0
Темнота. Всё вокруг было окутано мглой. Холод пробегал по коже. Что-то шептало у самого уха непонятные напевы. Стук, похожий на бой барабана и удары сердца, сотрясал всё вокруг. «Проснись!» — услышал он и открыл глаза. Вокруг по-прежнему было темно. Он не лежал и не парил. Что-то мягкое и упругое сжимало его со всех сторон. Он глядел вперёд, в пустоту, пытаясь понять происходящее вокруг. Он чувствовал, что что-то было не так, как раньше. Он мог дышать. Дышать! Глубоко. Всё быстрее и быстрее. Что-то шевельнулось. Что это? Это его рука. Рука! Настоящая! Живая! С пятью пальцами! Вторая тоже была на месте. И…ноги! Ногами он тоже мог двигать! Боль. Тяжело дышать. Мало воздуха. Надо выбираться! Наружу! Он стал работать руками и ногами, пытаясь раздвинуть то, что его держало. Липкое и скользкое. Он двинулся вперёд. Острый шип рассёк его щёку. Боль охватила её. Наружу потекла кровь. Кровь! Алая, горячая! Раздался хохот, сотрясающий всё вокруг. Он переливался от жалкого хихиканья серой крысы, до смеха упитанного сумоиста. Что-то схватило его, обвившись вокруг руки. Ещё. Опутало ногу. Горло. Сотни лиан оплели его как муху в паутине. Воздуха всё меньше. Оно тащило его обратно. Огромное чрево, опутанное лианами с красными шипами, нависало над полом, сотканным из не пойми чего. Его мясные стенки набухали и сокращались, подобно живому сердцу. По нему текла слизь, переливаясь всеми цветами радуги. Внезапно, плоть чрева рассёк магический клинок, вырвавшийся изнутри. Его яркое, как звёздный свет, лезвие поползло вниз, образуя огромный разрез. Оттуда вывалился белый дремора с огненно-рыжими волосами. На вид ему было лет около двадцати-тридцати. На тёмно-фиолетовом кафтане, в который он был одет, был вышит герб династии Дримиурр. Выбравшись наружу, он упал на четвереньки и закашлялся. Воздух жёг пересохшее горло. Голова кружилась и гудела. Звон в ушах никак не стихал. Кто он? Аз…? Азриэль? Азриэль! Азриэль Дримиурр! Сын Азгора Дримиурра, принц Подземелья. Как он здесь оказался? Он никак не мог вспомнить. Прокашлявшись, он попытался встать на ноги и чуть не потерял равновесие. Всё вокруг кружилось в причудливом хороводе, а колени дрожали так, будто он поднял наковальню весом с тонну. Вспомнив, как ходить, он оглядел зал, в котором был. Странной формы, он более-менее округлый. Стены сделаны из мяса, лиан, кусков камня и металла, какой-то каши и прочего, переплетающегося друг с другом. Порой на стенах встречались пузыри с ядовито-зелёной светящейся жидкостью. Её свечения не было достаточно, чтобы разглядеть здесь всё в мельчайших деталях, но достаточно, чтобы не брести на ощупь. Из этого зала в разные стороны уходили круглые коридоры. Казалось, будто он находился внутри огромного чудища, хотя, на самом деле, всё так и было. Пойдя по первому попавшемуся коридору, он попытался вспомнить всё, что с ним было раньше. Ему вспомнилось, как у Врат он поглотил человеческие души. Вспомнилось, как его держал Диллар. Но что было тогда не так? Ах, точно! Он был цветком. Цветком по имени Флауи. Он был вместе с мятежниками и с… кем? Та, что даровала ему надежду в Руинах. Фриск. Она ещё говорила, что видит его покойную сестру… Его раздумья прервал странный скрежет. К нему на встречу выполз гигантский жук. Морда с восьмью челюстями. Панцирь покрыт шипами, как у роз. И, вероятнее всего, сзади имелось острое, как наконечник копья, ядовитое жало. Позади него виднелись ещё такие же насекомые, щёлкающие саблеподобными клешнями. Отступать было поздно. Азриэль сосредоточился. С его пальцев сорвались разноцветные языки пламени, которые сформировались в слегка изогнутый магический меч. Он почти не имел веса и был острее бритвы. Панциря жуков вскрывались, как консервные банки, и даже легче. Но насекомых становилось всё больше и больше. Краем глаза Азриэль узкий проход в жутких стенах. Отбившись от очередного жука, он проскочил в него. Проход был длинным и узким на столько, что только Азри смог по нему пройти, оставив противных жуков с носом. Скрежет челюстей остался далеко позади, когда Азриэль попал в очередной зал. Залом или даже комнатой это было трудно назвать, скорее это был перекрёсток нескольких коридоров. Здесь ждал очередной сюрприз: его встретили два призрака. Одним из них был уже знакомый нам Вориек, коричневый призрак. Другой, светло-зелёный, похожий на монаха в рясе, держал в руках деревянные чётки. — О! Глядите, кто проснулся! — Вориек усмехнулся при виде Азриэля. — Кто вы? — Скажем так, мы, как и ты, были заложниками этого места. Я Вориек, а это Мунф. Мы хотим помочь тебе выбраться отсюда. — «Отсюда»? Где мы? — Мы внутри огромного чудища. Диллар окрестил его как Омега. Оно появилось тогда, когда Флауи, то есть ты, поглотил наши души. — Вот как. Значит, вы – те люди, что попали в Подземелье? — Именно! Тебе, кстати, Чара, привет передавала. — Чара? Она жива? — Ну, как сказать, она призрак. Слушай, ты сам всё узнаешь, когда мы отсюда выберемся. — Вы знаете, где выход? — Примерно. Следуй за нами! Блуждая по этим кошмарным коридорам, Азриэль встречал ещё призраков. Всех тех, чьи души он поглотил. Помимо них ему попадались ещё и монстры: уже знакомые