Окончательно оправился от недомогания Акааши только через три дня, всё это время провалявшись в постели, почти не вставая. За ним неустанно приглядывал Куроо, который собственноручно начертил крошечный круг пентаграммы-ловушки в углу его спальни, этим жестом пытаясь доказать свою полную лояльность в отношении чародея и желание сотрудничать с ним. С появлением ловушки Акааши стал чувствовать себя увереннее, но всё равно старался следить за демоном одним глазом, отключая свой режим наблюдения только на время сна.
Вынужденный постельный режим протекал на удивление бодро и весело и ничуть не походил на все предыдущие разы, когда он болел в одиночестве. В один из дней к нему даже зашёл Тсукишима ― совсем уж нечто беспрецедентное! Он принёс банку душистого мёда, сухо поинтересовался о состоянии здоровья, удовлетворённый ответом, кивнул и был таков. Всего его визит не занял и пяти минут, но чёртовому Куроо, наблюдавшему за посещением в лучших традициях «любовников» — из старинного платяного шкафа, хватило этого времени, чтобы потом добрую половину дня развлекать Кейджи пародией на Тсукишиму. Получалось смешно и довольно обидно, но очень скоро это развлечение надоело им обоим.
На следующее утро Акааши Куроо у своей постели не обнаружил. Круг был расцарапан когтями и только при детальном рассмотрении, чародей смог заметить, что один символ начертан неверно ― всего одна руна, маленькая закорючка, а какой результат. Рогатая зараза с самого начала надула его!
В тот момент он не на шутку испугался. В его доме, конечно, была защита: как только он тут поселился, установил маленький оберег над каждым окном, дверью и мало-мальски приличной щелью, не впускающие и не выпускающие никакую нечисть, но один раз Куроо уже выбирался из круга, и кто знает, может, и из дома сумеет сделать ноги. В тот раз, скорее всего, сработал какой-нибудь странный древний закон, которого раньше никто не пытался исполнить ― всё-таки добровольно ни один призыватель не зайдёт в круг к демону, а у них это вышло случайно и произошло то, что произошло. Но если демон, пусть и угрожающий только местным продовольственным и алхимическим лавкам, вырвется в мир, то быть беде. До полнолуния у Акааши была над ним власть, но делать то, что велели правила в подобных случаях, ему совсем не хотелось.
После облачения в мантию, Кейджи рванул из спальни вниз, по пути заглядывая во все двери ― демоном нигде и не пахло. Спотыкаясь на ступеньках и грозясь приковать себя к кровати на гораздо больший срок, он добрался до своего рабочего кабинета, рывком распахнув дверь. Из груди сразу же вырвался протяжный стон облегчения ― Куроо был здесь.
― Вот ты где!.. ― отдышавшись и утерев лоб рукавом, пробормотал Акааши, входя в кабинет и прикрывая за собой дверь.
― Доброе утро, Кудряшка! ― радостно поприветствовал его демон, завертев лохматой головой. ― Я именно там, где мне и положено быть. Почуял ночью, что ты почти восстановился и подумал, что приятнее тебе будет увидеть демона в надлежащей среде. Ну что, мой нюх меня не подвёл? Тебе лучше?
Чародей тихо усмехнулся, прошёл вперёд, минуя границы пентаграммы, настоящей и рабочей, куда Куроо зашёл по своей воле и теперь выйти не мог. Нужно было впустить в кабинет немного дневного света и, пока Кейджи возился со шторами, стряхивая с тяжёлого материала пыль, демон так и сидел, не шелохнувшись, продолжая неотрывно следить за ним, заинтересованно разглядывая, будто бы видел впервые.
― Гораздо лучше, ― наконец ответил Акааши, как только закончил и уселся на краешек стола, пододвинув горы рукописей и старинных книг. Он бросил короткий взгляд на довольно скалящегося ему Куроо, вздохнул и смущённо произнёс, так и не сумев вспомнить надлежит вообще благодарить нечисть или подобным стоит пренебречь: ― Спасибо, что позаботился обо мне.
Жёлтые глаза демона заблестели, клыкастая улыбка стала ещё шире. Он вздёрнул подбородок, сложил руки на груди, передёрнув плечами.
― Да не за что, не утруждай себя благодарностями, для меня это всё равно ничего не значит, ― махнул рукой он, хотя выражение его лица говорило совсем о другом. Чародей не сдержался и улыбнулся в ответ, пряча взгляд. Расслабляться, конечно же, рядом с ним он не собирался, всё-таки не то существо, к которому можно повернуться спиной, не ожидая, что в загривок тебе вопьются острые зубы. Но теперь было не так тревожно, а каждый жест и действие не казались скрытой угрозой, скорее уж вызывали неудержимый интерес и желание узнать побольше подробностей. ― Ну так что? Какие планы на сегодня? Надеюсь, что ты не станешь больше резать свои руки и этих трёх дней постельного режима тебе хватило на то, чтобы понять, что до полнолуния я никуда не денусь как ни старайся.
Чародей виновато потёр шею, а потом взглянул на свою искалеченную ладонь: да уж, и о чём он только думал? Шрамов на ней было столько, что и не счесть, сложно понять, где какой начинается, а где заканчивается, линии переплелись, как клубок змей, и безнадёжно спутались, погребя под собой рабочий материал хиромантов.
― Да уж, хватило. Ты говорил, что у тебя есть какой-то знакомый, который может помочь?.. ― заходя издалека, напомнил Акааши.
Демон ехидно оскалился.
― Знал, что ты не упустишь шанса и запомнишь мои слова даже находясь в горячке, ― уважительно кивнул он и потёр подбородок. ― Так, что же я тебе там наплёл, вспомнить бы… О! Я говорил, что знаю демона, который знает другого демона, который в свою очередь знает демона, который может помочь. Правда это только догадка. Но как по мне, даже такую мелочь стоит проверить, ты так не думаешь? Особенно, если учитывать, что прогнать меня ты не можешь, а для вызова кого-нибудь другого сил у тебя явно недостаточно.
Акааши нахмурился, но обижаться не стал ― чистая правда же, даже удивительно слышать её от демона. Слова Куроо его, к слову, так же не смутили, ничего внутри даже не шевельнулось, тем самым словно говоря, что и здесь больше правды, чем желания обмануть или завести в какую-нибудь западню. Он думал об этом обещании всё время. С того момента, как услышал, по разному прикидывал, немало сомневался ― одно дело вызвать демона и заставить его делать, что нужно тебе и совсем другое довериться ему, позволить вести за сбой, толком не зная конечной цели. Только это пугало в данный момент.
― Да, это стоит проверить, ― наконец откликнулся он, взглянув на Куроо. ― Но нельзя ли как-то сократить эту цепь и обойтись без ещё одного участника? Не получится выйти напрямую на того, кто мне нужен?
Демон задумчиво постучал когтистым пальцем по губам и замотал головой.
― Увы, нет. Тот, кто тебе нужен, не из моей лиги. Точнее, я не из его ― так просто на тет-а-тет не вызовешь. Только отыскивать через других людей, ну демонов, то есть. Решать, конечно, всё равно тебе, но отправиться мы можем прямо сейчас. И путь наш лежит в библиотеку!
― Ещё одну? ― удивился Кейджи, припомнив разговор трёхдневной давности. Кажется, тогда он говорил о том, что нужный демон как раз-таки в библиотеке и прячется.
― Ещё одну, ― быстро ответил Куроо. ― Хотя это даже и не библиотека, а городской архив. Старый и пыльный. Там сейчас обитает мой лучший друг, у него и узнаем, где тот, кто нам нужен.
