― Кенма… Я тут…
На пороге его дома, прижимая к груди какой-то свёрток, стоял Бокуто Котаро. Грязный, зарёванный, со сбитыми коленками и всклокоченной шевелюрой, в которой запутались травинки и листики. Из его покрасневших глаз всё ещё молчаливо текли слёзы, а сам он дрожащими руками протягивал испачканную в пыли и грязи тряпку, в которой Кенма с трудом узнал олимпийку «Чёрных шакалов».
― Что случилось? Бокуто-сан, почему ты плачешь?.. ― шепнул Козуме, испуганно пялясь на Котаро. Он рвано вздохнул и кивнул на свою ношу, взглядом прося взять её. Кенма нехотя протянул руки ― свёрток оказался совсем лёгким, тёплым и подрагивающим. Он осторожно отогнул края олимпийки, сдавленно охнув и тихо взвыв от злости.
Бокуто шмыгнул носом и жалобно попросил:
― Нашёл его в канаве. Помоги, Кенма.
В олимпийку Бокуто был завёрнут котёнок, скорее даже молодой кот, настолько отощавший, что не весил почти ничего. Грязно-серый, с торчащими рёбрами и тощей шеей он выглядел плачевно и от одного только вида на глаза наворачивались слёзы. Кенма жестом велел Бокуто переступить через порог, сунул ему обратно в руки олимпийку и быстро начал собираться.
― Где ты нашёл его? ― спросил он, пока искал по карманам ключи, деньги и телефон.
Бокуто молчал долго. Он баюкал животное, нежно гладил пальцем по носу, шептал какие-то успокаивающие глупости, громко шмыгая, когда ухо различало сдавленное и хриплое мяуканье кота, его мурлыканье, обращённое к добрым людям, ласковым рукам, единственным решившимся помочь.
― Я шёл к тебе, как обычно, ― начал Котаро, бросив взгляд на Кенму, что-то ищущего в телефоне. ― Когда проходил мимо того места, где дорога резко скатывается вниз, остановился, чтобы шнурки завязать. Присел на корточки, и заметил, что дальше, под дорогой, в стоке лежит кот. Я понял, что он жив и полез за ним, не мог пройти мимо… Когда подошёл, убедился, что он и правда живой, но такой худой, еле дышит, совсем ослаб, ― Бокуто сдвинул ткань, присмотрелся к животному, криво ему улыбнулся и шепнул на порванное треугольное ушко что-то успокаивающее. Снова послышалась благодарная трель и слабое мяуканье. ― Он без сил, вообще. Накормить бы его, Кенма, а?
― Отнесём в клинику, я нашёл одну в паре кварталов отсюда, ― Козуме показал экран своего смартфона и карту на нём, прокладывая самый короткий для них маршрут. ― Прежде, чем мы сами что-то для него сделаем, нужно показать его ветеринару, иначе можно навредить. Идём.
Кенма быстро обулся, потеснил Бокуто и выскочил за дверь, зашагав в сторону улицы. Бокуто плёлся за ним следом, тяжело вздыхал и каждую секунду проверял как там его подопечный. Кот молчал, то ли спал, согревшись в чужой одежде и на руках, то ли просто был настолько слаб, что не мог подавать признаков жизни активнее, чем тихое мяуканье и слабое благодарное урчание.
― Угу. Кенма… ― Котаро потянул его раз рукав, виновато опустив голову. ― Прости.
Козуме внимательно к нему пригляделся.
После того случая, когда Бокуто сознался в том, что последние несколько месяцев чувствует себя хуже, чем обычно, и поэтому решил проверить здоровье, прошло несколько недель, и почти каждый день, начиная с того, Котаро приходил в гости к Кенме. Просто так, на минуточку, чтобы поздороваться и узнать ел ли он сегодня ― за работой Кенма частенько забывал о себе и такие вот напоминания, пусть слегка и раздражали, но были приятными. Иногда просиживал у него по два-три часа, один раз напросившись посмотреть на то, как он стримит: от этого Бокуто остался в полном восторге, удивительно даже, как он молча высидел столько времени и ни разу не завопил, хотя было от чего ― игру Кенма выбрал в жанре хоррор и от постоянных скримеров вздрагивал даже он сам. Но чаще всего они просто болтали, вспоминали матчи, спортивные лагеря, всё то, сколько там произошло, хотя для Кенмы любой лагерь скорее был в тягость, чем в радость, так что он больше слушал, узнавая порой занятные подробности.
