Natsukashi

      Куроо, запнувшись в стопятидесятый раз, громко выругался, припадая на колено, разумеется, тут же его ушибив.       — Эй, Бокуто! Прикажи развязать нас. Я замучался запинаться об эти проклятые лианы и корни деревьев.       Бокуто Котаро, бодро вышагивавший впереди процессии, обернулся к своим товарищам, внимательно присмотрелся к Куроо, показательно дёргающему руками, связанными накрепко в районе запястий, и виновато пожал плечами.       — Извини, приятель, не могу.       — Какого чёрта не можешь? Ты же здесь капитан, или как? — заскрежетал зубами, хмуря брови, Куроо, бросая полные ненависти взгляды в сторону пирата.       — Капитан, — согласился Бокуто, почёсывая волосы, стоящие торчком на затылке. — Но если мы вас освободим, то где гарантия, что на первом же привале вы не вырубите нас всех до единого?       — Да нас всего-то двое, а вас вон сколько! — запально заорал Ойкава из хвоста процессии. — Хватит держать нас за дураков! К тому же не ты ли, «капитан», звал нас к себе в команду? Это ты так со всеми своими подопечными поступаешь, а?       Ойкаве за время перехода досталось куда как больше, чем Куроо. Сказать по правде, парень был сейчас больше похож на болотную кочку, чем на человека. А дело было вот в чём: по сошествии на берег, разведгруппа преодолела песчаную полосу и первую сухую полосу джунглей, не слишком обременённую растительностью. Постепенно, чем дальше они углублялись в тропический лес, тем топче становилась почва, в воздухе буквально витала влага. В какой-то момент, Ойкава, шедший сразу после Конохи, но перед Яку, замыкавшим их шествие, оскользнулся на запревших листьях и кубарем влетел в какое-то гнилое скопище травы, воды и грязи. Выцарапать орущего Ойкаву удалось с большим трудом — бедолага застрял в чавкающем болоте чуть ли не по самую шею. Когда Тоору был освобождён, он оказался настолько грязным, и пах какой-то странно сыростью и грязью, что никто не пожелал помогать ему отряхнуться. Только сердобольный Мориске снял пару листьев с волос и вытер ему лицо, шею и руки. Никакие увещевания и полное обиды «Куроо-чан» не возымели результата, и так и шлялся Ойкава грязный и чумазый, правда уже успевший подсохнуть, так что грязь с него постепенно начинала осыпаться, делая это с большим усердием при очередном запинании о камень или кочку.       Выслушав гневную тираду от ещё одного своего пленника, Бокуто на секунду задумался, а потом раздражённо махнул рукой.       — Чёрт с вами! Привал! — Решительно скомандовал капитан пиратов, плюхаясь в высокую ароматную траву, которая ответила ему внезапным змеиным шипением. Бокуто сразу же подскочил на ноги, зашипел в ответ, глазея на удирающую водяную гадюку, и снова сел на то же самое место, только уже как следует осмотревшись. — Коноха, развяжи их, ладно? Давайте немного передохнём и продолжим путь. До вечера мы должны добраться.       — Ну наконец-то, — с усталым фырканьем отозвался Акинори, аккуратно присаживаясь на корточки и сталкивая с плеча перекладину. — Я думал, что уже скоро свалюсь с ног… Лев, ты чего замер?       — Я… Я пошевелиться не могу. Яку-у-у-сан!..       Ещё одним, и последним, членом их экспедиции стал Хайба Лев. Детина под два метра ростом, совершенно бестолковая, если судить по тому, как он бесстрашно задавал провокационные вопросы кому не попадя, а потом хныкал по поводу того, что его вечно обижают (чаще всего это касалось Яку, на чью душу провокаций доставалось больше всего). Но, несмотря на свою бестолковость, парень был безумно мил и обаятелен с этими его улыбками от уха до уха, бирюзовыми, в цвет спокойного мелководного моря, глазищами и необычной внешностью. Он был нескладен и немного неуклюж, но гужевой силой обладал немалой, потому и был поставлен в пару с Конохой, которым выпала честь первыми тащить груз с ценной Морской Богиней.       