moonho ☾ как поживает принцесса?
Он выжидает пару минут, но сообщение остаётся непрочитанным, маленькая жёлтая цифра «1» рядом с пузырьком текста упрямо отказывается исчезнуть. Поэтому он включает музыкальный сервис, выискивая исполнителя Dean и ставит его плейлист. Песня Bonnie & Clyde наполняет воздух, и Ли подпевает, танцуя по пути в спальню. Заносить и собирать большую двуспальную кровать было хлопотно, но он чувствует странное тепло, расцветающее внутри, когда смотрит на неё. Она не похожа на ту кровать, что он и Джисон делили раньше, но зато её они выбирали для себя, вместе. Это странно, но после недавнего волнительного процесса переезда то, чего он больше всего ждёт — сегодняшний вечер, проведенный на этой кровати рядом с Джисоном. К сожалению, на данный момент это выглядит не очень привлекательно. Матрас голый, куча коробок и узлов, разбросанных по всей комнате. Сейчас Минхо слишком уставший, чтобы что-то делать с этим беспорядком, но все же роется в коробках, находя постельное бельё и наволочки, не прекращая петь песни, сменяющие одна другую: Bonnie&Clide, instagram, Come Over. Он уже почти постелил простыни на кровать, когда музыка резко оборвалась звуком входящего сообщения, и он останавливается на секунду, чтобы проверить оповещение. jisun ☼ громкая в машине как обычно Минхо ухмыляется. Бёль больше не котёнок, но она всё ещё становится чрезвычайно сварливой, когда её заставляют ездить в машине. Минхо никогда не видел её настолько несчастной, как во время поездки в автомобиле, даже прививки для неё не так страшны. В этот момент до Ли доходит смысл сообщений, и Минхо резко и быстро набирает сердитый ответ.moonho ☾ ты пишешь сообщение во время вождения? Хан Джисон!!! убери телефон и смотри на дорогу!!!
jisun ☼ не волнуйся, хён! я использую автоматическую запись голоса разве это не круто, Бёль Бёль, стой, не опрокидывай свою переноску айщ-щ-щ-щ-щ-щ-щ Минхо фыркает, зная своего парня достаточно хорошо, чтобы догадаться, что произошло, прежде чем он поспешно ткнул в свой телефон, чтобы остановить функцию записи голоса. Он посылает ещё одно предупреждающее Хану, говоря ему держаться подальше от телефона и смотреть на дорогу, и что если он получит ещё одно сообщение от Джисона, сегодня вечером тот будет спать на диване. Удовлетворённый, он вновь включает свой плейлист и расстилает постельное бельё по всей кровати, намучавшись. Хватает подушки, красиво упакованные в гигантские сумки, и начинает натягивать на них наволочки. — Как же долго я ждал момента, — думает он, — когда мы будем жить вместе. По правде говоря, он бы попросил своего парня намного раньше, но Джисон уже планировал поселиться с Феликсом после окончания учёбы, и поэтому они жили всего в нескольких улицах от Минхо и Чанбина, пока в течение первых нескольких месяцев младший стажировался в студии. Кроме того, он не мог съехать от Чанбина, отставив его без соседа по комнате. Но теперь сестра Со начинает учиться в университете, поэтому, будучи старшим братом-защитником, Чанбин предложил разделить квартиру с ней. Феликс, когда Минхо украдкой спросил, будет ли это нормально, если Джисон переедет к нему, признался, что он всё равно собирался жить со своим парнем. Хан немного поплакал, когда Минхо предложил ему вместе поискать квартиру, но именно он начал обнимать и дразнить Минхо, когда заметил влажные глаза старшего, подписывающего бумаги. Минхо распаковывает гигантскую плюшевую свинью Джисона, аккуратно уложив между подушками. Технически, она у Хана еще с детства, и Джисон рассказал ему, что не мог спать без неё, когда был ребёнком, потому что это