watch the queen conquer

      На следующее утро она проснулась поздно, слабый солнечный свет уже проникал сквозь щель в шторах, и Кара застонала, потянувшись к Лене, обнаружив, что ее сторона кровати уже пустая и холодная. Медленно приподнявшись, она посмотрела на свободное место и слегка нахмурилась, прогоняя остатки сна, сев, растягивая ноющие мышцы и широко зевая. У нее резко скрутило живот, и Кара сжала зубы, прикрыв рот рукой на всякий случай, когда она побежала в ванную, и ее вырвало. Во рту появился горький вкус желчи, и она быстро почистила зубы, позволяя водовороту холодной воды ополоснуть раковину. Дверь за ней скрипнула, и Кара выпрямилась, посмотрев в зеркало, улыбаясь, когда Лена вошла внутрь. Кара повернулась к ней лицом, и холодные пальцы откинули мокрые пряди волос с лица. — Доброе утро, — пробормотала Лена, мягкая улыбка изогнула ее губы, когда она посмотрела на Кару оценивающим взглядом, убеждаясь, что с ней все в порядке.  — Доброе утро, — сказала Кара, нежно проводя пальцем по скуле Лены. — Ты встала рано.  — Я не хотела тебя будить. Ты выглядишь уставшей, ты уверена, что не хочешь еще немного отдохнуть? — спросила Лена, глядя на темные круги под глазами Кары. Покачав головой, Кара слегка поморщилась, улыбнувшись. — Думаю, я бы предпочла завтрак. Быстро поцеловав ее, Лена кивнула. — Конечно, дорогая. Что ты хочешь? Бекон? Яйца? Блинчики? Все вместе?  — Бекон, — сказала Кара. — Боже, я чувствую, что могу съесть целую свинью.  — Пошли, — засмеялась Лена, забрав зубную щетку из ее руки и положив ее в маленький стаканчик. Взяв Кару за руку, Лена осторожно вывела ее из ванной, через спальню и в коридор. Полы были холодными, и она позволила Лене вести ее к лестнице, доски под ногами скрипели, пока они спускались на первый этаж. Было так умиротворенно тихо, и Кара наслаждалась тем, что они были одни, по большей части. Их шкафы были полностью забиты едой, и они начали вытаскивать разные коробки и пакеты. В какой-то момент Лена включила небольшое радио, настроив его на ближайшую станцию и наполнив комнату статичным звуком ирландских песен, которые Кара едва понимала. На плите стояла кастрюля, в которой варился свежий кофе — по одной чашке каждой, которую они позволили себе в день — и Кара готовила яичницу в большой сковороде, пока Лена смешивала муку, яйца и молоко в миске. Аойф сидела в конце оживленной кухни, виляя хвостом, когда запах готовящейся еды наполнил большую комнату, пока они готовили завтрак. Вскоре они сидели за столом в оранжерее, с видом на сады за домом. Оранжерея была похожа на стеклянную коробку, настолько холодную, что им пришлось надеть толстые халаты и шерстяные носки, и они сидели, уставившись на красные и оранжевые листья, сгущающиеся в зарослях деревьев, и на аккуратные клумбы с различными растениями. Позже они, несомненно, будут прогуливаться там, и Кара напомнила себе взять с собой альбом для рисования. А пока они сидели в слабом утреннем солнечном свете, струящемся через дюжину окон, ели яйца, тосты и блины с кучей хрустящего бекона для Кары, которая кинула пару кусочков для собаки, лежащей под столом. Она почувствовала себя немного лучше с полным желудком, даже если она все еще хотела немного вздремнуть, хотя она знала, что это был побочный эффект ее беременности, который Лене скоро предстояло испытать.       