Русал, насупившись, сидел в наспех приготовленном для него деревянном ящике с прозрачной крышкой. Внутри плюхалась вода и время от времени слышалось недовольное шипение, когда кто-то из «извозчиков» или оступался, или спотыкался, тем самым тряся переносной аквариум. Теперь, когда пираты сделали привал, крышку откинули, и русал осторожно высунул нос наружу, внимательно исследуя лес, до этого момента, наверняка, им не виданный.       Пока Коноха расправлялся с запястьями Ойкавы, освобождая их от пут, Лев, жалобно подвывая, забился под крылышко Яку, который тут же принялся разминать затёкшее плечо мальчишки, при этом делая всё усердно, но не забывая ворчать острастки ради. Бокуто пялился куда-то вдаль, и внимания на спутников не обращал, так что Куроо урвал момент и подобрался поближе к аквариуму, но рекомендуемое безопасное расстояние всё же выдержал.       Существо перевело взгляд на человека и внимательно его изучило. Куроо попробовал дружелюбно улыбнуться, но почему-то рядом с этим созданием он мог только глупо пялиться на него, хлопать глазами и пытаться унять своё сердцебиение. Он был красивым. Настолько красивым, что у Тетсуро не оставалось ни единого сомнения, что это действительно «Богиня».       Воровато оглядевшись и удостоверившись, что никто не следит, он поборол своё внутреннее волнение, чуть наклонился вперёд и тихо шепнул:       — Эй, ты как? В порядке?       Русал предсказуемо хранил молчание, только прищурился, слегка повернув голову к нему ухом. Куроо не на многое рассчитывал, но, сказать по правде, надежды кое-какие имел. Он не преследовал ни единой корыстной цели, не желал ни зла, ни добра — пока рано было говорить о каких-либо светлых чувствах, знал Куроо это чудо природы не больше суток. Да и как знал? Просто он тоже был пленником Бокуто.       — Что, пытаешься наладить контакт?       Тетсуро вздрогнул и поднял голову. Над ним высился Яку Мориске, протягивая знакомый свёрток с сэндвичем. В другой руке он держал краба, вяло шевелящего лапками и щёлкающего бледными розово-серыми клешнями. Куроо сморщился и настороженно присмотрелся к угощению.       — И эта дрянь тоже мне?       Яку звонко рассмеялся, качнув головой.       — Ты же не ешь сырое крабье мясо, правда? А вот этот парень ест, — и с этими словами кок кинул в аквариум краба, тот с глухим бултыхом опустился на дно ящика, и русал тут же нырнул за ним. Через секунду послышался треск крепкого крабьего панциря и какое-то странное урчание. Яку удовлетворённо кивнул. — Бокуто говорил, что мы зря переводим провизию, но пока я кок — никто не будет голодным на моей территории.       Куроо коротко улыбнулся. Оказывается, Мориске был вполне нормальным парнем, душевным и заботливым, хотя и весьма вспыльчивым, но это уже издержки профессии, надо полагать.       — Как долго он у вас находится? — Тетсуро попытался аккуратно заглянуть в аквариум, но Яку предостерегающе положил руку ему на плечо, качнув головой.       — Не советую лезть к нему сейчас. Бокуто же говорил, что он кусается? — Куроо кивнул. — Это хорошо. Одному нашему он располосовал грудь, как бумагу, когда мы только его выловили. Другому руку перекусил, ещё одному парню — высадил глаз. Так что ты поаккуратнее будь. Предупреждён — значит вооружён. А он с нами, дай-ка подумать… М-м-м, уже дней двадцать. Не пришлось бы держать так долго, если бы мы не совершили большую ошибку.       — Какую?       Яку присел рядом с Куроо, кивнув ему на сэндвич, к которому он даже не прикоснулся.       — Да ты жуй, а я расскажу, — усмехнулся Мориске, тормоша свои короткие волосы. Он выглядел немного растерянно и подавленно, будто бы то, что он собирался сказать немного тяготило его. — Я с Бокуто знаком уже лет пять. И сколько я его знаю, он всегда грезил поимкой Морской Богини и поиском сокровищ за Призрачным морем. Тут одного без другого и быть не может, если ты хочешь знать. И легенда гласит, что без помощи Богини Морской не сыскать ни одному смертному тайного места. Так что наш капитан изначально был одержим практически невыполнимой идеей. Я долго думал над тем, зачем ему это всё. Это очень опасное приключение, смертельно опасное — не зря же море зовётся Призрачным, да? — Яку усмехнулся, с видом любящей бабушки наблюдая за тем, как Тетсуро увлечённо жуёт предложенную ему пищу. — Сперва я думал, что алчность поселилась в его душе, что он жаждет денег, славы и прочих низменных вещей. Но правда оказалась куда как «хуже»… Узнав её, я многое для себя решил и понял. Я стал верить ему, как самому себе, я согласился идти за ним, помогать и поддерживать в этом губительном приключении, которое всё никак не могло начаться. Но знаешь, как-то раз, не помню точно в какой момент, но у нас получилось натолкнуться на след этого существа. Несколько лет мы гонялись за ним и наконец с посторонней помощью нам удалось его поймать, но мы совершили ошибку, как я и говорил — мы допустили, чтобы он принял именно эту форму.       — То есть? Что значит «эту форму»? Есть и другие? — роняя крошки хлеба, пробубнил Куроо с всё ещё набитым ртом.       — Жуй молча, — пригрозил Яку и кивнул. — Есть, конечно. Как он выглядит на самом деле я даже не знаю. Но мне почему-то кажется, что он и есть само Море. И характер у него подходящий: то шумный и необузданный, — ты бы видел его в тот момент, когда мы его поймали: глаза горели сапфирами, волосы дыбом стояли — настоящая жуть. А иногда он тихий, покладистый, даже ласковый. Пока я его кормил всё это время, я успел привыкнуть к его урчанию, и благодарным взглядам. Он очень умный, правда, только глаза и выдают его ум, но сейчас… — Яку тяжело вздохнул. — Сейчас мы его «запечатали», если можно так сказать. Точнее, не мы, а кое-кто другой, к кому мы и идём. Он должен будет попробовать извлечь настоящего его, потому что только в истинной форме Морская Богиня укажет путь к Призрачному морю, а после и к самим сокровищам. Сейчас это существо бесполезно. Он нас перехитрил и в самый последний момент превратился в это, тем самым скрыв свой разум и знания. Он даже не говорит. Хотя, может, ты и прав — просто не хочет.       Яку замолчал, уставившись на свои руки.       Куроо задумчиво дожевал хлеб, не сводя взгляда с аквариума.       — А почему нельзя было сделать это сразу же? Почему вы ждали столько времени? Он двадцать дней сидел на привязи в трюме?       Яку угрюмо кивнул, лицо его помрачнело.       — На то была своя причина и о ней ты тоже узнаешь, — вздохнул он, поднимаясь на ноги. — Всему своё время, Куроо. А пока постарайся не делать глупостей. Наш капитан доверился вам и ждёт от вас того же. Но если вы опровергните его ожидания — пощады не ждите, — глаза Яку блеснули опасным огоньком, давшим Тетсуро понять, что как бы хорошо он не относился к кому-либо, за предательство прирежет на месте, и сделает это быстро и тихо. «Своими же малюсенькими руками», как говорил бесстрашный Хайба, получая после этого на орехи. — Ладно, вставай. Привал окончен. И сейчас вы с приятелем потащите этот ящик. Лев до крови стёр плечо, а Конохе стоит отдохнуть.       Куроо согласно кивнул и больше не сказал ни слова.       Пираты живо перегруппировались, Бокуто аккуратно и без единого сожаления водрузил прозрачную крышку на место, при этом долго стоял и смотрел в воду, на пленника. Потом тяжело вздохнул и повернулся на пятках, зашагав к огромному мачете, которым прокладывал путь.       Куроо и Ойкава, встав по разные стороны их ценного груза, медленно подняли тяжеленный аквариум с Богиней и, кряхтя и охая, аккуратно направились следом за Бокуто. Путь им предстоял неблизкий.