Акааши поднял на него глаза, затаив дыхание. Это его «нам» было произнесено так легко и непринуждённо, словно Куроо уже считал его своим напарником по всем заварушкам и приключениям, пройдя с ним немало трясин в поисках лечебных пиявок и забравшись ни в одну пещеру, чтобы отыскать древние артефакты.
Слегка сбитый с толку таким внезапно оказанным доверием, чародей заинтересованно протянул:
― Твой друг тоже демон?
― Ну не цербер же! Это у вас лучший друг ― собака, и о чём с ней можно поговорить? ― хохотнув, удивился Куроо. ― Или вы их заколдовываете? Для демона лучший друг ― другой демон. И он, как и я, тоже из низших.
― И чем он занимается? ― припомнив довольно необычную специальность Куроо, с лукавым прищуром спросил Акааши.
Демон выпятил грудь и гордо выпалил:
― Путает книги на полках.
Чародей тихо прыснул, невольно заулыбавшись. Так, получается, он встретится с той заразой, кто вечно распихивает его свитки по разным полкам? Такая честь, ну надо же!
― И это все его обязанности?
― Ну да, а что такого? ― нахмурился Куроо, явно оскорбившись за притеснение собрата по цеху. ― Это не его постоянная должность, к тому же, он приписан не просто к малюсенькой библиотеке, а целому городскому архиву. Так-то! Там очень много работы! А он ещё успевает и в других местах похулиганить, это тебе не крышки от банок с вареньем отдирать!
Акааши закусил улыбку, не решив радовать Куроо таким зрелищем. Он спрыгнул со стола, оправил мантию, хлопнул ладонью о ладонь. То, как он возмущался и дулся, выглядело забавно. Оказывается, в нём осталось немало человеческих эмоций.
― Что ж, наверное, проще будет разобраться со всем на месте. Осталось только решить, что делать с тобой, ― чародей подошёл к пентаграмме, оглядев круг и сидящего перед собой на полу демона. Он задумчиво потёр лицо, пытаясь прикинуть что можно было бы придумать: ― Перемещаться по городу в таком виде ты не можешь. Демонам нельзя появляться в мире людей, в противном случае тебя сразу схватят, а уже через тебя выйдут на меня, и мы оба попадём в большие неприятности. Можно было бы спрятать твои рога, надеть капюшон, но глаза и когти так просто не скрыть, да и клыки…
Куроо плутовато оскалился, дёрнув тонкими чёрными бровями.
― Ну надо же, ты так тщательно меня разглядел, раз подметил каждую деталь?
― Знать строение демона ― это азы! ― страшно смутившись, задохнулся от возмущения Акааши, быстро от него отмахнувшись. ― А переместиться в нужное место ты не сможешь? Исчезнуть? Я бы мог попробовать создать портал, но не знаю, как он поведёт себя с демоном, тебя может разорвать на части…
Куроо громко сглотнул, нервно заулыбавшись.
― Не-не-не, я предпочитаю оставаться целым, так что никаких ваших чародейских портальчиков! ― решительно заявил он. ― И через свой я пройти не смогу, наши перемещения по миру людей происходят с обязательным возвращением в родные пенаты, что-то вроде подзарядки, и раз мой проход сейчас закрыт до ближайшего полнолуния, вариант остаётся только один ― топать ножками. И по такому случаю, у меня есть один вариант, который мог бы подойти.
Акааши заинтересованно выгнул брови, уставившись на него.
― И какой же?
Куроо поднялся на ноги, взглядом указав на пентаграмму. Ну конечно, использовать свою магию в круге, полностью лишающем его силы, он не мог. Чародей колебался какое-то время, но всё же потёр носком сапога идеальную линию круга, разрушая ловушку. В этот же момент демон щёлкнул пальцами, и всё заволокло знакомыми клубами красноватого тумана. Акааши закашлялся, ладонью разогнал пахучую дымку, растерянно огляделся ― Куроо нигде не было. Его снова захватила паника, сердце быстро заколотилось, подпрыгнув к горлу.
― Внизу, Кейджи, ― подсказал знакомый голос.
Акааши быстро опустил взгляд, разглядев посреди пентаграммы чёрного кота, заинтересованно пялящегося на него. Кот, Кейджи готов был поклясться, нахально улыбнулся, показав белые клычки. Длинные чёрные усы дрогнули, острые треугольнички ушей обратились к нему и снова послышался голос демона:
― Ну, как тебе моя шерстяная форма? ― кот поднялся, покрутился на месте, задирая вверх хвост, изогнувшийся в знаке вопроса. Узкие чёрные щёлки расширились, почти полностью заполнив жёлтый кошачий глаз. Куроо изящно потянулся, взявшись вытягивать по очереди лапы, растопыривая мягкие пятерни с чёрными подушечками. Чародей не сводил с него восторженного взгляда, чего Куроо просто не мог не заметить. ― Нравится?
Акааши смущённо отвёл взгляд, на секунду забывшись, что пялится, в общем-то, на всё того же рогатого пройдоху, а не на вполне симпатичного чёрного котика без единого белого пятнышка.
― Очень качественное превращение, ― сухо похвалил он. ― Эта форма идеально подойдёт. Так ты точно не привлечёшь внимания ― мало ли чародеев ходит с фамильярами? Тогда отправляемся?
― Ага… ― Куроо осторожно наступил сперва на одну толстую полоску пентаграммы, потом на рунический знак, удостоверился, что его не шибанёт никаким защищающим заклятьем и бодро затрусил в сторону выхода из кабинета. У самой двери он остановился и требовательно её поскрёб. ― Ну же, поторапливайся, двуногий, открывай скорее, сам я не могу, у меня лапки.
Чародей тихо рассмеялся, поспешив выручать этого дуралея, явно оставшегося довольным своей выходкой. Куроо, посмеиваясь в длинные подрагивающие чёрные усы, сразу же юркнул за дверь, радостно припустив по лестнице вниз.
На улице на них никто не обращал внимания, разве что детишки, что были посмелее подходили, чтобы почесать за ушком и погладить котика, пока няньки не видели, что вытворяют дети их господ. Куроо, шерстяной подлец, ситуацией пользовался вовсю: ластился и строил умилительные мордашки, до того тормозя их путь, что в конечном итоге Акааши пришлось взять его на руки, уже через секунду пожалев об этом. Демон удобно устроился, вытянул свои длиннющие лапы, поймал подбородок чародея, радостно промурлыкав что-то на кошачьем. Спасибо, что хоть не заговаривал, давая Кейджи возможность считать его просто расшалившимся котом, а не рогатой нечистью, ловко подтрунивающей над ним.
― Ну вот мы и пришли, ― тихо подал голос Куроо, заворочавшись в руках Акааши. Он быстро нагнулся и опустил кота на землю. ― Пожалуй, менять форму я не стану, говорить могу и в этой, если потребуется, но если там будут люди, мы ничем не выдадим себя. Ну, что идём, Кейджи?
― Да, идём.
Городской архив выглядел ветхо и почтенно, так что отворял тяжёлую дубовую дверь Акааши с большой осторожностью, искренне переживая, что может сорвать с петель или рассыпать на кучу заноз эту громадину, так сильно она охала и скрипела при открытии. Внутри было темно. В плотных лучах света, косо падающих из круглых окошек под самым потолком, танцевали пылинки, тут же забившиеся в нос и заставившие по очереди чихнуть сперва Акааши, а потом и Куроо, смешно тряхнувшего головой. Чародей прошёл вперёд, вставая на свободный пятачок, поближе к свету, чтобы была возможность нормально оглядеться.
