Чери, привет! На все твои 1837536820 писем за эту неделю я отвечу одним, но это не значит, что я разлюбил тебя. Вчера состоялся суд и он был первым магловским для нас. На удивление всё прошло спокойно и отец пошёл на все условия поставленные мамой и судом, потому в скором времени мы вернёмся назад. Об остальном расскажу уже на месте. Насчёт дня Валентина. Я должен напомнить тебе об осторожности в эти дни, существует достаточное количество парней, которые захотят споить тебя Любовным зельем. Ты знаешь последствия. Джеймс уже уведомлен об этом, он пообещал, что присмотрит за этим с мародерами пока нас нет. P.S. есть какие-то новости о Джоше? Ты перестала упоминать о нём последнее время, надеюсь не потому, что случилось что-то плохое. Душой и сердцем, Майкл.
Судорожный вздох сорвался с её губ, когда маленькая улыбка коснулась лица. Получать письма от Фордов было лучшей частью дня. Чери. Милое прозвище, данное ей Реббеке на первом курсе использовалось после её смерти только тогда, когда один из них хотел поделиться чем-то сокровенным, тёплыми чувствами к ней. Сложив аккуратно листочек в конверт, который позже окажется в тумбочке с остальными сохраненными, Шерри радовалась хорошему исходу событий в семье Фордов. Теперь она знала, что миссис Форд будет в полной безопасности, как и сыновья. Что касается Джоша… Поттер поговорит об этом только тогда, когда они вернуться назад. Ещё одна не особо приятная новость, ближайшие дни, пока все будут находиться под дурманным шлейфом дня Святого Валентина, мародеры будут следить за каждым подходящим к ней парнем и предлагаемым стаканом напитка. И всё потому, что принимаемое ежедневно зелье вступает в конфликт с компонентами Любовного зелья, последствиями чего является приступ. Следующим пошло письмо Райяна и она уже боялась того, что тот мог написать.Хэй, броски! Не буду писать о всем, что произошло за последние дни, вместо меня это сделал Майкл. За что я ему очень благодарен, потому что расписывать всё то дерьмо уж слишком лень. Но упомянуть за день Святого Валентина всё же стоит. Я могу быть далеко от тебя, но я узнаю о каждом дерьме, которое будет подходить к тебе в ту же секунду. Так что я позабочусь, чтобы каждый отчаянный тролль получил по заслугам. Соскучился по твоему мятом лице, которые я видел каждое утро, когда будил тебя. Я знаю, что ты также сходишь с ума без меня, броски. P.S. Когда я вернусь ты не отвертишься от разговора о Блэке. Если он уже должен получить в лицо, отправь мне следующим письмом рисунок члена и я пойму. Душой и сердцем, твой неповторимый Райян Форд.
Шерри смеялась сама с собой, пока голоса на фоне не имели для неё значения. Уйти оттуда однозначно стоило того. Она не знала возвращаться к мародерам или уже начинать рисовать член.***
Под бурный смех старшекурсников и успокаивающие голоса деканов, Джеймс проследил за тем, как его сестра смешалась с толпой и вскоре потерялась из виду. Он хотел пойти за ней и поговорить о своих наблюдениях в изменении её поведения. Чутье подсказывало, что добавились вещи, которые слишком отягощают её жизнь и он не может позволить, чтобы что-то волновало его сестру помимо Джоша. Но перед этим он должен был поговорить с одним из мародеров, чтобы уточнить некоторые моменты. — Значит, ты вчера гулял с Шерри? — он старался говорить небрежно и игнорировать иррациональные толчки ревности, пробегающие по телу, обращаясь к Лунатику. Стоящий рядом мародер изумленно взглянул на друга, мысленно рассмеявшись над глупым подозрением Поттера. — Только вчера вечером, — сказал Люпин, явно пытаясь преуменьшить время, проведенное с Шер. — Нашёл ее возле озера, бормочущую себе под нос. Подумал, что её нужно подбодрить. Он же не мог сказать, что успокаивал её сестру после ссоры с его лучшим другом, когда тот повёл себя как сволочь. И это одна из причин почему теперь Блэк нехотя общается с ним. — Как ты подбодрил? — Прищурился брюнет, поправив очки. — Привел на поляну за школой, — Ремус насмешливо проворчал, ему было смешно с этого разговора и того, как в другом конце зала Шерри хмуро смотрела на них. Он незаметно пожал плечами и отмахнулся на её немой вопрос. — Как мило, — буркнул Джеймс, отвернувшись к дурмгстрангке, приближающейся к ним. Парень закатил глаза, хотя, по правде говоря, был раздражен тупостью друга. Он определённо не тот, кто причинит Шерри боль и не тот, кто уведет у него сестру. Джеймс снова посмотрел на Лунатика секунду, и он почувствовал, как разочарование и ревность уменьшились. Ремус был его лучшим другом. Он бы никогда серьёзно не подумал, что тот тронет младшую Поттер. Поттер понял, что вел себя довольно жалко, и они еще смотрели друг на друга, прежде чем рассмеяться над собственным поведением. — Как мило, — Лунатик повторил его комментарий, и гриффиндорец с ухмылкой легонько ударил его в плечо. — Только попробуй тронуть Лунатика, Джей, — шутливо пригрозила девушка, когда они пошли к ней навстречу, чтобы отправиться на урок к Кинсону в Новой комнате. Сегодня они попрактикуются в дуэлях, потому это было идеальное место. — Мы любим друг друга, Шер, всё в порядке, — отмахнулся он, закинув на плечо свою руку, на что дурмгстрангка сдавшись вскинула брови. — Ты только скажи мне, Ремус, и я вызову наглого Поттера на дуэль, — вскинула она подбородок, подмигнув гриффиндорцу, как его щеки мгновенно окрасил румянец. Благодаря признанию Блэка об их «отношениях» эти двое довольно сильно сблизились, но он ещё не привык к легкому флирту в соединении с харизмой девушки по отношению к нему. — Это почти что признание в любви, Шер, — уточнил брюнет, пытаясь заставить её усомниться. — О, я очень люблю Ремуса, — охотно согласилась девушка, первой ступая в проём спиной вперед, чтобы посмотреть на друзей и пожать плечами. — Он единственный нормальный среди мародеров. — Предательница, — возмутился гриффиндорец, пытаясь схватить девушку и отомстить, коротко кивнув Ремусу, чтобы тот оставил их. Когда Шерри хорошенько ударила его в бедро коленом и заломила руку, он хрипло простонал, на что дурмгстрангка самодовольно улыбнулась и отпустила. Их взгляды встретились, когда позади показался Блэк с Питером в компании гриффиндорцев, и Джеймс заметил как напряглись плечи сестры. В этот раз он не должен промахнутся. — Почему вы снова избегает друг друга? — прямо спросил он, усаживаясь в кресло рядом со столиком со свечами, встретившись с тёмным взглядом перед собой. — Что-то произошло? Я могу поговорить с ним, иногда Бродяга ведет себя как придурок. Шерри хотела фыркнуть от того, что описание Джеймса распространяется только на один процент его идиотизма. Ей хватало проблем, не хотелось бы чтобы в это ещё подключился и Джеймс. Она не собирается контактировать с Блэком. — Он тот ещё придурок, — согласилась девушка, проведя рукой над огнём свечи настолько низко, что казалось он пронизывает её кожу, — но в этом нет необходимости. — Я не хочу чтобы два близких мне человека враждовали, Шер, — тон парня звучал как никогда серьёзно, его мягкие светлые карие глаза под светом свечи выглядели пронизывающе, — пообещай, что вы не допустите того, чтобы разрушило вас. — Конечно, — молниеносно ответила Поттер, в подтверждение свои слов улыбнувшись ему маленькой улыбкой. Конечно. Они не допустят.***
