~***~
Горчица тащила Клубка обратно к палатке оруженосцев, раздраженно шипя. — Остынь, — проворчала она. Тактичность никогда не была ее сильной стороной. — Он ушел, понятно? И Звёздное племя знает хватит ли ему его мышиных мозгов, чтобы вернуться. Клубок обмяк в ее зубах. Она подождала еще несколько мгновений, прежде чем опустить его, отступить назад и встряхнуться, все еще ворча. Один из сумрачных котов хорошенько кинул ее через всю поляну, и она была уверена, что синяки останутся как минимум до следующего Совета. Она смотрела на Клубка, который медленно подошел к неподвижному телу Львиногрива и уткнулся в его золотистый мех. Белоснежка на несколько мгновений прижалась к оруженосцу, прежде чем начать чистить шерсть своей пары. Златошейка подошла к нему с другой стороны и тоже начала отчищать шерсть своего брата от крови. К ней подошел Буран, его глаза потускнели от горя. — Ты ранена? — тихо спросил он. Горчица покачала головой. — Просто немного побаливает. Я в порядке. — Она осмотрела белую шерсть своего наставника в поисках крови. — А ты как? Она увидела, как в его глазах мелькнуло одобрение, но потом оно исчезло. — Я ожидал примерно такого. Постепенно Горчица почувствовала, как напряжение уходит из ее тела. Она огляделась в поисках Горелого и обнаружила его, сидящего около детской, уставившегося на неподвижное темно-серое тело сумрачного воителя, в котором Горчица узнала Лягушника. Она подошла к нему и начала очищать его шерсть. — Я не хотел, — прошептал Горелый. — Он… он пытался проникнуть в детскую… Я увидел, что Львиногрив упал, и я прыгнул и… — Ты сделал хорошее дело, — уверенно сказала ему Горчица. — Как ты и сказал. Он пытался пробраться в детскую. — Но я не хотел этого, — жалобно сказал он. — Я просто хотел, чтобы он отошел от Львиногрива, а Клубок был слишком далеко... — Так все и было, — сказала Горчица, приглаживая непослушный клочок шерсти. — Это не твоя вина, — добавила она уже тише. — Ты сделал все, что смог. — Она оглянулась в поисках Кисточки — разве это не была работа наставника? — но ее гнев утих, когда увидела Пестролистую, ухаживающую за потрепанной кошкой. — Этого было недостаточно, — пробормотал Горелый. — И никогда не будет. Горчица подняла голову и увидела стоящую перед ними Щербатую. Косматая кошка нависла над ними, ее глаза практически светились в темноте. — Тебе лучше дать Пестролистой осмотреть их, — сказала она Горелому, указывая на три царапины на его голове. — Лягушник никогда не чистил свои когти. Они наверняка воспалятся. Тихий возглас облегчения прервал любой ответ, который могли дать оруженосцы. Они все посмотрели в ту сторону, где Синяя Звезда поднималась с земли, опираясь на Ярохвоста. Щербатая подошла к ней, небрежно осмотрела ее, прежде чем отступить, явно удовлетворенная, оставив предводительницу на растерзание своему глашатаю. — Пошли, — буркнула она Горелому. — Я приложу к ним немного календулы. Горчица последовала за ними, держась поближе к черному оруженосцу. Она остановилась, проходя мимо тела Львиногрива. К Златошейке, Клубку и Белоснежке присоединялись другие члены племени. Было странно не видеть рыжий мех Огонька, прижавшегося к Клубку. Он вступил в племя всего несколько лун назад, но уже стал неотъемлемой частью палатки оруженосцев, — особенно в окружении Клубка. Эти двое были практически неразлучны. Неожиданно она заметила Частокола, который плюхнулся в тень от Скалы и начал вылизывать свою рану на хвосте, обводя лагерь взглядом. На мгновение их взгляды пересеклись. Она быстро отвернулась. — Вот так, — проворчала Щербатая, накладывая тонкий слой паутины поверх царапин Горелого. — А теперь, что вы двое собираетесь делать? Горчица удивленно посмотрела на старую целительницу. — Делать? По поводу чего? — По поводу Огонька, — сказала Щербатая, как будто это было очевидно. — Кого ж еще? Горчица почувствовала, как от гнева поднимется ее шерсть. — А зачем нам вообще что-то с ним делать? — прошипела она. — Он сбежал! Он должен был быть здесь, но его не было! — Не смотря на общую импульсивность Клубка, Горчица была согласна с ним в этом вопросе — Огонёк должен был быть в лагере. Но его здесь не было. — А именно он бы что сделал? — язвительно спросила Щербатая. — Он всего лишь один кот, причем оруженосец. Может быть, ему следовало сразиться со всем племенем Теней сразу? «Держу пари, что он смог бы», — эта мысль неожиданно пришла к ней в голову. Горчица сердито тряхнула