На самом деле, ее жена выглядела почти так же, как обычно. Лена пила кофе со здоровой дозой молока, делая его не таким крепким, потому что она строго придерживалась вегетарианской диеты. Находясь на более раннем сроке беременности, чем Кара, она не чувствовала тошноту — на что она наверняка жаловалась бы, если бы она у нее появилась — и у нее еще не было необходимости отлучаться в ванную каждые несколько минут или жаловаться на боль. Кара была весьма обижена тем, что Лена без лишних проблем проживала первые недели беременности. Если бы Кара не видела скан, она бы усомнилась в том, что Лена реально была беременна. У нее не было никаких признаков, за исключением того, что внутри ее жены рос ребенок. Прошло всего несколько недель, и она все еще пыталась смириться с тем фактом, что они обе были беременны. Было странно думать, что чуть больше чем через полгода у них будут две принцессы.  — О чем ты задумалась? — спросила Лена, вырывая Кару из размышлений. Пожав плечами и поставив кофе на стол, Кара смерила ее взглядом. — Ты уверена, что ты чувствуешь себя хорошо?  — Конечно, я уверена, — усмехнулась Лена, слегка приподняв брови. — А что? В чем дело?  — Ничего, просто… ты присматривала за мной, и я не хочу, чтобы ты думала, что тебе не позволено быть. .ну, в общем…беременной. Я знаю, что сейчас у меня утреннее недомогание, но ты уверена, что сама не начинаешь его чувствовать? Я тоже хочу присматривать за тобой. Мы в этом вместе. Тихо рассмеявшись, Лена протянула руку через стол, чтобы Кара взяла ее, и осторожно провела большим пальцем по костяшкам Кары. — Да, вместе. Конечно, я знаю это, глупышка, но я в порядке. Насколько вообще человек может быть в порядке, зная, что внутри него находится… ну, я полагаю, в данный момент головастик. Сейчас мало что происходит. У Принцессы Горошинки, с другой стороны, прямо сейчас растут перепончатые пальцы рук и ног.  — Головастики и перепончатые пальцы? Ты говоришь так, будто у нас будут лягушки, а не дети, — пробормотала Кара с удивленным выражением на лице.  — Ну, это еще не ребенок, не так ли? — рассудительно возразила Лена. — Подожди еще пару месяцев, и он начнет выглядеть как ребенок. Подумай только, на следующих сканах, которые мы сделаем, у них будет сердцебиение. Это будет захватывающе.  — Иногда ты такая беспечная, — вздохнула Кара, качая головой, и удивленно посмотрела на Лену. — Ты всегда будешь такой? Как насчет того, когда они родятся? Улыбнувшись, Лена выгнула бровь и откусила тост со слоем абрикосового джема. — Если я останусь такой равнодушной, когда буду выталкивать из себя ребенка, можешь думать, что ты женилась на социопате, дорогая. И я полагаю, когда они родятся… они могут быть милыми.  — Могут быть? Что, теперь ты думаешь, у нас будут некрасивые дети? — Кара засмеялась.  — Не хочу звучать высокомерно, но ты видела меня? Ты видела себя? Ты в курсе, какие мы богатые? — Лена засмеялась. — Возможно, для нас нереально родить некрасивых детей, но если это случится — если — тогда я не знаю…мы оплатим им пластического хирурга и модельера. Чего только не купишь за деньги в эти дни? У половины Голливуда было также. Когда они родятся… это уже другой вопрос. Ты знаешь, когда они выйдут из нас, я не стану прикасаться к ним, пока их хорошо не вымоют, и пока они на самом деле не будут выглядеть как люди. Задыхаясь от смеха, Кара недоверчиво посмотрела на свою жену. — Лена! Беспомощно жестикулируя, Лена широко раскрыла глаза. — Что?! Ты хочешь держать ребенка, покрытого кровью и еще непонятно чем?  — Ну, нет, но…  — Вот видишь!  — Но я захочу подержать моего ребенка — нашего ребенка, — сказала Кара, ее лицо светилось, когда она подумала об этом. — Я могу представить это. Я рожаю первой. Все идет хорошо, и она крошечная и идеальная, и она такая, будто она предназначена, чтобы я держала ее в своих руках. Иногда она похожа на меня, а иногда она похожа на тебя. И у нас с ней есть пара недель, только мы втроем, и тебе нравится держать ее, пока ты отдыхаешь, потому что у тебя слишком большой живот, и ты больше ничего не можешь делать. И затем ты родишь нашу вторую принцессу. Я буду рядом все время, и я увижу, как они положат ее тебе на руки, и я знаю, что я буду плакать, и ты тоже будешь плакать, и нас станет четверо. Я не думаю о страшной части. Я думаю о том, что будет, когда у нас появится маленькая семья.       