Его мысли ломались каждый раз, когда взгляд находил её в толпе, на уроках, в шумных коридорах, с друзьями, в Берлоге… Каждый раз он стирал их в пыль, уничтожая любую память, что чувствует и думает. Он не мог избавиться от образа её равнодушных, красивых глаз, наполненных болью и принятием. Будто вопреки всему, она ждала тот момент, когда они так разойдутся. И когда он настал, она его приняла. Блэк никогда не видел слез Шерри. Он знал по рассказам мародеров, как Джеймс оставался с ней в каюте, помогая справиться со страданиями, что в этот момент её глаза напоминают бездну. Темную, чарующую и притягательную, но ровно столько пугающую и пустуй, с ощущением тревоги и паники. Будто в этом мире ты остался один. Один на один с болью разбитого сердца. Сириус Блэк был автором множества разбитых девичьих сердец, оставляя на них памятный автограф. Заставлял их чувствовать себя желанной, но в тот же момент разбитой и брошенной, как котёнок в холодном лесу. Он практически никогда не задумывался над тем какую боль причиняет людям за своей эгоцентричностью и использованием людей, принимая за расходный материал в своей жизни. Для удовлетворения временных потребностей. И когда он увидел как дрогнули её ресницы под тяжестью слёз, как капля печали скатилась по её мягкой коже; как сквозь болезненную, сломанную улыбку она послала его к черту, он почувствовал это. Каким тяжёлым и испытывающим был улыбающийся взгляд её чёрных глаз, смотрящих прямо в душу. Он понял, что облажался. Потрясение тем, что он был причиной её горести, её дрожащих рук и нервных движений, прожигала дыру в душе мирового масштаба. Он не знал, сможет ли заполнить её просто наблюдая за ней и зная, что Шерри не заговорит с ним снова. Сможет ли забрать себе причинённую ей боль и вернуть тот едва заметен румянец, когда они находят минуту, чтобы пофлиртовать. Когда их колени соприкасаются во тьме, а руки находя друг друга, чтобы через невесомое касание почувствовать тепло тела, пока они разговаривают в одной из башен Хогвартса. Сейчас, когда их окружает столько людей, он не может оторвать взгляд от одинокой фигуры в одном из кресел Новой комнаты. Вместе с ней должны быть братья Форд и Джошуа, но ни в коем случае одна. Лишь поверхностно участвуя в разговоре с гриффиндорцами и капитанами спортивных команд факультетов, он ждал когда нить терпения перегорит и он подойдёт к ней. Попросит больше не причинять себе боль, затушив свечу и подключив в разговор с друзьями. Он знал, что за каждым движением ладошки над свечами, соприкасающейся с пламенем, нарочно щекоча шрам языками жара, и безэмоциональным лицом, она прятала боль. Пытаясь заглушить физической, прожигая кожу и усугубляя состояние старых ран. — Зачем ты это делаешь с собой? — импульсивно решившись, Блэк приблизился к девушке, перехватив руку над огнём. — Это не ты, — вкрадчиво сказал гриффиндорец, и Шерри вырвала руку, прищуриваясь, глядя на него, выйдя из глубоких раздумий. Она не заметила когда он подошёл, потому происходящее было неожиданностью, из-за которой по спине поползло неприятное, режущее чувство. — Это я, — холодно произнесла она, просверлив дыру в его глазах перед тем, как встать. — Ты знаешь меня… что? Пару месяцев? — спросила она, направляясь в другой конец комнаты с надеждой, что он её оставит. Поттер злилась, недоумевая, почему он так себя ведет. Она заметила возле глаза пару вмятин и стёртую ударами кожу. Почему он судил ее за вымещение эмоций физическим путём, когда делал то же самое? Вместо этого Блэк пошёл прямо за ней, и схватив за локоть развернул к себе с отрезвляющим, металлическим взглядом и сжатой челюстью. — Да, а твой новый друг считает это нормальным? — темноволосый приподнял брови, кивнув в сторону Второго в кампании Кинсона неподалёку. Её руки тут же сжались, когда он попытался сократить расстояние и оттолкнула от себя с ненавистью в искаженном вспыльчивостью лице. Если он хотел таким способом выдавать жалкое подобие извинение, снова приплетая к всему молодого мракоборца. Тогда она врежет ему прямо в окружении студентов и преподавателей. Шерри не уверена, что имеет терпение на его ревнивые склоки. — Ему плевать ровно столько, сколько и тебе, — выплюнула брюнетка, подавив желание сбежать с урока, потому что периодически замечала взгляд Ремуса и Джеймса на себе. Блэк не ответил, а вместо этого полез в карман мантии за спрятанной пачкой сигарет. Поттер шумно выдохнула, со всех сил сдерживая себя рядом с ним. Наконец, спустя долгую минуту, гриффиндорец посмотрел ей в глаза. — Он знает о нас? — практически избегая с ней прямого взгляда, парень снова вспомнил Второго, со сжатой челюстью отведя взгляд в сторону. Её лицо дрогнуло от неразборчивых эмоций, когда он произнёс гребанное «нас», как будто в это было заложено слишком много, чтобы игнорировать. — Что бы он знал? Нас никогда не было, — будто отрезала, ответила ему брюнетка, инициировав зрительный контакт, чтобы вдолбить ему в голову. — Ты позаботился об этом. Сириус стиснул челюсти и снова посмотрел на огонь свечей на маленьких круглых столиках, как не обдумывая произносит следующие слова. — Вы вдвоем вроде как хорошо проводите время, — Шерри проигнорировала его вопрос и опустила руки, ненавидя чувство, вызванное его ревностью и глупым допросом. — Ты прав, вот только почему тебя это волнует? — Вкрадчиво прошептала она, чтобы проходящие рядом студенты не получили повод для сплетен. — Тебе плевать, помнишь? — Я был не в том настроении, — тем же полу шепотом ответил ей Сириус, закрыв глаза под тяжёлый вдох. — Я потерял брата. — Мы вместе потеряли Регулуса, — разозлено оборвала его, нахмурив лицо, искренне не понимая смысла оправдания. — Перед этим потеряв Джошуа. — Да, — тихо ответил Сириус и его яркие серые глаза впервые за этот разговор так сильно смотрели на неё, — но я тоже потерял тебя. Сердце Поттер теперь бешено колотилось и сжималось, под прессом его взгляда и внутренней борьбы, потому что не может позволить вертеть собой как угодно. Сегодня так, а завтра совсем иначе. Все, что делал этот парень, сбивало ее с толку. — Ты сказал мне, что это не имело значения для тебя, — сквозь зубы прорычала дурмгстрангка, ощущая как горячий шар эмоций поднимается вдоль всего тела. — Я поверила тебе на слово и оставила в покое. Хорошо? — выпалила она импульсивно, глядя как лицо гриффиндорца искажается от неожиданности. Неужели он думал, что все так быстро забывается. — Оставаться с тобой не причиняет мне ничего, кроме боли, Блэк. Возможно, со временем, Поттер пожалеет о своих последних словах, но в этот момент она говорила что угодно, чтобы выпустить разочарование его поступком. — Действительно? — вместо этого усмехнулся Блэк, потирая челюсть. — Потому что я помню, как ты рассказывала мне, что вся наша дружба делала тебя счастливой. В носу защипало от того, что он посмел использовать сейчас их самый откровенный разговор из всех, задевая что-то глубоко внутри. — Да, ну-с, — поджала она губы, не отрывая своего темного, внушительного взгляда от парня, — очевидно, я до сих пор не знала, что такое счастье. — Ты врешь, — горько усмехнулся темноволосый, обречённо склонив голову в бок, теперь не игнорируя её взгляд. Она врала. Сириус пытался верить в это. — Мне нечего терять, чтобы врать тебе об этом, — обмораживающий холод, с которым она произнесла это, коснулся его лица, пробираясь прямо в душу. Оставив его гадать имела ли она ввиду то, что сказала.***
— Я считаю, твоя головная боль связана не столько напитком мадам Помфри, сколько с дуэлью с Блэком, — повела бровью Фредегонда, когда они встретились возле тайного хода, перед встречей в Хогсмиде. Конечно, Блэк ударил её заклинанием в бедро и задел лицо, когда на уроке Кинсон поставил их противниками в дуэли. Воспоминания нахлынули на неё, когда от лекарства мадам Помфри стало только хуже, и сколько бы Шерри не пыталась увернуться от больничного крыла, её затянули туда под присмотром Второго. Воспоминания нахлынули прямо в Кабаньей голове, когда повисла напряженная тишина, и Поттер осторожно коснулся своего лица. Для девушки способ оттеснить темные мысли, которые всплывают на поверхность каждый раз, когда она одна, — это позволить своим обязанностям с приказом полностью поглотить ее. Именно поэтому, избегая компании мародеров, она направилась к Фредегонде, а после чего сюда. Иногда она задается вопросом, сколько от нее останется после окончания войны… Поттер покинула территорию школы через тайный проход, чувствуя себя деморализованной, но все еще решительно настроенной. Она знает, что это авантюра, но готова на это пойти. На этом этапе войны мало что дурмгстрангка не сделала бы, чтобы спасти Джошуа и вернуть его назад. Даже если есть большая вероятность, что она споткнется на первом же препятствии. Шерри слишком вспыльчива, слишком опрометчива, слишком быстро спорит… Будет чудом, если она вернется после встречи с Эгбертом живой. Девушка задумчиво вдохнула, глядя куда угодно, только не на мужчину перед собой, ждущего заказ. Это убогая грязная комнатка, чем-то насквозь пропахшая, скорее всего козлами. Окна покрывает такой слой сальной грязи, что дневной свет едва просачивается в комнату, и освещается она огарками свечей, расставленными на грубых деревянных столах. Посыпанный опилками пол, на первый взгляд