Кроме того места и небольшого пространства справа от них, всё было заставлено стеллажами, высокими, бесконечно длинными, забитыми книгами и свитками. Вокруг совсем никого, глухая тишина и ни единого намёка на присутствие людей или нечисти. Акааши принюхался ― пахло именно так, как и должно в таких местах: старостью, пылью и огромным грузом знаний и информации, хранящихся здесь. Никакой серы или чего-то подобного, хотя этот запах появляется только в моменты непосредственного появления или превращений, но серных дух довольно силён, даже от шерсти Куроо до сих пор слегка разило, несмотря на длительную прогулку на свежем воздухе.
― Странно, что тут пусто… ― подал голос Куроо, тоже принюхавшись. ― Он ведь должен быть здесь.
― Извините, есть тут кто-нибудь? ― негромко позвал Акааши, заглядывая в пыльные проходы. Откуда-то издалека послышались тяжёлые шаги. Они всё приближались, становились громче, пока сумрачные переходы между высоченными стеллажами не выплюнули на пятачок свободного пространства взъерошенного, испачканного в пыли молодого человека. Он запнулся, полетел вперёд, рухнув прямо в руки Акааши, крепко вцепившись в его одежду. ― Вы в порядке? Что стряслось?
― Вы… Вы чародей? ― всё ещё тяжело дыша, выпалил он, поднимая испуганно округлившиеся глаза на Кейджи.
― Да, я из школы… ― удивился Акааши, не успев даже объясниться или спросить что-то ещё.
― Тогда идите за мной, прошу вас. Он там!..
Парень быстро выпутался из чужих рук, схватил Акааши за запястье и потянул за собой. Силы у него было хоть отбавляй, он уверенно вёл за собой, плутая среди бесконечных стеллажей, среди которых Акааши потерялся бы как нечего делать, стоило только оставить его одного. Парень что-то бормотал себе под нос и, судя по его одежде, он был работником этого места: на накинутом поверх одежды лёгком плаще была нашивка с точно такой же эмблемой, что и на стене здания рядом с дверью.
― И всё же, постойте, ― Акааши затормозил. ― Что стряслось, объясните, прошу вас.
Парень обернулся к нему, заинтересованно склонил голову набок, соломенного цвета волосы упали ему на глаза.
― Вы ведь чародей? ― Кейджи снова кивнул, подтверждая свой род деятельности. Парень уставился на кота, который заинтересованно крутил головой, прислушиваясь к звукам в архиве. ― В таком случае, ваш визит приходится по, гипотетически говоря, «душу» одного демона, разве не так?
Акааши оторопело моргнул.
― Демона? Он напал на вас? ― он быстро кинул взгляд на Куроо, тот тихо зашипел, громко мяукнул, весьма фальшиво и практически не похоже на нормальное кошачье мяуканье, присел на задние лапы и бросился прямо по коридору, быстро скрывшись из вида за первым же поворотом. Акааши хотел последовать за ним, но его руку сжал этот странный парень, не дав кинуться следом. Испуга в нём не осталось ни капли, зато появился интерес и вернулось спокойствие.
― Ваш фамильяр вас ослушался? Довольно необычно, ― удивился он и его глаза сузились.
Что-то подсказало Акааши, что этот человек ему совсем не верит и явно что-то учуял. В таком облике вряд ли можно было бы разглядеть истинную суть Куроо, но если это всё-таки каким-то образом раскроется, то будет совсем нехорошо. Чародей качнул головой, кисло улыбнулся и попытался поскорее отойти от опасной темы:
― Не ослушался, я отдал приказ посмотреть, что впереди. ― По задумчивому хмыканью парня сложно было сказать поверил он или нет, но вопросов больше не последовало. ― Нам лучше отправиться за ним. Меня зовут Акааши. Вы работаете здесь? И вы так и не рассказали, что случилось: на вас напали?
― Да, работаю. Я единственный архивариус, Козуме, ― быстро поклонился его новый знакомый, делая первый шаг по проходу мимо стены книг. ― На меня не нападали, скорее наоборот. Я получил запрос на кое-какие архивные документы и отправился их искать, ― тихо начал он, опуская голову так, чтобы волосы завесили его лицо. Одной рукой он обнял себя, пальцами вцепившись в разорванную ткань плаща на плече. Акааши только сейчас заметил эту деталь, но прерывать, чтобы уточнить, что это такое, пока не стал. ― Я был уверен, что они находятся внизу, на нижних полках, сам туда складывал, но каким-то образом они очутились на самом верху, достать самому мне бы, конечно же, не удалось, так что пришлось залезать на лестницу. Высота была приличной, а я немного не рассчитал: поставил лестницу слишком далеко от полки и когда потянулся к ней, лестница накренилась. Удержать равновесия я не смог и должен был грохнуться на пол. У меня слабое тело, вряд ли бы я пережил это падение, особенно если учесть, что падал спиной…
Он рвано вздохнул, крепче стиснул своё плечо, мелко задрожав. Акааши осторожно коснулся его ладони.
― Не волнуйтесь, всё уже позади.
― Меня спас демон, ― едва слышно шепнул Козуме, поднимая на чародея глаза. ― Он подхватил на руки ещё в воздухе, а лестница грохнулась, только вот, зацепила немного, ― он отнял ладонь он разодранного плаща, подёргав за края дыры. ― Я испугался. Сразу же, как вырвался из его рук, отправил запрос на вызов чародея, а потом вернулся к тому месту ― работу-то никто не отменял. Он был там, стоял, смотрел на меня и… Он улыбнулся. Сказал, что рад тому, что я цел. Это так странно. Нетипичное поведение для демонов, ведь так, господин чародей?
Акааши задумался. Это и правда было странно. Демоны в их мире появлялись двумя путями: призывались и прорывались сами. Последнее, как оказалось, если верить словам Куроо, делалось исключительно рабочих моментов ради: потерять ключи какого-нибудь недотёпы, своровать носок или мерзко хихикать, когда какая-нибудь столетняя почтенная ведьма будет пыхтеть над банкой с пиявками, не в силах сдвинуть с места намертво приставшую крышку. Призванные демоны возвращались обратно после работы, но бывали случаи, что они сбегали, намереваясь как следует пошалить в мире людей, не отягощённые рабочими моментами. Демона в архив никто явно не призывал ― в Козуме магической энергии совсем не ощущалось, он был самым обычным человеком, стало быть, здесь рогатая нечисть появилась сама и, видимо, исключительно по рабочим моментам. Но с чего бы ему помогать и спасать? Во время той долгой недели, что Куроо трепался без умолку, сидя в круге в его рабочем кабинете, он успел рассказать, что демонам, вышедшим на «работу», строго запрещено вмешиваться в ход вещей. В том числе и показываться на глаза людям. Так почему вдруг случилось что-то настолько нетипичное, особенно если учесть, что эти существа, как оказывается, невероятно трепетно и чутко относятся к своим же правилам и законам.
― Это необычно, вы правы, ― наконец ответил чародей после долгих раздумий. Архивариус молча замер у края стеллажа, и Акааши понял без слов ― они на месте. ― Господин Козуме, я хочу попросить вас держаться за моей спиной, а ещё лучше ― вернитесь ко входу, там будет безопаснее всего. Если есть какие-то амулеты, то воспользуйтесь ими. Кстати, ваш архив никак не охраняется? Обычно подобные места оснащают ловушками или охранными амулетами.
― Они есть, но только в одной секции, где хранятся особо важные документы и ценные книги, остальной архив не защищён, ― архивариус нерешительно потоптался на месте, бросил опасливый взгляд на Акааши, словно бы хотел предупредить его о чём-то ещё. Или попросить. Вид у него был такой, будто он сомневался, над чем-то лихорадочно раздумывал и размышлял, но озвучить просьбу не мог. ― Если это всё, в таком случае, я вернусь ко входу.
