***
У Зимнего Солдата был список мест, которые он хотел посетить — места, где бывал Баки Барнс. Он надеялся, что это послужит хорошим стимулом к тому, чтобы память и события, связанные со Стивом Роджерсом, стали возвращаться. Чем дольше он находился в квартире Капитана рядом с ним или в его отсутствие, тем сильнее крепла мысль, что этот человек занимал важное место в его старой жизни. Главное место. Это раздражало, злило, било по нервным окончаниям острыми импульсами и иррационально умиротворяло. В жизни Зимнего Солдата не должно было быть ничего важнее «Гидры», ее священной миссии, но оно было. «Оно есть! Он есть!» Жить под кодом было просто, Солдат не мог этого отрицать. Существовали только приказы и цели, их устранение и ледяной сон — и так по кругу. А он — идеальное оружие, несущее свет и всепрощение неверным холодными металлическими пальцами на горле или банальной пулей. Никакого напряга, ничего лишнего, лишь вязкая пустота в голове. Но жить своей собственной, хоть и поломанной, собранной из странных и порой невероятных, сюрреалистичных кусков жизнью было ярче, приятнее. Правильно. Полноценно. И Солдат все чаще ловил себя на мысли, что ему не хватало именно этого. Ощущения полноценности и правильности усилились в разы, когда он пробрался в окно небольшой бруклинской квартирки Стива Роджерса, по-звериному втянул запах, витающий в помещении, прикрыл глаза и опустился на кухонный стул. Он просидел на одном месте пару часов, просто растворяясь в ощущении странного спокойствия, нелогичного доверия и каком-то родном аромате. «Аромате Стиви. Так он пах в твоих руках в той нищей квартире, дрожа от холода», — услужливо подсказал мозг, которому все еще нельзя было доверять, но… Слишком яркие картинки замелькали перед глазами, и все они были пропитаны неконтролируемым желанием, чистой похотью и вязкой страстью: в них хрупкий Стив Роджерс плавился в смуглых руках Баки Барнса, выгибался и прижимался тесно, близко и невероятно горячо. Умолял, просил и так искренне стонал, что возбуждение, охватившее Солдата, застало его врасплох. Он с силой вцепился в кирпичную стену левой рукой, отчего на асфальт подворотни, в которой он стоял, посыпалась мелкая крошка. Солдат сделал глубокий вдох, еще один и резко выдохнул, заскользил глазами по улице напротив, по плотно стоящим друг к другу зданиям, выхватил яркую вывеску, призывно приглашающую яркими лампами в гей-бар. Он как наяву видел у входа в этот бар (тогда еще без таких ярких опознавательных знаков) двух парней — один совсем молодой, блондинистый, хрупкий, а второй почти на голову выше, широкий в плечах, с гордой осанкой и темными набриолиненными волосами, зачесанными назад. Вот брюнет склоняется к лицу блондина, мажет губами в почти целомудренном поцелуе по щеке, затравленно осматривается и кладет руку на талию, поглаживая пальцами через ткань рубашки. Блондин отвечает на это чуть смущенной улыбкой. Солдат будто со стороны видел пятнадцатилетнего паренька — Баки Барнса, — кривящего губы в отвращении, стоящего на этом самом месте в подворотне и шепчущего: «Мне противно. Это грязно. Чертовы педики». «Я нормальный. Нормальный!» — еще одна яркая вспышка мелькнула в голове, и Солдат с каким-то отчаянным рычанием съехал на корточки. «Желание. Желание. Желание. Актив, расскажи мне о своем желании. Что для тебя это слово. Платоническое? Сексуальное? Это взаимно? Нет? Кто твоя слабость? Актив! Интересная реакция. У тебя еще есть силы сопротивляться? Это ненадолго. Обнулить и начать заново». «Стиви, мелкий, с тобой — это нормально. С тобой — это правильно. С тобой — это все. Нет, не отбирайте это у меня. Нет. Вы не должны были это видеть, нет!» Солдат ударил металлической рукой в стену, пробивая кирпич, кроша его, и, вскочив на ноги, сорвался с места. Подальше отсюда, подальше от этих лживых картинок, прочь. Этого не было, не могло быть. Он не