земляной, оказывается каменным с вековым наслоением грязи. Цены тут много ниже, чем в других пабах Хогсмида, а хозяин никогда не задаёт никаких вопросов: кто? Откуда? Какие дела привели вас к нам? Может, помочь чем? В «Голове» спокойно отнесутся и к вуали до полу, и к надвинутому на самые глаза капюшону, и даже к продаваемой из-под полы контрабанде. Шерри задумывалась, что смогла бы влиться в атмосферу, занимаясь подобным в школе. Другое дело, что всё, сказанное в этих стенах, в итоге может дойти до тех, кому оно вовсе не предназначалось… Но Юстейсия и Шрам решили, что место идеально подходит для разговора, который имеет слишком повышенную важность и секретность. Кабанья голова выглядит чуть ли не воровским притоном, она может похвастаться намного более интересной историей, чем любой другой бар в Хогсмиде. И сегодня его история пополняться на один важный и решающий момент. — Всё это время вы манипулировали мной, — спокойно произносит Шерри, дождавшись момента, когда сможет выяснить множество странных моментов после начала сотрудничества с Эгбертом и его командой. Шрам поднимает бровь, на что девушка просто уклончиво мычит, не двигая взглядом. Она не дура. Конечно, у нее есть сомнения, а кто бы не стал? Почему они держат столько известной им информации так далеко от неё, когда сами просят рассказать каждую деталь. Рассказывают лишь поверхностные вещи и связывают с людьми, вместо которых приходит пожиратель и нападает! Что они могут получить от всего этого? Ты должна рассказывать нам о всем, что происходит, Шерри. Это поможет нам вытянуть твоего друга. Но вместо сотрудничества получается использование их как источника. Тем не менее Шерри подавляет свои страхи и хочет, чтобы они оставались на месте, чтобы выяснить это. Пытается не обращать внимания на то, какой ужасной незащищенностью она себя чувствует, сидя в старом, почти заброшенном баре, в каком-то отдаленном уголке Хогсмида. Она знает, что появление здесь было в лучшем случае безрассудством, а в худшем — полным самоубийством, но в Британии, почти упавшей в ноги Волан-де-морта… что ей еще терять? Она хочет доверять Эгберту и Юстейсии, но где гарантия, что вместо них сидят не Пожиратели смерти под действием оборотного зелья?.. Майкл, конечно, не согласился бы на встречу. Он любит перестраховаться, а не выкладывать все свои карты сразу. Если бы дурмгстрангец знал, что она задумала, пришел бы в ярость. Она подозревает, что именно поэтому Майкл всегда, в первую очередь вызывался сопровождать её на разные задания и встречи. Но, тот факт, что Шрам, несомненно, тоже настоял на встрече, несмотря на недавнее происшествие с убийством ему подобных деятелей, имеет значение. Обычно это была Юстейсия, Кеннет или, оказывается, друг отца — Джексон. Но сейчас мужчина решил прийти сам. Их миссия слишком опасна, чтобы рисковать всеми людьми. В глубине души Шерри доверяет суждениям Эгберта, но она должна убедиться в своем мнении. Но если Поттер ошибается, она не хочет, чтобы её ошибка привела к большему количеству смертей. Мерлин знает, сколько она еще посетит похорон, что их хватит на всю жизнь. Всего лишь моя смерть, думает Шерри, прежде чем отбросить эту мысль. Бесполезно. — У меня никогда не было цели обмануть тебя, Поттер, — басистый голос прозвучал вокруг её мыслей, вытягивая из раздумий, темные глаза под нависшим веком, измятым глубоким шрамом на всю левую сторону лица, впился в неё. — Нет? — наклонилась голову в сторону брюнетка, вглядываясь в грубый взгляд. — Тогда почему я не знаю ничего из того, что вы делаете с информацией, которую мы вам даём? Вы изначально поставили меня перед фактом, что я, как и вы, будучи сотрудниками, обязаны быть готовым вступать в защиту друг за друга. Но, буквально неделю назад, на встрече с журналистом, к которому вы нас отправили, моих друзей едва не убили. Вместе с этим я потеряла то, что могло бы вернуть друга. Я знаю, что за моей спиной поворачивается дела используя то, что я вам даю, но о чем вы мне снова не рассказываете. Что мне делать? Постоянно отчитываться перед вами и ждать не пойми чего, до того момента, когда все не забудут об исчезновении Джошуа? Манипулировать моей слабостью перед друзьями и родными, чтобы что? Чего ты надеешься достичь? В этот момент ей казалось, что стены дряхлого бара упадут прямо им на голову из-за взгляда и энергии, которую он излучал. Словно рентген рассматривая её мозг под прицелом двух темно-синих, практически чёрных омутов. Полуседые волосы растрёпанные на голове должны были наэлектризоваться от напряжения между ними, пока к ни не присоединился ещё кто-то. Поттер рывком возвращается в реальность, понимая, что едва не пропустила возвращение Юстейсии с пивом. Взгляд сразу упал к ее губам, накрашенным глянцево-красным, оттеняющим ее темные кудри. Журналистка среднего роста, с большими карими глазами и слегка раскрасневшимися щеками, одета в темную шубу, которая кажется совершенно неподходящей для сырой погоды снаружи. Ближе к концу февраля весь снег в Британии превращается в грязь. — Нет, Поттер, — вторил низким басом мужчина, из-за чего Юстейсия тут же вопросительно посмотрела на него, увидев воинственное выражение брюнетки. — Ты слишком умна, чтобы тобой манипулировали. Он знал, как чем думает и дышит Шерри, знал ее слабости и особенности. Шрам знал о них, но не имел морального права трогать то, что ему не принадлежит, каким бы оно заманчивым не казалось. Если бы он мог подойти достаточно близко к силе внутри неё, она могла бы расплавить его, как пылающий ад. Сколько преступников, террористов и убийц Эгберт не знал, скольким бы не потрошил мозг, что добыть информацию, ничего так не интересовало его как способности Шерри-Кэмерин Поттер. Её мысли были для него были дороже сокровища, и он не собирался использовать не свойственную ему лесть, лишенной правды на юной волшебнице. Мужчина лишился семьи слишком рано, чтобы знать цену жизни близких и что несет собой её потеря. С начала их встречи у Слизнорта, он не мог избавиться отцовского чувства к ней, испытывая сильнейшее желание оберегать дитя. Наверное, только потому согласился сотрудничать, чтобы держать её рядом. Эгберт никогда ни с кем не сотрудничал и он отказался, даже если бы Дамблдор предложил ему. — Журналист был убит по заказу Министерства Пожирателем Смерти, — тише произнес мужчина, глядя на девушек перед собой, его громадная ладонь сжалась в кулак от гнева. — Это не должно было произойти, потому что он стёр собственный след для вашей же безопасности, зная о приближении кончины. Но министерские ублюдки каким-то образом пронюхали его и убили раньше, чем мы все рассчитывали. — Значит они уже у власти? — он ожидал увидеть что угодно — печаль, разочарование, испуг, обреченность и страх, потерю надежды… Но не загадочную уверенность в закрытом взгляде семнадцатилетней волшебницы, будто в её голове выстраивается настоящий план захвата Министерства магии и изгнания Волан-де-Морта с Пожирателями смерти с власти. — Они продвигаются в этом, но не всё так однозначно, — уклончиво ответила вместо Шрама Юстейсия, заметив перемену в его поведении. — Они пытаются запустить шпионов в министерство и Хогвартс, — спустя минуту молчания произнес мужчина, смотря куда-то мимо девушки. — Демолизировать в первую очередь, чтобы потом захватить людей страхом. Необъяснимое чувство ответственности и максимальной приближенности к центру мрака, охватило её странными вибрациями по всему мозгу. Будто что-то пытается выбраться и проявиться. То, чего она раньше не замечала. — Зачем ему нужен Хогвартс? — мгновенно выпалила девушка прежде, чем он успел закончить и мужчине понравилось как живо она мыслила. — Он хочет выкоренить маглорожденных и построить новую армию из чистокровных волшебников. Особенных волшебников, — подчеркнул Шрам, не сводя пронизывающего взгляда. — Чьи способности выходят за грани обыденности в мире магии. Те, кто имеют власть над людьми. И проще всего это сделать с молодыми, легко управляемыми, мнительными умами. Когда он говорил это, мурашки бежали по коже, словно от расшифровки тайного кода возрастом в тысячелетия. Слова так совпадали с тем, что однажды Майкл предположил было спрятано в письме бабушки Айрис. В книге семейства Филлонд, за которой охотились Пожиратели… Всё это крутилась