Я, принц Луи Филипп из Фламии, обещаю жениться на девице Эмилин-Пенелопе из Южных земель в том случае, если в течение месяца принцесса Луиза-Нанетт не ответит взаимностью на мои чувства.
— Срок почти вышел. Луи приподнялся на локте, чтобы увидеть, что с таким интересом изучает Эмилин. Этот лист бы ему прекрасно знаком, ведь он сам поставил здесь свою подпись почти месяц назад. — У меня есть ещё один день, — принц аккуратно отвёл её руку с пергаментом в сторону. Эмилин недовольно хмыкнула. — Помнится, ты говорил, что она ответит тебе взаимностью, не зная, что ты принц. — Договорились мы именно о том, что она ответит мне взаимностью через месяц. Вне зависимости от того, кем я буду. Девушка выразительно возвела глаза к потолку. — Да если ей подсунуть поросёнка в парике и сказать, что это принц Луи, она на всё согласится. Даже тут же отправится под венец. — То есть, на меня она согласится? Я же лучше поросёнка? Эмилин с нежностью вздохнула и провела пальцами по волосам Луи, немного отросшим за этот месяц. Он был очень красив. Прелестный овал лица, большие светлые глаза и нежно-розовые губы делали принца любимцем не только желающих удачно выйти замуж, но и всех молодых и не очень девушек. Даже удивительно, как настолько милый сын мог родиться у вечно мрачного и воинственного Филиппа. — Лучше. Намного лучше. Но лежать в одной постели с кем-то, кроме своей любимой, не очень вежливо по отношению к Луизе. Луи громко рассмеялся и резко сел на постели, притянув к себе Эмилин. — А мы не лежим! — Ты, может, и нет. А я, пожалуй, полежу, — она тихо промурчала ему на ухо и, выскользнув из рук, улеглась поперёк его бёдер, — Спокойной ночи. Луи только улыбнулся и, погладив по голове, прикоснулся к её лбу губами. — Пенелопа ты моя, Шпилька. Уже засыпая Эмилин тихо пробормотала: — Может быть, не надо завтра присутствовать на балу? Просто поедем обратно во Фламию, — и ещё крепче обняла его. Луи тяжело вздохнул. — Понимаешь... Я люблю её. И, если есть хоть какая-то возможность добиться взаимности, я буду бороться. — Я тоже буду бороться...▪◾◼⬛◼◾▪
С самого утра во дворце творилось самое настоящее безумие. Всю ночь трудились слуги, отмывая до блеска бальный зал. Повара готовили множество изысканных кушаний. Фрейлины и подруги принцессы Луизы-Нанетт достали свои самые красивые платья, а знатные юноши начистили парадные мундиры. Сама же принцесса потребовала за одну ночь сшить ей новое платье, что самой лучшей швее удалось с трудом — к утру платье уже было готово. Пройдя по залу, принцесса успела сделать несколько замечаний, но в целом осталась довольна. На прогулку с гостями она уехала в весьма радушном настроении. Вернулась же, напротив, донельзя рассерженная и недовольная. Никому не объяснив причин, она быстро ушла в свои комнаты, лишь коротко бросив подругам: — Не подпускайте её ни к еде, ни к принцу, ни к другим гостям. И они сразу поняли, о ком говорит принцесса. Сам бал начался достаточно рано — всего в пять часов после полудня — принцессе не терпелось отвлечь на себя внимание принца Луи и навсегда влюбить в свою персону. Спускаясь по широкой лестнице к церемониймейстеру, Эмилин, постоянно одёргивая своё пышное красное платье, покрепче прижалась к руке Луи и с напряжением спросила: — Ты не думаешь, что сейчас покажется странным, что вчера я назвалась твоей невестой, а теперь уже, так, непонятно кто без представления. Да и ты будешь танцевать с Луизой. Луи, в этот день согласившийся надеть парадный мундир капитана войск Фламии, тепло улыбнулся. — А разве у меня не может быть двух невест? — Нет, — Эмилин вздохнула, — Это