~o0o~
Oct. 5th, 1994
Сейчас уже поздняя ночь, но, хотя я довольно устала, чувствую себя обязанной записать это. Я так взволнована! Я еду в Британию! Я бы никогда в это не поверила! За ужином я заметила пару пустых мест за столами факультетов (я пропустила обед, и Шармейн принесла мне пару круассанов в спальню, что было очень мило с её стороны). Когда я спросила об этом Шармейн, она сказала мне, что некоторые из участников, по-видимому, были ранены в последнем задании и все еще находились в лазарете. Однако Марго Бельфонтен, очевидно, прошла через испытание невредимой и теперь смотрела на меня с другого конца стола. Когда мы покончили с едой и пустые тарелки исчезли, мадам Максим поднялась со своего места, и в зале воцарилась тишина. — Жюри подвело итоги прошедшего конкурса. Позвольте мне заранее сказать, что нет никакой необходимости в третьем раунде, поскольку только одиннадцать участников смогли выполнить это задание: к сожалению, восемнадцать не смогли найти выход в разумное время, и мы были вынуждены их эвакуировать. И, должна сказать, я немного разочарована: я ожидала, что мои ученики будут более изобретательными. Одиннадцать кандидатов, которые справились, конечно же, отправятся в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс. Кажется, я на мгновение перестала дышать, а потом Шармейн обняла меня и закричала: — У тебя получилось! Подобные сцены происходили и за другими столами: люди вскакивали, обнимались, стучали по столам и даже плакали. Мадам Максим некоторое время наблюдала за этой суматохой, потом трижды хлопнула в ладоши, и шум постепенно стих. — Как я уже говорила, — продолжила она, — вы отправляетесь в Хогвартс, где беспристрастный магический судья выберет чемпиона Шармбатона. Я уверена, что вы все знаете о великой чести стать чемпионом, и верю, что вы сделаете все возможное, чтобы оправдать возложенные на вас надежды. Естественно, хотя все кандидаты останутся в Хогвартсе на протяжении всего турнира, всем придется посещать регулярные занятия, хотя чемпион и будет освобожден от выпускных экзаменов. Оказалось, что они даже не позаботились о начислении баллов, так как нас было всего одиннадцать человек, и магический судья, по-видимому, тоже не заинтересовался бы ими. Есть три кандидата от Сильфиды: Марго, Сильвен Бонсекур и я. Забавно, я никогда не видела в Сильвене кого-то особенного, очевидно, у него должно быть больше достоинств, чем кажется на первый взгляд. Так что я еду в Хогвартс! Я до сих пор не могу в это поверить. Если завтра я проснусь, и это все еще будет правдой, я пошлю маме сову. Она не будет вне себя от радости, она никогда не бывает «вне себя» от чего-либо, так как неприлично проявлять чувства, но она будет довольна мной, и это уже кое-что.Oct. 6th, 1994
Какое облегчение! Люди снова разговаривают друг с другом! Теперь, когда напряжение от соревнований прошло, и никто не может ничего сделать в данный момент, чтобы увеличить свои шансы быть выбранным чемпионом, напряжение среди студентов спало. Люди вокруг говорят о своих переживаниях, и поэтому я слышала о некоторых других деталях прохождения задания в пещере. Учителя, должно быть, использовали какое-то особое заклинание, потому что каждый из нас был один во время соревнования, хотя, по-видимому, мы все были в одной пещере и должны были иметь дело с одними и теми же препятствиями. Очень немногие понимали, что этот бык был всего лишь иллюзией, и некоторые из тех, кто носил оружие, даже умудрялись ранить себя, пытаясь бороться с ним. Похоже, что до тех пор, пока вы не поймете, что это иллюзия, она не исчезнет, и поэтому несколько кандидатов не смогли преодолеть эту первую трудность. Один или двое из тех, кто был одет в кольчугу, чуть не утонули в реке, и их пришлось вылавливать, а ещё один, успешно справившись с водопадом, заснул на берегу и был разбужен, когда время истекло. Большинство людей, которые не дошли до конца задания, не смогли понять, как пройти сквозь стену огня, и некоторые получили серьезные ожоги. Также много несчастных случаев произошло во время последней части испытания, довольно многие кандидаты не смогли вовремя остановить свое падение. Естественно, под утесами было установлено амортизирующее заклинание, но, тем не менее, в результате несколько участников получили ушибы и вывихи. Но самое удивительное, что между мной и Марго развивается нечто вроде… ну, не совсем дружбы, но уважения или признания. В этот вечер за ужином Марго, которая обычно сидела где-нибудь в противоположном конце стола и почти никогда не разговаривала со мной, кроме тех случаев, когда требовала от меня чего-то недружелюбным тоном, подошла ко мне, когда я болтала с Шармейн. — Прошу прощения, — сказала она самым дружелюбным тоном, который я когда-либо слышала. — Вы не будете возражать, если я сяду здесь? — она указала на место рядом со мной. Я была так удивлена, что мне потребовалось несколько секунд, чтобы ответить. — Д-да, конечно, — я злилась на себя за