Утром Майк заезжал в прачечную, чтобы проверить Уолта и Джесси в лаборатории, где они занялись приготовлением последней партии, а после Майк направился домой. Когда он подъехал к своему дому, там его ждал отряд УБН, что не стало для него сюрпризом. Более того, он ещё перед поездкой с Гусом в Мексику привёл всё в порядок. Им не удастся абсолютно ничего найти.
— Добрый день. — Майк вышел из машины и спокойно поприветствовал нежеланных посетителей. — Могу я вам чем-то помочь?
— Здравствуйте, Вы Майк Эрмантраут? — спросил агент Шрэдер.
— Да, это я.
— Нам бы с вами поговорить. Что-то долго не могли вас застать здесь сегодня. — Улыбнулся Хэнк. — На работе были?
— Ага. — Сухо ответил мужчина.
— Вот как раз о вашей работе и пойдёт речь. — Сказал Гоми. — Вы можете сейчас проехать с нами в отдел? Хотели бы задать пару вопросов о вашей работе.
— Да, я могу.
Майк сел за стол в комнате для допросов. Обычных людей это место угнетает, а Майк, как бывший полицейский, вполне привык к этому полумраку и неброским стенам. Гомес возился с камерой, пока Шрэдер изучал папку с документами.
— Я правильно понял, что Вы отказываетесь от адвоката? — уточнил Хэнк.
— Верно.
— Повторите, пожалуйста, в камеру.
— Я отказываюсь от права на присутствие адвоката. — Повторил Майк.
— Что ж, тогда мы зададим пару вопросов. Вы являетесь сотрудником сети ресторанов «Братья-цыплята», верно?
— Да, это так.
— На какой должности?
— Начальник охраны.
— Начальник охраны? — Хэнк оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на Эрмантраута. — Вы чё, типа особый соус сторожите?
— Я проверяю данные сотрудников, предотвращаю убытки. — Спокойно произнёс Майк, словно и не заметил подкола агента УБН.
— И работаете полный день в ресторане фаст-фуда?
— У нас четырнадцать филиалов, так что да. Полный день.
— Ну тогда, — усмехнулся Шрэдер, — начинайте рассылать резюме. Тут написано: вы частный сыщик. — Хэнк отложил синюю папку на стол. — Где лицензированы?
— Нью-Мексико, Аризона, Юта — во всех штатах, где мы работаем.
— Колорадо? — спросил Хэнк. — У вас же и там ресторан есть.
— В Колорадо лицензия не нужна.
— Лицензия на огнестрел есть?
— На скрытое ношение? Да, есть.
— В каких штатах?
— Проще сказать, в каких у меня её нет.
— А если её поднимем, всё будет чисто? — не унимался Хэнк, которого начал выводить из себя тот факт, что к этому Эрмантрауту не подкопаться.
— Думаю, вы уже это сделали, так что сами скажите.
— Сдаётся мне: ты бывший коп! — улыбнулся Хэнк, глядя на мужчину. — Я прав?
Эрмантраут молчаливо кивнул, подтверждая догадку агента.
— И где?
— Филадельфия.
— Фили! — воскликнул мужчина и, кивая в сторону Гоми, добавил: — Город братской любви. Знаешь, а ведь у нас там есть кореша. И они сказали, что твоя полицейская карьера закончилась весьма драматично. Хочешь поговорить?
— Не особенно.
— Да, я тоже.
— Мне больше интересно, почему такой, как Гус Фринг, решил поставить такого, как ты, руководить своей охраной. Ведь, судя по твоему прошлому, пробивать данные прыщавых поварят — тебе не в положняк. Что ещё ты делал для Фринга? Кто-то же должен был помогать ему управлять наркоимперией, да?
— Наркоимперия? Впервые слышу. — Так же безэмоционально отреагировал мужчина. — Я ничего об этом не знаю.
— Слышь, брат, у нас есть свидетель, видевший тебя в лабе и готовый подтвердить в суде. — Подключился к диалогу Гоми. — И дальше может быть по лёгкой или по тяжёлой. Что выберешь?
Знающий работу органов изнутри, Майк понял, к чему клонит напарник Хэнка. Мужчина молча достал руки из-под стола и демонстративно опустил их на поверхность столешницы, глядя на агентов, которые, разумеется, не предпринимали никаких действий.
— Чё, забыл наручники? — обратился Эрмантраут, глядя на Шрэдера. — Чёт не врублюсь: я арестован или таки нет?
Ответом послужило лишь молчание. Все трое поняли, что допрос на этом окончен.
— Агенты, я чёт занервничал от ваших вопросов и беспочвенных обвинений. Если у вас больше нет ко мне вопросов, то я лучше пойду. — Майк встал и направился к выходу из комнаты.
— Или можем поговорить о двух миллионах баксов на счёте Вашей внучки.