был один из немногих подарков от отца, и это напоминало ему, что родители были способны на проявление хоть каких-то эмоций. Прошлой осенью доктор Пак предложил Джисону вернуться и навестить родителей. Он сказал, что это было для завершенности или что-то в этом роде; Минхо едва слушал сквозь ревущий инстинкт держать младшего далеко-далеко от двух людей, которые причинили ему больше всего боли. Это стало предметом обсуждения на нескольких терапевтических сеансах и переросло в приступ тревоги, который оставил Джисона дрожащим, а рубашку Минхо мокрой на добрых полчаса, но Хан, по причинам, выходящим за пределы понимания Минхо, согласился с доктором. Они вылетели в Малайзию за неделю до Рождества, оставив холодную корейскую зиму. Тёплый климат нисколько не уменьшал леденящее чувство внутри Минхо, которое распространялось по его телу каждый раз, когда он думал о том, что младший снова встретится с родителями. Джисон нашёл компромисс с доктором Паком: он встретится со своим отцом, но не с матерью. Через два дня после того, как они приземлились, Хан отправился на встречу с отцом возле офисного здания, оставив Минхо измерять шагами их гостиничный номер, слишком взвинченного, чтобы есть. Рациональная часть Минхо понимала, почему Джисон не взял его с собой; иррациональная жаждала сломать челюсть отцу Джисона, что также, вероятно, было причиной, по которой Хан не пригласил его на встречу. Младший вернулся через два часа, неся большую сумку и игрушку свиньи, и Минхо обнял его так крепко, что тот испугался. Встреча прошла не очень хорошо, но никто другого и не ожидал. Отец не извинился, и у него было отчётливо искажённое лицо, когда Джисон упомянул своего парня, но что он мог сделать? Его сын жил вне его опеки уже четыре года. У него была квартира, диплом университета и жизнь вне его биологической семьи. Он уже точно не был его сыном. Он был лучшей версией самого себя, постепенно становясь взрослее и счастливее, чем когда-либо. Всё прошло не очень хорошо, но и не так уж плохо. Прежде чем они расстались, он протянул Джисону сумку со старыми вещами. — Я держал их там, где твоя мать не могла найти их, чтобы выбросить, — сказал он, и на этой части пересказа событий Джисон начал плакать. Остальная часть поездки прошла в гораздо более положительном настроении, и, как бы тяжело Минхо не было признавать это, казалось, что встреча с отцом пошла Джисону на пользу. Он громко хохотал всякий раз, когда Ли пытался заговорить на простом малайском с лавочниками, и скакал по оживлённым улицам, однажды поцеловался с Минхо на публике перед башнями-близнецами Петронас, когда садилось солнце, окрашивая небо в оранжевый цвет. Они ели бак кут тех и наси-горенг, посетили все туристические места с Джисоном, выступающим в качестве ужасно ненадёжного гида, и вернулись в Корею слегка загорелыми и более чувствительными к минусовой температуре. Минхо правда наслаждался этими последними пятью днями, и втайне думал, что ещё одна поездка в Малайзию будет весёлой. Однако перед этим он сделал мысленную заметку попросить своих родителей, чтобы в следующий раз, когда они приедут, они осыпали Хана тоннами семейной любви и домашней еды. Минхо слышит, как щёлкает замок, когда начальные ноты What 2 Do просачиваются через динамики его телефона, полностью разрушая ход мыслей Ли. Он отмахивается от воспоминаний, желая поприветствовать младшего. У него ещё осталось несколько подушек, но он оставляет их, хватая игрушку Хана с кровати и обнимая её, когда отваживается выйти в гостиную. В их новой квартире есть небольшой внутренний проходик для них, чтобы поставить обувь, а