feel me

      Снова завариваю зелёный чай и сажусь на диван, поджимая под себя ноги. Я вздремнула всего лишь час, а остальное время тупо лежала на кровати и ждала, пока тот ненормальный выбьет мою дверь или залезет через окно, и плевать, что живу на десятом этаже. Тишина пугает, безумно пугает. Ещё настораживают мысли, которые находятся в моей голове. Хочется закрыть глаза и забыть вчерашний день, словно это был сон. На часах почти семь утра, пора вставать и наконец-таки собираться в институт. Думать об убийце и прятаться, как долбанная дура в этой квартире — не входит в мои планы.       Вспоминаю мужчину, который лежал на асфальте и смело смотрел на пистолет Кристофера. Я не знаю, что сделал этот человек, но никто не имел право забирать у него жизнь. Вздыхаю и переодеваюсь в удобную одежду. Обуваю кроссовки, натягиваю капюшон растянутой толстовки и застёгиваю чёрную куртку. Прикусываю губу, медленно открывая дверь. Такое ощущение, что сейчас кто-то дёрнет за верёвочку и на меня выльется холодная вода из ведра.       Захожу внутрь здания, здороваюсь с охранником и прохожу в раздевалку, чтобы повесить куртку. Пока иду к лестнице, пытаюсь вспомнить на какой этаж нужно подняться. Наверное, первая пара — философия. И именно её преподаёт безумно занудная женщина, главная задача — не уснуть на последних рядах, но я ничего не имею против этого предмета. Изучая познание мира, мы, как минимум, развиваем навыки критического и творческого мышления. Философия учит воспринимать другое мировоззрение, вести диалог с человеком, предоставлять аргументы, доказывать свою точку зрения. Нужно рассматривать различные принципы, которые позволяют выйти за пределы очевидного, задуматься, а может и ответить на волнующий вопрос. — Привет, Эва. — ко мне подсаживается белокурая. — Как дела? — Отлично, — пожимаю плечами, — а ты как себя чувствуешь? — Лучше. — отвечает тихим голосом. — Не выспалась? — Есть такое, — утыкаюсь взглядом в тетрадь. — Я хотела попросить прощения, — вдруг говорит та, — насчёт Томаса. — вертит свой мобильник в руках. — Не надо, Ванесса, ладно? Ты уже это сказала. — Ложь, Квииг. — Что? — Он не гулял в тот день с девушкой. — смотрит на меня жалостными глазами. — Я его вообще не видела. Просто... — тяжело вздыхает. — Просто мне стало обидно, когда ты сказала, что Майкл — плохой парень. — Боже, — качаю головой, — как же ты не понимаешь, подруга. — недовольно проговариваю. — Я желаю тебе только счастья. — Прости. — закрывает лицо руками. — У вас так всё хорошо в отношениях, а у меня... — нытья ещё не хватало. — Полный провал по жизни. — Серьёзно? — начинаю нервно смеяться. Хорошо, что преподавательница пока не пришла. — Мы не можем поговорить уже несколько недель, чёрт возьми. Каждый день я хочу узнать в чём проблема, но тот лишь отнекивается и прикрывается офисом отца, в котором у него якобы дела. — Но... — Я уже устала и просто перестала ебать ему мозги по этому поводу. — Почему ты мне раньше ничего не рассказала? — У тебя своих проблем достаточно. — Мы должны поддерживать друг друга, Мун, а не общаться два раза в неделю. — Мне не нужна такая поддержка. — хмурю брови. — Я не хочу по отдельности разговаривать сначала с Кортни, потом с Изабеллой, а в конце с тобой. Почему вы не можете наконец-таки помириться, чтобы всё было как раньше? — Как раньше? — грубо произносит. — Как раньше уже ничего не будет. Мне не нужно общение с лицемерными людьми. — Ты даже не слушала их! — И до сих пор не хочу. — Тогда, — кусаю внутреннюю часть щеки, — нашу дружбу тоже стоит оставить в прошлом.       Отсаживаюсь от неё на первые парты. Всё так сложно. Я думала, что мы будем до последнего вместе, но в итоге все перессорились. И самое главное — из-за какой-то ерунды. Скорее всего, они просто нашли отмазку, чтобы прекратить проводить время в нашей маленькой компании. Пора и мне перестать за всеми бегать, пытаясь сделать хоть что-то. Одиночество тоже хорошо. Не устану это повторять.

