минхомо прислал видео она спит, и мечтает о… тебе
Он оторвал взгляд от экрана и видит, что Бёль щурится на него, лениво помахивая хвостом. Извиняюще улыбаясь, он почесывает её под подбородком, заставляя снова расслабиться. — Прости, что разбудил тебя, — шепчет он. — Но Джисонни должен был это увидеть. Похоже, Бёль всё понимает, потому что мяукает, прежде чем свернуться калачиком и снова заснуть. Минхо удивлённо качает головой, но всё же встаёт и выключает лампу, прежде чем надеть ботинки и натянуть более плотное пальто поверх куртки. Его телефон загорается новым уведомлением, когда он находится в лифте, направляясь вниз к парковке. Белка Хан омг мило спасибо, хён Минхо хмурится. На видео и фотографии Бёль всегда, всегда отвечали с множеством всяких визгов и смайликов.минхомо беспокоишься?
Белка Хан как ты понял?минхомо я обращаю на тебя внимание поговори со мной
Сообщения Джисона приходят быстро, одно за другим, как будто он сдерживался в течение долгого времени. Минхо читает их, садясь в машину, но пока не заводит мотор. Белка Хан я не знаю… это прозвучит глупо но… я боюсь, что они скажут, что тут недочёт или… они просто снимут картину с выставки я же говорил, это звучит глупо Минхо слегка качает головой, останавливаясь, чтобы подумать, что сказать.минхомо это совсем не глупо и я буду бороться со всеми, кто попытается это сделать снять твою картину прежде чем я взгляну на неё? прежде чем я оценю этот шедевр? прежде чем я размещу несколько фотографий в инете и смогу убедиться, что все это увидят? не надейся
Положив телефон на пассажирское сиденье, Минхо заводит машину и выезжает с парковки, петляя по улицам к месту проведения выставки. Он не видит ответа, пока не выходит из машины, шипя сквозь зубы, когда мимо свистит ветер, потому что он по глупости решил, что сможет припарковаться достаточно близко, чтобы он мог обойтись без своего пальто, которое он оставил дома. Белка Хан ! это даже слишком я представил, как ты сражаешься как рыцарь, и это ужасающий образ И, отправленное двумя минутами позже: Белка Хан спасибо тебе, хён ♥(´罒`*) Минхо ухмыляется. Миссия выполнена. Он засовывает телефон в задний карман джинсов, когда подбегает ко входу. Выставка проходит в довольно престижной художественной галерее, и Минхо сразу же чувствует себя не в своей тарелке, когда толкает стеклянную дверь в безупречно белый, чистый вестибюль. Он может представить себе здесь Джисона с уложенными волосами и пальцами, осторожно держащими бокал шампанского, пока он смешивается с другими художниками и развлекает потенциальных покупателей. Эта мысль заставляет его сердце учащённо биться, и он сразу же чувствует себя влюблённым старшеклассником. Он прикусывает губу, чтобы удержаться от глупой улыбки, но всё равно лыбится, когда замечает на мольберте вывеску, объявляющую о выставке факультета искусств университета JYP. Ли направляется к двери, отмеченной табличкой, хватает каталог выставки и щелчком открывает его. Слово вдохновение напечатано курсивным английским шрифтом на обложке, указывая тему выставки, и Минхо помнит достаточно из курса английского, чтобы знать, что это значит. Имя Хана указано на второй странице, под списком студентов, которые внесли свой вклад в выставку. Минхо сопротивляется и не смотрит описание с изображением, напечатанных дальше в буклете; сначала он хочет увидеть её вживую. В галерее многолюдно, хоть и не душно. Минхо протискивается между мужчинами в блейзерах и женщинами в облегающих платьях, сожалея о том, что не носил костюм со времен выпуска из университета. Он подслушивает тихие разговоры об автоматизме, наложении, и что-то под названием импасто. Звучит подозрительно похоже на итальянскую