~***~
Было сложно объяснять Горчице, не затрагивая природы их с Огоньком отношений. Не раз он ловил себя на том, что начинает косвенно рассказывать то, за что ему точно оторвут уши, и резко менял тему разговора. (Горчица не могла этого не заметить, но ему всегда удавалось ее отвлечь какой-нибудь информацией из будущего, спасая свои уши). — Ты правда думаешь, что я в это поверю? — спросила она, когда Огонёк закончил. Она повернулась к Клубку. — Ты не можешь правда в это верить. — Верю, — твёрдо ответил тот. — Он говорит правду. Горелый и Дымок тоже верят ему. — Ох, так ли. — Да, верят! — ощетинился Клубок. — Звёздное племя, почему ты просто не видишь!. Огонёк вздохнул. Неужели они так часто спорили, когда были оруженосцами? Вряд ли. — Клубок. Серый котик тут же замолчал, с характерным звуком закрыв пасть. Горчица повернулась к нему с выражением полным недоверия. (Было так странно видеть в ней ту кошку, которой она станет с возрастом в разных мелочах: в том, как вздрагивали кончики её ушей, когда она прислушивалась; в том, как она поворачивала голову. Но все наваждение быстро пропадало, стоило заглянуть в полные жгучей ненависти глаза или заметить котячий пушок на её ушах, чтобы вспомнить, что это не его Песчаная Буря, а совсем другая кошка. Которая его ненавидела). — Давай предположим, — сказал Огонёк, смотря ей в глаза, — ради спора, что ты мне веришь. Что ты хочешь знать? — Почему именно ты? — спросила Горчица. — Ты… Ты даже не из Грозового племени. Почему Звёздное племя выбрало тебя? Огонёк вздохнул, чувствуя нарастающее раздражение, перемешанное с разочарованием. — Я не знаю, — выдавил он. — Может потому, что Звездоцап считал меня своим злейшим врагом. Может потому, что считали, что у меня может получиться. А может потому, что просто хотели мне досадить, — добавил он, не сумев сдержать насмешку в своем голове. Судя по тому, как Горчица прищурилась, юмора она не поняла. Он прочистил горло. — В любом случае, что ещё ты хочешь знать? — Что вы делали, когда ускользали из лагеря ночью? «Прямолинейна, как и всегда». — Тренировались. Глаза кошечки сузились еще больше, хотя казалось, что это невозможно. — Тренировались для чего? — Очень зловеще, Огонёк, — вмешался Клубок. Он поморщился. — Прости. Мы не готовимся к чему-то особенному. Просто хотим стать воителями. — Он взмахнул хвостом. — Ты можешь быть молод, но… — Тебе шесть лун. Если честно, Огонёк уже забыл, что Песчаная Буря была старше его на две луны. — Вообще-то, девяносто шесть, — поправил он её. Она смешно выпучила глаза. — Но я уверен, что твоё преимущество в виде двух лун очень впечатляет, так что продолжай. Горчица замолчала и свирепо уставилась на него. — Или нет, — Огонёк пожал плечами. — Как я говорил, ты можешь быть молод, но для племени Теней это неважно. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас пострадал, — добавил он, вспомнив отчаяние, которое испытал, когда узнал, что Двуногие схватили Крутобока, и страх, охватившее его сердце, когда Песчаная Буря чуть не погибла от когтей Кленовницы. Долгое время Горчица молчала. Затем она повернулась к Клубку: — И ты говоришь, что Дымок ему верит? Клубок кивнул. Она фыркнула. — Ладно. Я все еще не верю тебе, — отрезала она, пристально смотря на Огонька. — Но я готова потерпеть. Невысказанное «пока что» повисло между ними. Огонёк кивнул. — Это все, что я прошу, — искренне сказал он. — Просто тренируйся с нами. Звездолом не всегда будет нашей насущной проблемой. Более того, у нас появятся другие. Кошечка снова фыркнула, но ничего не сказала. Огонёк подозревал, что она вряд ли верит в его предсказания о предательстве Звездоцапа. В конце концов, он был самым уважаемым воителем Грозового племени и одним из доверенных лиц Синей Звезды. А им он определенно был. Иначе вряд ли ему бы удалось так легко отделаться. Дымок и Горелый ждали их в Песчаном Овраге с широко раскрытыми глазами. — Что случилось? — спросил первый. — Мне показалось, я слышал… — Все в порядке, — заверил его Огонёк. — Никто же не против, чтобы к нам этой ночью присоединилась Горчица? Дымок взмахнул хвостом. — Конечно нет, — сказал он, посмотрев на кошечку. Горелый