мог ТАК хотеть его. Ярко, всепоглощающе, выжигая внутренности и плавя вены чистой похотью. Или мог? Или нет? Очередные ложные воспоминания «Гидры»? Очередной способ контроля? Все эмоции схлынули так же резко, как и накатили. Солдат просто остановился, сделал судорожный вдох и выдохнул уже спокойно. Он осмотрел место, куда его занесло, и криво усмехнулся — здесь в тридцатые годы останавливался фургон с мороженым: Баки Барнс тогда купил Стиву Роджерсу рожок со сладким малиновым сиропом, и, конечно же, Стив Роджерс слег с ангиной. Сейчас на этом месте стояла небольшая кофейня, но мороженое в ней тоже продавали. Не особо отдавая отчет себе в том, зачем он это делает, Солдат зашел туда и купил два рожка с шариками пломбира — один был полит малиновым сиропом, второй соленой карамелью — Баки Барнс ее любил. В квартиру Солдат зашел через дверь — это ему показалось забавным. Стив уже проснулся и с кем-то разговаривал по телефону на кухне. Солдат прошел и замер на пороге, не в силах двинуться дальше от сковавшего тела жара: Стив стоял к нему спиной, одетый в одни спортивные штаны, которые низко сидели на бедрах, открывая взгляду резинку трусов и ямочки над ней. Он прижимал телефон к уху плечом, а руки двигались над разделочной доской, нарезая что-то. Мышцы мягко и завораживающе перекатывались в такт равномерным движениям кистей. Стив чуть подался вперед, отчего шейный позвонок отчетливо обрисовался под гладкой кожей, слегка повернулся корпусом, отправил в сковородку нарезанный бекон и краем глаза заметил замершего в дверях Солдата. — Я перезвоню позже, — бросил он в трубку и отключился, повернулся полностью к Зимнему и удивленно открыл рот, заметив, что тот держит в руке. Мороженое уже порядком подтаяло и текло по пальцам, но Солдат, кажется, этого совершенно не замечал. Он залип на мощных грудных мышцах с темными плоскими сосками, на рельефном прессе с четкими кубиками, на светлой «блядской дорожке», на тугих косых мышцах, на выпирающих и удерживающих штаны тазовых косточках, на выглядящих каменными даже в расслабленном состоянии бицепсах и на том, как судорожно дернулся кадык, когда Стив сглотнул. — Бак, все в порядке? — окликнул его Стив, тем самым выводя из ступора. Солдат поднял взгляд на лицо и кивнул, сделал широкий шаг вперед и сунул в руки Стива почти полностью растаявший рожок, пахнущий искусственной малиной. Сам же уселся на стул, оттянув его к окну, и принялся за свое мороженое. — Спасибо, — озадаченно поблагодарил Стив и с растерянностью посмотрел на Баки, потом на мороженое, но все же принялся его есть, отвернувшись обратно к сковородке, в которой весело шкварчал уже поджаренный бекон. Солдат хрустел вафлей, обгрызая ее по кругу, и беззастенчиво рассматривал Стива. В хрониках музея он видел, каким тот был до сыворотки, но все же превращение из доходяги-астматика в национального героя Капитана Америку виделось каким-то распиаренным трюком, фарсом, а не чем-то реальным. Благодаря этому военные облигации разлетались только в путь, а боевой дух простых вояк хоть и не взлетел до небес, но определенно окреп; каждый начинал верить в то, что если из этого тощего моралиста вышел чуть ли не Бог, то и у них есть шанс круто изменить свою судьбу и повлиять на что-то. Или все же это было благодаря красоткам из подтанцовки? Солдат знал, что тоже получил экспериментальную сыворотку, разработанную Золой, но он и до нее был недурно сложен, если верить все тем же хроникам. Она улучшила его физические показатели, реакцию, ускорила метаболизм и регенерацию, но вот внешне он не особо изменился (бионика в счет не шла). Да, рельефнее, жестче, несколько мощнее, но... по сути, он остался собой. А теперь еще и почти на полголовы ниже того, кто постоянно смотрел на него снизу вверх. Солдат на этой мысли как-то особенно громко хрустнул кончиком вафли, полностью засунув его в рот, и отвернулся к