***
― Опять оставили? Это шутка такая? Голос у Ямагучи даже не удивлённый, скорее уж полный сочувствия и какой-то странной тоски ― он и правда успел соскучиться, не удивительно, что расстроился из-за отмены встречи. Тсукишима устало присел на край тумбочки, стянув с носа очки. От тускловатого жёлтого света в хранилище болели глаза, а находиться здесь, судя по объёму оставшейся работы, предстоит ещё несколько часов. ― Только давай без нотаций, ― попросил он, свободной рукой потерев лицо. ― Перенесём на следующую неделю. Ямагучи тихо рассмеялся в трубку. ― Ну да, так же, как и в прошлый раз, ― тяжело вдохнул он, судя по шуршащим звукам, покрутив головой. ― Ладно, в другой так в другой. Не пойму только вот что: как ты позволяешь этим противным семпаям кататься на шее? Не похоже на тебя совсем. Я же переживаю! Теперь пришла очередь смеяться Тсукишиме: возмущённый тон Ямагучи его повеселил и заставил улыбнуться, несмотря на скверное настроение. ― Со мной всё в порядке, не волнуйся. А позволяю, как ты выразился «кататься» только потому, что хочу сохранить эту работу. Ты же делаешь то же самое в своей компании, ― беззлобно поддел друга Тсукишима, намекнув на недавнее хныканье в трубку на тему того, что коллеги-семпаи совсем озверели и заставили возиться в пыльном архиве, полном пауков, которых Тадаши на дух не переносил. ― Да, но я не сижу до полуночи над трухлявыми мумиями! ― возмущённо запыхтел в трубку Ямагучи. ― Тсукки, пообещай мне, что не засидишься до ночи! ― Нет тут никаких мумий, они в другом музее. Постараюсь закончить быстрее, ― фыркнул Тсукишима, вздыхая. После короткого разговора всё-таки стало немногим легче ― никакого напряжения между ним и Ямагучи, поначалу ворчавшего из-за неприятной новости, не осталось и можно было снова браться за работу. Только он было простился, собрался сбросить звонок, как Тадаши заговорил снова: ― О, кстати, Тсукки!.. ― будто вспомнив о чём-то, встрепенулся он, стараясь успеть до того, как звонок разорвётся. ― Раз уж мы сегодня не увидимся, то скажи хотя бы: ты видел его? ― Кого? ― переспросил Тсукишима, прекрасно зная, о ком зашла речь. К щекам прилило тепло и в довольно-таки прохладном хранилище будто стало жарче. ― Не понимаю, о чём ты… Я вешаю тру… ― Ну тот парень, Тсукки! Не клади трубку, мне же интересно! Я погибну, если прожду ещё неделю! Скажи, ты видел его? ― настойчиво тарахтел ему в ухо друг, понизив голос до шёпота, будто бы кому-то было дело и кто-то мог их подслушать. ― Не будь врединой!.. Тсукишима недовольно цокнул языком. Врединой он был, ещё и какой, но Тадаши просто так не отстанет, вот уж кто точно катается на его шее без зазрения всякой там совести, так это он!.. ― Видел, ― сдаваясь, наконец буркнул Тсукишима, возвращая на место очки. Ямагучи на другом конце динамика задохнулся от восторга, радостно взвыв. Эта история тянулась уже который месяц, и Ямагучи, как тот, кто следил за событиями с самого её начала, ждал их развития чуть ли не так же сильно, как и сам Тсукишима, вляпавшийся в престранную переделку по самую макушку. ― Только давай без расспросов, мне работать нужно!.. Пусть он и успел соскучиться, но был рад, что Тадаши рядом всё-таки не было. В противном случае отделаться от него так просто не вышло: он бы совершенно точно ухватил за руку, усадил рядом и ни за что не отпускал, пока не стряс бы всё, что можно. А так можно было отделаться «лёгким испугом» ― парой торопливых вопросов, закончить любой из которых можно было бы универсальным