***
В другом штате рассекали воздух клинками с целью убийства сверхъестественного в четырёх сторонах света члены группы архистратига. Им битва давалась легче, ведь они — не смертные, и атаки призраков для них были плёвым делом. Трудность состояла в другом. В количестве страшных существ. Их было слишком много, чтобы за раз избавиться ото всех. Однако команда доброй воли стремилась именно к этому, почему участники битвы со стороны Рая более активнее истребляли тварей из Ада, расчищая города. Когда задача была выполнена, Бальтазар шумно выдохнул, наклонившись вперёд при этом, напрягая Ханну. Девушка не была довольна поведением друга после каждой победной драки: он постоянно выделывался и старался привлечь к себе много внимания. Поэтому ангелесса просто проигнорировала его последующий всплеск эмоций: — Рассказал бы браткам о своём участии в расчистке на благо Небес, никогда бы не поверили. Я же плохиш! — он постановочно размахивал клинком. — Мне нельзя доверять сохранность священной территории! — ангел сделал в воздухе круг остриём. — Значит этот бабник не такой уж и бесполезный. — Даже не пытайся пародировать Михаила, — жестко отозвалась на его последнюю фразу Ханна, изобразив издёвку на лице. — У тебя никогда не получится. — Чего ты такая серьёзная? — нахмурился Бальтазар, проходя ближе к подруге. — Давай нарисуем улыбку? — он внезапно приставил клинок к губам брюнетки, которая расширила глаза и резко пнула ангела между ног. Тот скривился, теряя свой искусный дар речи, а девушка отдышалась, поправив воротник рубашки, и строго выдала: — Улыбку рисовать будешь, когда мы одолеем всех монстров. И рисовать будешь себе. Ханна мгновенно скрылась из поля зрения Бальтазара, вернувшись с докладом на Небеса. Оставшийся же остался стоять с вытаращенными глазами на место, где несколько секунд назад находилась ангелесса, и затем сменил удивление на улыбку. Ренегат оценил сопротивление подруги, но все скривился повторно от силы её удара. — Пусть тебя Габриэль отшлепает за такое… — прокряхтел он. — Фу, как некультурно!***
Остальные уже находились в первоначальном месте сбора и обсуждали свои успехи в очищении штата от нечисти. Первыми отчитались Мэг и Рафаил, которые получили колоссальное удовольствие от возможности поубивать без последствий от Михаила. Сам же он и Кастиэль избавили свой ориентир от тварей быстрее остальных, ибо архистратиг применял свои силы больше, чем размахивал клинком. Аммит и Габриэль, несмотря на излишнюю болтливость второго, что заметила девушка во время сражения, также преуспели в бою. Однако шепотом Рыцарь попросила мужа больше не ставить её с проказником, и старший архангел согласился, не скрыв смешка: терпеть его брата продолжительное время — не каждому под силу. Ханна отчиталась за двоих, когда Бальтазар только соизволил появиться перед группой. — Надо же, тоже трезвый! — всплеснул руками Михаил, открыто издеваясь, и словил претензию на лице Габриэля. — Ладно, умники, на сегодня все. — Почему это на сегодня все? — изогнула бровь Аммит, хмыкнув. — Штатов ещё очень много. Мы очистили один! — сделала акцент на последнем слове демоница. В ответ Михаил покачал головой, и брюнетка закатила глаза, переводя взгляд на Ханну, а потом и на Мэг. Девушки выглядели бодро и цело, то же — с мужчинами. Однако архистратиг упорно стоял на своём. — Я говорю, на сегодня все, — он нарочито посмотрел на жену, которая повела головой назад и, помотав головой, подняла руки в позу сдаюсь. Остальные не перечили, и правитель Рая сухо добавил: — Ну и хорошо. Михаил ушёл из дворца, отправившись за Захарией. Этот шустрый серафим собирал документы на пополнивших состав ангельского войска лиц, упорно отыскивая проколы потенциальных бойцов, чтобы отругать их по закону. Часто портфолио было идеальным, почему седоволосый хмурился на кандидате и искал повод, чтобы всё-таки придраться. — Послушай, малец, тут нет бланка регистрации брака, — заявил Захария, просматривая документы одного из новеньких. Тот же нахмурился, не оценив притязания ангела. — Как это относится к моему желанию служить в гарнизоне архистратига? Да и женат я не был! — Настоящий боец должен быть готов к любым испытаниям! — парировал Захария. — Так что бланк неси! — А чего это ты делаешь? — поморщившись на серафиме, спросил появившийся позади него Михаил. — Что ещё за новые требования приема бойцов? — Так это… — Захария замялся, однако быстро выкрутился: — Я просто хочу убедиться, что, если случится непредвиденное обстоятельство, он не побежит под крыло жены. Вот и все. — Ты такими темпами можешь у него ещё анализ на ХГЧ попросить, — критично выдал архангел, цокнув на серафима, и удалился восвояси. Захария, обдумавший слова господина, отвлёкся от своей идеи. — Ладно, фиг с тобой, — он махнул рукой, вернувшись к новобранцу, потирающего руки от жажды вступить в ряды славных воинов. Захария достал ведомость, поставив напротив одного имени плюс. — Значит так. Тренировки у нас серьёзные, пропускать нельзя. Твой старший куратор — Рафаил. Ангел кивнул, и серафим отправился с ним на военный полигон, где уже стоял темнокожий архангел и ждал новоизбранных в ряды воинов для консультации перед началом изматывающих тренировок. А Рафаил был в них — профессионал. Архистратиг проследил за уходом Захарии с новичком и усмехнулся. Да, седоволосый был непрост, его сложно уговорить. Это качество иногда сильно злило Михаила, и ангелу доставалось от правителя. Но серафим чётко следовал воинскому уставу, лишь добавляя свои требования, поэтому он ещё считался одним из ценнейших кадров в Раю. Но архистратиг помнил, что не всегда мог так легко выбирать выдающихся лиц. — Пап, я переизбрал командиров, — в кабинет правителя Небес вошёл юный Михаил, держащий в руках документацию с подписями выбранных им ангелов. С кресла поднялся Бог, медленно подходя к сыну, и забрал ведомость. Он внимательно пробежался глазами по написанному и внезапно разорвал все листы. Архангел напрягся, чуть выпучив свои зеленоватые на летящих кусках бумаги. А Он просто сел обратно, став стучать пальцами по письменной машинке. Будущий архистратиг же не понял действия Отца и возмутился: — Что не так? Тебя не устраивают мои кандидаты? — Конечно, не нравятся, — Бог устремил взор на опешившего архангела. — Ты не имел права на их назначение без моего согласия. — Но я ещё их не утвердил. Просто выбрал. — Я сказал, ты не имел права, — сощурился на сыне Он, и Михаил тотчас схватился за голову, испытывая невыносимую боль. Юноша скривился, чуть не застонав от боли вслух. Бог скоро перестал измываться над будущим архистратигом и добро усмехнулся, повторив: — Не надо меня поправлять. А вообще… Можешь оставить своих кандидатов, на подпись принесёшь позже. Творец перевёл спокойный взгляд на письменную машинку и появляющийся на бумаге текст, продолжив написание истории. Михаил же нахмурился на Отце, поспешив немедленно удалиться.