не коридор, и Минхо может прислониться к дверному проёму в спальне и просто смотреть на входящего Джисона. — Здесь приятно пахнет. Ты зажёг свечу? — спрашивает Джисон, снимая ботинки. Куртка ему велика, а тёмно-синие волосы всё время падают на лицо. Щёки раскраснелись от ветра. Переноска Бёль стоит рядом с ним, и тихое мяуканье вырывается прежде, чем он успевает положить пальцы на прутья двери и успокоить её. Минхо влюблён. Он вроде не упоминал об этом. — Да, это та, что с апельсином и корицей, — говорит он. — Снимай куртку, я позвонил хозяйке, теперь отопление работает. — О, слава богу, — бормочет Джисон, сбрасывая куртку, когда Минхо ставит игрушку на пол и опускается на колени перед переноской Бёль. Пара больших карих глаз приветствует его, медленно моргая, когда она вдыхает запах новой квартиры. Они уже приводили её сюда пару раз перед переездом, просто чтобы она могла привыкнуть к этому району, но она оставалась с Чанбином, пока они перетаскивали вещи. Хозяйка квартиры, пожилая женщина с морщинами от улыбок и фотографиями внуков по всей квартире, была влюблена с первого раза, когда они принесли сюда Бёль, чтобы удостоверить, что она была привита и стерилизована. На кухонном столе уже стоит пакет с кошачьими лакомствами — долгожданный подарок, который был положен туда ещё до того, как они начали раскладывать свои вещи. Минхо отпирает дверцу ящика и делает несколько шагов назад. Бёль осторожно высовывает голову, оглядывая окрестности, но выходит из ящика без особого страха. Она обнюхивает пол, а потом начинает тереться головой о лодыжки Минхо, настойчиво мяукая. Он смеётся, берет её на руки и прижимает к груди. — Тебе нравится наш новый дом, принцесса? — спрашивает он. Она не отвечает, проявляя гораздо больше интереса в том, чтобы прижаться к изгибу шеи Минхо. Он целует её в голову и качает, как ребёнка. К ним подходит Джисон с надутыми губами, одетый в толстовку. — Это нечестно! Я тоже хочу поцеловать тебя. — Мальчики, которые ездят за рулём, печатая смс, не заслуживают поцелуев, — Минхо по-детски высовывает язык, отворачиваясь, чтобы оградить Бёль от Хана. Она громко фыркает, соглашаясь с ним, и Минхо успокаивающе гладит её. Джисон надулся ещё сильнее, и Минхо поборол желание рассмеяться и сдаться, как делает всегда. — Я не переписывался! Просто разговаривал по телефону, а мои глаза были на дороге всё это время. Клянусь! — Почему я тебе не верю? — Минхо закатывает глаза. — Я знаю тебя, Хан Джисон, и ты, наверняка, оборачивался на каждом светофоре, чтобы проверить, как она. Вот почему я всегда за рулём! — Ладно, может быть, я и делал это, — фыркает Хан, отворачиваясь, и старший мгновенно чувствует себя плохо. — Но я ничего не могу с собой поделать. Я должен проверять. Минхо вздыхает, опуская Бёль на пол. Она убегает и прячется под кофейным столиком, потирая шерстью все ножки стола. Теперь, когда его руки свободны, Минхо берёт Джисона за запястье и ведёт к дивану. Он хватает поросёнка и ставит его на подлокотник, похлопывая около себя. — Иди сюда, — говорит он, и Хан, хоть и неохотно, устраивается рядом и прислоняется к его груди. Минхо свободно обвивает руками талию младшего, поворачивая голову так, чтобы быстро поцеловать его в щёку. — Сегодня никаких плохих мыслей, — тихо говорит он. — Прости, что заговорил об этом, малыш. Но у нас теперь есть новая квартира, и она вся наша. Сегодня мы будем спать в нашей новой большой кровати, и ты украдёшь все одеяла, потому что превращаешься в эгоиста, когда спишь. А утром наша глупая кошка разбудит нас, прыгнув на наши лица. Я приготовлю завтрак, и мы приберёмся в