Thought we built a dynasty forever couldn't break up Мне казалось, мы создали навеки нерушимую династию. It all fell down, it all fell down Всё рухнуло, всё рухнуло, Dynasty — MIIA
— Почему ты всё всегда решаешь за всех? — вскрикнула Пеппер, ускоряя шаг. Тони в который раз повернулся в коридоре, пытаясь убежать от жены. — Она ещё совсем ребёнок, а ты уже в наследницы её записал! Прекрати! — Дорогая моя Пепс, — наконец останавливается Тони и пытается совладать со своими действиями. — Она будет наследницей, даже если ты родишь мне родного ребенка. Алексис — лучшая кандидатура, — мужчина показывает куда-то вглубь дома. — Она тебе за это спасибо не скажет, — говорит рыжая и удаляется в кухню. Миллиардер громко выдыхает и подходит к панорамным окнам. Около моря, на жёлтом песке игралась его малышка Ли, за которую он готов отдать жизнь. Семилетняя, смешная, с чистым блондом кудрями, она бегала за лучшим другом, заливисто смеясь. Она была под присмотром Хэппи, который сидел на тканевом стуле, слегка дремая и вполглаза поглядывая на детей. Двенадцатилетний Кевин любил Алексис, как младшую сестру. Постоянно таскал девчонку на спине. Ближе у Старк никого не было, наверное поэтому Кевин был единственным, кому она могла доверять свои детские секреты. Они как инь и янь. Алексис никогда не была спокойным ребёнком, что ни день, то приключение. Она вечно психовала, так как у нее было всё чего только пожелает ‐ от дорогих заморских конфет, до игрушечного браслета, который будет лежать за стеклышком в гардеробной. Девочка вечно топала ногами и закатывала истерики, но при этом, ни Пеппер, ни Тони не считали ее сложным ребёнком. Наоборот — Лекс всегда говорила чего хочет. Всегда говорила причину, по которой плачет. Конечно, родители не всегда были рядом. В какой-то день они брали выходной и вдвоём развлекали Алексис. Они не могли сказать, что знают дочь. Обычно, с девочкой сидел либо Хэппи, либо очередная няня. Почему очередная? Да потому что каждые два дня приходила новая, так как Лекс отказывалась идти на контакт с кем-либо. В итоге Хэппи приходилось соглашаться сидеть с этим чудом, которая вечно доставала его. Но зато именно благодаря Алексис, Хоган научился танцевать в Джаст Дэнсе и выучил ассортимент мороженного в ближнем магазине. Мужчина постоянно проигрывал в прятки и в детские настольные игры. Но всё это забывалось, когда к вечеру приезжал Тони. Алексис повисала у него на шее, прижимаясь щетинистой щеке, и смотрела на всех исподлобья, будто весь мир её обидел. А Тони, уставший и вымотанный за день, крепко обнимал приёмную дочь, садил к себе на колено и слушал ее захватывающие рассказы про сегодняшний день. Тони часто вспоминал за время её отсутствия, как держал её на руках, как катал на плечах и слышал её заливистый детский смех. Алексис ещё как родная для него, ведь отец не тот, кто зачал, а тот кто воспитал. Он любил её даже после того, как она вернула настоящих родителей к жизни, любил даже после всех выходок. Когда Алексис училась в одной из старших школ Сиэтла, она практически ни с кем не дружила, только Эмбер была рядом. Так уж получилось, что Алексис вновь перешла дорогу местной сучке. Только в этот раз она не ездила на дорогом кабриолете Наташи, и по истории её отец — пьяница. В успеваемости — лучшая. Она постоянно глотала обиду, злость, слёзы в женском туалете. Она лила слёзы ночами на пролет, когда днём в школьном туалете в очередной раз топили её телефон или книгу Ремарка, которую ей подарила Эмбер. Но так нужно было. Ведь это будущее. Жизнь насмехалась над Алексис, будто в цирке. Будущее поменялось кардинально, и то дурацкое видение стерлось. Наверное в ночь на свой день рождения свойственно наблюдать за своей жизнью со стороны. Да, Ли? — Сейчас есть проблемой забеременеть без мужчины? Я думаю нет. У меня вполне достаточно денег, чтобы содержать не одного ребенка, хоть десятерых. Но что если я не хочу содержать мужчину, ведь всех достойных кандидатов разобрали, а всем остальным от меня нужны только деньги и секс. Как по мне, то в не полных двадцать три года можно задуматься о потомстве. Пока я здорова, молода, пока хочу ребёнка, почему не пойти и не заплатить эти восемнадцать тысяч и не продолжить род? — Ты так просто говоришь о деньгах?! — Я вполне могу составить документ, в котором укажу свои доходы и расходы, — жму плечами. — А что на счет того, что ты на показуху никогда ничего не делаешь? — Я участвую в благотворительных мероприятиях. Но при этом я перечислила около полумиллиона для больных детей. — Призналась? — А чего признаваться то? Людям надо знать своих героев. Тем более, когда ты имеешь такую силу и не используешь её, ты всегда будешь виноват в случившемся. Так же и с деньгами. — Мы первыми узнаем пол твоего ребенка? — Его не узнает никто, даже я. — Обидненько. Это было сразу после Рождества и обмывалось следующие пару месяцев. Одни считали, что я по пьяне залетела (впрочем так и было), другие верили в эту историю, которую придумали мне Пеппер и Эллен. Когда съемки теле-шоу окончились, Тони представил мне моего агента, водителя и двух телохранителей. Охранники были довольно симпатичные, не то что, когда Наташа приставила ко мне двух горилл, которые даже не разговаривали. Я соизволила купить себе парочку новых машин. Конечно жёлтое ауди Старк не одобрил, со словами: «У тебя живот весит больше чем ты сама, как ты его водить собираешься?». Но я купила, и поставила на подземную стоянку, половину которой