запрещено во всех государствах. Луи расстроенно поцокал языком. — Нехорошо. Надо с этим что-то менять, — и тут же сам рассмеялся. Пожилой мужчина с посохом стукнул им о пол трижды и объявил: — Принц Луи Филипп из Фламии с дамой. Луи тихонько прокашлялся и что-то прошептал на ухо церемониймейстеру, после чего тот вновь сделал три удара и исправится: — Принц Луи Филипп из Фламии с невестой Эмилин Пенелопой из Южных земель. Они спустились в зал, и бал начался. По всему помещению носилось множество пар, тот же Луи украл принцессу уже на третий танец подряд. Для любого юноши это посчитали бы неприличным — уже после второго танца стоит объявить о помолвке — но для принца сделали исключение. Это же сам принц Луи. Ему можно даже то, за что многие другие уже давно получили бы резкий отказ. А Эмилин было намного скучнее. Все юноши оказались заняты фрейлинами Луизы-Нанетт, а между ней и столами постоянно оказывались болтающие девицы, которые брались неведомо откуда. Да и бара с напитками, как это всегда делали в королевском дворце Фламии, тут не наблюдалось. Как и молчаливого бармена, готового выслушать своих посетителей. Безумно скучно. Зато очень интересные портьеры закрывали окна. Поправив платье, она сделала заинтересованный вид и, улучив момент, скрылась из виду. Интересно же узнать, о чём с таким увлечением болтают фрейлины Луизы. А ещё можно представить, что болтают они и с ней. — Ты слышала что-нибудь о Южных землях? Мистерия не там? — упитанная девушка в розовом платье с обилием бантиков с воодушевлением расспрашивала подругу — более худенькую в фиолетовым наряде и с бокалом с кусочком лимона в руке. — Да не верь ты в эту Мистерию. Племена там, наверное. Эмилин слегка высунула нос и пискнула: — Существует она, знайте это, — и тут же, спрятавшись, двинулась дальше, чтобы её не обнаружили. Девушки обернулись в сторону голоса, но там уже никого не было. Только на бокале одной из них осталась ярко-жёлтая бабочка. А Эмилин уже дошла до следующей кучки. Там были те, кто присутствовал вчера при «беседе» Луизы с Жаком. Три девушки и два юноши. — Как вы могли её потерять? Не песчинка же она, чтобы исчезнуть! — светловолосая подруга Луизы в голубом платье тихо, чтобы не услышали вокруг, ругала своих друзей. — Но, Одет, она только что была здесь. Ты тоже её видела. Никто не заметил, куда она делась, — один из юношей попытался её остановить. Эмилин отметила для себя, что правильно распознала момент, чтобы исчезнуть незаметно для всех, и вновь прислушалась. — А вдруг она вылезет где-то рядом с принцем Луи? Думаешь, Луиза будет довольна? — Одет продолжала бушевать. — Тогда мы хотя бы её увидим, — девушка в тёмно-синем платье отличалась флегматичностью. И лёгкой диадемой в волосах, что показывало её принадлежность к Великим княжнам Минории. Одет на это ещё раз что-то пробормотала, но кричать перестала. И постаралась перевести тему. — А откуда эта девица? Что вообще за Южные земли? — Говорят, там находится Мистерия. Одет усмехнулась. — Доказательств этому никаких нет, да и живых волшебников никто не видел. Скорее всего, она скрывает, где родилась. Стефани, в твоей семье ничего не говорили об этом? Девушка с диадемой молча допила сок и поставила стакан, после чего опёрлась на руку своего ещё более молчаливого спутника. — Ходили слухи, что королева Элеонор родилась в Мистерии. — Мать принца? Стефани медленно поправила свои белые перчатки и с расстановкой произнесла: — Да. И предполагают, что только благодаря её магии Фламия одержала победу в битве трёх королевств. Эмилин тихо усмехнулась тому, как мало жители