доме, прежде чем придут остальные. Минхо чувствует, как Джисон выдыхает, его тело тает в объятиях. Его голос звучит тихо, но весело. — Не называй её глупой. Она рассердится на нас и откажется есть свой ужин. Они смеются, бросая взгляды туда, где на деревянном полу под кофейным столиком растянулась Бёль, и Минхо понимает, что он прощён. Даже при включённом отоплении Джисон приятно согревал своим теплом, его пушистые волосы слегка щекотали шею Минхо. Хан расслабился, его пальцы мягко обвились вокруг сложенных рук Минхо, а улыбка была яркой и радостной. Минхо хочет запомнить это чувство и момент со всеми другими маленькими воспоминаниями, которые напоминают ему о том, как ему повезло. — Я тебе когда-нибудь говорил? — говорит он немного резко, но младший смотрит на него с того места, где его голова покоится на плече Минхо, уже привыкнув к его внезапным переменам в разговоре. — Что я знал, кто ты такой, ещё до того, как ты появился на моём пороге вместе с Бёлли. — Нет, — напевает Хан, играя с пальцами Минхо. — Откуда? Хёнджин и Сынмин упоминали обо мне или что? — Нет, они тоже тебя толком не знали, — говорит Минхо. — Ты ведь почти каждый день проходил мимо приюта, помнишь? И ты останавливался, чтобы поговорить с волонтёрами и погладить собак. Я всегда был на дежурстве за стойкой регистрации, так что каждый раз видел тебя. Джисон усмехается. — О, правда? Что заставило тебя обратить на меня внимание? Моя безбашенная привлекательная внешность? — Что-то вроде того, — парирует Ли. Он ухмыляется, делая голос немного кокетливым. — Я просто подумал, что ты самый милый парень, которого я когда-либо видел. Он смеётся, когда видит, как розовеют щёки младшего, слишком хорошо зная, какое впечатление он всё ещё производит на Джисона, несмотря на то, что они уже давно встречаются и Минхо тратит добрую половину времени, которое они проводят вместе на флирт, как будто они всё ещё на первом свидании. Джисон фыркает и зарывается лицом в изгиб шеи Минхо, его голос приглушён. — Заткнись. — Я назвал тебя хорошеньким, просто прими комплимент, — воркует Минхо. Хан отстраняется, чтобы посмотреть в лицо Минхо. Он до сих пор красный, совсем чуть-чуть, но при этом мягко и слегка озорно улыбается. Нежность растекается по Минхо; он хочет, чтобы Джисон всё время смотрел на него вот так. Он выглядит непредсказуемым, как будто собирается сказать что-то, вызывающее в Минхо либо желание ударить его, либо поцеловать, или и то, и другое. Он выглядит счастливым. — Хм, я не очень-то верю тебе. Можешь поподробнее? — говорит Джисон, застенчиво и притворно скромно. Минхо закатывает глаза. Он знал, что это произойдёт, но, честно говоря, правда ли эго Джисона нуждается в подпитке? Но Ли знает, как играть в эту игру, чтобы выиграть. Джисону нравится притворяться самоуверенным, но он уступает перед искренностью Минхо. И Минхо, конечно же, бессовестно использует это в своих интересах. Ему нравится видеть взволнованного Хана. Поэтому он целует кончик носа младшего, легонько, как пёрышко, и искренне улыбается. — Ты красивый, талантливый и сильный, и мне так чертовски повезло, что я могу называть тебя своим. Минхо может распознать тот самый момент, когда Джисон тает. Его щёки порозовели, и он пытается скрыть улыбку за рукой, но Ли мягко отстраняет её. Младший целует тыльную сторону ладони Минхо, словно тот был леди, за которой ухаживали в викторианские времена. Это их веселит и напоминает какую-то любовную игру. — Ты можешь поверить, что это было почти год назад? — бормочет Хан. — Год вместе. Безумие. — Возможно, — напевает Минхо. Он целует линию подбородка