We can't touch utopia

Если бы Сонхва надумал писать книгу о своей жизни, то в первую очередь бы написал подробный и дотошный разбор характера Сана, который так успешно действует ему на нервы уже целую неделю: с одной стороны дерзкий и независимый, которому ничего не стоит разрушить всю твою личную жизнь, пусть даже она мертва уже давно. С другой стороны, то, как он это делает… Сонхва не может забыть выражение его глаз, когда он доверил себя обвязать верёвками. Эта бесконечная искренняя нежность, осторожные, деликатные движения, неподдельная забота в голосе… Сонхва готов простить ему даже выходку с телефоном, лишь бы ещё раз увидеть настолько высокую концентрацию любви в воздухе. Он готов даже полностью разорвать все связи с… бывшим, лишь бы Сан ответил ему «да». И этот тип влечения пугает даже сильнее тех бабочек в животе, которые испытывает обычный человек, когда влюбляется. Сонхва до сих пор сомневается, что то, что он испытывает сейчас называется влюблённостью. Это что-то похуже, что-то намного сильнее и страшнее. Он не хочет давать понятия тому, что происходит. Он вообще не хочет задумываться о Сане и обо всём, что случится за пределами стен отеля потому что если так поразмыслить — а что он вообще о нём знает? Исключая любовь к нестандартному сексу, играм и котикам? Сонхва тяжело сглатывает эту мысль, стараясь не особо концентрироваться на грустном. Секс отлично прочищает мозги от лишнего негатива и неправильных мыслей о бывшем. Какой смысл иррационально желать быть с Саном, если он всё ещё не оправился от разрыва? Какой смысл тащить груз прошлого в возможно, новые отношения и тем самым, портить их с самого их невнятного начала? Не проще было бы вообще отключить голову и отнестись к курортному роману исключительно как к весёлому времяпровождению с плёткой в зубах, а уже потом вернуться домой и всё же закрыть ту самую злополучную дверь, которая и не даёт распахнуть новую? В любом случае, у него остаётся не так много времени, чтобы насладиться утекающим временем с Саном и счастливо уехать обратно к себе в клинику пахать с утра до ночи, а там уже что-нибудь, да само придумается. Наверное. Сонхва решает наконец вылезти за пределы отеля и позволить себе хотя бы немного насладиться городком. В голове всё ещё играет голос бывшего о том, как они могли бы прогуляться погожим вечером по набережной, захватив по рожку мороженого, звенит надоедливым колоколом, перемешивается со смехом Сана и бьёт, бьёт, бьёт изо всех сил, пока не станет совсем невыносимо. Пока он не перестанет задыхаться. Пока он не успокоится уже навсегда. Сонхва трясёт головой, словно это поможет вытряхнуть все эти мысли, роящиеся в его голове как в осином улье, и понимает, что находится в холле отеля совершенно один. За стойкой администрации никого, что очень странно: сейчас совет от местного, куда можно было бы так сходить, чтобы мысли в голове растерялись хотя бы немного, мог бы быть очень кстати. Он подходит ближе, неуверенно заглядывая под саму стойку и сам не понимая, зачем. Можно подумать, что администратор отеля хочет поиграть с ним в прятки и поэтому забрался под стол в надежде быть незамеченным? Сонхва иногда сам себя не понимает. Он всё так же неловко топчется у входа, а потом достаёт телефон и пишет Сану. Судя по его загару и замечательной ориентации по городу, он, должно быть, здесь уже очень давно. И если ему сегодня увидеть администратора будет не судьба, то хотя бы может, удастся немного потрогать эту прекрасную задницу? Полностью поглощённый в свой телефон Сонхва выходит из отеля и осматривается по сторонам, как только текст сообщения улетает получателю: улицы уже начинают потихоньку освещаться фонарями, но на небе ещё достаточно светло и приятно, жара уже плавно перетекает в приятную тёплую ночь, словом — идеальная погода для романтических прогулок под ручку со своей второй