купила. По-моему ясно, что я жутко тащусь от ауди. Даже машина, на которой я ездила с водителем была именно этой автомобильной марки. Шестого мая светило солнце. И черт, это был идеальный день рождение, про который я соизволила забыть. Воскресенье — никакой работы. И я надеялась проспать часов до двенадцати, если бы ПЯТНИЦА не раздвинула бы жалюзи в сторону, желая мне доброго утра. Семь гребанных часов утра. Я черт возьми на седьмом месяце беременности, не могу нормально выспаться в свой законный выходной. Спать с животом невозможно. Какую бы позу я не приняла, всё тело через минуту затекает, ноет и болит. В особенности мне фигово, когда за ночь приходится двадцать раз вставать в туалет, из-за того что один из моих детей соизволит надавить на мочевой пузырь. Детей? да, я сказала, что никто не будет знать пол моего ребенка, но в итоге его знает всё моё окружение, ибо ни Эмбер, ни Лина не умеют держать язык за зубами. Но всё же, я не понимаю почему в видениях видела только девочку, ведь в утробе у меня ещё и мальчик. Пятница повторно говорит о времени, а я накрываю голову подушкой. — Снесу к хренам собачьим, — вскрикиваю я, когда система третий раз пытается меня поднять. — У вас запланированы переговоры на восемь тридцать с Гарри Озборном. Перенести? — эти слова бьют в уши и я резко сажусь на кровати. — Блять, можно было раньше сказать? Я выбежала из комнаты, и двинулась к холлу, в котором вчера оставила документы. Кто же меня просил ставить на воскресенье переговоры… Я взяла в руки бумагу и быстро начала просматривать незнакомые строки, ведь за неделю не прочитала договор. Я шумно выдохнула и откинула уже длинные волосы с глаз назад. — Чтобы ты подавился своим нефтяным транзитом, — плюю я невидимому Гарри и кидаю на диван папку. Я хотела надеть белые штаны, в которые ещё неделю назад без проблем влезала, но уже сейчас они не соизволили застегнуться на моём животе. Я за сегодня загнула матов больше, чем за весь год. Где-то в гардеробной я нашла белую плиссерованную юбку, которую носила всего раз в жизни. Она и не полнила, и села хорошо. Идеальная белая футболка, которую мне удалось не замазать тушью. Самой лучшей идеей было перенести всю обувь вниз, а то спускаться по ступеньках на каблуках самое худшее, что со мной было. Вот теперь, когда я стала похожа на человека, я взяла ноутбук и папку и быстро передвигалась деревянными ступеньками. Взгляд метнулся на панорамное окно, где подсвечивалась сегодняшняя дата. На год ближе к смерти… Мне сегодня двадцать три, и в моём доме нет ни единой души. Надеюсь, что и в этот раз Эмбер забудет о моём дне рождении. Я вышла из квартиры и поздоровалась с телохранителем. Только на время беременности я буду пользоваться их услугами. — Поздравляю с днём рождения, — кивает парень и я закатываю глаза. Он может понимать меня без слов. — Страница в Википедии, простите. Он заходит первым в лифт и нажимает кнопку минусового этажа, после чего протягивает мне кардиган, который я вчера забыла в автомобиле. Я улыбаюсь своим мыслям и накидываю приятную ткань на плечи. У меня не очень хорошее настроение, по крайней мере потому что через три дня я обязана буду соответствовать дресс-коду на свадьбе Паркера, с которым отношения упали ниже плинтуса. После того случая в его машине, я так и не осмелилась рассказать ему о ребенке, и он узнал всё из телека. По началу он просто морозился и прожигал меня взглядом, я даже слова в диалоге с ним не могла вставить. Питер стал грубым и холодным. Ну, а чего он ждал, что я всем заявлю, будто беременна от босса? Меня и так половина Земли шлюхой считает. Я смирно выполняла работу, периодически находила наводки на прошлую жизнь Стэллы. Криминальное прошлое у которой с каждым днем росло, прямо как бобовое дерево. Я была на побегушках, как секретарша, которую Паркер отправил в отпуск. Поэтому я высказалась на счет этого. — Не нравится что-то? — спрашивает Питер, щурясь. — Да, не нравится, — отвечаю я и кидаю на журнальный стол очередные копии подписей всех директоров. — У тебя же денег предостаточно, можешь уволится, — плюётся он. — Ты могла сказать мне, что ты жива, за месяц до того как забеременела Стэлла, — я закатываю глаза и движусь к выходу. — А что ты теперь от меня хочешь? Ты носишь чужого ребенка и хочешь нормального отношения к себе? Не будет его, так же как и моей любви к тебе, — его язык, как нож рассекает кожу моей спины. Я не оборачивалась. Просто молча стояла, глотая слёзы. Каким же чертовым эгоистом он стал. Он хочет единственной верности, а сам по ночам спит с девушкой, на которой вот-вот женится. Он заставляет меня принадлежать ему и запрещает ехать куда-либо без его ведома. Это токсичные отношения, в которых я не нуждаюсь. Как бы сильно я его не любила. Покинула кабинет даже не оглядываясь. И уже пять месяцев сижу, как на пороховой бочке. Раз в неделю сдаю ему отчеты, два раза хожу на сборы директоров. Спасибо на том, что в командировку с ним ездит Стэлла. Обновление: кусок компании он всё-таки ей отвалит. Паркер не на шутку взбесился, когда я стала лицом одной из коллекций Lankome, в особенности когда Кевин выпустил клип на новую песню, где показал нашу великую дружбу с Эмбер. Я рассказала лучшему другу про наши так называемые «взаимоотношения» с Питером и Романовски уговорил меня записать песню. Он написал текст, музыку, снял клип. И черт, как бы иронично это не было, но песня действительно была про наши с Питером отношения. Мы с ним