ответом: просто сбросить звонок. Ямагучи, конечно, обидится, но хотя бы не придётся краснеть и подбирать слова, не зная что ответить на простой, в сущности, вопрос: ― Да-да, но ты скажи сперва: вы поговорили? Ты узнал, как его зовут? Тсукишима молчал, не в силах выдавить из себя хоть слово. Это стало происходить три месяца назад. Сперва значения он не придал, думал, что показалось, только через некоторое время заметив, что за ним наблюдают: чужой пристальный взгляд жёг то затылок, то спину, но понять кто так упорно пялится на него Тсукишима не мог. Обычно это повторялось в одно и то же время, когда музей наводняли школьники, группками по очереди пребывая в те моменты, когда войти мог почти любой желающий. Людей в такие дни было много и понять, кто именно смотрит ― дети или какая-нибудь любопытная молоденькая или не очень учительница, ― оказалось не так-то просто, но в один из дней Тсукишима его выследил. «Сталкером» оказался парень примерно его возраста. Самый обычный на вид, ничем не отличающийся и не выделяющийся, всегда одетый так, словно только освободился от пут ежеутренней повинной в виде пробежки. Один из наставников, когда Тсукишима неосторожно поинтересовался, знает ли он этого гостя, сказал, что людей с такими «бандитскими рожами» он знать не знает и с криминалом вообще водиться не желает, так что инициализировать личность таинственного незнакомца не удалось. Самому Тсукишиме «бандитом» он казался только первых два визита, но после того, как этот парень помог хнычущей малышке достать улетевший шарик, запутавшийся верёвочкой в листьях пластиковой пальмы, мнение о нём немного изменилось. Да и «рожа» была не такой уж и пугающей. Судя по всему, парнем он был сердечным, добрым, так что наблюдать за ним Тсукишима стал пристальнее, очень скоро вызнав его маршрут. Обычно он торчал возле окаменелостей, потом делал круг и останавливался возле миниатюры с планом битвы при Данноура, долго рассматривал крошечные фигурки кораблей, скользящих по морю голубой эпоксидной смолы. Потом перемещался ближе к выходу из зала ― дежурному посту Тсукишимы, ― проскальзывал мимо него и быстро терялся из вида, в следующий раз появляясь на пороге только через неделю. Изредка Тсукишима ловил на себе его взгляд, бросаемый мельком, украдкой, а один раз, когда поймал его, отвести своих глаз уже не смог. Это было странно, прямо как в кино, когда два героя смотря друг на друга в переполненном людьми помещении и не видят никого вокруг. Это было странно, но волнующе. После этого несколько недель подряд Тсукишима не видел его, успел расстроиться, напридумывать себе чёрт-те что, рассказал Ямагучи, когда тот буквально пытками выманил у него причину скверного настроения, а потом, спустя три недели, он появился снова. Снова разглядывал кости мамонтов, окаменелые ракушки и щербатые наконечники стрел и каменных орудий труда, любовался белыми барашками смоляных волн и смотрел на него, воровато, украдкой, пряча радостную улыбку, когда думал, что Тсукишима не видит и не замечает. За всё время они так и не заговорили, даже не знали имён друг друга, ― Тсукишима упорно прятал свой бейдж, не желая оставаться единственным, кто не владеет информацией, ― но с каждым разом, с каждой мимолётной встречей, желание подойти ближе, спросить хоть что-то становилось сильнее. Ямагучи рвано вздохнул, с сожалением пробормотав: ― Да ну нет, Тсукки! Как так? Ты же мог подойти к нему как работник музея, поинтересоваться, всё ли нравится! Ты же говорил, что сам