Кейджи согласно кивнул.
― Хорошо. И вот ещё что, господин Козуме, ― окликнул его Акааши. ― Если вы услышите какие-то странные звуки или увидите свечение, то сразу же убегайте. Здесь может быть опасно. Вы всё поняли?
― Да, понял. Берегите себя, и… ― архивариус склонил голову, закусил губы, ещё сомневаясь, но всё же произнёс: ― Не делайте ему больно.
По спине Акааши пробежали мурашки. Вот теперь это и правда было странно.
― Демону?
― Да, ― кивнул Козуме. ― Не важно, что это за существо, но… Он спас мою жизнь, и я благодарен. Будьте осторожны.
И, не дожидаясь ответа, он рванул по проходу, очень быстро скрывшись из вида. Какое-то время Кейджи молча стоял на месте, переваривая услышанное. Что-то из слов этого паренька, приглядывающегося за ветхой громадиной, задело внутри какие-то струнки и теперь то ли от волнения, то ли от напряжения, внутри всё звенело и успокоиться перед встречей с ещё одним демоном вне круга защитной пентаграммы никак не получалось.
Акааши осторожно высунулся из-за стеллажа и заглянул в проход. Куроо был тут. Он сидел посередине, пялился в одну точку и нетерпеливо мотал хвостом в разные стороны. Как только его чуткое ухо засекло Кейджи, он раздражённо фыркнул:
― Вы, люди, такие медлительные. Чего так долго, Кудряшка?
― Имя своё я тебе сказал не для того, чтобы ты звал меня как тебе заблагорассудится, ― огрызнулся Акааши.
— Вот как? А я думал, что сказал, потому что доверяешь мне, ― оскалился демон, поднимаясь на все четыре лапы. Чародей присел на корточки рядом с ним, кончиком пальца погладив чуть припыленную шёрстку между ушей. ― Тут совершенно точно кто-то был, чуешь запах?
Акааши послушно принюхался и тут же чихнул ― чёртова пыль, она просто повсюду!
― Да, пахнет серой. Это твой знакомый? Вы можете узнать друг друга издалека, по запаху?
― Мы тебе собаки, что ли? ― оскорбился Куроо, но тут же издал какой-то хриплый звук. Кажется, это был кошачий смешок. ― В вашем мире это сложнее, чем дома, но почуять собрата можно. Правда сейчас, если я начну принюхиваться, то расчихаюсь. В этой форме это так неприятно, чёртов крошечный нос, ― лапой он потрогал свою морду, всё-таки чихнув. Акааши заулыбался. ― Вместо того, чтобы вынюхивать сделаем проще: эй, Бо, дружище! Ты здесь? Бо, давай, не бойся, вылезай, никто тебя не тронет!
Чародей резко отшатнулся в сторону. Куроо крикнул громко, без предупреждения, так что его хрипловатый, слегка искажённый голос хлёстко дал по ушам, да так, что в них зазвенело. В архиве снова воцарилась тишина, только пыль летала в воздухе. Через секунду откуда-то сверху послышался скрежет, будто бы когтей по металлу, и вдруг из пустоты раздался голос:
― Он в порядке?
Голос не принадлежал Куроо, это точно, был звонче, но точно так же слегка отдавал хрипотцой, словно бы у говорившего немного болело горло.
― Кто? ― резко спросил Куроо, завертев ушастой головой, пытаясь поймать взглядом источник звука. ― Давай уже, появляйся, чёрт ты этакий!..
Послышался смешок, щелчок и проход в паре метров от них заволокло горчично-жёлтым клочковатым туманом, с какими-то блестящими искорками в нём. Снова запахло серой, безошибочно выдавшей существо, явившееся на зов. Акааши прищурился, разглядев в клубках таящего тумана рослую крепко сбитую фигуру, закутанную в чёрные одежды чем-то похожие на то, во что обычно был обряжен Куроо, когда не являлся счастливым обладателем лапок и хвоста.
― Ну, Кенма, ― повторил тот самый голос, принадлежащий демону, выступившему вперёд и подошедшему ближе. Он стянул с головы капюшон и Кейджи увидел пару витых рожек, запутавшихся в стоящих торчком волосах. Теперь сомнений не осталось никаких. Демон подошёл ещё ближе, взгляд круглых жёлтых глаз остро прошёлся по чародею. ― Архивариус.
― Он в порядке, ― ответил Акааши. ― Я попросил его уйти подальше от этого места, ты можешь не бояться, что он снова тебя увидит. Получается, это ты его спас?
Демон долго разглядывал Акааши, моргнул и быстро кивнул, уставившись на Куроо, и сразу взгляд его потеплел и будто бы засверкал. Он присел рядом, пальцами подцепил чёрную шкурку, за загривок поднимая кота.
― А больше и некому. Мы тут только вдвоём, ― почему-то печально заключил он и вдруг замолчал. Он поднял кота повыше, пристально всмотрелся в его морду, удивлённо охнул и тут же расплылся в широченной улыбке, в один момент прогнав всю свою тоску. ― Тетсу? Так это правда ты? Я уже думал, что у меня галлюцинации, твой голос-то я слышал! Ты что с собой сотворил? Говорил же я тебе: не усердствуй с превращениями в кота ― понравится вылизываться, потом ведь не сможешь от этого отказаться!
Он громко рассмеялся, довольный своей шуткой.
― По себе не суди, чумная совень, ― мягкой лапой Куроо ткнул его в нос, тут же издав какой-то ритмичный радостный звук. ― Чертовски рад тебя видеть, дружище.
― И я тебя, ― демон бережно обнял гибкое кошачье тело, принявшись наглаживать бархатный живот, между тем позволяя Куроо тереться об него, сопровождая всё это громким довольным мурлыканием. ― Где ты был последнее время? Я искал тебя дома, но никто даже и понятия не имел, куда ты делся, сказали, что вроде как ушёл на призыв. Это к нему, что ли, на призыв?
Куроо перестал тереться и удобно устроился в руках своего приятеля, сложил лапки на груди.
― Ага, это, кстати, Акааши, ― он указал лапой в сторону чародея. — Это он меня вызвал и так уж вышло, что до полнолуния я с ним застрял. Кейджи, это Бокуто Котаро, мой лучший друг.
Демон польщённо оскалился, махнул когтистой ладонью, не удержался и жамкнул кошачью подушечку, мягко обхватывая пальцами лапу.
― Ой, да ну брось, скажешь тоже, прямо-таки и лучший? Смущаешь меня, Тетсу, ― он даже, кажется, раскраснелся от удовольствия, если демоны, конечно, на такое способны. Бокуто снова поднял глаза на Акааши и теперь враждебности в них не было совершенно никакой. Он дружелюбно помахал рукой и улыбнулся: ― Привет, Акааши, можешь звать меня Бокуто. Я отвечаю за книги, свитки и всё, что можно прочесть в этом архиве и ещё в паре библиотек. Зачем пришли? В гости? У нас тут не часто люди появляются.
― «Отвечаешь за книги»? ― переспросил Акааши, на секунду забывшись. Все эти демоны, их запутанная цепочка, падающие лестницы, пыль и сердобольные люди выбили его из привычной колеи и мысли спутались. ― Значит, ты можешь их прочесть?
Бокуто нахмурил размашистые брови.
― Могу, конечно, я же не тупица какой-нибудь! ― вдруг обиделся он. ― Если я низший, то это ещё ничего не значит! Тетсу, он что, рангист? Тут попахивает дискриминацией по ранговому признаку, такое я не уважаю, так и знай…
― Да хорош, он не о том, ― снова странно рассмеялся Куроо, пихнув его лапой в щёку. ― Никто и не думал тебя обижать. Он имел в виду умеешь ли ты читать демонические Изменчивые письмена.
