Утро нового дня выдалось промозглым и ветреным, но Кенме было тепло.
Он с наслаждением потянулся, потёрся лицом о шершавую ткань рубашки Бокуто, улыбаясь каким-то своим мыслям, ленивым, тягучим, как подстывший пчелиный мёд, и пока ещё не оформившимся во что-то более связное. Глубоко втянув носом чужой запах, он шумно выдохнул, выдавая себя и просыпаясь окончательно.
Обнимавшие его руки сжались сильнее, пальцы барда сомкнулись на спине, складываясь в надёжный замок.
― Как спалось? ― ухо опалило горячим дыханием Бокуто. Он, видимо, только проснулся и со сна ещё слегка хрипел, так и не совладав со своим несчастным горлом, покусанным холодами Белого Берега. ― Не замёрз?
Кенма помотал головой.
― Нет, ничуть. Было на удивление комфортно, ― сонно пробормотал он, не желая убирать голову с груди Бокуто. В ней мерно билось сердце, сильные толчки завораживали и приятно ласкали слух. Вот они чуть ускорились, и маг не утаил короткой польщённой улыбки, прижимаясь покрепче. В этих объятьях оказалось чертовски удобно, будто бы они с самого начала только для него и были созданы. ― А ты? Выспался?
Бокуто завозился на месте, пожал плечами и холодной щекой прижался к макушке Кенмы, звонко зевая.
― Вроде как, ― отозвался он и вдруг обиженно заявил: ― Ночью костёр потух, под утро стало прохладно. Я привык ночевать под открытым небом, но в этот раз было не то, чтобы очень…
Кенма недовольно хмыкнул. Он нахмурился, нехотя отодвинулся от него, поднял взгляд. Волосы упали на лицо, и маг быстро покрутил головой, пытаясь смахнуть их. Бард оказался проворнее ― расцепил замок из пальцев на спине Кенмы, потянулся и отвёл в сторону несколько прядей, выгоревших до золотисто-жёлтого цвета из-за неверно произнесённого заклинания. Кенма сощурился, поджал губы и вида не подал, хотя лицо горело от чужих прикосновений, а может, и от холода ― поднимался ветер и их снова засыпало снежным крошевом, неприятно подтаивающим на моментально обветривающейся коже.
― Почему не разбудил меня? Я бы без проблем подпалил эту деревяшку. Да и местами поменяться могли бы.
Бокуто виновато потёр кончик носа и беззаботно улыбнулся.
― Ну, ты так сладко спал, что я не стал будить, рука не поднялась. И рассвет был близко, чего уж из-за лишнего часа ворошить твой сон?
― В следующий раз буди. Неправильно это, если я один в тепле, а ты мёрзнешь, ― откликнулся Кенма, прикусывая язык. От этих слов глаза барда радостно заблестели, а улыбка стала шире: то ли он радовался возможному «следующему» разу, то ли внезапному акту заботы от человека, ещё вчера говорившего о том, что он недолюбливает людей его профессии. Не это ли успех?.. ― Нужно вставать, перекусим и отправимся дальше.
Маг с большой неохотой выпутался из его рук, сел на лежанке, стряхивая снежное крошево, зябко поёжился и с огромным трудом преодолел желание вновь прижаться к Бокуто и так и оставаться в его тёплых объятьях.
― Я, кстати, хотел предложить кое-что, ― усаживаясь, почесал макушку бард, неуверенно поглядывая на Кенму, оправляющего свою сбившуюся во время сна одежду. Он вопросительно уставился на Бокуто и тот тихо предложил: ― Может, не пойдём в Данстар?
Кенма удивлённо вскинул брови.
― Почему это?
Бокуто поднялся на ноги, дошёл до своего вещевого мешка, присел и растянул крепко завязанные верёвочки ― местные лисицы имели привычку в иной раз набираться смелости и залезать в вещи, если чуяли от них запах еды. С самого низа он достал салфетку с завёрнутыми в неё засохшими хлебцами, флягу с травяным настоем и кулёк вяленой конины. Бард жестом подманил Кенму к себе, вручив ему нехитрый завтрак, пока сам взялся чиркать огнивом, отказавшись от помощи. За ночь дрова успели отсыреть и промёрзнуть, хотя угли ещё теплились, так что Бокуто пришлось повозиться и занимался бы разжиганием огня он ещё очень долго, если не Кенма, подпаливший ветки и запустивший искорку заклинания из-за его спины. Пламя, наконец, занялось.
― Я просто подумал, что если мы пойдём туда, то потратим ещё часа два, потом на телеге, если она будет на месте, ехать обратно до развилки с час, и до самого Вайтрана немногим больше четырёх, ― задумчиво жуя засохший хлеб и запивая его бодрящим и кислым настоем на снежных ягодах, поделился мыслями бард, когда они устроились завтракать, сев поплотнее. ― К тому же, мы ведь собирались там только переночевать, но раз уж остались на ночь тут, то вроде и идти не нужно. Мы не дошли до Дунстада, и ещё можем вернуться обратно к развилке, это займёт не больше часа, а потом двинем напрямую в сторону Вайтрана. Часов за шесть, если в общем, я думаю, дойдём. Так ведь быстрее получится, да?
― Ну, считать ты умеешь, ― беззлобно усмехнулся маг, слегка обалдевший от такого предложения. ― Но ты действительно считаешь, что нам стоит идти в такую даль своим ходом? Пешком?
Бокуто довольно закивал, энергично пережёвывая в сотый раз особенно строптивый вяленый кусочек мяса.
― Ну да.
― По ледяной пустоши, кишащей волками? ― на всякий случай уточнил Кенма, прищуриваясь.
По правде говоря, за всё время в пути они не встретили ни одного волка, ни одного паука или даже ледяного приведения, которых в окрестностях Винтерхолда обычно пруд-пруди ― их притягивала магия и удобный для размножения холодный климат, вот и развелось в округе. Непонятно, то ли метели испугалось зверьё, то ли их каким-то чудом миловали Боги, видимо, заинтересовавшись, как справятся с выпавшим на их долю злоключением забавные человечки.
Бокуто задумчиво потёр подбородок и решительно кивнул.
― Ну да. В случае чего я готов тебя защитить! Если ты этого опасаешься… ― он похлопал себя по бедру, на секунду забыв, что меч на время сна с пояса снял и положил в изголовье лежанки. ― Да и немного быстрее получится, разве нет? И к тому же, как только мы пройдём немного по вайтранскому тракту, снега там не будет, станет теплее и дорога не покажется такой уж тяжёлой.
Кенма недовольно нахмурился. Перспектива топать пешком его не прельщала, всё-таки он был в некотором роде «тепличным» созданием ― всё больше торчал на одном месте, а тут, считай, за каких-то пару дней ему грозит «удовольствие» совершить пеший переход с восточной части провинции к центральной. Да ещё и путешествие не самое приятное: эта штука с невозможностью отойти друг от друга жутко надоедала и нельзя было элементарно уединиться по нужде, приходилось сопровождать друг друга в этом важном занятии.
— Это будет труднее, ― пробормотал маг, наконец, обдумав всё окончательно. Он бросил взгляд на барда и невольно заулыбался. Из-за его тона, очень похожего на отказ, Бокуто мгновенно поник, опустил голову и стал таким грустным, что даже смотреть было больно. Терзать и томить его Кенма не стал, а потому, сунув за щеку пересоленный кусочек мяса, легко проговорил, прищуриваясь, чтобы разглядеть танцующие на снежных шапках, золотистые искорки: ― Но я согласен, сэкономим немного времени. Да и к тому же, я буду не против собрать кое-какие травы по пути. По счастью, мы очень кстати оказались во владении Белого Берега, именно тут и растёт всё, что мне нужно.
