We can't touch utopia

Когда Сонхва выбирается к бассейну на следующий день, Сан уже там релаксирует в тёмных очках, удобно устроившись на шезлонге под большим зонтом. Возле него находится второй шезлонг, на котором лежит скорее всего его сумка. С противоположного угла можно заметить загорающую под палящими лучами парочку, но в целом, бассейн, как и вчера, кажется абсолютно вымершим. Что же, это ему будет даже на руку. Сонхва небрежно бросает свои вещи на шезлонг возле Сана (тот даже не дёргается — видимо, лежит с закрытыми глазами, за очками же не видно) и идёт к самому бассейну, стараясь нырнуть в воду максимально красиво и эффектно. Так, чтобы Сан точно узнал о его присутствии. Он проплывает один круг, хочет проплыть ещё один, но уже на спине, как видит подошедшего к бортику Сана и улыбается, опираясь двумя руками о самый край бассейна. — Пижон, — хмыкает Сан, присаживаясь на корточки. Сонхва резко подтягивается на двух руках и срывает с губ Сана поцелуй вместо ответа. — Присоединяйся, — говорит он, отталкиваясь ногами от стенки и оказывается в метрах трёх в воде. — Вода сейчас такая же тёплая как и в душе. — Хочешь сказать, что в душе сейчас такая же холодная вода? Сонхва откидывается спиной на поверхность и выныривает уже с заброшенными назад волосами, широко улыбаясь. — Это было сравнение, — вздыхает он, но с места не двигается. Сан качает головой и усаживается на бортик бассейна так, чтобы можно было окунуть ноги, и достаёт из кармана небольшой тюбик. — Какое сравнение мне сейчас использовать, чтобы попросить у тебя помощи с кремом от загара? — спрашивает у него Сан, тут же выдавливая себе немного на тыльную сторону ладони. Сонхва приподнимает одну бровь, нетерпеливо облизнув нижнюю губу и подплывает ближе на метр. Так чтобы между ними всё ещё было расстояние, но при особом желании любой бы его мог преодолеть за секунду. — Ты начинай с тех частей тела, до которых сможешь дотянуться, а я подтянусь, — отвечает он и почти тут же жалеет о сказанном: Сан щедро наливает крем прямо себе на грудь, хватая себя обеими руками даже слишком эротично. Если Сонхва получит очередной облом и сегодня, то это будет слишком жестоко, поэтому всё же подплывает к бортику возле Сана и выходит из воды в одном мощном рывке. Он вытирает руки о лежащее рядом с Саном полотенце и подходит сзади к нему. — Очень дешёвый метод привлечения внимания, — говорит он тихим голосом прямо ему на ухо. — Зато какой действенный, — поворачивает голову Сан ему навстречу, и они снова чуть не целуются. На этот раз Сонхва первый отодвигается назад с улыбкой на губах. Ничего, он тоже умеет отлично манипулировать. — Позволь. Он мягко отбирает у Сана крем и нежными, деликатными движениями мягко втирает его в горячую кожу на шее и спине. Судя по довольному вздоху и как красиво Сан выгнулся в спине, ему нравится. Причём нравится настолько, что ещё немного и он реально замурлыкает, как самый настоящий кот. Хорошо, очень хорошо. Сонхва немного смелеет и скользит руками вдоль рёбер ближе к груди, заканчивая работу за Сана и размазывая крем по всему телу, пока тот, кажется, сейчас начнёт извиваться под его прикосновениями. — Тебе нравится? — полушёпотом спрашивает Сонхва ему на ухо, проводя пальцем вверх так, чтобы задеть подушечками совсем мягкие, но очень нежные соски. Сан ёрзает в его руках, пытаясь, видимо, убежать, но единственный выход у него пока что через бассейн. И это именно то, на что рассчитывает Сонхва. — У тебя хорошо получается… Делать массаж, — выдыхает Сан, откидываясь головой назад на плечо Сонхва. — Оставь свою визитку, я бы хотел… вправить пару позвонков… пониже спины… На площадку выходит семейство из трёх детей лет шести-семи, жеманной мамы, прячущей лицо под огромной широкополой шляпой и важно вышагивающего отца семейства. Сонхва следит за ними взглядом и убирает руки от Сана. И как назло, семейство выбирает их укромный уголок и занимают зонтик с шезлонгами по соседству. — Не сердись, — тихо проговаривает Сонхва на ухо немного разомлевшему в его объятиях Сану. — Но сейчас мы спасём свои жалкие голубые шкурки от огромного скандала… Он даже и пикнуть не успевает, как Сонхва резким толчком сбрасывает его в бассейн и сам прыгает следом с небольшим смешком. Под водой Сан тянет его за ногу, стараясь утащить как можно ниже на дно, что Сонхва не удерживается и легонько бьётся головой о стенку бассейна, а потом хватается за шею Сана и с широкой улыбкой, еле сдерживая последнее дыхание, прижимает его к самому дну бассейна. Это очень