Джисона, заставляя того смеяться и визжать что-то о том, что он боится щекотки, но он не протестует, когда Минхо делает это снова. — Не так уж и безумно, если учесть, сколько лет нам ещё предстоит прожить. Целую жизнь, вообще-то. Джисон застывает, повернув голову так, чтобы его красивые карие глаза встретились с широко раскрытыми и испуганными глазами Минхо. — Ты только что сделал мне полупредложение? — И что с того, что я это сделал? — Минхо хохочет в плечо Хана, чувствуя головокружительную вспышку уверенности, которая контрастирует с фокстротом, которое танцует его сердце. — Мы лежим на диване, уставшие от переноса мебели и наполовину засунув наши языки друг другу в глотки, — фыркает Джисон, тыча Минхо в руку. Порыв удивительно ошеломляющей привязанности побеждает всплеск уверенности, и он просто хочет, чтобы Хан уже прекратил говорить и скорее поцеловал его. — Приходи ко мне через несколько лет с цветами и кольцом, ладно? — М-м-м, конечно, — бормочет Минхо, проводя губами по шее Джисона, чувствуя, как тот дрожит. — Я могу подождать несколько лет. Только для тебя, Джисонни. Младший берёт пальцами подбородок Ли и поднимает его лицо вверх. — Никогда не думал, что скажу это, но ты чертовски горяч, когда говоришь о браке со мной, — выдыхает он, а затем они целуются, медленно и легко. Разум Минхо не затуманивается — если бы он забывался каждый раз, когда Джисон целовал его, он, вероятно, размозжил бы себе голову на их кухонной стойке или произошло бы что-то столь же глупое и фатальное — но всё вокруг него становится приглушённым. Его чувства гипер-сфокусированы на младшем: ощущение его мягких волос, запутавшихся в пальцах Минхо; аромат персиков и мыла, более сладкий, чем когда-либо, парящий среди цитрусовых и специй, плывущих по комнате; давление его рта на рот Минхо, жар, исходящий от кожи, когда он просовывает руки под толстовку Джисона. Ли мог бы уже давно привыкнуть к вкусу губ Джисона, но они всё ещё посылают приятный электрический разряд по венам. Его руки блуждают под свободной тканью толстовки, обводя линию талии и поясницы. У его бойфренда постоянная температура тела более высокая, чем у него самого, но если его и напрягает ощущение холодных рук, которыми Ли водит по его коже, то он не показывает этого — только целует нежно, заставляя голову Минхо кружиться даже с закрытыми глазами. Он резко отстраняется, и глаза Ли в замешательстве распахиваются. Он почти скулит, прежде чем успевает взять себя в руки, несмотря на разрыв близости. Губы Хана мокрые от слюны, и глаза Минхо следят за тем, как они блестят на свету, когда Джисон приподнимается, пока руки Минхо всё ещё лежат на его талии. Джисон, вместо того чтобы слезть, чего частично ожидал Минхо, перекидывает одну ногу через колени Ли и садится на него верхом. О. Ну, это забавно. Минхо приподнимает бровь, ухмылка расползается по его лицу, но Джисон сразу же сцеловывает её, поднимая руки к лицу Минхо. Старший с энтузиазмом отвечает, нежно целуя, прежде чем легонько прикусить нижнюю губу. Бенгальские огни взрываются внутри его живота, когда Джисон раздвигает губы, приглашая Минхо скользнуть языком внутрь. Ли облизывает его рот изнутри, и младший издаёт хриплый, мычащий звук, который свёл Минхо с ума во время их первого поцелуя. Что-то в Ли щёлкнуло, а затем быстро распространилось подобно лесному пожару по всему телу. Он слегка отстраняется, тяжело дыша, их носы соприкасаются. Щёки Джисона раскраснелись, и Минхо не нужно было смотреть на его губы, чтобы понять, что они распухли. — Малыш, у нас есть отличная кровать, — бормочет он низким и манящим голосом. Джисон