Теперь ты мой пленник

Следующие дни вроде как не несли в себе следов того разговора, все шло своим чередом: обучение, работа, досуг и отдых. Члены племени давно настроили свой быт, а Мед неплохо в него вписался, помогая, чем мог, и создавая собственные изделия. Правда, зрела в его душе и тревога. Игни стала чаще и больше с ним общаться, брала за руку и весело щебетала, пока юноша стеснительно мялся, хотя и старался быть вежливым. Его не покидала мысль о том, что он непременно должен будет ощутить зов плоти и… взять эту женщину. Но как это делается?.. Зная то, что она уже спала с Юстом, становилось понятно - опыта ей не занимать, а вот как быть Медису? Он не знал совершенно ничего о близости и любви, не знал, как двигаться и что говорить. Как целоваться, в конце-то концов! Все это приводило его к едва ли не постоянному нервному напряжению, которое трудно было не заметить. В этом состоянии его и застал мужчина, когда зашел к нему после ужина. Должно быть, хотел обсудить что-то еще, касаемо обучения Арзу, но молодой плотник, будто не слышал его, нервно заламывая руки и рвано дыша, словно был до смерти напуган. — Юст, а можно Игни не придет? Я не хочу ее обижать, она… хорошая. Просто я… я не смогу, я ничего не знаю. А вдруг ей будет больно? Или я сделаю что-то не так или что-то пойдет не так? Ей же будет плохо. Нет, я так не смогу, я не могу! Мужчина удивленно смотрел на реакцию парня и невольно вспоминал себя. Он тоже волновался, но уж не до такой степени. Может, Медису было ещё рано? Он вел себя как ребенок. Но решив сначала успокоить его, Юст сел возле юноши, обнимая за плечи. — Глупости. Как Ты можешь сделать ей больно? Сомневаюсь, что в твоих штанах спрятан огромный змей. Эта женщина уже рожала. Думаю, ночь страсти с юным плотником ей не принесет боли. Расслабься и успокойся. Всё будет хорошо. Все мы были невинными и неопытными. И ты, и я, и она. Мягко улыбаясь, мужчина чуть сжал плечо Медиса, осторожно, почти игриво, его встряхнув. — Ну всё, улыбнись. Она придет, поболтаете. Не сможете — она уйдет. А если перейдете к поцелуям, то она возьмет всё в свои руки. Поверь, это должен испытать любой мужчина. Потом сам за ней бегать будешь, просить ещё! — Но я даже не знаю, как целоваться, — все еще расстроено протянул мальчишка, — и разве это честно, если мне будет приятно, а ей нет?.. Мне страшно. Последнее он сказал шепотом, приблизившись к мужчине еще ближе. В нем он чувствовал силу и мудрость; умения защитить и утешить, потому и тянулся. Что было неудивительным при его неопытности и столь ранней потери отца. Юст был единственным, с кем можно было открыто говорить практически обо всем. — Вы можете хотя бы рассказать мне, какого это? Медис, находясь в сильном волнении, кусал губы, и искренне надеялся на то, что мужчина и правда что-нибудь ему подскажет. Потому что без этого он боялся наломать дров с самой первой в жизни женщиной. Он жался к теплому боку зрячего, дыша часто и неровно, отчего его худая грудная клетка вздымалась под просторной рубахой, а плечи подрагивали. — Или лучше… покажите. Пожалуйста, Юст, я прошу Вас! — Медис, но я же мужчина…как я могу показывать? — он пытался образумить и успокоить парня возле себя, но тот, как заведенный, продолжал требовать своё. Словно его это спасет в назначенный час. Не помогали ни уговоры, ни доводы. Мальчишка жался к сильному телу и продолжал умолять ему помочь, показать, научить. Сдавшись, мужчина вздохнул и сказал громче обычного, чтобы мальчишка сквозь свою панику его услышал и замолчал. — Хорошо! Но если испугаешься, я не виноват! Я могу показать тебе только одним вариантом — прямо на тебе. Поэтому будешь в роли женщины…и меня, потом не вини… Юст помедлил, надеясь, что теперь до парня дойдет, что он просит, но тот был уперт и