половинкой. Если бы она у Сонхва была. С: «Учитывая специфику городка, ты можешь пойти куда угодно» С: «Всё равно попадёшь на достопримечательность или интересный уголок» Сан отвечает как всегда, в своём репертуаре. Сонхва вздыхает, закатывая глаза на секунду, а потом всё же набирает ответ, остановившись на красном у светофора. СХ: «Вроде и ответил, а вроде и в жопу послал» Как бы не складывались их отношения вокруг постели, при всём их влечении друг к дружке, Сонхва не может не признать, что в обычной жизни Сан очень простой и прямолинейный. И это ещё больше добавляет ему очков в воображаемую карму и список хорошего в Сане, снова перевешивает негатив и Сонхва снова начинает тонуть. Он не спеша проходится вдоль широкой улицы, служащей, судя по всему, главной магистралью города вниз, к пляжам и скалистому берегу. Здесь в такое время расположились, в основном, парочки, сидя в обнимочку на больших камнях, щедро разбросанных по всему пляжу. Сонхва вздыхает, стараясь подавить в себе стариковские возмущения по поводу слишком много позволяющей себе молодёжи, и сам садится на один из таких камней, задумчиво глядя в море тёмно-синего цвета, где ещё плещутся редкие блики солнечного света. Он мог бы точно так же сидеть здесь и с бывшим, наблюдая появление звёзд над тихой морской гладью, тихонько перешучиваясь, шепча милые глупости, просто держась за руки. Он мог бы затащить сюда сопротивляющегося Сана, воображающего себя пупом земли, они громким смехом бы распугали все парочки, а потом явно устроили что-то слабо вписывающееся в моральные рамки общества, но Сонхва бы не жалел. Если бы Сан открылся ему чуточку больше. Если бы Сан позволил хотя бы на минуточку стать ближе. Он сидит на пляже ещё добрый час, стараясь медитировать на спокойное море чёрного цвета, но ближе к ночи поднимается небольшой холодный ветер, так что приходится всё же возвращаться в уютный, но душный номер отеля, где буквально всё, каждый сантиметр площади напоминает о Сане и нереализованных надеждах. Сонхва старается проскочить в сторону выхода максимально незаметно, но то и дело случайно натыкается на прячущиеся под тёмными покрывалами парочки, пришедшие сюда явно не рефлексировать над своими поступками. Да и может ли он их винить, если и сам только что всерьёз размышлял затащить сюда Сана и заняться практически тем же? Ближе к ночи уличные огни уже полностью выкручивают вывески на полную яркость и главная туристическая улица города внезапно становится похожа на бродвей — громкая музыка, смеющиеся люди и дискотеки буквально в каждом втором заведении. На середине улицы Сонхва не выдерживает и заворачивает в одно из таких местечек: на входе здесь девушки танцуют гоу-гоу в коротких юбочках на высоких каблуках, а сам вход внутрь оказывается не свободным. Сонхва всё равно — куда угодно, лишь бы не к мыслям. Модная музыка с утроенным усердием бьёт по ушам, и это помогает выбросить из головы всё то, что лезет, лезет без конца. Телефон в кармане коротко жужжит оповещением — Сонхва молниеносно отключает блокировку экрана. С: «Мне скучно» С: «Ты где?» С: «Чё делаешь сейчас?» Хорошая попытка, Сан, но смысла в ней ноль. Ты ещё никогда, ни разу не изменял своим планам и не выбирал Сонхва вместо всего остального, что происходит в твоей тайной жизни, доступа к которой у него нет и не появится никогда. Ему даже становится интересно: а что, если они случайно пересекутся в этом клубе? Что произойдёт, если Сонхва выбьет его из распланированной колеи событий? Сонхва не раз задавался вопросом, какие могут быть на отдыхе регулярные дела у Сана, если ему действительно поверить и отбросить подозрения в неразборчивом сексе? Вторая возможная мысль — он работает, но кем он может работать? Фриланс? Тогда почему у него прямо такое строгое расписание? Поэтому он решает просто отложить телефон снова в карман, оставив сообщения