Минории знают о Мистерии, и, легко проведя рукой по волосам, двинулась дальше. Здесь уже не удастся узнать ничего нового, а присутствовать и любоваться, как наслаждаются обществом друг друга Луи и Луиза — наименьшее удовольствие из существующих. А с платья Одет, как и с бокала фрейлины в розовом платья, вспорхнуло несколько нежно-голубых бабочек-бантиков. Танцующие пары всё мчались и мчались в бесконечных вальсах, польках и менуэтах сквозь пространство и время, забывая обо всём, что волновало их до того. Сейчас каждый чувствует себя не принцем или рабом, не баронессой или служанкой, а лишь половиной бальной пары, частью чего-то чувственного, влюблённого даже страстного, но только совсем непонятного. И неизвестного для Эмилин, каждый бал проводящей рядом с едой и напитками в надежде, что один из кавалеров пригласил её на танец хоть ради того, чтобы разбавить туры вальса с желанной дамой. Пока за пять лет так никому это и не понадобилось.▪◾◼⬛◼◾▪
В комнате Луи, где она по привычке разбросала свои вещи, было тихо — звуки из бального зала не доносились сюда — и тепло. Только свечи тихо потрескивали на столе, да за окном шумел холодный ветер. Много нужно сделать тому, кто задумал бежать: лично запрячь лошадь, собрать лишь необходимые вещи (остальное же уложить в отдельный чемодан и оставить в карете), убрать платье, не повредив (иначе на следующем балу придётся изображать кавалера). А Фея — лошадь со странным оранжевым окрасом и буйным нравом — как всегда откажется прерывать ночной сон рядом с Эфиром — любимым конём принца Луи — ради длинной дороги до Меркама. Тяжело выдохнув, Эмилин села на кровать и осмотрелась. Комната выглядела точно так же, как и раньше. Аккуратно сложенные брюки с рубашкой не привлекали внимание тогда, их отсутствие незаметно сейчас. Видно, бал уже давно закончился, и все гости разошлись по приготовленным для них во дворце спальням. За дверью можно было расслышать лишь пару последних шагов да шорох дверной ручки. В комнату вошёл Луи. — Всё в порядке? Ты куда-то собираешься? — он не выглядел взволнованным. Эмилин нервно одёрнула рубашку и встала с его кровати. — Ты упорно делаешь вид, будто так и не понял. Мечтательно улыбавшийся до того Луи повернулся к ней, внимательно и серьёзно вглядываясь в лицо Эмилин. — Что? Эмилин подошла чуть ближе, пытаясь понять по его глазам — есть ли смысл бороться, признаваться, будоражить тяжёлые чувства внутри себя. Быть может, проще молча уйти, не объясняя ему всего этого безумия, что творится в её душе почти пятнадцать лет. Или она не сможет промолчать? — Я люблю тебя. Ты разве не замечал это? Луи прикоснулся губами к её лбу, но, спустя секунду, оторвался и с волнением посмотрел в глаза Эмилин. И тут же приподнял её на руки и перенёс поближе к кровати. — Что с тобой? Пожалуйста, ложись, ты говоришь нечто странное. Эмилин громко фыркнула и, отодвинув его руку, спустила ноги на пол. — Луи, прекрати. Со мной всё в порядке. Она встала с кровати и подошла к столу. Луи мог, сколько ему угодно, подозревать у неё температуру, жар и всё подобное, только главного он не замечал. Хотя... Он не хочет обращать даже малейшую толику своего внимания на то, что не является принцессой Луизой-Нанетт. Это логично. — Как Луиза? Луи слегка сжал запястье своей руки и с напряжением произнёс: — Она согласилась. Эмилин, чуть подумав, молча вытащила из корсажа, оставшегося от её бального платья, сложенный вчетверо лист пергамента и поднесла его к свече. Луи в непонимании переводил взгляд то на свечу, то на Эмилин. — Я возвращаю твоё обещание. Ты теперь никому ничего не обязан.