***
NF — Let You Down
Приоткрываю глаза, когда слышу тяжёлые шаги. Поворачиваюсь на спину, и дверь открывается. Передо мной появляется высокий мужчина в костюме. Подходит ко мне и развязывает руки; потираю их, привыкая к свету. Отдирает скотч, от чего я вскрикиваю. Незнакомец резко хватает за запястье; пошатываюсь в стороны и пытаюсь держаться на ногах. Делаю несколько шагов назад, потому что вижу оружие. Вспоминаю, как шатен чуть ли не выстрелил в меня. Чёрт, Кристофер — настоящий манипулятор. Преподавательница по психологии говорила, что манипуляция заключается в вечном внутреннем конфликте человека между его стремлением к независимости и самостоятельности, с одной стороны, и желанием найти опору в своем окружении — с другой. Манипуляторы не способны принять свои изъяны и слабости, которые есть у каждого и не верят, что могут заслужить любовь. Тогда человек в отчаянии прибегает к альтернативному варианту: он пытается добиться абсолютной власти над другими, власти, которая заставила бы другого делать то, что нравится ему, думать так, как надобно ему, чувствовать то, что хочет он, — одним словом, превратить другого в вещь, в свою вещь. И именно Шистад умеет подчинять людей. Он не способен испытывать истинные глубокие человеческие чувства сами по себе. Он не знает, что такое сопереживание, сострадание, у него нет нервных срывов, нет эмоциональных травм, но Крис непременно должен спровоцировать чувства у своей жертвы. Я вижу этого человека таким. Еле-еле поднимаюсь по лестнице, чувствуя себя тряпкой. Широкая спина охранника останавливается, и тот пропускает меня в кабинет. Вхожу внутрь, внимательно рассматривая комнату: всё сделано в тёмных тонах, что и следовало ожидать; огромные окна, высокие потолки; массивный стол вишневого цвета с окрашеными под золото краями, на котором лежало очень много бумажек и окурки от сигарет; в противоположном углу горел камин с кованной решёткой, а рядом с диваном находился небольшой шкаф с книгами. — Свободен, — слышу грубый голос Кристофера. Резко поворачиваюсь и вижу, как мужчина покидает помещение, закрывая за собой дверь. Перевожу взгляд на Шистада: тот садится, откидываясь на спинку кресла, и начинает внимательно рассматривать моё лицо. Раздражённо закатываю глаза и подхожу к нему ближе. — Прекрати так смотреть, — грубо говорю, — и ответь на мой вопрос. — Попридержи свой язычок, Мун. — Откуда ты знаешь мою фамилию? — Я не только твою фамилию знаю. — О, точно. — вскидываю брови. — Ты же Кристофер Шистад! Парень лишь довольно улыбается, затем встаёт на ноги. Сглатываю и закусываю внутреннюю сторону щеки. — Не понимаю, — складываю руки на груди, будто защищаясь от надвигающегося Криса, — зачем я тут? Тебе же всё равно на высшие органы, ведь так? — он ничего не отвечает, а лишь внимательно слушает. — Моё заявление не возьмут, — устало проговариваю, — поэтому ты можешь отпустить меня. — Так забавно наблюдать за тобой. — делает шаг ближе. — Хочешь показаться смелой, но трясёшься от каждого моего вздоха. — его карие глаза прожигают дыру. — Думаешь, что я окажусь за решёткой? — гадко усмехается. — Не-е-ет, девочка. — заправляет мою прядь волос за ухо. Отхожу от него к окну, чтобы лишний раз не врезать ему в челюсть. — Мне всё сходит с рук. Всегда, — долбанный придурок, — так что прекрати раскидываться глупыми фразочками, понятно? — Глупыми фразочками? — хмыкаю. — Мне всё сходит с рук. Всегда... — изображаю его. — Твои слова звучат по-детски, не находишь? — пытаюсь держать уверенный вид. — Человек обязательно получит то, что заслужил. И ему не получится что-либо изменить. — развожу руки в стороны. — Ты не останешься безнаказанным. — У тебя есть ещё что сказать? — равнодушно спрашивает. Не только долбаный, но и эгоистичный придурок. — Ты получишь в этой жизни больше боли, чем все люди, которые погибли от твоих рук. — Ещё что-нибудь? — гневно шепчет тот. — Это всё не вечно, как и ты. — Закончила или ещё нет? — Как ты можешь быть таким мудаком? Заниматься грязными делами, отнимать жизни, хотя по сути ты — никто! — Закрой свой рот, — с силой сжимает подбородок. — Ненавижу тебя! — Ты можешь кричать, — резко хватает за волосы, от чего стон слетает с моих губ, — можешь говорить всю эту хуйню, — прижимает к шкафу, — можешь