только вокруг одного — особенные способности. Не такие, как все. Другие. Таким был Джошуа. — Поэтому, я дам тебе одну вещь, Поттер, — достав из глубокого кармана черной дублёнки небольшой прибор, напоминающий черепаху, мужчина сжал его в руке, прежде чем отдать его девушке. — Я знаю, что ты разбираешься в подобных приборах, потому тебе не составит трудностей сделать то, что я сейчас скажу. Металлическая поверхность, напоминающая панцирь переливалась под тусклым светом. Увесистый прибор был размером с её ладошку, ничем не примечателен и подозрителен. — Мы с командой проанализировали карты, которые ты нам оставила и провели некоторые расследования, — продолжил Шрам, его голос звучал настолько заговорщически, что это почти гипнотизировало. — У нас есть предположение, что в то время на которое дурмгстрангский корабль и окружающая его территория остается не защищенной, пожиратели пробираются к вам. Это может объяснить их присутствие в моменты, когда всё было под охраной мракоборцев. Мы думаем, что на вашем корабле есть место, через которое они проникают сюда. В груди запекло с такой силой, что казалось оно поглотит её полностью, разрушая конечности и сжигая всё изнутри. — Погодите, что? — нетерпеливо выпалила дурмгстрангка, слыша звон в ушах. — Вы сейчас говорите, что всё это время, после исчезновения Джошуа, в корабле был портал, через который волнадемортские ублюдки проникли в Хогвартс? Разве мы бы не заметили этого? Разве они не попытались бы убить друзей Джошуа, чтобы убрать преграды с пути?! — Именно поэтому, мы только имеем предположения, — опередил все следующие вопросы брюнетки Шрам, видя как та закипает на ходу. — Скорее всего они используют оборотное зелье, потому вы запросто могли не заметить, — притормозив мужчину взглядом, Юстейсия поспешила успокоить взрыв мозга дурмгстрангки. — Но ты права в том, что так они бы давно убили и вас, ведь это то, что им нужно. — Уничтожить тех, кто не позволит им воплотить планы в жизнь, — заключительно прогремел своим низким голосом волшебник, постукивая костяшками по поверхности стола. — Черт возьми, — простонала Шерри, ощущая как немеет язык и как тяжело становиться дышать, — я сейчас потеряю сознание. — Мы можем ошибаться, Поттер, — снова повторил мужчина, смотря как та прикрыла глаза, сильнее сжав предмет в руках. — Поэтому ты должна поместить это устройство в корабле. Таким способом мы сможем отслеживать перемещения на его территории. Во все это было трудно поверить. — Я поняла, — вздохнула девушка, решительно кивнув, когда собралась с мыслями. — Думаю мне нужно время, чтобы это осмыслить. Насчёт оборотного зелья. Она выждала время, пока лица волшебников не станут сконцентрированы на ней и будут готовы к её вопросам. Речь пойдёт о подозрениях, которые она заметила совсем недавно, проверяя сознания «не проверенных» людей. Она в полном серьёзе думала, что Бетани Хэнкок, ученица факультета Гриффиндор, та самая психованная сука, не является тем, кем есть. По крайней мере, Шерри думает, что её «подменяют» точно также, как Лили Эванс. В одной из проверок, она обнаружила, что не может прочитать мозг профессора ЗоТи, и юного мракоборца — Второго. И если последнего она хоть как-то чувствует, то первого — совсем нет. — Я заметила некоторые изменения в отдельных людей и они мне кажутся странными, но пока я пытаюсь разобраться с этим. — она заметила как переключились лица Шрама и журналистки на закрытое выражение. — Именно поэтому я бы хотела спросить вас о Джарельфе Кинсоне. Сидящая напротив женщина заметно стушевалась, переглядываясь с мужчиной непонятным ей взглядом. Это выглядело не совсем хорошо. — Мы проверяли его, Шерри, но никаких упоминаний об этом волшебников не нашли, — через опущенные ресницы карий взгляд женщины встретил ее со всей серьезностью, от чего девушка нервно дергала ногой под столом. — Возможно он сменил имя, но это не было нигде зафиксировано, чтобы мы могли отследить. Джарельф Кинсон. Почему именно сейчас она вспомнила как в первый день их приезда в Хогвартс, Джошуа спросил не считает ли она его знакомым? Кто он? — Или сменил себя, — было понятно к какой версии склоняется Эгберт и Шерри была более, чем согласна с ним. — Оборотное зелье, — подтвердила и свои мысли дурмгстрангка, одновременно кивнув с мужчиной своим предположениям. — Ты считаешь его подозрительным? — сразу интересуется бородатый волшебник, сканируя интонацию её голоса и изменчивый взгляд. — Я считаю его странным и противоречивым, — поспешила объяснить брюнетка, жестикулируя, чтобы помочь себе подобрать подходящие слова. — Почему-то он прикрывает нас с дурмгстрангцами, но иногда, кажется, делает всё, чтобы мы упали на дно. В плохом смысле. — Не подпускай его к себе, пока я не скажу тебе, поняла? — мгновенно ответил ей мужчина, не спеша разбираться и докапываться к каждому слову, чтобы подробней узнать о профессоре. — Ага, — быстро буркнула, не будучи готовой к такой реакции, что немного выбило из себя. Чем дальше, тем меньше грубо он начинает разговаривать с ней. — И напоследок, — то, с каким выражением посмотрела на неё журналистка, хватило, чтобы понять, что самое важное они оставили напоследок и это определено что-то не совсем хорошее. — На днях в вашу школы будут запускать воландемортских шпионов. Потемневшее лицо брюнетки дрогнуло, когда она встретилась с ними взглядом, чувствуя как тошнота подкатывает к горлу. Шерри никак не могла принять и поверить в то, что это вот-вот должно произойти. Потому что всё кажется нереальным, искусственным, испытывающим твою «нормальность». Если бы она не связалась с ними, знала бы вообще, что это случиться. Была бы готова к такой внезапности. Чтобы делала тогда? — Хотите сказать, что после Джошуа должен исчезнуть или быть убит ещё кто-то? — режущим, словно груды льда, брошенные в лицо. — Да, — честно ответил Шрам, несмотря на очевидную тревогу в покрасневших глазах девушки, он мог понять её состояние, ведь снова испытывать то, когда украли Джошуа — невыносимо. Тем не менее она должна знать правду, какой бы жестокой не была. — Их в порядке трех, и судя по нашим выводам, следующим потерпевшим может оказаться подружка твоего брата. Её сердце упало. — Нет, — судорожно выдохнула дурмгстрангка дрожащими губами, пытаясь сделать всё, чтобы не задохнуться от шока и страха. — Лили? Этого не может произойти, потому что Джеймс не переживёт. Никто из гриффиндорцев и тех, кто знает Лили Эванс, не переживёт, если с ней что-то случиться. Ещё больше Шерри не переживёт разбитого и убитого горем брата. — Маглорожденная? — уточнил Эгберт, исподлобья посмотрев на девушку в ожидании, постукивая по столу костяшкими и что-то мыча. — Да, — с болью выдохнула она, слыша как рассыпается легкие и крушиться сердце. Мужчина опустил взгляд. Понятно. — Тогда речь шла о ней, — вымученно подитожила Юстейсия, также избегая с ней взгляда, потому что он мог сжечь всю их душу. Как она расскажет теперь об этом Джеймсу? Что, чёрт возьми, она теперь должна делать, зная об этом?! Рассказать Мэйнарду, Дамблдору? Мракоборцам? Которые скажут об этом Министерству уже полно убийц. Что если попытаться поговорить со Вторым?.. Ты вообще слышишь себя, Шерри? Очнись! — Джошуа не был маглорожденным, — пыталась отыскать точки соприкосновения Шерри, обречённо бросаясь с одного края в другой, — он чистокровен. — Как звали его родителей? — нахмурилась журналистка, сдвинув брови к переносице и Шерри удивилась. Разве они не должны уже были знать о Джошуа всё? — Корал и Эрик Грант, — настороженно отвечает Поттер, имея плохое предчувствие. Оно подтвердилось, но не было высказано, когда Эгберт и Юстейсия переглянулись между собой и посмотрели на девушку так, будто она крупно ошибалась. И когда брюнетка только открыла рот, чтобы произнести мысли, мужчина не дал этого сделать. — Хорошо, не забудь поставить его в корабле, — он похлопал её по руке с устройством, опустошив стакан пива и шумно вернув его на стол, взглядом дав понять, что нужно идти. Но Шерри боялась возвращаться.***