еду, и ощущение того, что он находится не в своей тарелке, возвращается. Он хотел бы, чтобы Чанбин пошёл с ним, несмотря на то, что на них определённо бросали бы осуждающие взгляды за татуировки, украшающие руки Со. По крайней мере, он не чувствовал бы себя единственным человеком, который понятия не имеет, что такое Die Brücke. В буклете не говорится где и какая картина расположена, поэтому Минхо бродит около входа и восхищается искусством. Похоже, что все интерпретировали тему по-разному; ему особенно понравилась чёрно-белая картина спящей девушки, с красочными облаками, вздымающимися позади неё, пока она видит сны. — Хён! — рука обвивает его запястье, вырывая из раздумий. Он отворачивается от портрета спящей девушки, и его губы автоматически изгибаются в улыбке. — Джисонни! — он радостно приветствует парня, но улыбка слегка увядает, когда он замечает, как выглядит Джисон. На нём серая водолазка, поверх которой застёгнут клетчатый блейзер, а волосы зачёсаны назад. Поразительно похоже на то, что Минхо представлял себе в вестибюле. Он хорошо выглядит. И у Минхо голова идёт кругом. — Хён? — спрашивает Джисон, глядя на себя сверху вниз и снова на Минхо. — Что-то случилось? — Нет, ничего, — говорит Ли, подавляя дрожь. — Просто… я понятия не имею, кто что говорит, — он наклоняется ближе к Хану и шепчет. — Импасто не имеет отношения к еде, да? Джисон хихикает, отпуская запястье Минхо и слегка ударяя его по плечу. — Перестань думать животом. Минхо корчит рожу. — Вопреки распространённому мнению, у меня есть мозги. — Тогда используй их, — парирует Хан, невольно теребя свои манжеты. Его пальцы крепко сжимают ткань, и Минхо останавливает его, коснувшись запястья. Голос становится тише и мягче. — Ты всё ещё беспокоишься? — Ты не шутил, когда говорил, что обращаешь внимание, — говорит Джисон, отодвигая его руку. Минхо смотрит на него сверху вниз, игнорируя лёгкую горечь, которую почувствовал, когда младший отошёл от него. — Немного. Теперь, когда ты со мной, мне лучше, — наконец признаётся Хан. Он перемещается обратно в личное пространство Минхо, пока говорит, и старший обвивает пальцами запястье Джисона, постукивая пальцем по его руке. Сразу после Минхо видит, как тот расслабляется, и его пальцы разжимаются, раскрывая кулаки. Ногти оставили на ладони парня красные полумесяцы. Минхо отворачивается и снова смотрит в лицо Джисона. — Я чувствую, что все смотрят на меня, — бормочет парень. — Судят меня или… или что-то в этом роде. — Никто на тебя не смотрит, только я, — говорит Минхо. — Не беспокойся об этом. Это всего лишь я, окей? — Окей, — Джисон глубоко вздыхает, затем решительно кивает головой, как будто пытается убедить самого себя. — Окей. Только ты. Окей. Минхо легонько дёргает Джисона за запястье. — Пойдём, я хочу посмотреть твою картину. Давай отойдём подальше от шума. Он тянет Джисона в галерею, останавливаясь только тогда, когда понимает, что понятия не имеет, где находится картина Хана. Младший смеётся над ним, качая головой, прежде чем взять на себя инициативу. Проталкиваясь мимо групп людей, разбросанных вокруг, предсказание Минхо оказалось правильным. Здесь, дальше от входа, сконцентрировано меньше людей. Джисон кажется более расслабленным, когда все глаза сосредоточены на искусстве, а не на нём. Он показывает несколько картин, сделанных его одноклассниками, и Минхо кивает в знак признательности. Он больше человек науки, но он не может не восхищаться каждой деталью, которая вошла в создание этих произведений искусства. И становится более взволнованным, желая поскорее увидеть картину Джисона, ведь его хвалили как гения. — Да, кстати, ты так и не сказал мне, почему твоя первая картина была