хотел… ― Не так-то это просто, как ты думаешь! ― огрызнулся Тсукишима, тяжело вздыхая. ― Не так-то просто… Да ещё и людей целая куча обычно, не подойти. Ямагучи раздражённо фыркнул. Кажется, он начинал всерьёз сердиться. ― Боже, не заставляй меня отпрашиваться с работы и заявляться к тебе, ― грозно пропыхтел он, и в его голосе явно слышались знакомые нотки, подцепленные у Ойкавы-сана, их общего знакомого и нынешнего коллеги Тадаши. ― Тебя что, нужно учить знакомиться с людьми? Я ведь уже не раз тебе говорил, что он приходит туда только ради тебя! Тсукишима не выдержал и тихо усмехнулся. Ситуация казалась ему забавной, хотя на деле такой вовсе не была. ― Откуда тебе знать? ― он поднялся с тумбочки, на которой всё это время просидел, в два шага добрался до стола, беря в руки каталог всех тех вещей, что ему нужно было проверить. ― Вдруг он большой любитель древностей? ― Ерунда, ты куда интереснее, ― отмахнулся Ямагучи, и Тсукишима живо представил, как он в самом деле машет рукой, закрывает глаза и качает головой. ― Тсукки, послушай, если человек каждую неделю заглядывает в музей, при этом за всё время, что он туда ходит, ничего ещё не утянув и не устроив, то это что-то да значит, ты так не думаешь? ― Может, он просто живёт рядом и заглядывает после пробежки? ― не сдавался Тсукишима, не собираясь уступать. Не то чтобы ему совсем уж не хотелось, чтобы слова Ямагучи оказались правдой, но всё равно верилось с трудом в то, что он мог кому-то приглянуться. И особенно, если учесть, что не состоялось ни одного разговора. ― Не думаю, что всё так, как ты говоришь. Да и этот парень вроде не настроен на разговоры. Так что… ― Ты просто не пробовал, ― снова фыркнул Ямагучи, тяжело вздыхая. Ему, кажется, просто надоело препираться с другом, разговорами тут уже не помочь, нужно действовать решительнее, например, щипать его палочками или одаривать грозными взглядами, а это, увы, можно сделать только лично. ― Чёрт, прости, Тсукки, уже так поздно!.. Я думал, что отвлеку тебя на минуту… Обсудим остальное позже, ладно? И имей в виду, что вопросов тебе избежать не удастся! И попробуй с ним заговорить, идёт? Тсукишима усмехнулся, качнув головой. Со стороны Ямагучи послышалось какое-то шебуршание, и он чётко различил знакомый голос и точно такое же, прошёптанное в ответ, тёплое приветствие. ― Договорились, ― улыбнулся он. Тсукишима ехидно сощурился ― знал, что никто не видит, но отказать себе в этом удовольствии не мог. В очередной раз усмехнувшись, он хитро протянул: ― Ладно, пойду. Передавай от меня привет Ойкаве-сану. Ямагучи даже икнул от неожиданности, но ничего не сказал. Невнятно пообещав, что передаст, он быстро попрощался, судя по звукам, явно затыкая чей-то довольный хохот не то собственной ладонью, не то подушкой или ещё чем, и прервал звонок, оставляя Тсукишиму в одиночестве и тишине безмолвного хранилища. Работы, как оказалось, было не так уж и много. До звонка Тадаши Тсукишима сделал больше половины, а после небольшого отдыха и разговора, немного приободрившего его, взялся за проверку усерднее и быстрее. К большой удаче все экспонаты лежали на своих местах, а не так, как в тот раз, когда его заставили перебирать архив с бумагами и те лежали как придётся. Оставалось всего ничего, пара пометок в каталоге, пересчитать несколько футляров с несоизмеримо ценными черепками, и всё ― с чистой совестью можно считать работу оконченной. ― Ну, вот вроде… ― Тсукишима отряхнул ладони, оглядел ещё раз кучу разномастного