Когда Майк остановился и обернулся, на лице Хэнка появилась довольная ухмылка.
— Да, оказалось, у Фринга были офшорные счета, куда он скидывал деньги. Счетов было ровно двенадцать, все открыты на фамилии его сотрудников. — Говорил Хэнк, раскинув руки на подлокотниках. — Там был управляющий прачечной, пара человек с основной базы «Цыплят», владелец склада химикатов и несколько других — люди, которым платили из чёрной кассы. Короче, одно из имён было Кейли Эрмантраут.
Майк молча и внимательно слушал агентов, поглядывающих на него с чувством превосходства, мол, вот, мы тебя уже поймали, Эрмантраут.
— Десять лет. Такая милая пуговка. На её счету лежат два миллиона с мелочью — гораздо больше, чем у остальных. И вот мой напарник, — Хэнк указал на Гоми, — глянул и сказал: «Капец, братан, так эта пятиклассница и есть главный бугор Фринговской мутки»! А я: «Стоять, угомонись, напарник, а, может, на самом деле бугор — это её любимый дедулька»?
Хэнк замолчал, наблюдая за реакцией мужчины. Гомес так же внимательно следил за допрашиваемым.
— Впечатлён, да? — победоносно улыбнулся Хэнк. — Ну, проницательный я. Он не впечатлён, Гоми.
— Наверное, уже прощается со своей кучей бабла. — Заявил Гомес, поднимаясь со стула.
— Ну да, конечно, ведь правительство отнимет всё, — заметил агент, — до последнего бакса, если… — Хэнк сделал паузу. — В общем, тема такая, Майк. Или Майкл?
— Мистер Эрмантраут. — Беззлобно напомнил Майк.
— Тема такая, Майк: тебе повезло, что не трогал те баксы, чего не могу сказать про остальных одиннадцать человек.
— Один из них сольёт тебя, и тогда мы точно не забудем наручники. — Улыбнулся Гомес.
— И пока не пришёл тот день, ты можешь мощно себе подсобить! Расскажи нам, что знаешь. Расскажи, кто ещё на воле. И если нам всё понравится, ты будешь в шоколаде.
— А Кейли может получить часть денег.
— Может! — подтвердил Шрэдер. — Ну, что скажешь?
— Я ничего про деньги не знаю. И не понимаю, о чём вы говорите. — Ответил Майк, развернулся и вышел из комнаты.
Разумеется, он был взбешён, но вида не подавал, зная, как важно правильно держаться на допросе. Теперь эту проблему стоило обсудить с Лидией, на встречу с которой Майк сейчас направлялся.
***
Джесси задумчиво вертел в руках стакан, в гранях которого солнечный свет преломлялся и падал радужными пятнами на окружающие предметы. После варки последней партии они по давно сложившейся традиции отправились в кафе на обед. Казалось, этот период в жизни длился так долго, что парень был в растерянности от факта, что уже скоро всё будет по-другому: никакой лабы в подвале прачечной, никакого Гуса и Майка. Будет ли в его жизни Уолтер? Джесси поставил стакан на стол.
— Эй, мистер Уайт, — растерянно обратился он к мужчине, — а что… что типа дальше?
— Дальше? — химик сделал глоток кофе. — Дальше мы поделим деньги за последнюю партию, уничтожим лабораторию и никогда больше не увидим этих людей.
— Нет, — покачал головой Пинкман, — что дальше будем делать мы?
— О, — понял он, о чём шла речь.
На самом деле Уолтера беспокоила эта тема. И вчера перед сном, и сегодня утром он думал, зачем он Пинкману. Разведённый мужчина-производитель метамфетамина с двумя детьми, который к тому же болен раком, пусть он и в ремиссии, но вернуться может. Сколько вот ему осталось? А Джесси ещё так молод. Уолт не хотел быть грузом своему партнёру, поэтому он был морально готов принять его отказ, несмотря на свои желания. И, как казалось Уолтеру, этот отказ вот-вот последует.
— Ага, я про нас с тобой. — Кивнул парень. — Знаешь, я тут подумал, может, ты ко мне переедешь? Не надо будет платить за аренду дома. Да и мой типа просторнее.
— Джесси, я…
— А, знаешь, можем вообще мой продать и новый купим! — перебил он собеседника, накрывая его ладонь своей.
— Джесс. — Улыбнулся мужчина. — Давай, я согласен. Переехать в твой дом — хорошая идея. Можем даже начать сегодня.
— Зашибенно, мистер Уайт!
***
Как и всегда, в среду в 328 часов, в том же кафе Лидия назначила встречу. Империя Гуса и все её составляющие работали как часы даже после его смерти.
— Кто убил Гуса? — строго спросила девушка, снимая солнцезащитные очки.
— Я же говорил: он сам.
— Не верю, Майк.
Мужчина вздохнул, осматривая заказанные девушкой ромашковый чай и стевию.