ничего не ответил, лишь немного подвинулся, чтобы освободить место. Горчица села рядом с Клубком. Она все ещё была явно напряжена, с подозрением глядя на оруженосцев. Огонёк почувствовал нарастающее беспокойство. Он должен убедить её, что это того стоит. Он должен. — Ладно, — сказал он, расправляя плечи и вспоминая план тренировки на эту ночь. — До этого мы работали над тем, что сохранять равновесие в бою и думать на несколько шагов впереди своего противника. Сегодня мы закрепим это. Горелый, Клубок, я хочу, чтобы вы потренировались друг на друге. Дымок, ты следишь за ними, и если видишь что-то неправильное, то старайся их поправить. — Это должно сработать. Из всех них Дымок станет лучшим наставником, и Огонёк тайно надеялся развить этот талант раньше, раз уж у него появился шанс. — Горчица, мы с тобой тренируемся вместе. — Я хорошо сражаюсь, — отрезала она. — Достаточно хорошо, чтобы победить воителя племени Теней? Горчица лишь усмехнулась, но послушно подошла, когда все остальные расформировались по парам: — Хорошо. Чем же мы тогда занимаемся? Огонёк повернулся к ней, интуитивно перенося свой вес на пальчики лап. Он все еще помнил какой быстрой была Песчаная Буря, даже будучи оруженосцем. — Прежде всего, мне нужно оценить твои навыки. Нападай на меня. — С удовольствием, — сказала она и оттолкнулась лапами. Как и в случае с Дымком, Огонёк скользнул под её протянутыми лапами, врезался плечом в грудь, отбивая в сторону. Горчица с совсем не воинственным визгом упала в песок. Она быстро вскочила на лапы, прижав уши. — Как… — Так же, как и остальных, — сказал Огонёк, махнув хвостом в сторону других оруженосцев. Горелый только что успешно отбился от Клубка, Дымок радостно заурчал. — Ты плохо держишь равновесие. Вы все его плохо держите. Готов поспорить, что многие воители тоже. — Он дернул усами. — Долгохвост, например. — Так ты смог его победить? — спросила Горчица, ее голос был уже более любопытным, чем злым. Она наклонилась вперед, готовая ловить каждое слово. Огонёк невольно почувствовал прилив гордости. Сейчас она ничего к нему не чувствовала, лишь хотела стать лучшей воительницей, которую когда-либо видело Грозовое племя. И по его личному мнению, ей это удалось. — Более или менее, — признался Огонёк. — Он не выкладывал достаточно силы в удар, не успевал реагировать, оставлял бок открытым и… — он пожал плечами, — ну, ты сама видела. — Ты бы убил его? Огонёк моргнул: — Я… Что? — Если бы он не сдался, или Синяя Звезда не остановила тебя, — повторила она, — ты бы убил его? Огонёк не мог отвести от неё шокированного взгляда. — Смог бы я… Конечно нет. — Шерсть на его спине встала дыбом при одной мысли об этом. — Он мой соплеменник. Я бы никогда не смог бы ему навредить. — Тогда он им не был, — заметила она. — Он им был. — Огонёк покачал головой. — Ты не понимаешь. Я прожил с ним большую часть своей жизни. Я делил с ним палатку, я доверил ему двух оруженосцев, я провожал его в старейшины и я был рядом, когда он умер. Он хороший кот — терпеливый и добрый, верный своему племени и друзьям. — Он почти шкуру с тебя содрал, — снова заметила она. Рыжий котик пожал плечами: — Никто не идеален. — Терпеливый и добрый, — пробормотала Горчица. — Слабо в это верится… На чем мы остановились? — Я как раз хотел тебя научить как не наступать на свой хвост во время сражения, — напомнил Огонёк. — Точно. — Горчица выпустила когти. — Давай продолжим.~***~
Огонёк вел свою группу обратно в лагерь в приподнятом настроении. Горчица еще верила ему не до конца, но все же не бежала рассказывать Пестролистой или Синей Звезде, а так же согласилась тренироваться вместе с ними. Неохотно ему пришлось сократить индивидуальные тренировки до одного раза в четверть луны — он был хорош, но не настолько. Горелый все больше и больше набирался уверенности в себе, его скорость и ловкость хорошо мотивировали. Клубок все еще работал над поддержкой равновесия, но когда ему это удавалось, он становился неостановим. Дымок, как и всегда, был нечто средним между ними. Стойкий, надежный и прямолинейный, уже готовый протянуть лапу помощи другим оруженосцам. Огонёк очень, очень ими гордился. Возможно, именно