•••
Огромная белая безразмерная футболка Сана удобно ложится на тело Сонхва, спортивные шорты немного тесны в бёдрах, но остальная одежда на него ещё более мала. В целом, жить можно, тем более что его вещи, хоть и просто чистые, но всё ещё хранят его едва уловимый, очень лёгкий собственный запах. По идее, они должны постирать вещи друг друга как можно скорее, а потом обменяться обратно, желательно, до отъезда Сонхва, но он сильно сомневается, что захочет отдать его вещи просто так, добровольно. Это его и натолкнуло на мысль о небольшом сувенире для Сана. Синяки на ягодицах и засосы на спине — это прекрасно, но всего на неделю. Сонхва нужно больше. Нужно что-нибудь такое, чтобы Сан о нём помнил всегда, чтобы желал вернуться и снова сойтись. Чтобы это всё было не зря. Он с тоской осматривает сувенирные лавки с мелочевкой вроде магнитов, брелочков и прочей бесполезной мишуры. Ищет взглядом хотя бы что-то уникальное, способное приковать к себе с самого первого взгляда. Что-то, что кричало бы Сану о нём. Но, видимо, туристам нужны только кружки, магнитики и, в редких случаях, кепки с символикой курортного города. Сворачивая с очередного такого углового магазина на более узкую, тёмную улочку, Сонхва даже подумывает купить издевательски свежую и морскую открытку для бывшего. Ему наверняка понравится шутка, ха-ха! На этой тёмной улочке сувенирного ширпотреба уже нет, но глаз случайно выцепляет небольшую витрину на уровне его бедёр. В небольшом полукруглом окошке видно полку, обитую багряно-красным бархатом, а на ней серебряные украшения на любой вкус, и вот это уже будет поинтереснее. Внутри магазинчика, расположенного в подвале, оказывается прохладно и подозрительно очень тихо: Сонхва чувствует себя здесь инородным телом в этих игривых шортах Сана и дурацкой футболке. Он уже жалеет, что решил не переодеваться после того, как Сан надел униформу и вышел на смену кого-то там подменять на эту ночь. Он уже почти жалеет, что любопытство заставило его зайти в этот магазин, как наконец, глаз цепляет то, что он так долго искал, сам того не понимая. Эта нарочито грубая цепь из очень крупных звеньев, соединяющаяся на небольшой навесной замочек не притягивает к себе внимания, не лежит прямо под носом, но почему-то Сонхва чувствует прямо прилив крови в голове, как только он её замечает. Ему даже плевать, что она стоит столько, что ему придётся брать очень много часов переработки, чтобы свести концы с концами этот месяц. Плевать, на крайний случай сдаст в ювелирку ту бесполезную хрень, которую он купил аккурат за неделю до расставания с бывшим. Плевать, живём только один раз. То, что ему дал Сан за эти самые безумные полторы недели во всей жизни того определённо стоят. Поэтому он забирает себе в сумку украшение, снова чувствует лёгкий запах Сана на себе и не может не улыбнуться. Он хотел переосмыслить свою жизнь во время летнего отпуска? У него это получилось. Только как бы теперь снова переосмыслить всё то, к чему он пришёл и при этом остаться живым?•••
— Почему ты мне никогда не закрываешь рот? — спрашивает Сан, сидя на коленях в его крошечной комнате. Из одежды на нём только верёвка, связывающая руки на запястьях за его спиной и обычная матерчатая маска для сна на глазах. Сонхва усмехается, завязывая последние, крепкие узлы на верёвках, а потом нежно целует его в смуглое, сильное плечо. — Мне нравится с тобой разговаривать во время наших занятий, — просто отвечает он. — Можно сказать, меня это заводит. — Один из твоих кинков? — тут же отбивает Сан с небольшой улыбкой на лице. Сонхва улыбается ему в ответ, несмотря на то, что по сути её даже не увидят. Это неважно. Он надеется, что Сан услышит всё, что нужно. — Я пока не особо задумывался над тем, что мне нравится... — Врёшь. Сонхва даже замирает на полпути, снова бросая взгляд в сторону смирно сидящего Сана на полу с потрясающе прямой спиной. Врёт, да. Думал об этом с самого первого момента, когда впервые вбил в поисковик нужный запрос. Думал об этом каждую свободную минуту, пытаясь понять, что конкретно его заводит, а что просто весело звучит, но на