то, что веду себя, как идиотка, но это было действительно последнее, чего я ожидала. Марго неловко провела пальцами по своим коротким черным кудряшкам и одарила меня забавной улыбочкой. Затем она отодвинула стул и села. — Я могу себе представить, что тебе это кажется странным, — сказала она, — но я считаю, что больше нет смысла думать о нас, как о соперниках. Так почему бы нам не быть дружелюбными по отношению друг к другу? Я снова вернула самообладание: — Хм, полагаю, ты права. Просто ты никогда раньше меня по-настоящему не замечала… — Я знаю, и мне очень жаль. Наверное, я почему-то всегда думала, что ты… ну, ты знаешь… — она запнулась, смутившись. — Белокурая сучка, — закончила я за нее фразу, не в силах скрыть горечь в голосе, — чей единственный талант заключается в том, чтобы разбивать сердца бедных мальчиков, верно? — Ну… — она поерзала на стуле и сцепила пальцы. Я знаю, мне должно быть стыдно за себя, но, должна признаться, мне нравилось ее беспокойство. — Забудь об этом, — сказала я наконец, — для меня в этом нет ничего нового. Ее смущение, казалось, улеглось. — Ну, — повторила она снова, — очевидно, ты не такая… — она заколебалась, но затем с видимым усилием продолжила: — Дура, за которую я тебя принимала до соревнований. Я просто хотела сказать тебе это. Хм, пожалуй, мне лучше вернуться на свое обычное место, — неуверенно закончила она, начиная подниматься. — Нет, — сказала я, положив руку ей на плечо, — просто останься здесь, пожалуйста. Ты даже не представляешь, как много это значит для меня. Это примерно первый раз, когда кто-то признает что-то еще, кроме моей внешности. И я хочу отплатить тебе за твой комплимент: ты вовсе не та надменная стерва, за которую я тебя принимала, и я восхищаюсь твоей смелостью: ты подошла и рассказала мне все это. Она заметно расслабилась, и ее улыбка стала более открытой. — Спасибо, что отнеслась к этому спокойно. А теперь давай просто насладимся ужином, хорошо? Во время ужина и после него мы в основном рассказывали друг другу, как действовали в пещере. Марго, конечно, будучи уже на седьмом курсе, могла использовать более продвинутые заклинания, чем я. Например, она использовала ледяной амулет на реке, а затем превратила вертикальный водопад в пологий ледяной склон, по которому ей было удобно скользить вниз. И она преобразила свою одежду в кожу саламандры и таким образом пересекла огонь. — Но твоя идея со льдом была так же хороша, — сказала она мне, и я должна признать, что почувствовала себя польщенной, несмотря ни на что. В конце концов она пожелала мне спокойной ночи и пошла к своим друзьям-семикурсникам, а я повернулась, чтобы еще немного поболтать с Шармейн, которая выглядела несколько обиженной, потому что я практически игнорировала ее последние полчаса или около того. 10.30 p.m, Шармейн уже легла спать, и я сейчас сделаю то же самое. Я уже давно не была в таком хорошем настроении, я имею в виду, что попала в шорт-лист, и кто-то, кажется, действительно зауважал меня за мои таланты, а не за мою внешность. И я тоже еду в Шотландию! Жаль, что они не отменяют наши занятия там, но ведь нельзя же иметь все сразу. Это напомнило мне, что я еще должна написать эссе по зельям: «Оцените опасности и достоинства использования яда скорпиона в реанимационных зельях» — полтора метра пергамента. Я еще даже не начинала, а оно должно быть готово уже завтра. Ну что ж, старая Венефис наверняка простит мне, если возможный чемпион сдаст свое дурацкое эссе с опозданием на пару дней, так что я не буду слишком беспокоиться об этом.Oct. 7th, 1994
Получила восторженное письмо от матери, ну, насколько она вообще может быть восторженной. Называет меня своей любимой дочерью, говорит, как она мною гордится, и, конечно же, как это было трудно, и бла-бла-бла. А также, будучи моей матерью, подчеркивает, насколько она уверена, что я сделаю все возможное, и что вся семья верит в меня, и так далее. Честно говоря, я почти пожалела тогда, что попала в шорт-лист. На самом деле я еще не решилась* на участие в этом турнире. Конечно, это здорово, уйти от обычной школьной рутины и узнать что-то новое. Однако я не совсем уверена, что хотела бы взять на себя все риски, связанные с этим. Я все время говорю себе, что меня все равно не выберут, в конце концов, есть десять семикурсников, которые знают гораздо больше о практической магии, но почему-то у меня есть странное чувство, что опыт не будет играть большой роли. Но мне очень понравилось письмо Габриэль. Это так мило — узнать, как она рада, что я в порядке после всех этих приключений. Мне так хотелось бы увидеть ее и крепко обнять! Все еще нужно исписать около полуметра пергамента для моего эссе по зельям, так что я лучше начну прямо сейчас.Oct. 9th, 1994