Бард встрепенулся, радостно заулыбался и что-то тихо пробормотал себе под нос. Похоже, что он вовсе не преследовал цели быстрее добраться до Вайтрана, а просто хотел подольше побыть один на один с этим странным, но весьма притягательным магом Кенмой.
С остатками скудного завтрака покончили они быстро, собрали вещи, бережно скрутили отслужившую им ночь верой и правдой лежанку, взвалили на себя вещи ― Бокуто взвалил, а Кенма так и оставался в звании почётного «лютненосца», ― и неторопливо двинулись в обратный путь. Какое-то время шли молча, любовались белоснежной искристой пеленой никогда не сходящего снега, следили взглядами за сизыми цепочками следов, делая ставки на то, чьи они ― выигрывал всё время Бокуто, когда замечал очередную лисицу или большого рогатого марала, радуясь своей победе, как ребёнок. Для вида Кенма ворчал, хотя ему нравилось смотреть на его улыбку, и он ничуть не расстраивался, что уступал в этой игре.
До развилки и сворота на нужный им тракт оставалось не больше полулиги, и маг стал замечать, что смотрят на него как-то очень уж пристально.
― Хочешь что-то спросить? ― догадался он, когда Бокуто в очередной раз на него уставился, открыл было рот, но в последний момент передумал говорить. ― Спрашивай, если хочется.
― А сколько лет… ― он нахмурился, отвёл взгляд в сторону и вдруг вытаращился на него с ещё большим интересом, найдя обходные пути для своего вопроса: ― Сколько лет ты учился магии?
Кенма усмехнулся, сразу догадавшись к чему был такой интерес.
― Около десяти, наверное, ― он прищурился и быстро добавил, раз и навсегда закрывая вопрос своего возраста: ― Лет с пятнадцати.
Бард довольно заулыбался, быстренько сложив одно с другим и, удовлетворившись полученным результатом, теперь спрашивал уже без всякого умысла, просто потому что было любопытно.
― Так долго. Это было сложно? Ты с самого детства это умел или сбежал от родных в Коллегию?
Кенма внимательно пригляделся к Бокуто, вспомнив то, что он рассказывал вчера про свою семью и как он страдал из-за этого. Снова стало грустно и обидно за случившуюся несправедливость.
― Я не сбегал, ушёл сам, ― ответил он. ― В детстве я и Малого Оберега бы не создал, что уж говорить про настоящие заклинания, всё пришло с возрастом. Нынешний архимаг говорит, что обучить магии можно каждого, не нужны никакие таланты, лишь усердие и желание учиться. По началу было сложно, но только в самом начале, когда запаса сил было настолько мало, что я не мог сделать даже этого.
Кенма поднял руку, беззвучно шевельнул губами, шепча заклинание. Над его ладонью ярко вспыхнул аккуратный шарик слепящего белого света, блестящий в лучах солнца и будто бы слегка звенящий. Бард подошёл ближе, нерешительно протянул руку, взглянул на мага, дождался от него короткого кивка и дотронулся до шарика, заулыбавшись, когда пальцы обогрело магическим теплом, от которого слегка покалывало их кончики.
― Здорово, ― восхищённо шепнул он, провожая взглядом шарик, который Кенма отпустил в небо. ― Я пробовал читать тома заклинаний, но ничего не выходило, даже искр выпустить не получалось. Видимо, это не моё призвание.
― А в чём твоё? ― поинтересовался Кенма. ― В музыке?
― Если ты пытаешься снова посмеяться… ― прищурился Бокуто, недовольно нахмурившись.
― Я не пытаюсь. Просто интересно.
Бард недоверчиво хмыкнул и пожал плечами.
― Не знаю, по правде говоря. Но, может, и в музыке, ― задумчиво произнёс он, ― хотя мне есть чему поучиться, начал-то я совсем недавно. Я хорош в обращении с оружием, но мне это никогда не нравилось, если честно.
Он осторожно вытянул меч из ножен, остриё направив вперёд себя. Клинок был одноручным, обычным стальным, кажется, выкованном во всё том же Вайтране. В оружии, а в особенности холодном, Кенма не особо разбирался, но не узнать узора на гарде и необычной формы навершия не мог, располагая даже самыми скудными знаниями. Бокуто ловко перекинул меч из одной руки в другую, словно бы он не весил ничего. С тихим свистом он прокрутил его в руке, уверенно сработав запястьем, заставляя остриё описывать ровные круги. Оружие в его руках смотрелось хорошо, правильно, но по взгляду Бокуто было понятно, что ему эту рукоять, обтянутую потёртой кожей, чуть ли ни противно держать, будто она жгла ему ладони.
― Не удивительно, что не нравилось ― тебя заставляли это делать против воли, ― произнёс Кенма, опуская голову. Он встречал на своём пути таких же несчастных, и не всякий мог вырваться из того порочного круга, куда загнал себя обстоятельствами и обязанностями. ― Но знаешь, если ты найдёшь достойное применение этому мечу, то полюбишь то, что умеешь делать хорошо.
― Например, что? ― затаённо шепнул не сводивший с него глаз бард. Похоже, что об этой стороне вопроса он и не задумывался.
Маг пожал плечами.
― Вряд ли Имперский легион мог научить чему-то кроме битвы и дать что-то кроме желания беспощадно разбираться со всеми, кто этого достоин, а иногда даже и нет, ― раздражённо фыркнул Кенма, прикусывая до крови щёку изнутри. Бокуто шёл, низко опустив голову, и морщился так, словно пытался силой мысли выжечь из своих воспоминаний те ужасные дни. Маг ступил ближе, едва не поскользнувшись на снежном насте. Он осторожно коснулся плеча барда рукой, незаметно согревая его теплом, от которого он немного смог расслабиться. ― Попробуй защищать: тех, кто тебе дорог, кто слабее, кто просит помощи, ― задумчиво продолжил Кенма, смущаясь под слишком пристальным и отчего-то блестящим взглядом жёлто-золотистых глаз. ― Мне кажется, у тебя это получится.
― Ты правда так считаешь? ― Маг быстро кивнул. Бокуто повторил за ним и сложил губы в дрожащую улыбку. ― Хорошо. Я попробую.
Он быстро спрятал меч обратно в ножны, тихо шмыгнул носом и отвернулся, ладонями потерев лицо. Кенма благоразумно сделал вид, что ничего не замечает.
Они почти добрались до развилки, вдалеке уже был виден указатель с криво прибитыми табличками, и Кенма вздохнул, не скрывая облегчения. Он устало утёр со лба испарину, и поймал себя на мысли, что вовсе не против улечься под указателем, вцепиться в него и так пролежать какое-то время, отказываясь идти куда-либо: прошло всего чуть больше часа, а они только-только готовились встать на тракт.
― Добрались, наконец-то…
― Вышло чуть дольше, чем я ожидал, но мы справились! ― Бокуто подобрался к Кенме, без капли стеснения и сомнений облапив его плечи и прижав к себе. ― Как только двинем в ту сторону, ― он указал рукой на вьющуюся под горку дорогу, мощёную щербатым серым камнем, ― так очень скоро дойдём до тех мест, где снега совсем не будет.
― Скорее бы, а то я успел замёрзнуть, ― ворчливо протянул маг, кончиком пальцев дёргая порванные колечки струн лютни, весело позвякивающие при каждом его шаге.
Бокуто не обманул, и через половину лиги от сворота на тракт к Вайтрану, снега стало меньше.