Говорить с Бокуто оказалось приятно, он был забавным, дурным, доставучим и настойчивым, заботливым и вежливым, понимающим практически с полуслова. Кенма привык к нему, не представлял нового для без улыбающейся рожицы, счастливой маски, за которой тонко звенит хрусталём раскачивающееся над пропастью опасение, молчаливый страх быть лишённым всего в жизни, самого главного, что было в ней сейчас ― волейбола и себя самого.
Кенма привык к нему; и привык быть ему опорой, наставлять и поучать, давать сил и целебного пинка под зад, когда собственных сил на борьбу с неизведанным у Бокуто уже не оставалось.
Так и в этот раз, в случае с котом, отказать он не мог не просто потому, что сам поступил бы так же, но ещё и потому, что просил Бокуто, практически умолял ― жестами, взглядами, шёпотом, полным нежности, на кошачье рваное ушко. Сейчас Кенма не мог подвести ни одного из них.
― Не переживай, всё будет хорошо, ― улыбнулся Козуме. ― Он поправится. И не волнуйся, расходы я покрою.
― Да не в этом дело, ― покрутил головой Котаро, коротко улыбнувшись и вдруг погрустнев. ― Из-за меня у тебя снова хлопоты.
Кенма протянул руку, поймав ладонь Бокуто в свою. Он сжал его пальцы, будто бы говоря, что нет никаких хлопот, только помощь ― совершенно нормальная вещь, которую один человек может сделать для другого.
― Идём, ― смущённо буркнул Кенма, потянув его за собой. ― Позже обсудим остальное.
В ветеринарной клинике они проторчали два с лишним часа, отдав измучанное животное на руки профессионалам, которые в конце всех процедур вернули им слегка посвежевшего, мирно сопящего, но всё так же ужасающе-тощего кота в полотенце, грязную олимпийку Бокуто, завёрнутую в прозрачный пакет, и внушительного вида счёт за услуги. Котаро от ужасающих цифр даже поморщился, а Кенма, не моргнув и глазом, вытянул из кармана несколько купюр, на сдачу попросив кошачьей еды и маленькую лежанку для нового, это уже было очевидно, жильца своего дома.
― Счёт пугающий, ― шёпотом, будто боялся, что их могут подслушать работники клиники, поделился Бокуто. Он прижимал к себе спящего кота одной рукой, в другой держал пакет с покупками. ― Я обязательно отдам половину или даже больше, всё же это я его принёс…
Кенма застыл на месте, смял бумажку со счётом, кинул её в урну и развёл руками.
― Нет никакой необходимости.
― Ещё как есть! ― запротестовал Бокуто. ― И не думай отказываться, Кенма, я в состоянии постоять за свои поступки и, как мужчина, настаиваю…
Он забавно корчил рожи и выглядел уже не так напряжённо. Козуме миролюбиво выставил вперёд ладони и быстро кивнул.
― Хорошо-хорошо, договорились, ― улыбнулся он, засовывая руки в карманы толстовки. ― Идём домой.
Бокуто просиял, радуясь тому, что за последние несколько дней сумел найти подход к Кенме и тот соглашался с ним или уступал всё проще.
От дома Кенмы клиника была не так уж и далеко, так что обратно они шли уже не так быстро, оглядывались по сторонам, успели забежать в комбини, чтобы купить что-нибудь на перекус уже для себя ― от нервов аппетит разыгрался фантастический. Кот спал и не разбудила его ни счастливая болтовня Бокуто, ни перекладывание с рук на мягкую лежанку, устроенную в гостиной.
― Пусть пока поспит, ― проворковал Бокуто тоном любящей матери, осторожно погладив по голове подопечного. ― А мы приготовим ему еду. Доктор сказал кормить каждые три часа.
― Да, сделаем. И чай, ― согласился Кенма, уводя Котаро за собой на кухню.
