Неподходящий человек

От автора: В общем, я сразу перескочила на вечеринку, потому что, как и Варрик в этой главе, я была немного разочарована закрытием Бреши. Я имею в виду, что мы столько всего делаем, чтобы достичь этой цели, а сам процесс заканчивается в мгновение ока. Кроме того, я думаю, что это более интересно. И мне хотелось показать резкий контраст между празднованием и битвой. _____________________________________________________ Закрыть Брешь оказалось на удивление просто. Один сильный удар Андерса при поддержке магов – и дыра в небе просто захлопнулась. Это казалось настолько обыденным, что если бы Варрик включил этот момент в рассказ, то ему пришлось бы несколько раз переписывать отрывок, чтобы он, наконец, вызвал что-то, кроме разочарования. Но ведь это было признаком хорошо спланированной операции, не так ли? То, что сам процесс выглядел легким, не означало, что его не предваряла большая работа. Потраченные усилия заметно сказались на Андерсе. Если бы не прилив облегчения и восторга, который вскоре охватил всю Инквизицию, он, вероятно, рухнул бы, как только задание было выполнено. Вместо этого маг был подхвачен потоком эмоций и теперь праздновал вместе с остальными, танцуя и принимая поздравления на каждом шагу. Варрик с удивлением наблюдал за происходящим, зная, что многие из тех, кто сейчас пытался погреться в лучах обаяния Вестника, были теми же самыми людьми, которые так критично относились к нему с самого начала. Звуки музыки и смеха смешивались в бодрящем ночном воздухе с запахом костров и разнообразной еды, и атмосфера веселья опьяняла сама по себе, хотя многие из празднующих уже выпили достаточно, чтобы к эмоциональной эйфории добавить алкогольную. Пробираясь сквозь толпу, Варрик заметил Кассандру, которая стояла на выступе над толпой, наблюдая за происходящим со складкой меж бровей и тенью недовольства на губах. Поднявшись наверх, чтобы присоединиться к ней, он поддразнил ее: – Похоже, ты не получаешь удовольствия от вечеринки, Искательница. – Напротив, я наслаждаюсь происходящим, – ответила она ворчливым тоном, который шел в разрез с ее заявлением. – Вдали от людей, которые действительно веселятся? – Это было слишком легко, – сказала она, покачав головой. – Что именно? – Закрыть Брешь. Не нравится мне это. Он не знал, как успокоить Кассандру, поскольку испытывал схожие чувства, но, по крайней мере, мог попытаться отвлечь ее. У него это хорошо получалось. – Ты и вправду не умеешь расслабляться, не так ли? Я дам тебе подсказку. Давай выпьем, и тебе сразу станет лучше. – Варрик! – Эй, я даже приглашу тебя на танец, а перед этим предложением мало кто сможет устоять. – Нет, – ответила она, но уголки ее губ приподнялись в легкой улыбке, и Варрик посчитал это какой-никакой, но победой. – Но спасибо за попытку. – В любое время, Искательница. Пробираясь обратно через толпу, он увидел Железного Быка, кружившего Андерса в неистовой джиге, и чуть не споткнулся о собственные ноги; это было зрелище, которое ему в ближайшее время будет трудно выкинуть из головы. – Приятно видеть, как он улыбается, – тевинтерский маг стоял, прислонившись к стене соседнего здания, потягивая вино и наблюдая за танцующей парой. – Да, это так, – согласился Варрик, хотя ему этого и не хотелось. Что-то в Дориане раздражало его. Варрик подозревал, что это была очевидная сосредоточенность мага на Андерсе, хотя и не мог понять, почему это так сильно его беспокоило. Нетрудно заметить, что у этих двух магов достаточно много общего. Возможно, они даже стали бы хорошей парой, но Варрику эта идея совсем не нравилась. Задыхаясь и смеясь, Андерс отвернулся от Железного Быка, как только песня закончилась, и направился к столу с закусками, чтобы выпить, сказав через плечо кунари: – Спасибо за предложение, но боюсь, что мне придется отказаться. – Оно будет в силе бесконечно, – сказал Бык, – только дай мне знать, если передумаешь. – Малыш, ты только что приставал к Блондинчику? – со смехом спросил Варрик у Быка. Как ни странно, мысль о том, что кунари бросал недвусмысленные намеки Андерсу, не вызвала у него того же беспокойства, какое он испытывал по отношению к Дориану. – Я и не думал, что он в твоем вкусе. – Мой вкус довольно разнообразен, – признал Бык. С любопытством посмотрев на него, Дориан спросил: – Насколько же разнообразен, позволь спросить? Мог бы ты, например, заинтересоваться кем-то вроде нашего друга Варрика? – Эй, оставь меня в покое, – Варрик замахал руками и попятился назад. – У