Brave Phoenix

На платформе 9¾ слышались радостные голоса детей, которые в первый, а некоторые и не первый раз, едут в Хогвартс. Взволнованные взгляды родителей метались сквозь толпу, пытаясь найти лёгкий способ пробраться в Хогвартс-Экспресс, ведь количество людей просто не позволяло пройти спокойно. Казалось с каждой секундой людей становилось всё больше. Можно было увидеть разные виды сов, породы кошек, а иногда и лягушек... Все казалось таким нереальным и волшебным... Хотя, так и есть. Дети-маглы только и мечтают о таком... Среди этих людей и был Джеймс Поттер. Он был среднего роста; стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение и выносливость, плюс ко всему он был лучшим игроком в Квиддич. Красивый овал лица украшали густые и ровные брови. Добрые карие глаза со смешинкой и приветливые, всё время кого-то выглядывали сквозь круглые очки с золотой тонкой оправой, иногда поглядывая на немного тусклое небо, которое затягивали тучи словно теплое пуховое одеяло, только небо не выглядело таким приятным и теплым. Густые, блестящие, чёрные как смоль волосы, небрежно торчали во всё стороны. Одет в школьную форму: белоснежная рубашка слегка вылезала из-под чистых хорошо выглаженных штанов, черные классические туфли идеально чисты, и поверх надета чёрная мантия с эмблемой Гриффиндора. В одной руке он держал метлу, а в другой — чемодан, где лежала мантия-невидимка, карта Мародеров и новенькие мантии, который он вряд-ли хоть раз наденет. Помимо всего этого там было много хлама, которы возможно когда-то пригодится. Джим играл на позиции охотника. Смелый, открытый, привлекательный, талантливый, он, конечно, пользуется популярностью у соучеников, да и учителя закрывают глаза на некоторые его шалости. Хотя и при этом Джеймс вволю насиделся наказанным после уроков. Кстати, на пару с Сириусом. С ним он сошёлся ближе всех из «мародёров». Они оба не утруждали себя зубрёжкой, предпочитая всё брать «с налёта». Тяжело представить себе Джеймса или Сириуса, прилежно корпящими над учебниками. Это был удел Люпина.  Странно, что он ещё не встретил ни Сириуса, ни Ремуса или того самого Питера, который постоянно бегал за Поттером словно хвостик. Ещё минут пять, и вся эта ситуация начнёт его конкретно напрягать. Не могли же они забыть его. Конечно не могли, как такого забудешь. Только он хотел поправить свои очки, ему в голову что-то прилетело. Это «что-то», оказалось скомканным листиком бумаги, который выглядел как-то небрежно. Джеймс обернулся назад, в надежде увидеть этого малого проказника, но ничего такого он и не увидел. Поттер поставил чемодан и поднял скомканный листок, несколько ловких движений и он развернул это. На листочке сияла золотистая надпись: " Джеймси, мамочка волнуется «, а ниже корявое испуганное лицо и самого Джеймса. Он немного напрягся, а густые ровные брови приподнялись вверх. «Что за хрень?» — пронеслось в голове гриффиндорца. Глупая детская шутка. Он то и сам любитель шуточек, скорее всего не любитель, а уже повелитель. Начиная с мелких шалостей первого курса и заканчивая настоящими жестокими, пятого курса. Но сам то он уверен, что в этом году их ждёт что-то большее, а особо это ждёт мерзких слизеринцев... От этих мыслей Джеймса отвлёк шорох исходящий из того же листочка, он немного сузил глаза и... он не помнил, а точнее и не понял ничего, как уже стоял с ярким изумрудным лицом, а от неожиданности уронил с рук свою любимую метлу возле поставленного чемодана. У того проклятого «письма», если это так можно назвать, золотистая надпись начала немного надуваться превращаясь в изумрудные гусеницы, взорвалась, просто взяла и взорвались. А липучая слизеринского цвета жидкость, окрасила лицо Поттера. Джеймс в миг скомкал «это» и от злости закинул его куда-то в толпу. Его губы застыли в кривой улыбке, а чертовски привлекательные глаза метали молнии. Сжавшись кулак он принялся поднимать свои брошенные вещи и при этом медленно поворачивая лицо в правую сторону.  — Лунатик, Бродяга, — медленно произнёс Поттер, мысленно убивая их — напомните, когда последний раз я топил вас в озере? А? — его брови легко взлетели вверх при виде троицы. Сириус Блэк стоял вальяжно опираясь об стену из красного кирпича, левой рукой держа чемодан, а правую держал в кармане чёрного смокинга. Длинные блестящие, тёмно-каштановые волосы обрамляли бледное продолговатое лицо с еле заметной россыпью родинок. Черты лица острые и аккуратные, словно над ними хорошо постаралась рука талантливого художника. Лоб высокий и прямой — обязательная черта каждого аристократа. Также аккуратный прямой нос. Большие серые глаза смотрели из под опущенных густых чёрных ресниц. Фигура изящная, вызывающая ассоциации с хрустальной вазой. Никаких грубых или неправильных пропорций. Чёрный классический костюм был словно прошит на нём, идеально подчёркивая аристократичную худую фигуру. Никаких резких движений, грубых жестов, активной мимики и громкого смеха. Таков был Сириус каким его видели большинство взрослых людей «голубой крови». Но близкие друзья знали его настоящего, настоящего Сириуса, какой пошёл на перекос семьи и поступил на факультет Гриффиндор. Да и не только, весь Хогвартс убедился в том, что Сириус не такой, как вся его семья. Возле Бродяги стояли ещё двое парней. Тот что выше — Ремус Люпин. Высокий и худощавый парень. Со светло-каштановыми волосами и добрыми голубыми глазами, на лице виднелось несколько болезненных шрамов. Он был одет в немного поношенную школьную форму. Ремус Люпин родился в полукровной семье волшебников. С детства маленький Ремус рос хорошим и здоровым ребенком, до тех пор, пока однажды его не покусал Фенрир Сивый — оборотень, чья болезнь передается путем укуса. После этого для Ремуса начались тяжелые дни: каждое полнолуние он превращался в свирепого волка, у него возникало неодолимое желание выть на Луну. На 5 курсе, то есть в прошлом году, Ремус был избран префектом Гриффиндора, однако влиять на своих друзей умел не всегда, результатом чего стали издевки над сокурсниками со стороны мародёров. Из личностных черт Ремуса Люпина следует отметить. Он рассудителен, способен оставаться хладнокровным даже в очень сложных ситуациях. Однако и он подвержен сомнениям, страхам и тревоге. Вот только переживает он не за себя, а за судьбу близких ему людей — Джеймса, Сириуса и Питера, которых он так отчаянно пытался отговорить от того, чтобы стать анимагами, но все попытки были напрасны. Питер Петтигрю был слабым человеком, нуждающегося в покровителе. Так, в Хогвартсе в качестве покровителя выступал Джеймс Поттер. Вчетвером вместе с Джеймсом, Сириусом Блэком и Ремусом Люпином они стали неразлучными друзьями, вечно нарушающими школьные правила. Ремус Люпин был оборотнем, но когда друзья, в том числе и Петтигрю, узнали тайну Люпина, то они не отвернулись от него, а решили скрасить его вынужденное ежемесячное одиночество. Друзья стали анимагами, Джеймс Поттер превращался в оленя, Сириус Блэк — в громадного чёрного пса, а Питер Петтигрю — в крысу. Во время полнолуний, когда у Люпина начинались «проблемы по лохматой части», друзья уединялись в Визжащей хижине, превращались в животных и развлекались, гуляя по Хогсмиду. Питер имел водянистые голубые глаза и мышино-коричневые волосы.  — Что-то не так, голубчик мой? — Сириус с заботливым видом посмотрел на Джеймса.  — Да вот не знаю, убить тебя сразу или попозже? — Джим заметил как Сириус бросается словами с невозмутимым лицом, но он слишком хорошо знал своего лучшего друга, и поэтому сразу понял какую игру тот ведёт и даже мельком увидел его улыбку, которую Блэк сдерживал с последних сил. — Я не понимаю о чём вы, Миледи! Мистер Люпин, мистер Петтигрю, — Сириус метнул лёгкий взгляд на остальных ребят со своей фирменной ухмылкой, — вам не кажется что... что наша малышка Джеймси повзрослела?  — Ох, я полностью с вами солидарен, мистер Блэк. А вы, мистер Петтигрю, как считаете? — подхватил Люпин, подыгрывая Бродяге. — Да, Джеймси повзрослела, но так и не научилась правильно пользоваться косметикой. На мой взгляд, изумрудный вам совершенно не подходит, — вынес свой вердикт Питер. Всё это время Сириус еле сдерживал смех, на его лице начала появляться ели заметная венка, а лицо краснело. Стоя вальяжно, он наблюдал за Поттером, который с каждым словом всё большее и больше злился. Его глаза в буквальном смысле наливались кровью, смотря, как хищник на свою жертву. Лунатик с Питером обменялись лёгкой улыбкой наблюдая за своим другом. Эту глупую шутку про «Джеймси» и наша малышка не умеет краситься» придумали ещё на пятом курсе, когда очередная шестикурсница из Рейвенкло выдумала отношения с Джеймсом Поттером и всячески пыталась привлечь его внимание. К тому же она совершенно не умела пользоваться косметикой и выглядела просто ужасно. А Джеймс, ни в какую, всё также обивал пороги Эванс. Все знали это, и знали то, как он до жути ненавидит рейвенкловку — Ханну. — Да брось Сохатый, научишься ты ещё краситься. Всё впереди! А теперь моя лапушка, дай-ка я обниму тебя, — Блэк полез обниматься к Поттеру, немного аккуратно чтобы не задеть его грязное лицо, какое всё ещё было в краске, — девочки не стесняйтесь, Джеймси скучала за мамочкой! — Сириус подзывая остальных крепко обнялся с Поттером, заваливая его на пол. Друзья лежали кучкой и весело обнимались. На все стороны слышались их беззаботный смех, который немного взбодрил окружающих своей добротой и искренностью. У некоторых даже вызвало улыбку. И вот сейчас могучие, всеми любимые Мародёры лежали на платформе, с которой они прямиком Хогвартс, покорять новые вершины, казались такими счастливыми, никто на миг не мог подумать, что может помешать их счастью. Они бы лежали ещё так долго, но голос старенькой ведьмы объявил скорое отправление. Нехотя ребята поднялись убирая из себя пыль. Но в сторону Мародёров были и косые взгляды, а некоторые и вовсе пропитанные ядом и самыми тёмными заклинаниями. Сириус оклемался первый, он почувствовал прожигающий взгляд, от которого он бы уже точно в пепел превратился. Интуитивно повернув голову, он наткнулся на строгий проницающий взгляд Вальбурги Блэк, которая стояла в тёмном платье, ткань которого плотно облегчала талию женщины, подчёркивая фигуру и делая из неё саму строгость, руки были украшены грубыми кольцами, а шею украшала дорогая цепочка обвивая её змейкой, от которой как всегда веяло темнотой, злостью, холодностью, аристократией, презрением... Она высокомерно смотрела на людей, вздернув свою прямой нос и смотря прямо в глаза Сириусу Блэку. Он чувствовал себя неприятно, напряжённо смотря в глаза своей матери. Все внутри как будто перевернулось, а в самой душе был неприятный сгусток. Как он хотел жить в нормальной семье, но судьба решила иначе и подарила ему не мать, а саму мегеру. Он держался и храбро смотрел матери в глаза, у которой губы скрывались в противной кривой улыбке. Сириус плавно перевёл взгляд на рядом стоящего младшего брата, Регулуса. Они были похожи. Всё такой же с правильными чертами лица, болезненно светлой кожей и холодным сдержанным взглядом. Всё-таки, каким бы он ни был, Сириус видел в нём рвение к светлой стороне, и некое рвение стать близким и с самим Сириусом. Домашняя обстановка Сириусу очень не нравилась и даже раздражала его. В раннем детстве он привык получать всё, что пожелает: ну как же, «быть Блэком, это почти то же самое, что быть отпрыском королевской крови». Некоторые замашки представителя «золотой молодёжи» остались у него даже после Азкабана. Однако после того, как Сириус столь неожиданно для родителей попал в Гриффиндор, они к нему постепенно охладели. Пытаясь вернуть сына «на путь истинный», постоянно ставили ему в пример младшего брата и читали нравоучения. Вздохнув, он отвёл взгляд на своих друзей которые собирали вещи Питера, которые каким-то чудом были разбросаны по всей платформе. Парни смеялись и кидали вдруг друга вещи, успевая обмениваться глупыми шутками. Усмехнувшись, он принялся помогать собирать вещи и попутно подталкивая их к Хогвартс-Экспресс. Он уже и забыл все неприятные взгляды матери. Всё-таки судьба подарила ему настоящую семью, и они прямо перед ним. Сейчас. Собирают вещи Питера по всей платформе. И как они умудрились что-то натворить за эти доли секунды? " Хах, на то мы и Мародёры» — Сириус с улыбкой фыркнул. В этот момент он был счастлив, по-настоящему. Да и пусть! Пусть он будет счастлив, на зло матери и всем грёбаным подобием его ненастоящей семьи... *** — Рассказывайте, как провели лето? — спросил Джим  — У меня ничего нового, все время сидел дома. Родители отказались меня отправлять куда-либо, ведь сейчас не самое радужное время… — тихо говорил Питер.  — Ты сейчас намекаешь на… , — Ремус немного помедлил, но потом продолжил, — Волан-де-Морта?  — Именно. Вы видели газеты? На прошлой неделе убили семью маглов и несколько магов, — Питер говорил с некоей дрожью в голосе.  — Моя матушка говорила об этом вчера, — начал Бродяга смотря в окно, где прекрасный пейзаж менялся новым, ещё прекраснейшим. Ребята повернулись лицом к нему, в глазах читалась боль и огорчение, — … они перешли к нему, на его сторону, — серые глаза посмотрели на каждого из присутствующих в купе.  — Бродяга… — Джеймс дал понять, что он может не продолжать этот разговор и они поговорят про что-то другое. — Нет Джеймс, — остановил его Сириус, — я продолжу... Так вот, моя семья перешла на сторону Волан-де-Морта, точнее они сделали мне намёк, что пора выбрать себе сторону. Это ужасно глупо... Я давно выбрал сторону, и она не в их пользу... Начался скандал. Она наговорила ужасных вещей на каждого из вас. Я же говорил про Волан-де-Морта слова, какие разозлили матушку, миссис Блэк, как всегда, использовала непростительные. ... Мне страшно... Не за себя, я готов сражаться и не боюсь умереть. Но мне страшно за Регулуса, он слабый и боюсь он не выдержит этого всего... — Регулус достаточно взрослый, чтобы принимать решения, Сириус, — уверял его Ремус, — он имеет право на выбор. Если он выбрал его сторону, значит считает это правильным.  — Знаете, не очень классно сражаться против семьи… Ну, то есть ужасно когда родной брат — твой же враг, — Джеймс задумался над своими же только что сказанными словами, ведь сам делает иначе… Ведь сам же ненавидит свою… родного человека. На миг ему стало противно, но нечего жалеть того, кто пошёл против своей семьи…  — Они ненавидят меня, даже Регулус, поэтому мне всё равно на них. Ведь моя семья — это вы, и пока меня всё устраивает, — в голове Бродяги ещё до сих пор звучали крики и голоса того вечера.  — Я сейчас заплачу, Бродяга. Это очень трогательно, — Сохатый решил разрядить обстановку и переключится на новую тему. Ещё где-то час компания общалась на разные теми. Их громкий смех разливался по всему вагону, и конечно же некоторых это злило, но они ничего не делали и предпочли закрыть на это глаза. Неугомонная четвёрка уже начали предлагать разные идеи для шуточек над слизеринцами и Филчем. Сириус напомнил про то письмо, с которым они пошутили над Джеймсом. От этого Поттер начал шуточно угрожать им, и даже успели устроить небольшую драку.  — Так вот, я думаю отправить такое письмо Филчу. Что там будет написано ещё не знаю, — Джеймс недовольно цокнул языком, — Я над ним работал целое лето между прочим, — убалтывал их Блэк. Ребятам затея казалась немного детской, не тот уровень уже. Питер предложил жидкости присвоить более жёсткие свойства. В этот раз все уже согласились.  — Думаю назовём его " Письмо…  — недоговорил Джеймс  — " Письмо от дауна», — Бродяга указал на Сохатого. И снова началась драка. Уже вторая или третья за это время. Всё купе как будто перевернулось с ног на голову. Как малые дети! Питер поджал ноги, что бы не мешать этим неугомонным или же просто уберечь себя. Но вдруг Ремус сменился в лице и резко воскликнул:  — Мерлинова борода, как же я мог забыть, Мерлин, чёрт! — говорил Ремус и резко поднялся.  — Что-то не так? — спросил испуганно Сириус, его волосы уже были не так хорошо уложены, а костюм немного потрёпанный.  — Мне же нужно быть в купе старост! — Ремус от растерянности забыл что хватать. Питер подал ему небольшой блокнот и самопишущее перо. В знак благодарности Луни кивнул. И в миг покинул купе. Остальные расселись на свои места. Питер, ещё нетронутый дракой, сидел тихо и смотрел в окно своими водянистыми глазами, иногда поглядывая на остальных ребят. Сохатый завороженно смотря в окно, достал из кармана мантии пачку сигарет. Блэк удивлённо посмотрел на него. — С каких это пор ты куришь?  — С тех самых, когда Лили мне отказала.  — Чувак, она тебе всю жизнь отказывает.  — Ну так вот… Джеймс передал две сигареты мародёрам. Те безотказно их взяли. Спустя несколько секунд купе заполнил едкий дым, который пролез даже самые мелкие щели. Шестикурсники курили каждый думая о своём. Сириус тонкими длинными пальцами аккуратно держал сигарету, которую через каждые пять секунд подносил к пухлым губам. Он выглядел весьма соблазнительно и красиво, точно так же как и Поттер, который своей сильной крепкой рукою делал те же движения. Петтигрю делал всё также, но немного сковано. Каждый наслаждался тихой дружеской атмосферою. От напущенного дыма, они не видели друг друга, поэтому Питер открыл окно, через какое показалось тёмное небо и лёгкий холодок проникающий тела Мародёров. — Ты писал Эванс? — неожиданно спросил Блэк. — Писал. Пятьдесят шесть писем за всё лето и семь подарков. Я уже нихрена не знаю что делать. Вся эта невзаимность меня конкретно заёбывает, — в общении пошли маты, факт того что Джеймс на данный момент был очень раздражителен.  — Сохатый, ну зачем ты так? Ты же всё равно продолжишь начатое.  — Продолжу, конечно же! — вскрикнул Поттер, но затем продолжил, — А ты то что? Всё так же будешь спать с кем попало? Или всё-таки признаешься Марлин? — От такого заявления Блэк закашлял, давясь дымом.  — Не заблуждайся друг, тут не в чем признаваться. Я её не люблю, обычная симпатия, какая возникает между двумя привлекательными подростками, — Сириус с ухмылкой сверкнул глазами. — Самовлюблённости хоть отбавляй, — впервые говорил Хвост. Купе Мародёров залилось заливистым смехом Сохатого, глухим Питера, и немного лающим хрипловатым — Сириуса. Каждый беззаботно кинул бычки через открытое окно и решили пройтись, ну и немного пошалить. Как только ребята встали, прохрустев суставами, дверь купе открылась и в них показалась рыжая бестия Поттера. От этого, тот ухмыльнулся и медленно начал подходить к Эванс. Та стояла в лёгкой бежевой шифоновой блузе, через какую немного проявлялся белый бюстгальтер. Длинные стройные ноги красовалась красная юбка в клетку, аккуратно обтягивая бёдра, разрешая разглядеть её фигуру, красиво сочетаясь с цветом волос. Сами же волосы красивыми локонами спадали на хрупкие плечи, украшенные маленькими лилиями. От такого произведения искусства, Джеймс хищно провёл языком по верхней губе и рукой зачесывая лохматые волосы назад. Его глаза смотрели прямо в изумрудные глаза Эванс. Рядом стоящие парни с ухмылкой переглянулись. — Чего тебе? — резко спросила Эванс. — Это мы должны у тебя спросить, Эванс, — усмехнулся Блэк. Питер же предпочел держать язык за зубами перед будущей девушкой Джеймса. Будущей? Откуда такая уверенность? Поттер уже давно поделился своей уверенность с друзьями, и те были уверенны в будущей паре.  — Лили, — сладко произнёс Поттер, — с чего это ты порадовала меня столь приятным визитом? — Сохатый ухмыльнулся так, что все девочки задохнулись от счастья. От такого действия, Сириус заржал во весь голос и свалился на мягкие, обтянутые бархатом сиденья. Поттер же угрожающе сверкнул на него глазами и снова повернулся к Эванс.  — Всего лишь хотела спросить, была ли у вас Марлин? — холодно спросила Лили глядя на Сириуса и полностью игнорируя Джеймса.  — С чего это вдруг? — Спросил Блэк.  — Ну я то думала вы… Ладно спасибо, — вздохнула Лили, от чего её грудная клетка поднялась под блузкой и снова опустилась, Джеймс уже ели сдерживал свой порыв кинуться на неё и до смерти зацеловать. Она на высоких каблуках рзвернулась к дверям, специально ударяя Джемса своими волосами, которые пахли ванилью, и уже собралась выходить, как Поттер её окликнул. — А как же поцелуй на прощание? — Эванс замерла в дверях и буквально через пару секунд повернулась к нему со взглядом мол " Ты серьезно так уверен?» — Слушай Поттер, — она подошла к нему почти впритык непрерывая зрительный контакт, — я вот не понимаю, до тебя туго доходит? Нет — значит нет! — и развернувшись быстро покинула купе. — Вот это тебя обломали, Сохатый, — ляпнул Бродяга и в купе началась дружеская драка. Джеймс и Сириус пытались повалить друг друга на пол, при этом не забывая наносить лёгкие удары. Они продолжали дурачиться, до того момента пока в двери купе не постучали. Они остановились и поднялись с пола, кинувши короткий взгляд на Хвоста, который сидел уже возле окна с поджатым ногами, открыли дверь. Оказалось, их потревожила низенькая миловидная старушка с тележкой сладостей. Старушка смотрела на красных и растрёпанных Блэка и Поттера, их волосы были в ужасном состоянии, а очки Джеймса немного треснули в верхнем углу. — Будете что-то брать? — спросила она. — Эмммм, конечно. Можно, пожалуйста... — пока Сириус с Питером купили сладости, Поттер сел и привёл себя в порядок, поправляя волосы, хотя толку от этого никакого и применил заклинание на очках. Теперь он был чуть больше похож на остальных учеников. На секунду его с ног до головы покрыли мурашки и боль. Ужасная боль. Как Круциатус, хоть он и не испытывал его, но кажется от него такая же боль. Он и представить не мог, что буквально через тысячи километров точно от такой же боли, только ещё сильнее, она мучается... она стала тяжело дышать, как будто весь воздух выкачали изнутри, тело как будто ватное не могло нормально шевелится. В висках начался сильный пожар, глаза больно пекли, от чего они и зажмурились. Ему казалась что боль, продолжалась час или больше, он полностью потерялся во времени. Джеймс понял причину его состояния. И эта самая причина скорее всего уже прибыла в школу или опять куда-то вляпалась и выгребает по полной со своими друзьями... Если бы ни эта голимая связь между ними — всё было бы хорошо. Пфффф, тревога сменилась на злость, на шее и лице слегка выступили вены. Чтобы немного отвлечься, он осмотрел купе. Блэк и Петтигрю ещё тратили свои деньги, набивая карманы разной вкусной чепухой. Вдруг, на верхней полке с чемоданами начала кричать сова Ремуса, пытаясь выбраться на свободу, она начала бить крыльями при этом создавая громкий звук, который сразу же надоел. Пришлось выпустить её. Джеймс открыл клетку, и через открытое окно и совушка сразу пулей вылетела с поезда. За окном уже начало темнеть, тяжёлые облака закрыли всё небо и мелкие капельки дождя стучали по окну. Поттер, Петтигрю и Блэк уплетали купленную еду и обсуждали новый учебный год. Шестой год обучения в Хогвартсе, сто процентов должен стать лучше предыдущих. Так же их шутки станут намного лучше и качественней, а так же в этом году слизеринцов ждёт незабываемый сюрприз, который они только что придумали. Друзья весело беседовали, они казались такими счастливыми... Жаль, они даже представить не могли, что этот год точно не будет настолько счастливым, каким они его представляют. Жаль, что у каждого окажется тёмная сторона, какая перекроет представление о человеке... Ещё пару часов и будет объявлено прибытие. Каждый был в предвкушении чего-то нового. Парни немного успокоилась и замолчали, каждый думая о своём. Сириус смотрел своими серыми глазами в окно. Длинные волосы до плеч немного запутались. Аристократичная внешность сводила всех с ума. Девочки толпами бегали за ним, в надежде на счастливое будущее. А он просто пользовался этим, для него они просто игрушки, какие со временем надоедают. Джеймс Поттер тоже сводил девчонок с ума, наравне с Сириусом. Ловкий охотник, спортсмен, весёлый шутник, гриффиндорец так ещё и красавчик. Качества которые так любят представительницы прекрасного противоположного пола, в одном человеке. Но наш красавчик любил с самого начала прекрасную Эванс, которая водилась