добра, удостоверился, что вроде бы охватил всё, и отложил в сторону каталог с пометками. ― Теперь… Он осёкся, недовольно нахмурился, заметив среди всех вещей, пакетиков с монетами и коробочек с разного рода мелочёвкой не запакованную книгу, явно подходящую под категорию древностей. ― А ты откуда взялась? ― он взял в руки находку, осторожно коснулся корешка, провёл кончиками пальцев по обложке, ощупывая тиснение, образующее трикветр, вписанный в круг. ― Интересно. Ни маркировки, ни бирки ― может, отлетело? Тсукишима осмотрелся, заглянул под стол, но не нашёл ничего, что могло бы хоть как-то дать понять, что это за книга и откуда она взялась. Он снова обратил внимание к книге, ещё раз ощупал и аккуратно раскрыл, вглядываясь в жёлтые страницы, покрытые вязью потрескавшихся чернил. Она была старой, очень старой, в какой-то момент стало страшно, что страницы вот-вот рассыпятся и разлетятся по полу, и тогда несдобровать, но подобного не произошло, и Тсукишима продолжил листать страницы, надеясь найти хоть какие-то опознавательные знаки. Он пытался вчитываться, но надписи упрямо не поддавались: часть букв оказалась знакома, а часть, изобилующая всевозможными дополнительными деталями в виде хвостиков и чёрточек, он вообще видел впервые. Подобные вещи не были его стезёй, но любопытство унять оказалось сложнее, так что на сохранившейся лучше всего странице Тсукишима задержался чуть дольше, всё-таки попытавшись прочитать написанное. Получалось скверно, уловить смысла так и не удалось и он, наконец, сдался, повержено стягивая с ладоней тонкие рабочие перчатки. После невнятного бормотания, горчащего на языке столетней пылью, в голове зароились забавные мысли, вызвавшие усмешку. ― Не призвать бы дракона этой тарабарщиной, ― фыркнул он, бережно закрывая книгу и откладывая её отдельно. С ней пускай разбираются другие, да хоть тот же семпай, свесивший на него эту пыльную работёнку, наверняка изначально порученную ему кем-нибудь из начальства. Закончил Тсукишима чуть раньше полуночи, тем самым избавившись от участи опробовать на себе шокер старичка-охранника ― безобиднейшего существа, как показалось Тсукишиме при личном знакомстве. Охранник, охая и ахая на тему того, какая нынче ответственная молодёжь, заботливо всучил юному сотруднику карманную грелку, выпроводил за дверь, запер её и, сделав ручкой, весело что-то насвистывая, скрылся в чернильной темноте. На улице было свежо и прохладно, шелестела листва и поскрипывали деревья, вокруг музея царила уютная тишина, через мгновение нарушившаяся зачастившими глухими шлепками тяжёлых капель об асфальт. Тсукишима недовольно поморщился и выставил руку вперёд, собирая кончиками пальцев почти ледяные крупные капли. Дождя не обещали, да и сезон, когда он мог появиться нежданно-негаданно, ещё не наступил, так что возвращение домой автоматически становилось чуть менее приятным. Можно было, конечно, постучать и попросить, чтобы открыли ― наверняка где-нибудь да сыскался хоть один зонт, ― но с каждой минутой дождь расходился сильнее, его шум заглушал звуки, так что вряд ли охранник услышит его просьбы о помощи. Удобнее всего было бы вызвать такси или отправиться так, прикрывшись сумкой, добежать до ближайшего комбини, а потом… Тсукишима вздрогнул, услышав громкие, быстро приближающиеся к нему шаги. Послышался плюх, глухое ругательство и облегчённый вздох ― под крышу у самого входа, где он застыл, размышляя как быть, скользнул незнакомец. Он стянул с головы капюшон, отряхнулся словно пёс, разбрызгивая