Пока чайник шумел, понемногу закипая, Кенма возился с купленным по дороге перекусом: онигири в упаковке, пачкой печенья и салатом, купленным под воздействием Куроо, голос которого в голове зазвучал у самой кассы, заставив купить целую тарелку рубленной зелени, потому что: «Ешь и овощи тоже, Кенма, чертяка!».
― Как идут дела, Бокуто-сан? ― как бы между прочим спросил Козуме, нагружая в отдельную тарелку листья салата и онигири. ― Как игры?
Котаро задумчиво раскачивался на стуле, неприятно скрипевшем при каждом новом изменении положения тела своего седока. Он нахмурился, опустил голову и, как всегда, когда вопрос заходил о волейболе, сделался сперва серьёзным донельзя, и только потом расслабился, когда понял, что никакого подвоха тут нет:
― Да какие игры? Сезон закончился, пока только тренировки, бесконечные-бесконечные тренировки. Кстати, тут недавно случай был один, ты умрёшь от смеха! ― Кенма заинтересованно присмотрелся к Бокуто, который с упоением и практически взахлёб начал рассказывать, как их дурная четвёрка, куда по какой-то нелепой ошибке затесался ещё и Сакуса Киёми, вытворила очередную дурость: ― Все знают, что Оми-кун у нас чертовский гибкий от рождения ― ты его резаные видал? Ну вот, значит знаешь, что это такое. Когда Хината впервые увидел, как он атакует, то захотел попробовать так же. Тсуму ему предложил с запястьями сперва потренироваться, попробовать их размять для начала, мол, ты согни так же, как он, и посмотрим, что будет! Шоё только начал, ничего у него не выходило, ясное дело, и тут в зал возвращается Оми-кун и видит всё это — вот крику-то было! Он Тсуму по площадке с полчаса гонял мокрым полотенцем, представляешь? Вечно они грызутся, а если уж в этом Хината замешан, то всё ― пиши пропало.
Кенма качнул головой, не удержавшись от усмешки. Почему-то эта ситуация сама собой с лёгкостью сложилась в его голове от начала до конца, как мини-фильм.
― Могу понять вашего Сакусу: как ни крути, а из вас четверых, кто знал друг друга со школы, он самый ответственный. Я бы и сам взялся приглядывать за Шоё и пытался бы уберегать его от всякого рода Мий и остальных. Шоё временами слишком наивен и многое принимает на веру, особенно если это было сказано из уст кого-то из вас.
Кенма залил кипятком две кружки, одну пихнул в руки Бокуто вместе с небольшой мисочкой для кота, вторую взял сам, захватив тарелку с едой.
― Шоё всё равно молодец, ― с гордостью выдохнул Котаро, усаживаясь на пол перед низким столиком, ― он очень старается, может стать настоящей звездой, уже стал в некотором роде. Если я уйду…
― Давай есть, Бокуто-сан, ― резко прервал его Кенма, почуяв, что разговор съезжает куда-то не туда.
Бокуто уныло повесил голову, быстро покивав. Он и сам знал, что говорит глупости ― ещё ничего не было известно, оставались последние проверки и ответ по случаю Котаро должен был появиться на неделе. Честно говоря, когда Кенма только его увидел на пороге своего дома, да ещё и в слезах, чего не случалось ни разу за то время, что они были знакомы, он подумал, что всё ― всё кончено и теперь им двоим оставалось выть от отчаяния и пытаться зализывать смертельные раны. Но всё оказалось «лучше», чем он предполагал.
Пока они молча жевали, каждый думая о своём, признаки жизни и бодрствования подал кот. Мяукнув, он попробовал подняться на лапы и подобраться поближе, но получилось только перевернуться с бока на живот и поджать под себя лапки.
― О-о-о! Ему вроде получше, давай покормим! ― Бокуто подскочил на ноги, рванул с баночки с кормом крышку, осторожно подцепив пальцем пахнущее мясом суфле.
― Много не давай, ― напомнил Кенма, наблюдая за тем, как Котаро осторожно, боясь спугнуть кота, подбирается к нему и ставит перед ним миску с едой. ― Ест?
Из-за широкой спины Бокуто, загородившего кота, ничего не было видно, так что пришлось подойти поближе. Кенма присел рядом, привалился к плечу Котаро, почувствовав, как в груди растекается что-то тёплое и радостное.