Лили. Следующая Лили. Лёгкие разрывались внутри от испытываемого гнева, страха, беспокойства и паники. Дерьмовое осознание ужаса, который может произойти взрывал все внутри. Она сейчас была готова сжечь всю школу и чертового Сириуса Блэка, перехватившего её прямо возле тайного прохода, через который она только что вернулась с Хогсмида. — Какого черта это имеет отношение к чему-либо? — потребовал гриффиндорец, перекрывая ей путь, когда та бросила ему язвительную фразу на очередную глупость. Шерри тяжело вздыхает, когда он настойчиво требует обратить на себя внимание. — Не то чтобы с тобой я продвинулся к тому… Глаза Поттер сначала расширились от удивления, а затем сузились в ярком свете, когда смысл его слов полностью осознался. Она не нашла его комментарий ни в малейшей степени смешным, даже если он со всех пытался сделать его таким. Сейчас она не может думать ни о чем, кроме Лили и плавного, почти незаметного захвата школы. Вдруг они уже среди них и что тогда? Как можно быть уверенным в том, что твой друг не Пожиратель в овечьей шкуре? У Сириуса с Шерри правда был момент, и он закончился, потому что продолжается так больше не могло. Но видимо для него не всё так однозначно. И теперь Шерри поняла, что все, что говорил — дерьмовая фальшивка! Очевидно, предательство Регулуса тронуло, его сильнее, чем он показывал. Но слизеринец был здесь не причём. В противном случае он бы сразу не перешел от горя к измельчению всех вокруг, и себя в первую очередь. — Так вот и все, а? — в голосе дурмгстрангки была какая-то побежденная нотка, но она быстро заглушила его отвращением. — Ты притворялся, чтобы «к чему-то продвинуться со мной»? Пытался выдуманными чувствами заглушить что, Блэк? — Это была шутка, Поттер, — через улыбку попытался исправить ситуацию парень, попытавшись взять её за руку, но девушка не позволила. — О, так мы уже шутим, — обрубила она его, взглядом приземлив назад, когда он много себе позволял как для того, кто плевал на неё с большой горы. — Ответь на этот проклятый вопрос! — Нет! — он вскинул руки вверх, заставив брюнетку слегка отойти назад. — Не все сдерживают свои чувства, Шерри. Некоторые люди принимают меры. Эти слова ее озадачили. Не все скрывают свои чувства внутри. Она скрывала, прямо сейчас, боясь сделать и шаг, чтобы не привлечь беду и внезапно не узнать, что Лили Эванс мертва или исчезла прямо как Джошуа Грант. Почему он не мог? Некоторые люди принимают меры. Именно тогда ее осенило значение его, когда-то сказанных слов. — Ты хочешь сказать, что использовал девушек, чтобы забыться? — Поттер не знала, ужасалась ли она ему больше за то, что он сделал что-то такое низкое и ужасное, или за себя за то, что она похоже была не умнее Сары, которая верила ему. — Ну поздравляю, ты разбил очередное человеческое доверие, Блэк. Разве ты способен на что-то большее? Она обошла его грубым шагом, даже не посмотрев в глаза придурку, теперь ещё больше взбешенной и мысленно загнанной в тупик. Ей срочно нужно мишень и несколько ножей для метания, прямо сейчас! — Черт, да ты здесь не… Шерри проигнорировала его попытку остановить её, выдернув руку, тут же встречаясь лицо в лицо со Вторым в другом конце коридора. — Мне неинтересно. Она бросает и стремительно направляется мимо гриффиндорца, в планах проигнорировать и мракоборца. Сейчас она находит присутствие Второго довольно интенсивным, и в последнее время ей все труднее и труднее находиться рядом с ним, не чувствуя подозрения и рискованного желания поверить ему. И даже та ускользаемая мысль, чтобы поговорить с ним о шпионах в Хогвартсе, разбилась после разговора с Блэком, который взбесил её больше, чем казалось. Она никогда не чувствовала себя более внимательной под пристальным взглядом другого человека, это выбивает из колеи. Она до сих пор не уверена, почему вообще является объектом интереса Кёртиса, но полагает, что скоро узнает. — Чего тебе? — явно не отличающийся хорошим настроением девушка тут же оглянулся, смерив представителя мракоборцев недовольным взглядом. — Шерон, на пару слов, — ответил он, будучи немного удивленным её пылающим взглядом и быстрым шагом, словно ураган. Кёртис не любил ураган. — Возьми одно. Отвали, — сплюнула дурмгстрангка, выходя из здания, проталкиваясь мимо него и направляясь к кораблю. Её хоть раз могут оставить в этой жизни в покое?***
Замок Хогвартс был уродливым, холодным, неопрятным и легко устарел на тысячу лет с точки зрения украшений. Даже украшения ко дню Святого Валентина не делали его настолько праздничным, как хотелось и как это вообразила себе мадам Фло. Во всяком случае, таково было мнение Орели Сен-Пьер. Она почти пожалела, что не осталась во Франции; мысль о том, чтобы провести целых девять месяцев в этом пыльном и неряшливом месте, вызывала у нее тошноту. С другой стороны, турнир Трех Волшебников был приманкой, перед которой мало кто в её возрасте мог устоять. И стремление добиться чего-то, в чем никто не мог винить ее внешность, было непреодолимым. Она взглянула на одну из картин, которая определенно рассматривала ее лицо, прежде чем укрепить свою решимость и последовать Большой зал. Она с камнем на сердце мгновенно определила нужную фигуру среди малого количества студентов, мысленно проклиная и соглашаясь с Фредегондой. Орели действительно нравилась компания профессор, но она немного изменилась после её ухода с организации. Точнее их общение прекратилось, пока женщина сама не нашла её с очень личным разговором, от которого весь мир француженки перевернулся. Она не хотела слушать Пальмистрию, но это сделать невозможно, когда осознаешь как права она была. Орели в мантии и голубом, воздушном платье, с черным ободком на голове, удерживающей ее волосы, и кожаной сумкой в руках остановилась возле гриффиндорского стола. Её серые глаза смотрели сверху вниз на брюнетку, чьё лицо было опущено к пергаменту, на котором она что-то быстро выводила. Обычно смуглая и загорелая кожа выглядела так, будто она только что вышла из саркофага, темные круги пролегли под глазами, а рваный шрам на руке страшно выделялся за счёт бледности кожи. Ей хотелось отвести взгляд, но Шерри посмотрела на неё раньше, чем та успела подумать. У Поттер сразу сложилось впечатление, как будто она — самое большое неудобство в Хогвартсе, судя по выражению лица Сен-Пьер. — Привет, — лучшее, что она могла сказать, отложив перо на стол, чтобы сосредоточиться на холодном лице девушки. — Что ты здесь делаешь? Конечно, Поттер была удивлена её появлению, и сейчас это немного сбивало с толку, потому что в голове происходил настоящий хаос после встречи в Хогсмиде. И всё эти вечеринки к празднику было совсем ни к чему, но было ясно, что готовится что-то грандиозное, раз его растянуть на несколько дней. Джеймс со всем энтузиазмом, который в нём есть, просил прийти на вечеринку, состоявшийся через два дня, чтобы показать сюрприз для Эванс. И она пойдёт только потому, что кто-то должен смотреть за тем, чтобы подозрительные люди не подходили к ней. — Твое кислое лицо видно за сотни миль, это немного раздражает, — француженка дёргает плечами и поднимает подбородок, и Шерри тут же хочется попросить, чтобы она перестала строить этот концерт. — Прекрати, Орели, — прямо заявила брюнетка, не имея сил для эмоциональных игр, протерев устало ладонями глаза. — Скажи мне, чего ты хочешь, и перестань тратить мои нервы зря. — Что с тобой происходит? — не выдерживает Орели и вздыхает, смущенно прикусывая губу. Шерри выглядит раздраженной и слишком усталой, чтобы терпеть её театральность и не желание раскрыть признание своей вины. — Ну, некоторым из нас приходится работать над спасением исчезнувшего друга, пока другие бояться ступить лишний шаг, — без тени сарказма и заинтересованности проговорила дурмгстрангка, посмотрев на француженку. — А что происходит с тобой, Орели, что ты стоишь передо мной? Темные глаза сузились на ней, изучая изменения в мимичном выражении внутренних эмоций. Сен-Пьер не выдерживает, но с гордо поднятой головой, ставит сумку на стол, усаживаясь на скамью перед ней. Она сразу берет стакан с соком и делает глоток, чтобы голос не звучал хрипло. — Я пришла сюда, чтобы извиниться, — начинает она, замечая вмиг нахмурившийся лицо. Плечи шатенки немного опускаются, а брови Поттер почти касаются своих волос. Орели воспринимает это как сигнал, чтобы продолжить. Перед глазами проносится разговор с Фредегондой, послужив мотиваций и вдохновением выразить свои мысли сейчас. — Я хотела… из-за того, как поступила с тобой, сделав виноватой, когда твоей вины