Сталлионградские вечера

      Сон и в этот раз для Свити оказался не самым сладким. Она блуждала вдоль чёрных стен, пытаясь отыскать выход. Небо над головой было расцвечено масляной плёнкой. Откуда-то доносились скрежещущие звуки, хрип и гул огня. Кобылка чувствовала, что ей трудно дышать, воздух в этом месте был тягучим и затхлым.       Ей постоянно казалось, что за ней кто-то наблюдает. Иногда издалека доносился голос, он пел колыбельную, но стоило ей прислушаться, как голос пропадал. Иногда по стенам пробегали тени, в них Свити узнавала образы своих друзей и знакомых. Порой, за очередным поворотом ей казалось, что она видит кого-то, кого знает. Но, как только, она вновь оказывалась в прямом коридоре, то понимала, что одна и тут никого нет.       По коридорам гулял промозглый, холодный ветер. Он пронзал кобылку до костей, казалось, что от него нельзя спрятаться. Иногда ветер доносил до её уха обрывки фраз, странные звуки или отдалённый крик. Но всё это вскоре меркло, в его заунывном завывании.       Вскоре Свити нашла выход. Она оказалась на ступенях какого-то здания. Перед ней стояла группа пони, судя по очертаниям, солдаты. Кобылка пыталась рассмотреть, кто это, но тьма оказалась слишком непроницаема. Внезапно раздался звук, передёргивающихся затворов. Тот пони, что стоял впереди всех скомандовал «огонь», и Свити почувствовала, как её пронзил горячий свинец.       Громко вскрикнув, она подскочила на кровати. Кобылка сидела, глядя перед собой, всё ещё не в состоянии поверить, что всё ей только приснилось. Тяжело дыша, она вытерла пот со лба и осмотрелась, убедившись что находится в комнате общежития. Её соседка была тут же, сидела на кровати и держала крыльями книгу. Но Ольга не читала её, она смотрела на Свити.       — Ты чего? — спросила пегаска.       — Всё в порядке, — Свити проглотила комок в горле, — всё хорошо. Просто кошмарный сон.       Ольга подозрительно посмотрела на новую соседку и вернулась к прочтению книги. Свити же, слезла с кровати, налила себе стакан воды и быстро выпила его. Она вышла из комнаты и направилась в ванную. Там, стоя перед зеркалом, кобылка попыталась собрать мысли воедино.       Кошмарные сны, неведомые чудовища, порожденные чёрной магией, загадочные исчезновения пони. Сомнений не оставалось, в деле явно был замешен кто-то, кто мог быть связан с Шоколадкиным-найтмаром. Сама мысль о том, что она может столкнуться с ещё одним демоном заставляла колени пони дрожать. Казалось, что всё произошедшее в Цветково осталось где-то позади, можно было забыть про страх, непонимание, и боль.       В сознании Свити возник образ Ирис. Глупая кобылка стояла на поляне, окружённая своими цветущими друзьями. Тёплый ветерок колыхал подол её красной, длинной юбки, а шляпка с широкими полями прятала милую мордочку пони от солнца. От воспоминаний о Ирис у Свити стало светло на душе, но не надолго.       Ум помутился, словно кобылку кто-то сфотографировал с яркой вспышкой, которая при этом не создавала света, а заполоняла всё тьмой. Яркая поляна перед глазами исчезла, остался пепел и чёрная грязь. Ирис стояла, бледная и покрытая грязью, на посеревшей от пыли блузке темнели потёки крови из разрезанного горла. Свити зажмурилась, она обхватила передними копытами голову и сдавила её. Видение пропало, оставив в голове пони мрачные воспоминания об её роковой ошибке.       К тяжёлым воспоминаниям, добавилось понимание того, что Свити предстоит работать под покровительством её старой знакомой. Соур Слайз являлась тем фактором, который агент Дропс никак не могла не учитывать. Риск того, что старая коллега могла очень сильно осложнить выполнение задания, если даже не сорвать его, был невероятно велик. У Свити проскочила мысль, а не может ли она работать на того, кто сейчас создаёт химер.       Также, как пара Цукерка, работала на Шоколадкина, также и Соур Слайз могла за деньги помогать тому, кто сейчас нагонял напасти на колхоз. «В принципе это может объяснить её связи с местными бандитами и интерес к химерам. Интересно, она химер в качестве оплаты берёт»? Идея была до невероятности глупой, но вполне рабочей.       Ополоснув мордашку, Свити вернулась в комнату. Ольга уже ушла, её постель была аккуратно застелена. Кобылка вздохнула с облегчением, общение с соседкой не задалось, Ольга была крайне необщительна. Увы, поведение её являлось более чем оправданным.       А вот общение с профессором Блау было весьма приятно и продуктивно. Вчерашний разговор позволил Свити прояснить некоторые детали в отношении местного населения. В частности на счёт Ольги. Она была дочерью известного Принцессинского инженера-конструктора Ивана Подковы и профессора Аллы Винтервальд. Оба были не последними пони в Эевестрийской научной ассоциации и Кантерлотском институте новейших технологий. Подкова прославился тем, что создавал реактивные машины, а Винтервальд была специалистом в области электронных механизмов.       После революции они оба стали работать в Сталлионградском научно-техническом институте, созданном специально для развития новых технологий самой Альтидией Револьцевой. Их тандем не подвёл новую власть и вскоре предоставил весьма перспективный проект, которым очень заинтересовался нарком обороны. Увы, но вскоре они оба были арестованы за антисоветскую деятельность и отправлены в ссылку на остров Азкабан, где и умерли от лихорадки. Позже, конечно выяснилось, что имела место ужасная ошибка следствия, но от этого маленькой кобылке, потерявшей обоих родителей, было не легче.       Ольга оказалась в детском доме, откуда её позже забрал Антон Блау, бывший коллега её отца. С тех пор Ольга и стала необщительной, злой и раздражительной. Блау уверял, что внутри она всё такая же, как и была раньше, весёлая, добрая и отзывчивая, но пережитое сильно повлияло на её характер. И теперь, любой пони для неё, в первую очередь враг и потенциальный доносчик.       Сам профессор Блау тоже пострадал от ошибки следствия, а точнее от оговора. Его домработница, вместе со своим любовником, решили отнять комнату у профессора. Они написали донос в КВБ, и вскоре Блау оправдывался, что он не является шпионом и антисоветчиком.       Профессор с иронией подметил, что не знает, кто в данной ситуации был большим дураком, капитан КВБ, который поверил в явно лживый донос или домработница, которая думала, что после ареста профессора комната достанется ей. По наследственному праву ССР комната должна была перейти родственникам профессора, либо тому, кто указан в его завещании, либо государству. Поскольку родственников у Блау не было, и завещание он не писал, комната отошла государству и позже в неё заселили других пони.       