странно, но ему так нравится, что хочется давить всё больше и больше, вжимая сильнее и сильнее, пока не видит внезапно сквозь толщу прозрачной воды небольшой страх, промелькнувший в глазах Сана, чувствует сильный толчок в ногу и только в этот момент осознаёт, что только что натворил. Они оба выныривают на воздух, жадно хватая воздух, но не успевает Сонхва отдышаться, как в рот ему попадает куча воды от Сана. — Ты чё, с ума сошёл?! — кричит он, агрессивно брызгая того так, что, кажется, это он может утопить Сонхва в любую секунду. Он действительно хотел задушить Сана. Там. Под водой. — П… Прости пожалуйста, — кричит он, стараясь отвернуться от кучи брызг, что летят, кажется, со всех сторон ему в лицо. — Я случайно, я не хотел, честно, я не хотел! — Ты меня чуть не убил, придурок, — слышит он голос Сана и внезапно понимает, что тот не сердится. Скорее, даже смеётся. Сонхва поворачивается, чтобы оценить всё поле действия, но это и становится его критической ошибкой: Сан просто прыгает на него и всем весом старается прижать ко дну бассейна. Они так и борются под водой, пока Сонхва не удаётся извернуться телом из последних сил и стащить поцелуй со спасительным воздухом прямо изо рта Сана. Они оба выныривают, глотая воздух, как киты, выброшенные на берег, но на этот раз смеются оба. — Теперь ты меня чуть не убил, — всё ещё задыхается Сонхва, подплывая ближе к бортику. Их брызги можно видеть по всему их углу бассейна: немудрено, что семейка теперь испепеляет их взглядами с противоположного угла. Он немного кланяется в извинениях, но мамаша только презрительно фыркает и демонстративно отворачивается в другую сторону. — Пока мы не разнесли в пух и прах вторую половину бассейна, — слышит он высокий голос Сана у себя за спиной, — предлагаю перенести всё это безудержное веселье в более тихое место. Сонхва одним красивым толчком садится на бортик бассейна и протягивает руку Сану. — Например, ко мне в номер? На этот раз Сан вместо ответа только одаривает Сонхва самой хитрой в мире улыбкой и в конце концов принимает его помощь.

•••

Сан целуется так жадно, что в жилах тут же вскипает кровь, а голова даже начинает немного кружиться. Сонхва прижимается спиной к двери, запускает пальцы в ещё влажные волосы Сана и старается отвечать с такой же глубокой отдачей и страстью, даже немного поскуливая от того, насколько сильно в его теле боль перемешалась с наслаждением. Целуются быстро и энергично, руки Сана по-хозяйски блуждают где-то под шортами у Сонхва, они с силой трутся бёдрами друг о друга, и это уже почти не смешно: никогда в своей жизни он не возбуждался настолько быстро и сильно. Раньше ему нужна была подходящая полуленивая атмосфера празднества и всеобщего гедонизма, тихая, плавная, но ритмичная музыка, приглушенный свет, долгие предварительные ласки, включая чувственный минет… Сейчас же Сан уже стягивает с него мокрые шорты и Сонхва понимает, что стоит у него так, что ещё минута и дальше будет очень больно. Он не сможет возбудиться ещё сильнее, это — его лимит. — Сейчас, только резину натяну, — скороговоркой отвечает он, бросаясь к двухнедельному запасу презервативов, которые он планировал взять с собой ещё далеко до отпуска. Иронично, что, возможно, он потратит их все всего за пару ночей: темперамент Сана обещает быть очень зажигательным. — Красивый, — шёпотом вздыхает Сан, опускаясь на колени, и берёт голую головку в рот, не в силах отвести взгляд в любую другую сторону, и беспомощно наблюдает, как мерно и ритмично исчезает его кожа за губами Сана, как внимательно тот смотрит ему в глаза, как у него на виске начинает немного блестеть от влаги, хотя в комнате кондиционер установлен на восемнадцать градусов. По спине стекает капелька пота, убегая в конце концов между ягодиц, когда Сонхва решает что-то делать: снова погружает пальцы в его волосы и оттягивает голову назад, всё так же не прекращая зрительного контакта. — Думаю, ты не против. Он чувствует, как от этого интенсивного взгляда что-то внутри него падает и разбивается с оглушительным треском, но Сонхва предпочитает сконцентрироваться сейчас на более важных вещах и оттягивает Сана за волосы ближе к кровати. Тот намёк понимает и встаёт с хитрой ухмылкой. Сонхва всё ещё не может справиться с учащённым сердцебиением, глядя на внезапно заигравшие ямочки на щеках. Они снова грубо целуются, и на этот раз Сан немного горчит остатками смазки на кончике языка. В обычной жизни Сонхва ни за что бы не позволил… своему партнёру лезть в рот после минета, но сейчас это даже