Бокуто почесал когтями макушку и виновато развёл руками, точнее только одной ― второй он прижимал к груди Куроо, очень удобно устроившегося в чужих объятиях.
― Это нет, не моя стезя, вот книги местами поменять или страницы склеить ― это можно, ― заулыбался он.
― Поэтому мы и пришли, ― с важным видом, насколько кошачья морда могла позволить состроить такой, заявил Куроо. ― Нам нужен твой начальник, знаешь где найти его? Как же его там звали, я всё вспомнить никак не мог… Какава?
Бокуто весело гоготнул.
― Ну почти ― Ойкава. Думаете заставить его прочесть демонические письмена? Зачем вам?
Акааши нахмурился и опустил голову ― рассказывать ещё и этому демону о своём желании стать сильнее не очень-то хотелось. Но, к счастью или сожалению, был тот, кто мог с лёгкостью сдать его: кот ловко выкрутился из рук демона, спрыгнул на пол, потянулся, подошёл к Акааши и уселся рядом, поставив лапу на носок его сапога.
— Вот этот милый юный чародей провёл нелегальный ритуал призыва вне стен своей школы, призвал меня, потому что сил у него ну ровно столько же, сколько мозгов в голове у голубя ― авторитетно заявляю, что там совсем немного! ― и он хотел, даже требовал, чтобы я прочёл для него один древний талмуд, в котором сокрыты координаты некоего места силы. Как ты понимаешь, прочесть я не смог ни строчки, потому что это просто не моя забота, ― Куроо поднял лапу, с интересом посмотрел на неё, выпустил когти, спрятал обратно, словно бы всем своим видом пытался показать, как ему всё это наскучило. У Кейджи, наблюдавшего за всем этим с практически пылающим лицом, появилось стойкое желание наступить ему на хвост, и только таящийся глубоко в душе любитель кошек не давал ему обидеть этой заразы, принявшей «шерстяную» форму. ― Поэтому мы хотели бы встретиться с Ойкавой и попросить его прочесть книгу.
Бокуто снова нахмурился и почесал макушку. Что-то в выражении его лица Акааши не понравилось. В принципе, как и весь план Куроо. Если придётся общаться ещё с одним демоном, то скорее всего за просто так делать он ничего не станет, а спрос будет именно с него. И ладно, если всё обойдётся несколькими каплями крови, такого не жаль, но высшие демоны и стоят дороже ― как понял Кейджи, общаться придётся с кем-то посерьёзнее Куроо и Бокуто.
― Две вещи, Тетсу: первая ― я не знаю, где он сейчас, кажется, тоже на каком-то призыве, ― виновато выпалил Бокуто. Он замолчал, покусав губу. Его взгляд метался с Куроо на Акааши и обратно, видимо, он решал говорить дальше или нет. ― А вторая… Ну, я не уверен, что это не будет стоить «этого».
Куроо прижал уши к голове, тихо загудев. Бокуто тоже опустил голову, трагично замолчав, один Акааши непонимающе переводил взгляд от одного к другому, так и не сообразив, что за «это». Когда ждать ему надоело, а молчание и не думало прерываться, он нетерпеливо спросил:
― В чём дело? Это касается платы?
― Да, ― тихо отозвался Куроо, задрав голову вверх. — Это может стоить тебе души, Кудряшка. Ты уверен, что хочешь заполучить силу таким путём?
Акааши тихо охнул, но ничего не сказал. Об этом он знал всегда, что когда-нибудь в жизни чародея настанет тот момент, когда перед ним будет выбор: его душа или нечто, что он желает больше всего на свете. Рано или поздно, но это случается с каждым, и почти все выбор делают одинаково бездумный. Жалеют чародеи об этом или нет, никто не знает — докричаться до мира живых из Ада не так-то просто. Он много раз думал на эту тему, ещё в детстве, когда только узнал, что в нём есть капелька магии, что он может стать чародеем, прикоснуться к волшебному и тайному, узнать больше, чем все остальные. И всякий раз Кейджи твёрдо говорил себе, что важнее всего ему будет остаться самим собой, но теперь в собственном решении уверен он не был.
— Так, а что с тем, где искать этого вашего?.. — хрипло проговорил он, нервно улыбнувшись. Взгляд Бокуто, без лишних подсказок догадавшегося, что именно выбрал чародей, потемнел и потяжелел. Куроо убрал лапу с его ноги, опустил голову.
— Я могу поспрашивать дома, раз Тетсу застрял тут, — нерешительно предложил Бокуто.
— Он может быть где угодно, и может пробыть в вашем мире сколь угодно долго, — перебил его Куроо. — К тому же, такая цена…
— Может, это буду решать я? — нахмурился чародей. С каждой минутой ему всё отчётливее казалось, что Куроо хочет каким-то образом его переиграть, всё-таки он демон, по-другому просто не может быть. Акааши полез в карман, нащупав пару деревяшек, которые он захватил с собой по привычке, до последнего момента надеясь, что пользоваться ими не придётся. — Получается, что сейчас как-то решить вопрос нет возможности? Значит, всё было зря?
— Ну, я могу поспрашивать же! — напомнил о себе Бокуто. — Быстренько смотаюсь и…
— Это исключено, — твёрдо заявил Акааши, незаметно вытаскивая из кармана одну из деревяшек. Куроо задрал голову, вопросительно на него уставившись. — Твой друг останется здесь. Архивариус вызвал чародея, чтобы его поймали и отправили обратно. Судя по тому, как тут всё запущено, явятся сюда не раньше, чем через неделю.
Куроо тихо зашипел. Развоплощаться он почему-то так и не стал, всё ещё оставался в форме кота, но зато как только услышал слова Кейджи, сразу же принял сторону своего собрата — отскочил, поджал хвост к животу и прижал уши к голове. Бокуто непонимающе крутил головой, не совсем понимая, что происходит.
— Но я ведь… — растерянно пробормотал он. — Я ведь спас его! Он падал с лестницы, а я его подхватил, удержал! Тетсу, да скажи ты ему, я не собирался вредить, и моё дело совсем в другом заключается!..
Ответить или сказать что-то ещё не успел ни один из демонов, Акааши оказался проворнее. Меткости ему было не занимать, так что бросить небольшой кусочек древесины глицинии с выжженной с ювелирной точностью пентаграммой на ней не составило большого труда, к тому же Бокуто, поддавшись какому-то рефлексу, поймал деревяшку, тут же застыв. Чародей быстро прошептал заклинание, намертво прикрепив крошечную пентаграмму к ладони демона.
Бокуто вздрогнул, глупо захлопал глазами, попытавшись отодрать от ладони кусочек дерева, но тут же отдёрнул руку, словно бы обжёгся. Он беспомощно уставился на Куроо и грузно плюхнулся на пол, взвив кучу пылинок.
— Я не могу пошевелиться, Тетсу, — шепнул он, неверяще пялясь на свою ладонь. — И моих сил… Их совсем нет!
Акааши тяжело втянул носом пыльный застоявшийся воздух. В его руке остался ещё один кусочек глицинии, оттарабанить отскакивающее от зубов заклинание, как и попасть во вторую цель, ничего не стоит, но всё же спешить он не стал.
— Это просто ловушка: глициния, пентаграмма и приклеивающее заклинание. — Кот угрожающе зашипел. Чародей тяжело вздохнул; Бокуто сдавленно взвыл. — Ты в полном порядке, но сдвинуться с этого места не сможешь. И применить свои силы не сможешь.