Кот неторопливо лизал корм, подцепляя суфле шершавым языком, и с каждым новым наклоном головы к миске есть он начинал всё лучше, в конце возмущённо мяукнув, когда еда закончилась.
― Больше пока нельзя, ― ласково проворковал Бокуто, погладил заурчавшего кота по голове и тощей шее. ― Ему вроде лучше стало, да?
Жёлтые, обычно наполненные смешинками, глаза сейчас смотрели с надеждой, снова влажно блестели, так что Кенма не мог не ответить иначе, как «Да».
― Он хорошо ест, ― Козуме протянул руку, погладил костяшками пальцев всё ещё пыльную шерсть ― в клинике кота лишь обтёрли влажной салфеткой, купать его пока что было нельзя, обработали раны на лапках, сняли несколько клещей и вывели паразитов. ― Думаю, это признак выздоровления. Пока оставим в покое, через несколько часов попробуем дать ещё еды.
Бокуто согласно закивал и широко улыбнулся, осторожно приобняв Кенму за плечи. Он не возражал, момент был хороший, да и к внезапным накидываниям с объятьями уже привык, с Бокуто по-другому просто нельзя.
― Когда он поправится, станет отличным котищем, здоровым и энергичным, переловит у тебя тут всех мышей! ― пообещал Котаро так, словно лично учил кота ловить грызунов и за своего протеже ручался целиком и полностью. ― Ты же… оставишь его? Я бы мог забрать себе, но мы часто уезжаем на игры и всякое такое…
Кенма тихо усмехнулся и кивнул.
― Мышей в доме нет, ― улыбнулся он, ― но кота оставлю. Дом большой, пусть живёт. Арендатор вроде не против.
― Ты уже спросил? ― удивился Бокуто.
― Нет, ― помотал головой Козуме, хитро улыбнувшись, ― но если меня до сих пор не выселили за то, что в моём доме постоянно шумят какие-то болваны, которые там не живут, то одного безобидного кота точно разрешит.
Бокуто оскорблённо схватился за сердце, но рассмеялся ― радостно, облегчённо.
— Вот значит, как ты о нас думаешь?
― Я так думаю только про Куро, Атсуму и тебя, Бокуто-сан, ― злодейски оскалился Кенма. ― Остальные мои гости ведут себя прилично.
― Ах вот как, ну я тебе!
Бокуто бросился на него, завалив на татами. Он щекотал и тискал, коротко обнимал, без конца шепча то на ухо, то в отросшие волосы слова благодарности, непонятно за кого именно ― себя или спасённого котика.
Тихо хихикая, снова начав шмыгать из-за выступивших на глаза слёз, они откатились в сторону, распластавшись на полу. Кенма придвинулся ближе, прижавшись к плечу Бокуто. Вот так вот дурачиться было забавно, наверное? Подобное поведение можно было допустить в детстве, а не когда ты «серьёзный человек», как говорил Куроо, сам, между прочим, вытворяющий дурости направо и налево без перерыва на обед.
С Бокуто было хорошо, уютно, удивительно спокойно. И странно.
― Кенма, ― Котаро повернулся на бок и привстал на локте, взглянув на всё ещё улыбающегося каким-то своим мыслям Козуме. ― Спасибо тебе.
Кенма перевёл на него взгляд, пожал плечами и тихо усмехнулся.
― Так говоришь, будто это что-то особенное.
Бокуто задумался. Он выглядел как-то странно, немного потерянно, может, снова о чём-то размышлял?
― Особенное, ― шепнул он и наклонился вперёд.
Уклониться, откатиться в сторону или хотя бы оттолкнуть его Кенма не смог. Бокуто прикрыл глаза и потянулся к нему, без спроса коснувшись его губ. Поцелуй был простым, обычное касание, но от него по телу прокатилась волна дрожи, а следом за ней странный жар, заставивший сердце забиться быстрее, не то от восторга, не то от ужаса. Кенма задрожал, поднял руки, упёрся ладонями в грудь Бокуто и толкнул его, не сильно, но этого было достаточно, чтобы понять, что он думает о случившемся. Растрёпанный после катания по полу, раскрасневшийся от поцелуя, он быстро подобрался и отполз подальше, затравленно уставившись на Котаро, понуро опустившего глаза в пол.