Начали попадаться кустики жёлто-зелёной травы, стелящиеся по земле лианы, увитые мелкими жёлтыми цветочками, кусты пушицы, на деревьях всё чаще виднелись листья, появились насекомые ― за полётом голубой бабочки они проследили с одинаковым восхищением, успев отвыкнуть за время пребывания в постоянном заснеженном крае от подобных мелочей. Природа постепенно менялась и не только растительности стало больше, но и зверья. Когда они брели сквозь Скрытую рощу, на дорогу выскочил волк ― огромный лохматый зверь, ощеривший на них пасть, из которой капали на землю слюни. Волк зарычал, когда увидел лёгкую добычу, пригнулся, поджал уши и медленно пошёл на них.
― Отойди, ― быстро бросил бард, заслоняя собой. Он рывком вытянул меч из ножен, встал в боевую стойку, скидывая с плеч оба мешка. В одном из них что-то загромыхало, и Кенма мысленно взвыл, попрощавшись со своим перегонным кубом и хрупкими пузырьками с зельями. ― Ну давай, зверюга, подходи!.. Кенма держись за мной!.. Кенма!
Маг его не слушал. Он сделал шаг вперёд, поднял руки и резким рывком от груди двинул ими в сторону волка. Послышался лёгкий треск, словно кто-то наступил на сухую ветку. От рук Кенмы посыпались бирюзовые искры, собравшиеся в шар, сорвавшийся с его пальцев и полетевший в сторону волка. Уворачиваться он не стал, с угрожающим рычанием принял удар магии грудью, жалобно взвизгнув, как прищемлённая собачонка. С громким хлопком шар прошёл сквозь хищника, его заволокло густым туманом, быстро рассеявшимся от налетевшего ветра. Кенма одобрительно хмыкнул и опустил руки, ударив ладонью о ладонь.
― Если можешь не сражаться ― не сражайся, ― строго взглянул он на Бокуто, опустившего меч.
― Что ты сделал? ― ахнул бард, когда Кенма подошёл и подобрал свой вещевой мешок, осторожно ощупав его на предмет битых стёкол и разлитых зелий. Волк остался сидеть на дороге, задумчиво разглядывая людей. Вокруг него, как маленькие мушки, крутились какие-то едва заметные искорки, путающиеся в клочковатой серой шерсти. ― Не подходи к нему!..
― Он не кинется, ― улыбнулся Кенма, без всякого страха проходя мимо волка. Лихой мыслью занесло в голову желание покрасоваться, дотронуться до хищника, но как только маг услышал идущий от него тихий утробный гул, делать это он передумал. ― Ладно, идём, это остановит его ненадолго, но мы успеем отойти на безопасное расстояние.
Бокуто зачарованно проследил за ним взглядом и бросился догонять, всё ещё опасливо поглядывая на так и оставшегося сидеть посреди дороги волка.
Какое-то время они шли молча. Дорога вилась в горку и разговаривать во время подъёма охоты не было ни у барда, ни у мага. Зато как только дыхание удалось выровнять, а то место, где на них выскочил хищник, осталось далеко позади, Бокуто заговорил снова.
После усмирения волка он остался под большим впечатлением и, что лукавить, был немного смущён: он ведь собирался вспороть брюхо несчастной животине и сделал бы это, не моргнув и глазом, но на волчье счастье, рядом оказался маг. Слова Кенмы о том, что сражаться не обязательно засели в голове плотно, звучали словно эхо в пещере, многократно повторяя сами себя. Мысли в голове крутились лихорадочно, сами собой менялись местами привычные вещи, окрашивались в другие цвета те поступки, что он считал хорошими, бездумно малюя их в светлые тона, и казалось, что всё не так и не то. Бокуто стал двигаться дёрганей, оступался на ровном месте и несколько раз отошёл от Кенмы на шаг дальше положенного ― мага скрутило дважды и оба раза он зло шипел на барда, обещая привязать его к себе бечевкой, чтобы уж наверняка. Идти на поводке не очень-то хотелось, так что Бокуто поспешил взять себя в руки и вместо рассеянных размышлений и переосмысления своей жизни он начал заваливать Кенму вопросами, касающимися его ремесла. Маг против разговора не был, но за демонстрацию собственных умений принялся неохотно и всё время смущался, особенно когда Бокуто начинал восторженно на него таращиться.
Кенма поражал. Обычно он говорил тихо, слегка монотонно, но когда творил заклинания, его глаза разгорались от восторга, на губах расцветала улыбка, а голос становился крепче, чуть громче. Кенма оживал, разрумянивался и жмурился от удовольствия, когда заклятие срабатывало так, как он хотел: получилось слегка замедлить время, а вместе с ним и кролика, прошмыгнувшего между кустиками жухлой травы; кусочек железной руды, найденный на обочине, удалось подвергнуть трансмутации и превратить его в золотую руду; то же самое заклинание, оставшееся у барда в фаворитах, несколько раз он провернул с оловянными ложками, так и не сумев отобрать у Бокуто одну из них.
― Так ты можешь сколотить целое состояние! ― восторженно воскликнул он, прижимая к груди отвоёванную серебряную ложечку, которую теперь никому не собирался отдавать, а в случае, если всё-таки обзаведётся семьёй и детьми, то обязательно станет передавать её из поколения в поколение. С кусочком руды так не вышло, Кенма отобрал её быстрее, снова обратив в серый камень, зато ложку оставил, хотя мог расколдовать и её. ― Всё-таки маги удивительные ребята, вы все так умеете?
― Состояние не сколотишь, ― помотал головой Кенма, стаскивая капюшон. Стало гораздо теплее, снега больше нигде не было видно, и они неторопливо шагали вперёд, разглядывая далёкие очертания горных цепей, окружающих владение Вайтран. ― Хотя бы потому, что опытный оценщик, если ты захочешь продать трансмутированный предмет, сразу поймёт это. По отсутствию клейма, например. И знатоков этой школы не так уж много ― слишком сложно учиться, а практического толка почти никакого. К тому же, чем меньше сил у мага, тем хуже будет качество вещи, поэтому так — умеют далеко не все.
Бард заинтересованно присмотрелся к своему новому приобретению ― это был блестящий гладкий металл, слегка мягкий, как и олово, но не такой серый, более яркий, что ли. Ни одной зазубрины, царапины или острого угла, красивая и чистая работа. Сколько, интересно, времени Кенма провёл за практикой, чтобы научиться делать так?..
― У тебя получилось очень красиво, ― искренне похвалил Бокуто.
Кенма зарделся, опустил голову, пряча лицо за волосами.
― Всё равно это не чистое серебро, мне всё ещё есть чему поучиться.
Бокуто спорить не стал, пожал плечами и спрятал за пазуху своё новое сокровище, шагнув к магу чуть ближе.
Солнце успело преодолеть полуденную отметку, и на дороге стали попадаться стражники в знакомых жёлтых стёганых одеждах со щитами, украшенными рисунками лошадиных голов. Неизменно хмурые, бесконечно подозрительные и грозно гаркающие на путников своё излюбленное: «Когда-то и меня вела дорога приключений… А потом мне прострелили колено» ― стали предвестниками скорого окончания пути.
Сколько прошло времени не мог сказать ни Кенма, ни Бокуто, которым путь показался утомительным, но недолгим. По левую руку зашумела река, плавными перекатами водопадов подбадривая путников, справа потянулись хилые огороды, гнилые, подточенные термитами, заборы, а вдалеке, утопая в низких облаках, виднелся сизый силуэт Драконьего Предела, дома ярла Вайтрана, куда они и держали путь.
Впереди было ещё несколько ферм, медоварня, пост стражи ― ещё топать и топать на самом деле, а ноги уже отваливались, и Кенма готов был запросить пощады, ну или хотя бы передышки перед последним броском, как вдруг Бокуто замер посреди дороги, заинтересованно склонив голову набок.
