POV Диадема
Я просыпаюсь и сразу понимаю, что происходит что-то не то. Оглядываюсь по сторонам: незнакомое помещение, окна занавешены серой ерундой, даже отдаленно не похожей на шторы. Я поднимаюсь с кровати и замечаю, что на стуле висит вешалка. Подхожу ближе и читаю записку, накаляканную рукой Марвела: «Привет, сонная красавица. Прости, что усыпил тебя, но наблюдать за твоей истерикой было выше моих сил. По идее, доза рассчитана на два часа. Когда проснешься – одевай то, что приготовила Эстела, и спускайся ко мне. Выходишь из коридора – прямо, пропускаешь три двери и заходишь в четвертую. Жду». Я смеюсь и разрываю мешок. На пол вываливается плиссированная юбка бледно-розового цвета и желтая футболка, явно длиннее, чем обычно носят подростки в моем возрасте. Я хмыкаю, пытаясь вспомнить, почему я могла истерить. Помогает темнота: закрываю глаза и вспоминаю, что после ухода с площади громко кричала, и никто не мог меня остановить. И вдруг ко мне наклоняется Марвел и целует. Я даже удивиться этому не успела, засыпая. - Вот Марвел! – кричу я, ударяя кулаком по столу. Мало того, что украл мой первый поцелуй, чему не следует удивляться, так и умудрился усыпить им! - Вот гад! Дверь раскрывается, и в проходе появляется голова. Это высокая девушка с черными волосами, полностью закрывающими ее глаза. Я лишь улыбнулась - в Капитолии еще и не таких встретишь. Продолжала сиять, натягивая футболку прямо перед ее глазами. Девушка не удивилась, лишь удрученно взмахнула рукой, когда поняла, что я превращу ее стиль в кошмар. Подошла к зеркалу, подогнув футболку так, что можно вообще ее снять. За спиной упал стул, я повернулась, и, увидев его улыбку, тут же начала визжать, оставаясь на месте. Я боялась, что убью его, если подойду ближе, чем допустимо. Что там говорила мама? «Мальчикам и девочкам нельзя оставаться вместе наедине до достижения восемнадцатилетия?» Ха, я всегда смеялась над этой фразой, ведь с кем я только не оставалась, однако теперь решила воспользоваться ее советом. Марвелу необходимо быть здоровым, а я могу его здорово покалечить, ведь знаю, что он не станет мне отвечать: - Ты точно нормальный? Жить надоело? Решил покинуть свет раньше Игр? Ух, я тебе устрою! Марвел, как ты мог? Странно, но кричать мне перехотелось после второй фразы. Я делала вид, что злюсь, однако это было так тяжело. Вы бы видели его глаза! Он действительно хотел помочь, а я, как последняя тварь, давай его ругать. Я не обратила внимания, когда Эстела покинула комнату: что ж, она сама виновата – не увидит события, больше подходящие для мелодрамы, чем для Голодных Игр. Подойдя к Марвелу, я подняла статуэтку, которую он уронил. Парень осторожно обхватил меня сзади и поправил футболку, аккуратно подогнув ее на изнаночную сторону. Я рассмеялась, когда его ледяные пальцы коснулись моей поясницы. Поставив статуэтку, уселась на стул. Парень плюхнулся рядом. Наши колени соприкасались, но было как-то все равно. Я прислушалась к себе и ничего не услышала. Мое сердце не летело на встречу к Марвелу, оно не хотело вылезти из груди, не спешило и никак не реагировало на его близость. Мне стало немного грустно, поэтому я намеренно коснулась его локтя, и тут произошло нечто странное. Марвел как-то непонятно для меня дернулся, и я упала. Дальше все происходило, как в замедленной съемке. Марвел наклонился ко мне, подал руку, резко дернул. Я напряглась изо всех сил, противясь его движениям. Парень упал на меня сверху, я рассмеялась. Вот тут-то сердце и екнуло.POV Катон
