете?       — Я совершенно не помню, каким образом очутилась здесь, — пояснила принцесса. — Ты не знаешь случайно, как давно это произошло? Сколько времени я проспала?       — Так вчера ночью вас принёс сюда сам лорд Майрон, — понизив голос, сказала Ливия. — Принёс на руках и положил на постель. А мне велел прислуживать вам. Вы не бойтесь, леди, я много чего умею. Могу вас причесать красиво, и ванну принять помогу, разбираюсь в травах и знаю, как лечить многие хвори. Даже духи и притирания умею делать!       Девушка продолжала лихорадочно тараторить, перечисляя свои умения, но Келебриан её почти не слушала. Вчера ночью… Значит, она была в беспамятстве всего несколько часов. Судя по тому, что вторая подушка на постели не была смята, Майрон ночевал не в этой комнате, и это уже хорошая новость. При мысли о том, что он мог делать с её телом всё, что угодно, пока она спала, Келебриан невольно содрогнулась.       Какая горькая ирония судьбы — совсем недавно она добровольно таяла в его объятиях, а теперь в ужасе от того, что он может взять её силой… Келебриан не смогла сдержать тяжкого вздоха и снова бегло взглянула на не смятую вторую подушку. Выходит, у него все-таки хватило остатков благородства не воспользоваться своей властью и её беспомощностью. Но где же в таком случае он провёл остаток ночи? Учитывая ненасытный темперамент майа, о котором она знала не понаслышке, ответ напрашивался сам собой.       Ей вдруг вспомнились слова матери о многочисленных красавицах, составляющих гарем Тёмного Владыки, и яркие непристойные картинки сразу заполонили воображение. Неужели и Ливия принадлежит к числу его наложниц? Бросив на девушку внимательный взгляд, эллет решительно отвергла это предположение. Слишком она… простая, чтобы привлечь внимание Майрона, а уж с его перфекционизмом Келебриан тоже была знакома слишком хорошо.       — Ливия, ответь мне ещё на один вопрос, только будь, пожалуйста, откровенна: в этом замке и правда живут наложницы… лорда Майрона? — напрямик спросила принцесса.       — Наложницы? — непонимающе переспросила девушка.       — Ну… те девушки, что делят с ним ложе… — смущённо покраснев, пояснила Келебриан.       — Ах, вы о пленницах! — поняла наконец Ливия. — Конечно, леди, их очень много, а живут они там, в подземельях, — девушка указала пальцем вниз.        — И он… часто зовёт их к себе? Объясни мне, какие порядки здесь приняты. Я должна знать, что меня ждёт, понимаешь? Кроме тебя мне не к кому обратиться за помощью!       Девушка бегло обернулась к дверям, словно опасаясь, что их могут подслушать, а затем подошла ближе к принцессе и торопливо зашептала ей на ухо:       — Там, внизу, много смертных девушек и таких же эллет, как вы, леди. Господин каждую ночь требует новую рабыню, но, по правде говоря, редко кому из них удавалось попасть к нему в спальню несколько раз.       — Каждую ночь новую… — голос Келебриан невольно дрогнул.       Значит, матушка была права — Майрон всё это время был ей неверен. В его постели постоянно менялись женщины, а она, глупая, верила в сказки о безумной любви. Ревность и боль привычно остро полоснули по сердцу. Хоть она и приняла твёрдое решение порвать с ним, но разлюбить в мгновение ока, к сожалению, не могла.       — Господин любит красивых девушек, — ещё тише прошептала Ливия. — Но они часто не возвращаются обратно, а если и возвращаются…       — Что ты хочешь сказать? — недоуменно вскинула брови принцесса.       — Ну, понимаете, леди, многие благородные эллет наложили на себя руки после того, как побывали в постели Господина.       — Он… был жесток с ними? — испуганно ахнула Келебриан.       Это что же такого нужно сделать, чтобы девушка покончила с собой после ночи с мужчиной, пусть даже он и Тёмный Властелин? В конце концов, он красив… Хотя для чувствительных эльфов достаточно уже самого факта принуждения, чтобы лишиться желания жить. Даже её, в своё время любившую Майрона всем сердцем, ужасала перспектива подвергнуться насилию со стороны бывшего возлюбленного.       — Ну, так ведь благородные эллет обычно не хотят добровольно ложиться в постель с лордом Майроном, госпожа, — развела руками девушка, — потому он их в цепи и заковывает, а иногда и плеть пускает в ход. А вот смертные девушки, те наоборот, сами страсть как хотят попасть в его покои, — она обвела восхищённым взглядом роскошную спальню. — Все они мечтают оказаться на вашем месте.       — Вот уж сомнительная честь, право! Да и чем моя участь отличается от их? — горько усмехнулась Келебриан. — Я теперь такая же рабыня, как все…       — Как это — чем? — чёрные глаза Ливии снова округлились от удивления. — Вы разве не знаете? Господин велел готовиться к свадьбе! А про вас сказал, что вы — будущая королева Мордора.       — Мордора? Так вот как называется его королевство… — голос принцессы горестно задрожал, а плечи уныло поникли.       Королева Мордора… Майрон снова доказал, что ему глубоко плевать на её мнение. Она ведь ясно сказала ему, что обручилась с Элрондом, приняла решение, а он словно и не слышит её — невозмутимо продолжает готовиться к свадьбе! Келебриан поняла, что с ним у неё так будет всегда: Майрон считается и будет считаться только с собственными желаниями, а она для него — лишь вожделенная игрушка, которую он тут же заменит другой, когда наиграется вдоволь. И что тогда будет с ней? Её сердце разорвётся в тот же миг…       — Почему вы так опечалились, леди? — обеспокоенно спросила служанка. — Разве вы не хотите стать королевой?       — А ты считаешь, что я должна трепетать от счастья? — мрачно усмехнулась эллет. — Он похитил меня из родного дома!       — Ну… разве это плохо — быть королевой? Да и Господин… он ведь такой красивый! — восторженно вздохнула Ливия. — Никогда я никого красивее его не видела. А ещё… он очень могущественный и владеет несметными богатствами. Видели, сколько у него колец на пальцах? Он их каждый день меняет, представляете? И все с такими большими камнями! Говорят, где-то башне у него есть тайная сокровищница, до самого потолка забитая золотом и самоцветами!       — Властелин колец, — почти про себя пробормотала Келебриан, вспоминая о том, что рассказывал ей Элронд о кольцах власти, созданных Келебримбором под руководством Майрона. — Знать бы, где он прячет то самое кольцо…Единое…        — Вы что-то сказали, миледи?       — Нет-нет, просто мысли вслух, — Келебриан поспешно постаралась придать лицу непринуждённое выражение. — Значит, ты тоже хотела бы занять моё место?       — Ну, что вы, леди, как можно? — воскликнула девушка, смущённо поглядев на Келебриан. — Я же только обычная рабыня, к тому же смертная. А вы — настоящая принцесса, из народа эльфов, да ещё и такая красавица! Я не удивляюсь, почему Господин именно вас выбрал… Ох, какие же красивые у вас с ним будут дети!       От такого предположения Келебриан невольно передёрнуло. Не так давно она и сама мечтала зачать дитя от своего любимого Аннатара. Даже пыталась представить себе их малыша — золотоволосого, пухленького мальчика, с ярко-синими глазками и длинными ресничками… Она мечтала увидеть, как её суженый возьмёт на руки и благословит их сына, плод их безумной любви. Эти мечты оказались такими наивными! Кто же знал, что в груди прекрасного Аннатара бьётся чёрное, лживое сердце Саурона — безжалостного убийцы и лицемера!       И вот теперь ей придётся подчиниться его воле, ведь выбора он ей точно не предоставит, иначе сейчас она не находилась бы здесь. Однако при мысли о том, что ей придётся делить ложе с майа после всего, что произошло между ними, тело эллет покрывалось противными мурашками, а сердце тоскливо сжималось. Как она может подчиниться его ласкам, когда в подземельях этой башни томятся десятки, если не сотни рабынь, с которыми Майрон регулярно проводит бурные ночи? Как смириться с тем, что он обманывал её, методично заманивая в ловушку много месяцев, пока не добился своего и не взял её невинность? Как вообще можно смириться с тем, что он… — Саурон?!       — Госпожа! — Ливия робко тронула принцессу за руку. — Вы бы поели хоть немного. Лорд Майрон велел мне следить, чтобы вы не морили себя голодом.       — А где он сам? — спросила эллет.       — Как вас сюда принёс, так сразу же куда-то ушёл, — ответила девушка. — Он в последнее время часто пропадает то в кузне, то в своих мастерских. Вечно в делах, даже не спит почти!       — О, ну разумеется! — саркастически ухмыльнулась Келебриан. — Готовиться к захвату чужих земель и убийству тысяч невинных — дело хлопотное.       — Не моё это дело — судить Господина, леди, — осторожно заметила Ливия, смущённо теребя край передника. — Всё готово, прошу вас за стол.       — Я не голодна, спасибо, — вздохнула эллет, отвернувшись от девушки к окну и мысленно ругая себя за недальновидность.       Она поняла, что совершила ошибку, обличая Майрона при Ливии. Похоже, девушка всей душой преданна своему господину и никогда не пойдёт против него, оправдывая любые его поступки. Как странно, что подобные люди вообще существуют, ведь Келебриан с детства внушали, что Саурона ненавидят и боятся все, кто живёт в Средиземье. Выходит, найти сообщника для побега в этой крепости ей будет непросто, если и остальные слуги Майрона не считают его чудовищем… Разве что кто-то из рабов решится ей помочь, но ведь все они надёжно заперты в подземельях. Как же быть?       — Госпожа, — тихий голос Ливии прервал невесёлые мысли принцессы. — Милорд велел передать вам…       — Что? — тут же напряглась эллет, оборачиваясь.       — Он сказал… Если вы откажетесь есть, вас накормят силой. Простите меня, леди, я всего лишь передаю приказ Господина. Если вы будете упрямиться, мне придётся позвать охрану…       Ливия выглядела до крайности смущённой и расстроенной, но её слова вдруг разожгли бурю в крови. Келебриан тут же вспыхнула до корней волос, готовая разразиться гневной тирадой в адрес Майрона, но в этот момент дверь в комнату вдруг распахнулась и на пороге показался сам хозяин Барад Дура. Келебриан тут же забыла о служанке, настороженно уставившись на него.       Майа успел переодеться в тёмно-фиолетовый бархатный костюм и высокие сапоги из тонкой кожи, избавившись от дорожного плаща и оружия. На его широкой груди висела длинная золотая цепь, украшенная огромными аметистами, а на голове вместо серебряной короны блестел витой мифриловый венец, усыпанный мелкой россыпью сверкающих адамантов. Длинные белые пальцы по обыкновению украшали перстни со сверкающими драгоценными камнями.       Небрежным движением руки отпустив служанку, Майрон едва дождался, пока та, поклонившись, не скроется за дверью. Окинув подавленную пленницу жадным взглядом, он вдруг нежно улыбнулся, точно так же, как улыбался ей прежде, когда они были счастливыми любовниками. На долю мгновения Келебриан показалось, что он сейчас заключит её в объятия, но нет — майа держал себя в руках. Пока что.       — Я очень рад видеть тебя в своём доме, — сказал Майрон, неспешно приближаясь. — Надеюсь, тебе понравились покои, которые я подготовил для тебя?       — Я подумала, что это твоя спальня, — безразлично пожала плечами эллет. — Да и какая мне разница? Разве рабыне положено выбирать свою темницу?       — Темницы в моём замке выглядят по-другому, — отчеканил майа совсем другим голосом. — Могу заверить, что тебе там точно не понравится.       Радость в его глазах враз сменилась холодностью — видимо, его сильно задели слова Келебриан и то, что она не оценила его старания. Губы принцессы скривились в горькой усмешке: ну вот и первая угроза, практически не завуалированная. Если она не подчинится, вполне может сменить эти роскошные покои на сырую и холодную темницу. А влюблённый Майрон превратится в безжалостного Саурона.       — Мне всё равно, где находиться, Майрон. Я здесь не по своей воле, — упрямо вздёрнув подбородок, заявила она, не желая пасовать перед его гневом.       Нарочно пытаясь разозлить его, принцесса хотела лишь одного — чтобы майа раскрыл карты и сообщил ей обо всех своих планах относительно неё. Судя по тому, что в синих глазах Тёмного Владыки снова вспыхнули уже знакомые янтарные огни, терпения у него осталось немного.       — На твоём месте я не стал бы так опрометчиво бросаться словами, душа моя, — подозрительно ласково заметил он, складывая руки на груди. — Ты прекрасно знаешь, что в этом замке ты — такая же хозяйка, как и я…       — При условии, что соглашусь стать твоей женой? — вопросительно приподняла брови Келебриан, перебивая его.       — Разумеется. Для нашей свадьбы всё готово, завтра вечером обряд будет совершён, и ты станешь королевой Мордора. Повелительницей этих земель, всех богатств, что хранятся в этих стенах и, разумеется, вечной владычицей моего сердца.       — А если я откажусь? — дерзко взглянув на него, спросила эллет. — Что ты тогда со мной сделаешь? Бросишь в темницу? Отдашь на потеху оркам? А может, начнёшь пытать калёным железом?       — Довольно! — возвысил голос майа, хлопнув ладонью по столу так, что столовые приборы на нём подпрыгнули, звякнув друг о друга. — Прекрати истерику!       — Разве это похоже на истерику, мой господин? Я совершенно спокойна, и мне хотелось бы узнать, какая именно участь меня ждёт. Почему бы вам не сообщить мне об этом?       — Прекрати! — повторил он и грубовато встряхнул её за плечи. — Чего ты добиваешься? Пытаешься вывести меня из себя? Напрасно, у тебя ничего не выйдет! Ты прекрасно знаешь, что я никогда не смогу причинить тебе боль! К чему весь этот фарс?       — Тогда отпусти меня, — умоляюще прошептала она, с надеждой вглядываясь в его побелевшее от гнева прекрасное лицо. — Ты же понимаешь, что я не вынесу неволи! Отпусти меня домой, Майрон, прошу тебя!       — Значит, ты действительно разлюбила меня? — глухо спросил он. — Скажи это мне в лицо!       — Разлюбила… — шепнула эллет, отводя взгляд.       — Неправда! — разозлился майа, снова встряхивая её. — Зачем ты лжёшь?       — Разлюбила! — сквозь слёзы выкрикнула она, обеими кулачками ударяя его в грудь.       Несмотря на гнев и досаду, клокочущие в груди, Майрон и не думал отпускать её, молча терпя удары слабых девичьих рук. Однако терпения майа хватило ненадолго: он не выносил женских истерик. Если бы на месте Келебриан была любая из его рабынь, она уже поплатилась бы жизнью за свою дерзость, но со своей возлюбленной он не мог обойтись жестоко. Его руки властно обвили тоненькую талию принцессы, а губы жёстко впились в нежный податливый рот.       Келебриан протестующе застонала, пытаясь увернуться, но майа не дал ей такой возможности. Его губы и язык яростно терзали её уста, пытаясь вызвать в ней прежнюю страсть и погасить злость. И как бы ни пыталась принцесса держать свои чувства под контролем, тело очень скоро предало её. В крови медленно, но верно разгоралось знакомое пламя, дрожь пронзила тело с головы до ног, посылая жаркие волны возбуждения от прикосновений и поцелуев Майрона. Келебриан и не заметила, как железная хватка майа ослабла, а её руки сами обвились вокруг его шеи.       Однако наваждение не могло длиться долго. Стоило Майрону подхватить её на руки, чтобы отнести на кровать, как Келебриан тут же опомнилась. На мгновение ей показалось, что в комнате находится Элронд и глядит прямо в её глаза укоряющим взглядом. Стыд от осознания собственной слабости пронзил эллет с головы до ног и заставил начать яростно сопротивляться.        — Нет! — сдавленно выдохнула она, извиваясь ужом в руках майа. — Нет, я не хочу! Отпусти…       Майрон удивлённо взглянул на неё, раздосадованный упрямством, но всё-таки осторожно опустил на пол. Ему понадобилась пара глубоких вдохов, чтобы усмирить бурю желания и страсти, но на то он и майа, чтобы владеть собой в совершенстве. Раскрасневшаяся эллет испуганно кусала губы, видимо, опасаясь новой вспышки его гнева, однако её опасения не оправдались. Майрон взглянул на неё спокойно, но с натянутой кривой улыбкой.       — Что ж, я понимаю твоё смущение, любовь моя. Мы ещё не обвенчаны, а ты, как королевская дочь, хочешь соблюсти все приличия, так ведь? Я готов подождать до свадьбы, тем более, что до неё остались всего сутки. Нетерпение лишь подстегнёт страсть, которая горит в моём сердце.       — Свадьбы? О чём ты? — Келебриан возмущённо взглянула на него. — Разве ты не понял, что я тебе говорила? Я — невеста Элронда, я дала ему слово, понимаешь? Я не могу выйти за тебя!       — Забудь об Элронде! — тон Майрона в долю секунды похолодел, словно лёд. — Ты больше никогда его не увидишь.       — Значит, ты собираешься принудить меня к браку? Но это против законов Эру! — в отчаянии воскликнула эллет.       — Плевал я на эти законы! Я сам себе хозяин!       — Ты — такое же творение Создателя, как и все в Арде, — смело парировала Келебриан. — Зачем тебе всё это, Майрон?       — Что — всё?       — Всё это, — эллет неопределённо пожала плечами и взглядом указала на открытое окно. Там, во дворе, всё ещё продолжались боевые построения орков, чьи мерзкие, каркающие голоса противно резали слух. — Неужели ты совсем не можешь жить без власти? Зачем тебе завоёвывать Средиземье?       — Зачем? — пронзительно-синие глаза майа удивлённо округлились. — Но… потому что я могу сделать этот мир лучше.       — А с чего ты взял, что мир так плох?       — Ты не понимаешь! — Майрон вдруг начал ходить по комнате взад-вперёд, лихорадочно объясняя. — Я рождён для того, чтобы совершать великие дела! Я могу управлять народами мудро, держать в узде всех — эльфов, гномов, смертных. Они больше не будут воевать друг с другом. Не будет междоусобных войн из-за земель или богатств, из зависти… Понимаешь? Я знаю, как сделать так, чтобы в каждом городе и селении все трудились честно и не тратили время и силы на злобу и дрязги. Я научу их добывать и использовать многие богатства, что таит в своих недрах земля, они станут богаты и сильны под моим правлением. Но для этого все народы сначала нужно усмирить, заставив их подчиниться одному Владыке. Лучше, когда власть сосредоточена в одних руках и все народы присягают одному сюзерену. Если в Средиземье навести порядок, даже благословенный Валинор можно заткнуть за пояс. И я сделаю это, потому что могу!       — Но власть, построенная на крови, не продержится долго, — кусая губы от волнения, возразила принцесса. — Твои подданные будут ненавидеть тебя, неужели ты не понимаешь? Сколько ты сможешь удерживать их в узде силой? Рано или поздно они взбунтуются.       — Если править мудро и всегда просчитывать каждый шаг наперёд, таких неприятностей можно избежать, — заявил майа. — А мудрости у меня хватит, уверяю тебя.       — Но ты же собираешься убивать… — Келебриан уже с трудом удерживалась от слёз. — Ты думаешь, что я смогу простить тебе кровь моих сородичей? Ты и родителей моих убьёшь?       — Во-первых, я не собирался убивать твоих родителей, — отрезал Майрон. — А во-вторых, и твои возвышенные и утончённые сородичи запятнали свои руки в крови не единожды. Напомнить тебе о резне в Альквалондэ? Или о том, сколько крови своих же родичей пролили они в борьбе за Сильмариллы? Почему ты прощаешь убийства им, но не мне? Это несправедливо, милая, тебе не кажется?       Келебриан смущённо опустила глаза долу. В чём-то он был прав, но смириться с его захватническими планами она никак не могла. В ней ещё жила безумная надежда уговорить его вернуться к Свету.       — Ты же сама говорила мне когда-то, что не веришь в абсолютное зло, — Майрон вдруг остановился напротив неё и нежно взял её ладони в свои, с любовью заглядывая в глаза эллет. — Ты даже пыталась оправдать деяния Мелькора!       — Я не пыталась оправдать то зло, что он причинил Арде, — она покачала головой. — Я лишь хотела найти веские причины, из-за которых он так сильно озлобился.       — Бред! — сухо рассмеялся Майрон, запрокидывая голову назад. — Единственной причиной поступков Мелькора была его неуёмная гордыня. Эру банально не рассчитал и наделил его этим качеством в избытке, и в итоге всё пошло наперекосяк. Но на самом деле я думаю, что всё это вполне могло быть задумано Им заранее. Как испытание, посланное самому сильному из Айнур. Испытание, которое тот не прошёл.       — А ты, выходит, поднял знамя, выпавшее из его рук? — криво усмехнулась эллет. — Разве печальная участь Мелькора ничему тебя не научила?       — Напротив, душа моя, я сделал множество полезных выводов, — с жаром заверил Майрон. — У меня было достаточно времени, чтобы тщательно продумать свой план и хорошо подготовиться. Теперь мне никто и ничто не помешает. Скоро Средиземье станет моей вотчиной, но я вовсе не собираюсь истреблять целые народы, мне этого совсем не нужно.       — Ты сделаешь проще — купишь королей при помощи колец власти. А потом заставишь всех повиноваться тебе, используя своё. Единое…       — О, ты уже всё знаешь о Кольце? — с энтузиазмом поинтересовался Майрон. — Я так и знал, что Келебримбор ещё не окончательно отупел и смог растолковать вам всё о предназначении этой безделушки. И как тебе идея?       — Ты с ума сошёл, Майрон.       — О, нет, любовь моя, как раз наоборот. Именно с помощью Кольца я надеюсь избежать ненужных жертв в этой войне. Я буду воевать лишь с теми, кто не прислушается к голосу разума, а глупцов и непробиваемых фанатиков, неспособных оценить свою выгоду, мне не жаль. Остальных же мне будет куда проще контролировать.       — О, Майрон… — устало вздохнула Келебриан. — Ты говорил мне, что Мелькор сглупил, когда начал рассеивать свои силы на контроль за подданными, но сам поступаешь точно так же. Я, конечно, не знаю и не понимаю всех нюансов, но вижу, как ты гордишься своей задумкой. Значит, ты вложил в Кольцо настолько сильные чары, на которые только был способен. А что будет, если ты его потеряешь? Твои силы иссякнут, так ведь?       — Я всегда знал, что ты умная девочка, любовь моя, — нежно улыбнулся майа. — Ты верно разгадала суть Кольца: я и оно — мы едины. Не станет Кольца — и я ослабну. Но уничтожить его невозможно, поэтому опасаться такого исхода не стоит. Хотя мне очень приятно, что ты волнуешься за меня, хоть и пытаешься возненавидеть.       — Разумеется, волнуюсь, я ведь не хочу тебе гибели! Но, как бы там ни было, я не смогу стать твоей женой, — упрямо покачала головой принцесса. — А принудив меня, ты лишь ускоришь мой конец. Ты же знаешь, что я не вынесу всего этого.       — Чего именно, можно ли уточнить?       — Всего. Твоего гарема, в первую очередь, — покраснела эллет, отводя взгляд. — В подземельях этой башни томятся тысячи рабов, многие из которых умирают, не выдерживая тяжкой работы и лишений. Ты ведь не согласишься даровать им всем свободу, так ведь?       — Нет, конечно. Должен же кто-то выполнять чёрную работу. Мои воины должны есть, у них должны быть оружие и кольчуги, щиты и шлемы, а значит, рабы продолжат работать на плантациях, выращивать для нас скот, стирать, готовить еду и прочее. Разве у эльфов больше нет слуг, что ты так печёшься об участи моих рабов?       — У нас слуги вольны уйти со службы, когда пожелают.       — Не лукавь, Келебриан, — усмехнулся майа, покачав головой. — Ваши слуги привязаны к вам навеки вечные с помощью цепей, именуемых долгом и преданностью. Не вижу разницы, честно говоря. И кстати, мои рабы не голодают и не ходят в рубище. Мне же самому это невыгодно: голодные, больные и слабые, они будут хуже работать. Разве цветущий вид Ливии тебе ни о чём не сказал? Ещё один немаловажный момент — я не отдаю своих рабынь оркам без крайней необходимости.       — Неужели? — недоверчиво протянула Келебриан.       — Это чистая правда. С эльфийками такое происходит только тогда, когда они начинают бунтовать и подстрекать к бунту других, а со смертными такие эксперименты вообще чреваты нежелательными последствиями. Одно время я даже пытался вывести новую породу орков, скрестив их со смертными, но получившиеся полукровки оказались так слабы, что хорошие воины из них не вышли бы в любом случае.       — О, Эру! Майрон, ты говоришь о подобных ужасах так спокойно, будто у тебя просто не вышло скрестить два дерева! А ведь речь идёт о живых девушках, которых эти мерзкие твари насиловали… — Келебриан содрогнулась от ужаса, только представив себе эту картину.       — Я давно отказался от этой идеи, — невозмутимо повторил Майрон. — Теперь моим рабыням такая участь не грозит. Полно, любовь моя, не стоит тебе задумываться об этом. Лучше идём со мной, я покажу тебе свои владения.       — Зачем?       — Разве тебе не интересно? А вдруг твои представления обо мне не устоят и рассыплются в прах? Или ты этого и боишься?       — Ничего я не боюсь! — возмутилась Келебриан.       — Тогда идём, — он протянул ей руку. — И не смотри на меня с таким недоверием. Уверяю, что не собираюсь сажать тебя в темницу. Только проведу тебя по Барад Дуру.       — Что ж, идём. — Келебриан обречённо вздохнула, робко вкладывая руку в его тёплую ладонь и невольно вздрагивая от этого прикосновения.       А вдруг ей удастся уговорить майа освободить хотя бы часть пленников? Что, если потребовать от него распустить гарем? Едва ли ей удастся выбраться отсюда когда-нибудь. Если жертвовать собой, так хоть не напрасно. Кто знает, может ей удастся подарить кому-то из несчастных пленников свободу ценой своей жизни?