Есть вещи, которые мы никогда не забудем. Даже после смерти.
Да, это наконец-то свершилось. Я мертв. Прямо сейчас я нахожусь в неизвестном мне месте. Вокруг сплошь деревья, да птицы, что уже надоели щебетать, но больше меня привлекают внимание безжизненные взгляды абсолютно пустых глаз прохожих. Да, я умер, как и эти прохожие когда-то. А ведь если бы не моя способность, то я бы уже давно отдыхал себе в мире ином, но нет. Сейчас мне нужно найти выход из леса. Где-то недалеко слышны звуки проезжающих машин, следую за ними. Мне нужно бежать, я могу опоздать. Я не знаю на какой промежуток времени меня откинуло назад, но если учесть тот факт, что я совершил скачок во времени полуживым, то значит не так уж и далеко. Мне нужно торопиться, иначе я всё же останусь здесь. Останусь и стану таким же, как другие умершие, от чьих белых глазниц по мне становится не по себе. Одна только мысль, что я могу стать таким заставляет меня прибавить шагу. Слишком долго я хранил свой рассудок, чтобы превратиться в ходячее неживое... что-то. Я толком не могу объяснить этих существ, которые ранее были обычными людьми. Увы, видеть их мне приходится впервые. Так же, как и умирать. Но я тот ещё живучий жук, что так просто сдохнуть я себе не позволю. Нет, не от рук этого мудака, что вечно портит мне жизнь. Но в этом мире он будто стал гораздо безумнее, в то время как я дал слабину, позволил себе расслабиться. Забыл чертово правило, что раньше повторял себе каждую минуту. Либо ты, либо тебя. И что в итоге? Я оказался в зоне комфорта, позабыл, что опасаться нужно всегда. Даже если за тобой гонится команда киллеров из Комиссии Времени, даже если с тобой в одном городе находится обычный на вид парень, ставший причиной конца света. Но как бы сильно я ненавидел бы Харольда, не только он стал причиной конца. Всё семейство Харгривзов стало тому причиной. Но... если бы в нашей семье была бы Алиса, это произошло бы? Я не знаю, да и не узнаю никогда. Как бы сложно не было это принять, но я в очередной раз проиграл. Подох как полный неудачник. Пять, ты же не был таким. Убивал людей по щелчку пальца, ну, или от нажатия курка. Суть не важна. Я должен успеть, должен предупредить всех. Я не могу так просто умереть. Кто-кто, но уж точно не я. Наверное, я слишком сильно избалован жизнью, что так сильно не могу принять собственную смерть. Блять. Меня подстрелил этот мудила, но даже перед самой смертью я не успокоился. Я же отчетливо помню вид Алисы. Испуганные глаза, из которых не прекращали скатываться слёзы. Дрожащими руками она прижимала мою рану. Может... мне стоило остановиться на том моменте? Я мог просто попрощаться со всеми. Мог со спокойной душой покинуть этот мир в окружении своих любимых, как когда-то мечтал. Но вместо того, чтобы нормально попрощаться со всеми, я крикнул, чтобы Алиса отошла. Не стал благодарить родных, прощаться, а, черт возьми, прогнал её подальше. Какой я придурок. Только спустя час как я брожу по этому лесу, я начинаю медленно убеждаться. В чем именно? Нужно было сдаться и умереть себе уже. Нужно торопиться, иначе я и вовсе потеряюсь в сумраке этого леса, чьи кроны были настолько велики, что их зловещий вид заставил меня напрячься. Чертовы деревья не пропускают свет с города, который должен быть где-то рядом... Я надеюсь. Уже потрачена половина дня на поиски выхода. Нервы начинают закипать, что я бы с радостью повалил бы эти деревья, чтобы наконец-то найти выход из леса, который навевает не лучшие воспоминания. Может быть я и тот киллер, способный без малейшего сомнения нажать на курок пистолета и попасть в цель в восьми из десяти случаев, но это не исключает наличие кошмаров. Я же не всегда был таким. Страх за свою жизнь приводил к тому, что эти зловещие сны снились мне практически каждую ночь, после чего я просыпался в холодном поту, схватывал мертвой хваткой оружие и всматривался во мрак, что окружал меня повсюду, даже изнутри. Наверное, это выработанный рефлекс моего организма — опасаться всего. Только вот в данном