неотвеченными, но тут его за плечо кто-то осторожно хлопает, и Сонхва поворачивается с резвостью ужаленного тигра: вдруг это Сан вот так внаглую вычислил его попытки сыграть в шпиона и уже издевательски стучит по плечу, чтобы с удовольствием макнуть лицом в его некрасивую дурно пахнущую актёрскую игру. — Х… Хонджун? — вместо этого спрашивает Сонхва, разглядывая ярко-красные пряди парня перед собой, смутно напоминающего его соседа по комнате в общаге в университете. — Значит, не ошибся, Сонхва, друг мой! Хонджун совсем не изменился с момента их выпуска, разве что подстригся и перекрасился, но так ему тоже очень к лицу. Они тепло обнимаются, и на лице Сонхва наконец появляется искренняя улыбка. — Из всех возможных мест на земле мы с тобой пересеклись в курортном городке на берегу моря в каком-то затрапезном ночном клубе? Серьёзно? Хонджун счастливо смеётся, коротко качнув головой. — Сам поверить не могу, тем более, что я вообще-то проездом здесь, нужно было кое-что забрать, и уже на завтра у меня самолёт домой. А сюда вообще пришёл по какому-то импульсу. Наверное, тебя почувствовал! — Думаю, что это судьба, — соглашается Сонхва с широкой улыбкой на лице, а потом кивает носом на барную стойку. — И нам необходимо это отметить! Сто лет тебя не видел, дружище, соскучился кошмар! — Ох, и это мне говорит человек, который выл от желания переселиться на последнем курсе? — со смехом отвечает ему Хонджун, слегка боднув кулаком в плечо. Сонхва поднимает глаза к потолку и издаёт странный звук. — Не напоминай, Джуни, просто не напоминай, — стонет он сквозь смех, пока они пробираются к бару. Здесь кажется тише и спокойнее. Идеальная среда для счастливых воспоминаний из университета, когда самым сложным решением в жизни Сонхва было пойти вечером в интернет-кафе с Хонджуном или позавтракать с утра чем-то больше, чем тарелкой риса с кимчи. Они заказывают по коктейлю, который уходит просто моментально, потом ещё один, и ещё один. Музыка уже не кажется такой громкой и противной, да и вообще, всё становится лучше, если рядом есть Хонджун — сейчас Сонхва даже немного жалеет, что контакты с ним оборвались после выпуска. Он жалеет, что тогда был глупым и вспыльчивым, и что позволил эмоциям взять верх над разумом. Хонджун — прекрасный друг, добрый и бескорыстный. — Мы, кстати, недавно о тебе с Минги вспоминали, ты помнишь такого? — немного заплетающимся языком спрашивает Хонджун, неуверенно качаясь на стуле. Сонхва подхватывает его под локоть, чуть покачав головой. Алкоголь он пить так и не научился. — Как его забудешь, — слишком громко восклицает Сонхва, глядя как Хонджун залпом допивает остатки из своего бокала и жестом подзывает бармена в их угол. — А тебе может, хватит? — Поговори мне здесь, предатель, — драматично вздыхает он, выкладывая на стойку несколько купюр. — Что-то я не помню, как ты обо мне так заботился в универе. — Тебе и не нужно было на следующий день в аэропорт, — хихикает Сонхва, слегка его приобнимая, чтобы тот не упал. — Ну, так что там Минги? Мне нужны ваши номера телефонов и устроить встречу втроём, как в старые добрые времена. — Он решил открыть тематическое кафе в одном здании с комиксами и гиковским фанстаффом. И знаешь что? Очень удачно! Теперь тоже постоянно в работе! Как и ты! Все меня бросили! Никому не нужен старый Джуни! — Да, последний коктейль был явно лишним, — вздыхает Сонхва, допивая свой, и становится на ноги. Он и сам не чувствует себя верхом трезвости, но зато прекрасно замечает несколько липких взглядов от любителей стащить всё что плохо лежит, поэтому он аккуратно кладёт вещи Хонджуна себе в карман и обнимает его за пояс. — Конечно, нужен, о чём ещё разговор, Джуни, — приговаривает он, поглаживая за спину. — Ты не устал? Не хочешь подышать свежим воздухом? — Мне было так одиноко без тебя, Хва, — вздыхает он, позволяя снять себя со стула, но