— А теперь, — произнёс Майк. — Что надо от меня и почему это так важно?
Лидия молча достала из сумки небольшой листок бумаги и протянула его мужчине.
— Что это? — спросил он, принимая записку.
— Одиннадцать имён.
— Так, — Майк развернул листок.
— Ты всех знаешь.
— Вижу. — Майк несколько недовольно посмотрел на собеседницу.
— Эти одиннадцать человек могут нас утопить. И тебя, и меня. Ты это знаешь.
— Ты к чему клонишь, Лидия? — резко спросил он.
— Ни к чему! Просто констатирую факт. Эти люди, ваши люди, ваши с Гусом. Вы им платили и очень открыто. Их могут отследить до «Цыплят» и прачечной. Их могут отследить до «Мадригала» и забрать в полицию. А когда заберут и начнут угрожать сроком, у них останется только один выход. И они, — нервно говорила Лидия, — я не говорю, что все сразу, пойми, хватит и двоих-троих, даже одного, ведь слабое звено всегда найдётся, но они заговорят. Как минимум один заговорит о тебе, — девушка указала на мужчину, — и обо мне. И этого хватит. Я знаю только этих одиннадцать, но ты можешь добавить. Я, например, не знаю вашего химика. Будь добр, помоги.
— И ты хочешь, чтоб я убил всех, кто в списке?
— Ого, — удивилась она. — Ну ты как-то… переборщил. Нет, я так не говорила. Но если думаешь, что так будет лучше…
— Ты боишься, да? — трудно было не заметить, как нервничала Лидия, особенно Майку.
— Да.
— И очень расстроена, что я учту в моём ответе. Все они — мои люди. — Отчётливо произносил каждое слово Эрмантраут. — И надёжные. Мои люди — кремень. Я очень тщательно их подбирал, а Фринг обеспечил хорошую компенсацию на случай такого развития событий. Им платят, чтобы они держали рот на замке. В общем, не знаю, каких фильмов ты насмотрелась, но в реальном мире никто не будет валить одиннадцать человек ради профилактики. Посмотри на меня. — Майк сделал паузу, встретив взгляд девушки. — И скажи, что поняла.
— Я поняла. Врубилась.
— Значит, тупая идея забыта? — Лидия кивнула. — Рад.
Майк встал из-за стола, положил сложенную пополам записку на стол и удалился. Всё ещё напуганная Лидия аккуратно взяла листок и убрала его в сумку. Она чувствовала, что Майк что-то не договаривает, поэтому от своей идеи отступать не собиралась.
***
Майк пересчитывал купюры в толстой пачке денег. На столе в лаборатории покоилось три кучки таких пачек. Поскольку теперь прибыль они делили на троих, денег они получали гораздо больше, чем при Гусе.
— Майк, почему вдруг здесь? Я не хотел ехать сегодня в такую даль. — Спросил Уолтер. — Почему не у тебя дома?
— Потому что меня пасёт УБН. — Произнёс он. — Ждали сегодня у моего дома, вызвали на допрос. — Майк положил пачку на стол в одну из долей. — Всё верно.
— Чё? Уже? — испуганно воскликнул Джесси. — Что они знают?
— Достаточно. — Не без сожаления ответил мужчина. — Узнали про офшорные счета Гуса. На эти счета мы отчисляли деньги одиннадцати людям, с которыми работали. И эти деньги должны были стать компенсацией за отсидку, а теперь УБН заберёт всё до последнего цента. Фринга больше нет, его империи тоже, а свидетелям надо платить. И это будем делать мы с вами.
Мужчина отделил от каждой кучки значительную часть и отодвинул её в сторону.
— Эй-эй, нет. — Возмутился Уолтер. — Так не пойдёт. Мы сварили этот мет, а ты из нашей доли берёшь деньги для своих людей, Майк?
— Да, блин, это наш товар. — Согласился Джесси.
— Послушайте оба. Когда УБН придёт сюда, — угрожающе начал он, — возьмут всех наших людей. Некоторых посадят. Эти люди, они об этом знают, им были известны все риски. Они возьмут ответственность на себя, поэтому мы с вами будем на свободе. Но за любой риск надо платить.
— С чего вдруг ты уверен, что они нас не сдадут? — всё ещё сомневался Уайт. — Действительно ли ты доверяешь своим людям?
— Да, Уолтер, я им доверяю. — Уверенно произнёс он, забирая четвёртую долю со стола, чтобы поместить её в сейф. — Со следующей партии тоже нужно будет отложить часть, но уже меньшую. Тут пока не хватает.
— Ты хочешь, чтобы мы были довольны этими копейками? — возмутился химик.
— Радуйся, что ты на свободе, Уолтер. — Сказал Майк, закрывая сейф. — Завтра примем деньги, поделим и разбежимся.
