Natsukashi

      До берега они добрались примерно через час. Всю дорогу Куроо, задыхаясь под тяжестью Ойкавы, тащил его то на себе, то за собой, периодически разражаясь истерическим, в точности как у Атсуму (наверняка это был именно он), гоготом насчёт случившегося.       Сложно сказать, что чувствовал сейчас Куроо. Он прекрасно знал, что когда их марш-бросок закончится и они усядутся на холодный песок в бухте имени Куроо Тетсуро, — раз он там жил в уединении, то и имел полное право назвать её своим именем, почему бы и нет? — его будет ждать как минимум выговор и удар в живот. Но теперь, конечно, утверждать что-то определённое Куроо не мог. После такого-то. Снова подумав об откушенном Ойкавой чужом хозяйстве, Куроо разразился гомерическим хохотом.       — Нет, парень, ну ты, конечно, просто уделал весь квартал, клянусь, там что только не происходило, но такого — никогда! — он устало плюхнулся на песок, уволакивая за собой и Ойкаву, который молча улёгся на холодный берег.       Он давно пришёл в себя после курильни и после того, что случилось наедине с Дайшо и его шестёрками. Куроо хорошо знал, что там могло произойти и что происходило, и был несказанно рад тому, что он поспел вовремя и смог одуматься прежде, чем случилось бы непоправимое. Хотя, конечно, он был виноват, не выразить словами насколько сильно.       — Ойкава, ты… вообще как? — осторожно спросил Куроо. — Они успели…       — Зачем ты это сделал? — По спине Тетсуро прошла ледяной волной дрожь. Ойкава повернул к нему голову и пристально смотрел холодными глазами, полными обиды и разочарования. — Почему не сказал, что ведёшь меня к человеку, которого сперва следует ублажить, чтобы получить хоть что-то из того, что тебе нужно?       Куроо тяжело вздохнул. Чёрт. Лучше бы истерика и удар по яйцам — откупился бы проще. По крайней мере к побоям Куроо привык, а вот говорить искренне и раскрываться перед кем-то — нет.       — Если бы я сказал, то ты бы пошёл?       — Я похож на идиота? — повысив голос, переспросил Ойкава. — Я, может, и не выгляжу как пират, не обладаю какими-то там «пиратскими» качествами, но я не идиот!       — Но ты пошёл за мной, — совершенно спокойно отозвался Куроо.       — Я поверил тебе! — Ойкава поднялся на локтях и сел, зло смотря в сторону своего спасителя. — Я поверил тебе, потому что ты единственный, кого я здесь знаю!       — Нет, ты всё-таки идиот, раз поверил первому встречному, — фыркнул Куроо поворачиваясь на бок. Внутри у него всё болело и свербело. — Хочешь знать, зачем я это сделал? Потому что ты действительно желал этого. Не быть оттраханным в задницу пятью парнями, нет, не этого, а своей мести, своего приключения — это тебе было нужно: корабль, команда и вся остальная ерунда. А у нас здесь, чтобы получить что-то…       — Ты не понимаешь, Куроо! Тебе нужно было просто сказать! Просто. Сказать мне. А не вести на убой! Если он хотел денег, то надо было ему их дать, а не отправлять меня стелиться под этого вашего Дайшо Сугуру! — выплюнул Ойкава с таким отвращением и обидой, что казалось, что его сейчас стошнит. Опять. Беднягу прополоскало пару раз, пока они бежали по задворкам, по-собачьи чутко прислушиваясь к погоне, и не удивительно — после такого-то…       Ойкава наконец не выдержал, вскочил на ноги и уже в открытую орал, крепко сжимая кулаки. Куроо сел на песке и вымученно посмотрел снизу вверх на этого болвана, взявшегося расхаживать перед ним взад-вперёд. На лицо против воли лезла радостная улыбка с примесью грусти. Всё-таки хорошо, что он остался цел и невредим, но вряд ли теперь он достоин хоть капли доверия. Куроо запустил пальцы в волосы, тяжело вздохнув.       — Нет, это ты ничего не понимаешь, — тоном человека, прожжённого многолетним опытом, что в принципе так и было, ответил Ойкаве он. — Денег? Денег, говоришь? В королевстве Дайшо Сугуру платят отнюдь не деньгами, — зло усмехнулся Куроо, поджал и обнял свои колени, уставившись куда-то в песок перед собой. В нескольких метрах от них ласково шелестел океан, выкидывая на берег свои перламутровые сокровища. — Там платят телом. Собственной шкурой. Хочешь что-то получить? Ложись под Сугуру и его парней и помалкивай, пока тебя трахают. В его мире можно прожить только так. Что есть деньги? Золото, серебро — пустой металл, на который ты можешь добыть ночлежку и немного паршивой еды. А что делать, когда их нет? Когда они заканчиваются? Когда их неоткуда взять? Тогда настаёт время лучшей из местных валют, — Куроо поднял голову и холодно улыбнулся застывшему на месте Ойкаве, который испуганно смотрел на него, забыв, что нужно не только выдыхать, но и вдыхать. Куроо подцепил пальцем рубашку за ворот, через голову рывком стягивая её с себя и бросая на остывающий песок. — Тело — это просто тело. Мешок мяса и костей. Но некоторые получают за счёт него удовольствие, которое в свою очередь высоко ценится.       — Куроо… — Ойкава было потянулся вперёд, но одёрнул руку. Он во все глаза, насколько позволяла темнота, смотрел на обнажённую по пояс тощую фигуру и содрогался от одной только мысли, как много на его теле шрамов. Днём, почему-то, на это внимания Ойкава не обратил.       — У меня деньги закончились в первую неделю моего пребывания здесь — обворовали, — он усмехнулся, устраивая подбородок на собственных руках, обнимавших колени. — Какое-то время я голодал, учился воровать, жрал бананы, но когда стало невмоготу, пошёл к Дайшо. Это было низко и отвратительно, но зато я мог жить. Хотя, как «жить»? Существовать. Лелеять планы по побегу, мечтать уйти вглубь материка, но я уже был привязан к этому месту. Я уже не мог по-другому. Разучился. И знал только одну валюту. В самый последний раз их было семеро. И я один. Ублюдки сломали ключицу, руку, отбили внутренности, использовали как пепельницу и развлекались несколько дней. В тот раз я чуть не помер, и тот раз мне наконец-то помог разорвать всё это и уйти из города, хотя цепь до конца и не порвана, — Куроо загадочно очертил невидимый ошейник вокруг своей шеи и подёргал воображаемые зверья цепи, коротко усмехнувшись Ойкаве, который уже успел переместиться и сидел перед ним, жадно вглядываясь в лицо напротив. — Я виноват перед тобой. Я знал, что нельзя было так делать, но ты желал продолжать путь так страстно, что на секунду я забыл о том, что не все привыкли к такому… способу оплаты… Поэтому ты вполне заслуженно можешь набить мне морду, я буду не против.       Ойкава выслушал исповедь молча. И бить морды по всей видимости был не намерен. Вместо этого он подполз ближе и на пару секунд взял ладони Куроо в свои, крепко держа его пальцы. Руки Ойкавы были приятно тёплыми.       — Мне очень жаль, — тихо и быстро произнёс он. — Я не знал, что такое бывает. Не знал. И я надеюсь, что с тобой такого больше не повторится.       Куроо пожал плечами и поспешил отнять руки. Ему было очень неловко.       — Не знаю, — кусая дрожащие губы, нервно пожал плечами он. Всё-таки этот Ойкава тот ещё дурачок. — Пока я живу здесь, мне, возможно, придётся ещё…       Ойкава не дал договорить и накрыл его рот своей ладонью.       — Нет, — безапелляционно заявил он, помотав головой. — Ничего подобного больше не произойдёт. Я об этом позабочусь. Когда-нибудь обязательно. Вот сейчас точно не время сдаваться! И я… Я должен тебя поблагодарить. За спасение. За оба раза. Так что, может, скажешь, чем принято платить в королевстве Куроо-чана? — с надеждой протянул Ойкава, робко улыбнувшись. Куроо удивлённо уставился на него и устало вздохнул, шмыгнув носом, утирая рукой мокрые глаза.       — Чем захочешь, но только не бананами — меня от них на самом деле тошнит, — рассмеялся он, протягивая руку Ойкаве. Тот её с охотой принял, пожимая в знак примирения. — Так… Так кто ты всё-таки такой?       Куроо поднялся на ноги, отряхнул штаны, поднял рубаху и быстро натянул на себя, пряча под лёгкой тканью все свои увечья. Ойкава стоял напротив и задумчиво смотрел куда-то в сторону города, будто прислушиваясь к тому есть погоня или нет. Он повернулся и пожал плечами.       — Пират. Я же уже говорил.       Куроо скептически его оглядел и недовольно сощурился. Он-то все выложил как на духу, ну большую часть, а этот парень до сих пор держит его в дураках? Хотя, он, если можно так сказать, вполне заслужил подобное отношение.       — Ладно, говорить не хочешь — не надо. Но я хотя бы уже понял, что ты парень опасный, — Куроо расплылся в издевательской ухмылке и снова расхохотался, не сумев устоять. — Тебе палец в рот не клади, и ничего другого тоже.       — Ой да прекрати! — поморщился Ойкава, всплескивая руками. — А что мне оставалось делать?! Это было мерзко! А я, даже если и не выгляжу воинственно, но за себя постоять могу!       Он гордо задрал нос и решительно хмыкнул. Куроо хихикнул и пошёл вперёд, жестом призывая Ойкаву следовать за ним.       Они шли по берегу прочь от города. Погони, к счастью, не было, а вдалеке уже чернел защитный гребень, за которым их ждала безопасная бухта. Начинался отлив, и морское дно медленно оголялось, являя свои сокрытые сокровища. Ойкава нагнулся и поднял пустую белую ракушку, задумчиво её повертев. Трофей его устроил, и он решил захватить его с собой, быстрым шагом нагнав Куроо, который о чём-то вслух размышлял.       — Знаешь, я тут подумал, что раз я перед тобой виноват…       — Виноват — слишком слабо сказано, — фыркнул Ойкава, впрочем, уже без особых ноток злости в голосе. Наверняка, он ещё какое-то время будет дуться, будет настороже, а то, может, и отплатит чем-то, но всё-таки чужой рассказ его пронял и, кажется, настроил на более-менее мирный лад.       Куроо толкнул его плечом, заметив в руках ракушку. Он чему-то улыбнулся и отвёл взгляд. Его догадки о том, что никой он не пират, с каждым новым поступком и словом становились всё крепче.       — Ладно тебе, не задирай нос, я сейчас искренне говорю вообще-то, — укоризненно протянул Тетсуро. — И раз я виноват, то готов предложить тебе компенсацию.       — Это в каком это виде? — прищур глаз Ойкавы стал лисьим, губы его растягивались в улыбке, которую он то и дело пытался закусывать и прятать, что было, в общем-то, бесполезно.       — Вот в этом самом, — Куроо с готовностью указал руками на себя самого. Глаза Ойкавы заинтересованно блеснули и округлились. Он остановился и оценивающе оглядел «компенсацию», будто бы приценивался.       — Чего? Зачем ты-то мне сдался, предатель? — он показал язык. В его словах больше не было обиды, и сердце Куроо ликовало. — Сперва хотел сдать меня в секс-рабство, а теперь в друзья набиваешься? Не выйдет, Куроо-чан!       