~~
Когда Грозовое племя поднялось на вершину склона, ведущего к Четырем Деревьям, Огонька накрыла волна воспоминаний такой силы, что он застыл на месте, не в силах сдвинуться с места. Гигантские монстры Двуногих ревели, вырывая древние дубы из земли и отбрасывая их в сторону, как лиса отбрасывает мышку. Скала Советов превратилась в мелкие камушки оглушительным взрывом, который потряс мир. Огонёк пошатнулся под сокрушительным весом воспоминаний. Все было кончено, племена умирали. Несомненно, наступал конец света. — Огонёк! Отклик Ветрогона отрезвил его, резко выводя из потока видений. Оруженосец поднял взгляд, встречаясь с нетерпеливыми зелёными глазами Ветрогона. Однако, заметив его смущение, раздражённый взгляд быстро сменился на обеспокоенный. — С тобой все в порядке? Огонёк взмахнул хвостом и, стараясь выглядеть как можно беспечнее, быстро пробежал несколько лисьих хвостов вперед. — Я в порядке, — сказал он, хотя его дрожащий голос наверняка полностью его выдавал. — Ничего страшного. Он пронесся мимо воителя и выскочил на поляну вслед за остальными, стараясь скрыть свою дрожь. Несмотря на все свои знания, несмотря на весь свой опыт, он не может остановить Двуногих от прихода в лес. Первым, кого заметил Огонёк, был Звёздный Луч, сидящий у Скалы Совета и мирно беседовавший с Метеором. Он узнал Колченогого и его прищуренный взгляд. Однозвёзд — Одноус — стоял неподалёку, весело болтая с парочкой воителей, которых Огонёк не мог узнать. При виде крапчато-бурого кота, он почувствовал уже знакомую боль. Лидерство меняет котов не только в лучшую сторону. Звёздолом сидел рядом с Чернозвёздом — Чернопятом, поправил себя Огонёк, — и что-то яростно шептал ему на ухо и бросал ядовитые взгляды в сторону племени Ветра. Его коты окружили его, не особо общаясь с другими племенами в отличии от их оруженосцев. Оруженосцы. Они были такими маленькими — совсем котята, — а у одного была точно такая же шёрстка, как и у Листвички. Его желудок скрутило от ужаса, стоило ему подумать, что его нежная дочка может оказаться среди этих котят, вынужденных сражаться с обученными взрослыми котами. Он прижал уши и зашипел. — Да что с тобой такое? — спросила подошедшая из ниоткуда Горчица. Она проследила за его взглядом, её уши опустились в понимании. — О… — «О», — Огонёк фыркнул и повернулся к ней. — Посмотри на оруженосцев, Горчица. Она прищурилась. — Они выглядят маленькими, — неуверенно сказала она. — Маленькими? — воскликнул Огонёк. — Это же котята! Вон та, — он указал на полосатую кошечку, которая напомнила ему Листвичку, — как ты думаешь, сколько ей? Четыре луны? Пять? Песочная кошечка явно чувствовала себя неудобно. — Не знаю, — призналась она. — Ей может быть шесть лун. Может, она просто маленькая. — А остальные? — требовательно спросил Огонёк, поворачиваясь и свирепо глядя на неё. — Они тоже «просто маленькие»? Горчица сделала шаг назад. — Я не знаю! — огрызнулась она. — Воинский закон гласит, что «Только когда котёнку исполнится шесть лун, он может стать оруженосцем». Не то, чтобы ты знал, — добавила она с усмешкой. — Даже племя Теней не стало бы… — Не стало бы что? — спросил Огонёк. — Посылать своих котят в бой против взрослых воителей? — У тебя нет доказательств, что племя Теней так делает! — Неужели? — прошипел он и не дожидаясь её ответа, развернулся и скрылся в толпе. Как только Горчица скрылась из виду, он сел на свободный участок земли и глубоко вздохнул, успокаиваясь. Он не собирался вот так бросаться на неё, но не мог смотреть на крошечных «оруженосцев» из племени Теней, не видя Белочку, или Листвичку, или Остролисточку, или Воробьишку, или Львёнка, или Голубинку, или Искорку. Львиносвет был в порядке, конечно, он был бы в порядке, независимо от его возраста, но другие, другие! Великое Звёздное племя, Воробью и так было сложно, а он был оруженосцем, насколько хуже было бы, если бы он был одним из них..! Он снова почувствовал, как его желудок скрутило. Огонёк закрыл глаза, чтобы прогнать образ маленькой Листвички со вспоротым