отвергнута, — внезапно говорит Минхо, заставляя Хана остановиться и посмотреть ему в лицо. Он всматривается в лицо младшего в поисках любого признака дискомфорта. — Эм… Можно ли мне узнать? Джисон кусает губы, и Минхо терпеливо ждёт, пока тот не заговорит тихим голосом. — Ну, ты же знаешь, что тема для этой выставки — вдохновение, верно? Ли кивает, думая о взятом каталоге. Джисон слегка пожимает плечами. — Во многом моё искусство основано вокруг… вокруг моих родителей. Я ведь уже говорил тебе об этом, верно? Не все из них весёлые, честно говоря, большинство из них довольно удручающие. Поэтому я представил картину, которая была грязной и мрачной, потому что многие мои работы такие. Вдохновлённая своими собственными эмоциями. Минхо сглатывает комок в горле. Иногда он лежит ночью без сна, удивляясь, как кто-то столь яркий и замечательный, как Джисон, может сдерживать так много теней внутри себя. Он изо всех сил старается быть рядом с младшим, и бывали времена, когда он ненамеренно пересекал черту, из-за чего Джисон отгораживался от него. Он верит, что у Хана должен быть кто-то, кто будет любить его настолько сильно, насколько он заслуживает и прогонит тьму светом, который младший приносит в мир. — Совет директоров отклонил эту картину, потому что они чувствовали, что она не соответствует теме. Честно говоря, сначала мне казалось, что это несправедливо. Кто они такие, чтобы решать, что вдохновляет меня на искусство? Но позже вне класса мой профессор заговорила со мной. Она сказала мне, что вдохновение не обязательно должно касаться искусства. Вдохновение относится и к жизни. Чем вы можете вдохновиться, чтобы изменить своё мышление, или жить по-другому, или стать лучшим человеком. И именно в этом направлении я рисовал картину, которую приняли. Хан склоняет голову набок, мягко улыбаясь. — Я рад, что выбрали именно эту картину, а не первую. Это, наверное, самая удачная картина, которую я когда-либо создавал. Минхо улыбается ему в ответ. Вот оно. Вот этот свет. — Это за следующим углом, — Хан сжимает его руку. Минхо удивлённо смотрит вниз. Он совсем забыл, что они держатся за руки; их ладони естественно легли друг на друга, и пальцы Джисона идеально вписались в промежутки между пальцами Минхо. Он внезапно занервничал, не понимая, почему конкретно. Ли позволяет Джисону тащить себя мимо дюжины картин, пока тот не останавливается прямо перед поворотом за угол. — Та, что в конце, — говорит ему Хан. Он быстро моргает два раза подряд, потом коротко и нервно смеётся. — Я очень надеюсь, что тебе понравится, хён. Они в два шага сворачивают за угол, и у Минхо перехватывает дыхание, когда его взгляд падает на картину младшего. Это он. Джисон нарисовал его, окружённого прямыми синими тенями. Сходство его кошачьей улыбки и пушистых каштановых волос запечатлевается в каждом штрихе. Минхо на картине одет в медицинский халат и сидит на корточках. Его руки вытянуты вперёд, а вокруг пальцев сплетены красные нити, соединённые с золотым сердцем, которое сияет между его ладоней. Он играет струнами сердца кошачью колыбель, но на этом всё не заканчивается. Струны вытягиваются так, что одна запутывается вокруг лап игривого белого котёнка, а другая используется для игры в перетягивание каната между щенком чёрной немецкой овчарки и щенком питбуля, а последняя соединена с поводком щенка золотистого ретривера с перевязанной лапой. Он улыбается им всем с такой искренней нежностью, что Минхо не может поверить в то, что это чувство изображено краской. Ли приближается к картине, переводя взгляд с одной детали на другую. Единственный раз, когда его глаза покидают саму пьесу, это чтобы прочитать описание рядом с ней. Хан Джисон, Дела