Natsukashi

Любовь — это принимать друг друга такими, какие есть       — Ойкава, вот только не устраивай сцен!       — О, Ива-чан, поверь, я даже и не начал, — огрызнулся Ойкава, скидывая со своего плеча руки Иваизуми. Он крутанулся на пятках и попятился назад, запрыгивая на учительский стол. Иваизуми насуплено смотрел на него, не решаясь подойти ближе — пока Ойкава не в духе, его лучше лишний раз не трогать, себе дороже. — И вообще, какого чёрта ты побежал за мной? Сидел бы там дальше, рассказывал о том, как целовался с какой-то там…       Он поморщился и зло скрипнул зубами, отворачиваясь в сторону. Спокойствие Иваизуми и этот его «ну-что-за-ребячество» взгляд выводили из себя и только больше заводили и злили.       — Ойкава, это просто игра, — терпеливо пояснил Хаджиме, медленно подходя ближе. — И это была твоя идея, между прочим, не понимаю, почему ты ведёшь себя как придурок.       Глаза Ойкавы широко распахнулись, брови театрально поползли к взъерошенной чёлке. Ему оставалось только всплеснуть руками и схватиться за сердце, чтобы Иваизуми окончательно поверил его удивлению.       — Это я придурок? Я? — он в самом деле схватился за сердце, правда, наигранности в этом жесте не было ничуть. — А разве ты не мог не вдаваться в эти слюнявые подробности? Знаешь же ведь, что я…       Он замолчал, закусив губы. Ойкава вздёрнул подбородок и снова отвернулся, делая вид, что очень заинтересован колышущимися занавесками, прячущими рассеянный закатный свет.       Иваизуми раздосадовано растормошил волосы на затылке. Боже, ну за что ему всё это?.. И ведь угораздило связаться с самым ревнивым парнем на всём белом свете. Но, как ни крути, этот ревнивец был его, целиком и полностью, и только в его силах было решить поднадоевший вопрос раз и навсегда.       — Эй, Ойкава, — мягко потянул Иваизуми, подходя ближе. Ойкава демонстративно сдвинулся на край столешницы, закинув ногу на ногу. — Ты же знаешь, что Ханамаки не отстал бы так просто, если не вывалить ему все подробности. Не после того, как он сам заливал о своём первом поцелуе так, будто это пособие, а не рассказ. И только не говори мне, что ты и в самом деле такой идиот — ты же понимаешь, что это была не моя вина, что первый поцелуй был не с тобой? Единственный, кто тут виноват, так это ты, — развёл руками Иваизуми, позволяя себе крошечную пакостливую улыбочку, — щёлкал клювом столько лет, вот и упустил момент.       — Ах ты!..       Ойкава резко крутанулся и спрыгнул со стола, бросив яростный взгляд на улыбающегося Хаджиме.       — Вот ты на меня и посмотрел, чёртов ревнивец, — он подошёл ближе, лишив Ойкаву и шанса на побег. Тот стоял насупившись, опустив голову, и что есть сил сверлил взглядом пол, словно думал проделать в нём дырку и провалиться туда, лишь бы быть подальше от Иваизуми, который был… Ох, находиться рядом с таким Ива-чаном сложнее всего: он смотрел ласково, прятал за обычной, казалось бы, улыбкой, нечто большее, чем простую нежность. Он протянул руку вперёд, коснувшись щеки Ойкавы. — Когда ты уже поймёшь, что кроме твоей физиономии, и всего остального тоже, ничто другое меня не интересует?       Ойкава поднял на него затравленный взгляд и коротко улыбнулся, щекой потеревшись о его ладонь.       — Это ты только сейчас так говоришь, — шепнул он, с трудом сглатывая стоящий в горле ком, — а через полгода захочешь другого.       Иваизуми удивлённо моргнул и нахмурился.       — И как часто ты думаешь о подобном? — Ойкава поджал губы и промолчал, снова отводя глаза в сторону. Хаджиме нехорошо усмехнулся. — Интересно получается… «Полгода»? А чего же не месяц, раз уж ты ни в грош не ставишь мои слова? Всё-таки самоуверенности тебе не занимать.       — Ну не настолько же я плох, Ива-чан! — обиженно поджал губы Ойкава, тоскливо улыбнувшись. — Если так подумать, я не смогу дать тебе всего того, что могут все эти Мико-чан и остальные. Это делает мне больно, но ничего не поделать. Я ведь просто…       Иваизуми потянулся вперёд, вцепился в лацканы пиджака, притягивая Ойкаву к себе. Он брыкался и сопротивлялся, пытался оттолкнуть, прекрасно понимая, что если кто-то застукает их в школе, то проблем не избежать, но всё же сдался и тесно прижался к Иваизуми, закидывая руки на его шею.       — Да, ты просто дурак, Ойкава, раз думаешь о подобном, — услышал Тоору его шёпот. — Раз не веришь мне. Я думал, что смог доказать серьёзность своих намерений.       — Это другое… — замотал головой он, шумно втягивая воздух носом. Он старательно пытался игнорировать пальцы Иваизуми, пробравшиеся под пиджак и рубашку. — Я уверен в тебе, Ива-чан, даже несмотря на всех этих…       — Да забудь ты о них! — разозлился Хаджиме. — Ойкава, сейчас есть только ты. Я не просто так терплю все твои закидоны. И уж поверь, я не позволю ни одной дурной мысли насчёт несерьёзности наших отношений поселиться в твоей дурацкой голове.       Ойкава тихо рассмеялся, подался вперёд и коснулся лбом лба Иваизуми, заглядывая в его глаза. Хаджиме крепче обнял его, прижимая к себе.       — Ты грубиян, Ива-чан, — шепнул он, кончиком носа потеревшись о нос слегка разрумянившегося Иваизуми. От всех этих откровений голова шла кругом, а от близости Ойкавы сердце билось как ненормальное. — И ты, может, не поверишь, но именно это я больше всего люблю в тебе.       — А ты болван, — беззлобно отозвался Иваизуми, с облегчением выдыхая. Ойкава обнял его и теперь тихо хихикал в шею, бормоча что-то о том, что обзываться было вовсе не обязательно. — И ты хочешь верь, а хочешь нет, но именно это я в тебе и люблю. И всегда буду, даже когда ты состаришься и впадёшь в маразм. Даже если ты будешь вести себя как придурок, я найду способ поставить тебя на место и никогда не отпущу.       — «Никогда»? Правда?       — Правда, — решительно кивнул Иваизуми, притягивая к себе Ойкаву для ещё одного доказательства своих слов. Любовь — это делить друг с другом радость и горе       — Последняя коробка? — Сугавара устало прислонился к стене, сползая по ней на пол. У него дрожали руки и ноги, сердце колотилось где-то в желудке, жалобно воющем уже пару часов.       Даичи, кряхтя и пыхтя, слепо пытался нашарить у себя за спиной дверную ручку. Наконец, захлопнуть дверь ему удалось, а последние две коробки с их вещами заняли своё место на шатающейся горке посреди коридора. Тяжело вздохнув, Савамура плюхнулся на пол там же, где и стоял.       — Вот теперь точно — это были последние. Грузовик я отпустил, — он утёр рукавом пот со лба и устало улыбнулся. — Хэй, ты понимаешь, что это значит?       Сугавара тихо усмехнулся и подполз поближе к Даичи, приваливаясь к его боку.       — Что мы наконец-то съехались, — кусая дрожащие губы, шмыгнул носом он и, не сдержав слёз, бросился Савамуре на шею. — Боже, Даичи, ты можешь в это поверить?       — Могу, но с трудом, — улыбнулся он, пальцами зарываясь в волосы на затылке Сугавары. — Теперь это наш дом.       