К счастью справедливость восторжествовала, и профессор был оправдан. К его несчастью он не смог вернуться в Сталлионград, но поселился здесь. Позже он узнал о том, в каком детском доме содержалась Ольга, и оформил на неё опекунство. А его бывшая домработница, всё-таки смогла занять его место, но на Азкабане.       Также профессор рассказал, и про Соур Слайз или точнее Кристину Хайт. Когда профессор переехал сюда, она уже работала в правлении колхоза. Блау описал её как очень тихую, спокойную и очень ответственную особу. Не удивительно, что председатель на ней женился, отмечали, тогда, это событие, всем колхозом. Кристина всегда была в курсе всего, что происходило в колхозе. К ней можно было обратиться за помощью или советом. Любую работу она выполняла профессионально, доводя до совершенства. Она была в хороших отношениях с главой Цветково, секретарём горкома Нижних Копыт и даже районным прокурором. Со всех сторон характеризовалась она положительно.       Про Фаст Пена такого сказать было нельзя. Несмотря на то, что работником он был отменным и при нём на колхозных складах царил порядок, а работники не знали недостатка в инвентаре, как пони характеризовался он не очень положительно.       Периодически он продавал инвентарь со склада, порой пропадало дорогое оборудование. Вот только три проверки, проведённые по заявлениям трудящихся, не выявили никаких недостач.       Поговаривали, что этот хитрый пегас был на короткой ноге с Цветковскими бандитами, которые помогали ему доставать любой необходимый товар. Иван Хелсинг даже подозревал, что через него происходит реализация контрабанды из Эквестрии. Но, как говорилось выше, доказательств не было.       Про Петра Мензуркина профессор рассказал, очень много хорошего. Пётр был учёным химиком, до революции работавшим не абы где, а в самой Школе для одарённых единорогов принцессы Селестии. Однако он очень сильно увлёкся алхимией, настолько, что работа отошла для него на второй план. Переехав в Принцессин, он организовал себе лабораторию, принялся просаживать состояние на сомнительные опыты.       После революции был отправлен в город Нижние Копыта для работы на фармацевтической фабрике, однако был уволен, за воровство реагентов. С тех пор обосновался в колхозе, где помогал лечить животных и посевы, а взамен получал всё необходимое для работы в своей лаборатории.       Про председателя колхоза Блау рассказал немного. В первую очередь то, что это был як. Йотунхайм был, как и все яки, грубым, прямолинейным и чётко выполняющим свои обязанности. Он строил всех по струнке смирно, и не терпел лентяев и тех, кто работал спустя рукава. При нём колхоз начал процветать и даже вошёл в десятку лучших колхозов страны. Был только один минус, он был полностью поглощён работой и как-то поговорить с ним не представлялось возможно.       Второго учёного, про которого говорили военные, звали Егор Лайтинг. Он приехал сюда в отпуск, поскольку когда-то давно жил тут. Лайтинг обосновался у своего старого друга, на самом краю колхоза. Порой он прогуливался совместно с Блау, иногда читал лекции в местном клубе, порой Лайтинг, Блау, Мензуркин и прочая интеллигенция собирались по вечерам в клубе, обсуждая новости, научные теории, разговаривали о политике и прочих интересных вещах.       Рассказал Блау и про других пони, что Свити довелось тут встретить. Маруся, была местной знаменитостью, спортсменка, комсомолка и просто красавица. Приезжала в колхоз на время отпуска, устраивала спортивные соревнования, вечеринки, драки, пьяные дебоши. Но её все любили.       Владимир был жеребцом на побегушках. Приехал в колхоз для прохождения практики, сразу же влюбился в Ольгу. При виде оной краснел, начинал заикаться и вести себя как не очень умный пони. Был добр и наивен, любил поговорить, часто влипал в неприятности.       Молли, некогда богатая вдова крупного помещика из Заяцка. После экспроприации имущества была вынуждена, устроится на работу. Особа очень надменная, но не со всеми. Пони, которые в её глазах, считались достойными, получали от неё уважение и почтение. Те, кого она считала ниже себя, удостаивались хамского обращения и всяческого пренебрежения. Особенно сильно её злило то, что большего она сделать не могла.       Про Шрайбикуса и Серого Антон Блау рассказать ничего не смог, так как эти двое прибыли в колхоз недавно. Шрайбикус большую часть времени донимал пони вопросами по поводу химер и писал статью. Он даже советовался с Блау, по её оформлению. Из недолгого общения профессор сделал заключения, что это очень вежливый и интеллигентный жеребец. Каждый вечер он оккупировал телеграфную станцию и рассылал сообщения в газеты Сталлионграда. Его помощник Серый был крайне неприятный и грубый тип. Он больше доставлял окружающим раздражение, нежели собирал материал для статьи.       Профессор Блау оказался ценным источником информации. Свити решила воспользоваться его благосклонностью, выяснив не только информацию про местных, но и о химерах. Она не прогадала, Блау поведал ей о том, что эти существа не естественного происхождения. Природная магия соединяла животных в жизнеспособных существ, таких как кокатрисы, собственно химеры, медведожуки и прочие. Они проявляли повадки соединённых животных, и были весьма жизнеспособны. Если магия, соединяющая их исчезала, то химеры просто превращались в соединенных животных, которые продолжали своё существование.       Местные химеры представляли винегрет из частей тел различных существ, сшитых явно неестественным путём. Природная магия соединяла только живых существ, но эти были мертвы и как только магия прекращала своё действие, химеры превращались в груду гниющего мяса.       «Восхитительно! Если на меня вдруг нападёт химера, мне нужно будет бегать от неё как можно дольше, пока в ней не закончиться магия. Интересно, кто этот мастер кройки-шитья, который устраивает местное шоу марионеток. Надо будет на следующем сеансе связи поинтересоваться у центра, какая магия требуется для таких зебринских фокусов».       Приведя себя в порядок и, собрав некоторые вещи в лёгкую сумку, Свити отправилась в столовую. Ей необходимо было позавтракать и решить, с чего ей начать и как крутится в этой ситуации.       Спустившись на первый этаж, кобылка поздоровалась с консьержкой Молли. Та увлеченно обрабатывала пилочкой копыто и никак не реагировала на Свити.       