― Кейджи, эй! Какого чёрта? — Куроо подскочил к нему, угрожающе оскалившись. Если честно, это было даже забавно — ругаться с котом, но в любой момент он мог принять обычную форму, даже странно почему до сих пор этого не сделал. — Он ведь ничего дурного не сделал, он спас того паренька, зачем ты так сразу? Обиделся, что ли? Но это вовсе не шутки, с таким ведь не шутят!
Акааши сжал кулак покрепче и спрятал его в карман.
— Я сделал то, что должен — обезвредил демона. Изгнать самостоятельно я не могу, мне не хватит сил, к тому же нет ничего для ритуала. Я не могу оставить всё так, как есть. Не могу допустить, чтобы Господин Козуме всё это время соседствовал с демоном, пусть он и безвреден, как ты говоришь. Я доложу своим наставникам о произошедшем, и что решат они, уже не моё дело. А теперь нам нужно уйти, — он холодно взглянул на Куроо. — И у меня есть ещё одна ловушка, но её мне применять не хотелось бы. Из-за того, что ты помог мне несколько дней назад, я оставлю тебе право выбора: отправишься со мной по своей воле или мне придётся применить силу?
Демон удивлённо вытаращился на него, кажется, сперва даже не поверив сказанному. Он посмотрел на квелого друга, уныло ковыряющего собственную ладонь когтем, перевёл взгляд на чародея, тихо хмыкнул и помотал головой.
— Не понимаю я тебя, Акааши… — буркнул Куроо, бросил быстрый взгляд на оставшегося сидеть посреди коридора Бокуто, развернулся и пошёл в сторону выхода.
***
Добирались до дома Кейджи они в полном молчании.
Применять силу не пришлось, и Куроо сам попросил восстановить пентаграмму на прежнем месте в кабинете. Он принял свою обычную форму, вошёл в круг и точно так же молча уселся внутрь, весь остаток дня проведя так и не заговорив снова. Настолько непривычно было видеть его таким, так ни разу не улыбнувшегося и не сказавшего ни слова, что Акааши становилось не по себе и он бесконечно прокручивал в голове случившееся, думая о том, где мог оступиться. С его стороны всё было верно, он поступил точно так, как должен был, но Куроо, разумеется, этого не понимал. Быть может, он воспринял бы всё не так остро, если бы это был незнакомый ему демон, но что произошло, то произошло, и оправдываться за исполненный долг Кейджи не собирался.
Всю следующую ночь спал он плохо, крутился, никак не мог уснуть, и на утро проснулся совсем разбитым. Не задался день и в школе: провалил задание, чуть не подпалил мантию профессора, обляпался ингредиентами для зелья, получил кучу насмешек и лишь один скромно протянутый ему носовой платок с не слишком заинтересованно брошенным: «Что с вами, Акааши?» — своим поведением он удивил даже Тсукишиму, обычно безразличного ко всему.
Он без конца думал о Куроо, о том, правильно ли поступил, в конце концов начав сомневаться в своём решении. Когда первая мысль сомнения закралась в голову, Акааши испугался — это неправильно, нельзя так думать. Демоны коварные и опасные существа, полные корысти и злобы, они ничего не делают просто так, они не добрые и все их поступки — ложь! Их несколько лет натаскивали на то, что вся нечисть не более чем инструмент чародея, вынужденный и отвратительный, но теперь столкнувшись с Куроо, узнав от него о демонах больше, чем от профессора демонологии, увидев то, какими они могут быть, он начал сомневаться. И за это сомнение Акааши себя ненавидел.
Домой он возвращался в ужасном настроении: по дороге его облили из лужи и едва не зашибли какие-то люди, когда втаскивали в дом по соседству уродливый стол. Ситуация не лучше была и в самом доме. Куроо ещё дулся, сидел насупившись в закрытой позе, скрестив руки на груди. На скрип двери и звуки шагов Акааши он даже не обернулся, но зато подал голос и резко спросил:
— Уже рассказал?
Чародей замер, даже удивившись, что с ним снова разговаривают.
— Ещё нет, — сухо ответил он, стаскивая с плеча сумку.
― Почему так смалодушничал? Пороху не хватило сдать демона? Или испугался, что тебя застукают? — Куроо оскалился, наморщил нос и продолжил едко выплёвывать вопросы, пытаясь подцепить его за живое: — Ты ведь вызвал меня без разрешения? Ученикам нельзя призывать любых существ предварительно не согласовав это, ведь так?
― Куроо, хватит, — с тяжёлым вздохом попросил Кейджи, устало присаживаясь на край столешницы.
― А что хватит-то? Ты хочешь отдать моего друга на растерзание, хотя он ничего такого не сделал! — подскочив на ноги, выкрикнул демон, начиная злиться. — Ну, подумаешь, слепляет парень страницы в книгах и переставляет их местами, что теперь, отсылать его обратно?! Это такое страшное преступление?
― А что я должен был сделать? Человек был напуган! — не выдержав, повысил голос Акааши.
― Да ни черта он не был! — резко махнул рукой Куроо. — Если бы ты знал, что сказал мне Бо, то ты бы так не поступил.
Кейджи тяжело втянул воздух. Обстановка накалялась, ещё немного и они наговорят друг другу всякого. Нужно было не вестись, держаться хладнокровно, но вид Куроо, его раздражение и неприкрытая злость подстёгивали, так и подмывали в ответ кольнуть так же больно.
— Поступил бы, — огрызнулся он. — Запомни одну вещь: я не могу сделать выбор в пользу демона, и никогда не сделаю. Пойми ты это наконец! Мы же… чёрт. Да я же якшаюсь практически с классовым врагом! Если об этом узнают в школе…
Акааши замолчал, заметив, как изменилось лицо Куроо. Он удивлённо распахнул глаза и вся ярость, всё негодование моментально померкли, как только до его ушей донеслось это слово — «враг». Демон тихо хмыкнул, уголки его губ дрогнули, но в привычную чуть плутоватую улыбку не сложились.
― Врагом, да? — повторил он, качнув головой. — Не ожидал, что это скажет тот, кто так безбоязненно принял помощь от демона, выпустил его из круга, потом целый день таскался по городу, хотя без конца приглядывался. Я, конечно, и не рассчитывал набиться тебе в друзья-приятели, но чтобы так.
Кейджи стушевался, почувствовал, как горят щёки, как громко что-то бухает в ушах.
— Куроо, я не имел в виду…
— Чего? Всё ты сказал правильно, — горько усмехнулся демон. — Не смей извиняться за правду. К тому же, я и похуже слышал слова в свой адрес. Просто… — он вздохнул, запустил пальцы в волосы, наткнулся на рог, вцепился в него и дёрнул, словно хотел оторвать. Следом за рукой мотнулась в сторону его голова. Рог остался на месте. Куроо снова вздохнул, тоскливо улыбнувшись. — Просто жаль.
— Чего? — шепнул Акааши, не в силах смотреть ему в глаза. Было в них что-то, от чего сердце сжималось. Слишком много горечи.