Я сажусь в поезд и сразу же бросаюсь к окну. Мать смотрит на меня и машет. Она такая счастливая, что мне становится противно. Я отворачиваюсь от окна и иду искать свое купе. Энобария не дает мне сделать ни шагу в соседний вагон. Я удивленно смотрю на нее, морщась: - Эй, ты чего? - Правила не читаем? Там дальше - вагон первого дистрикта. Хочешь познакомиться, что ли? Я фыркаю. Совсем не понимаю правила, что мы не можем видеть других трибутов до официального открытия Игр. По-моему, это очень глупо и ни к чему хорошему не приведет. С другой стороны, мы ведь могли бы подружиться, а тогда-то и убивать не смогли бы. Нет, прав все-таки Сноу, лучше выходить врагами. Черт, о чем я вообще думаю? Я смотрю на женщину и, приняв решение не спорить, разворачиваюсь в обратном направлении. Иду прямо, стуча в каждое купе, выискивая темную голову. Подхожу к пятому купе, хочу идти дальше, но меня останавливает странный звук. Прислушиваюсь: похоже на сопение. Толкаю дверь, одновременно с этим протискиваясь в образовавшийся проход, пока свет не полился в помещение. Дверь захлопывается, а я жду, когда мои глаза привыкнут к темноте. В купе тихо, кто бы здесь ни был – сейчас он молчит. Я делаю неосторожный шаг вперед и начинаю падать, чувствуя, что земля ушла из-под ног. Звонкий голос хохочет, а я моментально протягиваю руку вперед, хватая запястье чертовки. Мирта смотрит на меня, будто видит в первый раз и не перестает хохотать. Я не могу не улыбнуться в ответ. Девушка поправляет свои волосы, я морщусь и тянусь к ее голове. Мирта удивленно отодвигается назад, но уже поздно – я дернул за резинку, волосы вырвались из-под контроля. Высокий хвост падает, ее лицо становится уже, скулы не выделяются. Черные волосы легли ровно, подчеркивая каждую черту. Я улыбаюсь, наблюдая за тем, как Мирта, смущаясь, снова собирает свои волосы. Сразу вспоминается сцена из детства, когда я в первый раз получил от нее тумак. - Тебе сколько лет? Восемь? Семь? - Очень смешно, Катон, мне одиннадцать! – напряженные губы, упрямый взгляд. - Окей, пусть так. Объясни мне, почему ты всегда с хвостом ходишь? У тебя очень красивые скулы. Ты их убираешь, а необходимо подчеркивать. Если что, скулы - это чуть дальше щек, - быстро поясняю я, заметив непонимание в ее глазах. - Терпеть не могу распущенные волосы, они лезут всюду, куда нельзя! Мирта посмотрела на меня, как на сумасшедшего, я всего лишь пожал плечами, мол, ничего не делал. Девушка потерла глаза, и я вспомнил, почему зашел сюда. Удивленно поднял бровь, смотрю в упор. Мирта шмыгает носом, пытается отодвинуться от меня вглубь помещения. Я опережаю ее, выхватывая бумагу, сложенную в два или даже три раза. Легкий запах тревожит нос, я принюхиваюсь, и девушка начинает рыдать. Я не могу понять, почему, но скоро меня озаряет. У меня с Первой был договор, мы посылали друг другу письма с интервалом в две недели. Поэтому-то я и удивился, когда месяца два назад не получил письмо в положенный срок. Сначала не очень волновался, думал, что почта у нас ошиблась, хоть этого быть и не могло. Когда прошло три недели, Она прислала мне записку, до сих пор помню ее дословно, потому что тогда сильно задело. «Привет! Я же просила написать мне, даже если обидишься. Прости меня, я не хотела. Кстати, я все еще жду выполненного обещания». Я долго не мог понять, про что это Она. Позже, написал письмо, в котором извинился за отсутствие