Natsukashi

      В салоне царило угрюмое молчание, нарушал которое разве что Куроо, изредка причмокивая и тихо шипя, когда язык проходился по открытой ране на разбитой губе, снова заставляя её кровоточить. Бокуто с заднего сидения обижено гудел, потирая надувшуюся шишку на лбу. Он забился в самый дальний угол машины и для надёжности спрятался под отобранным у Козуме пледом, но попробуй-ка укройся от уже случившегося в крошечной тачке, быстро мчащейся по трассе.       Акааши злился. И даже не просто злился ― он медленно закипал и держался из последних сил, чтобы не учинить зверскую расправу над парочкой провинившихся идиотов.       После успешно пережитого приключения с плутанием в лесу, следующие два дня всё было прекрасно: они ехали дальше, двигаясь по континенту с одного края на другой, лелеяли мечты увидеть океан, подурачиться всласть, объесться морскими гадами ― «Омары за сущие гроши, Кейджи, за гроши!» ― и просто отдохнуть в компании друг друга.       Маленькие уютные забегаловки сменяли друг друга: Бокуто и Куроо в каждой из них бестолково ввязывались в какие-то состязания с местными, выиграв всего лишь раз и то по причине того, что до колик рассмешили своими потугами соперника, дюжего бородатого дальнобойщика. Акааши с Козуме просто наслаждались всем происходящим, расслабленно обсуждали увиденное, вдруг сойдясь во мнении, что некоторые придорожные мотели и заправки настолько хороши, что их стоило бы помещать в музеи вместо разного рода непонятных безделушек. Какая-то особенная аутентичная красота в мелочах и деталях, простота и честность с окружающими — вот что они находили в неоне вывесок, ледяных бассейнах, пахнущих хлоркой, и пластиковых пальмах, соседствующих с настоящими. Была в этом какая-то своя особая романтика.       Всё было хорошо, просто отлично, не омрачали путешествия даже зудящие укусы насекомых, успевших атаковать их после последней пробежки по лесу. И таким ближайшее будущее и обещало оставаться, пока во время одной из остановок возле заправки Кенма с Кейджи не отлучились в магазинчик, по возвращению обнаружив Бокуто и Куроо валяющимися в пыли.       Они сцепились как пара весенних котов, что-то орали, катались по земле, с периодичным успехом одерживая верх друг над другом. Когда Бокуто, нечленораздельно прорычав что-то, уселся на груди Куроо, занося над его лицом кулак, оцепеневшие Кенма и Акааши, наконец, зашевелились. Кейджи быстро выхватил из рук Козуме бутылку, хорошенько встряхнул и рванул крышку, обливая драчунов солёным фонтаном минеральной воды. Это подействовало, но Куроо всё равно успел резко податься вперёд и своим лбом заехать в лоб Бокуто, скинуть его с себя. Котаро сделал выпад, кулаком целясь другу в лицо, но промазал и вместо глаза, куда бил изначально, саданул его в челюсть, заскользив по мокрой коже. Он разбил ему губу, сам завалился на спину, приложившись затылком об землю.       Секунда промедления, и грязные, мокрые и злые Бокуто с Куроо снова вскочили на ноги, полыхая энергией для второго раунда. Он бы произошёл, если не Козуме и Акааши. Кейджи подскочил к Бокуто и отвесил ему звонкую оплеуху, разом приведя в чувства и обратив на себя внимание. Кенма набросился на Куроо, практически повиснув у него на шее и едва не задушив, пока пытался удержать его на месте, хватаясь за футболку. С заправки к ним уже бежали, чтобы выяснить, нужна ли помощь полиции, но вместо того, чтобы объясняться, что он общается с беспросветными идиотами, Акааши поручил Козуме упаковку великих спорщиков в тачку, а сам быстро извинился перед владельцем и прыгнул за руль, не особо-то заботясь о том, что машина, вообще-то, принадлежала Куроо, а его хорошо так трясло после всего случившегося.       Акааши думал отъехать подальше, остановиться в безлюдном месте, выволочь обоих из машины и отчитать за недостойное поведение так, чтобы потом весь отпуск как шёлковые были. Но что-то пошло не так, как у них четверых это обычно и случалось, и уже почти полчаса они неспешно ехали по трассе с разрешённой скоростью в крайнем ряду, никому не мешая и не привлекая внимания, а за рулём всё так же был Кейджи, так и не отыскавший в себе силы на то, чтобы остановиться и начать экзекуцию.       Молчание удручало. Нужно было поговорить, выяснить в конце-то концов, что произошло, разрешить конфликт и вернуться к тому благодушному настроению, что царило между ними до этого, отпуск же, веселье!.. Но какое теперь «веселье», если один забился в угол, второй хмуро пялится в окно и за полчаса не сказал ни слова, третий всё ещё трясётся и тихо, думая, что никто не слышит, шмыгает носом, а он сам, Акааши, готов порвать на кусочки болванов Бокуто и Куроо. Хотя бы за то, что посмели напугать Козуме. Он, когда увидел, как дерутся его любимый человек и лучший друг, просто потерял связь с реальностью и растерялся, не зная кому помогать, что делать и как растащить тех, кто был больше и сильнее его едва ли ни в два раза. Понять его можно было, Акааши чувствовал примерно то же самое, какое-то дурацкое бессилие и страх, в первую очередь не поверив, что Бокуто и Куроо вообще дошли до такого. Они часто шутили так, что любой адекватный человек уже давно бы плюнул и перестал водиться с такими кретинами; они часто ругались в шутку, но чтобы вот так подраться, на глазах у всех, напугав своих спутников, такого не было уже очень и очень давно.       