действительно пытались построить династию вдвоём, но дальше идёт только он, так как всё рухнуло… Сейчас, я ехала в машине, просматривая обновления контракта c Оскорпом. Ворота подземной парковки Паркер Энтерпрайзед неприветливо раскрылись. Даже как-то странно, что я вполне ещё успевала забежать к себе в кабинет и забрать от туда кое-какие вещи. В частности кольцо, которое Паркер вернул мне. Давно пора сжечь его к чертям собачим, а мне всё жалко. — Какие планы у тебя на вечер? — спрашиваю я своего телохранителя, и он улыбается. — Вообщем-то никаких, — парень улыбается. Его, кстати, зовут Кристиан, только не Грей, ведь у того есть жена. Но не об этом. — А что? — двери лифта открываются на тринадцатом этаже. С самого утра решили мне настроение испортить — зашли Паркер со Стэллой. Первый даже не взглянул на меня. — Что на счет Нетфликса, калорийной еды и слёзок над шестой серией Ведьмака, — я задорно улыбнулась. — А разве тебе... — О нет-нет, не здесь, уже тошнит этот день, — я жестом показываю на шею, и охранник тихо смеется. Мне приходится слегка зацепить плечом Питера, ибо ну не вписываюсь я в такое пространство между людьми со своим животом. Я быстро здороваюсь с Розой, которая пытается впихнуть мне подарок, что всё-таки пришлось принять. В кабинете я скинула себе на флэшку проект, давно пора это сделать. Тони знает, что моей детской мечтой был торгово-развлекательный центр, но он не решался начинать его постройку, ведь очень боялся из-за трагедии Башней-Близнецов. На данный момент, не очень то выгодно открывать что-то своё, но ведь Старк постарался. Его башня входила в комплекс Всемирного торгового центра, плюс он владел вторым зданием Уэстфилда. Рядышком дофигакилометровая выставка Экспо, так что стоит попросить. А может и отвалить пару миллиардов. Время гласило, что переговоры вот-вот начнутся, поэтому я быстро села в лифт и спустилась в конференц зал. — Дорогая Алексия, — надо было прям в притык приходить, а не за семь минут. Озборн подошел ко мне с распростертыми объятиями. — С днём рождения! — и конечно же все присутствующие обернулись, в том числе и Паркер. — Ты была первой в списке, но всё-таки Джорджу Клуни я позвонил с самого утра. Тебя лично поздравляю, — он подмигивает и отходит, теперь то я могу закатить глаза. Я заняла своё место и в тысячный раз за день перечитываю контракт, ибо в голове какая-то каша, а не текст. Шум затихает и все садятся за стол. А мои глаза всё так же бегают по строкам. Вроде бы ничего не изменилось, контракты идентичны, но что-то мне не даёт покоя. Будто есть какая-то зацепка. Переговоры идут, и я чувствую взгляды. Я единственная кто до сих пор не подписала контракт. Они собрались тут только из-за меня и для обсуждения некоторых аспектов нефтяных заводов. Я поставила точку и долго колебалась выводить размашистую подпись. И не поставила. — Я пас, — я отодвигаю контракт на средину стола, и вижу как два ген директора меняются в лицах. Озборн — становится пунцовым и вот-вот взорвется гневной тирадой, а Паркер смотрит на меня с непониманием. — Я владею акциями, без моей подписи контракт не продлится. — Пошли поговорим, — моя бровь плывёт вверх, и Питер берет меня под локоть, после чего аккуратно выводит в коридор. Он долго стоит и думает, а я замучилась облизывать пересохшие губы. — Я конечно понимаю, что у беременных всякие замашки, но чтобы такие, — его голос напуганный и злой. — Что за сексизм, Паркер? — задыхаюсь я. — Не ясно понял? Я повторю. Я.Не.Буду.Подписывать.Чертов. Контракт, — выделяя каждое слово произнесла я. — И хер там, акции ты у меня не заберешь, иначе, я построю свою компанию за два дня, и утоплю тебя, а ты знаешь, что я это умею. — Когда ты стала такой сукой? — он щурит глаза. — Тогда, когда ты отвернулся от меня, — киваю ему и поднимаю правую руку вверх. — Вечная жизнь никого не делает добрым. Пока! Я не подписала чертов контракт, и теперь мы уйдем в минус. Надо было сразу покупать все заводы Озборна, а не три штуки. И теперь за транзит будем платить мы, а не нам. Плевать. Я найду чертову зацепку в долбанном договоре, из-за которой я столько нервов вытрепала. Кристиан кивает мне и мы вместе садимся в лифт. Вроде бы бумажку не подписала, но опять это странное предчувствие. Мы вышли на первом этаже, где около входа нас встретил Смиттерс — мой водитель. Он кивнул и поспешил к машине. — Стой, — кричу я. Мужчина останавливается и оборачивается. — Сколько машина без присмотра? — Около пятнадцати минут, а что? — оба мужчины смотрят на меня, как на сумасшедшую. — А точно? — моё сердце колотится в груди невероятно быстро. Звук пульсирующей крови стучит в ушах. — Четырнадцать минут двадцать восемь секунд, — проговорил водитель, глядя на часы. — Ни черта не успеем, — шепчу я и невидящим взглядом движусь как можно дальше от машины. Что-то в моей голове щелкнуло. — Она взорвется! — кричу я и оба мужчины вновь меряют меня взглядом. Через секунду главную улицу Нью-Йорка оглушает взрыв. Водитель и охранник падают на землю, а осколки уже бывшей машины выбивают стекла в соседних зданиях. Рядом стоящие авто отбрасывает в сторону. Сигнализация, шум, сирены, огромное количество людей. А я просто стою, приложив руку ко рту. Кто-то дергает меня за плечо, прижимает к себе, что-то спрашивает. А я просто стою. Мои глаза наполнены слезами, и вроде бы мой мозг не воспринимает это всерьёз. Озборн. — Ли! — Паркер хватает меня за лицо, пытаясь обратить внимание на себя. — Ты в порядке, Господи, — выдыхает он и подхватывает меня на руки.***