ждал. «И понимал ли, чего ждет?» — подумалось вождю, что смотрел на румяные щечки и искусанные губы. Мужчина взял юношу за подбородок большим и указательным пальцем и приблизился. Он делал всё максимально медленно, давая Медису возможность отказаться от просьб. Первый поцелуй. Первое прикосновение к чужим губам. Это не случайная встреча, где мальчишка испуганно отпрянул. Юст и впрямь был опытен. Он не просто делал детей, но и старался удовлетворить молодых женщин рядом с собой, а на это нужны не только силы физические. — Не дрожи ты так, — оторвавшись от горячих губ, мужчина не смог сдержать улыбки, — Расслабься, и губы разожми, — снова последовал нежный поцелуй, более взрослый. Юст целовал губы парня, мягко ими играл своими, оттягивал и комментировал, что делает и для чего. Одной рукой он коснулся правой щеки Медиса, для удобства, а другой убрал локоны волос, снова ненадолго отвлекаясь. Следующим шагом было проникновение языка в ротик ремесленника. Этот чувственный и интимный шаг, раздвигающий барьер между двумя людьми. И Юст увлекся, вовлекая мальчишку в долгий обучающий поцелуй. А оторвался от юных губ лишь тогда, когда тот тяжело задышал. — Ты в порядке? Он добился своего, и теперь дрожал не столько от волнения, сколько от необычных ощущений. Чужие губы и язык были горячими и влажными и весь мир юноши вмиг сузился только от этого касания, странной игры, которой занимались взрослые, и которая рождала в нем что-то неизведанное. — Мм, — юноша поджал губы и потом быстро облизнул их в совершенно неосознанном жесте. — Да, только… этого мало. А что делать дальше? Мне надо будет ее обнимать? Руки потянулись к мужчине, на миг застыли, но после быстро обхватили его плечи, и Мед прижался к нему уже всем телом. Его собственное подавало какие-то сигналы, реагировало на происходящее, но он не уделял этому должного внимания. Полностью охваченный тем, чтобы научиться спать с женщиной. Он снова потребовал у Юста показать ему, дать еще один урок или хоть какое-нибудь наставление… И, к его счастью, мужчина соглашался и на это. То ли по доброте душевной, то ли потому, что парнишка не унимался до последнего, добиваясь своего мольбами и уговорами. Вздохнув, мужчина перевел слегка затуманенный взгляд со светлых глаз парня, обнимая его за тонкую талию. Совсем как женщину. Руки прошлись по незамысловатому изгибу от спины, а после повалили юное тело на кровать, вырывая удивленный тихий вскрик. — Вы разденетесь и ляжете так. Ты ощутишь её стройное тело, голую кожу и мурашки, что исчезнут спустя время. Думаю, к этому моменту ты уже будешь желать её. Рука Юста, совсем не слушаясь голоса разума, спустилась вниз, касаясь затвердевшего бугорка в штанах парня. Пальцы прошлись от самого основания органа вверх, а после вернулись вниз и ловко обхватили правую ногу шатена, отодвигая её в сторону. То же самое мужчина сделал и с левой, осторожно нависая над парнем. — Она будет чувствовать почти то же самое, несмотря на иные органы. Гладь здесь нежно, — ладонь накрыла пах Медиса, опускаясь на мошонку, — женщины очень чувствительны в этом месте. И продолжай целовать. Здесь… Можешь здесь… Пока правая поддерживала вес мужчины, левая продолжала бродить по юному телу и через одежду показывая значимые места. Сейчас она остановилась на груди, но надолго не задержалась там и поднялась к губам, ласково касаясь их большим пальцем. — А дальше она подскажет всё сама. Как тебе двигаться, с какой скоростью…- голос мужчины стал ещё тише. Он продолжал нависать над юношей, пока тот лежал в весьма раскрепощённой позе, совсем не свойственной мужчинам. Молодая плоть окаменела и терлась об одежду и пах Юста, что так же возбудился. — Кажется, достаточно, — сглотнув, мужчина одним рывком встал с парня, а после и постели, наливая себе ещё