― Что такое?
― Смотри, там на дороге телега, ― Бокуто указал рукой вперёд и прищурился, ― кажется… у них что-то не так с колесом. Идём поможем!
Кенма удивлённо моргнул и вздрогнул, когда Бокуто поймал его запястье и потащил за собой, бодро затрусив вперёд.
― Чем это? ― ощетинился маг, упираясь пятками в землю. ― Да постой же ты! Мы ведь не знаем, что это за люди? А вдруг бандиты или вампиры…
Бард притормозил, заинтересованно повернул к нему голову, задумчиво хмыкнув.
― Ну… Пока не спросим ― не узнаем, ― веско рассудил он, весело пожав плечами. Впрочем, ладонь на рукоять меча Бокуто всё же переместил. Так, на всякий случай. ― Если это плохие люди, то мы что-нибудь придумаем, а если хорошие, то поможем. Одно доброе дело рождает другие, Кенма.
Он солнечно улыбнулся, отпустил его руку, поправил оба мешка на плечах и зашагал в сторону телеги, сломавшейся аккурат напротив фермы ворчливого Лорея, которого знал и ненавидел, пожалуй, весь Скайрим.
Возле телеги, у которой и правда было сломано колесо, крутились двое. Правда крутился только один ― высокий темноволосый кудрявый парень в каком-то странном кожаном наряде с красными вставками по бокам. А второй, сидя на краю, скучающе болтал ногами, изредка вставляя какие-то реплики, судя по его шевелящимся губам. Заметили других путников они не сразу, только когда Бокуто и Кенма подошли совсем близко.
― Помощь нужна? ― с ходу, не размениваясь на приветствия, спросил Бокуто, дружелюбно улыбаясь парочке путников. Те переглянулись, заулыбались в ответ и одновременно покивали.
― Вы первые, кто остановился и спросил нужна ли помощь, ― усмехнулся кудрявый, складывая руки на груди. — Не помешала бы, если честно.
― Ага, обычно людям плевать на чужие проблемы, ― пожал плечами второй, спрыгивая с телеги и внимательно оглядывая своих благодетелей. Бокуто и Кенма присмотрелись к нему, заметив, что он баюкает руку, прижимая её к груди и морщась от каждого движения. ― Если и правда не против помочь, то вот ты, ― он кивнул барду, ― можешь помочь Маттсуну надеть колесо на ось? Инструменты-то мы у Лорея выпросили с грехом пополам, а вот колесо мой спутник сам пристроить не может, из меня сейчас помощник так себе…
Он нахмурился и опустил недовольный взгляд на свою раненую руку.
― Это мы запросто, сейчас всё сделаем! ― с готовностью заголосил Бокуто, осторожно скидывая с себя вещи.
Пока они кряхтели над колесом, пытаясь поднять валяющуюся на обочине махину, Кенма подобрался к раненому, заинтересованно уставившись на его руку. В голове зазвучал хрипловатый голос барда, призывающий к добродетели. Кенма тяжело вздохнул, чему-то усмехнулся и всё же решился спросить:
― Что стряслось? Выглядит серьёзно, ― он протянул руку ладонью вверх, жестом давая понять, что хочет посмотреть. Парень, судя по его одежде он был из простого люда, недоверчиво на него уставился, но руку протянул, поморщившись от боли.
― С морозным пауком не поделили дорогу, ― фыркнул он, заскрежетав зубами, когда маг осторожно приподнял тряпицу, скрывавшую рану. ― Ты лекарь? Всё плохо, да? Я потеряю руку?
Кенма усмехнулся и поднял на него смеющиеся глаза. Этому парню драматичности не занимать, хотя рана и правда была довольно серьёзной. Морозные пауки одни из самых мерзких тварей, обитающих во владениях Винтерхолда и Белого Берега ― здоровые, вечно голодные и абсолютно безмозглые. Они нападают на всё, что движется, отравляют свою жертву ядом, утаскивают в пещеры, пеленают в коконы и ждут, пока тело не превратиться в жижу, которой пауки питаются ещё очень долго. Сам по себе яд, если удалось сбежать, и доза досталась малая, не смертелен, но лучше не допускать его распространения по всему организму.
― Нет, всё с твоей рукой будет в порядке, ― маг отошёл в сторону, присел у своего мешка с вещами и пошарил на самом дне, наощупь находя нужный пузырёк. Он вернулся обратно, зубами вытянул залитую воском тугую пробку, снова потребовал руку и быстро капнул несколько раз на рану. Потянуло мятой и травами, и от запаха стало как-то сразу же спокойнее. ― Будет немного щипать, но так яд не распространиться по телу и ожог от плевка паука пройдёт уже к утру. Оставь себе, может, ещё пригодится в дороге.
Кенма пихнул в его руку бутылочку из тёмного стекла и смущённо отвёл взгляд в сторону. На него смотрели с непомерной благодарностью, казалось, вот-вот кинутся с объятьями, а это было уже лишним. Подобного внимания он всегда старался сторониться, но последние два дня словно каджиту под хвост — на него не пялился только ленивый, причём по большей части взгляды доставались именно такие: восхищённые, полные благодарности. Кенма предпочитал в такие моменты не слушать, уходил и отворачивался, смущённо махал рукой и делал вид, что ничего такого особенного не совершил, хотя зачастую выручал или выполнял задания ценой запаса собственных магических сил. Было в благодарности что-то такое неловкое, коробящее всякий раз и неизменно приводящее в ступор.
― Спасибо, ― вместо объятий откликнулся парень, крепко сжимая здоровой рукой пузырёк. Видимо, он почувствовал чужой настрой и благоразумно решил не вторгаться в личное пространство благодетеля. Со стороны телеги послышалось усталое кряхтение и лёгкий смех ― Бокуто со своей задачей тоже управился и теперь с удовольствием жал чужую руку, подставляясь под крепкие похлопывания по плечу. ― Вам обоим спасибо. Может, вас подвести? Куда идёте? В Вайтран, наверное?
Бард и маг переглянулись, одновременно закивав.
― В Вайтран, но мы и сами…
― Мы и сами могли бы дойти, да только вот уже ноги почти не держат, так что будем рады, если вы нас подвезёте! ― перебил Бокуто Кенму, напрочь проигнорировав его грозное шипение и испепеляющий взгляд. ― Хотя бы до конюшен, если по пути, а дальше как-нибудь уж сами!..
― Ещё бы не по пути, запрыгивайте!
Пока Маттсун уносил Лорею его инструменты, Бокуто и Кенма устроились в телеге, свесив ноги с самого её краю. Ханамаки, так звали второго парня, что-то без устали рассказывал и зазывал их посетить его лавку в Фолкрите, обещая им запредельные скидки, а то и товар даром.
Разговоры прекратились, как только они тронулись, и теперь был слышен лишь скрип колёс, их грохотание на выбоинах и цокот лошадиных копыт. Сзади сильно трясло, так что приходилось цепляться за края телеги, но лучше уж так, чем сбивать подошвы тонких сапожек, сквозь которые чувствовалась любая неровность дороги.