нам жуки, антропоморфные цветы, большие тряпичные куклы, пауки из металлолома… их было много. Наконец, они пришли в огромный зал. Этот зал был гораздо больше того, в котором впервые оказался Азриэль. Громадный, почти правильной круглой формы. Дальняя его стена была густо покрыта толстыми стеблями лиан. В центре них было расположено большое, в два человеческих роста, зеркало. Вместо отражения в его стекле плясало ядовито-зелёное пламя. Азриэль приблизился к зеркалу и в зелёной стене огня появился тёмный силуэт. Принц остановился, но силуэт продолжал становиться всё чётче и чётче. Вот он уже шагнул из зеркала. Это было не отражение Азриэля. Высокий, как скала, почти в три метра высотой. Закован в тёмные доспехи. Из шлема на принца смотрел единственный огромный глаз с разноцветной радужкой. Его тело оплетали лозы, усеянные алыми как кровь шипами. Словно пики острых скал, на его голове, поверх жуткого шлема, восседала чёрная корона. В руках он сжимал двуручный меч с зелёным лезвием, окрашенным в красный ближе к острому концу. Увидев его, Азриэль невольно создал свои магические сабли. Рыцарь разразился хохотом: — Уже при виде меня хватаешься за оружие? Где твои манеры, сударь принц? — А ты кто такой? — Инула обнажила меч. — Это приватный разговор. Сгиньте! — он махнул рукой и призраки исчезли, будто их сбило тараном. — Что ты с ними сделал? — спросил Азриэль. — Отправил их куда подальше. Чтоб не мешали мне. — Да кто ты? — Я та часть тебя, что следует своему истинному предназначению. Я Воин Омега! — «Истинное предназначение»? Что ты имеешь в виду? — Ты есть Омега! Величайшее творение Кросера, царя и бога Хаоса. Именно тебе предначертано вернуть мирозданию великую красоту Первобытного Хаоса! —Такую чушь я слышал только от злодеев в сказках! — Сказки – ложь! — Да в них намёк! Добрым молодцам урок! — Будешь со мной ещё и переговариваться? — Нет. Я лучше снесу тебе голову с плеч! Ей это будет полезно! — А попробуй! — Воин Омега взял свой меч наперевес — Попробуй, коль кишка не тонка! — Ещё как не тонка! — сказал сквозь зубы Азриэль и сделал шаг.1
Прибарьерье. Гора Эботт, окружённая древними как она сама лесами. Небо было закрыто белой непроглядной стеной невероятно плотного тумана. Настолько плотного, что ему бы и сталь позавидовала. Единственное, что говорило о магическом происхождении этого купола – волны фиолетового пламени, словно горсть червей, проходящих по белой как молоко стене и сплетающихся в гротескные узоры. У подножья горы, с той стороны, где в камне зиял громадный тоннель, простиралось широкое поле. С юга и запада его окружал лес деревьев-великанов. С севера – огромное ущелье, настолько глубокое, что казалось, будто его наполовину заполняет сама Тьма. Прохладно. Веял холодный ветерок. Щебетали воробьи, сражаясь за букашку. Могло показаться, что сейчас было утро, но здесь так всегда. Ни дня, ни ночи. Время будто застыло, но продолжало течь. Деревья росли. Их хвою и кроны колыхал ветер. Холодный, как и всегда. Это поле сегодня выглядело совсем по-другому. Одну его часть, ту, что была ближе к горе Эботт, заполонили войска ВОП, похожие на огромную толпу самых разных вояк. С другой стороны, подобно луже расплавленного золота, стояла Гвардия позолоченных доспехах. Позади них возвышалась огромная фрикаделька, будто слепленная из абсолютно всего, что оказалось под рукой. Между военачальниками двух армий шли переговоры. Они были не долгими, и явно не в пользу Ополченцев. Диллар махнул рукой, давая сигнал. Заработали аппараты. Свет магических лучей пал на Омега. Повинуясь им, существо развернулось в сторону ВОП и издало жуткий вопль. Среди Ополченцев змеёй прополз ужас. Им захотелось бросить всё и бежать сломя голову. Единственное, что их удерживало от этого – суровый взгляд военачальников. Внутри существа что-то заурчало, будто у него случился резкий приступ диареи. Оно сделало шаг и рухнуло сразу на несколько ног. Из него вырвались струи чистой воды. Его плоть стала сползать кусками. Из открытых ран, словно муравьи из муравейника, стали вылизать толпы самых разнообразных монстров и бежать в леса. Над существом поднялись облака пара. Оторванные куски плоти падали на землю и… таяли? Таяли как кубики льда, брошенные на раскалённую сковороду. С них сплошными потоками текла вода. Чистая, но до жути горько-солёная. Удивлённые тем, что их некогда величайшее оружие на их глазах тает подобно мороженному в жаркий день, Гвардейцы застыли как вкопанные. Из огромного комка не понятно чего Омега превратился в жалкую кучку слизи, не больше полевой мыши, которая нырнула за ближайший кустик. Теперь силы двух армий были равны. Скрипнув зубами, Диллар что есть мочи закричал своим солдатам: — Чего встали, придурки недоделанные?! Прикончите их! — он указал в сторону ВОП — Прикончите их всех! Всех до одного! Сотрите их с лица земли! Никого не щадите! Ну, вперёд, остолопы!!! При виде того, как пал Омега, в сердцах Ополченцев вновь разгорелось пламя. — Ну что, братцы, покажем им из какого теста мы сделаны? — крикнул Саралорн, сидя верхом на вороном коне — Вперёд! За Подземелье! Две армии, как две волны в бушующем море, сошлись в яростной схватке. Грохот стали звучал под самым сводом Барьера. ВОП всё сильнее теснили Гвардию. — О, Всеверующий! — к Диллару подошёл Эсгордер — Наши войска проигрывают! — Отправь все наши силы! Я не успокоюсь, пока не смешаю прах этих грязных Ополченцев с землёй! — Но, владыка Диллар, большая часть наших сил разбросана по лесам. Мы не успеем их так быстро собрать. Тем более, дух воинов висит на волоске! — Ох, да чтоб тебя! Ладно! Отступаем! Нам надо перегруппироваться. Услышав команду «Отступаем!», Гвардейцы устремились в лес. — Стоять! — остановил Ополченцев Саралорн — В лесу мы слишком уязвимы. Возвращаемся назад!***