Как бы я не хотела убить его, и как бы он не отказывался от свои чувств ко мне, мы сидим у меня в квартире. И Питер постоянно говорит, что всё будет в порядке, но ничего не будет в порядке, учитывая что мою машину подорвали и могли погибнуть люди. И это чувство, когда ты постоянно под прицелом, оно съедает меня изнутри, будто какой-то паразит, как белка сидит и грызет всю мою нервную систему, чтобы я нахрен свихнулась. Я стала уязвима с этой беременностью. Любое мое действие исполняется только после мысли: а не повредит ли это детям? — Мы никогда не праздновали твой день рождения вместе, — спустя долгий час молчания произносит Паркер. Я поворачиваю на него голову и прожигаю взглядом. — И правильно, ты редкосный падонок, — я опять отворачиваюсь и подбираю ногу под себя. — Лексис, — Питер протягивает моё имя и ложится на живот, после чего дергает меня за юбку. Я оборачиваюсь, на моём лице есть только безразличие. — Ну что мне нужно сделать, чтобы ты меня простила? — Для начала попросить прощения, — он открыл рот, чтобы что-то сказать, но я продолжила, — пункт номер два — изменится и стать адекватным, а не сексистом, эгоистом, и богатеньким папочкой, — с каждым разом я всё сильнее размахивала руками, — и наконец тритий пункт: продай к чертям собачим эту свою корону, которая давит тебе на мозги, — прошипела я и встала с дивана. Я покинула Паркера в гостиной со своими мыслями, а сама пошла на второй этаж. Как оказалось, я забыла телефон в холле и за время отсутствия на него поступило более пятидесяти звонков и вдвое больше смс. Как только я увидела, кто мне звонил, мне резко поплохело. Мой ник в инстаграме отметили более тысячи людей, кто-то с поздравлением, а кто-то на видео со взрывом. По привычке влезаю во всякое дерьмо, из которого найти выход проще простого. Я думала, что мне показалось, но когда я присела около перил, я увидела Тони, одного. Он что-то говорил Питеру, и видимо это что-то ой как не нравилось Паркеру. Я ждала, когда они отойдут внутрь квартиры, что наконец-то случилось. Набрав знакомый номер водителя, мне повезло услышать, что с ними всё в порядке, и что Кристиан на этаже, а сам мужчина едет со страховой компании. Он сказал, что уже около башни, поэтому если что-то нужно, я могу воспользоваться его услугами. Я согласилась, так как теперь мне нужна новая машина. Я кинула телефон на диван и вошла в гардеробную. Стала изменять старому стилю спортивных штанов и растянутых кофт. И всё-таки нашла я серые штаны, которые не так давно привезла мне Пеппер из Малибу. Вся прелесть трикотажных штанов в том, что они растянутся на любой размер. К стилисту я не хожу уже как пол года, поэтому мои волосы отросли ниже лопаток. Я быстро соорудила пучок и зафиксировала его шпилькой. Всю ту же белую футболку скрыла старой олимпийкой. «Мода превыше всего», — и сейчас бы Пеппер надавала мне подзатыльников за такой прикид. Я сменила надоедливые каблуки кроссовками и вылезла из своего рая. Из белой сумки достала карту, и подобрала телефон, после чего отправила это всё в карманы кофты. Спустившись на первый этаж, я увидела двоих мужчин, что бессовестно распивали моё спиртное. — На пробежку собралась, дорогая, — улыбнулся Тони, оглядывая меня своими черными глазками. — А ты решил выпить весь мой скотч? Не ты мне его покупал, — я подошла к журнальному столику и взглянула на бутылку. — Ужас, Тони, Макаллан, он же семьсот долларов стоит, — бурчу и ставлю стекло обратно. — Будешь должен две. И ещё, если устроили попойку в моей квартире, не сметь лазить на второй этаж, а я узнаю. Тони хмыкнул и покачал головой. Я глянула на Питера, а я помню его не пьющего. Хотя, стакана у него не было. Страк, зараза такая. Забрав с крючка ключи, я вышла в коридор, предварительно захлопнув дверь. Почему я ничего не сказала про то, как мужчины бесцеремонно заявились ко мне домой? Мне всё равно. Итак, у меня три спортивных автомобиля, в которых всего по два места; и машина, которую я позаимствовала у Старка. Именно её то я и выбрала. — Мне жаль, что я не досмотрел за машиной, можете лишить меня зарплаты, — говорит водитель, и я отвлекаюсь от новостной ленты. — Смиттерс, ты нормальный? У тебя жена и трое детей, я не обеднела на двести тысяч долларов. Это моя ежедневная прибыль, успокойся, — говорю я, хотя мне та ауди очень даже нравилась. — И ещё, едем в салон, я собираюсь купить что-нибудь себе на день рождение, — на пульте управления я задвигаю перегородку и теперь уже откидываюсь на сиденья. До одиннадцатой авеню дороги было в пятнадцать минут, но за это время я успела прочитать большинство сообщений. Менеджер! Нужен срочно менеджер, а то с таким напором я не смогу спать. На машину упала тень высокого здания. Мой рай номер два — салон ауди. Дверь снаружи открылась и передо мной вырос консультант. Он приятно улыбнулся. Парень поприветствовал меня и уже начал рассказывать про машины, но я его оборвала. — Это твоя работа, но поверь, машину я в состоянии себе выбрать, — я не хотела показаться грубиянкой, но так уж получилось, что пол жизни я просидела в мастерской Тони где он либо лепил новые движки для раритетных машин, либо мастерил костюм Железного человека. Парень кивнул и просто повел меня вперед, где я уже могла разогнаться по полной. За что я люблю эту марку автомобилей, так это за то, что у них просто чумовые спортивные авто, за которые я готова душу продать. Моё внимание привлекла блестящая