― Объяснишься? ― выдохнул Кенма. Бокуто замотал головой.
― Мне лучше уйти, ― бесцветно откликнулся он, поднялся на ноги и быстро затопал к выходу из гостиной, на пороге, не глядя на Козуме, бросив: ― Прости.
От этого прощания внутри всё заклокотало и что это было, злость или разочарование, сейчас ответить Кенма не смог бы.
***
Бокуто не появлялся три дня, не писал и не звонил, и Кенма впервые почувствовал, насколько он, как оказывается, привык к тому, что возле него кто-то ошивается. Обычно шумный, вечно лезущий с объятьями и постоянно что-то рассказывающий.
О том поцелуе он думал постоянно: искал оправдания ему в прошлом, но найти ничего не мог, пытался разобраться в настоящем, но тоже считал, что простой поддержки, которую он оказывал Бокуто, наверняка было недостаточно, чтобы… влюбиться? Нет, глупости, с чего бы Бокуто, да и ему самому влюбляться? Это просто было веянье момента, маленький кусочек счастья, который хотелось разделить с другим, но… все ли, когда счастливы, лезут целоваться к друзьям своего пола? Если бы такое попытался провернуть Куроо, Кенма отбил бы ему локтями все бока, а то и вовсе ввёл бы запрет на посещение своего дома на месяц. А вот Бокуто… Его он ждал.
В один из дней, когда перед входной дверью вырисовался силуэт с пугающим кошмаром на голове, Кенма ринулся открывать с таким энтузиазмом, что Куроо, пришедший навестить друга детства, даже удивился.
― Ого, вот это приём! ― улыбнулся он, протискиваясь мимо хозяина дома.
― А, это всего лишь ты, ― буркнул Кенма, украдкой разглядывая улицу. Вряд ли бы Котаро стал прятаться за забором или фонарным столбом, но мало ли.
― Что значит «всего лишь»? ― оскорбился Тетсуро. Он разулся, подхватил с пола пакет и сунул его в руки Кенмы. ― Я ему, значит, гостинцы таскаю, а он тут ждёт кого-то кроме меня? Безобразие.
Козуме виновато склонил голову и тихо усмехнулся.
― Прости, что-то сам не свой.
― Да уж вижу. Стряслось что-то?
― Нет, ― качнул головой Кенма, задумчиво уставившись куда-то сквозь лучшего друга. ― Ничего. Проходи. Сделать чай?
― Да не, не нужно, я этим чаем по горло сыт, ― поморщился Куроо, шагая в сторону гостиной. Кенма поплёлся следом, разглядев, что в пакете гостинцы припасены вовсе не для него, а для его нового жильца. ― Ага, вот значит, как он выглядит, этот твой мистический кошак.
Теперь окончательно стало ясно зачем он пришёл ― просто из любопытства. Новость о том, что Кенма подобрал кошку, облетела всех знакомых так быстро, будто бы это было настолько необычной вещью, что стоило о ней рассказать всем. И теперь он изредка отправлял фотки то одному, то другому, показывая своё новое приобретение, а заодно получая по миллиону советов об уходе и кормёжке. Понятно было кто рассказал обо всём, и за это Кенме тоже хотелось спросить с Бокуто, как и за случившееся.
― Как назвали? ― бросил Тетсуро из-за плеча, усевшись перед лежанкой.
Он осторожно гладил кота, пока тот с удовольствием подставлялся под ласку, поднимал голову и выставлял грудку. За три дня он немного набрал в весе, шерсть стала выглядеть лучше, её Кенма дважды или трижды обрабатывал, с удивлением обнаружив, что кот, оказывается, был не таким уж и грязным, просто окрас у него был пепельным с чуть заметными бежевыми полосками. Взгляд светлых голубых глаз тоже стал яснее, движения чётче, несколько раз кот сам поднимался на ноги и пошатываясь ходил по комнате, всё обнюхивая. Но по большей части он лежал, медленно вылизывался, приводя себя в порядок.