Выйдя на улицу, кобылка огляделась. Из мегафона над входом в здание правления лилась маршевая музыка, на полях виднелись работники, где-то слышался звук работающей техники. Свити направилась к столовой, находящейся неподалёку от правления. Одноэтажное здание, протянувшееся с севера на юг. Войдя в него, Свити тут же подошла к раздаче, где стояла толстая кобыла пурпурного цвета с малиновой гривой, одетая в белый халат и шапочку. Она смерила Свити взглядом и спросила:       — Тебе чего?       — Да так поесть зашла, — кобылка улыбнулась.       — Да ладно! Неужели? Зашла поесть в столовую. Я спрашиваю, что ты будешь есть!       Все присутствующие поглядели на них. Свити слегка отступила от буфетчицы. Кобылка поглядела на прилавок и сказала:       — Гороховый суп и овощной салат, пожалуйста.       — Суп надо ждать!       — Я подожду.       — Тогда дуй за стол, мы тебя позовём! — кобыла повернулась в сторону двери ведущей на кухню и крикнула, — Таня доставай горох!       Свити осмотрелась и заметила за одним из столиков Владимира. Он сидел за столиком и уплетал салат. Кобылка подошла к нему и сказала:       — Утро доброе.       — А, это вы! — радостно сказал Владимир, — вы хорошо расположились.       — Да, — Свити улыбнулась, — в одной комнате с Ольгой.       Владимир, пивший компот в этот момент, выплюнул содержимое стакана. Кобылка это ожидала, поэтому сделала шаг назад, чтобы её не забрызгало. Жеребец извинился перед ней и сделал нормальный глоток.       — Увы, она так себе собеседник, — сказала кобылка.       — Д-да, — усмехнулся жеребец, — она н-не очень разговорчива.       — Но я не об этом, — Свити села на стул рядом с Владимиром, — Ты не знаешь, где я могу найти лабораторию вашего алхимика?       — Да, конечно, — жеребец взял салфетку и куском карандаша, который всегда был при нём за ухом, начал чертить примерный план колхоза.       Вскоре чертёж был готов и вручён заказчику. Свити изучила лист салфетки. Она быстро разобралась, какой квадрат, какое здание обозначает. Маленький квадратик, совсем на отшибе, практически рядом с блокпостом. Кобылка напрягла мозг, ведь она не помнила, никакого здания по пути к лесу. От мыслей её оторвал противный голос буфетчицы:       — Кто заказывал борщ? Готово!       Владимир соскочил со стула, Схватил кобылку и юркнул с ней под стол. В воздухе пролетела тарелка, за которой тянулся шлейф приятного запаха готового супа. Судя по глухому удару и чьему-то вскрику, тарелка достигла своего заказчика.       Оглядевшись, Свити заметила, что практически половина присутствующих в столовой спрятались под столы. Когда кризис миновал, все вернулись на свои стулья. Кобылка ещё раз поглядела на чертёжь и она спросила:  — Я не заметила этого здания.  — Это не здание, — ответил жеребец, — это землянка. Я бы сказал, погреб. Раньше там был особняк, ещё до строительства поместья, но он сгорел. Однако каменный подвал остался, и его можно было использовать, вначале там хранили корм для скота, а сейчас обосновался Мензуркин.  — Хорошо. Сегодня к нему загляну, — Свити улыбнулась.  — Интересуетесь алхимией? — раздался близко знакомый голос. Свити и Владимир повернулись к присоединившемуся собеседнику. Рядом с ними, на третьем стуле, сложив копыта на столешнице, сидел Шрайбикус. Свити дрогнула, а Владимир свалился со стула. Несколько мгновений он лежал на спине, неуклюже размахивая копытами.  — Вы всегда так внезапно подкрадываетесь? — спросила его Свити.  — Прошу прощения за бестактность, — красный единорог слегка склонил голову, — я зашёл позавтракать, увидел вас и решил поздороваться. Однако вы разговаривали, и я посчитал, что будет не очень приличным прервать. Но, как только речь зашла про алхимию, простите, — Шрайбикус снял кепку и прижал её к груди, — я не удержался.  — Вы тоже алхимик? — спросил поднимающийся Владимир.  — Что вы, нет, — усмехнулся единорог, — увы, но это было просто увлечение молодости. Я увлекался этой отвергнутой наукой, мечтал о создании философского камня, грезил эликсиром бессмертия, думал, что смогу превращать свинец в золото, но так и ничего не добился.  — Да, — Свити кивнула, — в молодости я увлекалась изучением магических животных. Похоже, тут они мне пригодятся.  — Интересно, — хмыкнул Шрайбикус.  — Кто заказывала овсянку с изюмом? Готово! Шрайбикус, Свити и Владимир юркнули под стол. Металлическая миска пронеслась прямо над их столом. Один из жеребцов, сидящий за дальним столом, подпрыгнул и перехватил её в полёте.  — Поймал! — крикнул он, — Спасибо.  — Поговори мне ещё! — рявкнула буфетчица. Пони вновь вернулись на свои места.  — Так, что вы хотели узнать у алхимика? — с интересом спросил Шрайбикус.  — Это, пока, только догадка, — начала Свити, — я проверяю, вдруг… Кобылка осеклась. Она вспомнила, как подозревала Александра в творящемся в Цветково, но ошиблась. Вполне возможно, что и сейчас она погналась за ложной ниточкой, ведущей в «никуда». С другой стороны, «а если»? Но, волновало её ещё кое-что, то, что она разоткровенничалась с незнакомым жеребцом, да ещё и репортёром.  — Хочу узнать, вдруг он сможет пояснить, мне, как создаются эти химеры, — ответила она.  — Вы считаете, что это искусственно созданные твари? — с интересом спросил Шрайбикус.  — Есть такая вероятность, — Свити помахала копытом, скривив мордашку, давая понять, что сама не уверена в своих словах. Тут же на стол опустился тяжёлый когтистый кулак. Посуда, салфетки, перечница и солонка подпрыгнули, жалобно зазвенев. Владимир от испуга вновь рухнул на пол, неуклюже дрыгая ногами. В мордочку Свити ударил запах пёсьей пасти, который нёс злобный рык, в котором слышалось:  — Говори как есть! Не неси околесицу! Зачем приехала? Для чего хочешь встретиться с алхимиком? Почему интересуешься химерами? Свити испуганно поглядела на алмазного пса, который также внезапно, как Шрайбикус, подсел к ним. Владимир нерешительно поднялся с пола, но не смел, сесть рядом с ними. В глазах пса сверкала лютая злость, с клыков капала слюна, а горло издавало приглушённый рык.       — Серый! Мать твою! — прошипел Шрайбикус, злобно глядя из-под очков на своего товарища.       — А что не так? — удивлённо спросил пёс, — она же явно врёт. Она что-то задумала! Я, таких, как она, насквозь вижу! Как есть, неблагонадёжный элемент, враг народа! — пёс провёл когтями по столешнице, прорвав скатерть и оставив глубоки царапины на плоскости стола, — я из тебя правду вырву.       