Огни

      Каждый день Герберта начинался ровно в семь утра: ежедневный туалет, завтрак наедине с отцом и утренние уроки до самого полудня. Следующий по привычному пути в сторону столовой комнаты, Герберт застал своего отца в главном холле: тот был в дорожном зимнем пальто в пол; воротник приподнят, а глаза спрятаны за солнцезащитными очками.       — Papá? Ты куда-то собрался? — пойманный врасплох отец снял очки и виновато взглянул на сына.       — Не хотел тебя будить, — Герберт уже давно привык, что его отец, будучи «ночной птицей», бодрствовал в тёмное время суток, решая дела бизнеса; до полудня оставлял своего сына на попечение частных учителей, а уже после обеда посвящал остаток дня своему чаду, — появились срочные дела, необходимо кое-что уладить, поэтому срочно отправляюсь в Вену.       — Можно мне с тобой? — глаза Герберта загорелись детской и наивной надеждой, сам он с воодушевлением посмотрел на отца, который на долю секунды замешкался, уже готовый согласиться, но вместо ответа получился тяжёлый вздох.       — Прости, Герберт, — старший фон Кролок отрицательно мотнул головой и вновь спрятал глаза за солнцезащитными стёклами очков, — здесь тебе будет безопаснее и спокойнее. Да и поездка — всего лишь нудная деловая встреча.       Герберт беспрекословно опустил взгляд, соглашаясь с решением. — Ну, чего же ты так расстроился? Обними меня на прощание, — отец протянул руку, чтобы обхватить худые плечи сына и спрятать в теплом родительском объятии, — я вернусь к ночи следующего дня. И как обычно с самым лучшим гостинцем для тебя, — Герберт согласно кивнул и отстранился, наконец позволяя улыбке растянуть его губы.       — Новую скрипку? — попросил он.       — Самую лучшую! — пообещал отец и, мягко проведя ладонью по его волосам, скрылся за дверью.       День не предвещал ничего необычного, когда Герберт привычным путем направлялся на завтрак. Послушный и почтительный к отцу: он бы никогда не позволил лукавой мысли смутить разум, но душа рвалась из золотой клетки к ярким огням на шум городской ярмарки. Герберт мечтал хоть раз увидеть, как веселятся люди. Хотя бы издалека. Просто посмотреть, не приближаясь к поселению.       «Просто посмотреть», — убедил сам себя Герберт и, подталкиваемый лёгким внезапным куражом, ускорил шаг, миновав столовую комнату.       Каждое утро, кроме воскресенья, в просторном учительском кабинете Герберта ожидал его преподаватель. С вежливой улыбкой, как ни в чем не бывало, Герберт гордо прошествовал в его направлении. Он остановился на расстоянии вытянутой руки и прежде, чем тот успел заговорить, глаза Герберта впились пронзительным взглядом в молодого преподавателя; серый цвет подделся мрачной дымкой.       — Мсье, на ближайшие два дня ваши услуги не понадобятся. Вы можете быть свободны, — сладко-медовым голосом медленно и монотонно проговорил Герберт. Он бы ни за что к такому не прибегнул, но ведь сама судьба казалась благосклонной — отец так редко уезжал куда-то перед рождественскими праздниками — если он упустит единственный шанс, ни за что себе этого не простит.       Ясный взгляд профессора слегка потускнел и наполнился отрешенностью. Он покорно склонил голову перед своим учеником и рассеянно засобирался домой.       Отец бы не похвалил за подобные выходки и злоупотребление чар, но времени не так уж много, чтобы думать об этом, решимости — ещё меньше. Та иссякала с каждой минутой, поэтому Герберт поспешил в свою комнату, чтобы собраться.       Что ему понадобится в людском поселении он понятия не имел: закинул в кожаный портфель немного денежных сбережений, фотокамеру — очередной подарок от отца, несколько драгоценных безделушек, карту окрестностей и выкраденную однажды связку ключей от ворот особняка.       Герберт шёл очень быстро к выходу, опасаясь быть пойманным врасплох. Чувство, что отец вот-вот вернётся и поймает его за самым большим проступком, не покидало беглеца вплоть до самых ворот.       Утреннее солнце зимой было ленивым, и никогда не проглядывало раньше девяти утра. Солнце Герберт никогда особо не любил, а потому это было лишь на руку.       Небольшой городок лежал полумесяцем вокруг возвышающегося на холме особняка фон Кролоков. Кратчайший путь к его окраине лежал через небольшой лесок, со временем превращенный людьми в парковую зону.       Усталости Герберт почти не испытывал, и расстояния, что с трудом могли преодолеваться людьми, для него не были помехой. Будь он человеком, он бы обязательно сказал, что от волнения «сердце готово было выпрыгнуть из груди», как в тех романах, которыми он зачитывался. Но редкий стук его холодного сердца был, как и всегда, спокоен. Юного Герберта терзали совсем иные чувства, которые ещё не смог точно описать ни один автор его любимых романов.       По мере приближения к городу съедаемые чащей леса звуки становились громче и отчетливее. В грудной клетке заныло от ожидания.

