***
На большой перемене, после второго урока, мне удалось покурить. Меня нервировало, что я дёргался от любого звука, боясь быть снова застуканным тем блондинчиком. Наверное, одной из причин было то, что следующим уроком у моего класса была география, но у нас вела пожилая учительница. Так что я себя этим невольно успокаивал. Правду говорят, что чуйка редко подводит, особенно, если ты «чуешь» жопой. Подстава пришла откуда не ждали. Точнее, вероятность была, но не такая большая. Подстава заключалась в том, что опоздав на пять минут и завалившись в класс, я услышал не: «Опять опаздываешь, Сизонов? Ну ладно, садись», а «Какие люди!» явно мужским голосом. Я с некой надеждой глянул в сторону преподавательского стола, рассчитывая увидеть кого угодно, только не этого обладателя голубых глаз. Боюсь ли я его? Вовсе нет. Просто сон, которое выдало моё подсознание этой ночью, на удивление прочно засел в памяти, и мое тело даже пыталось как-то реагировать. Моё счастье, что моральная сторона моей личности смогла победить в явно не равном бою с моим либидо. Несмотря на противоречия в моих мыслях, ситуация явно была не самой лучшей: — Здравствуйте, извините за опоздание. А где Елена Павловна? — лучшая защита это нападение, так ведь? — Здравствуйте. Так и быть, можете занять свое место. Если бы вы пришли вовремя, мне бы не пришлось говорить, что Елена Павловна заболела, дважды. Думаю, не трудно догадаться, что я её временно заменяю. Так что я прошу вас наконец-то сесть за парту, а не стоять столбом возле двери. И да, ваша фамилия? — Сизонов. — Хорошо, — сказал он и наверное начал искать моё имя в классном журнале. Я ждал мгновенной кары в виде вызова к доске, но, к моему удивлению, он не стал заострять внимание на мне, за что ему я мысленно поставил плюсик. Тему он рассказывал хорошо. Даже слишком. Я немного растерялся от того, что он, судя по виду, вчерашний студент универа, смог так хорошо провести урок. Парни сидели тихо из-за витавшего в воздухе напряжения, а девушки, после нескольких замечаний по поводу шума (это были их томные вздохи из-за молодого преподавателя), сидели тихо. Когда до звонка оставалось минут семь, он провел небольшой опрос, чтобы проверить, как мы поняли тему. В это время он медленно ходил по классу и, словно хищник в поисках жертвы, выбирал учеников для своих вопросов. Ему везло на не слишком внимательных, которые в большинстве случаев не могли ответить внятно. Как результат, уже мне он задал вопрос слегка раздраженно. Я ответил правильно, ибо география была одним из моих любимых предметов, и я не соврал, когда говорил, что объясняет он очень доступно. Он немного удивленно сказал: — Правильно, Сизонов. — но вдруг мышцы на его лице напряглись, а глаза сузились. Неожиданно, меня будто пронзил холод от догадки: он учуял запах сигарет. Я же курил перед уроком, и запах в закрытом помещении уж точно не мог никуда выветрится. Вдруг прозвучал звонок, и он, развернувшись, быстрым шагом прошёл к доске и стал писать домашнее задание: — Параграф тридцать четыре выучить. На следующем занятие я снова буду заменять, так что даже не надейтесь, что вам не придется учить материал. Я уже обрадовался, что мне показалась его реакция или хотя бы причина. Но на выходе из класса я вдруг услышал: — Сизонов, задержитесь, пожалуйста. Блять. Мать вашу. От точно меня не похвалить за правильный вопрос оставляет. Звук закрывающейся двери словно захлопывающаяся крышка моего гроба. Самое ужасное, что мой «друг» думает о наказании, как о чём-то приятном. Предатель. Сука… Соскребаю остатки самообладания, поворачиваюсь и подхожу к преподавательскому столу. Он дописывает что-то в журнале, закрывает его и поднимается со стула, приближаясь ко мне. Демонстративно вдыхает: — Что я говорил о курении? — Мне уже есть восемнадцать, и это моё личное дело, — слышу свой голос как будто со стороны. — Пока вы учитесь, это дело школы потому, что вы подаете плохой пример другим. Я вынужден конфисковать у вас сигареты. — Нет. Я купил их за свои… — не успел я договорить, как он выхватил мою сумку из руки. У него что, привычка? Но не успел я выразить своё недовольство вслух, как содержимое моей сумки было буквально вывалено на ближайшую парту: тетрадки, несколько ручек, два учебника. Сигареты там тоже были, и даже зажигалка. Но побледнеть, а потом и покраснеть меня заставили не они, а журнал, который я случайно засунул в рюкзак и благополучно о нем забыл. Преподаватель тоже его заметил. Не мог не заметить. Двух голых мужиков, которые весьма недвусмысленно обнимаются, мог не заметить разве что слепой. Он медленно поднял свой взгляд, и я понял, что сейчас скорее всего начнется тирада на тему того, что геи — это ужасно, и вообще мне нужно поговорить с психологом. Я не мог бы этого вытерпеть и решил, что пора валить. Схватив сумку, я закинул туда все, что до этого было так грубо выброшено, но когда я хотел забрать журнал, учитель схватил меня за руку: — Журнал и сигареты останутся у меня. Если хотите их забрать, то можете быть уверены, что информация об этом будет донесена вашим родителям. — у меня всё внутри похолодело. — Это шантаж? — сдерживая