ответа, и спросил, на что я должен был обидеться. Помню, как она смеялась, когда звонила мне по телефону (в наших дистриктах они есть, хотя все равно редкость – я, к примеру, смог поговорить с ней только две минуты, и то, с неделю умасливал мера). Я понял, что то сообщение уже не важно, и благополучно забыл о нем. И вот теперь оно находится у меня на руках. «Привет. Я давно обещала тебе рассказать как и, самое главное, с кем живу. Первый Дистрикт не сильно отличается от Второго. И наоборот, конечно. Все силы уходят на работу: взрослые зарабатывают деньги, дети готовятся к Играм. Школа скучна и однообразна. Я нахожу свое утешение в стихах. Не в своих, я не умею писать. Мой талант сидеть на одном месте, и слушать, закрыв глаза. Стихи пишет и читает мой лучший друг – Марвел. О, как же я его люблю. Марвел – это человек, которого невозможно НЕ любить. Он остроумный, веселый, добрый, отзывчивый. Он все, что есть у меня, и одновременно с этим – он моя главная «черная дыра». Я боюсь потерять его, каждый год молюсь, чтобы не попал на Игры. Этот год у него последний, а у меня еще два впереди. Мне осталось помучиться один раз, а ему целых два. Знаешь, если он пойдет на Игры, я просто не знаю, что со мной будет. Только не обижайся. Марвел – мой лучший друг. Ты – моя надежда и солнце. Вы так похожи, и так различны. Я люблю вас обоих, поэтому и рассказываю тебе о нем. Ты единственный, кто сможет понять, что мы действительно друзья. Напиши мне, как живется у тебя в дистрикте. Я уверена, что есть девушка, которая (много раз зачеркнуто), пользуется твоей благосклонностью. Какая она? Всегда твоя, верующая в Удачу, девчонка из Первого дистрикта. PS. Мое имя связано с нашим Дистриктом» Мне показалось, что кто-то ударил по голове мешком. Закрываю глаза, вздыхаю. Прекрасно, у нее есть какой-то Марвел, и, возможно, он едет со мной на Игры. Просто замечательно! Я ударяю рукой по кровати, Мирта затихает. Она подвигается ко мне ближе и кладет голову на плечо. Я не двигаюсь, пытаясь понять, что для меня значат эти прикосновения. Я к ним привык, поэтому ее вес даже не ощущается. Я поворачиваю голову к Мирте, ее глаза горят, но девушка готова отвечать за свои поступки: - Прости, я его украла, когда увидела этот чертов конверт! - Какой? – я недоумеваю. Неужели был конверт? Обычно письма приходили в белой обложке, неужели она так смутила Мирту? - Лови, - она угрюмо кидает мне бумажку, я разворачиваю и начинаю улыбаться, как идиот. На конверте изображена девушка. У нее вьющиеся волосы, веселые глаза, манящая улыбка. Прорисовано мелкими штришками, чуть грубоватыми, работали карандашом, цвет не передан. Видно, что рисовала Она не в первый раз, но и не в сотый. Мне приятно, что ради меня она начала рисовать. Осталось выяснить, кого Она изобразила, себя или кого-то другого? - Ты взбесилась из-за рисунка? Окей, но зачем ты сейчас-то ревела? - Домой хочу. Я не жажду умереть, ясно? – она кидает на меня горящий взгляд и выбегает из купе, я не успеваю остановить ее. Дверь захлопывается, я остаюсь в одиночестве. В руках мну конверт. Во мне противоречивые чувства, но я не успеваю ничего обдумать. Из-за стенки раздается веселый смех, и я, заинтригованный, прижимаюсь к стене. Конечно, подслушивать нехорошо, но мой мозг быстро просчитал, что за стенкой находится вагон Первого дистрикта, а, значит, я могу узнать соперников по голосам, что уже не плохо. - Марвел! – голос девушки приглушенный, но не это останавливает