из-за своего приподнятого настроения он не заметил пару ярко-янтарных глаз, следующих за ними по пятам, или рыжий хвост, мелькавших слева от них. Он ничего не заметил, как и все остальные, пока прямо перед ними не сел сам глашатай Грозового племени собственной персоной. — Ну и ну, — промурчал Ярохвост, — должно быть, мы побили какой-нибудь рекорд. Не думаю, что хоть когда-нибудь все оруженосцы сбегали из лагеря. — Ярохвост, мы не… — выпалил Дымок, бросив полный паники взгляд на Огонька. Глашатай взмахом хвоста заставил его замолчать. — Оправдываться вы будете перед Синей Звездой, — твёрдо сказал он. — А потом перед вашими наставниками. Огонёк, у которого так и не было наставника, держал рот на замке. — Кроме тебя, — добавил глашатай, переведя взгляд на него. — Думаю, Синяя Звезда захочет разобраться с тобой отдельно. — Это была моя идея! — выпалил Клубок. Его пушистый серый хвост нервно метался из стороны в сторону, задевая остальных. — Я, эм, я подумал, что мы можем проводить дополнительные боевые тренировки и!.. Ярохвост снова махнул хвостом, и Клубок замолчал. — Расскажешь Синей Звезде, — отрезал глашатай. — Это она заметила, как улизнула Горчица. Как один, три пары глаз уставились на кошечку, которая зашипела, защищаясь. Рыжий котик не сводил взгляда с Ярохвоста. Тени, казались, плыли и искривлялись рядом с глашатаем, у Огонька мурашки побежали по коже. В темноте за спиной Ярохвоста поблескивали пара янтарных глаз. Рядом с Огоньком вздрогнул Дымок. Он тоже заметил. Ярохвост обернулся. Глаза исчезли. Он повел носом, пробуя воздух, выглядя достаточно встревоженным, но ветер дул не в ту сторону, и ему не удалось уловить никаких запахов, кроме запаха оруженосцев, собравшихся перед ним. — Возвращаемся в лагерь, — коротко приказал он. Дымок немедленно последовал за ним, бросив Огоньку тревожный взгляд. За ним тут же последовал Горелый, за ним Горчица. Огонёк и Клубок замыкали шествие. — Спасибо, — тихо пробормотал первый на ухо другу, стараясь, чтобы Ярохвост их не услышал. Клубок кивнул. — Как Горчица? — прошептал он в ответ. — С ней все будет в порядке. — Уши Огонька дернулись. Было ли это его воображение, или он правда слышал шаги за своей спиной? Или это были лишь листья, падающие с деревьев (в сезон Юных Листьев?) или всего лишь зверье, слонявшееся по лесу (в этот час?). Или это был Коготь, крадущийся среди деревьев и наблюдавший за ними. Как долго он следовал за ними? Как много он услышал? Клубок ускорился. Огонёк, который замедлил шаг, чтобы оглянуться через плечо, осматривая подлесок в поисках янтарного отблеска или полосатого меха, не заметил, что они отстали. Ярохвост тоже не успел этого понять, но Горчица оглянулась на него через плечо. Она вопросительно склонила голову, когда её догнал Клубок, что-то встревожено шепча. Их уши соприкасались, когда они переговаривались шепотом, бросая украдкой взгляды перед собой. Огонёк бросился догонять их, но не успел сделать и двух шагов, когда неожиданно появившиеся тяжесть ударила его в бок, сбив с лап в кусты, выбивая весь воздух из его легких. — Огонёк! — завопил Клубок. — Огонёк! Где ты? Сильная лапа прижала его к земле, прежде чем он успел глотнуть воздуха. Огонёк почувствовал, как каждая частичка его тела напряглась, когда он услышал над своим ухом знакомый, наводящий ужас голос: — Не звука, киска, — прозвучал глубокий гортанный баритон Когтя. — Или они никогда не найдут даже то, что от тебя останется. Огонёк молчал, когда голос Ярохвоста присоединился к Клубку: — Не время для игр, Огонёк! — крикнул глашатай. — Мы должны немедленно возвращаться в лагерь. Когти полосатого воителя впились в его шкуру, но Огонёк терпеливо молчал. — Огонёк! — снова завопил Клубок, в его голосе слышалось отчаяние. Голос Дымка присоединился к общему хору: — Огонёк! Где ты? Коготь не двинулся с места. — Возвращаемся в лагерь, — напряженно сказал Ярохвост, его голос прорвался сквозь напряжение, повисшее в воздухе.. — Сейчас же. — А как же Огонёк? — взвыл Клубок. — Что, если с ним что-то случилось? — Я возьму нескольких воителей, что бы найти его. Вы должны оставаться в лагере… Голос Ярохвоста затих. Шаги