меня уже есть серьезные отношения. Бык, казалось, не заметил его смущения. Пожав плечами, он сказал: – Я уже бывал с гномами раньше. В разнице в росте есть… своя прелесть и вызов, – выражение, с которым кунари произнес последние слова, намекало на то, что он был более чем готов к вызову. – А Варрик – очень привлекательный мужчина. Ты только посмотри на эти волосы на груди! – Серьезные и преданные отношения, – повторил Варрик, его рука инстинктивно двинулась к Бьянке. – Было бы предложено, – ответил Бык. Оглянувшись на Дориана и окинув его внимательным взглядом, он добавил: – Если ты твой вопрос содержит личную заинтересованность, отвечу, что обычно я не хожу за вином. Но… для тебя мог бы сделать исключение. Дориан рассмеялся: – Буду иметь ввиду. Надеясь, что это было началом прекрасных отношений, которые не подразумевали участия Андерса (или его самого), Варрик оставил их наедине и пошел искать своего друга. Он нашел мага в тихом месте рядом с таверной, где тот жадно пил эль из кружки и пытался сохранить самообладание. Вивьен загнала его в угол, с царственным видом глядя на него поверх бокала вина. Ее поза была чересчур надменной для такого неформального празднования. Сэра, похоже, придерживалась подобного мнения, поскольку, проходя мимо Вивьен, сделала неприличный жест в сторону Железной леди. Андерс чуть не поперхнулся элем, но чародейка была слишком поглощена своей речью, чтобы заметить это. – Ваш гамбит, возможно, окупился в краткосрочной перспективе. Брешь закрыта при участии магов, но неужели вы действительно думаете, что их добровольной помощи в разгар кризиса будет достаточно, чтобы заслужить чье-то доверие? Попомните мои слова, как только они будут предоставлены самим себе, хоть на несколько дней, они докажут, как мало им можно доверять. В конце концов, Круги были созданы не просто так. Ответ Андерса был ровным и гладким, как шелк, и настолько безупречным, что, вероятно, являлся цитатой из его манифеста. – Да. Порабощать и подавлять людей, которым не повезло родиться со способностями, пугающими остальное население. Вивьен покачала головой и улыбнулась, хотя выражение ее лица не имело ничего общего с весельем. – Вы настоящий фанатик. Полагаю, количество аспектов, которые вам постоянно приходится рационализировать или игнорировать, должно быть головокружительным. – Вы же лучше меня знаете, что в извращении истины в угоду собственным прихотям весь смысл Орлесианской Игры. Как вам вообще удается отделить правду от всей той лжи, что вы сотворили, подкрепляя свои аргументы? – Дорогуша, моя правда – единственное, что имеет значение. Выживание наиболее приспособленных. – Конечно. Если бы только мы все могли претендовать на такое исключительное привилегированное положение, какое вы себе обеспечили. Тогда, возможно, никто никогда не имел бы повода жаловаться. Но есть причина, по которой существует только одна должность придворного чародея. Только одного мага, обладающего властью, общество способно терпеть одновременно. Если бы Варрик не знал, что Справедливость исчез, он ожидал бы увидеть в глазах Андерса голубое сияние. Но, по словам Андерса, он поддерживал магов задолго до того, как соединился со Справедливостью; дух просто дал ему смелость (и безрассудство) начать действовать. И все же Варрик не мог слушать рассуждения друга на эту тему, не испытывая при этом некоторого беспокойства. – Блондинчик, ты явно недостаточно выпил, – перебил он его. – Твои предложения все еще слишком связны. Смотри! Твоя кружка пуста. Давай-ка это исправим. – А вот и твой любимый гном, как раз вовремя, – произнесла Вивьен с иронией. – Что бы ты делал без своей няньки? – Как ты меня назвала? – требовательно переспросил Варрик и инстинктивно встал между ней и Андерсом, прежде чем понял, что этим лишь доказывает ее правоту. – О, не принимай это так близко к сердцу, Варрик, дорогой. Это скорее размышление о его слабости, чем критика в твой адрес. – Помнишь, ту книгу, которую я собирался написать? – хмуро произнес гном. – Кажется, я передумал. Она рассмеялась. – Но ты уже избрал меня злодейкой! Разве последние события не подтверждают правильность этого выбора? – Эта роль слишком хороша для тебя. Возможно, тебе достанется роль какой-нибудь мелкой дворянки, которая кажется злодейкой, но на самом деле оказывается всего лишь мелкой сошкой. – И возможно, я добьюсь того, чтобы ваш маленький роман был запрещен к публикации, – сказала она с ленивой улыбкой, прежде чем отойти в сторону, чтобы быть