Куроо не сдержал улыбки. Его снова назвали этим несуразным, но явно ласковым именем, а это кое-что да значило. Он спокойно выдохнул и снова пошёл вперёд — Ойкава за ним, хвостиком.       — Дайшо не даст мне жить здесь, — рассуждал Куроо. — По правде говоря, он только и ждёт какого-нибудь косяка или ещё чего, чтобы только я пришёл к нему снова. И вот — он случился. Ты случился, чёртова пиранья. Знаешь, я должен придумать тебе прозвище, ведь это ну просто выдающееся событие! Ну просто… Ох, что бы такого…       — Куроо-чан, — сквозь зубы прошипел Ойкава, начиная злиться. — Ближе к делу.       Тетсуро бросил свои мысли о «Членогрызе», решив оставить этот вопрос до лучших времён, и снова обратился к делам насущным.       — Ну да… Так вот, Дайшо просто так это не оставит, поэтому в ближайшее время нам надо рвать отсюда когти. Тебе он житья тоже не даст, кстати говоря. Ты умудрился откусить член одному из его головорезов — такое не прощают, уж поверь мне. В лучшем случае нас вздёрнут на рее за такое, в худшем — перережут сухожилия и устроят оргию на весь город с нами в главных ролях. Что морщишься? Я такое уже видел, ничего приятного… Так что стоит валить отсюда, покуда мы целы.       Ойкава тщательно переваривал информацию. Они добрались до гребня, принявшись его преодолевать. На время разговор пришлось оставить, потому что Куроо шипел на него, ссылаясь на то, что стоит сперва разведать нет ли в бухте врагов, а если вздумают болтать, то точно сдадут позиции. Так что Ойкава, пока выдалось время на раздумья, мысленно рассуждал о том, что в словах Куроо есть своя правда и раз уж на этих берегах он живёт не один год, то скорее всего всё будет так, как он и обрисовал.       — И что ты предлагаешь? Куда мы пойдём?       Они перебрались через гребень, когда удостоверились, что здесь никого нет и не было за всё это время. Кажется, городские даже и не знали об этом тайном убежище.       Куроо на вопрос только пожал плечами и медленно пошёл к их вчерашнему месту завтрака. Угли успели превратиться в золу и очаг, разумеется, уже давно был холодным. Немного подумав, Куроо решил, что есть смысл развести огонь — по ночам, несмотря на адскую жару днём, всегда было довольно прохладно. А заодно огонь отвлечёт диких зверей, которые водятся в лесах, начинающихся прямо на «заднем дворе».       Пока Куроо возился с огнём, Ойкава внимательно за ним следил, уже успев и позабыть, что в воздухе вообще-то остался висеть так и неотвеченный вопрос. И когда Куроо вновь заговорил, Тоору даже подпрыгнул от удивления:       — Ты ведь, кажется, собирался плыть искать свою команду, так?       Ойкава удивлённо вытаращился на него, смотря сквозь пламя задающегося огня.       — Ты хочешь сказать, что мы пойдём в море? Ты это серьёзно? — он удивлённо выгнул брови и не смог скрыть своей радости. Сердце в груди взволнованно затрепыхалось. Неужели, приключение? Путь дальше? Это было прекрасной новостью!       — Не задавай глупых вопросов. Куда нам ещё деваться? На материке мы быстро отбросим копыта, так что я серьёзен, более чем, — Куроо подмигнул и подбросил в костёр сухих пальмовых листьев. На секунду он замер, прислушиваясь к шёпоту ночного леса, но тут же расслабился, давая знак, что всё в порядке.       — Я с тобой полностью согласен, — стараясь скрыть волнение от предвкушения плавания, энергично закивал «пират». — Но… Корабль? Где мы возьмём корабль?       Куроо загадочно улыбнулся и игриво подмигнул.       — А вот теперь, Ойкава, ты наконец-то стал задавать действительно правильные вопросы.