злость, спросил я. — Не совсем. Просто аргумент на ваши возможные попытки забрать вещи. Скоро будет звонок. Поспешите на следующий урок. И да, у вас уже два предупреждения на счёт курения. Не испытываете мое терпение. Свободны. Я вылетел из класса и направился к выходу. В таком взвинченном состоянии смысла сидеть на уроках я не видел. Мне нужно было проветрить голову, и я направился в парк. Постепенно я успокаивался, хотя так и не смог понять, как теперь отношусь к учителю. Вроде он забрал журнал и сигареты и в то же время никак не высказался по поводу его ориентации. Или постеснялся? Я уже и не знаю, что думать. И тем более не могу предсказать, чем сегодняшняя ситуация для меня обернется в будущем. Я посмотрел на дисплей телефона, где опять светилось сообщение от мамы с просьбой забрать Сашу. В конце концов, если прогуливать уроки, то хотя бы с пользой. Я сменил курс и побрел в сторону детского сада. Воспитатели, конечно, удивились, что я хочу забрать Сашу раньше, но я соврал, что меня так попросила мама. А уж когда меня с радостными воплями: «Игооорь пришёл» обняла сестра, то они уже без сомнений отпустили ребенка со мной. Я вспомнил, о чём говорила мама утром, и решил: сестре ведь нужны счастливые воспоминания, даже если не всегда в них будет присутствовать мама, и повел Сашу в зоопарк. Эта искренняя радость на лице малой заверила меня в правильности решения. Наевшись сладкой ваты, насмотревшись на бегемота, льва, зебру и ещё на кучу зверей, мы со счастливыми лицами завалились домой. И тут сестра выдала гениальную мысль: — Игорь, мама ведь голодная придёт. Давай что-нибудь приготовим. — А давай. Выбрав самый безопасный способ приготовления еды в уме, я торжественно заявил, что варить мы будем макароны. Разумеется, действий не так много, но я занял Сашу всеми «подай-принеси», и её всё устроило. Как итог: мама по прибытии домой была накормлена слегка переваренными макаронами с сыром и ошарашена рассказами дочери о жирафах и тиграх с «вот такими большущими когтями». Когда ей все-таки удалось уложить Сашу спать, она тихо зашла в мою комнату, обняла и сказала: «Спасибо». И никаких вопросов, почему я прогулял школу. Или она не поняла, что я сделал это, или это было не так уж важно на фоне той радости, что излучала сестра после визита зоопарка. Сделав уроки, я пошёл спать. Уже закрывая глаза, я вспомнил об утреннем инциденте. Последней мыслью было то, что я, скорее всего, не злюсь на учителя.Глава 2
27 декабря 2019 г. в 04:25
POV Игорь
Проснулся я резко от того, что на меня прыгнуло это. Да, именно прыгнулО. Я вчера думал, что люблю свою сестру? Я ошибался. Это исчадие ада, которое разбудило меня столь коварным способом, как прогулка по моему телу всем своим весом, не может быть любимой сестрой. Я и не думал, что пятилетние девочки могут быть столь опасны для моей печени и того, что там ещё есть внутри человека.
— Братиииик! Вставааай, пора в садик, — закричала Саша.
— Это тебе в садик пора, а мне в школу, — сонно ответил я, и она только сильнее начала на мне прыгать.
Впрочем, я сразил это чудовище очень простым и действенным способом — щекоткой. Но от её визга прибежала мама, и забрала девочку одеваться, а мне сказала, чтобы я пошёл умываться, так как мои волосы напоминают воронье гнездо. Я быстро привел себя в порядок и стал запихивать тетради в сумку. Несмотря на мнение того учителя, я не полный двоечник.
«Но и не святой», — промелькнула мысль, когда я откопал в моем столе журнал, а точнее гей-порно.
Да простит меня мама, но в моем возрасте и при моих предпочтениях, это не самое худшее. Тем более, что мужчины на фото, хоть и выглядят не слишком естественно, но их вид явно находит отклик в моем теле. А с реальными людьми мои наклонности явно не обсудишь, ибо мы в России, детка. Предпочел жить — живи, но натуралом. В моём случае геем-девственником под прикрытием.
Я так далеко уплыл в свои мысли, что не сразу услышал шаги мамы. Кровь ушла в пятки. Если мама узнает… Счет шел на мгновения, поэтому, не придумав ничего лучшего, я затолкал журнал между тетрадок. Облегченный вздох чуть не сорвался с моих уст в тот момент, когда моя мама зашла в комнату.
— Сынок, я пожарила блинчики, иди завтракать. А что ты бледный? Не заболел? Вчера было прохладно, а ты опять без шапки ходил. Точно заболел. Подожди, я сейчас найду градусник.
— Мам, не надо ничего искать. Я не заболел, просто ещё не проснулся.
— Точно?
— Да. Я уверен, что ты зря беспокоишься.
— Прости, просто ты понимаешь, что если ты заболел, то мне придется отвести тебя к врачу, а у меня сейчас на работе такой завал. Сам понимаешь, бизнес требует много внимания. Я и так корю себя, что так мало провожу с вами время. После смерти отца, ты — моя единственная поддержка.
— Да не волнуйся ты так. Мы с Сашей все понимаем, ну я так точно.
— Спасибо, сынок. А теперь пошли кушать, а то опоздаем.
Она ушла на кухню, где сестра смотрела мультики по телевизору.
Мне было больно от того, что я не могу рассказать ей всё о себе, и я понимал, что вряд ли когда-то расскажу. Я не выдержу разочарования в её глазах. Я подхватил рюкзак и пошёл на кухню есть самые вкусные блинчики в мире.