Фриск сидела в лагере и маялась от скуки. Её, как и других Ополченцев, оставили в запасе. — Яблоко! — сказала Чара. — О… — девочка задумалась — Ополчение! — Было. — Тогда, Ополченец. — Цапля! — Я… ядовитый. — Может просто «яд»? — М… нет. Я сказала «ядовитый». — Ох, ладно. Сейчас вспомню слово на «й»… Внезапно из-за палаток вышел дремора в тёмно-фиолетовом кафтане. На его правой щеке красовался порез с запёкшейся кровью. Увидев Фриск, он чуть ли не подбежал к ней и крепко обнял: — Фриск! Я вернулся! Я так по тебе скучал! — Вы ещё кто? Пустите меня! — девочка с трудом вырвалась из его объятий. — Не узнаёшь меня? Это же я!.. — Азри, ты что ли? — удивилась Чара — Не признать! Ты где пропадал так долго? — Чара! Ты… — Да, это я. Ты, кстати, скажи кое-что нам. Мы тут один цветочек повстречали. Он утверждал, что является тобой. — Флауи? Так я же и был им! Вы разве мне не верите? — Ну, как сказать, «доверяй, но проверяй»! — Ну ты и вредина! — От плаксы слышу! — И всё-таки, чем докажешь, что ты был Флауи? — Фриск скрестила руки на груди. — Ну, эм… — Азриэль взглянул на девочку и вздохнул — Помнится мне, что ты обещала никогда не грустить. — О-хо! Ну здесь тебя, Фриск, мой братец точно подколол! Даже я забыла про твоё обещание! Ты, кстати, не всегда его держала… — Азриэль! — раздался знакомый голос. Азгор, облачённый в тяжёлые доспехи, стоял у одной из палаток. Принц и слова не успел сказать. Отцовские руки крепко обняли его. — Я знал! Я знал, что ты жив! — Я тоже соскучился по тебе, пап… ты, вижу, подкачался… пусти, мне дышать нечем… — Ох, прости. Что-то я расчувствовался. Идём ко мне в шатёр, я налью тебе чаю. Нам есть много чего обсудить…2
С момента падения Омега и оттеснения Гвардии в леса прошло две недели. Тишина. Никаких стычек до сих пор не было. Вероятнее всего, Гвардейцы затаились, чтобы набраться сил. Когда они решат напасть никто не знает. Воины ВОП находятся в постоянной боевой готовности. Дозоры сменяются ежечасно. Ополченцам удалось завладеть горами, расположенными к северу от Чёрного ущелья. Оттуда неплохой обзор на поле битвы. Там разбили лагерь несколько ополченских отрядов. Одним из них являются «Череп и кости». Тишина длилась подозрительно долго…***
Тихо, стараясь не издавать шума, сквозь лес пробирался разведчик ВОП. Он шёл в ту сторону, где над деревьями поднимались струи дыма. Этот дым мог значить лишь две вещи: или лагерь Гвардии, или… или то, о чём говорил Нирэк – деревня людей, не попавших в Подземелье. Это и была она, деревня. Старые дома, сложенные из толстых брёвен, стояли близко друг другу, почти соприкасаясь соломенными крышами. Здесь было тихо, очень. В воздухе витал запах палёного. Войдя в деревню, разведчик увидел то, что лучше бы он не видел. Эсгордеры и Гвардия показали всю свою ненависть к людям. Всех, от мала до велика, постигла жестокая смерть. Ладно, если бы они просто их перебили и забрали души. Обгорелые, выпотрошенные и изувеченные тела местных жителей были нанизаны на острые копья, воткнутые в землю. На стенах домов висели человеческие внутренности и человеческой кровью были написаны слова, которые любой, даже плохо воспитанный человек (и не только) не осмелился произнести. Разведчика вывернуло на месте. Нужно вернуться в лагерь и доложить…***
Лагерь «Черепа и костей» располагался в небольшом ущелье среди скал. Он сторожил подступы к широкому плато, где расположились ещё несколько отрядов Ополченцев. Фриск сидела у костра и смотрела в огонь. К ней подошёл Прыгунец: — ПРЫВЭТ, ФРЫСК! — Привет — задумчиво ответила она — Как дела? — ПРЫГУНЭЦ ХАРАШО! — Ясно… — ПЫГУНЭЦ ХАТЭТ СПРАСЫТ! — Что такое? — СМЕРТ БОЛНО? Повисло молчание, лишь потрескивали угли костра. — Глупый вопрос — наконец ответила девочка — Лучше не думай об этом. — ФРЫСК ГРУСТЫТ? — Нет, просто я устала. Сейчас отдохну и сразу повеселею.***
Холодный ветер колыхал полевые травы. Подобно бычьему рёву, над полем раздался звук боевого рога. За ним последовал ещё. И ещё. Гвардейцы трубили наступление. Грохот барабанов отдавался эхом: Друм-ту-ду-дум! Друм-ту-ду-дум! Как золотой песок, из леса стали выходить воины Эсгордеров. Среди них шли те, кто не был уже нелюдями. Чудовища. Многорукие, высокие, ужасные. Те, кто поглотил человеческую душу. Они шли с одной целью – уничтожить ВОП и всех, кто станет на пути Эсгордеров. Справиться с ними будет гораздо сложнее.***