***

      — Ну и куда ты в таком виде собралась с утра пораньше? — Шагал осмотрел дочь, которая не пожалела запасов косметики и лака для волос, чтобы быть похожей на одну из тех моделей с журналов.       — В каком это «таком» — сразу же ощетинилась на отца Сара, — сам же вчера говорил — пойди погуляй. Вот «иду — гуляю», — и не выслушивая дальнейших недовольств выбежала из пропахшего насквозь пивом трактира. Морозный воздух не охладил пыл рыжеволосой красавицы, и она, пряча ладони в длинные рукава свитера, зашагала в сторону городской ярмарки.       Саре уже вот-вот исполнялось восемнадцать в канун Рождества. Все «детские забавы», как она их презрительно нарекла, ей давно наскучили. Душа юной красавицы рвалась куда-то за горизонт. Жаждала приключений.       — Сара! — темноволосый, взъерошенный, словно воробей после драки, мальчишка нагнал девушку. За его спиной были санки. На щеках играл румянец, к куртке и шарфу налип снег, словно он провалился в сугроб, а в руках была зажата нелепая шапка-ушанка. Растрепанные волосы, в которых запутались тающие снежинки, торчали клочьями.       — А, это ты, Альфред. Рано ты не спишь.       — Каникулы же в школе, чего время на сон терять. Давай лучше прокачу! — радостно заявил он, опуская широкие санки на землю. На предложение Сара лишь сморщилась и плотнее запахнула своё пальто.       — Нет уж. Опрокинешь ещё, сам вон весь в снегу, — она протянула руку и смахнула с чужой головы налипший снег, — я вообще-то к Магде в гости собиралась, — Сара похлопала Альфреда по плечу на прощание и убежала в сторону по дорожке вдоль парка. Проводивший её взглядом Альфред заметил, что все это время, несмело выглядывая из-за ствола припорошенной снегом ели, на них смотрел светловолосый юноша: на вид он казался ровесником им с Сарой. В небольшом городке Альфред знал почти всех своих сверстников, но этого юношу видел впервые. Да и тот казался чужаком для местных краёв: у него была гордая и благородная осанка; приталенное чёрное пальто и тёмно-синий шарф контрастно выделяли его светлую кожу, а почти золотистые волосы спадали ниже плеч.       Увидев, что незнакомец всё ещё смотрит на него, Альфред приветливо улыбнулся и вскинул руку, в которой ещё сжимал шапку, чтобы помахать, но тот мгновенно исчез, и Альфред так и застыл, удивлённо таращась в пустоту.       Магда, подруга Сары, жила на окраине города. Сара же направлялась в совсем другую сторону: она точно знала, что одна из тропинок парка вела к подножию холма, на котором красовался особняк, дразня Сару вот уже несколько лет. Хотелось взглянуть на него чуть поближе. Каждую зиму туда съезжалось множество знатных и богатых гостей — об этом знал весь город.       Убедившись, что она ушла из поля зрения Альфреда, Сара свернула с дорожки и исчезла среди редко рассаженых деревьев парка.       «Просто посмотреть поближе» — сказала сама себе Сара и поспешно двинулась по тропинке, почти сразу столкнувшись с кем-то. Девушка удивленно подняла взгляд и увидела перед собой довольно высокого светловолосого юношу.       Сперва юноша посмотрел с каплей испуга, но затем его губы почти сразу же растянулись в улыбке.       — Доброе утро! — приветливо сказал он, обнажив ровный ряд зубов.       — Привет, — Сара смущенно улыбнулась в ответ, пряча рыжую прядь волос за ухо. С виду юноша казался совершенно обычным, но от него веяло некой загадочностью.       — Меня зовут Герберт. А ты, должно быть, из города, да? — признав в Саре ту самую девушку, за которой недавно успел понаблюдать, Герберт улыбнулся ещё шире, а его глаза почти заискрились от восторга.       — Эм… очень приятно, Герберт, — Сара казалась растерянной внезапным знакомством. Скрыв за сдержанной улыбкой замешательство, она обогнула странного юношу и хотела двинуться дальше.       — Погоди! Постой же, — расстроенно сказал Герберт и внезапно снова вырос перед девушкой, заставив её вздрогнуть, — прошу прощения, что напугал, — тут же извинился он, — видишь ли… я ещё никогда не встречался с людьми.       — Откуда же ты? — Сара склонила голову набок, уже с интересом принимаясь изучать нового знакомого. Но тот не торопился с ответом, только виновато посмотрел на поеденный коррозией указатель в сторону холма. Сара несколько секунд раздумывала над чужим жестом, пока внезапная догадка не осенила её.       — Быть не может! — вскрикнула девушка, но Герберт тут же прижал палец к своим губам, словно их мог кто-то услышать в столь ранний час. Опустившись на стоящую неподалеку скамейку, Герберт грустно посмотрел на Сару.       — Понимаешь, мой отец совсем-совсем не отпускает меня, а так хотелось посмотреть на город поближе, и я… сбежал из дома, пока он отъехал по делам.       — Я тоже! — почуяв в новом знакомом товарища по несчастью, Сара опустилась рядом и с пониманием посмотрела на Герберта, — только мне хотелось поближе посмотреть на ваш дом. И на те потрясающие вечеринки, что вы устраиваете: с салютами, фейерверками, морем шампанского в компании знаменитостей, — мечтательно вздохнула Сара, — я ведь актрисой хочу стать, понимаешь? — девушка почти с мольбой заглянула в глаза Герберта, — расскажи, каково жить там, на вершине?       — Скучно, — с улыбкой ответил Герберт, — а жизнь в городе, каково это?       — Скучно, — в тон ему ответила Сара, и оба тут же тихонько рассмеялись.       Утренний свет начинал потихоньку пробираться и в лесную чащу, путаясь среди листвы и хвои. Двое беглецов и сами не заметили, как провели за беседой длительное время, каждый сетовая на свою судьбу.       — Вот бы нам поменяться, — проговорил Герберт, поднимая взгляд к небу.       — А это можно устроить, — в ярко-зеленых глазах рыжеволосой красавицы тут же вспыхнул азартный интерес. Ответом ей послужил недоуменный взгляд Герберта и молчание, и Сара тут же принялась объяснять идею, — ты пригласишь меня на ту вечеринку и представишь кому-то из режиссеров или продюсеров, а я покажу тебе город, пока твоего отца дома нет.       — Ничего не выйдет, — грустно вздохнул Герберт, — каждое приглашение подписывает отец лично и хранит их в ящике стола, пока не приходит почтальон. А без него тебя не пропустят, — на мгновение Сара задумалась.       — Приглашения ещё лежат в столе твоего отца?       — Почтальон придёт за ними в воскресенье, — под пристальным взглядом Сары Герберт замолчал, читая безмолвный призыв к её глазах, — неужели ты хочешь?..       — Пока твоего отца нет дома, мы проберемся туда и подделаем приглашения.       — А тебе не страшно?       — Страшно! Но от этого только интереснее, правда?