меня. Я разворачиваю письмо, пробегаю по нему глазами, и нервно смеюсь. Закон подлости сработал, естественно. Я и Ее любимый Марвел на Игре. В голову даже не приходит тот факт, что Марвелов много, и даже у нас их три только среди семнадцатилетних парней! - Ди, не прячься от меня. Если играем в прятки, то молчим, не так ли? Девушка заливисто хохочет, потом происходит затишье. В гробовой тишине слышится ее голос, пробирающий до кончиков пальцев. Он мелодичный, звонкий, но немножко уставший, в нем чувствуются слезы и некая сонливость. Девушка недавно проснулась, что удивляет меня. От нас до Капитолия около двух часов. От них - минут сорок. Мы точно едем уже с полчаса, как минимум. Ее что, втащили в вагон в бессознательном состоянии? Я слышу, как за дверью кто-то ходит, потом она распахивается, и злой голос Брута, не больно-то приятный после «пения» девчонки из Первого дистрикта, пронизывает на месте. - Ты до чего Мирту довел, а, дурень? Вы обязаны держаться вместе, а она ревет сидит! ТЫ думаешь, ЧТО говоришь и КАК поступаешь? Тебе бы руки с ногами местами поменять, помогло бы. - Ага, и просрал бы я все эти Игры, Да? – ответ не в моем стиле, откуда таких слов нахватался? Даже если я раньше ругался, то моя ругань была отличительной – более изысканной. Заметив в глазах Брута непонимание, я тут же исправляюсь. - Ну, проиграл бы. - Пошли, нам смотреть выборы других трибутов. Я киваю, и выхожу. Последнее, что остается в памяти, так это голос девчонки из Первого: - Я так не играю! Пока я плетусь за Брутом, не перестаю размышлять, каким образом ребята из Первого Дистрикта играют и веселятся, когда им умирать через пять – шесть дней? Или, они специально готовятся к этому, пытаясь получить последние радости жизни? Кто их знает, этих Первых… Я прохожу в длинное помещение. На диване, ярко-розового цвета, который я с детства терпеть не мог, сидит Мирта. Она раскачивается, обхватив руками колени. Я морщусь, но сажусь рядом. Мирта не реагирует, монотонно бормоча себе под нос что-то вроде: «Дрянь, дрянь, тварь, дрянь». Я не понимаю, про кого она, но не собираюсь комментировать. Пусть остынет, я подожду. Брут включает экран. Он мигает, и мы погружаемся в «чудесное» путешествие по другим дистриктам. Первый был, по традиции, первым. Я знаю, что их отбор тоже переписывали, потому что все выглядит ну слишком идеально. Вызывают девушку со странным именем – Диадема. Она выходит уверенной походкой, говорит какую-то странную речь про то, что всегда одна. Мои глаза вываливаются из орбит, когда блондинка поворачивается ко мне лицом. Она настолько красива, что рука не поднимется ее убить. Я сглотнул и почувствовал толчок в спину. - Чего? – шипеть приходится очень тихо, Мирта улыбается. - Втюрился? – я не отвечаю, продолжая рассматривать Диадему. Марвела показали вскользь, он поднялся на сцену, уверенно обнял блондинку, так что я сразу почувствовал зарождавшуюся ненависть, и они ушли. Второй дистрикт обрезали так, что больше видеомонтажа, чем нас. Мирта поднимается на сцену с уверенной неизбежностью, я вызываюсь добровольцем, причем чуть не выпрыгиваю на сцену, когда Брут спрашивает о замене. Неужели со стороны это выглядело так нелепо? Энобария начинает смеяться, крича, что я милый зайчик. Становится смешно и мне, улыбку уже не скроешь. Остальные дистрикты не показали ничего значительного. Третий дистрикт – полный ноль. Наши «друзья», ребята из четвертого дистрикта, кажутся хрупкими. В