В лагере Азгора, находившегося ближе всего к лесу, сеча шла полным ходом. Клинки Ополченцев встречались с клинками Гвардейцев. Их звон разносился над местом сражения. Сверкали молнии и полыхало пламя – в дело шли боевые маги (в основном пироманты). Гвардейцы кругом обступили Азгора, но не успев подойти к нему ближе пары метров, падали замертво. Огромный двуручник в руках богатыря казался пёрышком. Даже будучи не острее старого кухонного ножа, он разрубал Гвардейцев не хуже скальпеля. Спина к спине с ним сражался Азриэль. Ему пришлось взять стальные сабли вместо магических. Магические сабли пусть и были всегда под рукой, но они не имели веса, из-за чего не могли пробить стальные доспехи и их удар можно было легко отразить. С саблями Азриэль справлялся не хуже своего отца с фламбергом. Иссечённые Гвардейцы умирали до того, как падали на землю. В голове принца вертелась одна и та же мысль. Он вспоминал бой с Воином Омега, его слова. «Даже если ты победишь меня, ты не сможешь спасти своих так называемых друзей — говорил он — Под началом Диллара огромные войска. Без него они ничто…» «Без него они ничто…» — повторил Азриэль, потом обратился к Азгору: — Отец, я знаю как их всех одолеть! — И как? — меч богатыря разрубил «золотого» пополам. — Нужно прикончить Диллара! — И как ты собираешься это сделать? — Я могу пробраться к нему в штаб и вызвать на поединок! — Нет! Слишком рискованно! Даже без всей своей охраны он опасен. Я не хочу потерять тебя снова! — Но, отец… — Я сказал нет, значит нет!***
Не обошло сражение и отряд «Череп и кости». По правде говоря, Гвардейцы наткнулись на них случайно, когда поднимались к плато. Для Ополченцев это могло стать сюрпризом, если бы не Санс, который решил слегка прогуляться. К сожалению, ущелье было слишком тесным для боя, а Гвардейцев было много. Пришлось отступить. Зато на плато их встретили со всеми почестями. Заварушка была мама не горюй! Гремели доспехи, сверкали молнии, летели стрелы и кости Папируса. Санс забрался на холмик и стал кидать в Гвардейцев камушки. Это не причинило им никакого вреда, но крепко их разозлило. После камней, к великому удивлению «золотых», пошли «хляпющки». Одной такой штуке удалось каким-то образом провалиться в шлем Гвардейца. Его черепушка чуть не долетела до Барьера. Когда бомбочки кончились, в ход пошли кулаки. Благо Санс умел ими пользоваться. — Думаю, вечеринке стоит прибавить огоньку! — он щёлкнул пальцами. Вмиг появились два черепа-бластера и обрушили свой огонь на Гвардейцев. Тех, кто выжил, настиг вихрь тумаков некроида. Ели приглядеться, то можно было заметить голубое пламя вокруг его кистей. В дело пошли кости. Санс, похоже, разгулялся не на шутку (шутка?). Взяв кость в одну руку, он стал плясать с ней, как с тростью, попутно раздавая «золотым» пенделей. Помимо костей и ударов в Гвардейцев сыпались остроты и колкости. Например: — Оу, теперь тебе придётся ставить новые зубы. Интересно, они тоже будут золотыми? — Санс! Хватит маяться дурью! — Папирус считал святым делом прикрикнуть на своего братца, даже находясь на другом конце плато. Сам Папирус одной рукой метал в противников тучи костей, другой орудовал стальной булавой, буквально дробя доспехи подобравшихся к нему Гвардейцев. Его кости служили поддержкой для Ополченцев наравне со стрелами. Вскоре его охватило чувство истощения, но не физического или морального, а магического. Всю свою магию он израсходовал на кости и теперь нужно время, чтобы она восстановилась. Время. К нему уже бежал десяток Гвардейцев. Вздохнув, он выставил руку вперёд, будто бы толкая невидимую стену. Вспыхнула голубая дымка, и Гвардейцев сбила незримая волна. Часть из них улетела за край плато. Удивительно, но «откидывание» работало у некроида даже тогда, когда у него иссякала вся магия. Подняв вторую булаву, валявшуюся в груде гвардейский доспехов, он раскрутил её над головой и ринулся в толпу «золотых». В стороны полетела пыль. На то, как он владел двумя булавами, можно было смотреть вечно [Санс: Попкорн не забудь!] Один гвардеец, кстати, увидел это довольно близко. Правда, потом он обнаружил свою голову оторванной и катящийся по земле, но это уже не так важно. Краем глаза он заметил Фриск. Что есть силы он размахнулся и метнул булаву в её сторону. Гвардейца позади неё будто тараном сбило. — Фриск! Не расслабляйся! — крикнул некроид девочке. — Да всё нормально! — ответила за неё Чара — Я присматриваю за ней! Фриск старалась держаться подальше от групп Гвардейцев, сражаясь с ними по одному. Пусть Азгор и научил её сражаться, но всё равно этого было недостаточно, чтобы уверенно чувствовать себя в бою. Лучшим вариантом было найти и присоединиться к какой-то группке Ополченцев. Недалеко оказалась пятёрка гномов, сражающихся с «золотыми». Один из них поскользнулся и упал на землю. Над ним возвысился Гвардеец. Фриск было бросилась ему на помощь, но Чара оказалась быстрее. Рука девочки метнула потрёпанный нож. Он вошёл по рукоять в глазницу «золотого». — Ты в порядке? — спросила девочка у гнома. — Бывало и хуже! Подними меня! Уже через минуту Фриск сражалась бок о бок с гномами. Она сильно устала, но всё стояла на ногах. Сколько ещё продлится это сражение?3