― Никак, пока что не было нужды звать его, ― откликнулся Кенма. Он успел разобрать пакет и теперь с интересом осматривал всю ту кучу игрушек и кошачьих лакомств, что притащил ему Куроо. Ему придётся завести ещё троих котов, чтобы они всё это съели и всем поиграли.
Куроо задумчиво помычал. Он пересел, повернулся к Кенме и предложил:
― Ну, без имени-то никак, надо назвать, даже если ты его потом отдашь. Может, Шиге?
― Шиге? Что за имя такое?
― Имя как имя, ― Кенма недоверчиво уставился на него. Куроо усмехнулся ― не проведёшь его так просто. ― Акааши рассказал. У них там какая-то манга переворот в жанре произвела, и главного героя зовут Шигео. «Шиге» покороче звучит и вроде как круто. Так что, оставим? В каком-то смысле и этот зверь, ― он снова почесал кота и тот довольно затарахтел, ― произвёл «переворот», но только в твоей жизни.
Козуме напрягся. Что-то в этой фразе ему не понравилось. Неужели Бокуто что-то рассказал? Они с Куроо дружили уже очень давно, делились всем, зачастую обсуждая и личные проблемы. Котаро мог и не говорить напрямую, мог бы завуалировать вопрос, но наверняка он забыл с кем разговаривает ― Куроо подобные ребусы недомолвок разгадывал на раз-два.
― В каком смысле? ― настороженно спросил Кенма.
Куроо пожал плечами.
― Да просто. То ты живёшь в одиночестве, то заводишь кота и начинаешь его выхаживать, ― хитро сощурился он. Кенма в ответ хмыкнул. Неужто не знает?.. ― А его правда тебе Бокуто притащил?
При упоминании имени Котаро Кенма вздрогнул. Временами он ненавидел себя за то, что слишком много думает, за то, что не научился отпускать всё на самотёк. Вот и теперь не получалось так просто оставить случившееся в прошлом и пойти дальше, вернуться к обычным дружеским отношениям, пока в голове зрели мысли о том, что всё-таки это могло значить.
― Да, правда, ― наконец ответил Кенма, когда молчание затянулось. Он немного подумал и тихо спросил: ― Где он сейчас?
― Бокуто? ― Козуме кивнул. ― Да вроде тренируется, как всегда, шатается без дела вне спортзала. Ничего необычного. А что? Вы с ним поссорились из-за Шиге?
Куроо расплылся в довольной улыбке, когда впервые назвал кота новым именем.
― Нет, не ссорились, ― покачал головой Кенма, прислушиваясь к громкому урчанию кота. ― Просто мне нужно знать, что всё с ним в порядке.
― В порядке, это же Бокуто, ― фыркнул Куроо. ― Последние пару дней, я вот его видел, вроде какой-то пришибленный, как в облаках витает, постоянно пялится куда-то в никуда. Надеюсь, что у вас ничего тут не стряслось, и ты не сломал мне друга.
Теперь фыркнул уже Кенма, краем уха слушая беззаботную болтовню Тетсуро.
Он достал телефон, нашёл контакт с именем Котаро, в очередной раз посмеявшись над его аватаркой с совой в крошечном купальнике с блёстками, и быстро написал:
«Я назвал его Шиге. Если хочешь, можешь прийти, как будет время».
Ответ от Бокуто не заставил долго себя ждать, будто бы он прямо сейчас набирал сообщение.
«Буду вечером».
Кенма тяжело вздохнул и быстро спрятал телефон, кусая губы, ползущие в улыбку.
***
Как и обещал, Бокуто пришёл к вечеру, и тоже притащил пакет с кошачьими радостями.
― Привет, я тут немного… ― он смущённо шаркнул ногой, протянул подарок, не решаясь смотреть Кенме в глаза. ― Мне правда можно зайти?
Козуме прижал к груди пакет, посторонился, пропуская Бокуто в дом.
― Заходи, ― шепнул он, почему-то боясь говорить громче и так же, как и Котаро, не осмеливаясь смотреть ему в глаза.