в последний момент хватается за коктейль и допивает его несколькими мелкими глотками. — Ты даже представить не можешь. И скажи, я тебе настолько надоел, что ты сменил номер, да? Сонхва качает головой, пытаясь пробраться к выходу из ночного заведения. Видимо, волею случая они оба выбрали самый модный клуб города, иначе, почему здесь толпится так много народа, он объяснить не может. Хорошо что Хонджун очень податливый и мягкий, когда напьётся, так что хотя бы с этим проблем возникнуть не должно. — Нет, я сменил номер, потому что мне дали рабочий телефон с новым номером, за который платит начальство, так что пришлось закрыть старый, чтобы деньги со счёта не снимались без дела. На улице Сонхва немного закладывает уши, но через пару секунд становится немного легче дышать, легче воспринимать реальность. Хонджун поднимает на него голову и недоверчиво смотрит прямо в глаза. — То есть, ты меня не бросал? — Нет же! Скажи… — И я тебе не надоел? — Нет, пойдём-ка… — Сонхва, я так по тебе скучал, давай больше не будем разрывать контакты? Хонджун снова кладёт голову на его грудь и, судя по всему, довольно улыбается. Сонхва вздыхает, смиренно поглаживая его по спине и уже в третий раз пытается свести разговор в нужное русло. — Джуни, солнце моё, я тоже очень хочу продолжать с тобой общаться, но ответь, где ты остановился на эту ночь? — Но я не хочу останавливаться, — слабо возражает тот, потихоньку всё же начиная сдвигаться вслед за Сонхва, когда тот делает первые неуверенные шаги в сторону своего отеля. — Пошли петь! В норебан! Здесь должны быть круглосуточные, я уверен! — Мне кажется, тебе лучше сейчас подышать воздухом, — мягко говорит он, потихоньку набирая прогулочную скорость ходьбы. Хонджун всё ещё пытается сопротивляться, но идёт следом за Сонхва небольшими шажками. — Пройдёмся сейчас, вспомним, где ты остановился и пойдём туда? — Но как же норебан? — И в норебан зайдём, конечно. Хотя знаешь, давай я лучше сначала зайду к себе в номер? Хочу переодеться. Да и ты умоешься, а? Хорошо, что он снял номер конкретно в этом отеле — идти оказывается совсем недалеко. Он первым проталкивает Хонджуна в холл, задержавшись буквально на секунду, чтобы поправить шнурок от ботинка, и когда двери открываются уже перед ним, то застаёт Хонджуна висящим на стойке администратора и мило ему улыбающегося Сана по ту сторону. — Хва! Где ты был, Сонхва? — восклицает он, тут же кидаясь ему на шею, как только тот подходит ближе. Он сдержанно подхватывает Хонджуна за спину, не сводя глаз с Сана, который вообще сейчас больше напоминает статичную двухмерную картинку, а не себя самого в обычной жизни. Маленькая золотистая табличка с надписью «Чхве Сан» на груди кричит за себя как никакая другая деталь в этом холле, и именно она аккуратно становится на место недостающей детальки паззла и сразу отвечает на несколько мучивших Сонхва вопросов одновременно. Значит, вот куда он пропадал все эти дни. И вот какие у него, оказывается, дела. Очень интересно. — Давай не будем усложнять работу людям и просто поднимемся наверх, — нежно просит Сонхва, уводя Хонджуна к лифтам. Он всё так же не в состоянии оборвать зрительный контакт с Саном, всё так же замершим в одной позе. — Я так тебя люблю, Сонхва, не бросай меня больше, — внезапно говорит Хонджун значительно более тихим голосом, когда двери лифта открываются перед ними в холле, но учитывая гробовую тишину, усиленную эффектом шока — Сонхва уверен — Сан это услышал чётко и без искажений. Он заталкивает уже достаточно вялого и сонного Хонджуна в лифт, нажимает кнопку и подаёт голос только тогда, когда они оказываются на его этаже. И почему-то он очень надеется, что камеры наблюдения не способны записывать звук. — Я тоже очень тебя люблю, Джуни, ты — мой самый лучший друг. А теперь давай мы с тобой умоемся и проспимся до твоего завтрашнего рейса, хорошо?