Интересно, как скоро стоит сказать братьям, что их команда едет за Зеброй?
— Воистину, у Сан-чана были самые большие глаза, когда он увидел, как Мацу танцует с Коко! — А мне кажется, это он заметил Такеши и Тину. — Не, мой вариант правильный. Он же Коко всю жизнь знает — явно не ожидал, что тот себе в партнёрши возьмёт мою сестрицу! Вспоминается кому-то постоянно Царский мамонт. Торико поправил верёвку на плече и улыбнулся, смотря на скачущую впереди шатенку. Тяжёлая атмосфера территорий вокруг Медовой тюрьмы на неё практически не давила: Тсу изображала игру в классики, ловко переставляя ноги в определённом порядке. На поясе в сплетении двух ремней из кожи Дьявольской змеи звенел в такт скачкам Примо, играя с редкими лучами солнца рисунками на лезвии. — Кстати, когда это ты успела моему братцу кличку дать? И, может, всё-таки следовало ему рассказать, что Хаято рванул в Колизей не столько работать с животными, сколько быть рядом с Рин? Что у них вообще за сезон такой половой открылся? — Проиграли Мукуро в карты на желание. Помнят ведь, что она великий шулер, а всё равно на одни и те же грабли! Вот она им и загадала: шуруйте к тем, кто нравится, не мозольте глаза! К тому же ещё скажи, что эти парочки плохо смотрятся. Как по мне, все они отлично друг другу подходят. Да и Таке ещё в институте не решался Ти предложить гулять. А Хаято пока сам не понимает, что именно к Рин испытывает… — Нет, Зебра, Тсуна не подарок! Она моя напарница! Можешь выговаривать сколько влезет! — Ты меня всё-таки слушал в одно ухо. Шатенка резко остановилась, сделала глубокий вдох и заорала в примерном направлении тюрьмы: — В огороде мёртвый заяц, держит лапками вилок. Он не знал, что я пиздатый «ворошиловский стрелок»! * — Тсу, ты это к чему? — Торико удивленно приподнял брови, смотря на довольную шатенку. — Будет что-то про меня без моего ведома говорить — порешаю.***
— Тсуна-чан, сколько лет! Я тебя ещё с волосами по пояс помню! Опять отращивать начала? — Ой, Лав-сан, ну вы же знаете эту классическую историю — проиграла-поклялась! Да и бабуля Сетсуно мне выговаривала за стрижку без её ведома. Так что да, я всё по новой! — А Муку почему не пошла? Что, опять бездельничает? Ох, помню её первого пойманного заключённого! Какая была милая девочка с еле лепечущим преступником в одной руке и кинжалом в другой! — Сейчас то же самое, только дитятко выросло в наглую дамочку. И развлекается где-то с ребятами из Гурманской мафии — я даже в Ледяном Аду новые знакомства подцепила легко и непринуждённо, ничего же не мешало! Да и не похож как-то особо Матч на мафиози… — Ну, передай ей тогда обязательно от меня привет и скажи, что жду в гости. — Обязательно, Лав-сан! Торико тяжело вздохнул, переглянулся с Обо и посмотрел вслед удаляющимся дамам, щебечущим «о своём». — До кого вообще у варийцев ещё не дотянулись руки? — Если только до главы Альянса Браконьеров, — хмыкнул тюремщик. — Мне его почему-то становится заранее жалко. Остаться последним в очереди на знакомство с этими ребятами и девушками… — Тори-чан, босс в своей обители? Ламбо пришёл через полчаса, почёсывая кудри пятернёй и волоча за хвост тушку какой-то ящерицы. Насколько помнил голубоволосый, этот парень умотал в неизвестном направлении, едва они вошли в земли вокруг тюрьмы. Только облачко пыли столбом стояло. — Если ты про Тсу, то да, она на кухне. — Не подавитесь, — кивнул зеленоглазый и пошёл было с тушей в направлении нужной двери… — Дерзишь мне, малец?! «Чёрт, Зебра!» — охотник было дернулся останавливать брата, но замер в изумлении. С абсолютно спокойным лицом Ламбо одним