не было ни в чём, — уверено начала француженка, поджимая губы. — Я сама решила пойти туда, ты никогда не принуждала делать то, чего каждый из нас не хотел. Всё это время я была обижена, эгоистична и по-детски настроена, потому что… очень боюсь, — голос дрогнул, поэтому она опустила взгляд на стол, не увидев как расслабляться и покрывается сопереживанием лицо девушки. — Я не такая смелая как ты, Кэми, и я не могу поступать правильно в подобных ситуациях. Я винила тебя в том, чего ты не делала. Я выплеснула свой страх и разочарование на тебя, и это было неправильно. Я ошибалась. Она проводит пальцами по волосам, закусив дрожащую губу, но всё также демонстрируя гордость поднятым подбородком, стараясь не показывать истинные чувства, если вдруг Шерри её отвергнет. По крайней мере она не причинит столько боли, сколько бы могла. — Никогда не сравнивая меня с собой, Орели, — глаза шатенки враждебно мечутся к Поттер, уже слыша как разбивается их дружба на мелкие осколки, и только потом становиться понятно, что она хотела этим сказать. — Свои чувства и эмоции. Не каждый должен вести себя как я, в подобных ситуациях, потому что каждый индивидуален. И ты не виновата в том, что боялась тогда, когда нужно бояться. Не выдержала, где трудно выдержать. Карие глаза с приглушенной благосклонностью посмотрели на неё, чего француженка совсем не ожидала, решив, что сейчас над ней посмеяться и пошлёт к чертям. Потому что она, наверное, бы не простила. — Мне очень жаль, Кэми, — снова выдавила она, нервно жуя нижнюю губу. — Я надеюсь, ты правда сможешь меня простить за весь этот игнор и уход, — говорит она, но не знает, заслуживает ли этого. — Я не смогу вернуться назад в организацию, как бы сильно вас не любила, но ты должна знать, что я всегда готова выслушать и поддержать тебя, когда это будет нужно. В любой момент. Некоторое время они смотрят друг на друга. В горле Сен-Пьер собирается сухой ком, царапающий горло. Она делает еще один глоток своего сока. Возможно, это игра света, но глаза Шерри, кажется, немного смягчаются. — Пожалуйста, скажи что-то, я не выдерживаю этого чертового напряжения, — раздраженно и не сдерживая эмоций, поставила со стуком стакан, через ресницы смотря на девушку, сложившую руки на груди в закрытую позу. Глаза Шерри сужаются ещё больше, когда она сканирует лицо Сен-Пьер, что-то слишком долго обдумывая и ей страшно представить, что творится у девушки в голове и не получил ли она в лицо. — Подаришь мне те новые берцы из журнала «ВедьминАд» и считай, что прощена, — фыркает брюнетка на полном серьёзе, потянувшись за стаканом с соком, пока серые глаза Орели округлились до мировых масштабов. Она была немного сбита с толку, и невозмутимое лицо Поттер казалось таким искренним, что она от отчаяния уже просто верила во всё, что слышит. — Мерлин что угодно, только прости, — хныча положила на стол голову, прикрываясь руками и брюнетка едва сдержалась, чтобы не рассмеяться и закатить глаза. — Ладно, на самом деле, я пошутила, — энергично заявляет Поттер, пододвинув девушке блюдце с печеньем, заставив посмотреть на себя с удивлением, — ну раз ты так хочешь… — Кэм, — прорычала француженка на дразнящий тон подруги, осознав, что та шутит над ней. — Я шучу, Сен-Пьер, не волнуйся, — расслаблено проговорила дурмгстрангка и Сен-Пьер, кажется, что видит слабую улыбку в уголках губ девушки. Она с облегчением выдыхает, наконец расслабившись после напряжённого разговора. Наконец-то та пустота без Кэми и её ухода из организации, которая несмотря на присутствие раздражающих её людей, делала жизнь настоящей. Той, о которой она хотела бы вспоминать через десятки лет. Орели хотелось обо всем с ней, как раньше. Дружба с француженками была тёплой и родной, но с Шерри особенной, и она не понимала чем. Без Поттер тяжело. Хотелось расспросить обо всём, особенно об организации и Джошуа, но это было бы слишком резко и нетактично. Тем более прошло только пару минут с её прощения и перемирия, это выглядело неправильно навязчиво. — Так, — растягивает француженка, решив подкрепить их диалог чем-то актуальным и безобидным, — поделишься о самой мерзкой валентинке? Кто-то уже пытался затащить тебя в постель? Шерри рассмеялась, когда та заинтриговано и с азартом наклонилась вперёд, чтобы придать атмосфере скрытности. — О, ты действительно хочешь знать о каждой? — ухмыльнулась брюнетка, кивнув на стопку валентинок в рюкзаке, которые ей передали сегодня, проигнорировав второй вопрос. — Вдоль и поперёк, — засияла, словно рождественская звезда на верхушке ёлки, Орели, нетерпеливо выудив открытки с горящими глазами, — во всех подробностях. Шерри с безразличием отнеслась к чтению писем и открыток, адресованных ей, чтобы выразить чувства и симпатию. Её забавляет реакция француженка, когда та читала каждую из них, и кривилась, складывала или закусывала губу в зависимости нравиться ли ей. — Наконец-то Хогвартс осияло истинное очарование, затмив тысячи женщин, находившихся здесь во все времена, — романтичным тоном и с придыханием прочитала Сен-Пьер строчки с большой блестящей валентинки. — Оу, это очень поэтически, — спустя секунды мечтаний произнесла она, посмотрев с улыбкой на подругу. — Не хочешь трахнуть его? — Мечтаю, — подыграла ей дурмгстрангка, состроив влюблённые глаза, но когда Орели раскусила её стёб, вернула прежнее насмешливое выражение. — Я тоже, — и всё же согласилась шатенка, поправив мантию небесного цвета. — Рада знать, — сверкнула ей Поттер, когда на стол приземлились ещё одна валентинка только уже принесенная совой, которую Орели тут же подхватила. Шерри радовалась сколько камин Берлоги сегодня увидит бумажек и пошлых фотографий, прикреплённых к ним. Всё это было такое дерьмо. Обычно на день Святого Валентина Форды дарили ей новые книги о драконах и мешки со сладостями. Но подарок, который она бережёт по сей день, был от Джошуа и Реббеки — кожаная куртка с драконом… — Не подумай, что я отбиваю у тебя поклонников, — поспешила успокоить напускное возмущение девушки, — но он так сладок на этой фотографии! Ты только посмотри! — Похоже ты давно не виделась с Альфредом, Сен-Пьер, — ответила сквозь смешок Поттер, выхватив фотографию назад, пока та умирала со смеху с портретной фотографии какого-то худощавого брюнета.***
Проснись. Рассеивающий иллюзии поток холодного воздуха в лёгких, вырвал её из тяжести искаженного сна. Удаляющийся шепотом голос в сознании звоном застрял в ушах, пока она пыталась выровнять дыхание. Пора, Шерри. Приняв слова с глубоким вздохом, она с нервным покалыванием в пальцах сбросила одеяло и прошла к стульчику с вещами, заметив кричащее время на циферблате зеленым огнём. 2:21 Остаться в каюте, зная, что корабль является возможным порталом для пожирателей смерти, не из лучших вариантов. Но она не собиралась убегать и оставлять всё здесь, когда в любой момент среди дурмгстрангцев могут оказаться убийцы. Звонкий свист стоял в ушах, когда она набросив свитер и затянув потуже берцы, прошлась пустыми коридорами и вышла на палубу. Мрачная ночь встретила её ужасающей тишиной и чувством беспокойства. Она не знала как установленное на корабле устройство должно показать присутствие посторонних волшебников. Гарантий не было. Но единственной гарантией на данный момент было предчувствие, которое кричало ей о приближении чего-то плохого. Закрыв на секунду глаза и сосредоточившись на собственном дыхании и сознании, голос из глубин которого позвал её сюда. Шелест ветра раскачивал кроны деревьев, мягкие волны покачивали корабль, когда остатки льда на поверхности царапало его. Дыши. Почувствуй. Услышь. Увидь. Хогвартс. Она оглядывается, чтобы вычислить перемещение мракоборцев, совмещая с информацией с монеты Второго. У нее не было карты мародеров, чтобы понять когда и куда идти, но что-то подсказывало идти прямо сейчас. Будто вселенная спланировала всё заранее, сделав так, чтобы она смогла пройти в замок и найти кого-то, кого должна. Поттер не знала зачем и почему, кого и где. Но время её пробуждения и время, когда предположительно пожиратели проникают сюда, когда их территория не защищена, не было совпадением. Пора, Шерри. Пройти в замок не составило труда, к удивлению мракоборцев действительно не было рядом, позволив ей спокойно идти дорожкой освещенной лунным