Trespass

Когда Юнги выходит на учебу, он чувствует себя совсем по-другому. Теперь каждые три дня он с Чимином ходит заниматься с теми надоедливыми пожарными. После тренировок Чимин каждый раз уверяет, что он совсем не вспотел, и до дома едет с пропахшими подмышками. Юнги даже рад отчасти, все-таки он бы мог не сдержаться и сделать что-то плохое. К концу первой недели он чувствует себя вымотано, он возвращается домой около четырех и плетётся на кухню, где мама разбирала пакеты из супермаркета. Она с кем-то болтала по телефону, но успела чмокнуть сына, пока Юнги наливал себе сок. Мин какое-то время хмуро смотрит на пять упаковок клубники, а потом до него доходит. Завтра у Чимина день рождения. А значит, что его собственный день рождения через два дня. Не то чтобы он не помнил, когда их с братом праздники, скорее он не совсем помнил, какое именно сегодня число. Обычно Юнги подарков не делал. Но в этот раз решает, что пора отбросить детские обиды. Он поднимается к себе, и, быстро переодевшись, пихает в карман джинс кошелёк. Дорога до торгового центра занимает минут пятнадцать, в которые парень может обдумать, что стоит подарить брату. За эти каникулы он успел продать пару своих треков, поэтому денег у него было достаточно. Он и сам не знал, куда бы мог потратить их, а подарок для брата — это весьма благородно. По крайней мере Юнги так оправдывает себя, проходя в стеклянную крутящуюся дверь. Внутри много магазинов, и еще больше людей. Почти у самого входа располагается магазин со светлой отделкой и большими вывесками товаров. Юнги, недолго думая, отправляется именно туда. Подходя к стойке с новой моделью смартфонов, он вспоминает трещину на экране мобильного брата и решает, что это самое то. Тем более, что сейчас все были будто помешаны на этом бренде. Это было видно по цене, но Юнги денег жалко не было. Тем более родители в последнее время все чаще кидали ему хорошие суммы на личные расходы. Юнги недолго думает над цветом, в итоге оставив выбор на приятном мятном оттенке, затем выбирает подходящий чехол и наушники. На кассе при виде суммы у него немного трясутся руки, хотя он и знает, что на его карточке больше. Он внезапно забывает пин-код от волнения, и думает, что выглядит как подросток, что своровал родительскую карточку. Но в итоге все хорошо, нужные цифры всплыли в голове, и теперь в руках Юнги белый фирменный пакетик. Он сворачивает его вокруг коробок и пихает в рюкзак, отправляясь домой. Мама все так же была на кухне, но уже закончила с продуктами и упаковывала подарок. Заметив Юнги, она ласково улыбнулась и кивнула на тарелку с ужином, что ждала Юнги. — Это для Чимина? — Юнги сбросил рюкзак и тоже достал свою покупку. — Да, — она аккуратно, по линейке, отрезает упаковочную бумагу, — ты тоже что-то купил? — Ага, — Юнги выкладывает на стол технику и довольно смотрит на мамин удивленный взгляд, — накопил вот. Все равно не знал куда тратить. Но я забыл про упаковку. Мин садится за стол и подвигает к себе лапшу, в которую мама только уложила лед. Это было самое любимое блюдо Юнги, за которое он обожал лето. — Ты сильно потратился, я верну тебе часть, хорошо? — она суетливо ставит на стол панчаны* и газировку. Видно, что ей неловко, — я вот тоже думала насчет телефона, у Чимина же он треснул, говорит, что в ванной уронил. Но ты же знаешь, я совсем не разбираюсь, так что просто деньги положила и всякую мелочь. — Не надо мам, я тоже хочу его поздравить, но если у тебя есть пакет или останется бумага, можешь мне дать, — Юнги довольно принимается за лапшу. — Я упакую, милый, только ты подпиши или открытку нарисуй, — она опять возвращается к упаковке подарка. — Открытку? Я? — морщится Юнги. — Конечно, вот в детстве ты всем нам на каждый праздник их рисовал. У Чимина целая папочка есть, он все их хранит. Юнги заплывает румянцем и доедает в тишине. Ему неловко, но мама ничего больше не говорит, она выглядит спокойной, наконец-то ей больше не приходится работать, благодаря отцовской зарплате она может заниматься только домом и детьми. Юнги смотрит на длинные пышные локоны и вспоминает, как в детстве любил запах маминых волос, как утыкался в них, и чувствовал себя дома. Когда он убирает тарелку, мама все же ставит на стол стакан с фломастерами и бумагу. — Напиши хоть что-то небольшое, — и Юнги слушается: он складывает лист пополам и выбирает черный цвет. Какое-то время они опять молчат, Мин пишет что-то вроде «С днем рождения, брат», а женщина скрипит скотчем и отрезает ленты. За окном начинает темнеть, а теплый желтый свет кухонной лампы напоминает ощущения из детства. Юнги отчего-то вспоминает кухню в их старом доме. — Юнги, я знаю, что вы не особо близки, но, — она завязывает крупный бантик и поворачивается к сыну, — не знаешь, что у Чимми случилось? Он говорит, что поссорился с другом, но это больше похоже на разбитое сердце. Ему нравится какая-то девочка? — Не знаю, мам, — врет Юнги, рисуя на открытке черную рамку из палочек, — не думаю, что если ему кто-то нравился, он бы сказал мне. Мы и правда не близки. — А у тебя, — она улыбается именно так, как улыбаются мамы, спрашивая о таком, — тебе нравится какая-нибудь девочка? — Мне не нравятся девочки, — спокойно выдыхает Юнги, не успев подумать. — Я так и знала, — хихикает женщина, и Юнги хмурится, — ну, тогда мальчик. Кто-то нравится? Может, Тэхён? Он такой хороший, я была бы рада, если бы вы сблизились. — Нет-нет, мам, — резко машет руками перед собой Мин, — я не имел в виду, что мне нравятся мальчики, я… О том, что просто не интересуюсь этим. Вот. — Ну это ты пока так говоришь, — она опять улыбается, от этого становится тепло, — но я приму тебя любого. Кого бы ты не привел в дом, я одобрю твой выбор. — А если я зоофил или педофил? Вот понравится мне ребенок, — саркастично хмыкает парень, — ты примешь это? — Я приму тебя, даже если скажешь, что хочешь быть с Чимином,— говорит она спокойно. Сердце Юнги пропускает удар: он не был готов к такому. — Что за бред, мам? Он же мой брат. Или вы все это время скрывали, что я приемный? Женщина смеется и в шутку бьет его рулоном упаковочной бумаги. — Нет, конечно, вы оба родные. И ты, и Чимин, я родила вас обоих, и оба вы сыновья моего мужа. Я о том, что если ты влюбишься, я поддержу тебя, даже если это будут чувства к брату. Чимин-то у нас, наверное, тоже по мальчикам. — Что значит, тоже, мам?!