случае он меня не спас. Снилось тогда все, что только могло присниться. Устрашающие мертвецы, чьи внутренности вываливались наружу; звуки стрельбы; тела родных, погребенные под обломками здания; Долорес, чья фигура таяла, словно зажженная свеча. Я чудом не сошел с ума. Возможно, я даже чем-то благодарен Куратору, хоть и до сих пор не жалею, что эту стерву пристрелили. Но даже так, благодаря вакансии в Комиссии я научился стрелять, мне дали временный дом и еду. Я до сих пор не верю в её брехни про пенсию, которая ждала каждого прилежного рабочего. И как бы я в это не верил, какая-то надежда на лучший исход заставляла слушаться её. Но когда это вера пропала так же быстро, как и пуля из дула пистолета с моего последнего задания, я решил бросить эту затею и найти свой лучший исход другим путем. В итоге я... Стоп. Погоди... мне показалось? Там свет. Это свет от уличного фонаря. Это свет от чертового фонаря! Бегу настолько быстро, насколько мне позволяет мое нефизическое тело. Ощущения совсем другие. Я не могу вдохнуть воздуха, как и не чувствую ветра, что сегодня разбушевался. Я вышел на улицы города, вроде бы мне знакомы эти здания. Академия не так уж и далеко. Странно. Не чувствую усталости, но могу ясно мыслить. Ни запахов, ни температуры, ни ощущения себя в этом пространстве. Будто в любой момент меня подымет в воздух, но почему-то продолжаю бежать по асфальту. Даже не чувствую трения подошвы об поверхность. Здесь меня остановили лишь воспоминания и внутренние чувства. Немного замедлил шаг, пытаюсь сосредоточиться на чем-то другом. Да, как и ожидалось. Биение сердца отсутствует. Возвращаюсь к старому темпу, вроде вижу знакомую улицу недалеко. Наверное, прошло около пяти минут, после чего я добрался до дома. Уже сбился со счету в который раз я так яро желаю оказаться в доме. Подхожу к двери, хочу пройти сквозь неё, но замираю. Я слышу крик Алисы, которая зовет всех. Твою мать. Уже машинально срываюсь с места и бегу дальше. Я должен успеть, должен успеть, я должен! Поднимаюсь на следующий этаж и вижу столпившихся у входа в комнату Алисы Харгривзов. Этот день... Это начало дня нашего рождения. Лиса стояла вместе с еще живым мной, а рядом с ней стоял Бэн, который что-то говорил ей. Она за гранью. — Алиса! – выкрикнул я, берясь за последний шанс, способный изменить все. Но вся надежда, с которой я так спешил в поисках дома рухнула именно в тот момент, когда Алиса перешла грань, не заметив меня. — Что? – испуганно взглянула Алиса на живого Пятого. — Ты звал меня? Черт, черт, черт, черт, черт, черт, черт,черт, черт, черт. Я помню этот момент. Но кто бы мог знать, что так всё произойдет? Я опять опоздал. Внутри разбушевались эмоции, хоть обычно я не позволяю им так разгоняться, но уже слишком поздно. Гнев, боль, истерика. Что-то сжимается внутри меня, хоть там абсолютная пустота. Хочу вырвать это из себя, но ничего не выходит. Я будто бы вновь проживаю свою смерть, но уже более серьёзную. Не смог защитить Алису, не смог защитить себя, когда спасение было так близко. Они продолжают говорить, а непонимающий взгляд Бэна и какой-то девушки метаются с меня до другого меня. Но мне уже плевать. Вот так и получается, что я так запросто подохну. Да, это наконец-то свершилось. Я мертв. И ведь больше это никак не изменить. Я способен в этом мире только ходить, мать его. Больше ничего. Так хочется взять и разбить что-то, даже собственное лицо. Но нет, я же ебанный призрак. — Пятый, что за... – Шесть медленно подошел ко мне, будто боялся чего, или же ему показалось. — Ты будто призрака увидел, – шикнул в ответ. — Можешь отдохнуть, помру только я.***