Летели искры. Сабли танцевали в руках Азриэля. Лилась кровь и сыпалась пыль. Но Гвардейцев прибывало всё больше. Только сейчас принц заметил, что в пылу битвы он отстал от Азгора. Продолжая рубить «золотых» он огляделся. Ополченцы сражались у подножья холма, на котором он стоял. Азгор был среди них. Правильным решением было бы вернуться к ним, но тут на глаза Азриэлю попался один Гвардеец. Он стоял в стороне, возле большого дерева. На его шлеме сверкал золотой гребень с белыми перьями, а в руках он держал штандарт с гербом Гвардии. Бесспорно, это был их военачальник, а значит он знает, где находится их штаб. Добраться к нему не составило трудности – большая часть Гвардейцев сражалась внизу с Ополченцами. Охранявшие его пять-шесть «золотых» пали быстро. Военачальник бросился бежать в лес. Азриэль скрестил перед собой сабли подобно ножницам. Молнии заплясали на их лезвиях. Он резко развёл их в стороны, будто разрубая воздух. Магическая волна, сорвавшаяся с сабель, отсекла Гвардейцу разом две ноги. Рухнув на землю, он попытался ползти. Азриэль настиг его быстро. — Живо говори где он! — лезвие сабли застыло у глотки военачальника — Где Диллар? Отвечай! «Золотой» закашлялся, из-под шлема потекла кровь. Дрожащей рукой он указал в сторону… и тут же обратился в пыль. Азриэль успел проследить за его жестом. Не теряя ни минуты, он направился туда. «Я слишком долго был слабаком — думал он — Но теперь у меня есть сильное тело и я докажу, что способен на большее!»***
Гвардейцы стали отступать. Почему? Напротив горы Эботт стало собираться огромное войско. Они хотели нанести мощный удар в самое сердце ВОП, в Менъюлир. Саралорн смекнул про это и дал команду: «Всем отрядам и полкам Ополченцев немедленно прибыть в Старый Менъюлир!» Натиск такой армии Ополченцам в открытом сражении не удержать. Поэтому они закрылись за отстроенными стенами города. Осада оказалась тяжёлой. Через стены летело всё, что только можно было бросить или метнуть: копья, стрелы, камни, молнии и огненные шары, дротики, крюки с верёвками и прочее. Гвардейцы не сильно готовились к осаде, ожидая открытого сражения. Поэтому у них не было ни таранов, ни осадных башен, ни требушетов и катапульт. Благо, лестницы они с собой захватили вместе с троллями. Эти тролли были гораздо массивнее тех, что мы видели раньше. В холке метров пять, покрыты чёрным мехом, на голове имелось восемь глаз, а шесть крепких лап легко ломали простые каменные нагромождения. Закованы все они были в позолоченные латы (откуда у них столько золота?).***
— Эй, Фриск, сколько у тебя? — спросила девочку Чара — У меня тридцать девять! — Ты о чём? — Ну, сколько ты убила? — Эм… я не считала. — Вот блин, Фриск, ты такая скучная! Всё равно у меня больше! Вдруг стена под ними вздрогнула и затряслась. Девочка еле устояла на парапете. Она выглянула в бойницу и обнаружила огромного тролля, ломающего стену. — Куда вылезла?! — гном-Ополченец затащил её обратно — Жить что ли надоело? Там, где пару секунд назад была голова Фриск, пролетел дротик, едва задев её шлем. — Теперь мы квиты! — буркнул он. Тролль проломил стену. В стороны полетели обломки камня. Его осьмиглазую морду встретил рой ополченских стрел. Мёртвая туша рухнула среди камней. По ней побежали Гвардейцы. Фриск спустилась со стены и побежала на подмогу к своему отряду. Внезапно она столкнулась с кем-то мелким. Это оказался Прыгунец. — ФРЫСК! — Прыгунец? Что ты… — Прошу прощения, что прерываю вас — Санс лежал на камнях вверх тормашками — Малява, мне нужна твоя помощь. Я тебе помогал? Помогал! Будь взаимна! — Помочь тебе встать? — Эм… очень любезно с твоей стороны, но нет. Земля настолько влюбилась в мой зад, что не хочет отпускать! — Если тебе нужна помощь с очередной шуткой или авантюрой, то обойдёшься! — Обижаешь, мелкая! Я же, кстати, приберёг хороший фейерверк для «золотых» задниц. Только до него далековато, а я здесь… ну в общем, подорвёшь настроение вражинам за меня? — Хм… звучит интригующе. А где он? — поинтересовалась Чара. — Где-то во-он там! — некроид указал в сторону заряженной катапульты — Вы там развлекайтесь… я пока вздремну… Глазницы Санса закрылись и он мгновенно уснул. Фриск, вместе с Прыгунцом и Чарой, направилась туда, куда он указал. Катапульт у ВОП было около пяти штук и эта была одной из них, пусть до этого момента никем не использовалась. В огромную деревянную ложку был положен странный тюк из досок, ткани и огромного количества верёвок. Всё было готово, оставалось лишь опустить рычаг, запускающий механизм катапульты. Внезапно перед ними возникла гора – громадный четырёхрукий Гвардеец. Один из тех, кто поглотил человеческую душу. Фриск встречала таких раньше. Чтобы одного такого завалить пришёлся целый десяток лучших воинов. Куда уж ей с такими Гвардейцами тягаться! В каждой руке Гвардеец сжимал по короткому кривому мечу, а из прорезей в шлеме выглядывали два жёлтых как у кошки глаза и длинный, алый как кровь язык. Гвардеец незамедлительно бросился на них. Фриск отскочила в сторону. Лезвие кривого меча звонко ударилось о камень. Фриск развернулась, чтобы атаковать. Удар локтем сбил её с ног. Она отлетела на второй этаж какого-то дома. Боль от удара о стену растеклась по телу. Перед глазами появились разноцветные круги. Воспользовавшись тем, что Гвардеец отвлёкся на Фриск, Прыгунец тайком пробрался к катапульте. До рычага оставались считанные сантиметры. Внезапно рука жуткого Гвардейца схватила его зелёную шейку. Фроггит захрапел. Лезвие кривого меча пронзило лягушачий живот. От боли на глазах Прыгунца полопались сосуды. Изо рта брызнула кровь. Собрав остатки сил, фроггит схватил своё копьецо и воткнул его в глаз «золотого». Рёв боли. Выпустив свою жертву, Гвардеец схватился за рану. Оказавшись на земле, Прыгунец с трудом повернул голову в сторону рычага. Только бы дотянуться…4