Кенма устало пялился на медленно уползающую вдаль и пропадающую из вида ферму Лорея, любовался белыми барашками у берегов горной реки, наконец ощутив на себе весь груз усталости. Хотелось спать, согреть озябшие ладони о шершавую глиняную кружку в какой-нибудь таверне, наесться горячим наваристым супом до отупляющей сонливости и попросить Бокуто утащить его в комнату, в кровать, попросить лечь рядом и уснуть, прижимаясь к нему. Так тепло, так уютно… Маг вздрогнул, резко распахивая глаза. Лицо пылало, сердце в груди быстро забилось, стоило ему припомнить о чём он только что думал. Кенма осторожно глянул на Бокуто, невольно улыбнувшись. Он мечтательно пялился на реку, смешно морщил нос, когда на лицо падали лучи солнца, время от времени выглядывающего из-за облаков, чему-то загадочно улыбался и к Кенме обернулся сразу, как почувствовал на себе его пристальный взгляд. Он молча похлопал по месту рядом с собой, поднял руку так, словно собирался обнять его за плечи, как только он подсядет. Так и вышло; Кенма смутился, но скидывать с плеч его руки не стал — телегу сильно трясло, а Бокуто держал крепко, не давая свалиться на дорогу.
— Ты ведь только из-за меня согласился ехать с ними, да?
— Я просил говорить, если тяжело, — не смотря на него, ответил Бокуто. — Я заметил, когда мы проходили рощу, что у тебя левый сапог у пятки был чем-то измазан, хотел спросить, но забыл об этом. Потом заметил ещё раз, но решил, что мне показалось. Кенма, — бард строго взглянул на него. — Если кровь оттереть можно, то хромоту не спрячешь. Ты стёр ноги до крови и не сказал мне, хотя я просил.
Маг едко усмехнулся. Он до последнего пытался подлечивать себя, стирал кровь, просачивающуюся сквозь слишком тонкий материал сапога об снег, делая вид, что всё в порядке, но раскрыли его, как оказывается, даже раньше, чем он предполагал. Бокуто оказался наблюдательнее, чем он думал.
— И что, ты бы на руках меня понёс, если бы я сказал? — огрызнулся он, вскидывая глаза. Бокуто миролюбиво улыбнулся.
— Понёс, даже если бы сам идти не мог — усадил бы на спину, а сам ползком…
Кенма не выдержал и тихо рассмеялся, очень живо представив эту картину. Он наклонил голову, пряча румяное лицо, щекой прижимаясь к чужому плечу.
— И тогда бы мы добирались ещё шесть часов, — он вздохнул, сцепил пальцы в замок, покрепче их стискивая. — Прости, что смолчал.
Бокуто пожал плечами, пододвигаясь ближе, своим бедром касаясь его.
— Извинения приняты, — весело хихикнул он. — Но больше чтоб!..
— Я понял тебя, — прикрывая глаза, улыбнулся маг. — Ничего, если я слегка вздремну? Как доберёмся, дел будет невпроворот, а глаза слипаются уже сейчас.
― Спи, — склонившись к его уху, шепнул бард. — А я ещё раз постерегу твой сон.
Ответа он не дождался, но почувствовал, что тело Кенмы обмякло, привалилось к нему, дыхание стало ровнее и глубже. Бокуто вздохнул с облегчением, беззаботно замурлыкав что-то себе под нос.
***
Добрались до конюшен Вайтрана они быстрее, чем хотелось бы. Кенме показалось, что он только закрыл глаза, прикорнул на плече Бокуто, как тут же телега замерла и остановилась. Со своими новыми приятелями они распрощались, взяв друг с друга слово встретиться ещё раз, и неторопливо направились к городским воротам.
― Больно? ― Бокуто не сводил глаз с ноги мага, на которую тот слегка прихрамывал. ― Я могу тебя…
― Нет необходимости, дойду сам, ― раздражённо отмахнулся от него Кенма, упрямо затопав вперёд. Бард удивлённо уставился на него, но окликать не стал, вместо этого поспешив сократить растущее между ними расстояние ― как только он отошёл, голова тут же начала кружиться и стало подташнивать, хотя это произошло скорее по недоглядке и из-за голода, а не заклинания. ― Давай сперва разберёмся с делами, а потом в таверну, останемся на ночь в Вайтране, что бы нам не сказали. Идти куда-то ещё сегодня я уже не в состоянии.
Бокуто согласно закивал, даже и не подумав вносить хоть какие-то изменения в этот план действий.
Они неторопливо добрели до городской стены, отчитались хмурым привратникам о цели своего визита и скользнули в узкую щель между тяжёлыми деревянными створками, сразу попадая на главную улицу благословенного Вайтрана.
Он оставался точно таким же, каким Кенма его помнил, когда заглядывал сюда в последний раз пару лет назад ― мощёные серым камнем широкие улицы, сухая жёлтая трава и покачивающиеся на извечном ветру кустики паслёна и горноцвета между выдавленных из земли осколков скалы, на которой и заложили много лет назад Драконий Предел. Тянет тёплой водой, лениво текущей по узким каналам за пределы городских стен, дух металла из кузницы Адрианны Авениччи разносится по всему городу, но сильнее всего этот тяжёлый горячий запах чувствуется у самых ворот, где и работает дева-воительница, выстукивая своим молотом какую-то размеренную мелодию. Шипит её труд, окунаемый в воду, лязгают скимитары на поясах топчущихся у ворот алик'рских воинов, высматривающих кого-то среди местных, суетливо зазывают к своим лавкам торговцы, обещая «Лучшие во всём Тамриэле» овощи или драгоценности. Ни того, ни другого Бокуто и Кенме не нужно было, и они молча прошли по нижнему, «Равнинному» ярусу, неторопливо ступив на лестницу, уводящую к среднему ― «Ветреному».
Кенма шёл, не поднимая головы, старался не смотреть на местных, боясь, что его кто-то узнает. Бокуто скучающе оглядывался по сторонам, видимо, не страшась подобной участи. Только они было преодолели половину лестницы, как на пути им встретился Иодлаф из дома Серых Грив, сразу же приставший с расспросом за кого достойные мужи «болеют». Кенма растерялся ― он жуть как не любил эти разборки двух кланов, тянущиеся уже столетие, а вот Бокуто напротив, сходу гаркнул, что они, конечно же, за Грив, схватил мага за плечи и быстро уволок по каменной лестнице наверх, буквально в три прыжка осиливая оставшиеся ступеньки.
― А Вайтран всё тот же, не меняется ни капли, ― улыбнулся он, отпуская плечи Кенмы и оборачиваясь, чтобы уже с высоты осмотреть нижний ярус, сухую жёлтую пустошь за стенами города, извилистую блестящую ленту реки и немногочисленные квадраты вспаханных и засеянных полей. ― Всё те же домишки, те же разговоры и те же люди…
― Возомнившие из себя невесть кого, ― фыркнул маг, натягивая капюшон на глаза сильнее.
Он крутанулся на пятках, затопав дальше, через небольшую площадь, в середине которой уже который год чах огромный Златолист, без толку обхаживаемый жрицами из храма Кинарет. Бокуто затопал следом, на ходу поправляя оба вещевых мешка уже изрядно натёрших ему плечи.
― Не любишь Вайтран? ― осторожно спросил он, нагоняя Кенму и стараясь идти за ним по пятам.
― Он не сладкий рулет, чтобы я его любил его просто так, ― попытавшись пошутить, усмехнулся маг, устало останавливаясь у очередной лестницы, не последней на их сегодняшнем пути. Он тяжело вздохнул и медленно побрёл вверх. ― Скорее всего я не сам город не люблю, а то, что в этом месте как никогда сильна пропаганда. Когда я впервые приехал сюда по просьбе Коллегии, так на меня сразу со всех сторон посыпались вопросы за кого я, вот прямо как сейчас: Империю или Братьев Бури, Серых Грив или Сынов Битвы ― а я ни за кого, я сам по себе, никуда не встреваю, никому не мешаю, просто делаю свою работу, ― он вдруг остановился, крутанулся на пятках, зло уставившись на барда, словно бы это его вина, что их вопросами достают. Бокуто сочувственно улыбнулся, протянул руку вперёд, касаясь кисти Кенмы в утешающем жесте. Маг вздрогнул, вздохнул и покачал головой. ― В других городах подобные вещи происходят не так часто, меньше достают с вопросами про «то» и «это», за кого ты. А ты не за кого, ты и сам, может, не знаешь этого…
Он повернулся, опасно покачнувшись, но от подставленных рук Бокуто отмахнулся, двинувшись дальше. Бард снова поправил ремни на плечах, с интересом присмотрелся к сгорбленной спине мага, взявшись его догонять.