табличка с надписью «Audi PB18 e-tron». Электромобиль, с запасом хода на пятьсот километров, с светоотражающими панелями сзади и сплошным лобовым стеклом впереди и на крыше. Два с половиной миллиона долларов… Смиттерс подошел ко мне и указал на машину, что стояла около броневиков. — Audi Q7, раза в два лучше прошлой, плюс её рекомендуют, так как это не указано в характеристике, но пробить её сложновато, — говорит он, а я колеблюсь. Купить или не купить за два миллиона машину, на которой просто эффектно буду появляться. Обернувшись, я быстро нашла консультанта, который тут же подошел ко мне. — Организуйте мне две машины, эту, — я указала на спортивную, — и Ку 8, — я киваю в сторону. — Отличный выбор, как рассчитываться будете? — парень быстро что-то написал в блокноте. — Карта, — я засунула руки в карманы. — И я на обеих уеду, так что пусть будут готовы у входа, — работник кивает и жестом указывает мне на стойку, за которой проводится оплата. Я движусь к молодой девушке, что натянуто мне улыбается. Конечно, каждому покупателю нужно угодить, и порой это бывает очень сложно. В особенности меня раздражает, что если девушка имеет достаточно денег, то обязательно вышла замуж за богатого. Хотя, порядком, мне просто повезло. Она мне даёт четыре скреплённых документа. Смиттерс предъявляет свои права, я свои. Мы сверяем все данные машин, ставим номерные знаки. У Тони есть один спорткар, у которого вместо номеров стоит его фамилия, я бы тоже хотела такую табличку, но для этого нужен дизайнер, а это ещё минус пару тысяч долларов, которые я смогу направить в другое русло. Девушка быстро штампует документы и забирает наши права, после чего куда-то удаляется. С минут десять мы просто стоим под пристальным взглядом охраны, после чего девушка возвращается с новыми правами. — Машины ждут вас снаружи, безопасной и приятной езды, — она протягивает мне карточки, и сразу же мой телефон разрывается от звонка. — Мисс Страк, вы подтверждаете снятие с вашего счета два миллион восемьсот пятьдесят три тысячи? — говорит банковский менеджер. — Вы потратили их в салоне Ауди, всё верно? — Да, можешь перевести на две тысячи больше, — говорю я и отключаюсь. Тот самый консультант протягивает мне две пары ключей, одни из которых я кидаю Смиттерсу. Нажав на маленькую кнопочку, двери моего нового спорткара автоматически открылись. Кристиан сел за мою уже старую машину, и оба мужчины ждали пока я выеду с подъездной. В салоне пахло кожей и ароматизатором, который я тут же сняла и кинула в бардачок. Обязательно после первого тест-драйва, мой водитель отгонит машины на СТО, где уже тщательно всё проверят. Солнце начинало садиться, поэтому небо переливалось розово-золотистым цветом. Включив фары, я наконец-то нажала кнопку, что заводит машину. Тишина. Никакого звука не произнесла эта малышка. Не каждый мужчина фанатеет от машин так, как фанатею от них я. Сиденье не было расположено низко, поэтому с моим седьмым месяцем беременности водить эту машину одно удовольствие. Повернув мягкий руль, я выехала на одиннадцатое авеню и сразу набрала скорость. Я периодически поглядывала на едущие за мной машины, чтобы убедится, что всё в порядке. Невероятно быстро добрались мы к дому. Консьерж открыл ворота, и мы въехали на подземную парковку. Я говорила уже, что большую часть этого пространства выкупила для своих машин, поэтому теперь все шесть парковочных мест были заняты. — Кристиан, Смиттерс, — выйдя из машины проговорила я. — Можете быть свободны, я бы хотела побыть наедине со своими мыслями. Охранник слегка прищурился. — Ты же помнишь, что нужен мне только на улице, в помещении я и сама хорошо справляюсь. Мужчины кивнули и, пожелав мне хорошего вечера, сели по своим машинам. Лифт чертовски долго не ехал, но когда наконец его двери раскрылись, в нём очень сильно пахло сигаретами с ментолом, к которым причащался Кевин. Я нажала на свой этаж и облокотилась на серебристое перило. Цифры на экране росли быстро, поэтому через пару минут я уже была на своём этаже. Я повернула ключ в замочной скважине два раза и вошла в квартиру, где уже было темно, так как солнце зашло. Только включив свет, на меня посыпались конфетти, а уши заглушило от крика. — СЮРПРИЗ! — хором произнесла вся моя семья. Интересно, в лифте они тоже все вместе поднимались? Я улыбнулась, после чего на меня набросилась Эмбер, покрывая все моё лицо поцелуями. А потом она крепко сжала мою шею, подставляясь фотоаппарату Кевина. — Меня ты так не целуешь, — возмутился лучший друг и девушка толкнула его в плечо. — Не стойте на пороге, мне душно, — шуточно возмутилась я и распихнула всех в сторону, так как они загораживали вид на гостиную. Когда все расступились я охнула. Воздушные шары по всему потолку, на журнальном столике торт и около десяти коробок пиццы, два букета цветов стоит в вазах, разного размера коробки около дивана, но то, что я увидела самым первым — собака. Я сразу же метнулась к золотистому ретриверу, что добродушно высунул язык. — Фьюри ту собачку так и не отдал, поэтому довольствуйся этим трехмесячным жеребцом, — проговорил Тони, усаживаясь на диван. — Песня Тейлор Свифт двадцать два больше не подойдет, — лепечет Морган и я, замечая её, сажусь на колени, после чего обнимаю сестру. — Традиции за эти шесть лет поменялись, поэтому, если ты не против, мы просмотрим кассету с твоей жизнью, — говорит Стив и целует меня в макушку. Плохая же это затея. Просто ужасная, противная, и теперь ненавистная. Но