заводит. Его вообще всё заводит в Сане: его широкие плечи, его взгляд, его грубые руки, властно сжимающие кожу во всех местах, даже его грёбанные ямочки на щеках. — Хочу, чтобы ты выбил из меня душу на этом полу, — хриплым шёпотом сообщает Сан, поворачиваясь к Сонхва голым задом и прогибаясь в спине дугой. И это становится слишком. Слишком много. Он капает себе на раскатанный презерватив немного смазки, растирает нарочито медленно, чтобы Сан уже ёрзал от нетерпения на полу и буквально умолял его войти. Как ни странно, ему это нравится. Сонхва нравится быть властным. А ещё ему нравится голая, на всё готовая белая задница и сам факт того, что Сан готовился к их встрече и поэтому можно не утруждать себя дополнительными церемониями. Он медленно толкается внутрь, прикрыв глаза от восхитительного чувства, когда мышцы Сана обволакивают, стягивают. Ему хочется кричать от удовольствия, хочется покрыть это прекрасно сложенное мускулистое тело самыми последними словами на земле, но в то же время ему страх как хочется контролировать, управлять, властвовать. — Зря ты подготовился заранее, — хрипит он, двигая бёдрами резко, точно вперёд, и плавно, осторожно назад. — Тебе бы не понравилось видеть моё дерьмо у себя на члене, — вздыхает снизу Сан, и Сонхва с огромным удовольствием шлёпает его ладонью по заднице, оставляя после себя бледно-розовый след пятерни. Господи, как же Сану идёт розовый цвет. — Заткнись, пока я тебя сам не заткнул так, что тебе не понравится, — шипит Сонхва и внезапно снова встречается взглядом с Саном, повернувшимся к нему через плечо. — Заставь меня, — просит он таким сладким тоном, что колени Сонхва предательски дрожат на пару коротких секунд. Сан определённо знает, что делает. Возможно, он даже знает, чего добьётся своим поведением. Очень странно чувствовать себя игрушкой на поводу у игрушки, которую трахаешь, но Сонхва ведётся на провокацию и вставляет между зубов ребро ладони. Его спина выгибается ровно по очертаниям спины Сана, он дышит горячо и тяжело куда-то в мускулистое плечо, а свободной рукой отыскивает болтающийся член Сана и плотно обхватывает рукой. — Ты нарываешься, — рычит он ему в плечо и с силой прихватывает зубами немного смуглую, слегка отдающую хлоркой из бассейна кожу. Сан вместо ответа только тяжело дышит и смыкает зубы на ладони Сонхва, беспорядочно толкаясь бёдрами в ритме заданных толчков. Ему больно, но болевые импульсы в определённый момент смазываются, теряют контуры и каким-то образом пульсирующими волнами преображаются в наслаждение, распространяющееся по всему телу с каждым толчком его бёдер. Словно какая-то слишком быстро распространяющаяся зараза, это чувство накрывает Сонхва с головой, и он уже почти не чувствует совсем ничего, готовый умереть, как Сан под ним издаёт приглушенный тихий стон и прогибается ниже, пока полностью не ложится на пол с выпяченной задницей. Его член в руке Сонхва чувствуется слишком горячим, слишком пульсирующим, и в момент, когда Сонхва осознаёт, что конкретно сейчас стекает между его пальцев, он сам коротко выстреливает, дыша при этом громко и прерывисто. Сан поворачивается под ним и ложится на спину, всё так же часто дыша. Его грудь мерно поднимается с каждым вздохом и опускается с каждым выдохом, капельки пота у висков словно мерцают напротив солнечного света из окна, а левое плечо, которое с таким удовольствием кусал Сонхва, вообще пылает свежим багрянцем. Он не может не признать — в обычной жизни Сан очень красив, даже слишком. Но Сан после секса, весь дрожащий, мокрый, пленённый и даже немножечко хрупкий — это всё выше восприятия Сонхва. Он так и смотрит на него, нависая сверху. Его колени уже начинают немного ныть, а локти почти не выдерживают нагрузки. Непроизвольно в голове Сонхва проносится мысль, что если сейчас Сан не скажет очередную глупость, очередную шутку, ломающую весь трепетный момент, то сломается он уже сам и причём очень надолго. Сонхва хочется целоваться, прикасаться к поцелованной солнцем коже Сана, шептать на шею разные глупости, от которых потом мурашки, и это совершенно неправильно по отношению к человеку, с которым тебя связывает пару часов флирта и несколько минут горячего секса. Сан обязан хоть как-то это предотвратить, он же умный и наверняка у него много опыта, связанного со случайными связями. И Сан действительно раскрывает рот спустя несколько очень сложных секунд внутренней борьбы Сонхва. — Хочу, чтобы ты меня ещё раз придушил, — говорит он, и сердце Сонхва падает куда-то очень глубоко в пятки.