окну. Стив из картинок, которые на него накатили у бара, и этот Стив — с мощными мускулами, но мягкими движениями — вызывали в голове Солдата когнитивный диссонанс. Это напрягало. Вызывало чувство нестабильности и странных противоречий. На стол опустились две тарелки с омлетом, и Стив, аккуратно ступая на левую ногу, но все же прихрамывая, вернулся к плите, засыпая в старомодную турку молотый кофе. — Что с ногой? — поинтересовался Солдат и придвинулся ближе к столу. — Ничего страшного, — неопределенно пожал плечами Стив, — небольшое напоминание не терять бдительность. По кухне растекся аромат кофе, когда он плотной пенной шапкой поднялся над краями турки. Стив сыпанул туда красного перца на кончике ножа, корицу и несколько кристаллов морской соли, налил в небольшую чашку и поставил перед Солдатом. — Ты любил именно такой, — пояснил Стив, потирая ладонью шею, на удивленно выгнутую бровь. Солдат поднес чашку к лицу, втянул терпкий запах и сделал небольшой глоток. Вкус мгновенно взорвался на языке: соленость, острота, горечь, сладость и пряность — в этой чашке был настоящий фейерверк. Солдат не удержался от изумленного взгляда на Стива, а тот со смущенной улыбкой уже ковырял свой омлет. Запищал телефон Стива, оповещая о сообщении. Бегло взглянув на него, он вздохнул, оторвался от еды и посмотрел прямо на Солдата. — «Гидра» намерена тебя вернуть. Живым или мертвым, — начал Стив. — Это ожидаемо, я же их идеальное оружие, — пожал плечами Солдат, накалывая на вилку ломтик помидора и отправляя его в рот, — именно поэтому при первой же возможности, как только я стал уверен в том, что достаточно контролирую себя, я занялся зачистками известных мне баз. — Именно поэтому тебе стоит притормозить, — Стив поднял руки ладонями вверх в защитном жесте, заметив, как заледенели глаза Солдата и напряглась его фигура, — те места, которые ты отметил на карте... тебя там ждали. Склады в порту были заминированы, а на заводе нас встретили накачанные сывороткой дамы. — Это невозможно, — резко прервал его Солдат и сжал в руке вилку, погнув ее, — я первым делом ликвидировал всех пятерых в Сибири. Слишком опасно было оставлять их в живых. Стив непонимающе нахмурился, скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула, наблюдая за напряженным лицом Зимнего. Тот молчал, выстукивая рваный ритм по столешнице металлическими пальцами. — Бак? — за время тишины Стив сделал себе ярко пахнущий бергамотом чай и снова уселся на свое место. — Русские активировали меня в 91-м. Им поступили сведения о том, что один из основателей «Щ.И.Т.а», Говард Старк, смог успешно воссоздать сыворотку суперсолдата. Практически идентичную той, что была создана Авраамом Эрскином. Это можно было назвать прорывом, так как таких успехов не удавалось достичь ни одной из сторон. Подавляющее большинство экспериментов с прототипами заканчивалось летальным исходом или такими побочными эффектами, после которых подопытные становились бесполезны. В ночь на 16 декабря Говард со своей женой Марией перевозили сыворотку в Пентагон, меня отправили их ликвидировать и забрать ее. В итоге «Гидра» получила пять доз. Еще около месяца ушло на то, чтобы отобрать кандидатов на эксперимент, но тут «Гидра» крупно проебалась. Формула, выведенная Старком, была завязана на моральной составляющей, усилении внутренних качеств, а не на физических показателях, хотя нехерово так увеличивала и их. Те пятеро были отлично развиты и подготовлены — идеальные наемники и солдаты, но увы, полностью отморожены и аморальны. После введения сыворотки они стали абсолютно неуправляемы и нестабильны. Даже кодирование не помогало. В итоге «Гидра» приняла решение о введении их в криосон. Все пятеро остались на секретной базе в Сибири. Я там уже был. — Сыворотка в первую очередь развивает то, что внутри. От нее хорошее становится великим, плохое — ужасным. Так говорил доктор