воду, и только в этот момент заметил, что не один. ― Ну и ливануло, да?.. ― весело выдохнул он, медленно оборачиваясь, снизу вверх оглядывая такого же, как и он бедолагу, угодившего в неприятности. Тсукишима видел, как округляются его глаза, как слегка приоткрывается рот и удивлённо вытягивается лицо. Наверняка, примерно то же самое происходило и с ним, но думать о том, что прямо сейчас видел перед собой тот самый парень почему-то не хотелось. ― Ливануло, ― почему-то согласился Тсукишима, совсем было растерявшись. Его «сталкер» звонко сглотнул, попятился назад, но тут же отскочил обратно ― за шиворот с края крыши ему закапало, места под козырьком у входа было совсем немного, далеко не убежишь. Он снова начал ругаться и крутиться, пытаясь убрать холодную пакость с кожи. Тсукишима заулыбался, закусывая губы. Он полез в карман, вытащил пачку салфеток, молча протянул их, затаив дыхание, наблюдая за тем, как незнакомец осторожно протягивает руку и принимает помощь, кивком благодаря за это. ― Что… ― Тсукишима откашлялся, прогоняя из голоса хрипотцу, нагнанную волнением. ― Что ты делаешь тут так поздно? Незнакомец закончил вытираться и заинтересованно взглянул на него, подойдя чуть ближе. Он вернул салфетки, снова кивнул в знак благодарности, смущённо поскрёб щёку и пожал плечами. ― Просто вышел на пробежку, ― признался он так, словно это что-то постыдное. ― Каждое утро и перед сном бегаю, а тут вдруг дождь зарядил… Решил укрыться. Тсукишима разочарованно хмыкнул. Ну надо же, он угадал? Это был тот самый парень, нет никаких сомнений, его он узнал бы и в полной темноте, благо сейчас её разгоняли фонарики, подсвечивающие фасад музея. И получается, что он правда приходил в те моменты, когда был на пробежке и когда вход для большинства был бесплатным? Тсукишима оценивающе пригляделся к нему. На студента он мало похож, явно не младшеклашка и не пенсионер ― под свободный проход уже не попадает, но, может, было что-то ещё? Ну не может быть так, что он действительно мог заинтересовать кого-то и этот кто-то шатался каждую неделю в музей только ради него, не может. Тсукишима отвёл взгляд в сторону, посмотрел на плотную стену дождя и скапливающиеся на асфальте лужицы, пузырящиеся по краям. ― Кажется, это надолго, ― задумчиво пробормотал он скорее для себя, чем для своего вынужденного спутника. ― Похоже на то, ― снова потерев лицо, откликнулся незнакомец. Атмосфера царила напряжённая, того и гляди проскользнёт между ними искра и бабахнет гром, было жутко неловко и нужных слов не находилось. ― А ты… Ты почему тут так поздно? На работе задержали? У тебя нет зонта? Или хотя бы куртки? Тсукишима пожал плечами. ― Нет, дождя не передавали, да и я не планировал оставаться надолго… ― Да уж, полил ни с того ни с сего, будто кто заклинание какое произнёс, ― усмехнулся парень, обрадовавшись тому, что разговор плавно перетёк в привычное русло учтивых разговоров о погоде. ― Заклинание? ― шепнув, переспросил Тсукишима, едва удержавшись, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Как назло, в памяти всплыло ещё свежее воспоминание о том, как он держал в руках загадочную книженцию, читал вслух какие-то каракули, напрочь забыв о первой заповеди героев приключенческих фильмов: «Ни за что не читай странных старинных книг!». Вряд ли, конечно, дождь был вызван им, но совпадение вышло занятным. Тсукишима тихо фыркнул, помотал головой и спешно вернулся к своему обычному состоянию, заметив, что за ним с интересом наблюдают. ― А