Над головами Гвардейцев раздался взрыв. Бомба Санса даже не долетела до земли. Взорвавшись в воздухе, она выпустила несколько ракет, что врезались в стены тоннеля. Грохоту было… с потолка стали падать громадные глыбы камня. Тоннель обваливался прямиком на Гвардейцев. «Золотые» бросились бежать. Камни настигали их и хоронили под собой. Толкая друг друга и затаптывая тех, кто не мог больше бежать, Гвардейцы мигом отступили. Камней было много, но тоннель был настолько огромен, что они просто усеяли его дно, похоронив добрую часть вражьих войск. Осада была прекращена. Ополченцы ликовали: Менъюлир был спасён.***
— НЕЕЕЕЕЕТ!!! — закричала Фриск. Отойдя от болевого шока, четырёхрукий Гвардеец схватил огромный булыжник и направился к бедному фроггиту. Разбежавшись, Фриск прыгнула на «золотого» со второго этажа. Меч пробил плечо Гвардейца. От боли он чуть не выронил камень. Глаза девочки полыхали алым. Вытащив меч из плеча, молниеносным движением она отсекла ему кисть. Обрубок рухнул на землю вместе с булыжником. «Золотой» дёрнулся, скинув с себя девчонку, и издал пронзительный визг. Оказавшись на земле, Фриск с нечеловеческой силой вогнала меч в грудь Гвардейца. Прямо в сердце. Только это его не остановило. Решимость просигналила Фриск. Она с лёгкостью увернулась от кривого меча. Меч девочки остался в груди Гвардейца. Он разразился демоническим хохотом. Двумя пальцами он достал из себя её меч и отшвырнул в сторону. — Надо было целиться в голову! — пророкотал он. Фриск взяла потрёпанный нож. Гвардеец попытался схватить её свободной рукой. Лезвие ножа пронзило его ладонь. Подхватив с земли свой меч, девочка с грацией пантеры запрыгнула к нему на спину. Один точный как молния удар. Голова в позолоченном шлеме покатилась по камням. Обезглавленное тело рухнуло на землю. Вместо серой пыли из-под лат потекла густая как смола белая жидкость. Фриск замерла, глубоко дыша. Её глаза приняли нормальный цвет. Сердце билось, а в ушах звенело. Внезапно она вспомнила за Прыгунца. Фроггит лежал у подножья катапульты. Его рука сжимала рычаг спускового механизма. — Я… ВЫДЕТ МАМА… — сказал он, когда девочка подошла поближе. — Прыгунец! Я здесь! Всё будет в порядке… — ФРЫСК… ПОМНЫШ КАК МЫ ВСТРЭТЫЛЫСЬ? — Да, помню. Это было холодное утро. Ториэль привела тебя к нашему костру… — Я… БОЛНО… — Ты потерпи. Я отнесу тебя к лекарю. Ты будешь жить! — ФРЫСК… Я… ХАТЕТ СПАТ… — Нет, Прыгунец, не спи! Я спасу тебя! … Прыгунец? Прыгунец! Прошу, взгляни на меня! Скажи что-нибудь! Не умирай! Не сейчас! — по щекам девочки катились крупные слёзы — Прошу, не умирай! Ты нужен мне! Нужен нам! Прыгунец, пожалуйста, проснись! ...***
Ликование Ополченцев длилось не долго. Оказалось, что во время осады был смертельно ранен глава ВОП Саралорн. Он отлично владел мечом, но от вражеских стрел ему спастись не удалось. Его привезли на носилках с пробитым плечом и лёгким. Врачи тут же окружили его, но тут и так было видно, что его уже не спасти. Ополченцы ждали снаружи лазарета. Среди них появился Азгор. Увидев богатыря, Саралорн подозвал его к себе. — Вы что-то хотели? — Азгор склонился к носилкам. — Азгор, прошу вас… вы – Король Подземелья, пусть и бывший… возглавьте ВОП вместо меня. — Я… я не могу. Я слишком долго не был Королём. Мне порой бывает трудно управлять даже собственным полком. — Понимаю… тогда, Эландрил, войска поведёшь ты. Я тебя довольно давно знаю. Ты отличный тактик и стратег. Ты приведёшь народ Подземелья к победе… — Приму это за честь, mane deron! — ответил эльф. Азгор встал с колен и собрался уже выходить. — Постой, Азгор, я… — Саралорн закашлялся — …Я видел Азриэля. Он… он был один… поднимался на гору Эботт… — Ясно — Азгор нахмурился — Я возьму отряд и пойду за ним. Надо остановить его, пока он не натворил глупостей. — Удачи вам…***
Вокруг мёртвого фроггита собрались Ополченцы. В основном это был отряд «Череп и кости». Все они знали Прыгунца как доброго и жизнерадостного лягушонка. Другие фроггиты пришли, чтобы похоронить своего собрата. По их традиции его должны были предать болотным водам. Тогда его дух попал бы на Болота Предков, где присоединился бы к великой охоте на гигантских мух. Но увы, до Болот было слишком далеко, поэтому его похоронили в кургане из камней. Куда теперь попадёт его дух, никто не знает. Старый фроггит запел древнюю тоскливую песню на своём жабьем языке. Телефон Санса был на беззвучном, и если бы не вибрация, то он не услышал бы звонка. — Эй, Уил, что такое? Ты немного не вовремя… — Знаю, что у вас похороны, но послушай! В Подземелье и в Прибарьерье замечена массовая нестабильность времени. Ощущение, будто