Свити приготовилась, на всякий случай, к бою. Что не говори, а алмазный пёс очень и очень опасный противник. Даже грифоны были не столь опасны. В отличие от их когтей, предназначенных для разрывания исключительно мяса, когти псов прекрасно справлялись даже с камнем. Толстая шкура, великолепно защищала их от острых кусков породы, а прочные кости могли выдержать большое давление при обвале. Зубы и клыки преспокойно прогрызали любой материал, о который затупился бы клюв грифона.       Также, как и с грифонами, пони не должны были сражаться с ними в одиночку. Во времена великой подземной войны, когда Король под Горой решил покорить центральные равнины Эквестрии, войска Кантерлота понесли чудовищные потери, несмотря на то, что превосходили противника числом. В открытом бою, даже группа пони с большим трудом могла справиться с одним псом, а их были сотни. Спасло Эквестрию тогда только чудо.       В прямом смысле, тогда пони спас бог из машины. Легенды описывали, как на грохочущем, красном механизме, напоминающем самоходную повозку, с небес спустился Дискорд. Как бы не были сильны псы, как бы не были крепки их шкуры и доспехи, как бы не были остры когти и клинки, с Духом Хаоса, они ничего сделать не смогли. В ужасе они спрятались в недрах земли и не вылизали оттуда, даже после победы сестёр над Дискордом.       Увы, сейчас рядом не было Дискорда, сестёр и даже Твайлайт. Да, что там Твайлайт, не было даже группы из семи хорошо подготовленных солдат, группы менее семи бойцов к сражению с псами не допускались. Кобылке оставалось надеяться, что ей хотя бы удастся убежать.       К счастью рядом был Шрайбикус. Красный единорог сделал фейсхув, покачал головой, окутал Серого магией и вместе с ним вышел из столовой. Свити и Владимир проводили их взглядом, удивлённо наблюдая в окно, как репортёр припёр своего товарища к столбу и передними копытами молотил его под дых. Со стороны могло показаться, что почтительный сын разговаривает с отцом, только отец слишком оживлённо трясёт головой.       — Откуда взялись эти два клоуна? — спросила кобылка.       — Они приехали, когда химеры начали нападать на колхоз, — пояснил жеребец.       — На вашем месте, я бы не химер боялась.       — Но, они вроде ничего плохого не сделали.       — Кто заказывал гороховый суп и овощной салат? Готово!       Свити подняла переднее правое копыто вверх. Она выждала несколько мгновений, после чего резко подпрыгнула, одним копытом, при помощи копытокинеза она перехватила тарелку с супом, а вторым тарелку с салатом. Она сделала грандиозное па, и села за стол, поставив тарелки перед собой. Присутствующие закивали, ловкость, и грация гостьи всех впечатлили. Раздались возгласы восхищения. Свити сидела с хмурым выражение мордочки, мрачно глядя перед собой. Она поглядела на стол и открыла рот, чтобы узнать, где взять ложку.       — А где спасибо? — крикнула буфетчица и в затылок Свити прилетела ложка, она отскочила от её головы и упала в тарелку, сразу после того, как кобылка вынула оттуда мордочку, которую окунула в тарелку от удара. Кобылка потёрла ушибленный затылок. Владимир протянул ей салфетку, и сказал:       — Вы привыкните.       — Идите вы к Дискорду с таким распорядком дня, — ответила кобылка и принялась за трапезу.       Теперь Свити понимала, что ей надо двигаться дальше, не столько для выполнения своего задания, сколько для скорейшей возможности покинуть это безумное место. Бандиты и мертвецы, хамы и химеры, кровавая гэбня и странные репортёры, Соур Слайз и демон найтмар, всё это вызывало в её душе ком безумных мыслей. Радовало только то, что суп оказался вкусным.       Вскоре вернулся Шрайбикус, за ним, тяжело дыша, шёл Серый. Репортёры вернулись за стол. Единорог пожелал Свити приятного аппетита и спросил:       — Вы сразу после обеда пойдёте к алхимику?       — Возможно, — Свити пригубила ложечку, — я ещё сама не решила.       — Вы не знаете с чего начать ваше расследование? — единорог улыбнулся, — В Цветково было также?       — Можно я поем? — грустно спросила кобылка.       — Кто заказывал глазунью? Готово! — словно сигнал воздушной тревоги, прозвучал крик буфетчицы.       — Я заказывал! — крикнул Серый.       Со смачным чваконьем в один и во второй глаз алмазного пса влетели пожаренные яйца. Пёс замахал лапами и протяжно, во всё горло заорал:       — А-а-а-апять пересолили!       — Ну, вот Серый и позавтракал, — усмехнулся Шрайбикус, — что касается вас, — он поглядел на Свити, — не смею более отвлекать. Как я уже сказал, вы можете найти меня на телеграфной станции. По поводу алхимика скажу, что можете найти его в своей коморке с десяти, до трёх часов дня.       Единорог встал и направился к выходу. Серый, с аппетитом проглотил свою глазунью, облизал пальцы и вытирая салфетками слезящиеся от соли гласа, последовал за Шрайбикусом. Свити повернулась к Владимиру и сказала:       — Можно тебя попросить об одном одолжении?       — Конечно, — жеребец улыбнулся, — что я могу сделать?       Свити протянула ему конверт.       — Можешь переправить это в Цветково?       — Да, конечно.       — Отдай это зебре, по имени Икурварха. Знаешь такого?       — Нет, но… я думаю, я могу спросить.       — Вот и отлично.       Свити широко улыбнулась.       Владимир слегка покраснел, принял конверт и направился к выходу. Кобылка осталась доедать суп с салатом. Несколько раз пришлось прятаться под стол, когда очередной заказ был готов. Завершив завтрак, кобылка покинула столовую и направилась к алхимику.       Брела она медленно по окружной дороге, согласно чертежу, это был самый короткий путь. По пути кобылка обдумывала свои дальнейшие действия. Как бы ей этого не хотелось, но была явная необходимость пойти на контакт с Соур Слайз. Нужно было только придумать, как подстраховаться при этом. Увы, но сейчас у неё было слишком мало данных о ситуации в колхозе.       Идя по грунтовой дорожке, вдоль которой росли густые кусты, Свити обратила внимание, что в них кто-то прячется. Судя по звукам, это был кто-то небольшого роста, и он следил за ней. Кобылка остановилась и оглядела кусты. Оттуда послышался сумбурный шорох, словно кто-то попытался затаиться. Кобылка направилась дальше, прислушиваясь к шорохам.       Кто-то сменил место дислокации в кустах. Звук цокота маленьких копыт обогнал Свити и спрятался в других кустах. На мгновение среди листвы показалась белая мордашка с большими рубиновыми глазами. Кобылка сделала вид, что ничего не заметила.       Она продолжила своё движение. Мордашка ещё пару раз высовывалась из кустов, то и дело, давая понять, что её обладатель следит за Свити. Кобылка поравнялась с кустом, в котором прятался шпион. Она резко сорвалась с места и прыгнула в куст. Белый жеребёнок с чёрно-красной гривой и рубиновыми глазами, даже не понял, что произошло.       