с парнем с сальными чёрными волосами и горбатым длинным носом — Нюниусом, как прозвали его Мародёры, а точнее говоря Северусом Снейпом. Поттер и его компании всем сердцем ненавидели его, и каждый раз пытались унизить, а обычно так и получалось, если бы не Лили, которая защищает его. Поттер вертел в руках волшебную палочку, а Питер — мальчик маленького роста, со светлыми волосами и крысиными глазами, не удивительно, что его анимагическая форма именно крыса, сидел и наблюдал за парнями или улетал куда-то в свои мысли. Они бы продолжали сидеть так, но щелчок дверей отвлёк их от мыслей. В купе зашёл Ремус, все в одновременно повернулись к нему. Он прошёл и сел возле Поттера. — Я только что кое-что узнал и обещайте что никому ничего пока не скажите, — Лунатик посмотрел каждому в глаза, выжидая ответа. — Конечно же,.. — мы обещаем, только если,.. — а что,.. — говори уже,.. — да, ОБЕЩАЕМ! — парни говорили на перебой и в конце за всех громко закончил Сириус, которого, как и остальных уже дёргало от интереса. — Мы немного пообщались со старостами, и если верить слухам, ЕСЛИ ВЕРИТЬ, то... — Да говори уже, — пискнул Хвост. — В этом году будут проводить Турнир Трёх Волшебников. Приедут делегации из Шармбатона и Дурмстранга, — упоминания Дурмстранга Джеймса немного напрягло. — Обалдеть! Это же просто замечательно. Француженок у меня ещё не было, — " Дай Боже и дурмстрангок у тебя не будет " — подумал Джеймс. — А в Дурмстранге учатся только парни. — «Ошибаешься, приятель». — Когда они приедут? — Сириуса эта новость обрадовала больше всех. — Нам нужно одеть мантии, мы подъезжаем, — говорил Сохатый, попутно доставая мантию. До конца поездки все сидели тихо. Хогвартс—Экспресс замедлил свое движение и наконец-то остановился на тёмной станции Хогсмид. Когда двери поезда открылись, в небе загремел гром. Мародёры сошли с поезда, пряча головы — шёл сильный дождь, как будто им на головы выливали целые вёдра ледяной воды. — Хагрид, привет! — крикнул Поттер, увидев в конце платформы большую тень. — Всё нормально парни? — спросил в ответ Хагрид, махая рукой. — Увидимся на банкете, если я не утону! Первокурсники, согласно традиции переплывали озеро к Хогвартскому замку в лодке с Хагридом.    — Мне бы не хотелось переплывать озеро в такую погоду, — сказал Лунатик, просовываясь на тёмной платформой среди учеников. Их ждали сотни дилижансов без коней. Джеймс, Сириус, Ремус и Питер уже подходили к одному из них, как их окликнул мерзкий голос Люциуса Малфоя. Позади него шли Розье и Лестрейндж, Гойл и Кребб. Удивительно.  — Они же уже выпустились, — прошептал Питер.  — Верно, Хвост, — сказал спокойно, но удивлённо Сириус.  — Чего тебе, слизеринское отродье? — вышел вперёд Джеймс.  — Мне от тебя ничего не нужно предатель рода. А теперь уберись и дай поговорить с Блэком, — Малфой сделал тупую и мерзкую ухмылку, на какую способен только слизеринец.  — Поговоришь со своей… — Поттер почти закончил, как Сириус остановил его.  — Что? — коротко спросил Блэк, смотря на них.  — Наедине.  — Мне нечего от них скрывать, говори. — Сириус говорил с холодом в голосе. А глаза лениво смотрели на белобрысого и его дружков. Сейчас он был похож на свою матушку. Он бы разозлился от такого заявления, но отрицать это будет глупо.  — Я говорил с твоей маман и она просила передать, что ты нежеланный гость в её доме. Также твой брат — Регулус, скоро станет одним из нас. Посвящение будет через три дня, и если хочешь прийти поглядеть ну или присоединиться, лучше сделай это сейчас и не упирайся. И да, Поттер, скоро голова твоей… — Малфой посмотрел на Поттера.  — ЗАКРОЙСЯ! Ещё одно слово и это будет последняя минута твоей жизни! — Поттер достал палочку и впритык подошёл к Люциусу. Он был безумно сердит. И в любую секунду готов убить этих недо-Пожирателей. Сириус и Ремус принялись оттаскивать Джеймса. Но он вцепился за воротник Люциуса и приставил палочку к горлу, а тот в своё время смотрел брезгливо на него. — Что такое Поттер? Испугался? Испугался, что я болтну что-то лишнее, — Люциус смотрел в его пылающие глаза и усмехался, перейдя на шёпот продолжил так, что бы услышал только он, — знаешь, недавно я имел честь поговорить с одной весьма красивой девушкой. Напомни-ка мне её имя, кажется Кэме... — Всё что он хотел, всего лишь разозлить его. Не больше. — Люциус, нам пора! — сказал Розье. Малфой отошёл от Джеймса и посмотрел на Блэка. Он молча розвернулся и скрылся со своими дружками. Мародёры подошли к карете. Забравшись, они закрыли за собой дверь и поехали к Хогвартсу. Их дилижанс загримел, пошатываясь и разбрызгивая калюжи, по дороге к замку. *** — Что ж, — улыбнулся ученикам Дамблдор, — мы уже все наелись и напились, поэтому прошу ваше внимание для некоторых объявлений. Наш сторож, мистер Филч, попросил меня напомнить про правила поведения в школе. Полный список состоит, если не ошибаюсь, из 437 пунктов. Все, кого это заинтересовало могут прочитать его в кабинете мистера Филча, — он посмотрел из под очков полумесяцев на Мародёров и уголки его губ смигнулись. — Как всегда, хочу напомнить, что всем ученикам запрещен доступ к лесу на территории школы, а село Хогсмид можно навещать только старшеклассникам, начиная с третьего класса. Также, с огромным сожалением должен сказать, что в этом году не разыгрывается кубок Квиддича. — ЧТО?! — крикнул Джеймс. Он посмотрел на своих друзей по квиддичной команде. Они ошеломленно хватали ртом воздух. Дамблдор продолжил: — Дело в том, что в октябре начнутся соревнования, который будут идти целый учебный год, и учителя будут уделять им почти всё своё время и энергию. С большим удовольствием хочу огласить, что в этом году в Хогвартсе будут проводить соревнования, какие не были уже более столетия. С большим удовольствием приношу к вашему сведению, что в этом году в Хогвартсе будет проводиться Турнир Трёх Волшебников. — ДА ВЫ ШУТИТЕ! — выкрикнул братья Пруэтт. — Не шучу, мистер Пруэтт, — усмехнулся Дамблдор, — Не все из вас знают, что в нём происходило, а те, кто знает, не будут, надеюсь, против, если я немного всё объясню. Турнир Трёх Волшебников был основан примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трёх магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнанно, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодёжью разных национальностей — и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить. — Смертность? — испугано прошептал Питер. Но большинство учеников, не разделяли его тревоги. Они возбуждённо шептались, и самим Мародёрам было интересно узнать больше про турнир, чем про смерти, которые случились сотни лет назад. — Этим летом мы тщательно поработали над этим, чтобы не один чемпион или чемпионка не получили смертельной опасности, — сказал Дамблдор, — Директора Шармбатона и Дурмстранга прибудут сюда в октябре с точным списком претендентов, а отбор трёх чемпионов будет во время Хеллоуина. Неподкупный судья решит, кто с учеников достойнейший соревноваться за кубок Трёх Волшебников, за честь школы, и за персональный приз — тысячу галеонов. — Это же наш шанс! — воскликнули неугомонные братья Пруэтт. — Я знаю, что каждый из вас хотел бы завоевать для Хогвартса кубок Трёх Волшебников, — продолжил Дамблдор, — но директора школ-учасников и Министерство магии поставили возрастные ограничения. Участниками конкурса могут стать только совершеннолетние. Мы, — Дамблдор заговорил громче, ибо ученики были возмущены, а мародёры так вообще озверели, — считаем, это обязательным пунктом, ибо турнирные задания остаются сложными и опасными, вряд ли с ними смогут справиться ученики младших классов. Я лично позабочусь, о том, чтобы ни один несовершеннолетний ученик не смог замылить глаза нашему неподкупному судье и хитростями стать чемпионом Хогвартса. Мародёры переглянулись с ухмылками, в их глазах так и горел азарт. Только Джеймс Поттер был в неком предвкушении плохого. В душе остался осадок после «милой беседы с Малфоем». Да ещё и Регулус, как дитя малое, всё следит за ним. Хорошо, что тот белобрысый индюк не ляпнул лишнего...