Как раз то, что мне было нужно! Сегодня в школу пригласили репортеров журнала «Semaine Sorcière»*. Так что нам пришлось собраться в зале и толпиться вокруг мадам Максим, чтобы нас сфотографировали. Потом Максим великодушно позволила репортеру взять интервью у «будущих чемпионов». Я видела, как загорелись глаза фотографа, когда он заметил меня среди студентов, и старалась быть как можно незаметнее, но это, конечно, было бесполезно. Репортер направился прямо ко мне и начал задавать глупые вопросы. Как я чувствую себя, отправляясь в Шотландию, и какие у меня шансы быть выбранным чемпионом? Что говорят обо всем этом мои родители, и горжусь ли я тем, что попала в шорт-лист, несмотря на то, что так молода? Все простые и понятные вопросы, которые он мог бы задать кому угодно. Репортер все время фотографировал меня, что вскоре начало меня раздражать, а потом этот тупой идиот спросил: — Разве это не необычно для кого-то из потомков вейлы — браться за такое изнурительное и потенциально опасное дело? Я имею в виду, ваши таланты ведь лежат в несколько иной области? Может быть, я действительно параноик, но, пока я глядела на него, у меня сложилось очень четкое впечатление о том, какие именно «таланты» он имел в виду. — Я думаю, что сумела показать свои способности, большое вам спасибо, — прошипела я ему, и мне было приятно увидеть искру страха в его глазах. — И это никак не связано с моим происхождением. Скажите своим читателям, что личность человека выходит за рамки фотографий, которые вы видите в глянцевом журнале. А теперь прошу меня извинить. И я умчалась на долгую прогулку в парк.Oct. 10th, 1994
Прибыл новый выпуск журнала «Semaine Sorcière». Они поместили мою фотографию на обложку, с коллажем драконов, конных рыцарей и огненных стен в качестве фона. Я думаю, что выгляжу ужасно глупо, с наивной улыбкой на лице и волосами, развевающимися по всей странице. Интересно, как им это удалось, ведь в зале, где они делали все эти снимки, определенно не было ветра. Сама статья довольно безобидна, хотя, конечно, не очень требовательна к интеллекту читателей. Полным-полно выражений типа «энергичная», «смелая», «умная» и т.д. Они даже не удосужились напечатать ничего из того, что кто-то сказал репортеру, есть только слова мадам Максим о важности международных отношений и о том, как важно научиться толерантному восприятию различных культур. Все это занимает две страницы, и примерно три четверти из них-просто картинки. Шармейн еще не решила, ревновать ей или гордиться тем, что она моя подруга. Но я верю, что, с помощью небольшого убеждения, она придет в себя. Марго, во всяком случае, посмеялась над этой статьей, что придало моему настроению немалый заряд бодрости. Мы действительно начинаем сближаться.Oct. 15th, 1994
Все та же старая рутина, уроки, домашние задания; иногда я спрашиваю себя, действительно ли все, случившееся ранее, произошло.Oct. 25th, 1994
Объявили отъезд! Мы уезжаем в пятницу, тридцатого, после обеда. Мы должны взять один чемодан с личными вещами. Надо выяснить, могу ли я взять с собой Гризабель.~o0o~
Я спросила об этом у мадам Максим и после некоторого обсуждения убедила ее позволить мне взять с собой кошку. Я утверждала, что присутствие ее рядом со мной будет способствовать моему душевному равновесию и тем самым увеличит мои шансы на турнире. Максим явно была чем-то озабочена, поэтому она согласилась без всякой суеты. Я счастлива, что могу взять с собой Гризабель, и надеюсь, что ей понравится этот старый заплесневелый замок — там наверняка полно мышей…~o0o~
За ужином мадам Максим сообщила, что нам понадобятся парадные костюмы. Там будет бал! Она была совершенно непреклонна в том, что каждый должен на нем присутствовать; очевидно, в интересах репутации школы мы должны сделать все возможное, чтобы показаться с как можно лучшей стороны. Учитывая, что термины «Высокая мода» и «Британия» более или менее исключают друг друга, это не должно быть слишком сложно, но, зная, как мальчики ведут себя вокруг меня, я уже возненавидела эту традицию — устраивать бал. Тем не менее, поскольку это явный приказ нашей директрисы, я ничего не могу сделать, поэтому я скажу маме, чтобы она принесла что-нибудь для меня, и я знаю, что ей доставит удовольствие подобрать несколько нарядов своей дочери.Oct. 29th, 1994
Мама прислала мои парадные платья, и я должна отдать должное, у нее есть вкус. Платье из серебристо-серого атласа просто прекрасно, и оно идеально подходит мне. Она также прислала огромный пакет вещей со средствами для моих волос и лица, но почему-то у меня такое чувство, что я не воспользуюсь всем этим. Завтра после завтрака мы должны оставить наш багаж перед общежитиями, чтобы с ним могли разобраться домашние эльфы, а после обеда, ровно в два часа, собраться на подъездной дорожке перед замком. Интересно, как мы будем добираться? Точно не камином, иначе нам не пришлось бы стоять снаружи. Ну, я узнаю об этом не раньше, чем через двадцать часов. Я очень нервничаю теперь, когда все, наконец-то, началось. Нам придется провести почти восемь месяцев в чужой стране, но я не собираюсь показывать свою нервозность. Маска надменного высокомерия была полезна мне и раньше.