Любви и тепла

      Если бы Драко Малфоя когда-нибудь спросили, какой подарок он хочет на Рождество, он бы ничего не ответил. Поэтому очередной ожидаемый вопрос Панси он просто проигнорировал.              – Драко, ну что тебе подарить? Завтра Хогсмид, а ты так и не сказал, что хочешь получить на Рождество, – канючила Паркинсон, так и норовя ухватиться за его руку, пока они шли к Большому Залу.              – Ну, Дра-ако-о-о-о…              Мимо, как назло, прошагала Уизлетта с Полоумной Лавгуд. Вообще-то Драко перестал называть так Лавгуд – по крайней мере, вслух.              «И зачем Блейзу эта ненормальная?» – подумал он.              – И зачем Блейзу эта ненормальная? – вырвалось ненароком. Драко в шоке остановился: когда он вообще последний раз произносил что-то, не подумав?              Никогда.              «А зачем тебе эта Уизли?» – ехидно ввернул голосок в собственной голове. Драко дернулся от неожиданности – нервы были ни к черту.              – Малфой, может перестанешь пялиться на нас? – звонкий голос Уизли вернул его в реальность. Зрение медленно фокусировалось.              – Больно надо, Уизли, – слабо отмахнулся он, придав лицу некое подобие снисходительности.              – Я вижу, ты в замешательстве, – мечтательно произнесла Лавгуд, выкатив свои и без того огромные глазищи. Похоже, она не услышала его последней реплики. Или просто проигнорировала. И почему Уизли с ней общается?              – У тебя целый рой мозгошмыгов в голове, – продолжила она тем же странным тоном, нервируя Драко всё больше и больше.              – И зачем Блейзу эта ненормальная… Малфой, ты это о ком? – подала голос Уизли. – О бульдоге Паркинсон?              Нет, рыжая стерва точно зарвалась.              Лучшим ответом было молчание. Но хваленые аристократические нервы не выдержали, и Малфой пошел в открытое наступление:              – Да ни о ком особенно. Только запомни, Уизли: тебе, жалкой шавке, до бульдога ой как далеко.              Малфой мысленно похлопал себе. В одном предложении он умудрился оскорбить сразу двух девушек, которые его всегда неимоверно бесили.              – Поняла свое место, а, Уизли? – Панси готова была силой его увести, лишь бы не портить ему настроения. Но Уизли была на это другого мнения:              – В сторону, – она бесцеремонно оттолкнула застывшую от такой наглости Паркинсон и схватила Драко за рукав дорогой мантии, скомандовав: – Малфой, за мной.              Могла бы и не говорить – Драко, хотя и был несколько удивлен, пошел бы за Уизли добровольно и с желанием.              Она затащила его в какую-то темную нишу в пустом коридоре. Солнце только-только показалось из-за горизонта, осветив своими неяркими лучами Запретный Лес. Драко это заметил, потому что старался не смотреть на Уизли, всё еще держащую его за руку.              – Малфой, я не буду говорить, чтобы ты извинился перед Луной, ведь я сама всё затеяла, – скорее себе, чем ему, проговорила Уизли. – Но ответь на некоторые мои вопросы – так сказать, в знак нашей дружбы.              Её слова можно было понять только как весьма изощренную шутку. Иначе просто не получалось: ненавистное сердце стучало, как бешеное, стоило Драко очутиться с ней наедине.              «Черт, выгляжу, как сопливый подросток», – со злостью подумал Драко. И почему он всегда меняется, когда видит Уизли? Причем, в худшую сторону.              – Черт, выгляжу, как сопливый подросток, – произнес он вслух и тут же захлопнул рот.              «Что за чушь?»              – Что за чушь?              «Черт!»              – Черт!              Кусочки мозаики медленно, но верно стали складываться воедино.              – Уизли, мать твою! Что со мной?! – его голос прозвучал несколько жалобно, отчего Драко был готов швыряться проклятьями направо и налево.              – Я-то откуда знаю? – хитро произнесла рыжая, озорно сверкнув карими глазками. Тут и идти к Трелони не надо – ясно, что Уизли что-то задумала. Что-то, что Драко точно не понравится, когда он узнает.              А он узнает.              – Уизли, хватит мне голову морочить. Говори, и побыстрее – это тебе только на пользу пойдет.              Но рыжая, похоже, сдаваться не собиралась.              – А вот сам и догадайся, – съехидничала она и высунула в отместку язык. Джинни нравилась вся эта ситуация, которой она была прямой, как подозревал Драко, причиной.              Какая-то сова врезалась в окно. Уизли повернула голову, чертыхнувшись.              – Давай потом, ладно? – она подбежала к окну, не заметив замешательства слизеринца. Драко в шоке уставился на окно и полудохлую птицу.              Уизли дотянулась до совы и с радостным вскриком сжала еле живую птицу в руках.              – Держись, Сычик, – проговорила она тихо и сделала характерный жест палочкой. Следующие минут десять Драко наблюдал, как взволнованная девушка подлечивала сыча – очевидно, её собственного.              – Рон вечно отправляет его на далекие расстояния, а Сычик просто не может справиться с такой нагрузкой и выдыхается, – произнесла она, будто извинялась за непредвиденное обстоятельство.              – Брось, Уизли, – подбодрил её Драко. – Я еще подожду, если хочешь.              Рыжая так и выпучила глаза, сразу став похожей на Сычика, который тоже встрепенулся и теперь внимательно рассматривал Малфоя.              – Ты так и не понял, да? – она расстроенно выдохнула, смутившись. У Драко сжалось сердце. – Я подлила тебе зелье в тыквенный сок – точнее, Блейз помог в этом. – Драко только присвистнул. – Оно держится один-два, максимум – три дня. Человек, который его выпивает, испытывает эффект, похожий на действие Сыворотки Правды.              Драко ошарашенно смотрел на Уизли, что-то вещающую ему о своем «эксперименте».              – Но, насколько я знаю, такого зелья не существует, – возразил он, всё еще пребывая в состоянии полного непонимания ситуации.              – Так я сама его придумала, – очевидно, Уизли была горда собой.              – И решила испробовать его на мне? – «догадался» он, скривившись.              – Нет, ты был вторым подопытным, – Уизли смешно сощурилась, а Драко кольнула ревность. Впрочем, слабая.              Или нет?              – И кто первый? – гордость Малфоя была сильно ущемлена – причем, весьма специфическим способом.              – Профессор Снейп.              

***

      

      Если бы Драко когда-нибудь спросили, какой подарок он хочет на Рождество, он бы ничего не ответил. Только подумал бы, предварительно убедившись, что никого вокруг нет, а сам он находится не под действием знакомого до дрожи зелья:              «Теплый поцелуй Джинни Уизли – вот лучший подарок на это странное Рождество».