Наследие: Неожиданные союзники

      

Даже болеть приятно, когда знаешь, что есть люди, которые ждут твоего выздоровления как праздника. Антон Чехов

             Айко вновь снилась детская площадка и качели, где они играли с Кими. Вот только она была сама. Лишь когда спустя несколько покачиваний нога уткнулась в землю, остановив качель вместе с девушкой, она поняла, что не должна быть здесь.       Потому что она уже давно не ребёнок. Потому что площадки уже давно опустели. Потому что должна была умереть.       Небо затянулось. Айко спрыгнула на землю и огляделась, рука непроизвольно потянулась к оружию, но пальцы схватили пустоту. Только сейчас девушка поняла, что из одежды на ней лишь больничная пижама. Босые ноги стояли на траве, которая больше не казалась такой тёплой и мягкой. Напротив — травинки словно превратились в железные иглы и теперь впивались в стопы, вызывая не столь боль, сколько холод, который расходился по всему телу.       Но просто беспомощно стоять было нельзя. Какое-то внутреннее чутьё подсказывало ей, что нужно идти дальше. И вот спустя несколько шагов она ступила на гладкий, но всё такой же холодный мраморный пол. Узор на нём казался смутно знакомым.       Но свежая кровь, что стекалась к её ногам, восстановила обрывки воспоминаний.       — Нет, нет, только не снова… — прошептала Айко, прикрывая рот рукой, стараясь сдержать рвущийся наружу крик.       Девушка сделала ещё несколько шагов, ступая босыми ногами прямо по лужам, что уже засохли и окрасились в чёрный цвет. Она глубоко вздохнула и наконец осмелилась поднять глаза. Увидев три неподвижно лежащих силуэта, Айко сорвалась на крик.       — Юрико, Тсунео, Сора!       Она бросилась к товарищам, но именно их там уже не было. Но были Кичиро, Харуки и Дэйки. Они лежали на земле с полуоткрытыми стеклянными глазами. Именно такими она видела их прямо до того, как умереть самой. Но почему её тела здесь нет?       А какой от тебя толк? Мёртвым всё равно, есть ли у них командир или нет.       Кто это говорит?       Айко повернулась — и вот она уже стоит посреди цветущего летнего поля. Девушка закрыла глаза и закричала. Это же то поле, которое было за их небольшим городком. Именно сюда родители водили её по выходным, чтобы малышка поиграла в мяч с отцом, который в остальные дни недели пропадал на работе, и поела сладостей, приготовленных мамой, которые, как известно, гораздо вкуснее, если брать их с бумажной тарелочки, стоящей на клетчатом пледе.       Образы родителей — их лица, голоса и даже их смерть в день катастрофы, — постепенно стирались из памяти, ведь на смену одному ужасу приходили другие. Она не хочет вспоминать самый первый из них.       Но интуиция подсказывала Айко, что пока она не откроет глаза, ничего не закончится. Набравшись смелости, девушка убрала руки от лица.       — Кими? — удивлённо спросила она.       Полукровка стояла посреди поля и, кажется, её не замечала. На Кими был тот же дорожный плащ, в который она была одета в их недавнюю встречу. Но было кое-что, принесённое из детских воспоминаний. Бабочки. Большие, темнокрылые. Будучи маленькой, Кими постоянно ловила именно их. Лунные бабочки. И про них же она рассказывала ей накануне битвы за Нагою, когда одна из темнокрылых красавиц прилетела прямо к ним после тренировки.       Вот и сейчас Кими увлечённо рассматривала порхающих около бабочек, не замечая ничего вокруг.       Айко слегка улыбнулась. Каким-то образом присутствие Кими её успокоило. Айхара уже хотела окликнуть подругу, как ощутила какую-то сдавливающую боль в области горла.       Воздуха стало катастрофически не хватать. Девушка схватилась руками за горло, вокруг которого словно были стиснуты чьи-то холодные пальцы. Айко слегка наклонилась, стараясь противостоять отдышке, и тут же заметила, что на самом поле начало происходить что-то странное.       Все мелкие и яркие полевые цветы стали оборачиваться крупными соцветиями ликорисов. Вмиг поле словно залило кровью.       Айко вновь подняла глазами на Кими, но та по-прежнему словно не замечала происходящего.       А тем временем среди цветов замаячил человеческий силуэт. Приглядевшись, девушка обнаружила, что это была Тень. Чёрна, с кроваво-красными глазами и клыкастым оскалом. Тень посмотрела на Айко, ещё сильнее скривив и без того жуткую ухмылку.       А затем Тень перевела взгляд на вторую девушку и бросилась на полукровку.       — Кими!       Айко потянулась к ней рукой — но ни Кими, ни Тень не было.       На мгновение ей показалось, будто бы свет выключили. Всё вокруг потемнело и стало таким серым и бесцветным, что Айхаре невольно подумалось, что она вновь заснула. Но новая волна боли окатило всё тело. На сей раз горело где-то в области груди. Айко аккуратно коснулась того места, где болело больше всего, и лишь затем перевела взгляд на окровавленную руку. Эта боль была ей знакома. Именно от этой раны она умерла в Нагое.       Помимо боли её тело окатил порыв холодного ветра, а высокая трава била по оголённым ногам, словно хлысты. Что это за место? Разве она бывала здесь раньше? Затянутое небо встречалось с покрытой засохшей травой землёй где-то на горизонте, а вдалеке виднелись какие-то одноэтажные здания.       Совсем близко раздавались звуки мотора. Айко обернулась.       Самолёт? Совсем небольшой, рассчитанный лишь на одного-единственного пилота. Мужчина в военной униформе стоял возе летательного аппарата и смотрел на неё. Она никогда не видела этого человека. Но она его узнала.       — Рене, — слетело с её уст.       Кажется, человек понял, что обращаются именно к нему. А потом хлопнуло что-то в самом самолёте, и огненная волна с осколками накрыла пилота.              Юрико сидела сбоку на кровати Айко, остальные же члены команды расположились на стульях, расставленных полукругом. Девушка коснулась компресса на лбу командира и поняла, что его уже пора менять.       — Я позову кого-то из медперсонала, — вызвался помочь Дэйки.       — Не нужно. Я сама всё сделаю.       Пока Юрико умело орудовала возле столика с медикаментами, Сора подвинулась ближе и нежно погладила Айко по пунцовой щеке.       — Эх, где же её так угораздило? Мы ведь везде были вместе, а заболела только она.       — Может, простыла, когда решила постоять на вахте в последнюю ночь? Там же наверняка всюду были сквозняки, — предположил Тсунео.       — Скорее от того, что всю ночь сидела на холодном полу без одеяла, — мотнул головой Дэйки. –Я тогда не сразу уснул…       — Не один ты, — произнесла Юрико, прикладывая компресс ко лбу Айко.       — Я тоже за ними наблюдала, — призналась Сора. — Но, ребята, Айко же не сделала ничего плохого. И… ну… Это не означает, что мы должны перестать ей доверять! Она всё делала ради нас… И теперь мы должны сделать всё, чтобы защитить её!       — Да никто же не говорит о недоверии! Я только беспокоюсь за Айко. Ведь если это всё сплывёт…       — Если это всплывёт, то крышка всем нам, — перебил Юрико Дэйки. — Вряд ли Айко влетит больше… И да, нам не следует орать на всю палату.       — Да о чём вы говорите?! –непонимающие спросил Харуки.       — О том вампире, — ответила Юрико.       — О каком именно? Мы ведь тоже в некотором смысле подружились с Шахаром, — сказал Кичиро.       — Это немного другое, — Юрико неоднозначно посмотрела на друга. — Понимаешь о чём я? Разве ты не видел, когда мы собирались сражаться с аристократом?       — Но он же просто поцеловал её в лоб. Они ведь были знакомы, когда Айко была маленькой. Она сама говорила, что он Кими как брат, разве это не было что-то вроде… ну… проявления дружбы? — наивно произнёс Тсунео.       — Да кто-то из нас тебя часто в лоб по-дружески целует?! — не выдержала Сора. — Не понятно что ли, что они влюбились?!       — Сора, не ори так! — Харуки вскочил со стула и зажал рукой ротик девушки.       — Так, спокойно! — скомандовал Кичиро. — Ребята, успокойтесь, — уже гораздо тише сказал юноша.       — Мне кажется, это немного не наше дело, — произнёс Дэйки. — Айко взрослый человек как-никак. Она точно не натворит глупостей. Почему мы вообще об этом говорим? Мы стали вынужденными союзниками с вампирами. С теми самыми, которые напали на нас в Нагое. Так получилось. Мы спасали свои шкуры, а они — свои. Так вышло, что мы даже отчасти поладили.       В комнате раздался приглушённый стон. Айко тряслась в лихорадке, а по разгорячённому лицо катился пот. Она тяжело дышала и морщилась. Кажется, ей что-то снилось. Юрико подвинулась к подруге и положила руку ей на лоб, дабы уберечь холодный компресс от полёта на пол.       — Рене, — слетело с её уст.       — Это имя того вампира?       — Да, — кивнул Дэйки. — Ох, как бы она не произнесла его, когда кто-то из врачей будет в палате.       — Думаешь, они что-то заподозрят? — спросил Тсунео.       — Рене — нетипичное имя для японца. Это точно вызовет некоторые вопросы.       — И даже так они вряд ли что-то поймут, — сказал Кичиро. — Пока Айко болеет, мы должны решить, как вести себя дальше. Одно неверное слово — и нам всем конец.       — Я просто беспокоюсь о ней, — грустно сказала Юрико. — Не о том, что Айко может что-то натворить. Об её состоянии… не только физическом. Очевидно же, что они никогда не будут вместе.       — А может ещё и будут. Кими же говорила, что наработки её матери были направлены на то, чтобы помочь людям и вампирам жить в мире. Так может, Кими удастся довести это до конца? — наивно предположила Сора.       Юрико искоса посмотрела на неё.       — Только не говори это самой Айко. Не давай ей ложную надежду, — предостерегла она.       — И вообще лучше держать подобные мысли при себе, — заметил Харуки. — За подобное можешь и огрести от командования. Или же кого-то из солдат, — добавил он, ведь сам ещё совсем недавно смотрел на вампиров исключительно как на врагов.       — А теперь вернёмся к тому, о чём я говорил, — вновь начал Кичиро. — Кажется, нам поверили. Но есть одно огромное «но»: подполковник Ичиносе прекрасно знает, как именно мы выжили. Он должен был уже узнать о нашем возвращении. Если бы Гурен-сама решил в открытую объявить нас предателями, то по наши души уже бы пришли. Но тогда бы подполковнику пришлось объяснить причину таких действий как минимум Шинье Хиираги. И тогда бы подозрения уже пали на него самого. Значит он будет действовать тайком, если примет решение что-то делать с нами.       — Но как мы узнаем об этом, Кичиро? — спросил Харуки.       — В том-то и дело, что мы никак не сможем об этом узнать. Айко видела Сайто, но мы с вами его не видели. И Ичиносе может об этом знать.       — Было бы подозрительно, если бы выкосили целый отряд, тем более тот, что недавно каким-то чудом вернулся после двух месяцев пропажи, — Дэйки начал понимать, к чему ведет Кичиро.       — Поэтому под удар с большей вероятностью попадёт именно Айко, — подытожил юноша. — Но это не значит, что мы с вами не должны быть осторожными. Бдительность никогда лишней не бывает. Если подполковник придёт — будем говорить ему тоже, что и накануне. Но это ещё не всё.       — В смысле?       Кичиро глубоко вздохнул и посмотрел на Юрико.       — Нам нельзя доверять Хиро Огаве. Хоть он и не военный, но может быть на стороне Ичиносе, ведь именно с его лёгкой руки Хиро стал главой лаборатории и больницы, заменив Кадзай-сана.       — По сути сдав его и Кими, — гневно добавила Сора. Она любила Сетору Кадзая, который часто самолично перевязывал ей раны после миссий и показывал им с Харуки своих ручных голубей.       — Но ведь для Хиро Кадзай-сан был как отец!       Юрико закусила нижнюю губу, дабы не расплакаться. Да. Сетору Кадзай воспитывал талантливого юношу как родного. А тот предал его, нанёс удар, словно змея, пригретая на груди.       — Я всё понимаю, — после недолгого молчания, произнесла Юрико. — Я буду очень осторожной с ним.       Айко снова тяжело вздохнула и слегка затряслась. Юрико обнаружила, что у девушки холодные руки и ноги.       — Её морозит. Нужно принести одеяло потеплее.       — Я схожу к медсестре.       Тсунео встал со стула и направился к выходу. Юноша застыл в дверном проёме, едва не натолкнувшись на двоих мужчин.       — Хиро сказал, что вы все здесь.       Все поднялись и отдали честь. Однако, вошедшие махнули рукой, мол, здесь это лишнее.       — Как вы себя чувствуете?       — Уже намного лучше, Гурен-сама, — ответил за всех Кичиро.       — А по Айко не скажешь, — вздохнул Ичиносе. — Хорошо, что вы все вернулись живыми, — он слегка улыбнулся.       — Увы, ваш подвиг останется незамеченным. В штабе и без того все на ушах ходят, — шутя, сообщил Хиираги.       «Лишь бы подальше от нас ходили», — подумал Кичиро.       — Айко очень плохо? — уже менее радостно спросил Шинья.       — Вроде обычная лихорадка. Врачи сказали, что через несколько дней Айко должно стать лучше, — ответила Юрико.       — Вот и славненько, — кивнул Шинья. — В таком случае отдыхайте.       — И ещё: благодаря хлопотанию генерал-майора Хиираги, — Гурн слегка кивнул в сторону Шиньи, — никто из высшего командования не будет донимать вас расспросами. Кроме, конечно, нас.       Двое мужчин удалились, а рядовые с облегчением вздохнули.       — Не знаю, как именно им это удалось, но ребята молодцы, — улыбнулся Шинья. — Мы с тобой хорошо их натренировали, — сделав комплимент уже себе и другу, рассмеялся он.       Гурен натянул улыбку, старясь скрыть беспокойство. Для него не было чудом то, что солдаты вернулись. Вопрос заключался в том, как много они знают.       Но он не осуждал и не злился. Какая-то часть него была искренне рада видеть их живыми. Айко действительно повела себя как настоящий лидер и хороший командир. Подполковник не сомневался в том, что она сделает всё ради своих друзей. Собственно, как и он сам.       Проблема в том, что, если Айхара знает слишком много, это может навредить его близким.                     По какой-то причине Рене всю ночь не мог сомкнуть глаз. Он старательно пытался убедить себя в том, что теперь Айко в полной безопасности, а Кими никто и пальцем не тронет. Самовнушение подействовало, но сон не навеяло.        Усталость не проявилась и на следующий день, что окончательно убило надежду поспать хотя бы после полудня. Слоняться по особняку подобно призраку ему не хотелось, но вампир всё же решил держаться поближе к центральной части здания, ведь сегодня Кими должна была отчитываться перед Королевой.       Где-то в коридорах звучали звонкие голоса Эрика и Адель Дюпенов — Четырнадцатых основателей. Наверное, аристократы направлялись к Цепеш, и, возможно, благодаря этому Кими освободиться быстрее.       Через некоторое время раздался уже знакомый топот. Кими шла быстрым шагом, не особо разбирая дороги, пока практически не врезалась в названного брата.       — Королева уже отпустила тебя?       — Ага, — кивнула девушка.       Щёки у неё были красными, как варёные раки, но это были явно не следы побоев. Кажется, девушка либо разволновалась, либо сильно засмущалась. А может и всё вместе.       — Ты вся красная, что-то случилось?       — Нет, всё хорошо, — кротко ответила Кими.       — Точно?       — Да, Рене, я уже большая девочка, — произнесла она и склонила голову на бок.       — Что, правда? — вампир провёл рукой над её головой, будто меряя рост. — Что-то незаметно.       Кими нахмурилась и сморщила носик — совсем как ребёнок.       Пускай она полукровка, унаследовавшая силу матери-аристократки, это не отменяет того факта, что ей всего девятнадцать. Что по вампирским, что по людским меркам — если не ребёнок, то как минимум крайне неопытная, едва повзрослевшая особа.       — Ладно-ладно, я шучу, — без улыбки произнёс Рене, но примирительно поднял руку.       — А у вас всё в порядке? — спросила Кими, подразумевая «Не исчезло ли у вас часом желание поубивать друг друга?»       — Особняк Ферида-самы достаточно большой, чтобы мы не пересекались с армейцами, — ответил он, надеясь, что люди точно также предпочитают игнорировать факт его существования.       — Конечно, с моей стороны было наивно полагать, что вы будите относиться друг к другу хотя бы с терпением, но раз уж так вышло, что и Рико знает ребят из отряда Шиноа, и Мика служил вместе с вами, и Томоэ и Йоичи теперь воссоединились…       — Рико практически не отходит от Шахара, а с Микой у нас никогда не было дружеских отношений, — честно сказал он. — Так что прости.       — Да ладно уж, — вздохнула Кими.       — Ну, если это тебя приободрит, то Лакус и Йоичи, насколько я могу судить, держаться ради Томоэ — иначе бы уже давно вцепились друг в друга.       — Но раз она жива, то Йоичи больше нет смысла пытаться убить Лакуса.       — Оно-то да, но личную неприязнь это не отменяет.       — Ладно, просто нужно дать им время…       — Кими! — прозвучал в конце коридора мальчишеский голос. К ним направились Юичиро и Йоичи.       — Наконец-то тебя отпустили! — радостно произнёс последний.       — Мы уж думали, что вампиры тебе там устроили полноценный, — Юи не договорил и слегка изменился в лице, заметив, что она не одна, — допрос, — буквально выплюнул он.       — Я бы не советовал тебе так кричать об этом — у вампиров куда лучший слух, чем у людей, — спокойно произнёс Рене. И этот ребёнок так сильно нужен аристократам, что они готовы терпеть подобные выходки?       — Если что, то мы будем где обычно, — сказал Юи и увёл повёл Йоичи прочь.       Кими же едва заметно улыбнулась Прогресс налицо: вместо «упырей» и «скота» все перешли к «вампирам» и «людям». Да, им всем просто нужно дать время.