уверенной, что последнее слово останется за ней. – Ты можешь в это поверить? – повернувшись обратно к Андерсу, Варрик ожидал увидеть краску гнева на его лице, но вместо этого маг казался каким-то рассеянным. Андерс замер, слегка наклонив голову, словно прислушиваясь к чему-то, что мог слышать только он. – Блондинчик? Андерс моргнул и слегка покачал головой. – Хм? – Что-то случилось? – Даже не знаю, – маг задумчиво посмотрел на стену, возведенную вокруг деревни, его взгляд был рассеянным, как будто он видел сквозь нее что-то очень далекое. – Просто какое-то странное чувство. В этот момент по всей деревне пронесся тревожный звон, и звуки празднества внезапно стихли. – Если у тебя и было предчувствие, то оно слишком припозднилось, чтобы оказаться полезным, – заметил Варрик, но Андерс уже двинулся в сторону ворот, и гном быстро потерял его из виду. К тому времени, когда он смог пробиться сквозь толпу к воротам, лидеры Инквизиции уже стояли снаружи и смотрели на огромную армию, сплошным потоком переливавшуюся через гребень холмов. Мерцающие факелы усеивали горы, их было слишком много, чтобы сосчитать, и гном почувствовал, как его желудок сжался. Варрик был рассказчиком и бизнесменом, а не солдатом, и хотя он участвовал в большем количестве стычек, чем мог припомнить, он не был создан для крупномасштабных сражений. Услышав, как Каллен отдает приказы своим солдатам, он захотел только одного – побежать обратно в церковь и спрятаться, но тут увидел лицо Андерса, напряженное от беспокойства и болезненно бледное. Он проследил пристальный взгляд мага, устремленный на армию, которая форсировала гребень холма вдалеке, и его челюсть отвисла в шоке. – Нет. Это невозможно. – Корифей, – с содроганием прошептал Андерс. В последний раз, когда они видели этого урода, он валялся трупом на земле, но сейчас, вне зависимости от того, насколько вероятным это казалось, искаженная пародия на человека, нечеловечески высоко возвышалась над остальной армией, и была безошибочно узнаваемой. Затем Варрик заметил храмовника, стоявшего рядом с Корифеем: Самсон. Они наткнулись на этого лириумного наркомана еще в Киркволле, жалкую оболочку человека, который продал бедного эльфийского мальчика работорговцам Тевинтера, чтобы получить еще одну дозу. И мерцание красного лириума на его доспехах говорило, что он не стал останавливаться в своем падении. Андерс отшатнулся, дыша часто и неглубоко. – Варрик, – умоляюще произнес он. – Раньше Корифей почти полностью контролировал меня. Я не могу… – Полегче, Блондинчик, – успокаивающе сказал Варрик, хотя паника его не уменьшилась. – Все будет хорошо. – Хорошо? Он умер! – Я знаю. Знаю. Мы с этим разберемся. – Красные храмовники отправились к Старшему. Внимание Варрика переключилось на странного молодого человека, который произнес эту фразу. Под его необычной широкополой шляпой скрывалась половина лица, а спутанные пряди волос прятали остальное. – Ты его знаешь? – спросил молодой человек у Андерса. – Он тебя знает. Он очень зол, что ты забрал его магов. – Что ты сказал, Коул? – Каллен обернулся и проследил за взглядом юноши, устремленным на Андерса. – Ты знаешь этого Старшего? – теперь он обращался с вопросом к Андерсу. – Объясни. Сейчас же. – Мы сражались с этой тварью – Старшим – вместе с Хоук, – ответил Варрик, увидев, что Андерс слишком рассеян, чтобы ответить. – Но мы не просто дрались с ним. Мы его убили. – Я помню эту историю, – подтвердила Кассандра. – Но как это может быть Корифей? Как он мог остаться в живых? – Ты меня спрашиваешь? Откуда, черт возьми, мне знать? Все это дерьмо кажется мне странным. – Но ты же говорил, что Корифей имеет какую-то власть над Серыми Стражами. Он использовал их связь с порождениями тьмы, чтобы управлять ими, – она перевела взгляд на Андерса. – А ты – Серый Страж. – Мы должны предупредить Блэкволла, – сказала Лелиана, – и принять меры предосторожности. Наконец обретя дар речи, Андерс покачал головой: – Корифей – не просто порождение тьмы, он ее первое порождение. Я должен был бы уже почувствовать его скверну, но все, что я ощутил – предчувствие, что вот-вот случится что-то плохое. В этот раз что-то изменилось. – У нас нет времени обсуждать это, – сказал Каллен, хотя то, как он прикусил нижнюю губу, говорило о том, что он не рад данному обстоятельству. – Нам нужно откинуть их назад, пока они не подошли еще ближе. – Обернувшись к своим солдатам, он крикнул: – Кто-нибудь, зарядите этот требушет! Маги, у вас есть разрешение на атаку! Вскоре