сердечные. Масло на холсте. Гласит надпись, и под ней есть короткая строка, которая явно написана Ханом. Единственный человек, которого я знаю, который может излучать тепло и страсть, даже не пытаясь. Внезапно Ли поворачивается лицом к напряжённо стоящему Джисону. — Давай выбираться отсюда. — Ч-что? — глаза Хана широко распахнулись. — Почему? Тебе не понравилось, или… — Потому что если мы этого не сделаем, я поцелую тебя прямо здесь, где в любой момент могут появиться твои профессора, и я сомневаюсь, что это будет способствовать твоей успеваемости. — Я… прости, что? Минхо не отвечает, просто обхватывает пальцами запястье младшего и тянет его назад, пока пробирается обратно ко входу в галерею. Джисон пару раз спотыкается, но Минхо не останавливается. Адреналин не даёт ему остановиться. Странно, что он спокоен, учитывая то, что он сказал ранее. Большую часть времени он мучался из-за нерешительности, не зная, что делать с Джисоном, стоит ли рассказать ему или нет, но единственное, что он видит в своей голове прямо сейчас — сияние золотого сердца. Вестибюль галереи пуст, но на всякий случай Ли ведёт их в самый дальний угол, частично скрытый от всех стеной. Наконец-то, наконец-то он поворачивается к Джисону, чтобы увидеть его отвисшую челюсть и немного ошеломлённый взгляд, как будто он еще не оправился от слов Минхо. Старший подходит к нему так близко, что его лицо оказывается всего в нескольких сантиметрах от лица Джисона, а руки Хана инстинктивно оказываются между ними. Они касаются живота Минхо, и старший хихикает, когда Джисон краснеет и перемещает свои руки вверх на плечи Минхо. — Спасибо, что нарисовал это, — тихо говорит Минхо, его губы нависают над губами младшего. Сердце колотится так громко, что он уверен — Джисон может услышать его в такой непосредственной близости. — Мне очень понравилось. Именно Хан стирает дистанцию. От него слегка веет шампанским, и смешиваясь с его обычным персиковым запахом, аромат оказывается настолько дурманящим, что вполне может опьянить. После этого Минхо забывает обо всём, цепляясь пальцами за волосы Джисона, и парень издает счастливое мычание, от которого по телу Ли проходит электрический заряд. Он отстраняется только тогда, когда понимает, что Джисон дрожит, совсем чуть-чуть. — Ты дрожишь, — говорит Минхо; его голос чуть громче шёпота. — Я… да, — говорит Хан, переводя дыхание. — Был нервный день, а потом мы… мы поцеловались, и я сейчас немного не в себе. — О. Извини. — Не стоит, — Джисон утыкается лицом в плечо Минхо, и тот обхватывает его руками за талию, прижавшись щекой к голове. — Я… я очень счастлив. Очень. — Я тоже, — говорит Минхо и чувствует, как Джисон улыбается ему в плечо. Они стоят так ещё с минуту. Ли молча впитывает тепло Джисона, но потом вздыхает, отстраняется и похлопывает Хана по талии. — Пошли, тебе надо вернуться на выставку. — Не хочу, — бормочет младший, и это вызывает у Минхо смех. — Перестань, ты так много для этого работал. Джисон испускает долгий страдальческий, драматичный вздох, но всё же вылазит из объятий Минхо. Старший сразу же начинает скучать по нему. — Ладно, я ухожу. Но мы поговорим об этом позже. — Конечно, — ухмыляется Минхо. — Не могу дождаться.☂