Бокуто быстро прошмыгнул в прихожую, разулся и затопал в гостиную, сразу же направившись к Шиге. Он или узнал своего спасителя или просто обрадовался новым людям, но поднялся с лежанки и энергично затопал в его сторону, всё так же качаясь и держась слабо. Котаро издавал какие-то невнятные звуки умиления, судя по его счастливому лицу, и не решался вопить в полный голос.
― Ему лучше, да? ― спросил он Кенму, вошедшего в комнату следом.
― Да, хорошо ест, много спит, один раз вместе со мной выбирался на террасу, подышать воздухом, начал вставать, гуляет по комнате, изучает всё. Даже… ― Козуме улыбнулся, разглядывая Бокуто, прижимающего к себе это мурчащее, как старенький холодильник, тощее создание. ― Провод перегрыз от одних наушников. Всегда хотел купить беспроводные, вот, считай, и повод появился.
― Проказник, ― пожурил кота Бокуто, почесав его за ушком. ― Кто тут проказник? А имя ты придумал?
― Нет, Куро. Сказал, что услышал от Акааши.
― Ничего себе, все приняли участие, ― улыбнулся Котаро, укладывая кота обратно на лежанку. Он зажмурился, свернулся в клубок и спрятал мордочку за хвостом, решив вздремнуть. ― Тетсу заходил? Ничего не говорил?
Кенма прищурился и вздохнул, не сдержавшись от усмешки ― Куроо знает, скорее всего. Всё случилось именно по тому сценарию, какой он предполагал.
― Нет, ничего, ― помотал головой Кенма. Уж лучше они решат все вопросы между собой, придут к чему-то, а потом расскажут друзьям, если будет такая необходимость.
Бокуто понятливо покивал. Он поднялся на ноги, подошёл к нему, решительно вскинул голову, всмотрелся в лицо и медленно начал:
― Кенма, я хотел перед тобой…
В его кармане завибрировал телефон. Повисла неловкая пауза.
― Вдруг это что-то важное? ― практически не дыша, шепнул Козуме. Он знал, что прозвучит, и слышать извинений не хотелось. Уж лучше разрушить этот настрой, а то и вовсе забыть всё, пустить плыть по течению, вернуться к прежнему и забыть, чем слушать извинения, записывать их в своей памяти и всякий раз, когда он будет видеть Бокуто, вспоминать о них. ― Ответь на звонок, я подожду.
Котаро согласно покивал.
― Да. Я сейчас.
Он достал телефон и быстро ответил, выходя из гостиной.
Кенма остался один, но долго это не продлилось.
Бокуто вернулся через пару минут, двигаясь будто был пьян ― слегка покачивался и смотрел себе под ноги, словно боялся зацепиться за свою же ступню. Из плетью упавшей руки выскользнул телефон, шлёпнувшись на пол. Он поднял голову, уставившись на Кенму.
Бокуто улыбался, но глаза его были полны слёз. Они градинами скатывались по лицу, собирались на подбородке и капали на одежду. Кенма на ватных ногах подошёл к нему, сразу поняв, что это был за звонок, действительно оказавшийся очень важным.
― Что сказали? Всё в порядке?
Котаро вздрогнул от чужого голоса, сморгнул слёзы, шумно шмыгнул носом и рассмеялся, порывисто обнимая Кенму и крепко его стискивая.
― Я здоров, ― глухо захрипел он, тихо подвывая от боли, наконец начавшей ослаблять свои тиски. ― Я здоров. Ты понимаешь?..
Кенма рвано выдохнул, поднял руки, обнимая Бокуто так крепко, как только мог. Глаза защипало и в носу стало зудеть, а тихие всхлипывания Котаро у него на плече ничуть не улучшали ситуацию. Слёзы брызнули из глаз сами по себе.
― Я рад, ― прошептал он, ― я очень рад за тебя, Бокуто-сан. Это отличная новость!..
Котаро замотал головой, притягивая к себе Кенму и прижимая сильнее. Одну руку он уложил на его затылок, осторожно погладив волосы.
― Они сказали, что это не всё, конечно, и мне придётся пить витамины для укрепления суставов и всякое такое, но тот диагноз, что ставили изначально, не подтвердился. Всё хорошо… Как камень с души!
Бокуто выпрямился, отпустил его и быстро утёр ладонью глаза и нос, попытавшись сложить дрожащие губы в улыбку.