отдалялись с каждой секундой, чтобы в конце концов тоже затихнуть. Они остались одни. Коготь резко вцепился зубами в загривок Огонька и потащил прочь от тропы. Оруженосец сопротивлялся, но воитель поднял его и резко ударил его об ствол дерева. От резкого удара головой Огонёк обмяк, видя, как звезды заплясали перед его глазами. Когда Коготь наконец остановился, то Огонёк был совершенно дезориентирован. Ему казалось, что он узнает местность, но все не мог понять, как Когтю так быстро удалось добраться туда. Даже тени деревьев, отбрасываемые из-за луны, выглядели искаженными и неправильными. Коготь бесцеремонно бросил его на землю. Огонёк попытался вскочить на лапы, но прежде чем он успел сделать хоть движение, он был придавлен к земле тяжелой лапой воителя. — А сейчас, — пророкотал он, — ты расскажешь мне всё.~***~
Когда луна начала заходить за горизонт, в лагерь Грозового племени пробрался Коготь, неся в своих зубах маленький клочок рыжего меха. Отчаянный вопль Клубка был пронзительным и мгновенным. Все племя разом встрепенулось: от старейшин, едва поднимающихся на лапы, до котят, выглядывающих из-за своих матерей. Среди них не спала только Синяя Звезда, ожидая возвращение своего любимого глашатая и своенравного оруженосца, которого ему было велено найти. Коготь молча положил изуродованное тело того самого оруженосца к лапам Синей Звезды. Его шкура была разорвана жестокими когтями, а мех был покрыт запекшейся кровью. Одно ухо было почти оторвано, и сквозь глубокую рану на боку виднелась белоснежная кость. — Я нашел его около гнезд Двуногих, — проворчал Коготь. — Группа бродяг загнала его в угол. Они издевались над ним. Я убил их предводителя, но было уже слишком поздно. Синяя Звезда уткнулась носом в окровавленный рыжий мех. Горечь промелькнула на ее лице, и она закрыла глаза. — Он мог бы стать хорошим воителем, — сказала она. — Да приветствует Звёздное племя его в свои угодья. — Да приветствует Звёздное племя его в свои угодья, — эхом повторил Коготь. Клубок бросился вперед и зарылся в рыжий мех. Дымок медленно подошел к нему и начал медленно вылизывать окровавленную шерсть. Через секунду колебания к ним присоединился Горелый, подходя со стороны предводительницы. Последней подошла Горчица, отчищая его окровавленную голову. Остальные коты племени держались в стороне, когда Синяя Звезда подняла голову и взглядом обвела всех собравшихся. — Мы проведем ночное бдение над Огоньком, — твердо сказала она. — Он был котом Грозового племени и достойным оруженосцем, несмотря на то, что в нем не было ни капли воинской крови. Наше племя сожалеет о его потере. Пока она говорила, Горчица взглянула на предводительницу, но не прервала своего занятия. Частокол насмешливо фыркнул и направился в сторону палатки воителей. Долгохвост смотрел на разорванное тело в центре лагеря, но в конце концов последовал за ним. Медленно, остальные члены племени возвращались в свои палатки, не считая оруженосцев... и Когтя, словно призрак нависающего над ними. Последние слова рыжего оруженосца, задыхающегося в кровавых судорогах, когда Коготь разрывал его на части, проносились в его голове бесконечной петлей. Я видел, как ты умирал девять раз, — сказал тогда Огонёк, — и я прожил целую жизнь, пока твой призрак скитался во тьме и одиночестве. И когда ты снова решишься пробраться в этот мир, я лично убью тебя. Полосатый воитель выпустил когти, впиваясь в землю, не отводя взгляда от тела оруженосца. Я делал это раньше, Коготь. И я смогу сделать это снова. Девять жизней, сказал этот домашний. Девять смертей, девять жизней. Девять жизней предводителя. Сердце Когтя воспарило. Чтобы там не увидел этот домашний, какие бы силы ему не давал Острозвёзд (конечно это был Острозвёзд. Котик, умирая, выдавил его имя, а кого же еще он мог позвать?), правление Грозового племени было его по праву. Он посмотрел на подножие Скалы, где располагалась палатка предводителя. Она будет его, поклялся он. Когда первые лучи рассвета появились из-за горизонта, освещая лежащее тело Огонька, превратив его рваную шкуру в сияющее пламя. В одно мгновение его раны, кажется, сгорают в нем. Огонёк открыл зеленые глаза.