что, не веришь в магию? ― усмехнулся парень, потерев макушку. Тсукишима пожал плечами, молча развёл руками и коротко улыбнулся. ― Ясно всё с тобой. О! Я кое-что придумал. Ты не торопишься? Если нет, то можешь подождать немного? Я придумал, как решить твою проблему, подождёшь? Тсукишима удивлённо моргнул и ответил, запоздало сообразив, что собирается сделать этот тип: ― Да, но… Постой, ты куда? Он выскочил под дождь, быстро натягивая капюшон на голову и, лихо шлёпая по лужам, ворча что-то, помчался прямиком в темноту. Ждать долго не пришлось: он вернулся через несколько минут, ещё мокрее, чем был, раскрасневшийся от бега. В два шага решительно сократил расстояние, задрал голову, взглянул в лицо Тсукишимы и, чем-то зашуршав, вытащил из-под своей олимпийки тёплый и сухой ком, пихнув его в подставленные руки. Тсукишима неловко развернул свёрток и вытащил что-то объёмное и мягкое, вопросительно уставившись на незнакомца. Он довольно заулыбался, ладонью смахнул с лица воду, любуясь своей гениальной задумкой. ― Мой дом тут неподалёку, если бегом и напрямик, то всего ничего, ― пояснил он, потирая кончик носа. ― По правде говоря, я думал, что смогу найти для тебя зонт, но похоже, что сестрица уволокла и посеяла где-то. А комбини под домом, как назло, закрыт ― свет вырубило, можешь себе представить? Прямо какие-то чудеса! Обычно всегда работает, а тут… ― он рассмеялся, счастливо выдыхая. Пока Тсукишима разглядывал вручённую ему толстовку, повыше поднимая руки и пряча улыбку, он отошёл на шаг, смущённо потёр шею и быстро произнёс: ― Надень. Она тёплая и не промокнет. И не бойся. Она чистая, только из стирки, правда, но если не хочешь, то я не… ― Спасибо, ― быстро откликнулся Тсукишима. На принятие решения у него не ушло и секунды, если по правде, то всё это время он больше разглядывал вещицу и незаметно пялился на своего спасителя, чем размышлял стоит принимать чужую одежду или нет. Толстовку он натянул поверх тонкого легко продуваемого пиджака, сразу накинул капюшон, предпочитая не думать, как смотрятся его брюки и туфли с этим безразмерным чудовищем ярко-красного цвета. Было тепло, а это самое главное. ― Немного коротковато. Тсукишима неловко поднял руки, показывая, как задираются рукава. Парень тихо фыркнул, давя смешки. Он восторженно пялился на него, через какое-то время перестав стесняться и взявшись улыбаться без утайки. ― Обычно, когда кто-то предлагает свою одежду, это так круто выглядит! И когда вещи смотрятся большими, это так мило выглядит на другом человеке, а ты… ― Тсукишима прищурился, скрывая усмешку за краешком капюшона. Дурак, ну что он такое говорит? Он и «мило»? Ну конечно, это брехня… Незнакомец осёкся, наконец сообразив, что он только что ляпнул. ― Оу… То есть, я не имел в виду, что ты не выглядишь мило, наоборот, даже очень! Просто… Чёрт… ― Он хлопнул себя по лбу, тихо рассмеявшись. ― Чёрт, несу всякую чушь, прости… Я Танака. Танака Рюноске. Он резко выпрямился, протянул вперёд руку и решительно уставился на Тсукишиму, явно опешившего от такой резкой перемены между ними. «Всё-таки вызвал дракона», ― тихо усмехнувшись, подумал он, в свою очередь вежливо кланяясь, а после принимая ладонь Танаки. Он удивился, недовольно нахмурился, видимо, из-за чужой холодной руки, как-то чуть заметно дёрнулся, но смог сдержать себя и не сделать ничего лишнего. ― Тсукишима Кей. Спасибо за помощь. Завтра я верну тебе её. Или лучше в среду на следующей неделе? Тсукишима лукаво улыбнулся и прищурился, наблюдая