сейчас произойдёт отмотка. — Да не парься ты! Маляве ведь ничего не угрожает! — Дело не в этом! Я провёл некоторые исследования этой нестабильности и выяснил: этот откат будет гораздо больше, чем предыдущие. Время может отмотаться вплоть до того момента, как Фриск попала сюда. — Ты что, следил за ней? — Это сейчас не так важно! Эта нестабильность, вероятнее всего, вызвана эмоциональным состоянием Фриск. Прошу, утешь её. Если произойдёт тотальный сброс, то все мои исследования пойдут к чёрту! — Окей, я тебя понял. Попытаюсь её успокоить… — Не попытаешься, а успокоишь! — Да, да, да… хорошо! Фриск стояла в стороне, опёршись о стену. По её щекам всё ещё катились слёзы. Время от времени можно было слышать её всхлипы. — Эй, Малява, как дела? — Санс, оставь меня! Я не в настроении! — Оу-воу, не надо так грубо! Я лишь просто хочу с тобой поболтать. Хочешь шутку? Сидели два медведя… — ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ!!! — Санс, оставь её — рука Папируса легла на плечо некроида — Я вижу, ты хочешь помочь, но не такими способами! Предоставь это дело мне, Великому Папирусу! — Окей, бро! Я пойду тогда, подремлю. — Вот и хорошо — Папирус проводил своего брата взглядом и повернулся к девочке — Фриск, я… Прыгунец был и моим другом. Я знаю, каково это, терять близких… — Почему? — спросила Фриск — Почему погиб он? Почему не я? Он… он не достоин был смерти! — Знаешь, говорят, что если кто-то умер, то такова его судьба. Я не знаю, что было бы, если вместо него умерла бы ты. — А я знаю! Время отмоталось бы назад, я бы воскресла и сделала всё правильно! — Фриск, смерть так не работает. — Всё именно так! Я вижу странные звёзды, которые лечат меня и не дают умереть! Ты бы знал, сколько раз я умирала и воскресала! — Разве это не замечательно? Ты видишь звёзды! Не каждому в Подземелье дано такое счастье! Если они тебя ещё и спасают, значит ли это, что ты им нравишься? — Ты не понимаешь! Я… я… я слабачка! Я не смогла его защитить! — Так почему бы тебе не стать сильней, чтоб такого больше не повторилось? — Я… я не могу стать сильней… я просто маленькая девочка, поверившая в то, что сможет спасти всех… — Фриск, я всё ещё верю в тебя! — крепко обнял девочку — Ты можешь постараться лучше в следующий раз! Даже если ты так не думаешь, я обещаю! Каждый может стать сильнее, если всего лишь попытается. Фриск, ты сильная! Какие бы испытания тебе не давались, иди вперёд! Я знаю, такой человек, как ты, сможет достигнуть любых высот! — Папирус, я… — Ни слова больше! Я, Папирус Великолепный, защищу тебя от тёмных сетей печали! — Хорошо, всё в порядке… — Вот и отлично! Теперь ты, Фриск, дитя людей, должна хорошо отдохнуть! Осада была тяжёлой. Иди, поспи! Пусть тебе приснятся звёзды!5
Гвардейцы вновь стали огромной армией перед горой Эботт. Откуда у них столько воинов? Как бы ни сражался ВОП, их не становится меньше. Этот вопрос крепко засел в головах Ополченцев. Может, некромантия? Навряд ли! Будь здесь профессиональные некроманты, ВОПу бы сильно не поздоровилось. Хотя… Ополченцы собрали все остатки своих сил и выступили против армии «золотых». Их вёл вперёд Эландрил, новый предводитель ВОП. Он хотел прорвать оборону Гвардии и не дать им скрыться в лесах. Армии остановились друг напротив друга. В авангарде Гвардейцев стояли тяжёлые воины, вооружённые громадными щитами и длинными пиками с острыми наконечниками. С флангов стояли ряды бронированных колесниц, запряжённых парами-тройками коренастых кобыл. Их тактика была довольно проста: пока тяжеловесы впереди будут сдерживать натиск, колесницы раздавят Ополченцев, зайдя с боков. Эландрил заметил это. На флангах своего войска он выставил тяжёлую конницу, а в авангарде поставил два стрелковых ряда: первый ряд был вооружён арбалетами, а второй – длинными луками. Позади них стояли пехотинцы с крепкими щитами и острыми копьями. Наступила тишина. Обе армии не издавали ни звука. Это была старая игра «на слабо». В ней проигрывал тот, кто атаковал первым. Спустя минуту тиши стало звенеть в ушах. Послышались лёгкие удары, которые с каждым часом становились всё громче и громче – это стучали воины древками копий о землю. У кого не было копья, топал или бил оружием по щиту – так легче было справиться с волнением от ожидания и была возможность спровоцировать противника атаковать. Этот шум стали поддерживать боевые барабаны. Их грохот разносился по всему Прибарьерью. Папирус тоже был барабанщиком. Перед ним стоял огромный котёл, верх которого был обтянут плотной кожей. С каждым ударом об него деревянной колотушки, туго обмотанной кожаными ремнями, он громыхал не хуже молнии. Позади Папируса стоял Санс, держащий в руках штандарт с гербом Ополченцев: на огненно-жёлтом фоне меч разрубал голубое полотно-Барьер. С обеих сторон поля стали сыпаться выкрики и оскорбления. Наконец, Гвардейцы не выдержали: они настолько сильно были убеждены в своей победе, что не стали заморачиваться с этой глупой игрой. Авангард «золотых» двинулся вперёд. Эландрил дал сигнал. Лучники стали стрелять по ним через верх. Чтобы защититься от стрел, Гвардейцы подняли щиты над собой. Тут в ход пошли арбалетчики. Пока армия «золотых» добралась до Ополченцев, весь авангард их тяжеловесов был перестрелян. За ними оказались ряды пехоты. Ополченские стрелки отступили назад и скрылись за щитами стоящих позади них воинов. Подобно двум волнам, налетевшим друг на друга, обе армии столкнулись в жестоком бою. Некоторое время с высоты птичьего полёта была видна чёткая линия, где щиты Гвардейцев бились о щиты Ополченцев, а между ними мелькали древки пик. Потом эта линия размылась – воины одних смешались с воинами других. Из леса, из засады, выбежал полк гвардейских троллей сотен эдак две. Распихивая своих, они ворвались на линию фронта и стали бить всё, что попадалось под руку. Колесницы прорвались через фланги, что ещё больше посеяло хаоса на поле битвы. Ряды Ополченцев окончательно смешались с Гвардейцами. Две армии превратились в одну толпу сражающегося друг с другом народа. Единственное, что помогало ополченскому воину отличить соратника от врага – золотой цвет гвардейских доспехов. Сегодня, 21-го числа месяца Первых ростков 979 года от Основания Менъюлира, произошла крупная битва, которая в будущем войдёт в учебники по истории как Золотое побоище.***
Фриск откинула от себя обращающегося в пыль Гвардейца и бросилась на следующего. Перед глазами всё мелькало. Всё меньше она понимала происходящее. Этот звон лат и мечей. Мелькавшие всюду позолоченные доспехи. Брызги крови и серя пыль под ногами. Вместе с Гвардейцами падали и Ополченцы. Фриск взглянула мельком на одного из них. Остекленевшие глаза, полные ужаса. Раскрытый рот в немом крике боли. Этот образ явился девочке на пару секунд, а потом снова исчез под новым, рухнувшим на него телом. Сердце Фриск будто сильно ударилось о рёбра. Перед её глазами снова всплыло лицо умирающего Прыгунца. Надо… сражаться! Нельзя стоять на месте! Нельзя… сдаваться! Откинув воспоминания как можно дальше, Фриск поразила мечём ещё одного Гвардейца. Он рухнул наземь. Мимо её уха пролетела гвардейская стрела. Её свист напомнил девочке кое-что. Поля… ангар… Эгель и Тинаэль! Они так хотели присоединиться к отряду Папируса, но треклятое пламя встало на их пути. Может это и к лучшему? Они не увидят весь этот ад, что здесь творится! Они, вероятнее всего, сейчас где-то далеко, в спокойном тихом месте… Меч Фриск разрубил лук Гвардейца. Он было схватился за саблю, но клинок девочки моментально вошёл к нему в глазницу, оборвав его существование. — Фриск, сзади! Рука девочки, что держала нож, извернулась и ударила за спину. Гвардеец схватился за рану. Лезвие меча рассекло его горло. — Фриск, не спи! — сказала девочке Чара. — Я… не… сплю… — Фриск?.. Удар щитом. Она с трудом увернулась. Удар мечём – блок. Гвардеец присоединился к своим падшим соратникам. Флауи? Друг-цветок девочки. Он так долго был с ней, но потом покинул. Азриэль говорил, что он и был этим цветком. Но так ли это? Фриск больше не чувствовала его стебель у себя в руках, его нежные лепестки, чёрные, похожие на бусинки глаза… его не было рядом. Это всё из-за них! Эти чёртовы Гвардейцы! Если бы не они, Фриск жила бы сейчас спокойно в Руиноселе. Вместе со своими друзьями! На что им была нужна её душа? За что они так ненавидят людей? Почему не могут жить в мире? Чтоб вас…! Фриск сильнее сжала меч. Нужно рубить этих Гвардейцев. Этих грязных Гвардейцев! Иначе они убьют… убьют её… её друзей, сотрут в пыль всё, что ей было дорого. Девочка нанесла удар. Клинок меча вошёл в горло Гвардейца и с такой же лёгкостью выскользнул обратно. Обхватив кровоточащую глотку обеими руками, «золотой» покатился по земле. Как когда-то… в одном кошмаре… в одном воспоминании… Если кто и мог увидеть Фриск, то лишь на мгновение. Быстрее стрелы были её движения. Перед смертью Гвардейцы видели только два глаза с ярко-алыми белками и огненными зрачками. Её взгляд будет долго преследовать их во тьме. Фриск не слышала ничего… ничего, кроме свиста ветра и звона металла. Как бы Чара не пыталась до неё докричаться, напрасно. Даже таинственный голос, что помог ей в битве с Хорлеем, не мог достичь её ушей и сознания. Фриск не видела ничего, кроме золотого блеска вражеских доспехов. Она рубила их, не замечая происходящего вокруг. А вокруг происходило многое. Это «многое» смог заметить Санс – время. Время! Оно то замедлялось, то вовсе начинало течь в обратную сторону. Несколько раз оно возвращалось назад, на пару минут. Грядёт что-то неисправимое… Некроид не раз пытался остановить её, но она всё время ускользала от него. Фриск услышала зверский рёв. Огромный гвардейский тролль поднял над головой каменную глыбу. Девочка легко от неё увернулась. Тролль попытался схватить её своими громадными лапами, но он будто решетом воду набирал. Фриск в два прыжка оказалась у него на шее. Меч пронзил череп тролля вместе со шлемом (а у троллей черепа отнюдь не тонкие). Умирая зверь сделал пару шагов и со всего размаху впечатался в скалу на краю Чёрного ущелья. Перед глазами девочки разверзлась тёмная бездна. Чёрное ущелье не даром так зовётся. Фриск попыталась соскочить с мёртвой туши, но её меч крепко засел в тролльей черепушке. Не успела она оглянуться, как тьма ущелья поглотила её с головой. Это… было похоже на дым?