нетерпеливо мычит, поглаживая пальцами подбородок старшего и отвлекая его, но не настолько, чтобы помешать парню отвести их в спальню. — Почему мы всё ещё здесь, когда могли бы переместиться ту— блять, ай! Джисон резко дёргается назад, когда тяжёлое кричащее тело из белого меха буквально катапультируется между ними, приземляясь прямо на лицо Минхо. На несколько секунд воцаряется тишина, пока Бёль карабкается, а Джисон наблюдает. Бёль восстанавливает равновесие на макушке головы Минхо и поворачивает голову, чтобы негодующе мяукать на Хана, словно это он поставил её в такое опасное положение. Парень поспешно снимает её, опасаясь, что глаза его бойфренда могут случайно вырвать когтями. Вместо этого его встречает невредимый, хоть и крайне недовольный Минхо. Он морщится, и отплёвывается, стараясь избавиться от меха кошки. Это становится последней каплей, вынуждающей Джисона впасть в истерику, пока он держит в руках ворчливую Бёль, сгибаясь от смеха. — Это не смешно, — говорит Ли, хотя на самом деле так оно и было. Тем не менее, он убирает руки с талии Хана, чтобы скрестить их на груди, притворяясь раздражённым. — Почему ты настоял на том, чтобы взять самого большого кайфолома из всех кошек? — Если я правильно помню, идиот, это ты её удочерил, — говорит Джисон между приступами смеха. Минхо закатывает глаза, но с трудом сдерживает улыбку и тычет пальцем в сторону Бёль. Кошка безразлично смотрит на него, как на безобидную, незначительную муху. — Королева драмы, — обвиняет он, и Хан прижимает её ближе к своей груди, защищая. — О, прекрати. Она, наверное, просто проголодалась. Сейчас примерно то время, когда она ужинает, — говорит младший, уже стоя с Бёль и баюкая её на руках. Она мяукает, выглядя чрезвычайно довольной в объятиях Джисона, и несмотря на то, что Минхо показывает ей язык, все в комнате знают, что он будет гладить её, когда она прибежит к нему после еды. — Нет никакого смысла надеяться на второй раунд поцелуев после того, как ты покормишь её, да? — Ли вздыхает, откидываясь на диван; свинка всё ещё зажата между его спиной и подлокотником. Ему стало интересно, когда он начал позволять своей грёбаной кошке контролировать его сексуальную жизнь. — Ни в коем случае. Я не хочу пробовать слюну, которой касался кошачий мех, — фыркает Джисон, позволяя Бёль спуститься вниз, чтобы он мог покопаться в одной из коробок в поисках её консервов и мисок. Кошка кружит вокруг коробки, пока Минхо яростно возражает против заявления, указывая, что Джисон целует Бёль всё время, но его парень просто смеётся над всеми его претензиями и устанавливает миски на кухне. Минхо прислушивается к тому, как ходит Джисон, подавая Бёль еду и наполняя её миску водой, с полуприкрытыми глазами. Он всё равно очень устал; теперь, когда его разум не затуманен гормонами, он понимает, что доволен простой идеей съесть ужин с младшим, а затем лечь спать. Он тихо стонет, проводя рукой по лицу, когда в голову приходит эта мысль. Его друзья правы: с каждым днём они всё больше и больше напоминают женатую парочку. Он чувствует, как Хан снова садится между его ног, поэтому открывает глаза и видит, что Джисон мило улыбается, положив руки на свои бёдра и наклонившись вперёд. — Принцесса была побеждена, — заявляет он глупым драматическим голосом. Минхо фыркает. — Ах, вот как? Ты запер её в башне с драконом, чтобы тот охранял её? Джисон выглядит обиженным, положив руку на грудь. — Чёрт, нет. Мы оба знаем, что она начнёт скулить через две секунды, и я поднимусь, чтобы спасти её и устранить шумовое загрязнение. — Ты её прекрасный принц, — поддразнивает Ли, протягивая