― По-другому и не могло быть, ― решительно кивнул Кенма, стараясь незаметно вытереть свои слёзы. Котаро это заметил, виновато опустил глаза и снова подошёл ближе, поймав в свои ладони руки Кенмы. Он не стал вырываться и больше не боялся, что случится что-то «не то». Внутренний голос настойчиво шептал, что в отношении Бокуто, «не того» больше никогда не произойдёт, и на это была своя причина.
― Если бы не ты, я бы никогда не поверил, что справлюсь. Даже что дотерплю до результатов, а не сигану раньше времени под грузовик, ― Кенма нахмурился; Бокуто рассмеялся и побыстрее решил уточнить, что это была только шутка. Его голос понемногу наполнялся прежней жизнью и энергией. ― Спасибо, что поддерживал меня всё это время. И ещё я… Я всё-таки должен извиниться. Прости за тот поцелуй. Наверное, это всё произошло под действием момента ― ты был добр ко мне, помог с Шиге и приютил его, хотя у самого дел полно и ты не должен был. Я виноват, Ке…
― Ничего, ― поморщившись, перебил его Козуме. Он качнул головой, прикрыл глаза, мысленно досчитал до пяти, прислушиваясь к своим ощущениям. ― Ничего страшного не произошло, не нужно извиняться. Я просто не ожидал, поэтому оттолкнул.
Бокуто понятливо покивал. Ему сложно было скрывать собственные эмоции ― это не хитрец Куроо и не спокойный и рассудительный Акааши, по которому до последнего непонятно о чём он думает. На лице Котаро было написано всё, в том числе и то, что что-то его ещё беспокоило, связанное с той ситуацией.
― Ты даже не будешь злиться на меня? Не ударишь? ― спросил он, будто бы был у него какой-то план, связанный с дракой.
Кенма пожал плечами и улыбнулся.
― А нужно?
― Не хотелось бы, ― признался Бокуто, наконец расслабляясь полностью. Он удобнее перехватил пальцы Козуме, осторожно их сжимая, опустил голову и смущённо признался: ― Я считаю, что ты отличный парень, и правда нравишься мне, и я бы не хотел, чтобы между нами осталась какая-то недосказанность из-за того поцелу…
Кенма привстал на цыпочки и вытянул шею. Недосказанности? Их теперь точно не будет.
Он поцеловал его так же, как сделал это Бокуто несколько дней назад: коснулся губ, вновь ощутив пожар и дрожь во всём теле. Котаро дёрнулся было, но не отошёл, так и стоял, удивлённо таращась на опухшее от слёз лицо Кенмы, мягко целующего его и ставящего точку в произошедшем.
― Я же сказал ― ничего страшного, ― буркнул он, отворачивая в сторону покрасневшее лицо. Бокуто восхищённо смотрел на него, глупо улыбался и похоже, что держался из последних сил, чтобы не повторить и не попробовать большего. ― Считай, что это было сделано под воздействием момента.
― Ага, хорошо, ― быстро закивал Котаро, не смея выпустить рук Кенмы из своих. ― Хорошо, я всё понял.
Козуме вздохнул. Он сильно сомневался, что Бокуто-сан понял именно то, что нужно, но пусть так. Он осторожно вытянул из пальцев Бокуто свою ладонь, потянулся к нему, погладил по голове, рукавом утерев с блестящих золотисто-жёлтых глаз мокроту.
― Я рад, что ты в порядке, Бокуто-сан, ― сказал он, без труда отыскивая неописуемых размеров благодарность, вновь задрожавшую на ресницах Бокуто. ― Твой волейбол потрясающий, ещё стольким людям ты должен его показать. И ты должен будешь сделать так, чтобы он не закончился. А я буду рядом и смогу поддерживать тебя столько, сколько потребуется. Идёт?
Бокуто с трудом сглотнул ком, вставший в горле и едва слышно произнёс:
― Идёт.
― Значит мы договорились, ― улыбнулся Кенма.
Все ли, когда счастливы, лезут с поцелуями к друзьям своего же пола? Теперь он знал ответ на этот вопрос. Ну, или может, это Бокуто стал для него кем-то особенным.