Пролетев очередную милю, проведённую в тишине и беспокойстве за друзей, Акааши нерешительно подал голос:       ― Я не хочу знать, что такого могло между вами произойти, раз пришлось махать кулаками, но объясните мне, ― он выразительно посмотрел на Куроо, недовольно поджавшего губы, а потом уставился в зеркало заднего вида на Бокуто, от которого были видны только по-птичьи блестящие жёлтые глазища, торчащие из глубины пледа, в который он завернулся, ― какая была необходимость делать это у всех на виду?       ― Нас никто не снимал, если ты про это, ― небрежно дёрнул плечами Куроо, бросив Акааши короткий взгляд. По нему было видно, что он сожалеет о случившемся, и больше всего из-за того, что они с Бокуто напугали остальных. ― Так что какая разница, где это делать? Мы просто немного повздорили.       ― «Немного»? ― удивлённо вскинул брови Акааши, вновь закипая. Бокуто прекрасно знал, что значит этот тон, и от греха подальше закрутился обратно в плед, оставив высунутым наружу только кончик носа. Куроо наоборот: расправил плечи и сел ровнее, приготовившись к выволочке. Заслужили, что тут сказать. ― Вы катались по земле как детсадовцы, не поделившие последнюю конфету. Тебе через несколько лет тридцать, Куроо, а ты ведёшь себя подобным образом!..       ― Эй, а вот упоминать возраст было вовсе не обязательно, ― криво улыбнувшись, попытался осадить наращивающего обороты Кейджи Тетсуро. Он нахмурился и сложил руки на груди, обиженно взглянув на Акааши. ― Да и что, ты нам мать, что ли, чтобы отчитывать за подобное?.. Именно, что не маленькие ― сами в состоянии выяснить отношения.       Кейджи шумно втянул носом воздух, крепче стиснул руль, захрустев костяшками.       ― «Выяснить отношения»? Очень интересно, что же такого вы там выясняли? Нельзя было дождаться нас, чтобы не доводить хотя бы до банального мордобоя. В цивилизованном мире живём, но… Всего десять минут, ― его ледяной тон обжигал и пугал, казалось, что даже шуршание шин стало тише. ― Мы оставили вас на чёртовых десять минут!..       ― Акааши, не кричи… ― едва слышно шепнул Бокуто. ― Ты пугаешь.       ― Да я даже голоса не повысил! ― огрызнулся Кейджи, вдавливая педаль в пол. Машина, тихо взревев, помчала быстрее. Теперь все присутствующие боялись уже того, что он угробит их всех, если стрелка спидометра перевалит ещё за несколько делений. ― Я даже не начал…       Куроо придвинулся на сидении ближе, боязливо протянул руку, кончиками пальцев касаясь его колена.       ― Кейджи, детка, сбавь немного скорость. Ты всё-таки за рулём моей тачки, не хотелось бы, чтобы нас остановили и обнаружили меня не на своём месте, ещё и с подбитой физиономией, ― мягко попросил он, попытавшись улыбнуться как можно более миролюбиво. Акааши бросил ему колючий взгляд, раздражённо фыркнув. Всякие ласковые прозвища он на дух не переносил. Тетсуро повержено отнял и поднял руки ладонями вверх. ― Понял, заткнулся, не лезу. За «детку» прошу прощения, больше не повторится. Но скорость всё же сбавь, проблем с копами нам точно не нужно.       Акааши взглянул на спидометр, неодобрительно качнул головой и убрал ногу с педали, слегка сбрасывая. Он тяжело вздохнул, обращая взгляд к Тетсуро. Вид у него был такой виноватый и затравленный, что даже становилось жаль его, хотя не должно было. Бокуто выглядел не лучше: он тоскливо высовывался из пледа и пытался подобраться поближе к Кенме, который во избежание контакта с Котаро, выстроил вокруг себя баррикаду из рюкзаков, для верности ещё и сжался в комок, спрятавшись в своей любимой безразмерной толстовке.       ― Вы как маленькие дети, честное слово. Что такого могло стрястись, пока нас не было?       Куроо с безразличным видом пожал плечами. Бокуто заинтересованно встрепенулся, высунул нос из пледа, на время перестав терроризировать Козуме.       ― Я уже и не вспомню, ― нахмурился Тетсуро, всем своим видом доказывая обратное. Причина была, какая-то определённая и почему-то очень беспокоившая обоих драчунов. ― Не так уж и важно. Это обычная мужская драка, такие сплошь и рядом происходят.       ― Да, дело-то обычное, ― вдруг поддержал его Бокуто, хищно сузив глаза и впившись взглядом в Куроо. Акааши заинтересованно присмотрелся к нему, сходу вынюхивая, что они обсуждали что-то действительно важное, видимо, борясь за первенство в каком-то вопросе, по какой-то причине не сумев найти решения. ― Такое бывает. Слово за слово, Тетсу понёс какую-то дичь, я начал отвечать, а он пытался доказать, что прав, хотя это вовсе не так!..       ― Я не прав? Я?! ― резко крутанувшись на месте, прорычал Куроо. Он потянулся к Бокуто, но толком сделать ничего не смог, благо был привязан ремнём безопасности. Раздражённо клацнув зубами, он сел как положено, сложил руки на груди и недовольно проворчал: ― Тебе очень повезло, что мы в дороге, иначе ты опять бы нарвался, Бо…       ― Если ты не забыл, то это я тебя завалил! ― огрызнулся в ответ Котаро, тихо ойкнув, когда Кенма запустил в него один из туго набитых рюкзаков. ― Ты чего?..       Козуме был бледным, глаза влажно блестели, губы неприятно дрожали и от этого зрелища у всех присутствующих защемило сердце. Даже во время ничуть не весёлой ситуации с блужданием по лесу он держался, пусть и умудрился приуныть, но тут было нечто более личное, другое ― два самых главных человека в его жизни оказались по разные стороны, встретившись друг с другом без капли смеха и притворства. Всё было всерьёз, по-настоящему, и от этого становилось безотчётно страшно.       ― Да хватит уже! ― выкрикнул Кенма, натягивая на голову и глаза капюшон толстовки. ― Хватит ругаться, достали… Я поехал с вами, потому что знал, что отдохну, а вместо этого только больше напрягаюсь, будто бы дома мне этого не хватает!.. Если так продолжится, то лучше высадите меня где-нибудь, не могу слушать, как вы грызётесь…       Козуме вытянул из рюкзака наушники, напялил их и врубил музыку, повернувшись спиной к Бокуто, мгновенно сникшему от слов Кенмы. Он жалостливо позвал его, тронул за плечо, но наткнулся на высокую стену ― разговаривать Кенма сейчас не хотел, так что бессмысленно было пытаться воззвать к нему.       Акааши громко выругался, чем немало удивил и Куроо, и Бокуто.       ― Болваны, взяли и довели Козуме… ― закончил он, обернувшись к застывшему Тетсуро. ― И что теперь?       ― Ты такой сексуальный, когда ругаешься, ― бесстыже кусая губы, чтобы не расплыться в улыбке, прошептал Куроо, лукаво прищурившись. Акааши, предсказуемо, холодно зыркнул на него в ответ. ― Эх… А что ещё можно сделать в этой ситуации? Просить прощения. Мы извинимся, правда, тупая сова?       Он обернулся, свысока взглянув на лучшего друга. Бокуто взгляда не отвёл, смотрел долго, не смея проигрывать хотя бы в этом. Исподтишка за ними следил Козуме, наготове держа бутылку с водой, чтобы если что снова прибегнуть к уже проверенному способу.       ― Правда, драная кошатина, ― сквозь зубы согласился Котаро. Его так и подмывало щёлкнуть Куроо по носу и сказать ему, что он всё равно возьмёт верх, но ни одна возможность доказать свою правоту и силу не стоила того, чтобы на весь оставшийся отпуск остаться без Кенмы. Бокуто недовольно нахмурился, опустил голову и осторожно спихнул на пол один из рюкзаков, подсаживаясь к Козуме поближе. Музыки слышно вроде бы не было, так что, может, он их слышал. ― Мы правда больше не будем.       Куроо удовлетворённо хмыкнул и уселся обратно на сидение, с видом победителя бросив взгляд Акааши.       ― Ну вот, ты слышал? Не будем. ― Кейджи скептически выгнул брови и отвёл взгляд в сторону, сосредотачиваясь на дороге. Судя по всему, в обещания проштрафившихся Бокуто и Куроо он не поверил ни на секунду. Тетсуро виновато опустил голову, и в этом жесте искренности оказалось куда как больше, чем в его словах. ― М-да уж. Прости, Кейджи. Это и правда было глупо, но если бы ты знал причину…       ― Честно говоря, мне всё равно. Ни одна причина того не стоит, и я… Я злюсь на тебя, ― честно ответил Акааши. ― Ладно Бокуто, у него временами напрочь исчезает фильтр между мозгом и языком, и он говорит первое, что в голову придёт, но ты-то почему допустил это? Почему повёлся на провокации и сам начал провоцировать?       Бокуто недовольно запыхтел и полез в промежуток между сидениями, обиженно зыркнув на Кейджи.       ― Вот сейчас было обидно, ― ушибленным лбом он боднул Акааши в плечо, защекотав его своими топорщащимися волосами. ― Мы друг друга столько лет знаем и тут ты мне подобное заявляешь? Теперь я злюсь и на тебя.       Кейджи не выдержал и рассмеялся, то ли нервно, то ли расслабленно, было неясно ― он всё ещё хмурился, но реплика Бокуто его на самом деле повеселила.       ― Ну отлично, ― уставившись в окно, протянул Куроо. Они проскользнули очередной лесной массив и выбрались на открытое пространство, медленно пересекая поле, засеянное какими-то непознаваемыми зерновыми культурами. ― Теперь мы все друг на друга злы, один только Кенма вовремя вскочил на поезд, уносящий к депрессии.       ― И кто в этом виноват? ― проворчал Бокуто, тоскливо бросая взгляд на Козуме.       ― Ну уж точно не я один, ― огрызнулся, оскаливая зубы, Тетсуро. Акааши начал медленно притормаживать. ― Эй, почему ты останавливаешься?       ― Все вон из машины, ― безапелляционно заявил он, когда заглушил мотор и вынул ключи из замка зажигания. ― Нам нужно проветриться и остыть. И клянусь, если вы опять сцепитесь, то вы об этом крепко пожалеете.       Бокуто с Куроо переглянулись ― угроза пусть и не была обозначена конкретно, но с Акааши, когда он зол, лучше не спорить. Котаро вернулся обратно на сидение, Куроо взялся отстёгивать ремень, уже собравшись выйти наружу, как послышался голос Козуме, поднявшего голову и взглянувшего на друзей.       ― Недалеко отсюда есть ярмарка. Аттракционы, еда, веселье ― наверное, нам бы это не помешало, как думаете?.. ― губы Кенмы дрогнули, сложившись в неуверенную кривую улыбку. Бокуто, тихо взвыв, обнял его в порыве чувств, получая в ответ тихое шипение и лёгкое ласковое поглаживание по ушибленной голове.       Акааши с благодарностью кивнул Кенме, взглядом приказал Куроо пристегнуться обратно, завёл машину и неторопливо покатил вперёд.       ― Отличная идея. Очень вас прошу, давайте только без?..       ― Да, мы поняли! ― в голос заявили Куроо и Бокуто, переглянувшись. На их лицах медленно расплылись одинаковые виноватые улыбки.