В конце концов, Минхо приводит Джисона обратно в свою квартиру, потому что у него есть две чашки рамэна в кухонном шкафу, а также потому, что он не думает, что сможет вести этот разговор на публике. В квартире темно, когда они входят, а обуви Чанбина нет на полке. Они вешают свои пальто рядом и оставляют свои ботинки беспорядочно разбросанными в крошечном коридоре. Минхо кипятит воду и готовит рамэн в относительной тишине, нарушаемой только вопросами о предпочтениях Джисона в рамэне. Хан был непривычно спокоен во время поездки, глядя в окно машины и барабаня пальцами по центральной консоли. Минхо даже не пытался завести разговор, чувствуя, как сухо становится во рту. Остальная часть выставки пронеслась мимо, пока он нервно расхаживал по галерее. Джисон должен был поговорить со своими профессорами, с людьми, поющими ему хвалу за его искусство. Минхо обошёл всю галерею, рассматривая остальные работы и делая комплименты студентам, которые стояли рядом с их произведениями, но он был настолько отвлечён, что чуть не попал на выставку стеклянных скульптур. На самом деле, он ждал, когда всё закончится, чтобы он мог полностью завладеть вниманием Хана, но теперь, когда это случилось, он не знает, с чего начать. Ли осторожно несёт чашки с рамэном в гостиную, балансируя палочками на крышках. Джисон снял свой блейзер, перекинув его через подлокотник дивана, и, что неудивительно, лежит на спине с Бёль на груди. Котёнок мурлычет так громко, что Минхо слышит его со своего места, она не устает наклонять голову к прикосновению Хана, когда он почёсывает её за ушами. Младший садится, когда Минхо ставит рамэн на кофейный столик, и Бёль жалобно мяукает, когда её тревожат, но после забирается на колени сидящего Джисона. — Он ещё горячий, будь осторожен, — ворчит Минхо, когда Хан берёт палочки для еды и откидывает крышку. Сейчас одиннадцать вечера, и он, вероятно, голоден, так как долго стоял у картины, но прислушивается к словам Минхо и осторожно откусывает кусочек. Они молча едят, и Ли то и дело отрывает взгляд от своего рамэна, чтобы посмотреть на Джисона. Его щёки раздуваются каждый раз, когда он кусает, и Минхо очень старается не дразнить его насчёт этих белкоподобных привычек, как он обычно делает. — Джисон, — начинает он, и Хан быстро поднимает взгляд на него, слишком быстро, как будто ждал этого. Его сердце застревает в горле прежде, чем он может произнести эти слова, и вместо этого он задаёт более безопасный вопрос. — Почему ты нарисовал меня? Я имею в виду, ты мог бы выбрать Феликса, Джимин, или Чана. Почему я? Джисон сглатывает, прежде чем ответить на вопрос, с задумчивым выражением на лице. — Ты читал описание на карточке? Минхо кивает, и младший продолжает: — Это самый короткий ответ. Длинный ответ заключается в том, что когда я впервые привёл Бёль, ты сразу же позаботился о ней, хотя приют был уже закрыт. Ты купил мне кимбап и банановое молоко, потому что я сказал тебе, что не ужинал, хотя ты даже не знал меня. Ты дал мне свой зонтик, и теперь я знаю, что автобусная остановка находится в пяти минутах ходьбы от твоего дома, а тебе тогда пришлось бежать через дождь из-за этого. Ты угощал меня едой, и каждый раз говорил, что я могу заплатить в другой день, но в итоге всегда платил за меня. Ты приютил Бёль и всегда говоришь, что она любит меня больше, но всё равно не перестаешь баловать её. Ты дорожишь своими друзьями; ты улыбаешься чаще, когда они счастливы. Ты проявляешь теплоту и любовь к каждому животному, которое приходит в приют, и заботишься о них, как о своих собственных. Ты успокаиваешь меня, когда я волнуюсь, и остаешься рядом, даже если я в плохом настроении или не выхожу на связь, отдаляясь. Ты моя опора. Ты вдохновляешь меня быть таким же хорошим, как ты. Ох, боже. Это оказался не самый безопасный вопрос. Обещание, которое он дал Чону, отзывается далёким эхом. Тогда давай дадим обещание. Если он сделает что-нибудь такое, что покажет тебе, как сильно он заботится о тебе, ты признаешься ему. Джисон оборвал себя, задумчиво наблюдая за Минхо, и когда он снова заговорил, его голос был тих. — Ты думаешь, что никто не замечает, какой ты хороший человек, но я