Эрскин. Ты не вспомнил Говарда, да? — Стив невесело усмехнулся, грея пальцы о керамические бока чашки и глядя в нее. — Я помню, что он был целью пятого уровня, — ответил Солдат, рассматривая Стива исподлобья. — И во время войны был нашим другом. Благодаря его изобретениям и разработкам Ревущие Коммандос прошли всю войну без потерь, — Стив наконец-то сделал глоток чая. — Если верить хроникам, потери были, — Солдат ухмыльнулся на недоумевающий взгляд Стива, — сержант Барнс и Капитан Америка. По официальной версии, они погибли во время войны. Один — сорвавшись в пропасть, второй — пожертвовав собой на благо человечества. — Сомнительное утверждение, ведь мы — сержант Барнс и Капитан Америка — сейчас более чем живы. — Почему? — спросил Солдат спустя несколько минут тишины, не отрывая взгляда от глаз Стива, стараясь уловить каждую из эмоций, отражающихся в них, — почему, зная, что я убил того, кто был для тебя другом, зная, что я могу не вспомнить тебя, ты все равно искал меня? Я видел Дело у тебя на полке. Ты знал. Если брать в расчет все, что о тебе говорят, о твоих высоких моральных качествах, о принципах и взглядах, ты должен был сразу же оттащить меня в «Щ.И.Т.». Я преступник, бывший член «Гидры». Не важно, что моего согласия на это не было. Я несу ответственность за каждую отнятую жизнь. Я ведь даже не знаю, почему пришел к тебе. Изначально я планировал сделать все для того, чтобы избежать контакта. — Потому что, Бак, до конца. Я с тобой до конца. Ты для меня — все. А я — все, что осталось у тебя. Один умный человек мне сказал, что мозг всегда проигрывает чувствам. Стив улыбнулся, а Солдат ощутил странное тепло, разлившееся внутри. Стив Роджерс заставлял Зимнего Солдата чувствовать, и Солдат никак не мог определиться, хорошо это или плохо. И это тихое «Я с тобой до конца!» выбивало воздух из легких похлеще удара в солнечное сплетение, превращало мозг в кисель и плавило все нутро. — Ты всегда был тем, кто стоял рядом, всегда поддерживал меня и не просил ничего взамен, смотрел как на равного. Ты не помнишь, но все те разы, что тебе доставалось, были из-за меня. Ты говорил, что я не знаю меры и того, когда пора остановиться, ругался и при этом обрабатывал мои синяки и ссадины, хотя сам был не в лучшем состоянии. После лабораторий Золы ты пошел за мной и стал частью Ревущих, хотя никто не осудил бы тебя, реши ты отойти от дел. Многие из освобожденных парней вернулись на гражданку, но ты… — Стив тихо и грустно рассмеялся, покачав головой, — ты сказал: «Мелкий, стоило только оставить тебя без присмотра, как ты вляпался в очередное дерьмо!». Я тогда так на тебя орал, но ты остался непреклонным. Я даже попытался применить неподчинение к старшему по званию, за что и получил в челюсть. Ты готов был хоть под трибунал пойти, но остаться при своем. И в глубине души я был чертовски рад, что ты остался: мне было спокойнее, когда я ощущал, как ты следишь за мной через прицел своей винтовки. — Ты правда до сыворотки был таким, каким тебя показывают в музее? — поинтересовался Солдат, водя пальцем по ободку чашки. — Правда. Странно, да, что из того, кем я был, получилось вот это? — Стив провел рукой по торсу, и Солдат задержал дыхание — жест вышел слишком интимным. — Это было опасно. Ты же знал, что сыворотка может убить тебя? — Знал. — И все равно рискнул. — Все равно рискнул, да. — Это была глупость. — Согласен. Но это значит, что ты не увез все глупости с собой. Что-то досталось и мне. Солдат вздрогнул на последнюю фразу и странно посмотрел на Стива. Тот непонимающе смотрел в ответ. — Повтори, — попросил Солдат, нахмурившись. — Когда ты уходил на фронт, ты мне сказал, чтобы я не натворил глупостей, — тихо пояснил Стив, боясь пошевелиться. — А ты ответил, что не сможешь, потому что я все увожу с собой, — шепотом закончил фразу Солдат и закусил губу, — ты определенно был меньше. — Это ты