― В Солитьюде так же, ― поделился он будто бы между прочим, кисло улыбнувшись обернувшемуся к нему Кенме. ― Если ты не за Империю, значит ты враг. Хотелось бы мне попасть в такое место, где можно было бы просто жить спокойно.
Маг усмехнулся и, наконец преодолев последнюю чёртову ступеньку, отдышался, оборачиваясь к барду.
― Если такое найдёшь, обязательно мне сообщи ― куплю себе домик по соседству, ― устало улыбнулся он, забирая у Бокуто свои вещи. Тот сопротивлялся, не хотел отдавать, но всё же сдался, не устояв перед острым кошачьим взглядом глаз Кенмы, нехорошо засверкавших, как только Бокуто стал капризничать. ― Прежде, чем мы войдём, я хочу тебя попросить: держись меня и рта не раскрывай лишний раз, хорошо? Мы в Драконьем Пределе, доме ярла, тут за неправильный взгляд на ржавый канделябр кидают в темницу, думают, что ты хочешь своровать что-то, так что будь осторожней.
Бокуто обиженно нахмурился, собрался было возразить, что он не маленький и учить его ничему не нужно, и не в таких домах бывал, но говорить хоть слово против он не рискнул, стоило только заметить, как на самом деле обеспокоен Кенма.
― Ладно, ― согласно кивнул бард с удовольствием ловя мягкую и усталую улыбку своего спутника. ― Я буду прямо за тобой.
Внутри дворца ярла Балгруфа царила странная тишина. Было слышно, как шумит огонь в кованых чашах светильников, как капает со свечей на пол воск, шлёпаясь о камни, как метёт пол старуха-служанка, ворчливо ругая одного из шаловливых сынишек ярла. Кенма шёл бесшумно, двигался уверенно, держался ровно и без всякого страха, не в пример Бокуто, встретился взглядом с красноглазой данмеркой, подскочившей к ним с мечом наголо. Кенма в повелительном жесте выставил руку, закрывая собой барда и не давая ему улучить момент, чтобы выхватить своё оружие.
― Вы кто такие? ― грубо и без всякого намёка на дружелюбие выплюнула данмерка, прищуривая маленькие глазки, быстро рыская взглядом по вторженцам.
Кенма выпрямился, тряхнул головой и расправил плечи слегка склонив голову.
― Меня зовут Кенма, я из Коллегии. Это мой спутник, Бокуто, как видите ― он бард, ― маг кивнул на на потрёпанную лютню. ― Мы пришли к Фаренгару.
Данмерка резко хмыкнула, выпрямилась и опустила меч, но в ножны не убрала.
― По какому вопросу?
― По личному, ― льстиво, растягивая губы в угрожающей улыбке, выдохнул Кенма, снова кивнув собеседнице. ― Он меня знает. Позовите его.
― Знает? ― недоверчиво протянула она, всё ещё приглядываясь. Видимо то, как маг говорил, его полная уверенность и открытость, смогли вселить хоть немного веры в эту подозрительную особу. ― Ладно, идёмте. И попрошу в присутствии ярла держать оружие в ножнах.
Этот тычок предназначался Бокуто, который тут же хищно прищурился в ответ, но язык, как попросил его Кенма, сдержал за зубами.
― Какая-то она чересчур подозрительная, ― зашептал он, склоняясь к уху мага, губами касаясь его.
Кенма боднул его затылком в плечо, прогоняя стайки мурашек со спины, и тихо зашипел, едва повернув голову в его сторону.
― Потише, это личный хускарл ярла, Айрилет, ей по должности положено быть такой.
― Но это ведь не значит, что нужно кидаться на всех с мечом, ― ворчливо пробубнил Бокуто, цепляясь за плечо Кенмы. Тот скинул с себя его ладонь, грозно сверкнув глазами.
― Эй, я что говорил? ― бард пожал плечами и безразлично уставился в сторону, дескать, это не он прямо сейчас пытается нарваться на неприятности, а то и драку с телохранительницей ярла. ― У неё хороший слух, быстрая реакция и отсутствие чувства юмора ― она церемонится не станет. Мы и так уже влипли в переделку, я бы не хотел ещё и вытаскивать нас из темницы Вайтрана.
Бокуто проказливо хихикнул, ловко увернувшись от локтя мага, которым он попытался ткнуть этого болвана, не верившего в то, что всё с ними происходящее ― не шутки.
Пока Кенма ворчал что-то себе под нос, препираясь со своим спутником, Айрилет уже успела привести их к рабочему месту придворного мага.
― Фаренгар! Тут к тебе пришли!.. Этот… ― данмерка посмотрела на Кенму и её тонкие губы исказились в злорадной усмешке. ― Этот мальчик, говорит, что ты его знаешь. Этот так?
От стола для зачарования, сверкающего рунами, отошёл высокий мужчина в тёмно-синей робе, с интересом взглянув сперва на Айрилет, недовольно сложившую руки на груди, а потом на своих гостей, внимательно осмотрев Бокуто и Кенму. На нём он задержал долгий взгляд, вдруг заулыбавшись.
― Пропусти, Айрилет, это мой знакомый.
Данмерка раздражённо цокнула языком, пожала плечами и крутанулась на месте, громыхая латами и мечом, зашагала к вырезанному из дерева трону во главе огромного сводчатого зала ― рабочего места ярла Балгруфа, сейчас почему-то отсутствующего. Придворный маг подошёл ближе, вежливо поклонился и, смотря прямо на хмурящегося и отводящего взгляд Кенму, довольно протянул:
― Рад тебя видеть в здравии, юный господин. Сколько лет мы не виделись?
Он поднял руку, коснулся макушки Кенмы, небрежно растормошив его волосы. Кенма терпеливо делал вид, что не против подобных приветствий и тоже рад встрече, но как только представилась возможность, он тут же улизнул из-под чужой руки, сразу же взявшись приглаживать растрёпанные волосы.
― Наверное, лет пять? ― сквозь зубы, стараясь не подавать виду, произнёс он, поморщившись, когда пальцы зацепились за спутанный узелок на самых кончиках прядей. ― И будь любезен, не называй меня так, я ведь просил. К тому же, Фаренгар, это не визит вежливости. Я пришёл по делу, нужна твоя помощь.
Придворный маг отошёл на шаг, прищурился, внимательно оглядел своего старого знакомого, а потом его спутника, почему-то смотрящего на него так, словно он собирался пригвоздить его к полу мечом, желательно в области шеи или груди, если он ещё раз потянет свои руки к Кенме. Фаренгар понятливо усмехнулся, показательно сунул руки в карманы робы и отошёл ещё на шаг, присаживаясь на край своего рабочего стола, тесня пузырьки с зельями и исписанные листы с уравнениями и координатами.
― Раз такое дело, чем могу помочь?
Кенма нахмурился, неловко сцепил руки в замок, не зная с чего начать. Фаренгара он знал давно и достаточно хорошо, прекрасно помня, что его время дорого стоит. В случае с ним, старый приятель вряд ли станет измерять помощь в септимах, но грузить его чем-то лишним не было нужды, да и не хотелось, если честно. Была бы возможность, так он и Бокуто оставил бы у ворот, сам сходил к этому прохвосту, но волей случая теперь они с бардом неделимы, пусть и на какое-то время.