я ничего не могу сказать, ибо на плазму выведен темная заставка, на которой написано: «Черт возьми, прошло двадцать три года. А мы всё никак не можем поделить, чья же она дочь». Репертуар Тони Старка. Я сидела на самом краю, и сначала даже не обращала внимания на экран, потому что смотрела на присутствующих. Наверное в прошлом году, без меня, они все так же сидели в башне Старка и заливались слезами, ведь понятия не имели, что я жива. Картинка поменялась на белый засвет, и появилась Эллен, которая лучезарно улыбалась. Она держала на руках., меня? В каком-то синем плед и убаюкивала меня. Я вовсе и забыла, что изначально до четырёх лет меня воспитывали Роджерсы, и что именно их я дочь. А потом перескакивает на момент, где Тони сидит у меня в комнате, а я через чур смешно сплю. Мне здесь лет пять. Старк подсовывает мне перышко под нос и я чихаю, после чего просыпаюсь и начинаю бить названного отца подушкой, я помню тот момент. Пеппер знатно покричала на мужа. Следующий кадр — мне семь. Это всё подписывается на экране. Я сижу в штабе и кого-то жду. Наташа подхватывает меня на руки и начинает вертеть вокруг себя. И слышен мой детский смех. Видимо то несчастье я позже себе просто надумала, ведь детство у меня было просто чудесное. Дальше — день рождения, с которого я ухожу в слезах, потому что Кевин съел весь торт. И тогда Наташа очень сильно накричала на приёмного сына. Засвета не происходит, и сразу показывается, как я сижу на песке и что-то вывожу на том. Так видно эту любовь ко мне от Кевина, такая братская. Понятия не имею, где Тони взял следующие видео, но мне так стало стыдно за них — это ужас. Мне там лет двенадцать и я стояла посреди своей мастерской. И говорила по типу: «И так дорогие подписчики, сегодня мы с вами соберем ядерный реактор за десять минут в домашних условиях». И черт, оно было в сети. Потом огромный кусок пропущен. Возраст тринадцати, четырнадцати лет, ведь в этом возрасте у меня брыки. То я по крышам в Малибу лажу, то я из дома сбегаю, то ещё какая-то хрень, про которую наверное знали только Старки. — Я хочу плакат с Человеком-пакуом, — серьёзно проговариваю я, глядя куда-то за камеру. — Я сказала это на камеру, а теперь пойди и достань мне его. — Когда я появлюсь здесь? — показывается рука, которая указывает на стену. — Тогда, когда тут появится Человек-паук. Я невольно скривилась и прикрыла лицо рукой. Обернувшись, я заметила, как Паркер давит смешок в кулаке, и мне резко захотелось отмотать всё время назад и снести эту огромную любовь к данному супергерою, уж слишком его владелец самодовольный индюк. Ладно, но черт, Старки умудрились меня заснять, когда Тони уговаривал меня пойти в школу. И со стороны я так похожа на этого гения, миллиардера, плэйбоя и филантропа, прям до жути. Этот день я запомнила на долго, ведь тогда-то я даже не представляла, что нужно было руками и ногами хвататься за Малибу и отказаться от ужасной затеи родителей. Пляски, смех, громкая музыка — всё то, что было в интернете. И я уж думала, что страшнее ничего не будет, как на экране появилась надпись: «Личный архив Алексис. 2013». Спина сама по себе выровнялась, и каждая клеточка моего тела напряглась, — это моё личное пространство, которое находилось под семью печатями ада, как вообще удалось взломать мои архивы? — Пи-итер, — слышно мой голос за кадром, и хочется под землю провалится. Я снимала Паркера в его квартире, шесть лет назад. Он что-то собирал на очередной конкурс по механике, а я его отвлекала. — Брось ты этот двигатель, всё равно у тебя балл выше Флэша. — Не в этом дело, Лекс, — не отвлекаясь произносит парень. — Он засел у меня в печенках, поэтому я хочу раздавить его, как букашку в этом конкурсе, — камера переключается на переднюю, и я сажусь около Питера. — У тебя всё получится, — я целую его в щеку. Там сто процентно есть всё, что связано с бывшими «нами». Наверное, поэтому я не смогла досидеть до конца видеоролика. Я быстро встала со своего места и двинулась по длинному коридору к ванне, где вскоре закрылась. Только повернув замок, я облокотилась на холодную кафельную стену и выдохнула. Щеку прожгла горячая слеза, что медленно скатилась к подбородку. Отражение в зеркале было на столько не идеальное, что казалось, будто это не я стою. Эти дурацкие пустые глаза, искры в которых давно угасли; никакой улыбки на губах, только какая-то тень, что появляется, когда нужно выглядеть счастливой. Эта боль, что скрывается во всём моём теле. И эта гордость, что не даёт мне показывать, на сколько я слабая. Холодной рукой я вытерла слёзы и глубоко вдохнула. Можно сказать, что богатые тоже плачут, но поверьте, я бы отдала всё, чтобы вернуться в то время, когда и для меня, и для Питера верность была превыше других ценностей. — Мы досмотрели без тебя, — говорит Тони, замечая меня. Спина не ровная, ссутулена. Я медленно подхожу к дивану, после чего сжимаю мягкую ткань рукой, подбирая нужные слова. — Мне нужно кое-что рассказать, — сразу все взгляды изменились. — То, что я сказала в одном из интервью — не правда, — глаза вновь наполнены слезами, а грудь дерут когти невидимой кошки. — На благотворительном маскараде я перебрала, — я увидела, как Стив заёрзал на месте, — и так уж получилось, что переспала с Питером, — на выдохе произношу. — Через две недели меня начало тошнить, мне нравилась еда, которую я терпеть не могла, постоянно живот болел, в добавок менструаций не было. Я пришла к Эмбер, после очередной истерики, с