Свити схватила его в охапку и повалила на землю. Жеребёнок вскрикнул, но не от боли, кобылка старалась действовать максимально аккуратно. Он пытался вырваться, но сил у него не хватало.       — Тебе говорили, что подглядывать нехорошо? — строго сказала кобылка.       — Отпусти, — крикнут жеребёнок.       — Тётя, тётя! — раздался писклявый голос, откуда-то со стороны, — отпустите его!       Свити поглядела в сторону, откуда слышался голос. Прямо на неё летел второй жеребёнок пегас, пепельного цвета, с белой кудрявой гривой. Судя по грозному выражению мордочки, летел он на таран. Кобылка выставила левую переднюю ногу в сторону и пегас упёрся лбом в её копыто.       — Отпусти, шпион эквестрийский! — грозно крикнул первый жеребёнок.       — Шпион? По-моему это вы за мной шпионили.       — Мы хотели узнать, что ты задумала! — пискнул пегас, всё ещё пытаясь сдвинуть Свити с места.       — Так вы в игры играете? — усмехнулась кобылка.       — Мы знаем, что ты эквестрийская шпионка! — сурово крикнул первый жеребёнок, — и мы тебя остановим. Свити тяжело вздохнула. Скорее всего, после того, как сообщение с Цветково было восстановлено, её прозвище дошло до ушей жителей колхоза. Видимо жеребята не поняли иронии. Она хотела им всё объяснить, но её прервал третий голос.       — Спокойно пацаны, сейчас я её поймаю! — радостно воскликнул рыжий жеребёнок единорог с короткой жёлтой гривой. Его рог мерцал, он заряжал заклинание.       — Может не надо? — испуганно спросил пегас.       — Да ладно, я её левитацией, — радостно крикнул единорог, его рог уже ярко светился, — подниму, она никуда не денется.       — Может не надо? — также испуганно спросил первый жеребёнок земно-пони.       — Да всё нормально! — крикнул единорог, земля вокруг него вибрировала, маленькие камушки, песчинки и веточки поднимались в воздух, от рога рассыпались снобы искр и били красные молнии.       — Может не надо? — воскликнули уже все жеребята и Свити.       Но единорог не слышал, он упоённо из последних сил сплетал своё заклятие. Кобылка собралась и оттолкнула пегаса и земно-пони в сторону, и сама отскочила назад. Магический импульс сорвался с кончика рога, пронёсся между жеребятами и Свити, и вонзился в дерево. Ствол разорвало в щепки.       Единорог стоял, поражённо глядя на результат своих действий. Двое жеребят поднялись с земли, сердито поглядели на своего товарища. Единорог посмотрел на них и сказал:       — Пацаны, честное слово, левитацию заряжал.       — Больше не заряжай левитацию, — прошипел сквозь зубы жеребёнок земно-пони.       Единорог грустно достал из лежащей рядом сумки лист бумаги и перо с чернильницей. Свити заметила, что лист был озаглавлен «Заклинания для использования», после чего шли мелкие аккуратные строчки. Больше половины из них были зачёркнуты.       — И что вы тут устроили, партизаны юные? — спросила Свити.       Жеребята повернулись к ней и изобразили на мордочках суровый моськи. Жеребёнок земно-пони выступил вперёд и сказал:       — Мы знаем, что ты что-то замышляешь!       — А откуда? — спросила кобылка.       — Нам его бабушка сказала, что тебя эквестрийская шпионка в Цветково называли, — пискнул пегас, показывая на земно-пони.       Земно-пони дёрнулся, посмотрел на него и прошипел:       — Да тише ты!       Пегас понял, что сказал лишнего, но для Свити этого было достаточно. Она попросила внимание у жеребят и принялась объяснять им причину своего прозвища. Когда до жеребят всё дошло, они дружно засмеялись, кроме жеребёнка земно-пони, который, по всей видимости, ей не поверил.       — Ну, ладно, партизаны, — сказала Свити, — удачного вам шпионов поймать.       Она пошла дальше, но жеребята побежали за ней. Им было очень интересно узнать о том, что произошло в Цветково. Они слышали от родителей только обрывки информации, им никто не рассказывал о том, что произошло. Их просто распирало от любопытства. Свити рассказала им самую малость, о некоторых вещах жеребятам знать не следовало, о других вещах она вспоминать не хотела.       Из разговора она узнала имена жеребят. Первым представился пегас, его звали Вася с парадоксальной фамилией Темногрив. Он вообще оказался самым разговорчивый из этой троицы, часто задавал вопросы, комментировал каждый ответ, порой отвечал за своих друзей. Вася также представил и друзей. Единорога звали Лютик, он был не столь разговорчивый как Вася, но всё равно старался вставить свои пять копеек, как только рот пегаса закрывался. Земно-пони звали Павлик, на протяжении всего времени он молчал с подозрением смотря на Свити. Он по-прежнему не доверял ей и его злило то, что его друзья не разделяют его недоверие.       Так они дошли до лаборатории алхимика. Свити совершенно не удивилась тому, что первый раз её не заметила. Со стороны дороги и блокпоста можно было увидеть только овраг, и каменное основание фундамента сгоревшего дома. И лишь если идти по обходной дороге, можно было заметить тропинку, идущую в овраг, а там виднелась стена из серого камня, тяжёлая деревянная дверь, пара факелов по краям двери. Рядом стояли бочки и пара ящиков. Из небольшой металлической трубы над дверью тянулся дымок, а значит алхимик уже работал.       — А зачем вам наш алхимик? — спросил Вася.       — Дети, это не вашего ума дела, а теперь идите домой.       — Вся троица отошла назад, но уходить не стала.       Свити постучала в дверь. В помещении раздался грохот, звуки цокота копыт и вскоре дверь отварилась. Кобылке в нос ударил едкий запах реагентов и травы, она тут же вспомнила, как была в доме ведьмы. На пороге стоял высокий жеребец, бледно-синего цвета с серой гривой, глаз было не видно, их закрывала чёлка.       — Как вы вовремя пришли! — радостно сказал он, — Я уже как раз нашёл подходящий состав, я дал его попробовать своему коту, эта тварь носилась по комнате, а после изнасиловала мои накопытники… Так о чём это я? А вспомнил, недавно я опять в лес ходил, искал останки химеры, нашёл какую-то ягоду, в справочнике её нет, поэтому я попробовал для проверки, хорошая новость, она не ядовитая, плохая новость, у меня треснул унитаз… Так, о чём это я? Ах, да, мне надо исправить формулу по приготовлению сыворотки для коров, сейчас её им давать можно, но не нужно, иначе они вместо молока будут давать чистый спирт… Так, о чём это я? Ах! Да! Спирт, я слышал фуникулёр вновь работает, надо у Цветковского трактирщика спирт закупить, не для себя, пить эту гадость не рекомендуется, но реагенты с ней взаимодействуют как мой кот, после приёма того состава, если повезёт, в этот раз я отравлюсь, как в тот раз… Так, о чём это я?       — О чём это вы? — перебила его Свити.       — А чём это я? Да точно! Ты покрасилась?       — Нет, — ответила Свити, — это мой обычный цвет гривы.       — Я про шерсть.       Тут Свити поняла, в чём дело, алхимик принял её за Соур Слайз, или, как её тут звали, Кристина Хайт.       — Я не ваша начальница, — ответила она.       — А кто? — удивлённо спросил алхимик.       — Меня зовут Блю Стар, я хотела поговорить с вами о химерах.       — Зачем?       — Я думала, что…       — Ах! Да! Спирт!       Алхимик рухнул на землю, высунув язык. Свити удивлённо поглядела на него, потом повернулась и посмотрела на жеребят. Павлик и Лютик смотрели на алхимика, а Вася держал копытокинезом карманные часы на цепочке. Убрав их, он сказал:       — Минута тридцать.       — М-да, — ответил Лютик, — быстро его вырубило.       — Вы знаете, что с ним? — спросила Свити.       — Да, — кивнул пегас, — опять надышался паров, а теперь, когда вышел на улицу, от свежего воздуха ему стало плохо.       — И долго он так будет лежать? — кобылка потыкала его копытом.       — Когда как, — ответил Лютик, — обычно он быстро приходит в себя, но я бы позвал врача. Оу! — жеребёнок просто засиял, — я могу телепор…       — Нет! — Хором крикнули Вася и Палик.       Жеребёнок уныло опустил голову.       — Ладно, надо его положить на что-то, не хорошо, чтобы он так просто лежал.       Вчетвером они подняли алхимика и внесли в лабораторию. Запах тут был невероятно ужасным. Вентиляция в лаборатории имелась, но, судя по всему, работала еле-еле. Места тут было очень мало, практически всё свободное пространство занимали бочки, ящики, полки с книгами и склянками, алхимический стол с невероятной конструкцией мензурок, колб, штативов, рядом бурлил толстый котёл. В дальнем углу обнаружилась лежанка, на которую и положили алхимика.       Свити осмотрелась, она решила поискать что-то, что могло её заинтересовать. Увы, но практически все книги, которые она нашла не представляли из себя ничего интересного. Беглый осмотр не принёс бы никаких результатов, просто потому, что в лаборатории царил беспорядок. Да и не было у Свити необходимых знаний, чтобы распознать что в алхимической лаборатории должно вызывать подозрения, а что нет.       — Ладно, дети, идёмте за врачом.       Лютик и Вася радостно выскочили на улицу, Павлик неторопливо повернулся и, не отрывая взгляда от Свити, пошёл за друзьями. Кобылка направилась к выходу, но услышала стоны за спиной.       — Товарищ Хайт, — сипло простонал алхимик, — снотворное готово, можете использовать.       Кобылка поняла, что он продолжает считать её с Соур Слайз, она решила этим воспользоваться и узнать о том, что же за снотворное приготовил Мензуркин.       — Напомни, пожалуйста, что за снотворное.       — Помните, вы мне рецепт приносили? Я его испытал, всё работает. Химера заснула.       — Ты сделал снотворное, способное усыпить химеру?       — Ага, — веки Мензуркина дёргались, — не знаю, откуда вы его нашли, но средство убойное.       — А, где оно?       — Вон там, — алхимик протянул копыто в сторону, — на краю стола, три сиреневые колбочки.       Кобылка подошла к столу, на который указывал Мензуркин. Там действительно стояли три круглые колбочки с сиреневой жидкостью, закупоренные пробками. Под ними лежал листок бумаги, на котором аккуратным почерком была написана алхимическая формула. Свити несколько секунд подумала, отложила колбочки в сторону, достала маленький фотоаппарат и сфотографировала формулу. После чего поставила колбочки на место. Немного подумав, он взяла одну и положила себе в сумку.       Свити вышла на улицу, где у самой двери стоял Павлик, с подозрением глядевший на неё. Его друзья уже гарцевали на краю оврага, в ожидании, когда Свити и Павлик подойдут к ним.       — Что вы там искали? — спросил жеребёнок.       — С чего ты взял, что я что-то искала?       — Я видел, как вы осматривались, а потом долго не выходили. Также слышал, как вы там чем-то гремели.       — Тебе говорили, что ты сильно любопытный?       — А вам говорили, что на вопросы надо отвечать?       Свити вздохнула.       — Малыш…       — Я не малыш!       — Хорошо, — Свити улыбнулась, — понимаешь, у вас тут химеры злые бегают, а я хочу узнать причину.       — И какое вам дело до наших бед? — со всей суровой серьёзностью спросил жеребёнок.       — Люблю помогать незнакомцам, — ответила кобылка.       Они пошли к больнице. Рассказав врачам о том, что алхимику опять требуется помощь, Свити решила заглянуть к Фаст Пену. Она хотела узнать какие вещи он может достать. Увы, но сначала надо было скинуть на кого-то жеребят, которые никак не хотели оставлять её в покое.       — Ребята, день, только начался, а вы уже меня утомили, — резонно заметила Свити.       — А мы что, мы ничего, — тут же ответил Лютик.       — Нам просто интересно узнать, откуда вы, — вторил ему Вася.       — Где были, что видели, — вновь перехватил инициативу Лютик.       — А вот ваш друг, похоже, хочет вывести меня на чистую воду, — усмехнулась кобылка.       Жеребята поглядели на Павлика, тот сурово поглядел в ответ.       — Она же сказала, что не шпионка, — обратился к Павлику Вася, подлетев к другу поближе.       — Ага! — возмутится тот, — так она нам прямо и сказала всю правду!       — Думаешь, она соврала? — спросил Лютик.       — Конечно, — не задумываясь ответил белый жеребёнок, — Шпионы всегда лгут!       — А если она не шпион, то она не врёт? — Лютик задумался.       — Да, — сказал Павлик, склонив голову, его друзья оживились и с улыбкой поглядели на него, однако жеребёнок ответил, — но доказательств обратного у нас нет.       Кода жеребята окончили спорить, они обратили внимание на то, что кобылки поблизости нет. Они осмотрелись, Павлик пару раз выругался теми словами, которыми им знать пока рано, после чего троица разбежались в разные стороны, чтобы поскорее отыскать шпионку.       Сама шпионка при этом стояла за ближайшим деревом. Как только нарушители её спокойствия скрылись с глаз долой, она покинула своё укрытие и направилась на встречу с Фаст Пеном.       Нашла она его быстро. Он стоял перед амбаром и разговаривал с рабочими. Трое жеребцов что-то ему объясняли. Кобылка подошла к ним и поздоровалась. Жеребцы дружно кивнул ей головами и вновь обратились к Фаст Пену:       — Так вот, — говорил один, — что, если нам взять по ружью, дубине и группой голов в десять или двадцать, пройтись по лесу.       — А цель? — удивлённо спросил Пен, — чего вы хотите добиться?       — Хоть чего-то, — ответил второй, — нельзя ничего не делать.       — У нас пять пони пропало, химеры всё ближе подходят к домам, солдаты сидят на блокпосту, и нихера не делают.       — А от нашей лесной прогулки, что-то измениться? — поинтересовался Пен.       — Ну, а вдруг? Вдруг, мы что-то найдём?       — Товарищи, единственное, что вы можете найти, так это проблемы на свой круп, — вступила в разговор Свити.       — А вам-то это откуда знать? — спросил один из жеребцов.       — В Цветково тоже предпринимали рейды в лес на кладбище, но это были всё только полумеры. Я более чем уверена, что тот, кто натравил на вас химер, где-то среди нас.       — И что же вас заставляет так думать? — Фас Пен поправил очки.       — Мне кажется, что это звенья одной цепи. Рейд в лес нужен, но вы правы, надо точно знать, что мы хотим там найти.       — Вы что, — удивлённо сказал один из жеребцов, — хотите с нами?       — О, да, — ответила Свити, — но не сейчас, сейчас я слишком мало знаю.       — А чего тут знать, — воскликнул второй жеребец — химеры приходят, наводят ужас, пони пропадают.       — Химеры нападали на дома? — спросила его Свити.       — Нет, — ответил он, — только на курятник и один раз близко к блокпосту подходили. Но и пони пропали.       — А кто-то видел, как они пропали? — вновь спросила она.       — Никто но…       — Значит нельзя однозначно утверждать, что они пропали из-за химер. Хотя доказательств обратного у нас нет. Но, сейчас не об этом, — Свити достала лист бумаги и написав на нём несколько слов, протянула его Фаст Пену, — можете достать мне эти вещи. Жеребец прочитал надписи на листе, и у него глаза из-под очков вылезли. Он удивлённо поглядел на кобылку и сказал:       — Корень мандрагоры, цветок камалейника, ус морского змея? — он наклонился к Свити и понюхал её, после чего улыбнулся и вскрикнул, — а! вы с нашим алхимиком разговаривали! Да-да, конечно, приходите через два дня, всё будет в лучшем виде.       Он спрятал лист за пазуху. После чего поглядел на троих жеребцов и сказал:       — Ребята, не смотрите на меня с таки осуждением, ваши заказы, я тоже выполнял.       — Да, — ответил один, — но цена за них откусит оба яйца.       — Хорошо, я ей скидку сделаю.       — А почему нам скидку не сделаешь? — удивлённо просили все трое.       — Потому, что она няшка-милашка, а вы здоровые, брутальные жеребцы, периодически выпивающие всю тормозную жидкость!       — А что нам ещё пить? Председатель запретил алкоголь, за варку самогона штраф.       — Ладно, — Свити поняла, что тут ей сейчас делать нечего, — через два дня приду.       Она попрощалась со всеми и направилась к зданию правления. У Свити в голове созрел план, который она постепенно начинала реализовывать. Увы, к сожалению, в этом плане должна была участвовать и Соур Слайз. Кобылка прекрасно понимала, что очень сильно рискует, но другого выбора у неё не было.       До здания правления она дошла быстро и без происшествий, правда несколько раз пришлось прятаться от пробегающих мимо Лютика и Васи, которые её искали. Войдя в здание, она сообщила ослице, что прибыла к Кристине Хайт и направилась на второй этаж. Немного помешкавшись перед входом в кабинет, кобылка толкнула дверь и вошла внутрь.       На удивление к кабинете оказалось пусто, хотя на пропускном сказали, что Кристина на месте. Свити огляделась по сторонам, но нигде не обнаружила свою знакомую. Она решила воспользоваться моментом и обыскать кабинет, но едва дверь за ней захлопнулась, как кто-то обхватил её шею и начал душить.       Свити сразу поняла, что это одна из милых шуточек Соур. Она попыталась вырваться, но у неё не получилось, а тем временем в глазах уже начало темнеть. Кобылка оттолкнулась всеми четырьмя ногами от пола и попыталась ударить Соур об стену. На мгновение та ослабила захвати и Свити удалось вырваться.       — Странная у тебя традиция, встречать гостей, — прокашливаясь, сказала Свити.       — Не могу полностью быть уверенной, что ты не пришла убить меня, золотце, — хихикнула Соур, потирая ушибленную спину.       — Я, вообще-то к тебе по делу, а ты в драку.       — Ну, знаешь, я тоже к тебе со всей душой, а ты мне в спину ударила.       — Это когда ещё было? — удивилась Свити.       — А целый день сегодня, — её оппонентка ухмыльнулась, — письмо в Цветково направила своим друзьям. Соскучилась уже по ним?       — Откуда ты… — закончить вопрос Свити не успела, так как тут же заметила на краю письменного стола конверт, что передала Владимиру.       — Потом к алхимику ходила, затем к кладовщику, — Соур звонко засмеялась, — пока не знаю зачем, но правда, она как говно, всегда всплывёт. Так что лучше самой рассказать.       — Как пожелаешь, — ответила Свити.       Кобылка начала излагать причины того, почему пришла к ней. После разговора с профессором Блау, она однозначно решила разобраться с химерами. Первым делом ей хотелось проверить теорию, не причастен ли к их появлению алхимик. Собственно этим она и занялась. Следующим на очереди должен был стать сам Блау и его коллега Егор Лайтинг. Дальше по списку должны были быть Соур Слайз и её муж.       Соур слушала Свити не зная, что сказать. Она прекрасно видела, что та ей не врёт и это очень сильно настораживало бывшего агента. Свити же продолжала объяснять суть своего сегодняшнего визита. Дело было в том, что для изучения всей обстановки, ей была необходима постоянная работа, чтобы собрать как можно больше информации. И единственный, кто мог ей в этом помочь, была Соур.       — Так ты хочешь, чтобы я дала тебе место, где бы ты смогла спокойно выполнить своё задание? — с подозрением спросила Соур.       — Да, — кивнула Свити.       — Ага, — протянула Соур, — а что я получу взамен?       — Я смогу помочь тебе, в какой-нибудь твоей авантюре, — честно ответила Свити.       — И мне даже не придётся тебя шантажировать? — с некой грустью спросила Соур.       Свити и в этот раз кивнула. Её оппонентка выставила нижнюю губу вперёд, сделала бровки домиком, после чего сказала:       — Да, ну, это так скучно. Но, с другой стороны, дарёному коню зубы не выбивают.       Она повеселела и подошла с кобылке поближе. Свити насторожилась, на случай, если Соур опять нападёт. Та слегка приобняла её и, улыбнувшись, сказала:       — Что же, идёт! Но только потом не вздумай отлынивать.       — Увы, даже если захочу, не смогу. Ты тут уже давно обосновалась, всё знаешь, у тебя полно глаз и ушей. Я как под микроскопом.       Соур прямо засияла от слов Свити, слегка прижав её к себе. Ей определённо льстило то, что её бывшая коллега, а ныне соперница, признаёт свою несостоятельность.       — Если, я что-то захочу сделать, ты в любом случае узнаешь и используешь это, как очередной рычаг давления на меня, — продолжала Свити, — увы, но я не понаслышке знаю, как ты умеешь вставлять палки в колёса.       — Надо же! — восхитилась Соур, — я поражена твоим здравомыслием подруга. Ну, хорошо, будь по твоему, — она слегка прикусила кончик уха Свити, — работу, я тебе дам, как раз, чтобы ты была осведомлена обо всём и всегда была под моим колпаком.       — Не бойся, мне против тебя играть, себе дороже, я уверена, что за столько то лет, как ты покинула С.М.А.И.Л., ты тут хорошую агентурную сеть создала.       — Ты меня недооцениваешь, — хихикнула Соур, — я тут всего пять лет, а уже свила удобную шпионскую паутину.       Она отпустила Свити и встала перед ней, глядя прямо в глаза. Свити готовилась к тому, что Соур выкинет очередную глупость, но, похоже, в этот раз, она была вполне серьёзна.       — Будет тебе место, — сказала она, — и ты скоро мне понадобишься.       Она приблизилась к Свити и поцеловала её в губы, после чего шепнула:       — Не вздумай подвести меня. Без тебя, этот мир станет скучнее.       Свити смогла выдохнуть, только когда оказалась на улице. Она чувствовала себя так, как будто продала душу демону. Но она понимала, что это вынужденная мера. Ситуация очень осложнилась и требовалось приложить максимум усилий, чтобы не провалить задание.       Радовало только одно, Свити поняла, кому сейчас доверять нельзя. Владимир, был посыльным у Соур, даже если он не специально отдал ей письмо, то она могла его заметить, когда он пришёл к ней, дабы отпросится в Цветково. Алхимик явно был в сговоре с ней, и выполнял какой-то её заказ. Возможно, что кто-то за ним мог даже следить, чтобы докладывать Соур обо всём. Фаст Пен, в принципе, показался беспринципным торгашом, не удивительно, что Соур узнала о визите к нему.       Но был ещё один повод для радости. Свити, все-таки удалось пощекотать эго бывшей коллеги, и она взболтнула лишнего. Она тут уже пять лет, значит химеры, как и мертвецы, появились пять лет назад, только узнали о них недавно. Всё больше параллелей проскакивало между этими событиями. От этой мысли кобылке стало страшно, значит и за химерами с высокой долей вероятности мог стаять найтмар. И также, как она не подозревала Шоколадкина, она могла не включить в список подозреваемых того, кто был ответственен за здешние события.       Ей предстояло много работы, при исполнении которой нужно было пораскинуть мозгами. Но для начала Свити решила решить одну важную проблему. Она сорвалась с места и прыгнула в ближайшие кусты.

***       Большой белый дирижабль с позолоченной гондолой прибывал на воздушный причал Мэйнхеттена. Толпа встречающих уже суетилась у траппа, по которому спускались пассажиры. Стоявшая у входа стюардесса желала всем покидающим корабль счастливого пути и скорейшего возвращения. Осеклась она только когда в проходе появился высокий белый единорог с золотой гривой и бородой. Его покрывал белый плащ с багровым подкладом, на плечах сверкали эполеты, от которых тянулись аксельбанты, на груди, в солнечных лучах сверкали многочисленные награды.       — Всего хорошего господин генерал, — сказала стюардесса улыбаясь.       Единорог повернул голову к ней. Левая половина его морды была обожжена. Мерный взгляд немигающего белого глаза слегка напугал юную кобылку. Пассажир широко улыбнулся, магией взял в зубы сигару и ответил ей:       — Было приятно летать вашим рейсом миледи. Надеюсь, мы ещё встретимся.       Он вальяжно зашагал по трапу, у подножия которого его ждал бирюзовый единорог с голубой гривой. Брайт Монт был очень рад видеть его, но вида не подавал, только лёгкая улыбка, коснулась его губ. Генерал встал напротив него, и они стукнули копытами.       — Рад видеть тебя, старый друг, — грубым, но весёлым голосом сказал генерал.       — Это взаимно, — ответил Монт.       Они направились к выходу из гавани, ведя по пути беседу.       — Значит, старая кляча решила простить мне мои прегрешения? — спросил генерал, выпуская из ноздрей струи сигаретного дыма.       — Твои полководческие таланты, вновь нужны Эквестрии, — спокойно отвечал Монт.       — Значит, готовится заварушка, — генерал хищно улыбнулся, — это хорошо, а то я устал от этой бюракратии в Новом Мэрилэнде. Быть атташе, это не про меня. Учитывая, что эти недопони из Мэрилэнда жалкие хлюпики. А с кем воевать собираемся?       — С нашими старыми друзьями, — Монт говорил спокойно, словно взрослый, объясняющий что-то непутёвому ребёнку, — Сталлионград.       Здоровый глаз генерала засиял. Улыбка превратилась в хищный оскал, он даже перекусил сигару, и она упала на покрытый мраморными плитами пол. Генерал размял шею и сказал:       — Я ждал этого момента. Я знал, что Селестия пожалеет о своём решении. Это будет труднее, чем тогда, но мы это сделаем.       — Я рад, что ты не потерял боевого задора, — усмехнулся Монт.       — Ох, поверь, друг мой, мой боевой задор, за годы, проведённые в изгнании, только сильнее распалился.       У самого выхода из гавани их окружила толпа репортёров. Вспышки камер засверкали со всех сторон. Пони с блокнотами и переносными звукозаписывающими устройствами отталкивали друг друга, с желанием первым задать вопрос.       Брайт Монт не переживал по этому поводу. Он использовал заклятие, позволяющее ему не отражаться на фотографиях. Ещё одно отводящее заклятие заставляло разумных существ, просто не обращать на него внимание. Но это и не требовалось, ведь главной целью репортеров был Макс Гладий.       — Господин Гладий, господин Гладий! — кричал один из журналистов, — как вы прокомментируете ваше возвращение в Эквестрию?       — Это правда, что Селестия вызвала вас, из-за подготовки к войне? — кричал второй.       — Это не связано с недавним визитом принцессы Тайлайт в Сталлионград? — спросил третий. Гладий и Монт остановились у кареты. Генерал достал ещё одну сигару и закурил, выдохнув густое облако дыма на репортёров, он ответил:       — Если Эквестрия готовится к войне, я должен эту войну выиграть для неё. Если принцесса вызвала меня по другой причине, то я ничего сказать не смогу. Единственное, что я сейчас могу сказать, так это то, что моя ссылка закончилась.