***

Lana Del Rey — American

      Выхожу из института и прикрываю глаза. Свежий воздух наполняет мои лёгкие; птицы поют, снега почти нет. Втыкаю наушники, включая песню. Слеза катится по моей щеке. Как же обидно, чёрт возьми, когда близкие люди отдаляются от тебя. Каждый день ты наблюдаешь за этим и не можешь ничего сделать. Для дружбы важна поддержка, преданность, совместное времяпрепровождение, которого у нас давно нет, также как и заинтересованности в жизни друг друга. Но я так их люблю. Мы познакомились, когда нам было по шесть лет. Мы играли каждый день во дворе у Сатре. Мы делали долбанные куличи из песка. Мы делились друг с другом лопатками. Мы ходили в гости, ели вкусные пироги, которое готовила моя бабушка. Мы ходили на вечеринки. Мы смеялись каждую минуту. Мы защищали друг друга. Мы были всегда вместе. Мы прошли, блять, через самые тяжёлые этапы нашей жизни. Почему сейчас надо всё сломать? Сломать то, что укрепляли каждый год. Всхлипываю и вытираю слёзы, когда вижу совместную фотографию с любимой женщиной. Беру трубку, но не могу ничего сказать. — Привет, милая. Как ты? — произносит нежным голосом. — Хорошо, бабуль. А у тебя как дела? Голова беспокоит или уже получше? — Я прекрасно себя чувствую! — начинает хохотать она. — Это здорово, — широкая улыбка расползается на моём лице. — Что у тебя нового? — Ох, — перехожу через дорогу, держа крепко телефон, — я теперь работаю в интернате. — Правда? — радостно вскрикивает та. — Да, преподаю психологию у взрослых и провожу беседы с маленькими детками. — Я так рада, девочка моя! Наконец-таки ты ушла из этого кафе. Молодец, милая! Молодец. — Спа... — резко останавливаюсь. Передо мной стоит чёрная машина, около которой находится Шистад. За всё время пока я его видела, он ни разу не надевал что-то кроме костюма. Только сейчас на нём уже чёрная рубашка. Наверное, на похороны. Мои похороны. Руки трясутся, его чертовски яростный взгляд показывает, что мне будет плохо прямо сейчас. В миг оказывается около меня и хочет отобрать айфон. — Бабуль, я перезвоню, а то сейчас мобильник выключится. Люблю тебя. — быстро проговариваю и прячу вещь в карман, чтобы тот не забрал её. — Садись в машину. — требовательным голосом произносит ненормальный. — Нет, придурок, отвали. — обхожу парня. Да, страшно. Но делать то, что говорит этот — не собираюсь. — Ты, блять, не догоняешь кто я или что? — зло спрашивает шатен. — Я буду кричать! — отхожу от него. — Мне похуй, — хватает за обе руки, заворачивая их за спину.       Начинаю выворачиваться и громко орать. Господи, помоги мне. — Пусти! — сил совершенно не хватает. — Всё равно все узнают о тебе, понятно? Все узнают о твоей торговле наркотой. Обязательно найдутся люди, которые посадят тебя за решётку. — Закрой свой рот. — крепко хватает за волосы, от чего стон срывается с моих губ.       Одна моя рука освобождается. Тянусь в карман и медленно нащупываю маленький мячик. Нервно сглатываю, затем наношу удар ногой в его коленку. Глупый человек. На одни и те же грабли наступает. Кристофер падает, и я кидаю в него попрыгунчик. Не знаю зачем это сделала, но плевать. Может... больно будет. Боже, идиотка. Бегу к подъезду, но слышу грёбанный выстрел во второй раз. Вздрагиваю и останавливаюсь на месте. — Быстро села в машину. — чуть ли не прорычал эти слова.       