Как бы это не звучало, но Пять смотрит со стороны на свою же смерть. Прошел примерно день, как парень привыкает к своему новому статусу мертвеца. Он смотрит на тот момент, когда еще не мог знать, что буквально через несколько минут его пристрелят. В некоторых моментах ему даже смешно. Бэн держал за руку Виолетту, которая сильно волновалась, даже зная его информацию о недалеком будущем. Но внутри него смешанные чувства. Да, он умер. Да, он пропустил свой последний шанс, хоть казалось, что у него все было под контролем, не то, что у Леонарда. Уже во второй раз его самоуверенность кинула бумеранг, который быстро нашел свою цель. Звук выстрела заставил Пятого вздрогнуть. Словно его ударила волна Ледовитого океана, хотя секунду назад он был невозмутим. Смотреть на себя со стороны было очень странно, но сейчас его волновало не это. Ему вновь приходится переживать это дерьмо. Черт. Будто бы уже неживое сердце сжалось, эти чувства намного сильнее отзываются, нежели в живом теле. Словно он и есть ходячая масса чувств. Еще никогда он так сильно не чувствовал потребности жить, после того как умер. Алиса снова падает на колени, пачкая платье в лужи крови, и прижимает ладонями раненое место. Ему же приходится сидеть на полу рядом с происходящим, периферическим зрением замечая, как Клаус будит остальных. Алиса… она судорожно что-то шепчет себе под нос, успокаивая либо умирающего брата, либо себя. Её руки все в крови, дыхание сбито пуще прежнего. Пятый еще не чувствовал это раньше, в другом мире точно. Ему хочется обнять её, спрятать от этого места, чтобы ей не приходилось видеть это. Понятия не имеет, что происходит у неё в голове, но может предположить, что она еще не верит в происходящее. Так же, как и он. Как только все Харгривзы пришли в сознание, Клаус побежал к сестре, которая с силой упала на пол, из-за чего коленки болезненно встретились с кафелем. Зажав рот ладонью, она обессилено уперлась свободной рукой в пол, не сдерживая своих эмоций. Горячие слезы не прекращали падать вниз, чтобы разбиться об окровавленную руку, смешиваясь с багровой жидкостью. Она не может поверить в это. Не может поверить, что всё так быстро должно было закончиться. Пятый продолжал вглядываться в неё, мечтая, чтобы это был всего лишь сон. Но та боль, что пожирает их всё сильнее и сильнее, словно внутри них образуется черная дыра, не давала и малейшего шанса на хотя бы крошечную надежду. Пятому предстоит продолжать смотреть на это, прислонив руку к груди, где должно было быть биение сердца. Но даже его отсутствие не помогает справиться с мыслью, что ему приходиться смотреть на продолжение. Продолжение их конца. Диего помогает полностью прийти в сознание Эллисон и Лютеру, которые не могли понять происходящее. Сеанс же в это время крепко прижал к груди сестру, заставляя отвернуться от кровавой лужи. Но она не прижалась к нему в ответ, а лишь обмякла в его объятиях, не в силах поднять даже руку. В этот день не одно сердце покроется трещинами, из которых не перестанет сочиться кровь, став уже слишком горячей, обжигая область груди. Алиса, потерявшая уже во второй раз брата; Умерший Пятый; Клаус, которому предстоит видеть мучения своей сестры. Три члена бывшей чудо-семейки, которые уже и вовсе стали лишенными счастья. Детство в Академии, поиск жизни, возвращение в Академию. Всё будто повторилось, замкнулось своим кругом и вновь принесло боль, которая уже разъедает их изнутри. Это чувство невозможно описать словами. Оно помещается внутри тебя, но размерами чуть больше Вселенной. Разжигает пламя, что одной вспышкой оставляет от тебя лишь пепел. Наверное, это и есть та черная дыра, которая поразила эту семью. И если раньше каждый из них думал, что это конец всему плохого, то сейчас они готовы отдать всё, чтобы вырвать собственное сердце, только бы прекратить чувствовать всё это. На мгновение до их ушей донесся звук сирен машины. — Это полиция, – привлек внимания у Седьмой и Четвертого Диего, позади которого стояли остальные. — Что мы им скажем? – встрепенулся Клаус, но не шелохнулся, будто бы охраняя сестру от окружения. — А что слу... – но Лютера перебивают. — Скажем правду. Мы только жертвы, но если что, Петч поможет нам. Медиум одним движением поднял на руки Грань, но её вид его встревожил ещё сильнее. Слезы засохли солеными дорожками на лице, а глаза были абсолютно пустыми, не выражали ни одной эмоции.