***

      Когда над узкой тропинкой, мощёной мелкими цветными камешками, начали кружить светлячки, яркими огоньками освещая путь разведывательной группе пиратов, Бокуто наконец остановился, запихивая обратно за пояс ненужный более мачете.       — Ну вот, — он обернулся, немного рассеянно и взволнованно улыбнувшись своим усталым спутникам, — мы добрались до Деревни Душ.       Рукой он небрежно указал на группку маленьких домиков впереди, виднеющихся между деревьями. В окнах горел свет, кое-где были зажжены воткнутые в землю высокие факелы, выстроенные в огненную тропинку, ведущую куда-то дальше сквозь деревню.       — И куда нам дальше? — тяжело дыша, спросил Куроо. С того раза, как он поменялся с Конохой, он так и нёс резервуар с русалом, хотя Ойкаву сменили уже сперва Коноха, потом попробовал Яку, хотя для этой миссии ему явно не хватало роста, и вода начала литься из аквариума, так что в конце концов его подменил Лев, который сейчас стоял с ним в паре. У Тетсуро тряслись ноги от усталости и полнейшего истощения, его плечо превратилось в какое-то жуткое кровавое месиво, но он пытался этого не показывать до последнего.       — Мы идём в самый конец деревни, и давайте сделаем это быстро, — неожиданно тихо и серьёзно приказал Бокуто. — Коноха, смени Льва. А ты, — он пристально посмотрел на Куроо, оглядывая его с головы до ног своими жёлтыми блестящими глазами. — Освободи мне место. Я сам понесу.       — Но… — попытался было возразить Куроо, как Бокуто тут же поднял руку ладонью вверх.       — Освободи мне место, Куроо. Ты устал, а мы должны пройти как можно быстрее через деревню. Эта территория священная, нам нельзя здесь находиться долго, так что мы должны сделать всё как можно быстрее, иначе…       — Иначе что? — бирюзовые глазища Льва смотрели на капитана со смесью любопытства, восхищения и благоговейного ужаса. Парнишку взяли в рейд впервые и он, как и Куроо с Ойкавой, не понимал ровным счётом ни черта из происходящего.       — Иначе нас пустят на мясо, — буркнул Яку, пихая парня в бок локтем. — Ты думаешь это просто так, шутки ради, это место называется Деревней Душ, а, Лев?       Хайба восторженно открыл рот и улыбнулся от уха до уха, быстро замотав свой дурной, но симпатичной головой.       — Куроо, меняемся, — снова подал голос Бокуто. — Упрямиться будешь потом.       Тетсуро не оставалось ничего другого, как подчиниться, и медленно проковылять в сторону Ойкавы, который тут же подставил плечо приятелю.       — Не ты ли говорил мне, что стоит ему чуть ли не задницу вылизывать, а, Куроо-чан? — голос Ойкавы был сладок и полон яда. И обиды. Тоору успел заметить, что Куроо что-то тревожит ещё со вчерашнего вечера, а вот что именно — этого добиться он так и не смог. — Что вообще с тобой происходит?       — Ничего, — огрызнулся Тетсуро. Ойкава на это только поджал губы и в жесте поддержки похлопал компаньона по плечу.       — Как скажешь. Но я рядом, если перестанешь быть такой задницей и захочешь поговорить.       Куроо коротко усмехнулся и поправил волосы, одним быстрым движением зачесав чёлку назад, которая тут же упала обратно на глаз, лишь на секунду продемонстрировав пиратам некрасивый шрам на лице их нового рекрута. Лев было открыл рот, собираясь что-то ляпнуть, но не успел — Яку сразу же накрыл его губы своей ладонью.       Бокуто бегло обвёл взглядом свою команду, взвалил на плечо перекладину и быстро скомандовал:       — Все за мной, не отставать. По сторонам старайтесь не глазеть, мы должны быстро пересечь деревню и выйти с другой стороны. Все всё поняли?       Парни понятливо покивали и, выждав ещё мгновение, по кивку Бокуто быстро пошли вперёд, пересекая границу Деревни Душ.       