горлом, кровь из которого пачкала её нежную шерсть, траву и... — Юный Огонёк. Он резко открыл глаза, чтобы увидеть Когтя, нависшего над ним и не выражающего никаких эмоций. — Коготь, — холодно поприветствовал он. Выражение лица Когтя не изменилось. — Что-то случилось? — А что, должно? — с вызовом спросил Огонёк, поднимаясь на лапы. — Возможно, тебя беспокоят твои… травмы, — деликатно закончил воитель, — полученные из-за обвала. Это было неразумно со стороны Синей Звезды взять тебя. — Я мог бы сказать то же самое, — заметил Огонёк. — Я помню, у тебя было сильное кровотечение после битвы. — Царапины, не более того, — пренебрежительно отмахнулся Коготь. — Но ты же получил хорошую взбучку. Если бы я не знал тебя лучше, я бы сказал, что ты предводитель, потерявший жизнь. Огонёк не мог сдержать нервного подергивания кончика хвоста. — Неужели? — Если бы я не знал лучше, — повторил Коготь, прищурившись. Созыв с Скалы заглушил любую реакцию Огонька, кроме рефлекторного вздрагивания. Коготь повернулся и направился поближе к центру. Огонек услышал приближающиеся шаги и, обернувшись, увидел, что Горчица устраивается рядом с ним. — Ладно, хорошо, — пробормотала она. — Они действительно слишком маленькие. Огонёк взглянул на неё, но ничего не ответил.~~
Клубок был разбужен от чрезвычайно приятного сна, включающего серию толстых, медленных мышей, марширующих через поляну прямо в его лапы. Он проснулся от толчка, затуманено моргая, глядя на бледно-рыжую фигуру, стоящую над ним. — Горчица? — Он приготовился зарыться поглубже в мох и попытаться снова заснуть. — Неужели ты не можешь дождаться завтрашнего дня, чтобы похвастаться тем, что бывала на Совете? — Это важно, — прошипела она. — Речь об Огоньке. Последние крупинки сна окончательно улетели от серого оруженосца. — С ним все в порядке? — Да. Может быть. Я не знаю. — Хвост песчаной кошечки так яростно метался, что случайно задел спящего в своём гнездышке Горелого. Оба оруженосца замерли, когда он начал ворочаться. — Не здесь, — прошипела Горчица. — Пошли. Клубок неохотно поднялся и выскользнул из палатки вслед за подругой. Он последовал за ней в маленькую нишу позади детской, где их уже ждал Дымок, низко пригнув голову. — Что все это значит? — прошипел он, когда они подошли. — Огонёк узнал некоторых котов из племени Теней на Совете, — прошептала Горчица. Клубок пожал плечами. — Ну и что? Он знал Пестролистую до того, как он попал в лагерь. И он приветствовал Синюю Звезду по имени. «И меня», — мысленно добавил он, с ноткой гордости. — Именно. — Похоже, Горчица готовилась к длинному разговору, поэтому Клубок сменил позу, чтобы устроиться. — А что, если он не из Речного племени, а из племени Теней? Он сказал мне, что они тренирует котят как воителей и посылает в бой. Дымок ощетинился. — Они делают что?! — Тише! — попросила она. — Не это важно, а... — Как это «не это важно»? — Клубок едва удержался, чтобы не закричать. — Это противоречит Воинскому закону! Тебе определённо нужно рассказать Бурану. Горчица шлепнула хвостом по его рту, заставляя замолчать. — Используй мозги, мышеголовый, — прошипела она. — А что, если Огонёк из племени Теней? Клубок отпихнул её хвост. — Это смешно, — прошипел он. — Он не может быть из племени Теней. — А почему бы и нет? — с вызовом спросила Горчица. — Подумай об этом. Он не старше тебя, а дерётся будто тренировался уже много лун: мастерски сразился с лисой, выжил в битве с Речным племенем. — А как же тогда спасение Жёлудя? — спросил Дымок. — Зачем он это сделал, если он из племени Теней? Горчица задумалась. — Я ещё не поняла этого, — призналась она. — Но я пойму. — Ну, пока ты будешь это делать, я пойду спать, — пробормотал Клубок, выскользнув из-за детской. — Дай мне знать, как продвигается твоя теория заговора. — Юный Клубок. Клубок замер. Львиногрив сидел на расстоянии вытянутого хвоста, его суженные глаза ярко горели в темноте. Буран сидел совсем рядом. — Не могли бы вы трое объясниться? — мягко спросил он. — Эм. — Клубок моргнул. — …нет? — Попробуй ещё