Любви и тепла

      Лаванда не любит Рона Уизли. Да и, в сущности, никогда его не любила. Нет, он, конечно, милый (особенно когда ест), но Рон — вовсе не её идеал.              Идеал…              Гермиона Грейнджер — вот её идеал. Идеал, которому Лаванда никогда не будет соответствовать.              Собственно, и с Роном она начала встречаться только из-за заучки Грейнджер. Лаванда уже давно заметила эти взгляды, которые предназначались Уизли. А он даже не замечал воздыханий подруги, будучи занят более «важными» делами.              Что может быть важнее любви Грейнджер?!              Лаванда честно задавала себе этот вопрос на протяжении вот уже трех долгих месяцев. Ответить так и не смогла. Да и что она вообще может? Любить Гермиону всеми фибрами души?..              Рону Уизли пришлось подлить приворотное, чтобы он забыл зазнайку. Иначе Лаванда поступить не могла — она бы точно не вынесла милых воркований этих двоих.              А сейчас Браун давилась слезами, сидя в библиотеке. Мадам Пинс изредка кидала на девушку взгляды, полные жалости, но Лаванде утешение было не нужно — она резко встала, вытерла выступившие на глазах слезы и бодро зашагала к Грейнджер, которой из-за учебников и конспектов невозможно было любоваться.              Грейнджер фыркает. Наверное думает, Лаванда пришла просить сделать за нее эссе по зельям.              — Приворотное?              — Что? — не поняла Лаванда.              — Приворотное еще в силе?              — Ты о чем?              — О Роне, — закатила глаза лучшая ученица. — Ты же подсунула ему приворотное, я права?              — Ну… эм… — сейчас Лаванда до тошноты напоминала Рона. — Да.              Она ожидала чего угодно, но только не истеричного смеха Грейнджер.              — Сможешь приготовить еще одно?              — Зачем тебе? — Лаванда чуть не прикусила язык, но вопрос слетел с розовых губ быстрее, чем она успела что-то предпринять.              — Да вот, хочу приворотить кое-кого.              — И кого? — в горле пересохло, так что Лаванда смогла только выдавить: — А то не соглашусь.              Грейнджер только вновь громко рассмеялась. Мадам Пинс грозно посмотрела на их стол, но видимо решила ограничиться немым упреком.              — Все-таки ты такая глупая, Браун, — смеясь, ответила лучшая ученица Хогвартса.