***

      Как и сказал Кенма, в паре миль от них на краю поля кто-то развернул полосатые шатры, поставил старенькие аттракционы, привёз палатки с вкусностями, от которых на много метров вокруг разносились запахи сладкой ваты, попкорна и яблок в карамели. Людей на ярмарке ошивалось не так много, как это обычно бывает в подобных местах: всего несколько пар с детьми, оккупировавших лавчонки с гирляндами плюшевых зверей под потолком, с десяток парочек, с визгом носящихся по ярмарке, и добродушные старички и старушки, наверняка приехавшие специально, чтобы слегка развеяться. Были и такие, как они ― простые путешественники, немного взмыленные после долгой дороги, со всё ещё ошалелыми глазами, уставшими созерцать мгновенно пробегающие пейзажи, вдруг ставшие совершенно статичными.       Первым делом, как только они остановились, Акааши вернул Куроо ключи, пообещав, что это был первый и последний раз, когда он брал на себя инициативу в подобной ситуации. Само по себе это обещание не было чем-то особенным, зато вот подтекст из холодного и строгого речитатива Кейджи уловили все ― если подобное повторится ещё раз, то простыми разговорами дело не обойдётся.       ― Как насчёт перекусить? ― как можно миролюбивее предложил Куроо, махнув в сторону небольшой лавчонки, откуда доносился запах жареных сосисок.       ― Или сперва на аттракционы сходим? ― подал голос Бокуто, жадно разглядывая самые разные карусели, начиная от простых паровозиков, явно предназначенных для малышей, и заканчивая вполне внушительным сборным колесом обозрения и невысокими горками. В самом конце обширной ярмарочной площади, рядом с бегающей по кругу каруселью с лошадками, разместили высокую арку в форме сердечка, от которой шёл длинный чёрный тоннель в безвестность. Глаза Котаро заинтересованно заблестели. ― О, у них даже «Тоннель любви» есть, как насчёт него? И мы сможем поехать все вместе, разобьёмся по парам, что скажете?       Куроо, очевидно, к голосованию не допускался, а потому безынтересно молчал, пока Кенма и Акааши размышляли насчёт предложения прокатиться на карусельке.       ― Не люблю эти штуки, ― тихо признался Кенма, ― всегда чувствую себя глупо, когда выпадает шанс покататься.       ― Да ладно тебе, пошли, будет забавно, ― подпихнув его локтем в бок, встрял Тетсуро. Своё выпаленное на автомате предложение поесть он успел отринуть ― после произошедшего от одной только мысли о еде начинало слегка подташнивать. Куроо потянул Козуме за руку, с интересом приглядываясь к стареньким, выцветшим от времени ширмам, скрывавшим водяной тоннель с романтическим или не очень содержимым. ― Да вы только гляньте, какое тут всё допотопное: и стенка стоит, как для свиданий вслепую, и лебеди все покоцанные, забавно так!..       Куроо указал на подплывшего к месту посадки потрёпанного жизнью лебедя-лодочку. Вид у этого приятеля был такой несчастный, что его самого стоило бы отправить на аттракционы, чтобы развеялся немного.       ― Вы правда туда хотите? ― скептически осмотрев не слишком надёжную конструкцию и заметно подуставшего лебедя, сменившего предыдущего, спросил Акааши. Бокуто и Куроо с охотой закивали, Козуме от нечего делать пожал плечами. По всему выходило, что решающий голос был за ним. Кейджи тяжело вздохнул, виновато улыбнулся Кенме и легко кивнул: ― Ладно, идём. А после можно будет и попробовать что-нибудь из того, что тут продают. Я бы не отказался от чего-нибудь сладкого.       Бокуто и Куроо восторженно переглянулись, словно бы на секунду забыли о своей недавней размолвке. До конца мир между ними всё никак не хотел выстраиваться, так что они быстро отвернулись в разные стороны, но на удивление единодушно затопали прямиком к аттракциону.       Идущий следом Кенма слегка притормозил и присел на корточки, делая вид, что занят завязыванием шнурков. Когда мимо него проскользил Акааши, он успел поймать его за штанину, дёрнуть и тут же отпустить:       ― На секунду задержись.       Кейджи заинтересованно глянул на него сверху вниз, остановился и сделал шаг назад, делая вид, что ждёт, пока Козуме закончит с ботинками.       ― Идите вперёд, купите пока билеты, мы сейчас, ― крикнул он топтавшимся неподалёку Бокуто и Куроо. Те только пожали плечами и, беззлобно переругиваясь, пошли к маленькой будочке кассы, приобретая билеты на четверых. Акааши цепко следил за каждым их шагом, но потом сдался, как только понял, что драться они снова вроде бы не собираются. Он взглянул на Кенму и тихо спросил: ― Что-то не так? Всё в порядке?       