её помощью я узнала, что беременна. Никакого ЭКО я не делала, — подняв глаза, взгляд зацепился за Тони, который держал руки около рта и смотрел куда-то в пустоту. — Я беременна от Питера, — на этой моей фразе Паркер подрывается с места и хлопает дверью. Лучше бы я этого не говорила. Стало только хуже. — Малолетка необразованный, — ругается Старк и выходит за стажером. Мой отец молча следует за другом. — Пойду-ка я покурю, — комнату покидают Дилан и Кевин. В комнате только девушки и теперь-то я могу разрыдаться. Закрыть рот руками, чтобы не кричать и свернуться калачиком на свободном диване. И я срываюсь. На мне будто кто-то сидит и давит на грудную клетку, тем самым не давая вдохнуть. Слёзы обжигают кожу, и я чувствую теплые руки на своей спине. Эллен и Пеппер с обеих сторон от меня сидят рядом. — Ты любишь его? — неожиданно произносит мама и я слишком быстро перестаю плакать. Сложный вопрос. Не колеблясь я могу ответить «да», но слова застревают в горле и неприятно качаются там. Но нужно ли мне это самой? Каждый день осознавать это, признавать, что я не могу смотреть ни на кого кроме Питера. Его имя, голос, глаза, дыхание — вся его сущность — спасение для меня. Но при этом всё это убивает меня, медленно обвивается вокруг шеи и будто ждет, когда я начну задыхаться от собственных чувств. То, что делает меня счастливой — его улыбка, но его же улыбка может убить меня. Питер. Питер. Питер. — Люблю, — лишь губами произношу я. — Люблю до дрожи в коленках. — Так, а разве тебя не воспитали так, чтобы ты всего добивалась, — говорит Эллен, поглядывая на бывшую Потс. — Я не думаю, что ты так просто откажешься от своего счастья, — такие слова говорят каким-то пятнадцатилеткам, но для меня они и есть той самой ниткой паутины, за которую я хватаюсь, чтобы вынырнуть из ада, что сама себе сотворила. — Отдохни, с новым днём станет легче, и ты во всём разберешься, — рыжая гладит меня по плечам. — Сейчас мы своих мужчин только соберем, и ты нас больше не увидишь. Они быстро покинули мою квартиру, кто-то даже не попрощавшись. Они хотели сделать мне праздник, который вышел из-под контроля, из-за моего языка, который вечно норовит рассказать всю правду, как на ладони. Глаза сомкнулись, как только голова дотронулась подушки. Хочу улететь в Аргентину, и заведу там семью и детей. Буду пересматривать фильм «Пятьсот дней лета». Я ненавижу эти дурацкие книги, я ненавижу эти дурацкие сериалы, я ненавижу лживые губы Питера, которые когда-то говорили правду. Разве можно продолжать верить в любовь? Ведь когда-то он был другим. Но я же тоже была другой. Мне было всё равно на общество, на окружающих меня людей. Это было так давно… Шесть гребанных лет назад. Когда я успела так повзрослеть и так поменяться. Вот я скоро рожу, а вот я куплю большой дом, вот я буду выгуливать собаку, которую мне подарили на этот день рождения, а вот я уже становлюсь старой, после чего камни бесконечности получит один из моих детей. Во сне я прижимаюсь к чему-то тёплому и не сразу понимаю, что это. А потом чувствую, как меня гладят по волосам. Я медленно соображаю, поэтому приподнявшись на локтях, пытаюсь понять, что вообще происходит. Глаза быстро привыкли к темноте, и когда я увидела, кто же мой ночной посетитель, я, мягко говоря, была в шоке. — Какого черта? — все в том же спортивном костюме я сплю, даже постель не расправляла. — Как ты сюда попал? — Кевин дал ключи, — будто ничего не случилось, говорит Паркер. — Я долго думал над разговором с Тони и Стивом и пришел к выводу. — О-о, так ты тут только потому, что тебя родители попросили? Благородно, но через гордость переступать не надо Питер, можешь валить от сюда, — перебила его я. Питер закатил глаза, но продолжил сидеть на моей кровати. — Тебе бы уметь слушать, — теперь я закатила глаза. — Я стал холодным, потому что считаю жизнь игрой, которая хочет, чтобы я проиграл. Когда ты ушла, это ударило по мне, — других отговорок он не смог придумать. Питер рассказывает, как было ему плохо уже практически целый год, но ни разу не спросил какого было мне. — А потом, когда Тони помог открыть свой бизнес, для меня были открыты пути. И я воспользовался ими, и нашел того, кто убил моих родителей, а позже нашел убийцу дяди Бэна. Из-за последнего я перестал общаться с Мэй, так как она просила не ворошить прошлое, дабы не причинять ей боль. А я причинил и не могу смотреть ей в глаза. Я половине дорогих мне людей не смотрю в глаза. Нэду к примеру, тоже. Ему нужна была помощь, а я отвернулся. И теперь из-за меня погиб его отец, а сам он имеет довольно большое состояние. Я ужасный человек, Алексис, ведь я отвернулся и от тебя, причинил боль. Даже не представляю какого было тебе шесть лет работать официанткой на минимальную зарплату, пока я с жиру бесился. А ведь когда-то в комиссионке детали для компьютера покупал, и костюм купил в детском магазине, — он поник. Я даже представить не могла, сколько на него свалилось. Он не мог найти выход также, как и я. И Питер потерялся также, как и я. — Если посудить, я не лучше, — ну вот, я готова простить его в тысячный раз. Накрываю его руку своей, обращая на себя внимание. — Ты время не отмотаешь назад, я, конечно могу, но делать этого не буду. Но можно изменить себя, верни своё окружение и поверь — ты станешь лучше не только для себя и меня, а и для всего мира. — Ли, — даже в темноте я вижу эти шоколадные глаза, которые так по-детски на меня смотрят. — Прости меня, я так тебя люблю, но сам это понял очень поздно. — У тебя бесконечные вторые шансы, Пит, — вздыхаю я. — Я тоже люблю тебя, стажер.***