за реакцией Танаки очень горячо отзывающейся в собственной груди. Он смутился, отпустил его руку и повернул голову в сторону, заговорив не сразу. ― Да, лучше в среду. А ты всё-таки заметил, да? ― Сложно было не заметить, ― тихо откликнулся Тсукишима. Он задумчиво уставился на Танаку, нерешительно пожевав губы. На языке уже давно крутился один вопрос и сейчас, пожалуй, было самое время его задать: ― Почему ты приходишь каждый раз? Не подумай, что недоволен чем-то я, как работник, или кто-то ещё из моих коллег ― посетителям мы всегда рады, но музей — это то место, где не часто что-то меняется, так зачем ты?.. Он махнул себе за спину, не смея оторвать взгляда от как-то странно улыбающегося Танаки. — А разве не ясно? — он поднял взгляд, взглянув на Тсукишиму. ― Нет, ― честно признался он, пожав плечами. ― Тебе нравятся окаменелости? Или макеты сражений? Или что-то ещё? «Кто-то», — подумал он, не решившись произнести. Танака, словно бы прочитав его мысли, понятливо усмехнулся. Он подошёл ближе, широко улыбнулся и с лёгкостью признался, будто давно хотел это сделать: — Нравятся, мне всё здесь нравится, это интересно. А ещё… — Тсукишима почувствовал, как ладони коснулись его пальцы, нерешительно, самыми кончиками, почему-то кажущимися обжигающими. — Нравится один человек, который за всем здесь приглядывает. — Что? — удивился Тсукишима, всё ещё не веря своим ушам. Танака смущённо надулся и опустил голову. — Серьёзно? Он не выдержал и тихо рассмеялся. Всё это было так… просто и чуточку нелепо. Он ходил столько времени, чтобы только видеть его? Правда? Что вообще творится в голове у этого человека? Что заставило его заинтересоваться таким, как он? Интересно. — Чего смеёшься? Я что, сказал что-то смешное? Или ты думаешь, что я приходил посмотреть на того круглого парнишку, который вечно крутится у тебя? — фыркнул Танака, недовольно прищуриваясь. Тсукишима помотал головой, пряча улыбку. Надо же, он и наставника засёк, какой наблюдательный. — Я вообще-то о тебе говорил, если что... — Это я понял, — ответил Тсукишима, шумно выдыхая. Танака заинтересованно смотрел на него, ждал, что он скажет, может, отправит куда подальше. Он хотел услышать его ответ. Странно. — На свой поезд я уже опоздал, пожалуй, останусь на ночь в отеле неподалёку. Не хочешь прогуляться со мной немного? Вроде и дождь уже не такой сильный. Танака удивлённо вытаращился на него, не сразу заметив протянутую вместо ответа руку.***
― Тсукки, привет! — приветливо махнул рукой Ямагучи, двигаясь на коротеньком диванчике, чтобы освободить немного места. — Удивлён, что ты смог вырваться в будний. Тсукишима подошёл к столику, медленно стянул пальто, его и сумку устроил на свободном стуле, а сам быстро уселся напротив Тадаши, едва ли не подпрыгивающего на месте от радости и любопытства. Он позвонил внезапно, сам предложил встретиться в их любимом местечке, сказал, что хочет кое с кем познакомить, но вдаваться в подробности не стал или не захотел — очень на него непохоже, затевать такие вот сюрпризы. Но от того лишь интереснее! — Да, сегодня отпустили пораньше — охранник доложил кому-то из руководства, что я стал часто задерживаться из-за поручений наставника, — не скрывая ехидной усмешки, поделился он, расслабленно откидываясь на спинку дивана. — Тому семпаю, конечно, не досталось, но предупреждение ему сделали. Ямагучи расслабленно выдохнул. — Ну и отлично, справедливость всё-таки восторжествовала! — он воинственно тряхнул кулаком, широко заулыбавшись. Тсукишима