деле абсолютно отвратительно и бесполезно. Но как это можно было узнать с закрытыми глазами? — Возможно, я просто неопытный и ещё не понимаю, что мне нужно? — обходит он острый угол вопроса и становится буквально перед лицом Сана. — Мне нравится то, что мы с тобой делаем, котёнок. Расскажи мне, что ещё тебя заводит. — Собираешь идеи, да? — поднимает голову на его голос Сан, и Сонхва усмехается, расстёгивая рубашку на своём теле. Почему-то рядом с ним одежда всегда кажется лишней, неуместной. Почему-то рядом с Саном хочется полностью обнажиться. Жаль, что он взамен может предложить только сбросить всю одежду. — Ты сегодня ведёшь себя слишком дерзко. Что, задница уже зажила и ждёт новых ударов? В ответ Сан ёрзает на коленях, словно вспоминает, что следы от ударов всё ещё хорошо просматриваются и наверняка болезненно отзываются при каждом прикосновении. Как же Сонхва хочется его ткнуть лицом в пол на коленях, задрать непослушную задницу и лупить, лупить до нового фантастического оргазма. — Ты же сказал, что тебя заводят такие разговоры. Наслаждайся, — хмыкает Сан, и Сонхва хватает его лицо за шею одним мощным движением, приподнимая ближе к себе. Наглая, самодовольная улыбка тут же сходит с его лица и неожиданно Сонхва чувствует разливающийся по всему телу жар, почти как тогда, в лавке. — Меня заводят разговоры, но это не значит, что нужно наглеть, мой сладкий котёнок, — тихо сообщает он, нежно похлопав Сана по щеке напоследок. Тот вырывается и опускает голову в пол. — Прости. — Ответь на мой предыдущий вопрос, — бросает он, обходя Сана сзади и садится в своё уже любимое кресло. — Тебе нравится испытывать боль? Сан молчит какое-то время, всё так же сидя с ровной как доска спиной, но довольно быстро ломается и сгибается в плечах, демонстрируя острые, натянутые кожей позвонки на спине. Сонхва незаметно для себя облизывает пересохшие губы, любуясь на его спину. — Как часть наказания, да, — сдавленно говорит он и дёргает плечом, вздрогнув всем телом, как только по его правой лопатке нежно проводят рукой. — Тебе нравится быть наказанным, Сан? Ты ведь специально ведёшь себя так вызывающе только чтобы вечером к тебе пришёл я и поставил тебя на место? — Да, очень. Люблю, когда ты применяешь силу, когда ты лишаешь меня возможности видеть или дышать, или двигаться. Очень люблю твои прикосновения и твои разговоры. Люблю, когда ты указываешь мне на место и делаешь больно, — выдыхает он, стараясь двигаться в ритм с небольшими поглаживаниями. Невольно Сонхва снова думает, что в такие моменты он потрясающе похож на кота. — Поставь меня на место, пожалуйста. — Что же ты такое сделал, а? — хмыкает Сонхва и одним движением руки опускает его голову в пол, а затем выпячивает зад в потолок. Сан недовольно стонет и пытается прикрыться связанными ладонями, но на вопрос отвечать упрямо отказывается. — Не хочешь говорить? Ну, посиди в такой позе. И ручки-то убери. Сонхва достаёт телефон из кармана и тут же включает камеру, на его губах появляется небольшая улыбка. Ситуация почти повторяется один-в-один как тогда, когда Сан залез в его список контактов. За исключением того, что Сонхва его телефон не нужен. — Улыбнёшься? Я тебя фотографирую. На его удивление, Сан действительно улыбается, лёжа щекой и одним плечом в пол и даже показывает пальцами знак победы. — Я красивый? Скажи мне, что я красивый, умоляю. — Ты очень красивый. — Лучше Кан Ёсана? Сонхва не запинается ни на секунду. Он встаёт с кресла и садится на корточки прямо перед Саном, нежно погладив его по голове. — Конечно. И мне нравится твоя ревность. Хочу тебя трахнуть. Такого слабого, болезненного и беспомощного, — он наотмашь шлёпает его по красной заднице, слушая сдавленный вопль Сана. — Чтобы ты так кричал и умолял о пощаде. Чтобы ты извивался подо мной и плакал как ребёнок. Он ещё раз шлёпает ладонью Сана, улыбаясь на тяжёлый, вымученный визг. И его улыбка становится ещё шире, услышав его как всегда дерзкий, смелый ответ. — Так чего же ты ждёшь, болван? Особого приглашения? Сонхва усмехается, расстёгивая пояс джинсов. Этого ему уж точно не потребуется.