тоже говорил. В кухне повисла тишина, изредка нарушаемая лишь каплями воды, падающими из крана и гулко ударяющимися о дно раковины. Стив смотрел неуверенно, робко, полными надежды глазами. «Ты вспомнил меня, да?» Неправильно. У Стива не должно быть такого взгляда. А Солдат смотрел в ответ растерянно и не знал, что теперь делать. Он смотрел на Стива: на шею, голый торс, руки с подрагивающими на чашке пальцами — и понимал, что желание, накрывшее его с головой сегодня, настоящее. Это не было программой «Гидры», не было ложным воспоминанием, это было его личное, собственное и сокровенное. Баки Барнс отчаянно хотел Стива Роджерса себе. Баки Барнс смирился и принял это. Баки Барнс знал, что это невзаимное чувство, что Стив Роджерс с его принципами и моральными установками не примет такого, шарахнется как от прокаженного и прекратит общаться. И это противно царапало внутри, заставляя прятать неправильные чувства глубоко в себе. Нужно быть другом. Лучшим другом. Солдат резко встал из-за стола и вышел, оставив чашку с недопитым кофе и растерянного Стива на кухне. Нужно было сбросить напряжение.***
Двадцать минут, три выкуренные подряд сигареты и теплый ласкающий воздух Бруклина понадобились Солдату, чтобы взять себя в руки, задышать ровно и спокойно. Он сидел на лоджии. Раскинув руки по прямой спинке узкого дивана, зажав губами фильтр, смотрел за стекло, где розовато-оранжевое солнце пряталось за горизонт, а вечер темно-синим покрывалом и россыпью пока еще редких звезд вступал в права. Гудели машины, шумели люди, а Солдат свернулся в кокон из мыслей и никотинового дыма и старался не сорваться, не рвануть обратно на кухню и не разбить лицо Капитана в кровь. Только бы не мелькали перед глазами, не раскалывали его разум такие странные, страстные (желанные?) воспоминания. Когда сбившееся сердце замедлило свой ритм, когда воздух с легкостью стал входить в зудящие легкие, Солдат вынырнул из своего маленького мирка нереализованных желаний. Тихо ступая в тяжелых ботинках по полу, он направился в спальню Стива. Разговор, начатый на кухне, был не закончен, стоило прояснить несколько моментов. — …неизвестный токсин, направленный на развитие физических способностей. Это не совсем сыворотка, формула не та. Скорее, очередной экспериментальный сырой прототип, — донесся смутно знакомый голос до Солдата, и он замер, так и не войдя в комнату, прячась в тени коридора и наблюдая из-за угла. Стив сидел на краю кровати в одних трусах, вытянув ногу и аккуратно разматывая бинты на бедре. Перед ним лежал телефон со включенной видеосвязью. Человек на голографическом экране был странно знаком Солдату, но он пока не мог выхватить, откуда именно. Лица в современном мире все еще иногда смазывались и путались в голове в одно сплошное пятно. — Как там Ванда? — спросил Стив. По ту сторону экрана вздохнули: — Хреново, Стив. Винит себя за то, что не смогла предотвратить взрыв, хоть я и говорил ей, что не будь ее там вообще, все было бы в разы хуже. Но она закрылась в себе и продолжает взваливать на свои плечи ненужную ответственность. Двенадцать погибших, пятнадцать раненых. Это меньшее зло. Клинт забрал ее и Наташу к себе на пару дней, пока мы тут разбираемся. Надеется, что семейная терапия Бартонов взбодрит девчонку. — Это правильно. Лора замечательная. — А Клинт искренне к ней привязался. На несколько секунд воцарилась тишина. — Брюс пока не закончил анализ, но даже имеющихся сейчас данных хватит, чтобы с уверенностью сказать, что они пытаются усовершенствовать одну из вариаций сыворотки и создать новую, — человек по ту сторону экрана продолжил, устало потер глаза и отпил из чашки. — Тони, ты спал? — кажется, даже не обратив внимания на слова говорившего, спросил Стив и посмотрел обеспокоенно, отчего Солдат ощутил легкий укол раздражения где-то внутри. Бинты упали на пол, оголяя бледную кожу с багровой корочкой