вокруг разразилась битва, в которую Варрик с Андерсом оказались втянуты вместе со всеми остальными. Они последовали приказу и использовали требушеты, чтобы похоронить как можно больше армии в лавине, но чертов огромный дракон в одно мгновение изменил ход событий. Несколько широких пролетов – и деревня оказалась охвачена огнем, а их войска – смятением. Каллен приказал отступать, и они побежали обратно к самому крепкому зданию в деревне, попутно вытаскивая выживших из-под горящих обломков. Но спасти всех они не смогли. Легкие Варрика горели из-за наполнявшего их дыма, когда они добрались до церкви, и он нашел колонну, к которой можно было прислониться, пытаясь отдышаться. Он нахмурился, увидев, что молодой человек, которого Каллен назвал Коулом, помогает раненому Родерику войти внутрь, но, к его удивлению, канцлер на этот раз действительно оказался полезным. Он рассказал им о тропе через горы, о пути, известном лишь немногим, и при этом с благоговейным трепетом смотрел на Андерса, явно начиная верить в его божественную избранность. Варрику пришлось откашляться, чтобы скрыть клокочущий в горле смех. Но Андерс замолчал и застыл с настороженным выражением на лице. Лидеры Инквизиции лихорадочно обсуждали варианты действий, но Андерс стоял в стороне от них, слушая, но явно обдумывая что-то свое. Потом снова заговорил Коул. – Старшему не нужны остальные. Он хочет только тебя, – сказал он, печально глядя на Андерса. Андерс решительно кивнул, и у Варрика по спине пробежал холодок. Он и раньше видел это выражение на лице мага – жуткое умиротворение, слегка смягченное пониманием неизбежности единственного выбора. В последний раз, когда у Андерса было такое выражение лица, он взорвал церковь. Варрик знал, что и на этот раз его не остановить. – Я возвращаюсь туда, – сказал Андерс, и его голос прорвался сквозь шум горячего спора. – Что? – рявкнул Каллен, поворачиваясь к нему лицом. – Это самоубийство! – Коул прав. Корифею нужен я. Все остальные – просто сопутствующие потери. Я отвлеку его, чтобы вы смогли уйти. Рот командира открылся и закрылся, словно дар речи полностью покинул его. Он хмуро взглянул на Андерса, и Варрик почувствовал всю тяжесть нерешительности Каллена. – Просто отвлечь Корифея – недостаточно, – задумчиво сказала Кассандра. – Если его армия последует за нами, все будет кончено. – Единственное, что замедлило их движение, – лавина, – сначала голос Каллена звучал слабо, но с каждым словом он становился все более уверенным. – Мы могли бы использовать оставшиеся требушеты, чтобы вызвать еще одну. – Но тогда Убежище будет полностью похоронено! – воскликнула Жозефина. – Нет, он прав, – возразила Кассандра. – Это единственный способ остановить их. – Но нам нужно время, чтобы всех увести. У тех, кто останется прикрывать отход, не будет шансов на спасение, – Лелиана печально посмотрела на Андерса. Он ответил ей прежней душераздирающей полуулыбкой. Руки Варрика сжались в кулаки. – Тебе вовсе не нужно, чтобы я спасся, – успокаивающе сказал Андерс. – Брешь закрыта. Если я смогу похоронить Корифея, все будет кончено. – Пожав плечами, он добавил: – По крайней мере, до тех пор, пока он не найдет способ вернуться обратно. – А что, если Корифей попытается контролировать твой разум? – запротестовала Лелиана. – Я приобрел большой опыт борьбы с подобными вещами в последнее время. Но если я начну терять контроль, то быстро покончу с этим. Можно мне одолжить один из твоих кинжалов, Коул? Молодой человек, нахмурившись, протянул ему клинок, и Андерс легко заткнул его за пояс, как будто собирался использовать этот нож не для того, чтобы покончить с собой. Воцарилось молчание, и все потрясенно уставились на него. Он сглотнул и затем без церемоний повернулся, чтобы уйти. Варрик шагнул вперед, чтобы последовать за магом. – Ты будешь не один, – сказал гном. Андерс посмотрел на него широко раскрытыми глазами, готовясь возразить, но Варрик с улыбкой остановил его. – Корифей – это тоже моя ответственность, ты же знаешь. И ты мог бы хотя бы придумать план спасения – на тот случай, если с тобой будет кто-то еще. – Рассчитывай и на меня, – поддержал его Железный Бык. – Мне не терпится замахнуться на этого дракона! – Я тоже пойду, – объявил Дориан. – Мы все слишком красивы, чтобы умереть, поэтому, естественно, должны выйти из этой битвы живыми. Эмоции переполняли Андерса, и он закрыл глаза, словно пытался сдержать их. Затем, согласно кивнув, он снова повернулся к двери и высоко поднял голову. – Идем.