согласно покивал и, словно повторяя за ним, тоже улыбнулся. Ямагучи удивлённо моргнул. — Ну надо же, Тсукки, ты прямо-таки иначе выглядишь. Это настолько тебя удручало? Сейчас ты почти светишься. Тсукишима тихо усмехнулся и покачал головой. — Ты так думаешь? — Тадаши пожал плечами и развёл руками. — На самом деле те случаи не особо-то и докучали, разве что приходилось часто останавливаться в мотелях, а я это… Он поморщился. — Знаю, ты это не любишь, — подтвердил Ямагучи, хорошо зная, что Тсукки с самого детства плохо переносил ночёвки вне дома. — Так всё-таки, что-то хорошее случилось ещё? Выглядишь так, будто выспался или целый день тебя никто не донимал дурацкими вопросами про разницу между сталактитами и сталагмитами. Знаешь, если бы я тебя не знал, то сказал, что ты счастлив. Ты за этим меня позвал? Тсукишима неопределённо повёл плечами и снова улыбнулся так, будто бы было правдой что-то из того, про что говорил Тадаши. Томить ожиданием он не стал и придвинулся ближе, перегибаясь через стол. ― Помнишь, ты сказал, что мне стоит заговорить с тем парнем, который приходил к нам в музей? Хочешь знать, как закончилась эта история? Глаза Ямагучи удивлённо округлились, восторженно заблестев. Он потянулся вперёд, едва не опрокинув полупустую чашку с напитком, который заказал, пока ждал появления Тсукишимы. — Не может быть! — горячо зашептал он. — Ты с ним поговорил? Кто он такой? Как его зовут? Почему он за тобой следил? Тсукки! Тсукишима обернулся на звякнувший колокольчик, безошибочно угадав личность вошедшего. Он знал, что Танака чуть-чуть опоздает, но так было даже лучше. На всех парах он подлетел к их столику, слегка помятый, будто отбивался от толпы детворы, которую пытался воспитывать и наставлять на дороге здорового образа жизни. — Привет! Простите, задержался… — выдохнул он, одарив тёплым взглядом Тсукишиму, а потом обернувшись к Ямагучи, которому решительно протянул руку. — Ты ведь Ямагучи Тадаши, да? Очень рад с тобой познакомиться. Тсукишима очень много о тебе рассказывал. Ямагучи бросил вопросительный взгляд Тсукки и тот едва заметно кивнул, сделав вид, что вообще не при делах. — И мне приятно, — всё ещё слегка ошарашенный, шепнул Ямагучи, пожимая протянутую ему ладонь. — А вы?.. Ты?.. — А я Рю, будем знакомы, — широко улыбнулся Танака, разом задавая настрой. Он крутанулся на месте, взглянул на Тсукишиму. — Заказал что-нибудь? Я пойду возьму на всех. Ямагучи, ты будешь пиво? Тадаши оторопело кивнул. — А я… — начал было Тсукишима. — Я помню, — усмехнулся Танака, коснувшись его плеча, немного сжав его. — Для тебя возьму что-нибудь «приличное». Он скорчил смешную рожицу, по-ребячески показал язык и был таков, оставив тихо посмеивающегося в ладонь Тсукишиму и так ничего и не понявшего Ямагучи наедине. — Тсукки? — нерешительно протянул Тадаши, пальцем ткнув в сторону барной стойки, возле которой крутился Танака, вычитывая что-то в меню. — Ты с ним?.. Вы с ним что?.. Тсукишима опустил голову, кончиком пальца поправил сползшие очки, смущённо признавшись, чем добил Ямагучи окончательно: — Пока ничего, просто общаемся, — тихо отозвался он, обращая взгляд в сторону бара, у которого весело гудел звонкий голос его «сталкера». — Но вот так она и закончилась, та история. Хотя что-то мне подсказывает, что только начинается. — Но он тебе?.. — нерешительно начал Ямагучи, прикусывая язык, как только заметил, с каким выражением лица смотрел на него Тсукишима. Тадаши тихо рассмеялся, заметно расслабляясь.