Для деревни здесь было слишком тихо. Лучше сказать: здесь царила абсолютная тишина, будто звуков в этом поселении не существовало и вовсе. Шевелились ветви деревьев, камешки выскакивали из-под ступней, из зарослей травы выскакивали на тропинку кролики или какие-то мелкие незнакомые зверьки. И всё это совершенно без единого звука.       Ойкава, шедший следом за Куроо, вцепился в его рукав и так и шёл в полной тишине, уже думая о том, чтобы задать вопрос своему приятелю, но тут его взгляд наткнулся на первые несколько домиков. Во дворах никого не было, горел свет в крохотных оконцах с цветными стёклышками, приветливый и ярко-жёлтый. Низкие деревянные двери в домики были приоткрыты, выпуская в ухоженные дворики полоски дрожащего тёплого света.       Пираты шли мимо, старались не смотреть, но когда дорогу им преградило нечто совершенно невероятное, не пялиться было невозможно. Они уже почти преодолели все домики, стоящие по обеим сторонам цветастой тропинки, как Бокуто остановился перед голубыми светящимися шариками, застывшими на уровне лица пиратского капитана.       Бокуто что-то сказал. Он открывал рот, но звука его голоса так и не послышалось. Пират хмурил брови и, кажется, начинал злиться. Шарики возмущённо заискрились. Их было штук пять или семь: они всё время перемещались и были такие одинаковые, что трудно было их сосчитать. К Бокуто подошёл Яку и тоже стал что-то говорить. Его голоса так же не было слышно. Мориске сокрушённо схватился за собственное горло, начав жестикулировать. Бокуто отмахнулся от него и свободной от перекладины руки, которой он удерживал её на плече, дотянулся до мачете, вытянув его в полной тишине. Остриё, блестящее в голубоватом свете, он уставил в сторону шариков, угрожающе поводив им из стороны в сторону. Никакого эффекта на преграду это не произвело и тогда капитан, раздражённо топнув ногой, попытался пройти вперёд просто так, но не тут-то было. Синие бестии увеличились в размере и количестве. Их охватило сине-голубое пламя, угрожающе разрастающееся и, кажется, горячее — парни переглянулись, заметив, как морщится от жара и Бокуто, закрывая рукой с мачете лицо. Он снова что-то кричал, исступлённо, но всё так же, не проронив и звука.       Загадочные шарики росли, тесня пиратов назад страшным жаром, и они все, наверное, ненароком подумали было, что проделав такой долгий путь, они либо будут спалены этой непонятной дуростью, либо просто изгнаны из деревни ими же. Уже приготовившись не то сражаться, не то бежать, пираты услышали тихий вкрадчивый голос, спокойный и уверенный.       — Отойдите от них. Они пришли ко мне.       Словно по щелчку пальцев появились звуки, лавиной обрушившись на искателей приключений. Запели джунгли голосами сверчков, ночных птиц и обезьян, плачущих в ночи. Недовольное шипение Богини радовало, как никогда, а громкие ругательства Бокуто даже показались какими-то милыми и, чем чёрт не шутит, родными.       — Какого Дьявола эти сволочи опять напали?! — буйствовал Бокуто, яростно размахивая своим оружием. — Как я сюда не приду, так они снова…       — Просто ты — человек. Души живых не любят, — мягко ответил всё тот же голос.       Бокуто на секунду замер и быстро повернул голову в сторону, откуда шёл звук. Его лицо преобразилось, моментально украсив его обладателя широкой нежной улыбкой, адресованной невысокой тощей фигуре в плаще с капюшоном, стоящей впереди в нескольких метрах от группки пиратов.       — Кен…       — Иди уже, кэп! — Коноха пихнул его в спину. — Потом будете здороваться. Я запарился таскать эту штуку на своём горбу!..       Бокуто встрепенулся и растерянно моргнул.       — Он прав, — кивнул незнакомец, оборачиваясь и начиная шагать прямо по тропинке. — Идите за мной. До дома осталось всего ничего.       Воодушевлённые скорым привалом, пираты заторопились за провожатым. Ведомые незнакомцем, они быстро и без проблем миновали безмолвную и, как оказалось, довольно опасную, часть деревни и, пройдя через пролесок вышли в ту часть, где было куда как оживлённее. Здесь галдели и перешёптывались, смеялись и ругались. Здесь жили самые обыкновенные люди, все как один закутанные в плащи, изредка снимающие капюшоны, чтобы попробовать что-то с прилавка или мило чмокнуть в щёку проскакивающего мимо карапуза. На пиратов местные внимания не обращали, то ли уже зная их, то ли решив, что угрозы в чужаках нет, раз с ними путешествует кто-то свой.       Пропетляв между кособоких домиков, незнакомец юркнул в один из них, на секунду застыв на пороге и поманив за собой гостей. Пираты один за другим поспешили следом, оказываясь в прохладном полумраке просторного помещения. С тихими щелчками стал зажигаться свет в часто насаженных по всей комнате лампах, и наконец можно было как следует оглядеться. Их привели в уютно обставленный дом, внутри оказавшийся намного больше, чем снаружи. Во вместительном холле места хватило для всех, без каких-либо трудностей влезла даже переноска русала, никого не потеснив и не задев. С аквариума стянули крышку, давая Богине немного свежего воздуха.       Их спаситель, последним щелчком зажёгший камин в дальнем углу комнаты, чем вызвал немалый восторг у Льва и удивление у Куроо и Ойкавы, скинул с головы капюшон, а потом и плащ. Он обернулся, взглядом обведя всех присутствующих, особенно долгим одарив сперва Бокуто, а потом русала, высунувшего нос из-за края бортика. Русал громко заскрежетал зубами, забив хвостом в воде. Незнакомец довольно улыбнулся, обернувшись к Бокуто.       — Я ждал вас позже, через несколько дней, — тихо и строго сказал он. Пират виновато потупился и расплылся в дурацкой улыбке. Незнакомец тяжело вздохнул и покачал головой, разбрасывая по щекам светлые, словно блеклое золото, волосы, завесившие ему глаза. — И вот что с тобой делать, если ты ослушиваешься меня всякий раз?       Бокуто с видом ребёнка, попавшегося на горячем, снова заулыбался и больше терпеть не стал. Он радостно взвыл, ринулся вперёд, сметая и мгновенно стискивая в объятиях незнакомца. Стоящие позади него товарищи умилённо расплывались в улыбках, когда как Куроо и Ойкава, которым, разумеется, никто ничего не объяснил, недоумённо переглядывались, не зная, что и делать. Пока их жизнерадостный капитан тискал парнишку, брыкавшегося и пытающегося выкрутиться из его медвежьих объятий, пленники подобрались к Конохе, встав рядом с ним с двух сторон.       — Кто этот мальчик? — подёргав за рукав старпома, спросил Ойкава. Коноха взглянул на него, всё так же по-дурацки улыбаясь. — Они, полагаю, знакомы?       Коноха усмехнулся и кивнул.       — Ага, это Кенма, — ответил он, толком ничего и не пояснив, снова вернувшись к созерцанию пытки обнимашками. — Капитан всё сам объяснит, топайте познакомьтесь. Только предупреждаю: потише на поворотах, котятки, за этого парня Бокуто вам головы открутит, если косо на него посмотрите.       Не приняв во внимание слова Акинори, Куроо на буксире потащил Ойкаву вперёд. У него уже было некоторое представление о том, кем может оказаться этот щуплый паренёк, от которого неуловимо исходила угроза, но хотелось всё же знать наверняка.       Бокуто, вдоволь наобнимавшись, наконец выпустил свою жертву, как раз вовремя заметив, что к ним подошли.       — А, это вы, — он сграбастал обоих парней, подталкивая их ближе. — Знакомьтесь, это величайший шаман Деревни Душ. Он сильнейший и прекраснейший…       — Тише ты, бестолковая сова, — фыркнул «прекраснейший», ткнув локтем в бок Бокуто, смущённо опуская голову и пряча от пиратов свои по-кошачьи жёлтые глаза. — Не нужно приписывать мне того, что я не заслуживаю. Никакой я не сильнейший.       Бокуто расцвёл в ехидной улыбке, озорно поиграв бровями.       — Значит, «прекраснейший» тебя устраивает? — трезво рассудил он.       — Я сказал, чтобы ты был тише, болван, — отмахнулся шаман и почему-то покраснел. Он повернулся к Куроо и Ойкаве, задержав внимательный взгляд на каждом из них, а потом прикрыл глаза и легко поклонился, едва-едва склонив голову. — Я Кенма Козуме, и я действительно шаман, но далеко не сильнейший, это правда. И советую вам не слушать этого бестолкового парня — дольше проживёте.       — Кенма-а-а!..       Бокуто принялся причитать, что-то ворчать и дуться, так что пленники успели немного отойти назад, не сводя глаз с шамана, который стоически выдерживал не только все атаки пирата, но ещё и умудрялся их мастерски парировать, ставя его на место и живо приструняя. Бокуто сразу же сдал позиции и смирно уселся на какой-то потрёпанный пуф, подтащив его поближе к Кенме, взявшемуся тепло здороваться с Яку и Львом.       — А мне решительно нравится этот парень… — присвистнул Куроо, кивая Ойкаве. Он точно так же пялился на этого занятного во всех отношениях человека и восхищённо хлопал глазами.       — Эй, я что сказал? — шепнул Коноха прямо на ухо Тетсуро. Он успел подобраться поближе и теперь его голова оказалась аккурат между Куроо и Ойкавой. — Бокуто если услышит — за яйца тебя подвесит на лиане. Вас обоих, так, на всякий случай. Для острастки.       — Ауч, у меня аж всё сжалось… — болезненно сморщившись, шепнул Куроо.       — И у меня, — пожаловался Ойкава, морща нос. — А что в нём такого особенного? Они, что…       Тоору охнул, накрыл губы ладонью, боясь озвучить внезапную догадку. Коноха тяжело вздохнул и покрутил головой.       — Да. Так что воздержитесь от комментариев, — «дружески» посоветовал он, укладывая ладони на плечи подопечных, стискивая их настолько крепко, что парни одновременно сморщились. — И от лишних взглядов в его сторону тоже. Кэп до невозможного ревнив, когда дело касается этого мальчонки. Хотя, не такой уж он и юный, если подумать.       — Он не в моём вкусе, — с готовностью фыркнул Куроо, но от разглядываний Кенмы не отказался. Всё-таки он в первый раз видел человека, способного щелчком пальцев разжечь огонь.       — И не в моём, — поддакнул Ойкава, тоже пялясь на шамана заворожённо и немного опасливо.       Коноха рассмеялся. Кенма, стоявший неподалёку, почему-то тоже издал звук, похожий на короткий смешок — его глаза, большие и жёлто-кошачьи смотрели на шепчущихся, сканируя и изучая. Не было сомнений, что он всё слышал. Или прочёл по губам. Бокуто, раскачиваясь на пуфе, всё ещё тарахтел, по большей части куда-то в воздух, так что шаман смог воспользоваться моментом, и теперь чему-то улыбался.       — Бокуто, — вдруг громко позвал Кенма, обращаясь больше ко всем собравшимся, чем к капитану лично. — Раз вы явились раньше, будьте гостями в моём доме. Комнат для вас хватит. Предлагаю для начала устроить вашу добычу там, откуда он не выберется, — шаман колко уставился в синий лёд глаз русала, затравленно вжавшегося в угол своего аквариума, — после вы отдохнёте, искупаетесь после долгой дороги, а ночью устроим ужин.       Пираты воодушевлённо переглянулись, довольно закивав. Куроо и Ойкава, ещё с прошлой ночи решившие, что останутся при своём, кивнули тоже. В конце-то концов, нужно же знать куда плыть?.. Уж что-что, а своего шанса на незабываемое приключение они упускать не собирались.