руку, чтобы переплести их пальцы. Джисон легко подчиняется, но почти не думает об этом, все еще прикусывая губу при мысли об их гипотетическом королевском сценарии. — Нет, это не так, — наконец решает он. — Я больше похож на её отца, не так ли? Так что я буду королём. — Хорошо, тогда, король Джисон, кто я в этой фантастической вселенной? — с улыбкой спрашивает Минхо. Он задаётся вопросом, увидит ли он в ближайшем будущем эту точную сцену в одной из картин Хана: кошачья принцесса с огнедышащим драконом, сидящим на вершине её башни и король, взбирающийся на стены, чтобы спасти своего ребёнка. Это было бы забавно, даже если менеджер студии Джисона не одобрит. Хан напевает, затем щёлкает пальцами свободной руки. — Ты мой рыцарь в сияющих доспехах, — говорит он, и Минхо чувствует, как сжимается его сердце. Улыбка младшего становится дерзкой, и он добавляет. — Мы незаконно влюбились, и я убежал с тобой в ночь перед моей свадьбой для брака по расчету. — Скандально, — комментирует Минхо, и они оба смеются, прежде чем погрузиться в уютное молчание. Минхо тратит время, чтобы впитать всё это, как он всегда делает в моменты, когда не спорит с Джисоном о миллионе разных вещей. У них есть своя квартира, хотя они вряд ли воспользуются ею, пока не найдут способ забаррикадировать кошку на кухне. На улице холодно, и квартира всё ещё в беспорядке, но Ли зажёг ароматическую свечу, и вся комната пахнет пряно и сладко. Сегодня вечером они отправятся спать, вероятно, измученные после ещё одного сеанса распаковывания вещей, вероятно, смеясь из-за чего-то глупого, и Минхо заснёт с Джисоном, обнимающим его сзади. Завтра вся группа их громких, раздражающих, замечательных друзей придёт на вечеринку по случаю новоселья. Чан и Джимин подарят им какой-нибудь разумный подарок на новоселье, например блендер, а Чанбин даст уродливый свитер, потому что за последний год он нашёл всё более глупые оправдания, чтобы подарить Минхо ужасную вещь. Джисон думает, что это смешно. Минхо — нет. Он так и не принял ни один из них. Джисон. Джисон сидит у него на коленях, их руки переплетены и лежат на его бедре. Он носит толстовку Минхо, и она слишком велика для него, но Минхо всегда любил то, как вся его одежда поглощает Хана и превращает его в настоящего милашку. Его синие волосы растрепались, завораживая, и Минхо гадает, какой оттенок он возьмет следующим, потому что до того, как он покрасил их в синий цвет в свой день рождения, они были ярко-оранжевыми. Он смотрит на Минхо так, словно для него нет более желанного занятия прямо сейчас: сидеть здесь с ним, наслаждаясь тишиной. И Минхо не может отрицать, что чувствует то же самое. Быть с ним так легко, так же естественно, как дышать. Минхо влюблён. На этот раз он упоминает об этом. — Я люблю тебя, — говорит он, немного смущённый тем, как ласково звучит его голос. Джисон, к его чести, не дразнит. — Я люблю тебя, — отвечает Хан так же открыто, так же нежно. Затем, поскольку он вряд ли был бы Джисоном, если бы не внёс немного юмора в ситуацию. Он хлопает ресницами и говорит болезненно сладким голосом. — Но я люблю тебя больше. Минхо ухмыляется. Он и Джисон поймали любовный разговор Хёнджина по телефону, и не перестали дразнить его, хотя прошло уже много месяцев с того времени. Он поджимает губы и выдавливает привычный ответ. — Я люблю тебя больше всех, — он морщит нос и возвращается к своему нормальному голосу. — Даже если мы не поцеловались из-за нашей глупой кошки. — Всё в порядке, — говорит Джисон, сжимая руку Минхо. Его улыбка просто великолепна. — У нас ещё полно времени для этого. Целая жизнь, вообще-то.