выпить. Все тело пробивала приятная дрожь и уж кто-кто, а опытный Юст знал чем всё может закончится. Его члену будет всё равно, кто под ним: женщина, мужчина… Пожалуй, только когда мужская рука ласково погладила его промежность, юноша в полной мере осознал, что именно так отчаянно упрашивал ему показать. Стыд смешался с возбуждением, создав головокружительный коктейль, отчего он лишь безвольно поддавался Юсту, его «уроку», и бархатному голосу, что заполнял все вокруг них. Но вот момент прерван. Мужчина отошел от него, а после, выпив, видимо, еще вина, пожелал доброй ночи и удалился, оставив Меда в подвешенном состоянии. Раннее, еще недавно ребенком, он считал, что утолять желания плоти руками постыдно и недостойно, однако, сейчас не было никакого иного выхода. В противном случае уснуть бы он так и не смог. Стянув с себя штаны и, взволнованно охнув, он обхватил пальцами горячий и твердый орган, на пробу двигая рукой пару раз. Ощущения были приятными и вскоре движения кистью ускорились, а из уст мальчишки стали рваться тихие стоны. Даже будучи слепым, он невольно зажмурился, пока его тело, словно само по себе, вспоминало прикосновения Юста, его жаркое дыхание и нежные поцелуи. Молодой ремесленник и не подумал бы, что в подобных мыслях и фантазиях что-то не так, а потому кончил быстро и бурно, содрогаясь и почти крича. Почти так же хорошо оказалось и с женщиной. Инги все же посетила его вечером другого дня, помогая и успокаивая в процессе. Медис усиленно старался повторять все то, что успел рассказать ему невольный наставник, но переживал все равно сильно. Хотя юный организм реагировал на возбуждение охотно и легко. Женщина была по ощущениям совсем другой — мягкой, гладкой и очень-очень теплой. Тепло это шло как и от ее кожи, что пахла цветами и медом, так и находилось внутри нее. Жар, что таила в себе первая любовница, охватил и юношу. Он стонал с ней в унисон, нежно и неспешно двигаясь, пока не излился и не выдохся, ложась рядом на смятую постель. Удовлетворение унесло с собой весь страх и панику, что он пережил накануне. Но… в какой-то момент парень поймал себя на том, что думает о Юсте. О том, как сам лежал под ним, и какие чувства внутри это рождало. Он запутался и не знал, что это такое с ним твориться, поэтому думал об этом даже следующим утром, когда Инги покинула его, а мужчина наоборот зашёл проведать да узнать, как обстоят дела. — Все было… нормально, — уклончиво ответил Медис на первый же такой вопрос от вождя, — благодаря Вам я, хм, справился. Кажется, ей было хорошо… со мной. Мужчина усмехнулся и поставил на столик небольшую тарелку с несколькими кусочками мяса. — Своеобразный перекус. Сил истратил, поди, много. Мне после первого раза целой курицы не хватило, — мужчина внимательно посмотрел на юношу, не совсем понимая, что с ним. — Давай ты для начала перестанешь меня называть на «вы». Наши дети в будущем могут породниться, так что мы теперь точно семья. А потом объяснишь, что с тобой? Ты какой-то не веселый и вялый? Что-то случилось ночью? Я видел Игни, она полностью довольна. Или ты понял, наконец, разницу между мужчиной и женщиной и тебе стало противно? Юст говорил спокойно, присаживаясь на кровать парня, но подальше от него, чтобы не смущать и не пугать. Даже спустя столько времени Медис напоминал вождю дикого зверька. И мужчина старался не спугнуть его. — Ты можешь говорить открыто и не волноваться. Если в моих силах — я помогу тебе. Живот парня требовательно заурчал, возмущаясь приятным запахом, но отсутствием вкуса, и мужчина тут же дотянулся до тарелки, вручая её ему прямо в руки. — Ешь скорее. И рассказывай. Мальчик с удовольствием принялся за угощение, жуя, и одновременно пытаясь выразить сложную смесь чувств, что поразила его. Слова подобрать было сложно не