зарубцевавшейся ткани. — Нет времени, — отмахнулся тот, кого Стив назвал Тони, встал с насиженного места и теперь красовался на экране по пояс. Солдат придирчиво его осмотрел, отмечая, что тот вполне хорош собой. Волна раздражения усилилась. Это была странная мысль. — Сколько ты бодрствуешь уже? Тридцать шесть часов? — Стив нахмурился, выдавил на пальцы мазь из тюбика и стал аккуратно втирать в рубец. Солдат залип на этих движениях, на том, как аккуратно касались нежной новой кожи пальцы, как надавливали на нее и втирали маслянистую субстанцию. Тони вскинул взгляд на часы, подошел к кофеварке и щелкнул кнопкой: — Тридцать девять. Стив тихо выругался, за что заработал тихий смешок собеседника и ироничное «Не выражаться!». — Я звоню Пеппер. Это ненормально, Старк. Ты обычный человек, ты должен спать, в отличие от меня в твоей крови нет сыворотки, которая… — ...но есть литры кофеина, энергетик Брюса и немного виски — отличная стимуляция, скажу я тебе, — хмыкнул Тони, забирая дымящуюся чашку, салютуя ей в экран телефона и снова устраиваясь в кресле. — Я. Звоню. Пеппер, — отчетливо процедил Стив, и Тони закатил глаза. — Хорошо, Роджерс, хорошо! Только не дергай Пепс. В свете творящегося дерьма и взрыва в порту у нее и так проблем теперь хватает. Я сейчас пойду и посплю. Может, к тому времени Беннер закончит все свои танцы с бубнами и у нас будет больше информации. Но знай, мой мозг все равно нормально работает, даже в таком состоянии! Не суди всех по себе, пенсионер, — на этой язвительной ноте Старк отключился. Стив вздохнул и вытер пальцы лежащими рядом салфетками. — Бак, я знаю что ты там, входи. — Тони Старк, значит, — хмыкнул Солдат, проскальзывая в комнату и стараясь не смотреть на вставшего с кровати Стива, — сын? — Сын, — подтвердил Стив и натянул штаны. Солдат расслабился и встал у подоконника, скрестив руки на груди и опираясь бедрами о деревянный край. — Шестой уровень. Несколько беспечно с твоей стороны, зная, что я слышу разговор, продолжать обсуждать важную информацию. — Я доверяю тебе, — просто сказал Стив и подошел к шкафу, выудил оттуда одну из идеально сидящих футболок и надел ее. — Наивно с твоей стороны, — ухмыльнулся Солдат, а затем и откровенно рассмеялся, когда удостоился возмущенного взгляда Стива. — Мне это говорят все, однако я все еще жив со своей этой наивностью! Ты сам говорил, что код больше не влияет на твой мозг… — начал Стив и замолк, когда Солдат поднял руку в останавливающем жесте. — Я не это сказал. Когда я слышу код в своих мыслях, он не включает режим Зимнего, всего лишь не дает воспоминаниям, которые в этих самых мыслях появляются, всплыть наружу. Я не могу восстановить их во сне, хотя это было бы идеально. Но я не знаю, что будет в реальности, если кто-то зачитает код. Я успел забрать инструкцию прежде, чем до нее добрались желающие, — Солдат старался говорить спокойно, но поза стала напряженной, а лицо несколько побледнело. Его пугала перспектива, что кто-то снова сможет его контролировать. — Но ты отдал мне ее в руки и даже позволил куда-то забрать без лишних вопросов. Не это ли говорит о твоем мне доверии? Так почему же я не могу довериться тебе в ответ? — Стив снова сел на край кровати и теперь смотрел на Солдата снизу вверх. Солдат поднял руки в сдающемся жесте — справедливое замечание — и поспешно отвел глаза от Стива. Такой он — раздраженный, сосредоточенный, напряженный, жесткий и искренне волнующийся? — определенно не способствовал эмоциональной стабильности. — Ну, ты сам слышал, что все-таки это сыворотка, а ликвидация тех пятерых не сильно что-то поменяла. «Гидра» продолжает плодить суперсолдат, разве что они теперь вполне себе в уме. Да и в моей команде есть люди кроме меня с той или иной дозой сыворотки, — Стив запустил пальцы в волосы, лохматя их, и вздохнул. — Про Романову я знаю. Там не совсем она. А кто еще? — Доктор