Козуме выпрямился, отряхнул руки, одёрнул толстовку, сунув руки в большой карман на животе.       ― В полном. У меня есть план, как решить одну большую и несколько маленьких проблем, ― он быстро кивнул в сторону их с Акааши благоверных, криво улыбнулся и достал телефон, протягивая его Кейджи, чтобы он полюбовался на цветастую афишу с картинками. ― Это не обычный «Тоннель любви», а кое-что особенное. Декорации просто старые, как объяснил сам прокатчик. На этом можем выехать.       Глаза Акааши заинтересованно блеснули, он усмехнулся и без особых проблем догадался, что за план придумал Кенма, но всё равно уточнил на всякий случай:       ― Хочешь, чтобы они поехали вместе? ― Козуме коротко кивнул, принимая из его рук телефон. ― Хорошая идея. На самом деле я тоже не очень люблю такие штуки, так что будет неплохо, если твоя задумка сработает.       Пока они перешёптывались, обсуждая нюансы, Бокуто и Куроо скучающе разглядывали немногочисленных посетителей тоннеля: молоденькие девчонки и мальчишки с интересом и волнением выстраивались в шеренги по разные стороны невысокой деревянной стенки, только сильнее подогревающей нетерпение в юных сердцах перед встречей со своей «парой» на ближайшие семь минут.       В сердцах взрослых и достаточно самостоятельных молодых мужчин злосчастная стена разжигала только недовольство.       ― Ерунда какая, зачем её поставили? ― ворчал Бокуто, привставая на цыпочки и заглядывая через перегородку. ― Я всё равно могу увидеть, что на той стороне.       ― Я уж и подавно, ― самодовольно кольнул Тетсуро. Котаро, как ни старался, так и не смог догнать его в росте, и со времён студенчества терпел беззлобные подколы от друга по любому поводу и теме хоть как-то сопряжённой с его ростом. ― Но это не на нас рассчитано, скорее уж на них, ― Куроо кивнул в сторону молодёжи. ― Так что давай не будем мухлевать. И не будем грызться, Кенма с Кейджи возвращаются.       Акааши и Козуме, тихо переговариваясь, подошли ближе, забрали свои билеты и подтолкнули парней к разным сторонам деревянной стенки.       Бокуто заинтересованно уставился на Акааши, вставшего позади него.       ― А почему ты со мной? ― прищурился он, чуть-чуть сдвинувшись от Кейджи в сторону. Свежи ещё были воспоминания о том, как Акааши «наорал» на них даже не повысив голоса, но опасения оказались беспочвенны. Кейджи мягко улыбнулся.       ― Просто аттракцион работает именно так: стоящие друг напротив друга становятся «парой» на один круг. Если я хочу поехать вместе с Куроо, мне нужно стоять тут.       Бокуто со знанием дела покивал, сделав вид, что на самом деле знал эти правила, просто слегка подзабыл. Он тяжело вздохнул, чуть-чуть привстал на цыпочки, различив торчащую из-за стенки макушку Куроо. Они с Кенмой о чём-то болтали, вроде даже смеялись.       ― С ним всё в порядке? ― спросил он, оборачиваясь к Акааши.       ― Лучше, чем с вами, ― коротко усмехнулся Кейджи. Он протянул руку, зарылся пальцами в щедро залитые гелем волосы, ощупал голову Котаро. ― Не болит, не кружится?       ― Не-а, я же крепкий, что мне сделается? ― жмурясь от ласковых прикосновений и заботы, растаял Бокуто, начав улыбаться. Он распахнул глаза, виновато посмотрел на друга и тихо шепнул: ― Прости, Акааши, мы дураки. Ты прав был, когда сказал, что нужно было решать всё разговорами, а не кулаками, но так не хотелось уступать ему, ты бы знал!.. Хотя, ради тебя, я бы и уступил, ― вдруг улыбнулся он, делая шаг назад ― ещё одна пара умчалась на потрёпанном лебеде.       ― Не понимаю, о чём ты, ― нахмурился Акааши, пригладив его встрёпанные волосы. ― Что всё-таки произошло?..       ― Это секрет, я не могу рассказать, ― немного тоскливо, но без сомнения мечтательно, протянул Бокуто. Он крутанулся на месте, выдохнул и едва слышно произнёс: ― Потом узнаешь.       Акааши недоверчиво прищурился. Да что же у них там произошло? Было, конечно, очень интересно, ― может, Козуме сумеет что-нибудь вызнать у Куроо? ― но вида он старался не подавать, раз не говорят, то и не их это дело. Просто если это в очередной раз какой-нибудь дурацкий спор на тему: «Можно ли считать ящериц змеями с ручками?», то Кейджи знать подобного не хотелось бы. Он, конечно, любит Куроо, как и Бокуто, но лишний раз ставить чувства под сомнения? Нет уж.       Наконец осталась последняя пара, счастливо хихикающая и смущённо держащаяся за руки. Как только они укатили в чернильную темень, на площадку для посадки подплыл следующий лебедь, почему-то оказавшийся без одного глаза.       ― Твоя очередь, ― подпихнул Бокуто в спину Акааши, улыбаясь как-то слегка пугающе.       Котаро коротко кивнул, сделал шаг, выскакивая из-за стены, и на выдохе протянул:       ― Главное не попасться в пару с…       Бокуто и Куроо уставились друг на друга, потеряв дар речи. Ну, конечно, а как могло сложиться иначе?.. Куроо раздражённо обернулся себе за спину, явно не ожидав такой подставы от этого мелкого пройдохи Кенмы, который дважды или трижды менялся с ним местами.       ― Эй, это что за предательство сейчас было, я не понял? ― Козуме без капли стыда оскалился, мстительно сощурив глаза. Куроо понятливо кивнул. ― А, ясно, это нам наказание, да?       ― Мы что, едем вместе? ― возмутился Котаро, всё ещё непонимающе хлопающий глазами. Он осмотрелся: позади них никого не было, и они даже не задерживали очередь, а значит, могли устраивать разборки сколь угодно долго, другое дело, что карета уже была подана и ждать не собиралась.       ― Вы едете вместе, ― без права на возражения, подтвердил Акааши, вылезая из очереди.       ― Пока не помиритесь окончательно, ― поддержал его Кенма, повторяя за ним и подбираясь к Кейджи под бок.       ― И не страшно вам, что мы перегрызём друг другу глотки? ― прищурился Куроо. — Это ведь ты придумал, Кенма, чертяка? Если что, смерть его будет на твоей же совести.       Он кивнул в сторону Бокуто, вставшего за спиной своего бро. Теперь они были как два противоборствующих лагеря, объединившись так, как не ожидал никто из них.       ― Не передерётесь, вам будет некогда этим заниматься, ― притворно ласково улыбнулся Акааши. ― Потому что это не простой «Тоннель любви» ― он «Тоннель страха». Владельцы не стали заморачиваться со сменой внешних декораций, так что… Вперёд, мы с Козуме подождём вас у входа.       ― Ничто так не сближает людей, как совместно пережитые страдания, ― негромко продекламировал Козуме, всем своим видом доказывая это. Он жался к Акааши и ничуть не был против того, что Кейджи слегка его приобнял. ― Давайте уже, скоро этот лебедь уплывёт.       Бокуто с Куроо переглянулись. Похоже, что выбора у них не оставалось.       ― Уплывёт этот, приплывёт другой, ― выдохнул Тетсуро, хмуря брови. ― Иногда я вас двоих реально побаиваюсь. Ладно, Бо, идём, они от нас не отстанут, пока мы не погрузимся в эту штуку.       Лебедь всё ещё стоял на месте, словно терпеливо дожидался именно их, и когда немаленьких размеров парни всё-таки разместились, смотрясь очень комично ― Кенма успел сделать компроматную фотку, ― лебедь медленно поплыл вперёд, скоро скрываясь в чёрном тоннеле.       Акааши и Кенма отошли в сторону, полюбовались на следующую птицу, прибывшую, очевидно, по их души.       ― Точно не желаешь прокатиться, Козуме?       ― Нет, не люблю тёмные замкнутые пространства, ― поморщился Кенма, перебираясь через низенькие перегородки входа. Акааши следовал за ним, внимательно прислушиваясь. ― Да и ты сам вроде говорил, что не любитель.       ― Да, именно, но мне вдруг стало интересно как они там справятся, ― рассмеялся Кейджи. ― Тогда, может, колесо обозрения?       Кенма помотал головой.       ― Если только после, вместе со всеми.       ― Могу купить тебе мороженое, ― не сдавался Акааши.       Козуме остановился, крутанулся на месте, взглянув на Кейджи, делающего вид, что в его словах нет никакой подоплёки, а все эти предложения вовсе не попытки прощупать почву и понять, в каком состоянии находится стрессанувший больше остальных Кенма.       ― Я и сам могу. Всё в порядке, Акааши, правда. Я удивлён, что Куро смог заразить тебя гиперопекой, которую он обычно проявляет ко мне, ― усмехнулся он. Кейджи пожал плечами и улыбнулся в ответ. Крыть ему было нечем, он попался, но и отрицать не было причины ― Козуме отличный парень, его друг, так почему бы и не позаботиться о нём? ― Спасибо за то, что ты делаешь, но за мной есть кому приглядеть, пусть за ним самим нужен глаз да глаз. И… лучше яблоко в карамели, чем мороженое. А с меня сахарная вата, пойдёт?       Акааши согласно закивал и повёл Кенму в сторону палаток с вкусностями. У них было ещё немного времени, прежде чем Бокуто и Куроо закончат своё увлекательное путешествие.       Тоннель оказался ничуть не страшным, скорее уж был странным.       Первую минуту парни оглядывались, посмеиваясь, различали под личиной призраков и летучих мышей крылатых Херувимов, которых просто замаскировали, не став заморачиваться с переделкой всего аттракциона ― теперь ясно, почему все парочки, вошедшие в тоннель, ни разу даже не взвизгнули ― не с чего было попросту визжать.       В лодке было тесно. Бокуто и Куроо толкались локтями, скользили на узком пластиковом сидении, пытаясь устроиться удобнее, и в конце концов сдались, отхватив одинаковое количество пространства, достаточное для более-менее комфортного катания. Они молчали, скучающе пялились по сторонам, слушая лёгкий шелест воды и гудение генератора где-то за пределами тоннеля.       ― Не думаешь, что самое время переговорить и решить наш спор, пока мы одни? Только давай в этот раз без махания кулаками? ― вдруг предложил Куроо. ― Выскажусь сразу: своего мнения я не поменял, не собираюсь уступать тебе.       Бокуто заёрзал на своей части сиденья, попытавшись повернуться к другу и при этом не вывалиться с лебедя.       ― Как и я тебе, ― глухо и угрожающе пропыхтел Котаро, наконец найдя удобное положение. Он всмотрелся в лицо Тетсуро ― он не лгал, и правда не отступит.       ― Я встречаюсь с ним дольше твоего, ― оскалился Куроо.       ― Неправда, мы начали почти одновременно!       ― С разницей в несколько месяцев! ― ребячась, показал язык Тетсуро, обиженно надувшись. Но они с Акааши и правда стали встречаться раньше, и что, что это было неофициально? Не могло это не считаться. Глупости же!..       ― Да и что! Зато мы признались друг другу раньше… ― начал закипать Бокуто. Он в очередной раз неловко завертелся, лебедь с пугающим скрежетом закачался. Если бы это продолжилось, они вполне могли испробовать местную водичку и оценить её температуру.       ― Так-так, стоп, Бо, мы это уже проходили, и ты знаешь, до чего дошло, ― осадил друга Куроо, хватая его за руки и усаживая рядом с собой. ― Спокойно, давай обсудим всё, как мужчины. Ты не хочешь уступать мне, а я не хочу уступать тебе — это чистейшая правда. Но! Тогда как насчёт того, чтобы сделать это вместе? ― Бокуто заинтересованно на него уставился. ― Знаю, звучит глупо ― двойное предложение. Если спросить меня, то я только одну хорошую «двойную» штуку знаю.       ― Бургер? ― предположил Бокуто.       ― Две штуки, ― проказливо расплылся в улыбке Тетсуро, на ухо шепнув Котаро, что на самом деле имел в виду. ― Но не важно. Я это к тому, что это единственный выход. Я не хочу ссориться, бро, правда не хочу. Вы с Кенмой очень важны для меня, но я не могу позволить тебе упасть перед ним на колени раньше, чем то же самое сделаю я с Кейджи. Так что давай поступим проще, как делали это всегда в любых других ситуациях ― сделаем вместе, одновременно. Как-нибудь красиво, на берегу океана, во время заката или рассвета, как уж получится. Что скажешь?       Бокуто задумчиво молчал. Он прижался к Куроо поближе, с отвращением смахнув со своего колена большого чёрного паука ― в тоннеле их было предостаточно. Тетсуро поёжился, подвинулся и приобнял Бокуто за плечи. Прав был Кенма, когда говорил про то, что страдания сближают.       ― Думаешь, что они оценят? ― спросил Котаро.       ― Хочется надеяться на это, но скорее всего нет, ― рассмеялся Куроо, подпихивая в плечо Бокуто. ― Но если так подумать, то я был бы счастлив разделить этот момент со всеми.       ― И я был бы не против, хотя Кенма застесняется, ― улыбнулся Котаро, вдруг вздрогнув. Улыбка сползла с его лица, и он поднял встревоженные глаза на Куроо. ― А что будет, если не получится? Если они оба не согласятся? Дело-то такое… Или если не согласится Кенма? А, может, наоборот ― Акааши скажет: «Нет»? Что тогда?       Тетсуро поджал губы, легонько щёлкнув выскочивший на них пластиковый черепок. Тот начал раскачиваться, и на них снова посыпались пауки, но, к счастью, почти все плюхнулись в воду. Куроо смахнул с плеча последнего многоногого и с тяжёлым вздохом ответил на повисший над ними вопрос:       ― Ничего. Будет очень грустно, но раз так, то такова наша судьба. Согласись, ни один из нас не стал бы делать предложения, если бы не был уверен? ― Бокуто согласно закивал. ― Ну вот. Я последние полгода обдумывал это, прикидывал, нужно или нет ― это же просто мелочь и формальность, но всё же… Это важная мелочь. Может, конечно, всему виной моё эгоистичное желание знать, что Кейджи готов прожить со мной до конца жизни, чёрт его знает, но я хочу это сделать.       ― У меня примерно то же самое, ― тихо сказал Котаро, слушая лёгкий плеск их лодчонки, ― мы с Кенмой живём вместе как самая настоящая семья и нам вроде бы это не нужно даже, лишние хлопоты и привлечение внимания, но мне хочется знать, что он мой. На все сто процентов.       ― Чувак, это уже рабство, ― фыркнул Куроо.       ― Я скину тебя в воду, Тетсу, ― угрюмо пообещал Бокуто.       ― Ладно-ладно, я пошутил. Понимаю тебя и разделяю твои чувства.       ― Так что будет не просто грустно, если кто-то из них скажет: «Нет», ― шепнул Котаро, уныло опуская голову. Куроо, пока он не видел, щелчком отправил в полёт очередного паука, спикировавшего на плечо его бро.       ― Не думай об этом, Бо, ― потряс его Куроо, сам ненароком подцепляя настроение друга. Он помотал головой, сказал себе, что сейчас есть вещи поважнее, например, остаться несъеденными пауками и вернуться к своим товарищам в целости и сохранности. ― Всё у нас получится и вообще… ― он протянул руку. ― Мир?       Бокуто жалостливо шмыгнул носом и прижался, забормотав куда-то в шею Тетсуро.       ― Мир. Прости, что ударил.       ― Прости, что жахнул лбом, ― усмехнулся Куроо, ласково погладив этого чудного парня по голове. Непонятно было то ли его так откровения растрогали, то ли всё-таки пауки и их чрезмерное внимание. ― Теперь осталось замолить прощение перед Кейджи и Кенмой.       ― Акааши вроде больше не злится, ― поделился Бокуто, подпихнув локтем в бок Куроо. ― Но что-то мне подсказывает, что от особенных извинений он не откажется.       Куроо замахал на него руками, забормотал что-то, сам удивившись тому, что вдруг засмущался.       ― Ну тебя! Они ведь реально перепугались. Особенно Кенма. Возлагаю на тебя миссию на сегодняшний день ― позаботься о нём.       ― Будет исполнено! ― весело козырнул Бокуто, снова раскачав хлипкого лебедя. Впереди, наконец, забрезжил свет, тоннель заканчивался. ― О, как-то мы быстро проехались.       ― Хочешь ещё разок прокатиться? ― кровожадно оскалился Куроо. ― Паучки понравились?       Бокуто вздрогнул и быстро покрутил головой, сославшись на то, что раз на него возложена важная миссия, он просто обязан неотлучно находиться с её объектом. Сегодня, завтра, всю оставшуюся жизнь.       Возле выхода их уже ждали, причём не только сами Акааши и Кенма, но ещё и все те, кто видел, как грузились на лебедя ворчащие друг на друга рослые парни. И понять людей можно было. Компания у них собралась что надо: Бокуто и Куроо, едва уместившиеся на детской ярмарочной лодчонке, выплывшие из тоннеля в обнимку; Акааши с удовольствием уминающий розово-голубое облачко сахарной ваты с таким видом, словно косые взгляды в их сторону не более, чем пустое место; Кенма с вполне довольным видом грызущий яблочко в карамели и успевающий выкладывать фотографии этих двух дуралеев, пытающихся выбраться с несчастного лебедя и при этом не замочить ног ― как тут пропустить подобное зрелище?       ― Ну, как «Тоннель страха»? ― отщипывая сладкое лакомство, спросил Акааши, не скрывая улыбки. План сработал, и это было отлично ― Бокуто и Куроо благополучно помирились и всё снова стало как прежде.       ― Он оказался тоннелем откровений, а из страшного там только пауки. Но они повсюду, бр-р-р, ― откликнулся Тетсуро, неприятно вздрагивая. Он ещё раз отряхнулся, поправил волосы, проверяя не спрятался ли в них кто, и без спроса куснул вату Кейджи, испачкавшись в сахаре.       ― Хорошо, что мы не поехали, ― поморщился Козуме, позволяя Бокуто укусить своё яблоко. Он с удовольствием захрустел и зажмурился, наслаждаясь тем, что Кенма наконец подпустил его к себе.       ― Я бы тебя защищал от них, ― пообещал он, осторожно обняв за плечи. Котаро склонился к его уху, прикасаясь губами. Он что-то зашептал, приятное и так необходимое именно сейчас, судя по смущённой и радостной улыбке Кенмы. ― А теперь пойдёмте ещё куда-нибудь. Кенма, хочешь я выиграю для тебя самую большую плюшевую игрушку?       ― Почему бы и нет? ― легко согласился Козуме, цепляясь за рукав Бокуто, подлезая к нему поближе. ― Вы идёте?       Куроо и Акааши неспешно двинулись следом, наблюдая и слушая, как Бокуто выбирает будущий приз, обещая смущённо прячущему лицо Козуме выиграть всё в округе. Он был в прекрасном настроении, не стеснялся шуметь и дурачиться, обещая победить всех, хотя соперниками даже и не пахло.       ― Я так понимаю, всё в порядке? ― спросил Кейджи, кусая заметно поредевший с возвращением Куроо комок сахарной ваты. Он собрал пальцами с губ сахар, лизнул их, не отказывая себе в удовольствии при этом коситься на Тетсуро, ловящего его каждое движение и взгляд.       ― Ага, в полном. Прости, Кейджи, мы оба были не правы, ― повинился он достаточно искренне. ― Уже помирились, правда.       Акааши довольно покивал, остановился, огляделся и подошёл поближе.       ― Причина спора стоила нам с Козуме седых волос и вот этого? ― подушечкой большого пальца он провёл по губам Куроо, останавливаясь возле ранки. Куроо не удержался от того, чтобы прихватить губами его палец. Он был сладким. ― Болит ведь? В машине есть крем и пластырь. Нужно было сразу обработать, моя вина, я так разозлился…       ― Да ничего, обойдусь. Пусть служит напоминанием, что временами я тот ещё болван. А причина… ― он загадочно улыбнулся. Акааши нестерпимо захотелось переспросить: «Временами?», но он не стал. Куроо тихо хмыкнул и помотал головой. Не скажет, ни за что не расскажет. ― Наверное, всё-таки стоила. Не проси, я не стану рассказывать.       Кейджи качнул головой.       ― Ты неисправим, ― улыбнулся он. Со стороны тира доносились какие-то странные звуки ― Бокуто продул и вместо главного приза выиграл утешительный ― небольшого пучеглазого крокодила, почему-то розового. Но Кенме крокодил понравился даже больше, чем внушительного вида мохнатая обезьяна.       ― Выиграть для тебя что-нибудь? ― покачиваясь с пятки на носок, как бы между прочим спросил Куроо. ― Но предупреждаю сразу: третьего в постели я не потерплю.       Акааши рассмеялся.       ― Договорились. Давай поторопимся, кажется, Бокуто взялся выгребать из карманов всю мелочь и так просто он оттуда не уйдёт. А я заметил там симпатичную панду.       ― Ребячество какое-то, ― фыркнул Куроо с таким видом, словно это не он сегодня устроил драку, после катался на пластиковом лебеде, а теперь тишком утаскивал комки сладкой ваты, с удовольствием их уминая.       ― В самый раз вам будет, ― весело отозвался Акааши, топая вперёд. Он обернулся, лукаво прищурился и позвал, показав Тетсуро язык: ― Ты идёшь, детка?       Куроо рассмеялся, неспешно двинувшись следом. Если Кейджи скажет: «Да», то он костьми ляжет, но сделает его самым счастливым.