только из-за смущения, но и просто потому, что он не понимал до конца, что было не так. — С Инги было… хорошо, — тихо сознался Медис, облизывая пальцы. Никак не научится манерам и этикету. Да и в обществе семьи это чаще всего было ни к чему. — Но я постоянно думал… думал… о тебе. Сказав это, он опустил голову, вздыхая. До сих пор его кожа помнила поглаживания и легкие ласки мужчины. Эти «отметки» словно зудели, вынуждая Медиса думать о чем-то упущенном снова и снова, хотя он даже не понимал, чего хочет. Брать Юста, как женщину — уж точно нет! Но лежать под его мощным телом, чувствуя уверенность и силу… это было приятно и почему-то правильно? Юноша запутался, раскраснелся и смущенно сопел, с трудом выражая всю гамму своих эмоций вождю, оставляя вердикт по поводу всего этого безобразия на его совести. Услышать такое признание было неожиданно. Мужчина даже не сразу нашел что ответить, рассматривая красное лицо парнишки. Тот не врал и не шутил. Был честен и искренен. Юст даже закашлялся, оттягивая время своей реакции. Да и что он мог сказать? Это была плохая идея, все показывать таким образом… Мальчишка ещё юн и может всё не так понять… Хотя, куда уж «не так»? Мужчина и сам возбудился, пока целовал девственные губы и лежал между раздвинутых ножек парня… — Медис…это. Кхм… Я не хотел, чтобы это так повлияло на тебя. Я хотел лишь помочь… Юст коснулся макушки парня пальцами, мягко поглаживая. В памяти всплыло довольное лицо Игни и её заверенность в том, что мальчишка справился хорошо. Значит, он кончил с мыслями о Юсте? От чего-то эта мысль вождю понравилась. Возможно, сыграло его мужское эго. — Ты уверен, что всё было так, как ты думаешь? Ты просто вспоминал меня и мои «уроки». Но твоё семя оказалось в женщине. Не мог же ты сделать это думая о мужчине? Вождь старался подобрать слова аккуратно, чтобы не спугнуть своего дикого зверька, которого видимо приучать придется не традиционными методами. — Но я все еще чувствую, — юноша почти неосознанно подставился под гладящую руку, как ластящийся кот, — то, что ты делал со мной. Я не могу выбросить это из головы… От такого заключения мужчины Мед был огорчен. Совсем не так его поняли, видели проблему не в том же что и он… или же нет? Возможно, Юст как раз-таки все отлично просек и просто не желал связываться с наивным мальчишкой, что путался сам в себе каждый день и еще требовал помочь ему с этим разобраться. Ему хотелось чувствовать себя взрослым, равным. А мужчина успокаивал его, как ребенка, который надумал себе глупостей. — Мне просто хочется… Вырвалось у него, но он затих на время, снова громко засопев от неуверенности. Стоит ли говорить и признаваться в том, что так неожиданно пришло на ум и оказалось верной мыслью? Будто он докопался, наконец, до того, что терзало его, как червь созревшее яблоко, и нужно было срочно поделиться этим, пока озарение не исчезло. Подумав несколько минут, юноша все-таки решился. Он подсел к мужчине поближе, ища ладонью его вторую руку в жесте, к которому сам же невольно привык, и тихонько произнес: — Мне хочется, чтобы ты снова меня поцеловал. Пожалуйста, Юст. Я чувствую, что… мне это нужно. На раздумье ушло несколько мгновений. Мужчина уже знал, чего хочет сам, а слова парня лишь подтолкнули его к этому. Наклонившись к алым губам, он коснулся их сначала нежно, а после требовательно, получая свой поцелуй и удовлетворяя очередную просьбу. На этот раз Юст целовал парня дольше. Он давал ему возможность перевести дыхание, делать новые вдохи, но с каждой минутой терзал юные губки все активнее, проявляя теперь страсть. Руки заскользили по светлой коже, оставляя за собой ворох мурашек. Теперь вождь не обучал, не показывал, как и где гладить, теперь он сам изучал трепещущее тельце подле себя. Плечи, грудная клетка, живот, шея — его пальцы, казалось, были везде, не затрагивая лишь низ. Пока не затрагивая. Но вскоре и этого мужчине стало мало. Он повалил мальчишку на смятые покрывала, где совсем недавно была одна из женщин. Каштановые волосы рассыпались по подушке, делая Медиса ещё более соблазнительным. Юст вновь возбудился. Он коснулся горячими губами тонкой шеи и втянул носом запах мальчишечьей кожи. И это заставило мужской орган пульсировать. Юст был близок к тому, чтобы лишить мальчишку ещё одной девственности, но что-то его останавливало. Возможно, что их наверняка уже ждали за обеденным столом. Или то, что впереди была работа. Или даже то, что под мужчиной лежал ещё совсем юный парень, которого не следовало доводить до изнеможения. Рука мужчины вновь коснулась паха Медиса, мягко, но властно сжимая его плоть. — Твой организм так ярко реагирует… Так ты кончишь снова, — в подтверждение своих слов Юст подлез под одеяло и сжал бархатистую кожицу в кулак, начиная медленно двигать рукой вверх-вниз. — Каким ты был во время оргазма? — горячее дыхание обдало ушко мальчишки. — Ты стонал в голос или сделал это по-тихому? В какой позе вы были? Медис дышал тяжело и шумно, его пальцы на ногах и руках невольно подгибались от вспышек удовольствия, что дарил ему мужчина, а стоны едва ли возможно было заглушить. Нет, конечно в полный голос он не кричал, однако, нежные трепетные постанывания и хныканье все же звучали. — Нгх, — юноша отчетливо всхлипнул, стоило Юсту заговорить о чем-то столь интимном, но вопреки внешней реакции, плоть его только окрепла от такого обращения и голоса. Ох, этот голос! Он лился словно музыка, мягко обволакивая и гипнотизируя, из-за чего сопротивляться было нереально. — Мы были… ох, мы лежали так же, как тогда с тобой, когда ты показывал мне. И я… ах! Я был… Договорить не хватало сил, да и нужно ли было уточнять, когда парнишка изнемогал под мужчиной, сходя с ума от вожделения едва ли не сильнее, чем ложась с женщиной. Он мотал головой, ерзая и выгибаясь, словно уж, и тихо просил: «еще». Это было похоже на сладкую пытку, которую хотелось продлить как можно дольше и в то же время прекратить и кончить, освобождая тело от пелены похоти. Его трясло и он почти плакал, умоляя Юста дать ему, наконец, пролить семя. Мужчина наслаждался каждым мгновением. Парень был соблазнительным, аппетитным, а голос и тихое похныкивание лишь побуждали мужчину продолжать эту сладкую пытку. Однако юный организм думал иначе, излившись раньше, чем успел насытиться эмоциями вождь. Но Юст не расстроился. Он взглянул на ладонь, полную чужого семени, с удивлением отмечая, что не испытывает отвращения. Скорее, даже интерес. Необычно было видеть белесую жидкость, но не кончить самому. Мальчишка же тяжело дышал, находясь то ли с мужчиной, то ли где-то далеко от него. В Царстве наслаждения, которое вождю было хорошо известно. Покинув смятую кровать, Юст нашел обо что вытереть руку и улыбнулся, неотрывно наблюдая за расслабленным телом и часто поднимающейся грудной клеткой. Соблазнительный, юный… Даже несмотря на то, что Медис не был женщиной, Юст хотел его. И пусть сам мужчина никогда не был в постели с человеком одного с собой пола, но он был уверен, что ему может понравится. — Приводи себя в порядок и бегом завтракать. Вождь поспешил удалиться. Ему пришлось ещё с минут десять потратить на прогулку вокруг дома, чтобы перед женщинами явится в обычном своём состоянии. Продолжить это утро Юст намерен был вечером, но днём у них вышли из строя обогреватели и мужчине пришлось в спешке покидать деревню, чтобы отыскать необходимые детали для ремонта. Начинало холодать и мужчина обязан был решить проблему, как можно скорее, а пока всем жителям пришлось вспомнить былые времена и разводить огонь для обогрева и готовки еды.