Он обвёл взглядом груду коробок, коридор и зацепил краешек абсолютно пустой комнаты, которую они собирались обставить как гостиную. Больших трудов стоило приобрести дом: длительное взвешивание этого решения, несколько ссор и последующих примирений, откладывание каждой иены, побеждённые страх и предрассудки. И теперь, смотря на счастливого Сугавару, Даичи понимал, что всё это того стоило.       — Может, обновим кухню? — предложил Суга, рукавом свитера утирая глаза и забирая мешающиеся волосы за уши. — Честно говоря, я готов был загрызть одного из грузчиков, когда он достал из бардачка дынную булку и принялся её уплетать. А после того, как поедим, возьмёмся разбирать весь этот кошмар — тут работы на пару недель, если не больше. Что скажешь?       — Скажу, что ваше чувство времени, Сугавара-сан, отлично развито, — Даичи потянулся, звонко чмокнув его в висок. Он поднялся, подал руку, помогая встать на ноги. — Иди пока осмотрись, а я достану коробки с бенто, не зря всё-таки прикупили.       Пока Даичи ворчал на похожие коробки, вспоминая, куда он мог сунуть еду, Суга заглянул в будущую гостиную, мысленно представив, что и куда хочет поставить, и перебрался в кухню, усевшись прямо на пол. Мебель в непотребном виде была погребена под завалами вещей, развлекаться с ней и искать куда конкретно должен подходить какой-нибудь болтик за номером «Джи-12» они будут позже, а пока приходилось довольствоваться надежнейшей из поверхностей.       — Любуешься? — Савамура высунулся из-за дверного косяка, широко улыбнувшись. Он подошёл и уселся рядом, протягивая Суге пластиковый контейнер, бутылку с водой и маленькую мельницу, доверху набитую разноцветными горошинками перца. — Тебе же постоянно не хватает остринки, вот и лопай.       — Спасибо, ты сама любезность, — высунул язык Сугавара, плечом толкнув Даичи. Он задумчиво смотрел куда-то вперёд себя и к еде притрагиваться не спешил. — Ты чего задумался?       Савамура обернулся к нему, неловко улыбнулся, почему-то смутившись, и полез в карманы. Он зажал что-то в кулаках, вытащил их из карманов и сразу оба вставил вперёд, протягивая их Сугаваре. После секундной заминки и тревожного сглатывания застрявшего комка в горле он быстро спросил:       — В какой руке?       Суга заинтересованно наклонил голову набок и улыбнулся, отставляя в сторону свою порцию.       — Что это ты задумал? — он подвинулся ближе, на коленях усаживаясь перед Даичи.       — Просто выбери: в какой? — настойчиво тряхнув вытянутыми конечностями, повторил он.       — Ну, пусть будет в левой, — пожал плечами Сугавара. — Что там?       Савамура улыбнулся и разжал кулак, протягивая ладонь вперёд. Суга неверяще уставился на него.       — Это…       — Ты не угадал, — смущённо пробормотал Даичи, отчаянно краснея, — это моё, а твоё — вот, было в правой, — он разжал пальцы, показывая второе кольцо, чуть тоньше того, что было на другой ладони. — Я, конечно, не на одном колене, а сразу на двух, да и сделать это хотел немного по-другому, но сегодня такой особенный день, поэтому… Ты… Останешься со мной навсегда?       Сугавара закивал и рассмеялся, во второй раз за день прослезившись от захлёстывающих его чувств.       — Всегда, когда стоишь на двух коленях, предложение звучит именно так?       — Не знаю, — пожал плечами Савамура, беря в свою руку ладонь Сугавары. — Это мой первый и последний подобный опыт. Так?..       — Да, — кивнул Суга, дрожащей рукой надевая на палец Даичи его кольцо, — я с тобой до самого конца.       Сугавара проснулся от хлопка двери, по привычке ощупав вторую половину кровати. Она была холодной и заправленной, значит, Даичи только вернулся.       