Любая девочка мечтает, когда настанет чудесный день, когда она с самого утра станет той, кем мечтала стать всё детство — принцессой. В этот день она надевает белое платье и чувствует себя самой счастливой. Любая девочка, но не я. Ведь я иду на свадьбу любимого человека с другой. Но на моём лице сияет улыбка, ведь план разоблачения преподавателя Джуллиарда — Стэллы Эбигейл, просто чудесный. Он проработан до малейших деталей, поэтому никто не сможет мне испортить настроение. Приглашение сто тысяч раз сменили и дрэсс-код гласил сине-красный цвет. Так же было указано, что никто не должен приходить в белом, а в особенности девушки. Но я не следую правилам, поэтому надеваю черное платье в пол, которое мне шили на заказ около месяца. Оно идеально село на живот и в талии, но больше всего мне нравилось то, что от шеи и по всей грудной клетке был открытый прямоугольник, который держал декольте тремя завязками. Мама пыталась уговорить меня, чтобы я не обувала каблуки, но попытки были тщетны, ибо я вновь стояла в босоножках на высоком каблуке. На удивление, на улице светило солнце, что меня слегка не радовало, ведь погода всегда влияет на события. Чую, Стэлла лопнет от моего вида, ведь я опять иду не по установленными ею правилам. Машина моих телохранителей едет за моей. И да, я еду на новенькой ауди, ведь хочу показать Эбигейл, что значит хорошее авто. Около загса толпятся журналисты, которые фотографируют прибывших гостей. Машины медленно отъезжают дорогу, освобождая место для новоприбывших гостей. Я прибавила газу и со звуком повернула, после чего громко затормозила. Эффектные появления у меня в крови. В помещение удаляются женщины и мужчины, одетые по дрэсс-коду, что очень меня веселит. Автоматическая дверь поднимается вверх и на бордовой дорожке появляюсь я. Сразу все камеры начинают щелкать, и я периодически смотрюсь в некоторые из них, хотя меня и жутко слепит. Подобрав подол платья, я одна из последних вошла в молочного цвета здание. Локация была, конечно, просто замечательной. Один из самых старых домов в Яблоке, очень сильно контрастирует с огромными небоскребами, но это и добавляет ему некую изюминку. Внутри всё такая же бардовая дорожка, по сторонам от которой стояли деревянные лавы. Чувство, будто это церковь, а не загс, даже витраж есть. Я быстро занимаю своё место около Эмбер, которая уже отрыла рот, чтобы сказать что-то за мой прикид, ведь сама она была в красном платье. Кевин стоял около Питера в тёмно-красном костюме, похожего по фасону на платье моей лучшей подруги. Видимо, я пропустила то, как красиво Эбигейл вышагивала по помещению в этом не очень красивом платье, так как она уже стояла напротив Паркера и улыбалась во все тридцать два. Моё место было в четвертом ряду с краю, поэтому всё было чудесно видно. — Если никто в этом зале не против этого брака, мы можем начать, — говорит пастор и оглядывает зал. Мой план набирает силу. — Я против, сэр, — я поднимаюсь с места и выхожу на середину зала. Сидящие впереди оборачиваются и начинают шептаться. — Бог свидетель, я никогда не была верующей, и согрешила огромное количество раз, — я двигалась к ступенькам, возле которых стояли «молодожены». — Но то, что я хочу вам рассказать о хорошей девочке Стэлле Эбигейл повергнет вас в шок, — вот я уже и на просторном «пьедестале». — Криминальное прошлое её родителей может взорвать мозг любому, — я свайпаю на экране своих часов и в воздухе повисает голограмма, на которой две фотографии мужчины и женщины. — Ладно, родителей не выбирают, но, — я листаю и очередное фото Стэллы, где она под наркотиками валяется на улице. — Я тоже имела пристрастие к наркоте, но я её не распространяла, — отчеты полиции, в которых указано, что данная особь продавала определенный вид наркотиков. Следующее — полное оголение своего тела. — Проституция, ужасно, как по мне для матери дочери, не скажите? — голограмма становится однотонной. — Но к чему я веду, ведь человек может поменяться. Это, — два теста ДНК в воздухе, где красным кружочком обведены результаты. — Два теста на отцовство, до рождения и после рождения ребенка данной особи — и оба отрицательные. Вы уж простите меня, но всем тут на уши повесили кастрюлю с лапшой. Свадьбы не будет — расходимся. Я быстро спускаюсь со ступенек и иду по залу, в котором полнейшая тишина. Уже около входа меня нагоняет Эбигейл, которая резко дергает меня за руку. — Как чувствовала, что ты решишь разрушить всё то, что я строила месяцами, — я продолжаю идти к проезжей части, а девушка шипит мне на ухо. Я останавливаюсь и оборачиваюсь к ней. Стою на самом краю бордюра. — Ты сука, каких поискать надо, мне нужны деньги и слава, а не твой Паркер. Она стоит на странном расстоянии от меня, будто ждет чего-то. И это что-то происходит. Звук выстрела и моё тело пронизывает боль. Режущая и ноющая, будто кричащая. Я даже не сразу понимаю, что происходит, только после того как на черной ткани появляется липкое красное пятно, что с огромной скоростью расползается. Я прикладываю руки к нижней части грудной клетки и поднимаю на неё глаза. — Пока-пока, Алексис Старк, — она фальшиво улыбается и машет мне рукой. После чего вскрикивает и делает вид, будто она и знать не знала, что такое произойдет. Мои колени касаются земли, а вскоре и голова гудит от удара об землю. А ведь правду говорят: не вороши змеиное гнездо.