головой, прогоняя ее. То, что он был из будущего не означало, что он был непобедим. — Он мог сделать хоть что-нибудь. — Мы все могли сделать что-нибудь, — грустно сказала Щербатая. — Позволь мне сформулировать вопрос правильно. Неужели ты думаешь, что Огонёк предал свое племя ради племени Теней? Горчица открыла было рот, чтобы ответить, но заколебалась. Она вспомнила, как Огонёк говорил о Долгохвосте в ту ночь, когда она проскользнула из лагеря за ними. Я прожил с ним большую часть своей жизни. Я делил с ним палатку, я доверил ему двух оруженосцев, я провожал его в старейшины и я был рядом, когда он умер. Он хороший кот — терпеливый и добрый, верный своему племени и друзьям. Она так же вспомнила его возмущение по поводу котят-оруженосцев на его первом Совете. Маленькими? Это же котята! Вон та, как ты думаешь, сколько ей? Четыре луны? Пять? — Нет, — неохотно призналась она, опустив хвост. Она не знала, почему он выбрал именно этот день, чтобы исчезнуть, но сомневалась, что он их предал. — Ну что ж, приятно видеть, что Пенёк не выбил из тебя весь здравый смысл, — пробормотала Щербатая. Горчица оглянулась на Клубка и решила оставить его на некоторое время. — Горелый, готов к путешествию? Черный котик удивленно моргнул. — Эм. Да, я полагаю? Почему ты спрашиваешь? Куда мы направляемся? — Мы собираемся найти Огонька, — мрачно сказала она. — Мы получим ответы на свои вопросы, даже если нам придется добывать их когтями. И мы собираемся найти котят Белоснежки, с ним или без него. В глазах Щербатой блеснуло одобрение. — Ну что ж, пошли. Мы зря тратим дневной свет.~***~
За пределом лагеря царила путаница запахов: запах племени Теней смешался с запахом Когтя, который ворвался в детскую и схватил Пепелинку и Папоротничка смешавшись с запахом страха Огонька. Глаза Щербатой прищурились, когда изучала запахи. — Один из воителей племени Теней ранен, — сказала она. — Плохо. Не удивлюсь, если они оставят его здесь. — Неужели Звездолом так поступит? — скептично спросила Горчица. — Просто так оставит одного из своих воителей. Щербатая вздохнула. — В племени Теней Звездолома нет места для слабости, — грустно сказала она. — Как и для целителей. — Это глупо. — Чрезвычайно, — согласилась Щербатая. Она повернулась к Горчице. — Ну? Это была твоя идея, в конце концов. (По правде говоря, Щербатая весьма привязалась к этой отважной ученице, несмотря на все ее просчеты. В ней явно был заложен потенциал. Кроме того, она сомневалась, что Горчица будет слушаться бывшую целительницу племени Теней.) Горчица прищурилась. — Ты знаешь, кто из воителей ранен? Щербатая снова принюхалась. — По-моему, это Пенёк, — наконец сказала она. — Пахнет как он. — Произнеся эти слова, она почувствовала острую боль в груди — Пенёк был котенком ее сестры. Она надеялась, ради Калинки, что раны тощего коричневого кота были не смертельны. — Как ты думаешь, мы сможем его выследить? — спросила Горчица. — Если Звездолом все же оставил его? Щербатая кивнула. Песчаная кошечка глубоко вздохнула. — Да. Хорошо. Эм, тогда ты пойдешь за ним. Я буду искать Огонька, и мы встретимся у… — она замолчала, явно напряженно думая. — Может у Большого платана? — Большой платан, — Щербатая хмыкнула. — Где это, еще раз? Горчица колебалась. — Эм… Горелый тебе покажет. Горелый удивленно повернулся к ней. — Погоди, что? — Да. — Горчице явно понравилась эта идея. — Ты будешь выслеживать его среди большого количества кошек, так что тебе не следует идти одной. А Горелый лучше знает территорию, так что он сможет быстро меня найти. К тому же, он сломается, как старейшина под ветром, если ему придется противостоять Огоньку. Горелый, в частности, не спорил. «Что ж, не могу придраться к этой логике», — подумала Щербатая. — Большой платан, — повторила она. — Как скажешь. Ну что ж, пошли. Горчица кивнула. — Отлично. Ну, удачи. — И она быстро побежала среди деревьев. Похоже, Огонёк не особо пытался замаскировать свой запах, когда сбегал из лагеря. Щербатая жалела, что не может пойти за ней; она хотела убедиться, что странноватый рыжий оруженосец был в безопасности и хотя бы частично в порядке, чтобы утешить его в худшем случае. Она знала какого это — быть отвергнутым собственным племенем. Даже если Огонёк и прожил совсем немного, изгнание — пускай и негласное — сильно ранило. Но она была единственной, кто мог выследить Пенька. Более того, она была единственной, кто мог помочь ему. — Сюда, — сказала она Горелому, ведя