― Не стану ходить вокруг да около, ― то ли говоря это Фаренгару, то ли убеждая себя в необходимости сделать так, произнёс Кенма, ― спрошу, как есть: ты знаешь что-нибудь о заклинании «Вороньего связывания»?
Фаренгар удивлённо хмыкнул, вскинув белёсые брови.
― Ну, разве, что оно редкое, настолько, что и пары книг во всём Тамриэле не сыскать.
Кенма неприятно улыбнулся, поманив Бокуто к себе. Тот, не сводя взгляда с мага, полез в свой мешок, безошибочно поняв, что от него требовалось.
― По крайней мере одну отыскать удалось, ― вздохнул Кенма, наблюдая как из мешка появляется злополучная книжонка.
― Я нашёл её в глубинах Илиналты, ― подал голос бард, осторожно протягивая книгу придворному магу. Он брезгливо поморщился, взглянул на болтающуюся сбоку лютню, одарив презрительной усмешкой. Бокуто нахмурился, но вида старался не подавать ― этот тип, пусть и не понравился ему с самого начала, всё же был знакомым Кенмы и тем, кто мог помочь, так что затевать ссоры с ним было совсем не с руки. ― Я посчитал, что это обычный стих, не придал значения и…
Бокуто закусил губы, низко опуская голову, чтобы не видеть смешинок в глазах Фаренгара, совершенно точно посчитавшего его идиотом.
― И прочёл его, случайно назвав моё имя в конце, ― закончил за него Кенма, кончиками пальцев цепляясь за рукав барда, подтягивая его к себе ближе и подальше от Фаренгара ― смотрели они друг на друга как-то недобро, того и гляди ринутся в драку. ― Теперь мы связаны, не можем отойти друг от друга больше, чем на пять шагов. Про такое ты хоть раз что-нибудь слышал? Знаешь хоть что-нибудь? Как можно разорвать заклинание?
Фаренгар поджал губы, потёр подбородок, делая вид, что пытается что-то припомнить. Непонятно зачем он тянул время и фокусничал, по его глазам Кенма понял всё сразу ― он ничего не знает.
― Любопытный исход, ― наконец откликнулся маг, поворачиваясь и принимаясь за поиски чего-то среди своих многочисленных бумаг. ― Скажу честно, что с подобным я никогда не встречался. Это заклинание связывания должно работать не так: оно призывает человека или существо к заклинателю, но в вашем случае оно на самом деле связало. Как разорвать искажённое заклинание я не знаю. Ты можешь попробовать узнать у Седобородых…
Кенма зло прищурился и вздыбился, как испуганный кот, низко прошипев:
― Ты это серьёзно? Предлагаешь пройти мне семь тысяч ступеней и залезть на Глотку Мира, чтобы услышать от этих старых маразматиков, что всё суета сует и наша проблема не проблема вовсе? Издеваешься?
Фаренгар пожал плечами и развёл руками, наконец отыскав какой-то потрёпанный свиток.
― Дело твоё, но я предлагаю все варианты, ― усмехнулся он, наблюдая за магом, нехотя сбавляющим обороты и накал. ― Есть ещё одна штука, но если честно, то она ещё сумасброднее, чем то, что учудил твой друг… ― Он взглянул на Бокуто, снова усмехнувшись. ― Конечно, можно ещё оставить всё, как есть, живите вместе, что вам мешает?..
― Фаренгар, какой способ? ― не выдержал Кенма, смущённо отводя взгляд в сторону.
О подобном и речи быть не могло. Он думал, ещё вчера, что будет, если они не смогут снять заклятье? Останутся друг с другом или убьют себя, чтобы не мучаться? Будут всю жизнь искать способ или смирятся? По правде говоря, от любого исхода, отличающегося от того, что был нужен, был правильным, шли мурашки ― связать свою жизнь с Бокуто Кенма не был готов.
― Ладно, раз простых путей вы не ищете, ― Фаренгар развернул свиток, быстро пробегая глазами по записям, ― для начала вам нужно будет найти место с сильной магической энергией. Такого рода заклинания лучше всего срабатывают там, где много магии. Где оно было произнесено в первый раз? В Коллегии? ― Кенма кивнул. ― Так я и думал. Вам нужно найти что-то такое же мощное: или вернитесь обратно, или можете поискать поблизости. Недалеко от Вайтрана есть старые нордские развалины, Ветренный пик ― лучше места не сыскать. Эти места буквально сочатся древней и очень мощной, в чём-то даже первобытной магией, это самые настоящие места силы…
― И это места, где водятся драугры и всякая нечисть, ― вдруг выплюнул Бокуто, выступая вперёд. ― Ты предлагаешь нам пойти в развалины, где полным-полно ходячих трупов? Серьёзно?
Он хмурил свои размашистые брови, на лице ни тени улыбки, только непонятная злость, направленная на Фаренгара. Кенма знал, чем это может быть вызвано: придворный маг ярла был тем ещё высокомерным засранцем, как и многие из их цеха. Это что-то вроде приобретённого «таланта», как и у любой диаспоры Тамриэля ― барды легкомысленные дурачки, маги вредные и заносчивые белоручки, воители недалёкие и бесчувственные, торговцы алчные и пакостливые. Из правил были исключения, но чаще всего было именно так, словно определённые черты передавались как по волшебству, как только кто-то решал выбрать свой жизненный путь.
Фаренгар исключением не был. Его заботил лишь он сам, выгода и нажива, Кенма до сих пор удивлялся тому, что он вообще решил помочь, да ещё и забесплатно. Его не волновала целостность двух недотёп, вляпавшихся в неприятности по собственной глупости. Спасибо и на том, что не отправил куда-нибудь в логово к драконам ― на местах захоронения драконов и их жрецов тоже силы немерено, ― и дал хоть какой-то выбор.
― Я предлагаю варианты, ― предсказуемо развёл руками Фаренгар, неприятно оскалив зубы. ― Только вам решать, что делать. Я вижу, что при тебе есть меч, и зачем ты его, позволь спросить, держишь, если боишься сунуться в развалины?..
― Хватит, ― отрезал Кенма, бросая взгляд сперва Бокуто, который уже начал тихо скрипеть зубами, а потом Фаренгару, вздёрнувшему подбородок с видом победителя. По какой-то причине эти двое буквально уничтожали друг друга взглядами, а почему понять Кенма никак не мог. ― Что дальше? Что делать после того, как мы найдём место с мощной магической энергией?
― Дальше, как всегда, самое интересное, ― ответил придворный маг, скатывая свиток в трубочку. Он сцепил пальцы в замок, покачнулся, перекатываясь с пятки на носок и тихо продолжил: ― Тебе придётся составить контрзаклятье, основываясь на том, что было произнесено в первый раз. Подсказать в этом деле я не смогу, действительно не смогу ― не хочу отвечать за последствия, а какие они могут быть тут не подскажет и сам Талос. После того, как прочтёшь новое заклинание, обратишь слова вспять, получишь результат. Какой ― не знаю. Но это всё, что я могу вам подсказать. Если не сработает, то всегда есть Высокий Хротгар...
Кенма понятливо качнул головой. Он попытался подумать над всем сказанным, но голова просто раскалывалась, душили сомнения и опасения, ноги подкашивались от усталости, а желудок сводило от голода. Решить что-то, придумать или предпринять он не мог, оставалось лишь поблагодарить и удалиться, дать себе время на отдых и только потом начать действовать.