пальцем держал кулак Зебры на расстоянии вытянутой руки. Только приглядевшись, кареглазый заметил пляшущие по ладони парня зелёные молнии. — Если человек мне не интересен, я с ним не говорю. Здороваться с каждым не обязательно, знаешь ли. Не бери на себя много, Яростное Небо. — Какой дерзкий малец. Торико, ты обязан рассказать мне, где нашёл такие кадры. — Веришь, они сами меня нашли… И я этому даже рад. — Значит так, ихтиандры! — Тсуна повязала поверх джинсов передник и повернулась к Небесным Царям, сложив руки на груди. — Если на кухню за время путешествия хоть маленькая крошка штукатурки с потолка рухнет — будете жить на пороге. Также санкции на разрушения касаются дивана и кресла. И нечего меня недовольно буравить взглядом, Зебра! — шатенка наклонилась над охотником и щелкнула его по носу. — Я тоже так умею. Что ещё? Несущие стены не ломать, Ламбо, пока тот спит, не тыкать, Примо без моего ведома для чистки яблок не брать. — А последнего бывали случаи? — Торико удивлённо похлопал глазами. — Ну Муку же у нас неадекватная… — Как ты только посмел её коснуться, отродье? Серое существо отлетело в противоположную стену пещеры, но оба Царя были уверены, что ни единого удара не успели нанести. Торико резко вздрогнул и повернул голову туда, где лежала Тсу. — Зебра… Это… На месте невиданной твари стоял Ламбо, держащий под плечи и колени недвижимую шатенку в восточных одеждах. Рубашка черноволосого распахнулась от скачущих по его телу разрядов, казалось, сам зеленоглазый превратился в одну сплошную молнию. Один рывок в сторону — повар оказалась в руках Торико, тёплая и… живая? — От тебя не останется даже воспоминания. Зебра как зачарованный пытался уследить за движениями юноши, но тот буквально растворился в пространстве. Тварь вертела головой из стороны в сторону и безобразно верещала, пока на неё сыпался град ударов, подкреплённый электрическими разрядами. На мгновение Ламбо отскочил назад, приземляясь между Царями, низко склонился, а затем снова рванул вперёд. Жилистое тело окружал силуэт настоящего быка из зелёного пламени, которое горело кострами на месте шагов зеленоглазого. — Настоящие чувства и желания… — Ёши присела на руках своего напарника и сжала рукав верхних одежд. Те сгорели, и взглядам мужчин предстал чёрный длинный плащ с жёлтыми вставками. — Это специальная защитная техника — мантия полностью состоит из моего пламени, она прочнее любого металла, хотя так и не скажешь. Но даже с нею мне Ламбо не остановить сейчас. Все переживания, что он скрывал, вырвались наружу… Зебра! — Эй, малец, заканчивай! Ты уже впустую долбишь кирпичи! — малинововолосый развернул брюнета за плечо и подтащил к Тсунаёши. — Жива она, целее всех нас вместе взятых! Кончай истерить и обними наконец свою сестру, баклан! — А из тебя замечательный психолог, оказывается, — хихикнул Торико и боковым зрением посмотрел на Сфинксосаламандру. — Народ… Она щас ещё заплачет! Да мы сегодня в абсолютном ударе!— Хей, мелкая, можно тебя спросить?
— Конечно, Зебра. О чём ты хотел поговорить?
— Что ты имела в виду тогда, в Пирамиде? «Настоящие чувства и желания».
— Просто озвучила, что увидела. И не более того. Ламбо… Он всегда боялся меня потерять. Но я пока не могу сказать, почему. Не пришло время.
— Мне тут задание дали в качестве уплаты за свободу…
— Как «строгая» старшая сестра, разрешаю творить всю ахинею, какую захотите — хоть торчком переверните мир! Только если это не выйдет за рамки вашей тренировки!
— И ты не боишься отправлять его со мной?
— Через два дня по почте ведь вернёте.
— А если нет?!
— Торико, разбей нам ладони на спор!