раз, — предложил Буран. Затем он повысил голос: — Горчица! Дымок! Песчаная кошечка выскользнула с другой стороны детской, выглядя в равной степени угрюмой и возмущенной. Дымок последовал за ней, выглядя почти как испуганный кролик. — Теперь, когда все собрались, — начал Львиногрив коротко и отрывисто, — кто хочет начать? — Это насчёт Огонька, — выпалила Горчица. Клубок поморщился: — О, во имя Звездного племени. — Заткнись, — прошипела она. — Я серьёзно! Что, если он действительно из племени Теней? К его удивлению, старшие воители не отмахнулись от её слов, как от полной бредятины (потому что, серьёзно, это же Огонёк. Может и Речное племя, но уж точно не племя Теней), лишь обменялись многозначительными взглядами. — Возвращайтесь в палатку, — наконец сказал Львиногрив. — Мы обсудим это утром.~***~
Огнезвёзд оторвался от кролика, которого делил с Песчаной Бурей, когда к нему подошёл Ежевика, выглядевший как никогда серьёзным и усталым. Он почувствовал прилив тревоги, осевшей в его животе колючками, когда его глашатай открыл рот и заговорил: — Проснись, домашний! Огнезвёзд моргнул, когда голос Дыма вырвался изо рта полосатого кота. — Ежевика, что…? Ежевика оборвал его нетерпеливым взмахом хвоста. — Огонёк! — снова закричал он голосом Дыма. Острая боль пронзила его ребра. Он проснулся с шипением и сразу же нацелился на обидчика. — Если только барсуки опять не нападают на лагерь, я не хочу этого слышать. Удивленный Дымок смотрел на него сверху вниз. — Что значит «опять»? …Лисий помёт. — Забудь, — пробормотал он, вставая. — В чем дело? Дымок фыркнул, почти сразу же возвращаясь к своей обычной колючей манере. — Сегодня ты тренируешься со мной и Горчицей. Буран и Ярохвост уже ждут. Уши Огонька дёрнулись. — А Коготь? — Не сегодня, — сказал он, уже у выхода добавляя. — Поторопись! Огонёк поспешил за оруженосцем, моргая от утреннего света. Ярохвост и Буран действительно ждали их. Последний выглядел нехарактерно мрачным. Огонёк взглянул на Дымка, ища хоть какой-то намек на то, что происходит (что-то было не так, но он не мог сказать, что именно), но его лицо ничего не выражало. Даже Горчица, сидевшая рядом со своим наставником, придала своему лицу совершенно нейтральное выражение. Огонёк уже начал сомневаться, происходит ли все это на сам деле, а не очередной кошмар. — Сегодня ты будешь тренироваться с нами, — сказал ему Ярохвост. — Вперёд. «Во имя Звездного племени, что происходит?» Он попытался поймать взгляд Горчицы, но та слишком быстро скользнула в лаз. Чувствуя, как неприятное чувство растёт в его груди, Огонёк последовал за ней. Шерсть на его загривке начала покалывать. Дымку и Горчице — Дыму и Песчаной Буре — он доверял безоговорочно, а Буран… Буран был его глашатаем, пусть и ненадолго. Ярохвоста, правда, Огонёк не знал, но он был наставником Дыма, и он был хорошим котом. Так что же все это значит? Он сел на середину тропинки обвивая хвостом лапы. Дымок мгновенно остановился и повернулся к нему: — Огонёк. — Расскажите мне, что происходит, — решительно сказал он. — Вы все ведете себя так, как будто я собираюсь превратиться в… — не говори Звездоцапа, — в Звездолома. Даже Горчица ни слова не сказала. Впереди него остановились и остальные. Ярохвост и Буран обменялись взглядами, а Горчица… Неужели она ощетинилась? — Огонёк, нам нужно идти, — приказал белый воитель, нетерпеливо помахивая хвостом. Рыжий оруженосец сузил глаза и выпустил когти, вонзая их в землю. В ответ Буран прижал уши и, кажется уже был готов ответить что-то острое, когда в разговор вмешался Ярохвост: — У нас есть несколько вопросов к тебе, — объяснил он, взмахнув хвостом. — Подойди к нам, и я тебе все объясню. Огонёк посмотрел на Дымка, инстинктивно ища совета. Тот кивнул. Глубоко вздохнув, он втянул когти и поднялся. — Если это ловушка, — пробормотал он, проходя мимо старшего оруженосца, — я буду тебе в кошмарах сниться. Дымок поднял шерсть на загривке, но он ничего не ответил. Огонёк пристроился недалеко от глашатая, недалеко Горчица села около Бурана, не отводя