Любви и тепла

      Блейз Забини с утра слегка навеселе. Сегодня в Слизерине намечается разгромная вечеринка по случаю… да нет никакого случая! Не Рождество же праздновать.              Не дойдя до гостиной несколько шагов, Блейз останавливается и вдыхает характерный запах женских духов.              «Началось», — думает он и резко поворачивается, сталкиваясь один на один с замечтавшейся Лавгуд. Та чуть дергается, но остаётся самой собой — всё такой же безмятежной и миловидной.              «Говорил тебе Драко: не пей с утра пораньше», — сокрушается Блейз и уже открывает рот, чтобы сказать что-нибудь (не молчать же!), как Лавгуд заметно напрягается и выдаёт:              — Ты не видел Джинни?              Пару секунд Блейз просто пялится на неестественно взволнованную девушку, поэтому не сразу осознаёт, кого ищет Лавгуд. Все-таки он знает приличное количество девушек в школе и за её пределами.              Наконец язык отлипает от нёба, и Блейз выдавливает:              — Нет.              Он забывает — разумеется, случайно, — что Уизли вот уже вторую ночь гуляет неизвестно где (и неизвестно с кем), а Малфой только из-за этого и устраивает вечеринку: безуспешно надеется напиться и забыть рыжую фурию.              Лавгуд еле заметно кивает, а потом разворачивается, чтобы уйти искать подругу. Блейз снова хочет сказать что-нибудь, но Луна — уже во второй раз! — прерывает его:              — Не пей много, Блейз.              Как она узнала про вечеринку, Блейз так и не понял. Но уже скоро этот короткий разговор вылетел из его взбалмошной головы, как и вся, казалось бы, ненужная болтовня.              Когда Блейз ввалился в душную слизеринскую гостиную, обещанная Малфоем вечеринка была уже в самом разгаре. Не прошло и часа, как парень напился. Да и трудно было не пить на самой шикарной вечеринке, когда-либо организованной на Слизерине, — Блейз твердо верил, что и во всем Хогвартсе.              После, наверное, пятой по счету бутылки огневиски Блейз наконец огляделся. Виновник торжества — и, надо сказать, его главный распорядитель — пьяной походкой двигался к нему навстречу. И это не могло не настораживать.              — Забубини, ты чего такой напряженный? — заплетающийся голос Драко Малфоя не вязался с его представительным видом — только рубашка чуть смята и выправлена.              — В отличие от некоторых, я не пьян в стельку.              — Кто тут пьян? А? — переубедить Малфоя просто невозможно. Поэтому Блейз предпринял то единственное, что подсказало ему в эту минуту помутненное сознание. Сократив расстояние до минимума так, что в нос тут же ударил характерный запах огневиски, Блейз наклонился ниже, на секунду залюбовался вытянутым лицом Драко, наконец вздохнул и, отключив ненужные эмоции, поцеловал застывшего — от сковавшего ужаса? — Малфоя.              Нет, они не были геями. По крайней мере, для этого у них недоставало опыта. Драко так и не ответил на пьяный поцелуй, но и не разорвал его. В любом случае, друг сразу протрезвел, — а это и было целью Блейза.              — Придурки! Все на вас пялятся. Имейте совесть! — завопила Панси. Много позже Блейз думал: а что бы было, если бы Паркинсон тогда не остановила их?              Панси только выиграла от этого пьяного поцелуя, на Рождество получив два дорогущих подарка от двух лучших, но порой таких глупых друзей.