Дожидаться его в кровати Суга не стал, быстро выскользнул из спальни и бесшумно спустился, в гостиной найдя Савамуру. Он был в форме, сидел в куртке на диване, запрокинув голову на спинку, и смотрел в потолок не моргая. На тихий оклик Даичи даже не обернулся, но внимание обратил.       — Я разбудил тебя? — тихо спросил он словно не своим голосом. — Прости, не хотел. Возвращайся в постель, я сегодня посплю тут.       Сугавара нахмурился, запахнул халат поплотнее и подошёл ближе, вставая напротив Савамуры, никак на него не реагирующего.       — Что происходит? — Даичи поднял голову, сел прямо, безжизненным взглядом уставившись куда-то сквозь Сугавару. Он выглядел уставшим, сам на себя не был похож. — Ты в порядке? Последние несколько дней я тебя практически не вижу. Конечно, ты просил не доставать по рабочим вопросам, но я же вижу, что что-то не так…       Савамура вымученно улыбнулся и покачал головой.       — Не беспокойся, это тебя не должно тревожить, Суга, иди лучше…       — Куда это ты пытаешься меня спровадить? — нахмурился Сугавара, обиженно поджимая губы. — Ну уж нет, мистер, я никуда не пойду. Ты можешь не вдаваться в подробности, да мне оно и не надо, можешь молчать, если захочешь, но чтобы я оставил тебя одного в таком состоянии? Нет уж, дудки!       Даичи не выдержал и рассмеялся, хрипло, болезненно.       — Знаешь, дети положительно на тебя влияют, ты даже заразился их упрямством и говоришь в точности как они, — он взялся стягивать с себя куртку, оставляя её на спинке дивана. Даичи поднялся на ноги, подошёл к Сугаваре, обнял его, лицом утыкаясь в шею. — Ты с каждым днём становишься всё лучше. В отличие от меня…       Сугавара напрягся, нахмурился, но не решился спрашивать в чём было дело, в один момент растеряв весь свой боевой запал. При желании он мог бы выгнать из него весь негатив полотенцем, хорошенечко им шлёпнув по одному месту, но тут, похоже, такой метод не сработает.       — Что-то не клеится, да? — негромко спросил он, погладив Даичи по спине. — Такое бывает. Работа, особенно такая, как у тебя, штука непростая. Ты ведь и сам знаешь, что реальность горазда ставить палки в колёса ожиданиям. Даичи, посмотри на меня.       Савамура поднял голову, не сумев сдержать слабой улыбки. Сугавара взял его лицо в свои ладони.       — Не пытайся проживать всё плохое в одиночку, делись со мной тем, о чём думаешь — плохое оно или хорошее, не важно. Я помогу, всегда, — решительно кивнул Суга, касаясь его губ бережно и невесомо. — Надеюсь, ты это запомнишь.       — Иначе, ты будешь бить меня полотенцем? — фыркнул Савамура, лукаво прищуриваясь. К нему понемногу возвращался привычный настрой, но усталость никуда не делась. Её исправить могли только горячий душ и крепкий сон.       — Буду, ещё и как! — довольно покивал Сугавара, хватая Даичи за руку. — Так, а теперь пойдём-ка со мной. Уже поздно, завтра никто не отменял, а тебе нужно расслабиться и вернуться в нормальное состояние! В одном сериале про копов как-то говорили, что нет ничего интимнее мытья головы...       — Чего? — удивился Даичи, подавившись смешком. — Что за глупости?       — Ну вот глупости это или нет, мы сейчас посмотрим, — показал язык Суга, перехватывая чужую ладонь поудобнее.       Савамура снова рассмеялся и сопротивляться не стал, позволив утащить себя в сторону ванной комнаты.       — Спасибо, — шепнул он, прекрасно зная, что болтающий без умолку Суга его расслышал. — Спасибо, что ты есть.