Вкус желаний

      Следующим вечером, едва дождавшись, когда последний клиент соизволит покинуть кофейню, Поль поспешно закрыл своё заведение и направился в кафе Данте, которое, судя по пустующим витринам, уже завершило свою работу, и теперь только силуэт ди Нери с полотенцем на плече деловито маячил между столами, готовя помещение к грядущему рабочему дню.       Сказать, что он волновался - это ничего не сказать: неожиданный визит итальянца вчера буквально ввёл его в ступор, разбив вдребезги худо-бедно восстановленное душевное равновесие и привычный образ жизни. Теперь-то он точно был уверен, что небезразличен Данте, и от этого сердце то и дело пускалось в торжествующий галоп, временами замирая, когда на смену радостному предвкушению приходили настороженные мысли о том, как бы не испортить только-только налаживающееся дело своей дурацкой импульсивностью. А такой риск существовал, потому что прошлым вечером, видя перед собой такого трогательно-взволнованного и незаметно для себя заламывающего руки Данте, он едва удержался от того, чтобы сгрести тосканца в охапку и целовать до тех пор, пока тот не начнёт по обыкновению истошно вопить.       «Ну да, тогда мне, должно быть, только виляющего хвоста не хватило», - пристыженно закатил глаза к небу Поль, которого при мысли о вчерашнем событии не желала покидать навязчивая сцена, то и дело встававшая перед глазами: огромный радостный пёс, вусмерть зализавший своего хозяина. Он решил во чтобы то ни стало следить за тем, что говорит, а, в особенности - делает. Ему дали шанс исправить совершённое, и он не должен его упустить.       Когда он появился в кофейне, Данте - протиравший стойку - приветливо, хотя и слегка скованно, улыбнулся ему и сказал:       - Привет, проходьи. Что будешь пить?       - А что есть из того, что можно выпить на ночь без риска схлопотать бессонницу? - спросил Поль, и Данте задумался:       - Думаю, латте подойдёт? - предложил он, и Поль кивнул.       - Садись за любой столик, я сейчас подойду, - распорядился тосканец. Поль, усмехнувшись, подумал и выбрал столик в углу, у витрины, украшенной красной геранью. Нежный аромат цветов успокаивал, вселяя в уставшее тело и смущённый разум приятное расслабление.       Данте явился спустя десять минут с подносом, на котором громоздились две чашки - тёмная и светлая, источающие сладкий аромат молока, сахара и свежайшего кофе.       - Спасибо, - пробормотал Поль, принимая светлую чашку и наблюдая, как Данте утомлённо плюхается на стул напротив и выжидательно - словно бы это и не он позвал его хрен пойми зачем - останавливает на его лице неопределённо-любознательный взгляд. У де Бланша на мгновение сложилось странное впечатление, что его изучают, как букашку под микроскопом. Чтобы прервать неловкую тишину, он пригубил горячего напитка и ощутил, как жизнь стремительно становится лучше. Быть может, дело было в мягком вкусе молока и ударной дозе глюкозы, а, возможно, роль сыграла уютная обстановка полутёмного кафе и сидящего напротив Данте, также неторопливо, молча пьющего свою порцию, но в какой-то момент Поль передумал что-то говорить и они просидели так - в полной тишине, ещё какое-то время. Наконец, де Бланш всё же счёл нужным нарушить ласково щекочущее чувства безмолвие, и негромко заметил:       - Всё же, кофе у тебя что надо.       - Спасибо, - легко улыбнулся Данте, и Поль, откашлявшись, спросил, чувствуя разливающийся внутри сладостный покой. Ему снова не нужно было никуда спешить, не нужно было ни о чём тревожиться и что-то скрывать. Он почувствовал, что может быть откровенным:       - Так... ты хотел о чём-то поговорить?       - Да, наверное, - ответил Данте.       - «Наверное»?       - Да, - пожав плечами, итальянец поставил свою чашку на блюдце перед собой и устроился на стуле поудобнее, - Я бы хотел узнать тебья получше, Поль. Расскажи о себе.       - Ох... - глубоко вздохнув, бретонец нервно ухмыльнулся, - Даже не знаю... Меня такие вопросы вечно ставят в тупик - не знаю, с чего начинать... Может, лучше сыграем во что-то вроде «Слова или дела»? Так веселее, да и мне вообще-то тоже интересно узнать о тебе больше.       - Игра? - судя по вопросительному выражению, появившемуся на лице, Данте слегка растерялся, но, тем не менее, кивнул: - Ну-у... что ж, ладно. Какие правила?       - Всё просто, - Поль азартно улыбнулся, - Я задаю один вопрос - ты отвечаешь. Если не хочешь отвечать или не знаешь как, то выполняешь задание, которое я тебе даю. После уже ты спрашиваешь или даёшь задание. Ну, как?       - Звучит инт-рьесно, - улыбнулся в ответ Данте.       - Тогда ты первый, - Поль уселся поудобнее и приготовился слушать.       Поразмыслив пару секунд, ди Нери промолвил:       - Каким было твоё детство?       - Ах ты ж чёртов фрейдист, - Поль прищёлкнул языком, и, обречённо взглянув на насмешливо осклабившегося макаронника, ответил:       - Да... нормальным. Детство, как детство. До пятнадцати лет жил с отцом и матерью в Камаре-Сюр-Мер - западнее Парижа. Это городок рыбаков, галерей и ресторанов, где на набережной вечно пахнет тиной и рыбой, и очень ветрено. Ветер задувает сильно, порывами, раскачивая мачты пришвартованных рыбацких судов - это первое, что вспоминается. А так... ничего особенного. Бегал, как и все мальчишки, шкодничал. Позже, когда чуть подрос, стал помогать отцу в кофейне - так, крошечная забегаловка, которая тогда мне была поперёк горла, да и не особо пользовалась спросом у туристов. В основном, там прохлаждались местные старички за карточными партиями, да мамаши с детьми. Но именно тогда отец научил меня обжаривать и варить кофе, я в основном этим занимался, и, пожалуй, только этот процесс и был мне по нраву.       Позже отец решил попробовать свои силы в Париже, и мы с ним приехали сюда. Первые несколько лет было сложно: денег не хватало, бизнес шёл туго, и мне приходилось дополнительно подрабатывать репетиторством. В какой-то момент отец решил, что с него хватит и предложил свернуть всё и уехать обратно, в Бретань, потому что знал, что поднять кафе выше уровня обычного бистро ему не удастся, а всякие изощрения и современные веяния он не любил. Он вообще довольно консервативный, из-за чего, на мой взгляд, упустил уйму возможностей в жизни. Так вот... Он захотел вернуться. Я был против. Как-то незаметно я прижился в Париже и полюбил этот город, и теперь возвращение в Бретань казалось мне вопиющей глупостью. Я понимал, что если брошу сейчас на полпути то, что мы с отцом начали, то после уже вряд ли смогу возродить это дело вновь. Таким образом, я остался, и спустя несколько лет смог наладить дело. Не знаю, как мне это удалось, но, с отъездом отца бизнес пошёл легче - наверное, меня больше не удерживали его рамки, поэтому всё получилось. Так вот и живу, да... - Поль откинулся на спинку стула, глядя куда-то в пространство перед собой и явно вспоминая и переживая заново какие-то важные моменты своего прошлого. Данте, глядя на него в эту минуту, почувствовал, как его сидящий где-то глубоко внутри смутный страх в отношении де Бланша начинает медленно истаивать. Ему хотелось ещё о стольком узнать у Поля, но теперь была очередь бретонца задавать ему вопросы:       - Ну а ты? Откуда ты приехал? Каким было твоё детство?       - Одьин вопрос, - Данте со смехом воздел указательный палец и Поль покорно поднял руки, сдаваясь.       - Я из Ливорно, - сказал ди Нери, машинально теребя в руках засохший цветок герани.       - Это в Тоскане?       - Да. Тоже мальенький портовый городок, на севере Италии. По-сравнению с Флоренцией ничего особенного, но тем не менее, туристы пост-янно бывают проездом летом и по весне. Я жил с матерью, отец погиб, когда я был совсем мальеньким. Мама говорьила, что он попал в аварию. Мой дядя держал caffè, и я часто проводил там врьемя. Иногда помогал, иногда просто путался под ногами - мне был инт-ресен этот мир, инт-ресна дядина работа... Там я и выучьился всему. Многое взял от мамьиных знаний - она была очень умной, очень любила Париж. Благодарья её рассказам, я тепьерь здесь, хотя с роду не выезжал за пределы Италии. Сначала держал caffè в Тоскане, а затем... тут. Я ответил на твой вопрос, Поль?       - Ну... да, - пробормотал де Бланш, у которого после всего услышанного теперь в голове роилась туча вопросов, но, вынужденный ждать своей очереди, он обратил нетерпеливый взгляд на окутанное мягким полумраком лицо Данте.       - Почему - тогда, впервые - ты вдруг решил зайти в моё caffè? Очевидно же, что не за кофе, - сложив руки на груди, ди Нери с едва заметной усмешкой наблюдал за тем, как Поль собирается с мыслями, и добавил: - Только честно.        - Я... был удивлён, - признался де Бланш, - Лавка старика Робера стояла напротив с первого дня моего пребывания в Париже, и тогда, вернувшись из Бретани, я вдруг обнаружил, что она пропала... Меня это насторожило, и, разумеется, я решил зайти, посмотреть, с кем теперь предстоит существовать бок о бок. Ну и, разумеется, меня совершенно не обрадовало появление ещё одного конкурента, да ещё и перед самым носом! Монторгёй и так сплошняком состоит из ресторанов, булочных и кофеен всех мастей. Да что я тебе рассказываю... Ты ведь и сам понимаешь это, не первый же день в бизнесе... Короче, чистое любопытство и желание разведать обстановку, - Данте удовлетворённо кивнул, и Поль, смекнув, что дальше вопросы Данте будут только хлеще, решил не медлить и пойти в атаку первым:       - Ну, а ты почему уехал из Тосканы в Париж? Чего тебе в Макаронии-то не сиделось? Солнце, пляжи, спагетти... м?       Данте как-то чересчур беззаботно пожал плечами, но де Бланшу показалось, что итальянец внутренне ощутимо напрягся и теперь поспешно соображает.       - Мой бьизнес не пошёл. Развалилсья из-за нек-торых ошибочных решений.       - Подозрительно размыто звучит, - поддел его Поль, - Колись давай, что случилось, - несколько секунд Данте молчал, а после покачал головой:       - Я бы не хотьел гов-рить об этом, - от его помрачневшего, расстроенного лица Полю стало как-то не по себе, и, чтобы как-то растормошить тосканца, он откинулся на спинку стула и заявил с победоносной улыбкой:       - Тогда ты знаешь условия. Не отвечаешь на вопрос - выполняешь задание.       - Ладно... - смиренно вздохнул Данте, - И чьего ты хочешь?       - Поцелуй меня.       - Чт?.. Ньет! - весь вид ди Нери самым выразительнейшим образом говорил о том, что Поль зажрался.       - Ой-ой, Бэмби... кто-то не желает следовать правилам? Жёлтую карточку ему!.. - обращаясь к пустым столам и стульям в зале, громко возмутился бретонец, - Нет, вы только посмотрите на этого засранца! А в школе ты был таким же кидалой?!..       - Ох... Ладно-ладно! Только перестань так орать... - зароптал Данте, маша в воздухе руками, точно пытаясь отогнать от себя стаю надоедливых мух, - Поц-ловать, говоришь? Принято, - и, с многообещающей усмешкой поманил де Бланша к себе через стол. Тот, с торжествующим видом подался вперёд, а через секунду издал возмущённый возглас: губы ди Нери, ловко увернувшись от уже готового впиться в них рта бретонца, мягко мазнули по щеке и поспешно убрались.       - Блин, ну Данте... - раздосадованно цокнул и протянул Поль, - Хитрожопый итальяшка, так и знал, что надуешь!       - Но я ведь выполнил условие - поцеловал, - с ехидной улыбочкой возразил тот, невинно разводя руками, - Так что теперь моя очередь задавать вопросы... - и, судя по мстительному выражению лица, церемониться с де Бланшем он больше не собирался:       - Скажи-ка мне, Поль - разумеется, честно... - Данте замолчал и примерно минуту что-то обдумывал, - ...Почему ты менья боишься?       - Что?.. - Полю показалось, что он ослышался, а после его мгновенно пробрало острое раздражение, - Что ещё за бред? Я? Тебя?! Да ты задолбал уже говорить, что я чего-то боюсь! Нет этого, понятно?! Нет! - скрестив на груди руки, он сверлил пылающим недовольным взглядом ухмыляющегося по ту сторону ди Нери, и уже явно подумывал придушить чересчур дерзкого тосканца его же галстуком.       - Тогда поч-му с самой первой встрьечи ты так зол на менья? - пожал плечами Данте, - Вьедь я тогда тебье ничего не сделал, я просто был.       - «Был», «был»... - передразнил Поль, и, уязвлённый, замолчал, пытаясь подобрать логичный ответ. Ведь он сам толком не понимал, почему его так раздражало само пребывание Данте поблизости. Он понял, что зашёл в собственных размышлениях в тупик, и уклончиво пробормотал:       - Просто... это не здорово - обнаружить рядом конкурента, да ещё и... не абы какого. Должен признать, кофейню ты сколотил интересную. Ещё и эти твои извращенские коктейли... - сделав над собой усилие и придавив ногой предсмертно пискнувшую гордость, он закончил, - ...Оригинальная задумка. Никогда не слышал о чём-то подобном. Когда ты развернул своё дело, я решил, что теперь проблем не оберусь. И верно... Превратил мою жизнь в какую-то... чертовщину... - он замолчал, опустив глаза, в смущении и досаде заламывая под столом пальцы.       Помолчав некоторое время и над чем-то поразмыслив, Данте кивнул:       - Хор-шо, Поль. Теперь твоя очередь.       С облегчением, Поль глубоко втянул носом воздух, придумывая вопрос, а после, положив локти на стол, чуть наклонился вперёд и спросил:       - Как ты понял, что ты гей?       - Ну... - Данте на мгновение замялся, явно не ожидая такого поворота, а после неопределённо качнул головой из стороны в сторону: - Мне всьегда нравились мальчики, а девочки оставляли равнодушным - совсем. Думаю, я всегда это знал, и потому каких-то существенных откр-тий для себья не сделал. Тебя просто тьянет к определённого типа людям, и всё. Никаких сложных схем тут нет.       - Везунчик, - хмыкнул Поль, и Данте, лукаво прищурив в полумраке блестящие глаза, спросил:       - А ты гей?       Поль задумался. Минуты утекали, а он всё молчал, не зная, что ответить. Тогда он сказал:       - Я выберу действие.       - Хор-шо, - Данте встал со стула и, поймав вопросительный взгляд де Бланша, промолвил: - Тогда следуй моим инструкцьям: закрой глаза, - в глубине души недоумевая, Поль послушно опустил веки, и голос ди Нери стал словно бы мягче и отчётливее: - А теперь представь себе свой самый сильный страх. Представь, что то, чего ты боишься, происходит с тобой прямо сьечас, - хмыкнув и скептично покачав головой, де Бланш неохотно последовал указаниям. Спустя пару секунд у него перед глазами встала картина: он вынужден уехать из Парижа, потому что стал банкротом. Его кофейня опустела, а все его клиенты переметнулись к Данте, который, стоя за стойкой и ехидно посмеиваясь, говорит ему: «Всё это было частью плана. Ты что, думал я действит-льно мог влюбиться в такого неотёсанного идиота, как ты? Избавьиться от тебя оказалось легче, чем я прьедполагал...».       - Что ты чувствуешь, Поль? - словно сквозь туман, донёсся до него негромкий, хрипловатый голос Данте.       - Как-то... - Поль поёжился, - Хреново. Обидно. Не знаю, что делать.       - Ты растерьян?       - Угу, - он вдохнул поглубже, силясь справиться с подступающим к горлу комом. Сцена в голове с каждой секундой делалась для него всё невыносимее.       - А теперь вспомни момьент, когда ты чувствовал себя по-настоящему в безопасности. Момьент, когда ты был счастлив, уверьен в себе и своём окружении, - первое, что пришло в голову Полю - родители, сидящие за столиком его прованской кофейни, слова матери о том, что она гордится им, и что если ему когда-нибудь понадобится помощь - он может рассчитывать на них обоих. Тогда он едва ли не впервые испытал чувство удовлетворения достигнутым, хотя до текущего момента ему казалось, что он всё ещё чего-то не смог.       - Есть ли в этих воспоминаньях кто-то или что-то, что смогло бы защитьить тебья от того, чего ты боишься?       - Ну... возможно, - Поль пожал плечами, - Оно может дать поддержку, но не сможет изменить самое худшее.       - Тем лучше, - на его плечо мягко опустилась ладонь Данте и он вздрогнул от неожиданности, - Это значит, что в твойих силах самому справиться с этим. Я прошу тебья снова вернуться туда, где тебье страшно, но в этот раз возьмьи с собой то, что тебя поддерживает... Позволь этому стать твоей частью. Тепьерь ты гораздо сильнее, чем прежде. Почувствуй этьи изменения в себе, почувствуй эту силу... Чувствуешь?       - Да.       - Отльично. А теперь снова погрузись в ту ситуацью, которая вызывает страх. Так ли уж она страшна тепьерь, когда ты стал сильнее?       - ... Нет.       - Почему?       - Потому что я не один, - рука на его плече чуть дрогнула и, помедлив, исчезла.       - Запомни это ощущьение, Поль. Побудь в нём ещё немного... И, как будешь готов, открой глаза, - посидев несколько секунд неподвижно, он поднял ресницы и посмотрел на вновь устроившегося напротив него Данте.       - И что это сейчас было? - он не чувствовал в себе никаких изменений. Разве что, ощутил себя чуточку раскованнее в присутствии ди Нери. Можно сказать, последнее напряжение, незримо витавшее всё это время между ними, растаяло без следа.       - Я слегка погрузил тебя в твой страх, только и всего, - пожал плечами Данте.       - И что мне это дало? - недоверчиво хмыкнул де Бланш, устало выпрямляя спину и кидая взгляд за окно. Наверняка, уже было глубоко за полночь.       - Тепьерь ты знаешь, как он выглядит, - ответил Данте, и Поль, нервно завозившись, пробурчал что-то невразумительное себе под нос, - Знать врага в лицо - уже половина побьеды. Поживи с этим пару дней и приходи снова. В то же врьемя.       - Зачем? - спросил Поль, вставая. Почему-то теперь он чувствовал себя до странного неуклюже и рассеяно. Он не знал, куда деть себя, и не знал, что и думать теперь обо всём случившемся. Пожалуй, теперь Данте и впрямь начинал его немного пугать. Изначальное чувство близости схлынуло, оставив лишь странную незащищённость, которая, впрочем, стала понемногу проходить, стоило ему отойти от итальянской кофейни на пару десятков метров.       В глухой прострации, ёжась от ночной прохлады, он зашагал по направлению к дому. Ещё никогда он не нуждался в уединении так сильно, как теперь. Ему нужно было хорошенько обдумать происходящее. Ведь в итоге, ушлый макаронник оказался прав - он боится его. И сегодня этот страх перестал быть для него тайной.