— Жаль, что я ошибся — ты точно такой же, как и все чародеи. А я считал иначе. Я думал, что ты другой. И если увидишь демонов с непривычной стороны, станешь по-другому относиться к нам, но нет. Мы — всё так же зараза, мы всегда всё портим, — выдохнул Куроо, склоняя голову и стискивая кулаки так сильно, что когти стали впиваться в ладони. — Но кто-то должен это делать. Это баланс, понимаешь? Если будет только добро и пони, гадящие радугой, то извини — этот мир лопнет, как мыльный пузырь. С этим ничего не поделать! Добро должно уравновешиваться злом. Так вот и есть, это жизнь. Другое дело, что у тех, кто делает зло, выбора нет, их не спрашивают, хотят они этого или нет — это такая работа. Нас не спрашивают, мы не заслужили права выбора, потому что уже сделали его единожды, и он был неверный — в прошлой жизни мы допустили ошибку, большую ошибку, Кейджи. Мы думали, что всё обойдётся, что ничего не случится: мы хотели силы, могущества, власти, и продавали себя как кусок мяса на рынке… И вот теперь где я, ты глянь — стою внутри вшивой ловушки, занимаюсь какой-то ересью и с ужасом понимаю, что дальше только хуже, что с каждым днём я всё больше становлюсь чудовищем, — он снова схватился за рога, с силой дёрнул, тихо взвыв от боли. Акааши слетел со стола, дёрнулся, но так и замер на месте, не дойдя до круга. Куроо молчал долго, наконец заговорив снова, тихо и глухо: — Мы сделали свой выбор когда-то давно, продали свои души, и теперь слишком многое скрываем за улыбками, нечто такое, что вам, чародеям, и не снилось никогда. Никто из нас не просился в демоны по своей воле… Но только вот изменить это невозможно. Я не могу ничего изменить.
Куроо уронил руки и на кончиках его пальцев и ладонях Акааши заметил разводы крови. Он раздумывал буквально несколько мгновений, а потом сделал несколько шагов и решительно ступил в круг, опустился на колени, осторожно взяв его руки в свои. Губы чародея шевельнулись, без слов огласив короткое заклинание. По кончикам пальцев побежало тепло, слегка покалывая. Демон поднял голову, затравленно на него взглянув. Акааши хотел сказать ему что-нибудь, но никаких слов у него не нашлось. Он осторожно отпустил его, кое-как, но всё-таки залечив маленькие ранки от когтей, протянул руку, боязливо, всё ещё удерживаемый сомнениями, занёс её над головой Куроо, остановившись в паре сантиметров от его волос. Демон ждал, смотрел на ладонь, двигаться сам не решался, оставив за Кейджи право выбора.
— Не понимаю я тебя, — со вздохом шепнул Куроо, прикрывая глаза и полностью доверяя себя и свою жизнь рукам чародея.
Через мгновение он удивлённо вздрогнул, став подставляться под аккуратные прикосновения Акааши.
***
― Так всё это правда?
― Что именно? — Куроо сделал вид, что не понимает, о чём речь.
Находиться рядом друг с другом было неловко обоим. Акааши стыдился смотреть на демона и бесконечно спрашивал сам себя, какого чёрта он вообще решил погладить Куроо, словно бы тот был огромной кошкой, к чему всё это? Да ещё и он стал ластиться в ответ, хорошо хоть глаза закрыл, а то его пристального взгляда он бы точно не выдержал. Куроо тоже старался держаться холоднее, видимо, уже успев пожалеть, что ударился в исповеди. Вряд ли нечисть умеет испытывать стыд и мучиться от царапающей нутро совести, но судя по его выражению лица, довольно растерянному, что-то подобное и необычное с ним всё-таки происходило.
― Я о том, про что ты говорил, — решил зайти издалека Акааши.
Демон почесал лоб и неловко пожал плечами, задев чародея. Они так и остались сидеть на полу, в центре пентаграммы, даже и не заметив, что за окном уже стемнело и медленно надвигалась ночь.
― Ну да, вроде как да. Размяк я в вашем человечьем мире, расчувствовался совсем, ха-ха. К концу срока, поди, вообще буду слёзы лить как девчонка по любому поводу.
На его попытку отшутиться Акааши не обратил внимания и задал следующий вопрос, довольно сильно его заинтересовавший.
— Получается… Ты продал свою душу?
Улыбка мгновенно исчезла с лица Куроо. Он нахмурился, поджал губы, но всё-таки кивнул.
— Не совсем так. Не хочу вспоминать, если ты не против, но я её лишился не самым приятным образом.
Чародей понятливо хмыкнул и развивать дальше эту тему не стал. Он мог бы попробовать, но что-то подсказывало, что ни к чему хорошему это точно не приведёт.
— Теперь я понимаю, почему ты так остро отреагировал тогда в архиве. Получается, что всем демонам это знакомо? — спросил Кейджи.
В школе им рассказывали о том, откуда берутся демоны, но слишком сильно не углублялись в суть вопроса, считая гораздо более важным рассказать о том, как защититься от этих кровожадных тварей, чем попытаться понять их суть. Тех, кто при своей человеческой жизни продал душу или потерял ещё каким-либо способом, было не так много, как появившихся иначе, и обычно они отличались, какое-то время более прочих напоминая обычных людей.
— Да, — кивнул Куроо, усаживаясь поудобнее. — Поэтому душа считается самым лакомым кусочком — каждый демон, вовлечённый в ритуал призыва, лелеет мысль заполучить её, просто потому что что-то внутри помнит об этом и тянется к тому, чего у демона нет. Но чем дальше, тем слабее это воспоминание, в конце концов со временем демоны воспринимают душу просто как источник энергии и силы. На тот момент уже забыто всё человеческое, стёрто понятие морали и жизнь в привычном понимании не ценится вообще. Так вот… Этот тип, Ойкава, он может попросить тебя отдать душу, и ты получишь могущество небывалых размеров, но оно того не стоит, Кейджи, правда. Можно попробовать поискать другой способ, но это так сложно, пока я тут… Можно было бы, конечно, попросить Бо, он кого хочешь заболтает, но лучше, конечно, без третьих лиц. Чёрт, всё бы отдал, чтобы хоть ненадолго попасть домой.
— Ты скучаешь по… тому месту, откуда пришёл?
Куроо пожал плечами и ответил после недолгого размышления:
— И да и нет. Там мой дом, но там скучно. Там много силы, но там все такие… такие демоны, вообще-то. И там есть действительно плохие ребята. Каждый озабочен только тем, как добыть себе энергию и силу, проще всего это сделать, конечно, придя на зов, а после в качестве награды за призыв получить возможность попросить какую-то часть другого существа. — Акааши нахмурился и наморщил нос; демон тихо фыркнул, улыбнувшись. — Что ты морщишься? Разве ты не делаешь то же самое?
Глаза Акааши удивлённо округлились, и он быстро замотал головой.
— Нет, конечно! Я не прошу ни у кого разрешения укусить его за ногу!
— Ну да, вы и не просите — берёте без разрешения, — усмехнулся Куроо. — И на твоём месте я бы так не был уверен. Припомни-ка, кто сегодня утром уплетал за обе щёки яичницу ― я чуял запах даже отсюда. Ты ведь в курсе, что из яиц вылупляются цыплята? И я уже молчу про мясо коров, кур и прочей домашней скотины. Их жизни — это источник силы. Вы, люди, чародеи, не важно кто ― делаете то же, что и мы. Вся разница в том, чтобы восстановить свою энергию вам достаточно съесть жареную курочку, а демону жареного чародея или человека, на худой конец.
― Что?.. — охнул Кейджи инстинктивно отпрянув чуть в сторону. Куроо весело рассмеялся.