Поворачиваюсь и вижу пистолет в руках Шистада, который был направлен в мою сторону. Вздыхаю, направляясь к автомобилю. Какая же жалкая. Сажусь на заднее сиденье, крепко держась за портфель. Боже, мне так страшно. Смотрю на кроссовки, боясь даже дышать. — Телефон. — проговаривает тот грубо, и я поднимаю на него глаза. — Зачем? — Без вопросов. — Нет. — резко отвечаю, затем закусываю губу.       Парень снова поднимает пистолет, смотря на меня в зеркало. — Мудак. — яростно говорю и кладу в его ладонь мобильник. — Совсем скоро ты заберёшь все свои слова обратно. — равнодушно сказал он. — Совсем скоро ты будешь сидеть за решёткой. — горько усмехаюсь. — Советую тебе помолчать. — раздражённо произносит, после чего включает какую-то песню.       Перевожу свой взгляд в окно. Куда, блять, мы едем? Если честно, то я даже не знаю этой дороги. Стоп. У меня же есть часы, с которых могу отследить маршрутный путь. Чёрт, конечно же, они разряжены. — Да? — преподносит к уху телефон. — Нет, Патрик. — машина ускоряется, проезжая светофор, от чего в моей груди сжимаются все лёгкие. — Я буду ждать тебя через тридцать минут в своём доме, ясно? — повышает голос. — Не забудь папку. — говорит последние слова и сбрасывает трубку. Кинув мобильник на соседнее сиденье, снова посмотрел на меня в зеркало.       От страха начинает кружиться голова. У меня с детства так. Помню, когда мне было семь лет, увидела паука; виски сразу же начали ныть, и через несколько секунд я упала в обморок. Тяжело вздыхаю, пытаясь привести дыхание в порядок. Кристофер делает музыку громче, от чего становится еще хуже. — Останови машину! — говорю громко, но тот лишь усмехается. — Мне плохо, мать твою. Останови сейчас же! — ничего. — Если не остановишь, то блювану прямо на тебя, придурок. — Если не закроешь рот, то пуля будет у тебя во лбу, девочка. — Хватит пугать меня! — чётко произношу каждое слово. — Мне нужно выйти из долбанного автомобиля.       Резко сворачивает с дороги. Как только останавливаемся, выбегаю из транспорта и начинаю отрывисто дышать. Сажусь на асфальт и закрываю лицо руками. Может, у меня есть шанс убежать? — Не забудь про пистолет, который заряжен и находится в моих руках. — поднимаю голову и вижу Кристофера. Стоит надо мной, показывая свою усмешку. — Да пошёл ты. — неохотно говорю и закрываю глаза. — Слушай меня внимательно, — процедил он, шлёпнув меня ладонью по щеке и стиснув пальцами подбородок до дикой боли, — не надо показывать себя смелой, ясно? Я вижу, что ты шарахаешься от каждого моего движения. — шепчет ненавистным голосом. — Еще раз услышу твои непонятные вопли, я выстрелю в тебя и кину твоё тело на обочину. Так что не зли меня и просто умолкни. — поднимает за волосы и закрывает меня в машине, словно неживую куклу.       Хочется плакать, громко всхлипывать, задыхаться слезами и сидеть рядом с бабушкой. Что со мной будет? Убьёт? Изнасилует? Расчленит? Или может продаст в какой-нибудь бордель? Истерика поглощает меня. Начинаю дрожать, пытаясь сдержать все эмоции внутри. — Какого хуя, Мартин? — снова разговаривает по телефону. — Ты должен давно поджидать его в кафе. — слышу чужой голос в динамике. — Сделай так, как я сказал. — устрашающе проговаривает.

Ненавижу. Всем сердцем ненавижу этого мудака.