Несколько мгновений Лена молчала, уставившись на Кару, слегка откинувшись на спинку стула и одарив ее пронзительным взглядом, ее губы изогнулись в слабой улыбке. — Ты пытаешься заставить меня выглядеть хладнокровной стервой? — рассмеялась она, прежде чем снова замолчать, тихо вздохнув, когда выражение ее лица смягчилось. — Я тоже об этом думаю.  — Правда?  — Конечно. И я думаю о том, что будет дальше. Будут у них мои или твои глаза, и какие у них будут волосы. Им будет нравиться игра на пианино, как тебе, или соколиная охота, как мне. Чего они будут бояться, и понравится ли им быть принцессами или они захотят чего-то большего? Будет ли их речь похожа на мою или твою, и понравится ли им, когда мы привезем их сюда. Я думаю о том, буду ли я хорошей мамой. Каково это будет учить их ходить, и какими будут их первые слова. Я думаю о целой жизни с ними, о том, как буду смотреть, как они взрослеют в семье, которой у меня не было. И как мы их назовем — я думаю, ты захочешь назвать одну в честь своей мамы — и я также беспокоюсь о том, чтобы защитить их от всего. Я никогда не беспокоилась об этом раньше, потому что это всегда было легко игнорировать, но я беспокоюсь о том, что они будут расти в центре внимания, и это странно, потому что я никогда не была паникером. Эту роль ты взяла на себя. И единственное, о чем я когда-либо беспокоилась, это то, что ты разлюбишь меня, но… я еще даже не мама и я волнуюсь. Я могу защитить себя, но становится страшно, насколько все зависит от меня. Одна рука лежала на животе под столом, как будто она защищала своего нерожденного ребенка, и Кара посмотрела на нее с нежностью, опустила чашку с кофе и потянулась к ней. Быстро приподняв брови, Лена скомкала салфетку, лежащую на коленях, в шарик и положила ее рядом со своим недоеденным завтраком, прежде чем она медленно отодвинула стул назад и поднялась на ноги. Обойдя маленький столик, она села на колени Кары. Запрокинув голову, обхватив руками талию Лены, Кара ждала, когда Лена поцелует ее. Покачав головой, тихо рассмеявшись, Лена медленно поцеловала ее, и Кара услышала, как ее сердце бешено колотится в ее груди.  — Я люблю тебя, — пробормотала Кара в ее губы.  — Мм, я тоже тебя люблю. Теперь, если ты закончила с завтраком, как насчет ванны? Кара целомудренно поцеловала ее. — Как насчет того, чтобы ты пошла и начала набирать воду, а я пока уберусь здесь?  — Не задерживайся, — прошептала Лена, поднимаясь с колен Кары и возвращаясь в дом. Поднявшись на ноги, Кара начала убирать их тарелки, а затем аккуратно сложила их в посудомоечную машину и убрала стол, за которым они готовили. Они редко готовили сами — только когда были в Ирландии — и они не были сильны в этом, но они любили путаться в базовых рецептах из некоторых поваренных книг, которые Лена оставила на кухне. Кара уже задавалась вопросом, что они будут готовить на обед. Она надеялась, что это будет что-то с солеными огурцами — она действительно почему-то хотела их. Вытерев крошки, она быстро закончила убирать кухню, а затем открыла одну из дверей, ведущую на задний двор, позволив Аойфе подышать свежим воздухом в саду, и поднялась наверх, чтобы присоединиться к Лене. Она едва могла видеть темные волосы своей жены среди огромного количества пузырьков в большой ванне, и Кара фыркнула от смеха, снимая халат, вешая его на дверь, перед тем, как снять пижаму и зайти в ванную комнату. Лена одарила ее яркой улыбкой. Она лежала, прислонившись головой к краю ванны, темные волосы были собраны в высокий пучок, в то время как несколько прядей волос прилипли к влажной коже. Слегка подняв брови, Кара нерешительно опустила носок, прежде чем полностью погрузилась в гору пены, смеясь, пока вода плескалась взад-вперед.  — Ах, мне нравится эта ванна, — Кара вздохнула с довольной улыбкой на лице, вытянув ноги, обхватив руками ободок ванны и купаясь в слабом запахе ванили от солей для ванн, которые Лена, должно быть, добавила в воду.  — Мм, это всегда напоминает мне о том, как мы впервые пришли сюда, влюбившись друг в друга, — пробормотала Лена с задумчивым вздохом. — Хотелось бы мне выпить бокал вина сейчас. Боже, я могла бы убить за чертов напиток. Направив на нее взгляд, Кара подтолкнула ногу Лены своей ногой. — Из-за стресса?  — Нет, я просто скучаю по своему виски, — пожаловалась Лена, слегка надувшись, — это самый длинный период, когда я не пила с шестнадцати лет.  — По закону пить можно с двадцати одного года. А в Ирландии с восемнадцати лет.  — К чему ты клонишь? Кара открыла рот, чтобы ответить, когда из ее халата донесся шум, и она взглянула на халат, прежде чем снова сосредоточиться на Лене. Добравшись до края ванны, она взяла свежий кусок мыла с ароматом граната и подвинулась ближе к Лене, игнорируя звонок, пока телефон не перестал звонить. Она медленно поцеловала Лену, пока осторожно втирала мыло в ее кожу, чередуя нежные прикосновения еще более нежными поцелуями в шею, скулы и плечи. Стараясь не шевелиться, Лена иногда извивалась, когда руки Кары задевали особо щекотливые места, заставляя ее смеяться. Когда они поменялись местами, снова зазвонил телефон, кончики ее пальцев прошлись по ребрам Кары, боковой части ее талии и слегка раздутому животу. Они игнорировали все звонки, пока вода не стала почти холодной и кончики их пальцев не начали морщиться. Завернутая в пушистое полотенце, Кара расчесывала свои влажные волосы, когда ее телефон снова зазвонил. С тяжелым вздохом она подошла к двери и вытащила телефон из кармана халата и застонала, когда прочитала имя на экране, но, тем не менее, ответила на звонок.  — Тетя Астра, — Кара коротко поприветствовала ее.  — Ваше Величество, — ответила ее тетя, ее голос едва скрывал нетерпение, — спасибо, что ответили.  — Извини, я была не здорова, — резко ответила Кара, не чувствуя особой теплоты по отношению к своей тете в данный момент. Она любила ее и ценила работу Астры от ее имени, но Кара все еще была немного обижена из-за предательства тети ее доверия, и Кара считала, что ей трудно быть такой же теплой по отношению к ней, как раньше. В первые дни ее правления она сильно полагалась на нее, особенно, чтобы помочь спланировать и договориться с Леной, чтобы они могли убедительно изображать отношения, но Каре стало очевидно, что она была всего лишь марионеткой, которой руководили пожеланиями ее умерших родителей и планами ее тети и Лилиан. Чем ближе она становилась к Лене, тем больше она осознавала это. И когда она отказалась от планов своей тети, Астры слила личную информацию в прессу, чтобы попытаться снова получить контроль над жизнью Кары. С тех пор Кара не решалась доверять ей, даже если ей нравились ее короткие визиты, когда бы они ни происходили. Их было немного, что было не редкостью, учитывая тот факт, что она была мимолетной фигурой в жизни Кары после смерти ее родителей. Кара посмотрела на свое отражение в зеркале, наблюдая, как Лена подошла к ней сзади, обвивая ее руками и целуя в ее шею. — Я снова могу скоро почувствовать недомогание, — сказала Кара, чувствуя, как у нее учащается сердцебиение, и понимая, что ей немного жарко, несмотря на холод в ванной комнате. — Это срочно? Или я могу перезвонить тебе в другой раз, когда освобожусь? -Это срочно.  — Что такое? — Спросила Кара, тревожная нотка в ее голосе заставила Лену остановить поцелуи.  — Мне сообщили, что вы сейчас находитесь в Ирландии.  — И что с того? Астра издала неодобрительный вздох, прежде чем ответить. — Мне стало известно, что вы больше не ходите в клинику. Ты и Лена. Я надеялась, что, возможно, тебе есть что рассказать. Причину вашего отпуска. Возможно… празднование?       — Если бы я хотела чем-то поделиться с тобой, тебе не пришлось бы об этом спрашивать, — ворчливо ответила Кара.  — Значит, ты не… ты знаешь, — уклончиво ответила Астра.  — Что она говорит? — спросила Лена, бормоча в кожу Кары. Убрав телефон от уха, Кара прижала его к полотенцу, приглушив звук ее голоса, прошептав Лене. — Она хочет знать, беременна ли одна из нас. Фыркнув от смеха, Лена взяла у нее телефон и быстро подмигнула Каре, затем прислонилась к раковине и поднесла телефон к уху. Сдерживая стон, Кара провела рукой по своим влажным волосам, и предупреждающе посмотрела на Лену. Она знала, что нрав ее жены может иногда взять верх, если кто-то слишком сильно ее раздражает, и у Кары возникло ощущение, что, если Астра надавит немного сильнее, Лена немедленно начнет огрызаться в ответ. Тем не менее, она не могла не думать, что, может быть, это было бы к лучшему — может быть, ее тетя перестала бы любопытствовать, если Лена потеряет самообладание и наорет на нее.  — Астра. Здравствуй. Да, Кара все еще здесь. Ну, видишь ли, нет. Я думаю, ты должна напомнить себе о том, где твое место. Это не твоя забота. Если королеве есть чем поделиться с тобой, она сделает это, когда захочет. Не тогда, когда ты этого захочешь. Лена сбросила звонок, не позволяя Астре ответить. Ярко улыбаясь Каре, довольная своим поступком, Лена протянула ей телефон и поцеловала ее в щеку.  — Что она сказала?  — Ничего особенного. Просто сказала, что ей не терпится узнать о продолжении королевской линии. Хотела выразить интерес к жизни своей единственной племянницы. Она надеялась, что мы все сможем выпить чаю, когда она приедет, что, по-видимому, будет скоро. Не то чтобы ты не можешь, но я бы предпочла, чтобы ты не заставляла встречаться с ней, дорогая, — сказала Лена, криво улыбнувшись Каре. — Кстати, ты что- то говорила о том, что ты можешь снова почувствовать недомогание? Потому что у меня есть свои представления о том, что это значит, но я бы хотела знать наверняка. Закатив глаза, Кара поцеловала ее, обхватила ладонями ее щеки и улыбнулась. — Ложись в кровать.  — Ты снова устала? Хочешь вздремнуть? — поддразнила ее Лена, изогнув бровь, ухмыльнувшись.  — Ты просто невероятна, — сухо ответила Кара, развернув ее и слегка подтолкнув к двери, но потянула за полотенце, которое было на Лене. Вскрикнув от удивления и обвинительно посмотрев на Кару, Лена развернулась, обхватив себя руками, когда ее кожа покрылась мурашками, и Кара рассмеялась. — Продолжай идти. Мне нравится смотреть на тебя. Лена насмешливо поклонилась ей, отшвырнув полотенце в сторону, и пошла в их спальню. — Вы превращаетесь в тирана, Ваше Величество.  — Я не могу позволить тебе постоянно быть главной, — сказала Кара, следуя за ней, позволяя ее собственному полотенцу упасть на пол. Дразня Лену насмешливой улыбкой, она поцеловала вдоль скулы до мочки уха, оставляя горячий поцелуй за ухом, рассмеявшись. — Должна ли я напоминать тебе, где твое место? Лена не думала, что было смешно, когда ее же слова были использованы против нее. На самом деле она выглядела так, словно находила это очень раздражающим, но не могла сдержать улыбку, поднявшись на цыпочки, удивляя Кару, обвивая руки вокруг ее шеи. — Мне не нужно напоминать, — усмехнулась Лена, — оно рядом с тобой.