ненавидеть меня всем сердцем, — закрываю глаза, — но запомни, — замолкает на несколько секунд, — что твои слова для меня ничего не значат. И прекрати, блять, дерзить. Я на многое способен, так что просто возьми и захлопнись. — Отпусти! Больно! Убирает ладонь с моей головы и выходит в коридор. Зовёт к себе охранника и что-то говорит ему. Голова снова начинает кружиться, скатываюсь на пол от бессилия. Грёбаный идиот. Мужчина грубо поднимает меня на ноги и выводит из кабинета. Снова поднимаемся по лестнице. — Это теперь ваша комната. — холодно произносит тот. — Пиздёж. — захлопываю прямо перед ним дверь. Я тут надолго не задержусь, придурки. Подхожу к огромному окну и внимательно рассматриваю сад. Этот пёс не даёт мне покоя. Если я попытаюсь сбежать, то он обязательно откусит мне ногу. Устало вздыхаю и нащупываю мобильник в карманах, но вспоминаю, что его забрал Шистад. Беру подушку с кровати, кидаю её в стенку. Как же меня всё раздражает. Яростно скидываю с полок книги и непонятные статуэтки. Слёзы беспощадно катятся по щекам. Единственное, чего я хочу — это убраться из этого дома и забыть о Кристофере раз и навсегда. Утыкаюсь лицом в подушку и начинаю громко кричать. Ненавижу. Проходит несколько часов. Смотрю в потолок, сложа руки на животе. Так хочется обладать какой-нибудь силой, чёрт возьми. Человек — слабый и неинтересный. Почему я не ведьма? Почему не могу махнуть волшебной палочкой и остановить время? Почему не могу исчезнуть и оказаться у себя в комнате? Выдыхаю сотый раз. Переворачиваюсь на бок, замирая в одном положении. Дверь открывается, и внутрь кто-то входит. Тихо подходит к кровати, словно боится разбудить. — Я знаю, что вы не спите. — слышу женский голос. Убираю подушку с головы и вижу женщину. Блондинистые волосы собраны в пучок, а голубые глаза сияют добротой. Лёгкая улыбка расползается на её лице. — Хозяин сказал, что вы можете принять душ. — Хозяин? — приподнимаю одну бровь. — Кристофер Шистад. — Боже, — шепчу под нос, — хозяин, блять. — Из комнаты выходить не разрешил, к сожалению, но ужин могу принести сюда. — внимательно смотрит на меня, дожидаясь ответа. — Нет, спасибо. — отвечаю и снова отворачиваюсь к огромному окну. Раздражает. До трясучки раздражает это место. — Вы наверняка хотите есть, мисс. — Я хочу уйти отсюда. — Простите, хозяин сказал... — Мне всё равно, — резко перебиваю её и встаю на ноги, чтобы выйти в коридор. — Куда вы? — задерживает меня. — Домой. — Пожалуйста! — вскрикивает она. — Вы делаете хуже только себе. Остановитесь! Бегу по лестнице вниз. Вижу свой же мобильник, который лежит на тумбочке. Хватаю ветровку, быстренько обуваю кроссовки и приоткрываю дверь. Хочу уже выйти, но слышу его хриплый голос: — Стоять. — Ещё что сделать? — раздражённо поворачиваюсь к нему и вижу заспанный вид парня. — Заткнуться и подойти ко мне. — Да пошёл ты, — показываю фак, как глупый подросток и выхожу на улицу. Неужели устрашающей собаки нет? — Барон, мальчик мой, тут чужие на твоей территории. — громко кричит шатен, и я выпучиваю глаза, когда вижу пса. Он медленно выходит из своего вольера, после чего срывается в мою сторону. — Нет-нет-нет-нет, — делаю шаг назад. Вспоминаю бабушкины слова. В детстве она твердила, что не нужно паниковать, так как животные действительно чувствуют страх. Если испугаться и закричать, собака нападёт ещё быстрее, или решит, что ей угрожают, а это намного хуже. Застываю на месте, пытаясь думать совершенно о другом. — Назад. — придаю своему голосу уверенность. — Назад! И Барон правда начинает шевелить хвостом, закрывая свою пасть. Поджимает лапы и ложится около моих ног. — Блять, — поворачиваю голову к Крису. Тот разочарованно вздыхает и направляется ко мне. — Хуёвый ты пёс, Барон. — хватает за руку и тащит меня в дом. — Отпусти! — бью его кулаками. — Ты делаешь мне больно! — кареглазый толкает внутрь, закрывая за собой дверь. — Ты останешься тут, понятно? — срывает на крик. — Нет. — отталкиваю его. — У тебя ничего не получится, пустышка. — тащит на второй этаж, словно куклу. — Розалина, съебись отсюда! — грубо говорит той женщине. — Ты самый дерьмовый человек, которого я встречала! — Приму за комплимент. — говорит последнюю фразу и покидает грёбаную комнату, оставляя меня в одиночестве. Мудак.