светом с чистого неба. По коже бежали мурашки от того, каким ярким оно было даже в фазе растущей луны. Нервные импульсы давили в кончики пальцев от гробовой тишины вокруг, каждый её шаг звучал как звон колокола или это свист в голове заставлял думать так. Поттер знала, что что-то толкает её делать это, вариантов немного, но каждый из них не лучше другого. Если это её открытое сознание, то не ясен мотив. Если темная магия Адского пламени руководит сейчас ней, это имело несколько значений — приближение приступа или притяжение к скоплению тёмной магии в Хогвартсе. Например, Пожиратели смерти. Если Джошуа… он никогда не молчал, потому что это единственная связь, благодаря которой они могут общаться не боясь, что кто-то услышит их. И ещё один вариант, который Шерри боялась допустить — она в осознанном сновидении, где её всегда встречает Реббека Айрис. И речь не о том, что она не хочет видеть убитую подругу, просто тогда теряется ощущение реальности и она застрянет, словно попадает в ловушку. Пытается выбраться, паникует и чувствует как теряет себя до того, пока не начинается приступ и тогда её нужно уже спасать от него. Только Майкл с Райяном могли вытянуть Шерри из этого состояния, и только Джош мог знать когда оно приближается и смягчить боль. Она здесь одна. Шерри выскальзывает из-за поворота в замке и оглядывается, чтобы сканировать территорию на присутствие мракоборцев. Сейчас она стоит в темном коридоре с тихим шепотом из стен Хогвартса, требующего её идти дальше. Спрятавшись в тени, она делает несколько вдохов, потому что дышать становиться все труднее, легкие кажутся слишком тяжёлыми для организма, а собственный мозг чужим. Электрический заряд начал скапливаться в её позвоночнике пробираясь вверх змеей. Она гадко извивается, из-за чего девушка хочет разодрать себе спину до того момента, пока его щупальцы не врежутся в плоть её шеи, вызвав яркую вспышку. Темно. Стеллаж. Филиалы. Библиотека. Шерри сглотнула, когда последствия вспышки растворились в пространстве. Библиотека находится на первом этаже, и поэтому она уползает, стараясь идти осторожно, чтобы ее шаги не привлекали внимание. Недалеко находилась Берлога и она могла бы проверить карту на стене, но она не должна останавливаться. Благодаря выходкам Мародеров, Поттер уже много раз бродила по замку по ночам, но никогда еще ее сердце не билось так быстро как сейчас. В то время быть пойманным означало лекцию МакГонагалл и отработку мытья полов в течение нескольких часов от Мэйнарда. Теперь всё потенциально зависит от ее безопасного прохода в библиотеку. Только бы это все было реально. Она не сможет справиться с галлюцинации. Это слишком. Она проходит через квадраты лунного света из окон, мимо доспехов, которые скрипят под шагами, осматриваясь каждый раз, когда натыкается на угол, чтобы убедиться, что за ним никто не прячется. В какой-то момент светящиеся глаза миссис Норрис вспыхивают на нее из пятна теней, и Шерри вынуждена стоять неподвижно и ждать, пока кошка пройдет мимо с быстрым стуком сердца. Мимо проплывают несколько призраков, ни один из которых не обращает на нее никакого внимания, тем временем кровь в жилах закипает. Что-то было не так в том, как чувствовался замок. В воздухе, который она вдыхала, будто кто-то посторонний… Посторонний. Она поняла. Это то, о чем говорил Шрам. На днях они запустят воландемортских шпионов. Она не знали как именно будут выглядеть, из-за использования оборотного зелья, но видимо проклятая кровь почувствует их также, как Темную метку на руке Мальсибера. Звук голосов, становящийся едва слышимым из-за следующего угла, заставляет ее отступить за доспехами. Всего через несколько мгновений после того, как она спряталась, в поле зрения попадают две фигуры. В минуты, когда сердце вылетает из груди, а дыхание обрывается из-за рыжей копны волос, всё теперь кажется реальным. Шерри сжимает в руках рукава свитера, когда делает один шаг ближе, чтобы убедиться в, черт возьми, том, чему она не может поверить. Лили! Она была старостой, это так, и все знают их обязанности, но прямо сейчас Эванс не должна быть здесь! Шерри хочет выругаться и ударить ближайшего рыцаря, но сдерживается. Неужели гребанное сознание разбудило её для того, чтобы отвести малышку Эванс в кроватку и поругать, запретив ночью разгуливать коридорами, когда темные волшебники возможно попытаются её схватить. Двойные двери в библиотеку даже не заперты; Шерри осторожно открывает их, чтобы они не скрипели и проскальзывает внутрь следом за гриффиндоркой. Здесь темно, как смоль, ее шаги устрашающе отражаются от деревянного пола, и Шерри молилась, чтобы не спугнуть рыжеволосую. Она видит как в абсолютной темноте девушка зажигает лампу, осознавая, как странно это выглядит. Что, черт возьми, она делает здесь посреди ночи, когда её обязанности старосты не распространяются на такое время? — Лили, — шепчет дурмгстрангка, делая аккуратный шаг вперёд, пытаясь дозваться девушку, но та, словно зачарованная смотрит куда-то перед собой и это пугает. Её волосы ниспадают на плечи, пока зелёные глаза застыли, разглядывая что-то в темноте. — Твою мать, Эванс? Запретная секция находится прямо сзади, отделена от остальных полок с книгами веревкой. Осторожно перешагнув через него, Эванс ступает дальше и Шерри охватывает паника. Что она собирается сделать? Свет её лампы освещает полочки с книгами, многие шипы треснуты и отслаиваются, выцветшие буквы пишут слова на языках, с которыми Поттер не знакома. У некоторых вообще нет титула. Одна книга испачкана чем-то темным и липким, ужасно похожим на кровь. Волосы на затылке колются, когда гриффиндорка теряется между стеллажами. Поттер уверена, что слышит слабый шепот, исходящий из книг, как будто Эванс разговаривает сразу с несколькими людьми. Дурмгстрангка подбирается достаточно близко, чтобы услышать, прячась за стеной. — Передай Мальсиберу, что несколько из нас уже захватили пару мерзких грязнокровок, — мягкий голос гриффиндорки звучал как брань, до непривычности холоден и резок, — они под нашим контролем. Что? У Поттер перехватило дыхание от услышанного. Она не могла поверить в то, что только что услышала из уст девушки, повторяя снова и снова слова в голове, надеясь понять, что ошибается. Пару мерзких грязнокровок… под контролем… Несколько теней исчезли прямо между стеллажами и девушка не успела спрятаться, когда так называемая, Лили начала возвращаться. Это не она. Это не она. Тёмное сияние ночи напомнило ей, что находится здесь один на один с неизвестностью в лице возлюбленной Джеймса. Оборотное зелье. Они уже здесь. Шаги волшебника звучали слишком близко, чтобы она смогла спрятаться или уйти прежде, чем Лили выберется из запретной секции. Потому брюнетка набравшись воздуха в лёгкие, пытается выглядеть непринуждённо и сонно, несмотря на то, как быстро бьется сердце, и как голос кричит ей бежать. Они совсем близко. — Лили? — резко спрашивает Поттер, потирая глаза, будто только что проснулась и не слышала ничего из того, что произошло. Рыжеволосая ошарашенно вскидывает к ней глаза, машинально запустив руку за палочкой в карман, но вовремя остановившись, вспоминая о том, кого должна играть. Шерри старалась выглядеть безобидно, подмечая каждую деталь в её поведении. — Что ты делаешь здесь? — мягко спрашивает она, точно так, как сказала бы это гриффиндорка, заправив прядь волос за ухо и оглянувшись по сторонам. — Разве ты не должна быть… Она замялась, вспоминая, и Шерри мысленно готовилась к тому, что этот человек действительно окажется не Лили Эванс. Она ее не знает. Один единственный промах и она поймёт. — Где? — вытягивает дурмгстрангка, всматриваясь в широко открытые зеленые глаза, освещенные желтым светом лампы. Её губы нервно дернулись и брюнетка склоняет голову, переспрашивая. — Лили? Приглушенный свист в её ушах становился ближе, напоминая о своём присутствие, вот только Поттер не знала, чего он хотел. Предубеждал, отгонял или наоборот говорил о чем-то… — В своей комнате, — ровно проговаривает девушка, слегка улыбнувшись сестре Джеймса. Шерри усмехнулась скользкому ответу, наблюдая за движениями рук волшебницы и продумывая следующие шаги. — Я иногда хожу во сне, — признается дурмгстрангка, пожимая плечами с поникшим выражением лица, мгновенно встретив