замечаю. Я тоже обращаю на тебя внимание. Минхо не знает, что сказать, поэтому он говорит единственную мысль, которая у него на уме. — После всех этих милых слов тебе лучше быть готовым стать моим парнем, Хан Джисон. Улыбка Хана прекрасна. — Я был готов с самого начала, хён. Нет никакого способа описать, что чувствует Ли. Это чужеродный, волнующий фейерверк, взрывающийся в его груди, это адреналин, бегущий по венам, но приятный, словно расцветающие в груди цветы. Как будто он знал, что это произойдёт. Как будто так и должно быть. Он похлопывает по месту рядом с собой. — Иди сюда. Джисон подчиняется, шаркая ногами, пока не прижимается к боку Минхо. Они откидываются на спинку дивана, и в порыве уверенности Минхо целует Джисона в макушку. — Теперь ты застрял со мной. Младший хихикает, подтягивая колени к груди. — Нереально, правда? — Вообще нет, — говорит Минхо, а затем, чтобы проверить, добавляет: — мы бойфренды. Бойфренды. Я встречаюсь с Джисонни, и мы всё время будем дурачиться, чтобы всех злить. Бойфренды. Мы самые лучшие бойфренды в мире. — Что ты делаешь, чудик? — Хан легонько бьёт его по бедру. — Если ты будешь повторять это слово так много раз, то оно потеряет всякий смысл. — Я просто тренируюсь, чтобы потом рассказать нашим друзьям, — хнычет Минхо, потирая бедро, хотя оно нисколько не болело. Джисон хватает его за руку, чтобы остановить, и Минхо думает, что тот игриво оттолкнёт его руку и скажет «прекрати притворяться, я не так сильно ударил тебя», как он делал это десятки раз до этого, но парень переплетает их пальцы и кладёт их соединённые руки на своё бедро. — Ах, представляешь их реакцию? — беспечно говорит Хан, и прежде чем Минхо успевает отреагировать, добавляет. — По-моему, они давно этого ждали. Я не сказал тебе, потому что был смущён, но я услышал разговор Джимин и Чана пару месяцев назад. Чан-хён поспорил, что я поцелую тебя первым, а Джимин-нуна поставила на тебя. Очень жаль, что Чан теперь должен Джимин тридцать тысяч вон. Минхо смотрит на него прищуренными глазами. — О чём ты говоришь? Ты поцеловал меня. — Неа, ты явно наклонился первым, — по-детски отрицает Хан. Минхо не может поверить, что они вот так ссорятся, спустя пять минут после того, как были до отвратительного милы друг с другом, но предполагает, что этого следовало ожидать. Это удивительно приятное чувство, знать, что их взаимоотношение совсем не изменилось, даже когда они встречаются. Он напрасно волновался. — Ну, я определённо помню, как ты сделал последний шаг и прижался своими губами к моим, — парирует Минхо. Хан прищуривается, глядя на него, и выглядит таким милым, его щёки слегка надуты от разочарования, и он обиженно смотрит на старшего снизу вверх. Но Минхо не сдастся. На кону бумажник Чана. — Из-за старости твоя память совсем плоха, Ли Минхо? Ты поцеловал меня. И я не отступлюсь, защищая честь Джимин, — заявляет Хан. Минхо свободной рукой щёлкает его по лбу. — Никакого уважения ко мне? Ого, ты стал таким смелым, маленький всезнайка. — Ты позволяешь мне делать всё, что я захочу, так что вини себя, — ухмыляется Джисон, и Минхо даже не может отрицать этого. Он только фыркает, и Джисон смеётся над его молчаливым признанием поражения. — Я заключу с тобой сделку. Он придвигается ближе и опускает взгляд на губы Ли, прежде чем снова посмотреть ему в глаза. Дрожь предвкушения заставляет Минхо вздрогнуть. Джисон определённо замечает это, если судить по его широкой улыбке. — Я возьму на себя ответственность за наш второй поцелуй, если ты будешь отвечать за первый. Минхо ловит себя на том, что улыбается, хотя им явно манипулируют. — Договорились, — соглашается он, как будто это был вопрос, и Джисон наклоняется вперёд.