― Да расслабься, я шучу. И за ноги, кстати говоря, мы никого не кусаем — это уже второй раз всплывает, комплекс у тебя какой или что? — шутливо возмутился он, а Акааши разрумянился, быстро отводя взгляд в сторону. — Не секрет, что демоны сильнее. Именно поэтому, чтобы всегда поддерживать магические силы на уровне, нам и приходится соблюдать «особую» диету, если можно так сказать. Хватало бы и курицы, если так подумать, но тогда придётся за раз съедать сразу по сотне. Нам нужно много энергии, и лучше всего для этого подходит человеческая кровь. А уж если попадётся чародей, то это настоящий деликатес и потрясающий источник силы. Даже в одной капле её столько, что можно натворить кучу дел. Но заполучить кровь не так-то просто. Поэтому уже давно придумали заменители: и демоны сыты и чародеи целы, иначе бы ваш брат вымер ещё несколько веков назад. Но, конечно, ни один заменитель не сравнится с оригиналом… Кстати, именно поэтому ты льёшь свою кровь во время призыва ― угощаешь демона, даёшь ему сил чтобы прорваться в ваш мир, а это не так-то просто на самом деле.
Акааши удивлённо моргнул.
― Ты… Получается, ты пробовал мою кровь?
Куроо привычно оскалился, лукаво прищурившись. Он приходил в себя, загоняя куда-то вглубь то, что имел неосторожность показать.
― Вроде того. Хочешь узнать, какой ты на вкус? — подмигнул он.
― Нет уж, обойдусь без этого знания, — быстро отмахнулся от этой затеи Кейджи. Пока демон посмеивался, он быстро рассортировывал все новые знания, всё сильнее начиная понимать, что всё, что он знал о демонах, просто жалкие крупицы. — Не понимаю, почему нам не рассказывают этого. Это ведь в корне меняет ситуацию. Из всего, что ты успел рассказать мне за это время, я знал лишь десятую часть, если не меньше. Почему так?
Куроо развёл руками.
― Ну, с этим вопросом лучше не ко мне, — усмехнулся он. — Предполагаю, что всё дело в том, что твои наставники просто боятся. Нашего могущества и того, что мы можем сделать. Они нас не понимают, не хотят понимать. Это вот тут, — он коснулся виска Акааши подушечкой пальца, мягко надавливая, — в голове. И тянется целые столетия. Нас воспринимают только как какой-то мощный инструмент, так я думаю. Как много ты слышал, чтобы чародеи общались с демонами на равных? Я думаю, что ни один из ваших профессоров такого не делал. Но сделал ты. Поэтому я хотел видеть тебя другим, хотел надеяться, что ты не такой, как они.
— Я сомневался, — признался Акааши. — До сих пор сомневаюсь.
— Но ты прямо сидишь со мной плечом к плечу в круге призыва, многие ли на это способны? — улыбнулся Куроо, осторожно протянув руку, чтобы убрать с лица Акааши прядь волос. Он едва заметно вздрогнул, но отстраняться не стал. — Между нами появилась связь, когда я протянул тебе руку помощи, а ты не побоялся принять её. Ты ведь мог бы убить меня… Ты знал, Кейджи, что ритуальным стилетом для призыва можно пронзить сердце демона и он тут же умрёт?
― Да, знал.
― И ты не сделал этого. Хоть и не получил, чего хотел, хоть и узнал, что мне придётся маяться до полной луны в твоём доме, ты пытался отослать меня, не убив при этом, ― демон вздохнул, с силой потёр шею, бросил на чародея какой-то долгий и особенно пронзительный взгляд, неловко признавшись: ― Знаешь, именно это меня и привлекло. Другой бы, более опытный в этом деле, разделался с таким как я. Мелкая сошка, один из миллиарда, ничего не стою. Но ты даже и не пытался. Раз за разом, впустую потратив столько своей драгоценной крови, старался отправить домой живым — я был впечатлён. И, конечно, благодарен. После смерти демона нет ничего, только пустота.
Акааши стушевался. Признания Куроо, с каждым новым сказанным словом, заставляли сердце бешено колотиться в груди, земля из-под ног уже давно ушла, что и говорить. Но разговаривать вот так просто, откровенно и без утайки оказалось очень приятно.
― Убивать неправильно. Даже если это демон, ― наконец ответил Кейджи. Он протянул руку, нерешительно дёрнув демона за рукав, привлекая его внимание. ― Завтра мы вернёмся в тот архив.
― Зачем?
Акааши вздохнул, запуская пальцы в волосы.
― Я много думал о том, сделал ли всё правильно, и решил, что сперва мы спросим у Козуме, какой судьбы он желает Бокуто, но окончательное решение всё равно приму я, ― твёрдо завил он ни без удовольствия замечая, как заблестели глаза демона. ― И если всё-таки выйдет так, что я выпущу твоего друга, он должен будет пообещать, что не станет мешать и не будет показываться на глаза. Вроде бы особого вреда он не причиняет, но он должен будет дать клятву.
― Он даст, ― быстро пообещал Куроо, нервно облизнувшись. ― Но ты и правда выпустишь его?
― Да, если архивариус захочет этого, ― кивнул Акааши и сразу же добавил: ― Но это не значит, что я безоговорочно принял твою сторону, ясно? К тому же, может, после того, как я его освобожу, получится что-то сделать...
Куроо восторженно взвыл, но удержать себя в руках смог, хотя что-то подсказывало Акааши, что он не прочь был бы заключить его в объятиях в знак своей благодарности.
― Он будет дуться, я Бокуто знаю, он надуется и станет ворчать, но потом обязательно поможет, наверняка разузнает что-нибудь, если ты и правда готов и всё решил для себя. Бо хороший парень, правда. И не обидит того блондинчика. Зная его, я готов спорить, что он его как зеницу ока будет беречь.
― Хорошо если так, — Акааши слабо улыбнулся, зевнув в кулак.
— Устал? — поинтересовался Куроо, бросив взгляд на часы. Стрелки близились к полуночи. — Пора тебе на боковую, я уже успел забыть, какие люди хрупкие и уязвимые. Поднимайся, Кейджи, и иди в кровать. И я… Могу я побыть в твоей комнате? Мне хватит уголка кровати, а то тут жутко скучно в окружении этих банок, которые даже нельзя открывать.
Кейджи усмехнулся, поднялся на ноги, интереса ради протянув руку демону. Куроо принял его ладонь, опасливо осмотрел нетронутую пентаграмму, зажмурился и сделал шаг, следуя за Акааши. Ничего не произошло, он вышел из круга и остался цел и невредим, неверяще уставившись через плечо на рунические знаки. Не удержавшись, демон показал им язык, нахально усмехнулся и потопал следом за чародеем.
Не зажигая света, они добрались до комнат на верхнем этаже. И пока Акааши спешно умывался, облачаясь в пижаму, Куроо остался один в комнате, к его возвращению уже успев занять себе место.
— И чем тебе так нравится эта форма? — улыбнулся Кейджи, присаживаясь на край кровати рядом с уютно свернувшимся в клубок демоном. Куроо приоткрыл один жёлтый глаз и повёл ухом.
— Тебе не нравится? Я думал, что все любят котиков, — он поднял голову, заинтересованно уставившись на Акааши. Тот смущённо отвёл глаза и неопределённо пожал плечами. — На самом деле всё намного проще: только в виде кота я могу поспать, и не придётся коротать ночь у твоей постели, корча рожи.
Акааши рассмеялся.
— А такое было? — он забрался под одеяло, укладываясь так, чтобы не потревожить Куроо.
— Ну, разве что пару раз, — ответил демон, снова сворачиваясь в клубок, пряча нос под лапой. Акааши потянулся, задувая свечу. ― Спи, Кейджи, набирайся сил. Ты… Просто не представляешь, как я благодарен.
— Разве благодарности для демонов не пустой звук?
— Нет, — откликнулся Куроо, — вовсе нет. Просто мы не привыкли их слышать.
Акааши не ответил. Он хотел сказать, что вовсе не против того, чтобы что-то изменилось, но уснул быстрее, убаюкиваемый приятным уху кошачьим мурлыканьем.