пятом отличилась девочка – красивая, рыжеволосая, с острыми чертами лица. Шестой, седьмой, девятый – одинаково не запоминающиеся. В восьмом меня поразила девушка, у нее было настолько ангельское лицо, что было непонятно, как она оказалась на Играх? Сразу стало ясно, что долго она не протянет. Я пообещал себе, что не убью ее на Роге Изобилия. А вот потом пусть убегает – все равно от профи нет спасения. - Десятый дистрикт – мимо, одиннадцатый – сильный парень, девка слабая, двенадцатый. Хм, доброволец – да еще и девчонка? Шикарно. Парень симпатичный, черт, - я удивленно поворачиваюсь на голос Мирты. Девушка смотрит на меня, она полностью высказала мои мысли, ну, кроме степени симпатичности парня. Как по мне, я красивее буду. Мирта улыбается, горькая ухмылка не сходит с ее лица, пока Брут не хлопает меня по плечу. - Ну все, парень, как тебе они – наши противники? - Не знаю, не вижу особых соперников, а ты, Мирт? – поворачиваюсь к девушке, хочу ее разговорить. Та пожимает плечами. - Мне все равно, от чьей руки умру. Возможно, от парня из первого, а, может, и Ангелочка из восьмого. Кто знает? Я хмыкаю. Не уверен, что Мирту так легко убить. Энобария думает также, поэтому качает головой, и тащит девушку к окну. Я смотрю, не вставая с дивана. И так все понятно. Вот он – Капитолий. Высокие дома, странные формы, угловатые виды. У нас в дистрикте все понятно, все просто и ровно. А здесь не так, неправильно. Чувство, что пьяный художник брызгал краской во все стороны, а потом она засохла, превратившись в город. Мирта ахает. Я начинаю улыбаться. Сижу в кресле, но уже знаю, что она там увидела. Ничто не может ее удивить. Ну, почти. Я знаю, что у неё страсть к красным платьям. Нет, не так. У нее страсть к огненным платьям. Она обожает огонь и все, что с ним связано. Поезд останавливается, и мы оказываемся на площади. Капитолийцы ходят вокруг, заглядывая к нам и к другим трибутам. Мирта машет всем, как ненормальная, однако ее взгляд прикован к высокому мужчине, чуть старше меня. Он держит в руках блокнот, в котором виден набросок. Я подхожу к окну и отлепляю от него Мирту, которая носом хочет пробить стекло. Девушка смотрит в блокнот, как зачарованная. У мужчины эскиз самого красивого платья, которое я только видел. Оно покрыто разноцветными сапфирами. Белые, желтые, красные. Красный цвет везде, подол платья же кажется легким, как шелк, чувство, что сейчас оно полетит. Мирта вздыхает и сжимает мою руку. Я знаю, о чем она думает. Мирта жаждет, чтобы этот мужчина был ее стилистом, чтобы это платье было ее. Мужчина захлопывает блокнот, и, не глядя на нас, уверенно идет дальше. Мирта издает стон и безжизненно падает в кресло. Я обнимаю ее за плечи, Энобария улыбается и пытается ее успокоить: - Дорогая моя, все хорошо. Ты бы видела, как чудесно работают наши стилисты! Ты будешь прекрасна, не думай об этом платье. - Я! Хочу! Его! – Мирта включила маленькую избалованную девочку, но это не сработает с Брутом. Он встает и легонько ударяет ее по животу. Девушка сворачивается в клубочек, постанывая от боли. Мое первое желание – защитить ее, но не получается. Брут хватает меня за руку, тащит в комнату. Мы ехали только пару часов, потому и не разбирали вещи. Я беру чемодан со сменной одеждой и выхожу на улицу. Рука сжимает запястье Мирты. Ей больно, живот болит, но девушка не показывает этого. Правильно Мирт, правильно. Мы с тобой смелые, все будет хорошо. По крайней мере, в ближайшую неделю.