Любви и тепла

      Это Рождество Гарри как обычно проводил один. Конечно, были Рон с Гермионой, но они, как бы ни старались, не могли заменить ему родителей. Можно было погостить у Рона — миссис Уизли будет только рада, — но он не хотел обременять их лишними заботами.              Джинни тоже будет волноваться: он видел, как она смотрела на него в Большом Зале. Но он просто не сможет сидеть с ней рядом и разговаривать о теплом (для нее) Рождестве.              Новогоднее настроение отсутствовало напрочь. Не желая больше находиться в буквально пропахшем рождественским имбирным печеньем и хвоей Зале, Гарри уединился в Выручай-комнате. Он так надеялся на тишину и привычное одиночество, что не заметил немого компаньона.              Зеркало Еиналеж.              Повинуясь какому-то сентиментальному порыву, Гарри посмотрел в зеркало. В прошлый раз он видел улыбающихся родителей, обнимающих его. Прошло пять лет, — но там по-прежнему стояли родители, только атмосфера вокруг них была какая-то… праздничная?              — Гарри, пойдем, ладно? — из тени вышла взволнованная Гермиона, по пути нервно поправив выбившиеся из новой прически каштановые волосы.              Вспомнив, какое дурманящее действие оказывает это зеркало на отчаявшихся, Гарри отшатнулся. Он не хотел повторения той истории на первом курсе, когда спасать его пришлось самому Дамблдору.              — Поттер, Грейнджер, что вы тут забыли? Уже отбой. — Северус Снейп вышел из укрытия. То, что профессор именно укрывался за книгами и подсматривал, Гарри почему-то не сомневался.              — Гарри стало хуже, профессор. — От лжи Гермионы хотелось зарыться куда-нибудь. И почему они всегда используют эту отговорку?              — Это не причина шататься ночью по Хогвартсу, — категорично заявил Снейп. Гарри скривился: нетрудно догадаться, что Снейп поступил бы так в любом случае, даже если Гарри и вправду было бы плохо. — Но я не буду снимать баллы с Гриффиндора. Все-таки Рождество.              Гарри с Гермионой озадаченно переглянулись: чтобы Снейп — и радовался Рождеству? Это ведь просто немыслимо. Но в чем тогда причина его хорошего настроения?              Почему-то у Гарри было плохое предчувствие.              — Я не понял, вы всё еще здесь? — гаркнул профессор. Гарри и Гермиона как по команде развернулись и пошли прочь от вновь ставшего самим собой профессора зельеварения. По пути они не разговаривали — да и не о чем было говорить двум людям, прошедшим столько опасностей и лишений.              Все-таки стоит навестить миссис Уизли. И Джинни будет рада. Наверное.