ответную реакцию сочувствия. Было бы всё так просто. — Не могла бы помочь мне вернутся назад? Прищуренный карий взгляд смотрит как та секунду думает, после чего слишком резко приближается, подхватила под руку и вспышка боли проходит по её венах. Темная магия. Пожиратель. — Хорошо, — отвечает рыжеволосая, выводя её из библиотеки, в спешке оставив лампу на столе, крепко держа руку, которая горела от слишком тесного контакта с тёмным волшебником. — Так с какого говоришь ты факультета? Всё пространство охватило вибрациями разных тональностей и от этого в голове начался странный шум. Зелёные глаза впились в неё, когда они остановились в коридоре, освещенным лунным светом. Не Лили. Не Лили! Холод проходит вдоль всего тела, пока хватка пальцев на её коже взрывает всё внутри, заставляя кожу лопаться от температуры крови в сосудах. — Гриффиндор, — сквозь страх и боль её магии отвечает Шерри, встречая тонкую улыбку на ангельском лице. — Хорошо, — искренне улыбается она, разворачиваясь в сторону лестниц, — нам как раз по пути. Дикое желание бежать встретило её горящей табличкой с каждым новым шагом, врезаясь в голову и предупреждая. Тихие волны движущихся вибраций исходил прямо из тела Лили, совсем странно и совсем необычно. Она не чувствовала, что Лили не настоящая, она словно была здесь, но в то же время нет. Это не был Империус, потому что её разум не затуманен белыми вспышками, скорее наоборот. Он был слишком ясен. Яснее любого разума, который Поттер могла только видеть, и это пугало. Словно искусственный. Потому что это была не Эванс. И Поттер не знала что делать. Не знала что это такое. Где-то в глубине души Шерри хотела, чтобы их перевстретил Второй и она дала бы ему намек на то, что происходит. Мракоборец бы помог ей с этим, почему-то она думает, что это так. Нос щипало от страха того, что движет сейчас девушкой. Той силой, которая контролирует её сознание. Которая пытается отвести её в гостиную, вот только гостиная Гриффиндора находится в совсем другой стороне. — Эванс, — на грани решительности окликнула её брюнетка, останавливаясь, — а знаешь я передумала! — губы рыжеволосой искажаются в недоумении и раздражении, когда дурмгстрангка пятится назад, спровоцировав потянутся за палочкой. — Нужно выбыть дерьмо из одного мерзкого Пожирателя Смерти. Яркая вспышка осветила коридор пламенем, когда девушка падает на пол, прижимаясь к стене с адской болью в висках под прицелом темных глаз. Шерри дрожала от адреналина и обезумевшего лица Лили, вся та красота её изящных черт сейчас исказилась в олицетворении дикости. — Паршивая предательница крови, я убью тебя сучье отро… Бурлящие всплески волн её мозга заставили мозг Шерри напрягся, пытаясь сдержать сознание Пожирателя на кончике крючка, который она безжалостно всадила. — Остолбеней, — прошептала горячим шепотом брюнетка, когда девушка напротив попыталась наброситься, посылая мурашки по коже от боли. Она не могла справиться с этим. Это было что-то не то, странное и неизведанное. Смотреть как Лили корчится от неприятных ощущений чужого присутствия в своём разуме, было разрушающее больно. Но ещё хуже видеть, как нечто влезло ей в голову, овладев душой. Она не знала, была ли настоящая Лили все ещё здесь и от этого хотелось разрыдаться. Они не могут после Джошуа потерять сразу и её. Был один вариант. Полностью взобраться ей в голову. Но Поттер правда не знала что перед ней, с чем она имеет дело. Она надеялась, что какие-то отголоски настоящей Лили сейчас видят и слышат её, потому что у Шерри нет выбора. Этот человек не Лили. Она и вовсе не уверена в том, что перед ней. Она не слышит и не видит в этом разуме гриффиндорку, любовь Джеймса и гордость всей школы. Это человек не она. Быть может она уже и исчезла следом за Грантом, а этот человек — волк в овечьей шкуре. Шпион. Тот, кто посеет панику и раздор, тот, кто захватит молодые умы, создав армию, контролируемую тёмными силами. — Кто ты, черт возьми? — рычит Шерри, нагнувшись к ней, чтобы установить надёжный контакт с обезумевшими глазами. Красивые губы выгнулись в отвратительном оскале, уродуя прекрасное лицо гриффиндорки, которая наклонилась ещё ближе к Поттер. — Шерри-Кэмерин Поттер, — истошно смеётся она и дурмгстрангка внутренне пугается изменившегося голоса, который звучал словно раздвоение нескольких, слишком знакомых голосов. Слезы выступили с ярких, демонически горящих зелёных глаз, когда она трясётся от давления разума Поттер. — Что в тебе такого, что твой дорожащий Джошуа и слова не проронил о тебе, выбирая пытки. Достаточно. С омерзением и злостью, травмированной от упоминания пыток Джошуа душой, она прислоняет ладонь ко лбу лжеЭванс, полностью погружаясь в её разум. Её тело охватывает холодная до ужаса паника, когда вместо того, чтобы попасть в воспоминания и память человека, она проваливается в бездну. Мёртвую, опустошающую мраком, окровавленную бездну. Поттер пытается пробраться сквозь установленный барьер, приняв это за защиту, но понимает, что ошибается. Ловушка. Кости сжимаются, когда пытается применить больше усилий, чтобы погрузиться дальше, но оказывается зажатой криком смертельной магии. Черной магии. Оно кричит, разрывая барабанные перепонки, и девушка осознает, что не чувствует собственного тела и сознания, хватаясь за любые признаки человеческого разума, боясь потеряться. Но оно не отстаёт, вызывая боль по всему телу, пробуждая и вытягивая самые страшные воспоминания из глубин сознания. Она не смогла. Оно её переиграло. Дыши, Шерри. Пожалуйста, дыши. Она шепчет сама себе, пытаясь сконцентрироваться на признаке собственной жизни, слыша аномальные звуки вокруг себя, сжимающие её в пол, которого она не чувствует. Сотни голосов и криков, личностей, менялись перед ней словно фотографии, заставляя переживать самые яркие эмоции каждого из них. Будто её душа прямо сейчас испытывала на себе множество эмоций, от страданий, мук и горя до безграничной радости и счастья, сплетаясь между собой, вызывая сумасшествие. Хотелось содрать из себя кожу каждого из них, сбежать и вернутся назад, найти себя. Но с каждым голосом, смехом, криком, словами в голове она всё больше ощущала, что теряет контроль, пытаясь заглушить всё это силой собственного мрака. Её разрывает между всеми жизнями, которые плясали диким танцем бешенства в голове Пожирателя Смерти, пытаясь отыскать Лили и не потерять себя. Она не хотела остаться призраком в голове убийцы, миражом, выдумкой, искусственной душой. Внушением. В сотнях отголосков она заставляет воспоминание заглушить всё, что ураганом клубилось вокруг неё, остановить сгусток некротической энергии. Постепенно ноты любимой музыки Джошуа звучат в её голове, когда она слово за словом, воспоминание за воспоминанием, цепляется за людей, образы в своей голове, чтобы выскользнуть назад. Найти себя. Сокрушительная энергия обрушивается на неё, когда тело приземляется на холодный бетон, отнимая дыхание. Шерри судорожно поднимается на ноги, чувствуя как вода заполняет её обувь и одежду, когда каждая кость чувствовалась так, будто вывернута наизнанку. Её дыхание прерывисто выпускает пар в холодное пространство. Поттер оглядывается. Луна всё также освещает коридор, направив лучи прямо на тело девушки перед ней, обездвиженное и без сознания. Откуда-то появившиеся вода затопила половину коридора, и только спустя секунду помутневшего взгляда девушка заметила трещину в стене. Она тяжело дыша, наклоняется перед лжеЭванс, ощущая как горит шрам на руке, как печёт всё внутри, сопровождая мучением каждое движение. Она подносит палочку к лицу оболочки настоящего человека, воспаленным шепотом произнеся заклинания. Одно за другим, пока кровь в жилах не начнёт сгущаться, предупреждая о возможном приступе, из-за чего дурмгстрангка не жалея секунд поднимается. Её шаги медленные и надломленные, сознание выпотрошенное и раненое, мысли чужие и сухие. Тот разум нереален. Он создан специально, поместив внутрь, словно в сосуд сразу нескольких человек. Сейчас Шерри не хотела думать об этом сюрреализме, о нереальности увиденного. Такого попросту не существует. Оставив тело нечто в коридоре полного холода и кладбищенского воздуха, со снятием действия оборотного зелья и очистки памяти от вторжения. На утро они поймут кто прятался за маской Лили Эванс.