― Попробуем. Спасибо за помощь и совет, Фаренгар. Это лучше, чем ничего, ― он вежливо улыбнулся, отступая на шаг назад, чтобы маг не сумел снова коснуться его. Спиной он врезался в плечо Бокуто, который тут же обнял его, перехватывая поперёк спины. ― Мы пойдём.
Они преувеличенно вежливо раскланялись, только было собрались ступить вновь под прицельный взгляд Айрилет, как Фаренгар окликнул их:
― Юный господин, ― Кенма поморщился, но обернулся, вовремя успев выставить руку вперёд и поймать безделушку на длинной цепочке ― круглый костяной амулет с вырезанными на обратной стороне рунами. Фаренгар нахмурился и поджал губы, быстро шепнув: ― Забери. Пригодится против нежити.
― Спасибо, ― вместо Кенмы ответил Бокуто, так и не повернув головы.
Он шагнул вперёд, утягивая за собой мага прочь из резиденции Фаренгара и дома ярла. Кенма не сопротивлялся, молча пялился на руны, искренне надеясь, что пользоваться этой вещицей им не придётся.
***
После того, как они покинули Драконий Предел, практически сбежав оттуда, первым делом Бокуто и Кенма заглянули в лавку со всякой всячиной.
Её хозяин Белетор, хитрюга и пройдоха, с удовольствием купил у мага почти всё, что нашлось в его мешке, в несколько раз облегчив его. На вырученные деньги у всё того же Белетора они купили немного припасов, новые сапоги для Кенмы, потяжелее, но гораздо удобнее, чем прежние, несколько пузырьков с зельями, которые могли бы пригодиться в путешествии и комплект струн для лютни. Бокуто сперва отказывался, порывался даже вернуть их, но маг настоял, всучил струны в руки, смущённо пробормотал что-то о том, что это в благодарность за то, что тот таскал его вещи всю дорогу.
Темнело. С площади на нижнем ярусе по одному пропали торговцы; стражники зажгли факелы, в ночное время патрулируя улицы вдвое тщательнее, держа ухо востро, чтобы не приведи Талос на местных напали вампиры или ещё какая зараза. Вайтран замирал и затихал, прятал своих драгоценных жителей по домам, до нового утра, как сделал и с Бокуто и Кенмой, заманив их в таверну, поближе к огню, к переливам чужой лютни и звонкому голосу незнакомого барда, на которого у Бокуто не было даже сил поворчать.
Они оба успели проголодаться так, что смели, даже не заметив, по плошке похлёбки, тарелку запечённых овощей и половинку сырной головы, опомнившись только к тому моменту, как тарелки опустели. Сытость, тепло очага, уютно потрескивающего толстыми поленьями, усыпляли и отупляли, хотя было ещё чем заняться и что обсудить.
― Кенма, ― тихо позвал Бокуто, старательно делая вид, что не слышит, как некий Микаэль насилует свою лютню, выпевая «Век произвола» ― к коллегам по цеху он относился без вражды, но теперь почему-то невмоготу было слушать, как поёт кто-то другой, а Кенма его слушает, слепо скользя затуманенным взглядом по тощей фигуре незнакомца. ― Мы и правда пойдём в развалины?
Маг осоловело моргнул, перевёл взгляд и коротко кивнул.
― Да, варианта другого у нас нет. Можно, конечно, вернуться обратно в Винтерхолд, ― он поморщился, откинулся на спинку стула, вытянул ноги и сполз ниже, обмякая, ― но я чувствую, что если мы вернёмся обратно, то если с нас не спустит шкуры Дагур, то вытравит стража. В саму Коллегию тебя не пустят, даже если хорошо попросить, так что… Не хочется признавать слова Фаренгара, но этот Ветреный пик не такой уж и плохой вариант.
Бард недовольно насупился, поджал губы, но ничего не сказал, решив оставить своё мнение при себе. Кенма качнул головой, сыто улыбнулся, зевнул и потянулся. Бокуто наверняка переживал за него, за его состояние ― он всё время пялился на его стёртую ногу, думая, что он не замечает его внимательных взглядов и время от времени вздрагивающих рук, готовых поймать при любом намёке на падение, ― и за то, что придётся проникнуть в развалины, который обычно кишели не только нежитью, воспрянувшей от тысячелетнего сна, но и всяческими ловушками, лабиринтами и хитрыми нордскими загадками, от решения которых, порой, зависела жизнь. Это будет трудно, но вряд ли невозможно. К тому же, они смогут приглядеть друг за другом в случае чего.
― Не тревожься, ― подал голос Кенма, поднимая глаза на Бокуто. ― Ничего с нами не случится. И давай будем думать обо всём этом завтра, сейчас хочется только спать, если ты не против.
Бард против не был. Он неторопливо поднялся на ноги, помог подняться Кенме и, держа его за руку, не сумев себя заставить отпустить его запястья, потянул к двери в комнату, которую им выделила хозяйка таверны для ночлега.
Им досталась маленькая комната под самой крышей, с покатым потолком и невыветривающимся запахом старого сена. На полу самотканый ковёр, старый скрипучий шкаф у стены и две кровати, застеленные тем самым сеном и дублеными шкурами поверх него. Пока Бокуто сваливал в углу их вещи, выискивая в своём мешке покрывало, чтобы подложить его под голову, Кенма успел стянуть с себя сапоги, недовольно осмотреть ногу и прошептать заклинание, выпуская из пальцев снопы сияющих и слегка звенящих искр.
― Нога не болит?
― Уже нет, ― покачал головой маг, заваливаясь на свою кровать и накрывая глаза рукой. ― Но вот всё остальное ещё как.
Бокуто тихо захихикал, укладываясь на своё место.
― Не привык столько ходить? ― Кенма помотал головой. Бард удручённо вздохнул. ― Прости, это всё моя вина. Если бы не вёл себя так беспечно…
― Ничего, ничего страшного, пока есть несколько вариантов, всё ещё можно исправить.
Бокуто понятливо покивал и тяжело вздохнул, вытягиваясь во весь рост на своём месте. Какое-то время они молча лежали, сон, вопреки усталости и желанию наконец провалиться в забытьё, никак не шёл ― то ли от волнения, то ли от заклинания. Хотя между ними не было и трёх метров, допустимое расстояние, но уснуть всё равно не получалось. Бард лежал с открытыми глазами, пялился в потолок, думая о чём-то своём, Кенма ворочался с боку на бок и не выдержал первым. Он резко сел, хмуро уставился на Бокуто и, отчаянно пунцовея, будто бы у него поднялась температура, спросил:
― Тебе тоже кажется, что эти кровати слишком далеко друг от друга?
Бокуто удивлённо вытаращился на него, закусывая улыбку.
― Ага, далеко, ― быстро кивнул он. ― У меня даже сердце сжимается и спать совсем не могу.
― И я, ― признался Кенма, с усилием потерев лицо.
― Может, сдвинем?
Маг перевёл на него взгляд, нашёл блестящие в полутьме глаза и быстро качнул головой, с трудом поднимаясь на ноги.
― Лучше так, ― шепнул он, коленями вставая на край кровати Бокуто, жестом веля ему подвинуться. Бард молча сдвинулся, боясь спугнуть чужую решительность, граничащую со смущением: сейчас не было нужды в том, чтобы спать в обнимку ― ни холода, ни опасного расстояния, но… Кенма, тихо охнув от боли в натруженных мышцах, осторожно улёгся рядом, прижимаясь к Бокуто и сразу же выдыхая, словно ему и правда стало легче. ― Так лучше и гораздо теплее.
Бард бесшумно усмехнулся, накинул руку на его плечи, прижимая к себе, носом утыкаясь в макушку.
― Ты прав, гораздо лучше.