Беннер. Темная история, может, когда-нибудь он сам тебе расскажет. — Сам? — Солдат скептически выгнул бровь на это заявление. — Да, сам, — Стив замялся, сцепил пальцы в замок и уставился в пол, явно собираясь с мыслями. Солдат молчал, терпеливо ожидая, снова скрестив руки на груди и глухо выстукивая пальцем на металлическом бицепсе ровный ритм. — «Гидра» будет охотиться за тобой, и я хочу помочь тебе, чтобы это не закончилось плохо. Мстители хотят помочь. Моя квартира, — Стив обвел пространство рукой, а по фигуре Солдата скользнул мажущим взглядом, не задержавшись, — думаю, в скором времени ее постигнет та же судьба, что и ту, в которой я жил до встречи с тобой. А мне хотелось бы все же сохранить ее нетронутой. Стив усмехнулся, а Солдат нахмурился. — Намекаешь на то, что мне нужно свалить? — Нет! — Стив вскинул на Солдата раздраженный и удивленный взгляд, — нет, конечно! Тони предложил нам перебраться в Башню. Там ресурсы, команда и уж точно никто не сможет использовать код. Мы сможем тебе помочь и вычистить остатки «Гидры». — Предлагаешь мне поселиться в Башне и изображать из себя Рапунцель, пока принц на белом коне будет защищать мою честь? — Солдат криво ухмыльнулся и покачал головой. — Ты сам слышишь этот бред? — Я этого не предлагал. Я действительно был бы не против, если бы ты отсиделся там, но еще я прекрасно понимаю, что ты так не поступишь. Поэтому всего лишь предлагаю доступ к ресурсам и Мстителей в качестве группы поддержки. — Почему ты так уверен, что никто из твоей команды не захочет воспользоваться кодом? Я вижу минимум двоих кандидатов на это. Я не могу так рисковать — не сейчас, когда «Гидра» активно теряет свои позиции. — Потому что им я тоже верю. Солдат окинул Стива скептическим взглядом, и в комнате повисло напряженное молчание. Он видел, что Стив старается не смотреть в глаза, не делать лишних движений и не раздражать. Что Солдат для Стива был бомбой замедленного действия – выдерни не тот провод и произойдет взрыв. Все доводы вряд ли были убедительными для Зимнего, он отлично справлялся с зачистками сам. Но теперь и Мстители знали, что его хотят вернуть или уничтожить, и, похоже, не против были поучаствовать в этой заварушке. Первый удачный образец, который смог сбросить поводок и цапнуть зазевавшегося хозяина за руку. Для «Гидры» это было крайне опасно. И Солдат смотрел на сосредоточенного хмурого Стива, на его крепко сцепленные пальцы, на напряженные плечи и упрямый взгляд поверх левого плеча, в котором читалось то самое «Я с тобой до конца!», и понимал, что хуже вряд ли будет. Стив – кусочек сокровенного, грязного, неправильно-правильного желания, и Солдат хотел ему довериться. «Когда нечего терять, почему бы не шагнуть в пропасть и не попробовать взлететь?» — всплыли в памяти Солдата чьи-то слова, и сейчас они были чертовски к месту. Солдат сделал первый мягкий шаг в сторону Стива, второй, третий, и остановился напротив, оглаживая и лаская взглядом напряженную фигуру, пока на него не смотрят в ответ, и, не в силах сдерживать порыв, запустил пальцы живой руки в светлые волосы. Стив вздрогнул, как от слабого разряда, волоски на руках встали дыбом, а кожа покрылась мурашками. Он резко вскинул голову вверх и судорожно сглотнул, когда пальцы с силой сжали пряди и оттянули голову назад, вынуждая смотреть в глаза. — Как только я решу, что все происходящее несет для меня угрозу — я уйду, — прошептал Солдат в губы Стива, наблюдая, как расширившийся зрачок затопил радужку, — и убью любого, кто попробует меня остановить. Даже тебя, Стив. Стив судорожно и рвано выдохнул, рефлекторно потянулся назад за исчезнувшими с затылка пальцами и уперся руками в кровать позади себя. Его мелко трясло. — Я постараюсь этого не допустить, — хрипло и тихо ответил Стив уже в спину выходящего из комнаты Солдата. — Я соберу необходимые вещи, и мы можем уехать сегодня. — Как скажешь.