***

Утром следующего дня Юнги просыпается из-за галдежа на первом этаже. Он слышит мамин смех даже со второго этажа. Когда он спускается вниз, Чимин как раз сидит рядом с небольшим столиком, на котором выложены подарки от семьи. Он благодарит маму за толстовку, что больше похожа на платье, и поворачивается к Юнги. Вокруг него куча пакетов и раскрытой бумаги. Конечно же, Чимин ее не рвал, а аккуратно раскрывал и потом складывал. — Доброе утро, братик! — он впервые за несколько лет настолько светится, прямо как в тот день, — спасибо за подарок, я просто в шоке! — Не за что, — буркает Юнги и заворачивает на кухню. Он открывает холодильник и его холодная маска сползает с лица. Юнги расплывается в нежной улыбке: Чимин такой милый, в одной пижаме и очаровательных носках. Твою мать, Юнги готов разложить его прямо на столе для подарков. Было бы просто замечательно испачкать эту голубенькую ткань ночной одежды брызгами спермы. Юнги прикусывает губу, пока наливает в стакан апельсинового сока. В его голове Чимин смотрит из-под опущенных век, тяжело дышит через приоткрытые губы, а его рубашка разорвана в районе груди, так, чтобы Юнги мог видеть ореолы затвердевших сосков. — Блять, — Юнги делает медленный вздох и опускает глаза на свои штаны, — блять…