от него внимательного взгляда, как будто он мог в любой момент сорваться с места и испариться в лесной чаще. Вряд ли ему это удалось, ведь по его другую сторону сидел Дымок. Не вплотную, конечно, но достаточно, чтобы Огонька это начинало раздражать. — Итак, какие у вас вопросы? — Я слышал, ты узнал некоторых котов племени Теней на Совете, — начал Ярохвост, его внимательный взгляд ловил каждое движение оруженосца. — Откуда? Мышиный помёт. Огонёк неловко пожал плечами. — Я... я слышал, как некоторые из них разговаривали, когда я пробирался вдоль их границы, когда жил у Двуногих, — пробормотал он. — Ты лжёшь, — огрызнулась Горчица. — Ты сказал, что Звездолом тренирует котят! — Ты же их видела, — перебил её Огонёк, поворачиваясь. Разочарование росло в его груди. Песчаная Буря бы поняла, Песчаная Буря была мудрой и блестящей, но Горчица была явно настроена против него. Иногда он видел в ней частичку Остролистой. Но сейчас она была просто… так юна. Все они. От этой мысли что-то как будто кольнуло его сердце. Он глубоко вздохнул. — Неужели для тебя они выглядели как шестилунные оруженосцы? Ярохвост пробормотал что-то на ухо Бурану, прежде чем снова повернулся к Огоньку. — Я бы не ожидал столько возмущения от того, кто жил вне племён. — Я не всегда был домашним, — пробормотал рыжий оруженосец. Неужели он никогда не освободится от этого дурацкого ярлыка? — Я этого не говорил. — Взгляд глашатая был тверд, и Огонёк подавил желание съежиться под ним. — Но вопрос остаётся открытым. Кем ты был до того, как стал домашним? Огонёк отвел взгляд и уставился на свои лапы. — Я... — Он пытался понять, как можно отфильтровать его жизнь — девять жизней — во что-то такое, что было бы приемлемо для грозовых котов. — Я был в небольшой группе котов, живущих на краю территории Двуногих, около Высоких Сосен, — сымпровизировал он, заметив, как уши Ярохвоста заинтересовано дернулись. — Нас было немного, поэтому, когда наш предводитель умер, мне пришлось взять его обязанности на себя. Какое-то время все шло хорошо, но потом... — он замолчал, не зная, как понятнее объяснить возвращение Звездоцапа, нападение Сумрачного Леса, не будучи при этом принятым за сумасшедшего, — …думаю, мы слишком близко подошли к границе племени Теней. Я решил ненадолго остаться, в основном потому, что я был должен, но через некоторое время, пребывание здесь перестало быть выбором. Недалеко от него яростно шептались Горчица и Дымок, но как бы он не старался, он не смог их расслышать. Ярохвост задумчиво кивнул. В его глазах было что-то такое, чего Огонёк не мог прочесть. Не в первый раз он проклинал Когтя за то, что тот убил грозового глашатая еще до того, как Огонёк смог встретиться с ним, оставив его в полном неведении относительно того, каким котом он был. (А также за гораздо более тяжёлое преступление — преднамеренное убийство. Лишь случайно получилось, что именно это убийство оказалось серьёзным неудобством). — Понятно, — сказал глашатай. — Что ж, я полагаю, пришло время для боевой тренировки. Огонёк едва мог сосредоточиться. Он двигался автоматически, машинально, почти не отрывая глаз от Ярохвоста, пытаясь понять, в какие части его истории — если вообще в что-то — он поверил. Вопль вырвал его из раздумий. Он повернулся, краем глаза заметив, как Дымок прыгает на него со спины, и среагировал. Он оттолкнулся лапами, врезаясь в незащищённый живот оруженосца. Дымок подавился воздухом и с глухим бух рухнул на землю. — Огонёк! Оруженосец вздрогнул на отклик Бурана, стремительно приближающегося к ним и отпрянул назад, чувствуя себя так, словно ему снова шесть лун (о, какая ирония). — Я… — Где ты этому научился? Огонёк в панике пытался что-нибудь придумать, но ничего не приходило в голову. — Ч-что? — Где, — уже твёрже повторил белый воитель, — ты научился драться? Огонёк открыл пасть, закрыл, стараясь выдумать более правдоподобную ложь. — Те… те коты, с которыми я был раньше. — Ты врёшь мне, Огонёк. — Нет! — вскрикнул оруженосец. — То племя… они научили меня охотиться и