его по тропинке, по которой шло племя Теней. Она шла медленно, чтобы не наткнуться на вражеский патруль. Еcли она была права (а она всегда была права), то Пенька оставят скорее раньше, чем позже. Бедный, мышеголовый дурак. Резкий запах крови ударил ей в ноздри. Она подняла хвост, приказывая Горелому остановиться, а затем осторожно двинулась вперед, низко прижимаясь к земле. Там. Сквозь деревья она увидела поджатый темный силуэт Пенька, который прижался к камню, тяжело дыша. Из нескольких длинных глубоких ран на животе у него непрерывно текла кровь. Щербатая поморщилась при виде этого зрелища, ее живот сочувственно покалывало. Она глубоко вздохнула, вспоминая чему ее учила Осока, и прогнала боль Пенька туда, где ей было самое место. — Выглядишь хуже падали, — бесстрашно крикнула она. Если судить по запахам, то никого из племени Теней поблизости не было. — И это так Звездолом награждает преданность в наши дни? — Как будто ты хоть что-нибудь знаешь о преданности, — рявкнул Пенёк. — Убийца котят! — Я и когтем не трогала тех котят, — прошипела Щербатая, — и ты дурак, если считаешь иначе. — Она посмотрела на его живот и подошла ближе. — Насколько все плохо? — Ты у нас целительница, — злобно сказал тот, — это ты мне скажи. Щербатая уставилась на него, невпечатленная. — Если лжешь, то будешь истекать кровью намного медленней. Может даже продержишься до заката. — Я не истекаю кровью, — запротестовал Пенёк, однако от Щербатой не укрылся привкус страха в его запахе. — Я в порядке. Это всего лишь царапина. Щербатая хмыкнула. — Ага, а я всего лишь оруженосец. Горелый! — позвала она через плечо. Горелый взволнованно шагнул вперед. — Д-да, Щербатая? — Помнишь, как выглядит календула? — Он кивнул. — Хорошо. Найди немного. И еще немного паутины. Когда черный оруженосец умчался прочь, Щербатая села, наблюдая, как Пенёк опускается на землю, делая вид, что не прислушался к ее совету. — Давай-ка посмотрим, сможешь ли ты заслужить эти лекарства, — сказала она. — Зачем Звездолом забрал котят? — Отстань. Щербатая пожала плечами. — Как хочешь. Я скажу Горелому, чтобы он не заморачивался. — Она начала вставать, намереваясь спрятаться где-нибудь с подветренной стороны, пока Горелый не вернется. — Подожди! — В голосе Пенька послышался страх. — Это… он хочет больше оруженосцев, — сказал он. — Они продолжают умирать. В бою, я имею ввиду. — Потому что они котята, — прошипела Щербатая, садясь обратно. — Не оруженосцы. Итак, он настолько в отчаянии, что готов воровать котят из других племен? У вас они должно быть поистине быстро закончились. Помнится, когда я в последний раз была там, и меня ложно обвинили в убийстве котят, то племя Теней было самым большим племенем в лесу. Пенёк недовольно зарычал. — Да, прекрасно. Это то, что ты хотела услышать? У нас заканчиваются котята. Щербатая прищурилась, и он отвернулся. — Что еще? — Что ты имеешь ввиду, «что еще»? — Я имею ввиду, — сказала Щербатая с преувеличенным терпением, — какая еще у этого причина? — А я откуда знаю? — резко спросил Пенёк. Щербатая вздохнула и снова поднялась. — Подожди! Подожди! Ладно! — Он глубоко вздохнул. — Я… Слушай, я не знаю точно, что он задумал, но я слышал, как он говорил с Чернопятом о том, что заставит Синюю Звезду отказаться от своей территории. Щербатая гневно прижала уши. Заложники. Синяя Звезда будет вынуждена уступить или они убьют двух ее котят. — Трус с лисьим сердцем, — прошипела она. — Спасибо, Пенёк. Как раз в этот момент на поляну вышел Горелый, неся пучок календулы и охапку паутины. — Хорошая работа, — пробормотала она и принялась жевать календулу, чтобы приложить ее к ранам Пенька. Горелый помог намотать паутину. — Вот. — Щербатая отступила назад, рассматривая свою работу. — Жить будешь. Беги обратно к Звездолому, если хочешь, — сказала она, — я уверена, он будет очень рад тебя видеть. Пенёк осторожно поднялся на лапы, прежде чем неохотно кивнуть Щербатой. — Спасибо, — пробормотал он. — Не обижайся, но надеюсь, что больше никогда тебя не увижу. — Не обижаюсь, — хмыкнула Щербатая. — Хотя, — добавила она, — не мог бы ты передать кое-что от меня? Сообщение. Пенёк подозрительно прищурился на нее. — Зависит от сообщения. Щербатая колебалась. Ей хотелось сказать так много каждому: Калинке, Солнцецветик, Звездолому, Мокроусу, — но она подозревала, что Пенёк передаст лишь одно. — Скажи Солнцецветик, — наконец сказала она. — Скажи Солнцецветик, что я ее прощаю.