сражаться. Глаза Бурана сузились. — Племя? Лисий помёт. Он отчаянно искал ответ, который бы не вскрылся, если бы стоило бы Бурану только подумать о его правдоподобности. Что-то, имеющее хотя бы крупицу правды. — Кровавое племя, — выпалил он. …лисий помёт. Что ж, теперь уже пути назад нет. — Мы называли себя Кровавым племенем, — повторил Огонёк, пытаясь вспомнить, что Ячмень рассказывал ему много лун назад. — Мы жили рядом с Двуногими небольшой группой, но на самом деле… На самом деле мы не были племенем. Мы слушались приказов Бича, что бы он не сказал. Некоторые объединялись, чтобы сбежать в лес, но... — он немного сгорбился, — у них не вышло. Некоторое время Буран не отрываясь смотрел на него. — Возвращайся в лагерь, — наконец сказал он. — Этого достаточно для тебя на сегодня.~***~
— Клубок! Клубок поднял глаза с ртом, полным дрозда и увидел Огонька, плетущегося к нему с таким расстроенным видом, что серый оруженосец сразу же почувствовал себя плохо, сам не зная почему. Он проглотил кусок и поднялся. — Что случилось? — Я… — Огонёк запнулся, потом глубоко вздохнул и явно собрался с духом. — Мне нужно с тобой поговорить. — через несколько секунд он добавил: — Наедине. Клубок колебался. Оруженосцам не полагалось покидать лагерь без сопровождения воителя, по крайней мере, без разрешения, но… Он огляделся в поисках своего наставника и обнаружил его у палатки воителей, приводящего себя в порядок. — Подожди здесь, — прошептал он Огоньку и рысцой направился в ту сторону. Подойдя к золотому воителю, он быстро спросил: — Мы с Огоньком хотели вместе поохотиться, можно? Львиногрив поднял голову. Он выглядел слегка удивленным, но кивнул. — Убедитесь, что вы вернётесь до захода солнца, — строго сказал он. — И не спускай глаз со своего друга. Клубок кивнул. — Я так и сделаю, Львиногрив, — пообещал он. — Хорошо. — Взгляд наставника потеплел. — Удачи вам обоим. Клубок благодарно взмахнул хвостом и снова подскочил к Огоньку, который нетерпеливо ждал, переминаясь с лапы на лапу. — Я сказал Львиногриву, что мы идём на охоту, — сказал он. — Ну же, пошли отсюда. Клубок первым бросился к лазу, однако стоило им покинуть лагерь, он заметил, настроение его друга изменилось: шаг стал шире, голова поднялась, и двигался он с новой уверенностью, которая появлялась только тогда, когда рядом не было воителей. Шерсть на загривке серого кота начала покалывать, но он не обращал на это внимания. Огонёк был его другом. Он начал притормаживать у Песчаного оврага, но Огонёк двинулся дальше. — Не здесь. Сбитый с толку, Клубок последовал за рыжим другом к Четырем Деревьям. Огонёк перепрыгнул через ручей, текущий у границы с такой лёгкостью, как будто в нем текла кровь Речного племени (Я же тебе говорила, сказал самодовольный голос Горчицы), но Клубок не смог с такой же лёгкостью справится с течением и громким плеском упал. Огонёк вздохнул, вытаскивая друга за загривок на противоположный берег. — Я должен был догадаться, что переправлять тебя через реку — это плохая идея. Его слова были сказаны с весельем, меланхолией и чем-то ещё, что Клубок не мог определить, но звучало… почти как ностальгия. — И что это должно означать? — потребовал Клубок, решив спросить прямо, а не останавливаться на многочисленных тайнах Огонька. Усы рыжего оруженосца дернулись. — Неважно. Пошли. К тому времени, когда они добрались до Деревьев, у Клубка уже болели все лапы. — Было обязательно бежать всю дорогу? — с хрипом спросил он, тяжело дыша, когда плюхнулся у подножия одного из могучих дубов. Огонёк выглядел виноватым. — Наверное, нет, — сказал он. — Просто это было… Это было так давно. Это было странным ответом, но вряд ли это было причиной их появления здесь. Он повернулся к рыжему другу, кладя подбородок на лапы. — Ладно, теперь мы точно одни. О чем ты хотел поговорить? — Он решил, что это Огонёк беспокоится о враждебности Горчицы, или о Когте, или драке с Долгохвостом, или битве с Речным племенем, или что бы там ни случилось. — Звёздноеплемяприслаломеняизбудущего, — выпалил Огонёк.