***
Когда это повторилось ещё три раза, Кей с неохотой, но всё же признал: «разница» — есть. Ему стало любопытно. Акитеру стал рассеяннее: постоянно забывал какие-то вещи дома, мог вернуться посреди недели под предлогом того, что ему «срочно нужна именно эта куртка», оставшаяся дома. А ещё он смотрел на всё вокруг таким странным взглядом… Кей невольно вздрагивал, когда брат пялился на него и совершенно по-идиотски улыбался, раз за разом пытаясь выспросить, кто ему нравился. От Акитеру и его вопросиков Кей первое время отмахивался, огрызался, пока это давало свои плоды, а потом стал просто запираться в комнате — так надёжнее. Апогеем странного поведения старшего сына семьи Тсукишима и возникновением неуёмного любопытства младшего стало то, что Акитеру больше не выдумывал поводов для того, чтобы улизнуть из дома. Он просто бросал многозначительное: «У меня игры», целовал маму в щёку, трепал по голове брата и, окрылённый, смывался в неизвестность. Хотя, как оказалось, уходил он не так уж и далеко от дома — в парк за три квартала от их дома. Кей правда не собирался за ним следить, просто так совпало: Акитеру только ушёл, а мама тут же вспомнила, что хорошо бы сходить в магазин. Раздумывал он недолго, ровно столько, чтобы убедить себя, что это будет точно не слежка, а просто помощь с домашними делами, и ничего такого, что путь к их выполнению стелился точнёхонько по следам Акитеру, притащившегося в парк. Он чувствовал себя ужасно. И сколько ни объясняй себе, но сидеть в кустах и следить за собственным братом, топчущимся у фонаря в паре метров от него — это очень странно! Но до чего любопытно… Кей подобрался, осторожно выглянув из-за ровной кромки подстриженных кустов. Акитеру нервно расхаживал взад-вперёд, мял руки, без конца приглаживал волосы, поправлял одежду и сверялся со временем — точно кого-то ждал. — Ты совсем не умеешь врать, брат, — фыркнув себе под нос, усмехнулся Кей. По всему выходило, что дело и правда в девушке, даже интересно стало кто она, но это уже будет лишним. Собираясь выбраться из укромного места и при этом не засветиться перед братом, Кей, пригнувшись, гуськом стал отступать, как вдруг слева от него послышалось шуршание. Задрожали тонкие ветки, послышалась тихая раздражённая ругань — голос почему-то показался знакомым, — и плотная стена невысоких кустов выплюнула на укромный пятачок Танаку Рюноске, ткнувшегося лицом в колени Кея. Они оба рухнули, к счастью, не наделав особого шума. — Чёрт побери!.. — Танака-семпай?.. Вы что тут забыли?.. Кей, тихо застонав — чужой локоть угодил ему в бок, — поднял голову, встречаясь взглядом с ошарашенно пялящимся на него Танакой. Интересно, он удивился такой встрече или тому, что его назвали «семпаем»? Шансы пятьдесят на пятьдесят. — Т…Тсукишима!? — воскликнул Танака обалдело. Кей быстро потянулся, накрыл его рот ладонью и тихо зашипел, прикладывая к губам палец. — А ты сам-то что тут делаешь?.. Врождённой невозмутимости Кея оставалось только завидовать — самообладание вернулось к нему через пару секунд, и удивление сменилось нарастающей тревогой, связанной с… Отвечать на заданные вопросы не пришлось ни одному из них, они оба поняли, что к чему в тот самый момент, когда друг друга увидели. Со стороны фонаря послышался звонкий девичий голос, следом за ним голос Акитеру, смущённый и радостный. Тсукишима и Танака, будто репетировали это, синхронно подобрались, усаживаясь на корточки у края изгороди. Они одновременно высунули головы, рассматривая происходящее. С губ Тсукишимы сорвался полный досадного разочарования вздох, Танака тихо скрипнул зубами. Он грузно плюхнулся на траву рядом с Кеем, точно так же, как и он, отвернувшимся в сторону и явно не желающим смотреть на то, как Акитеру нежно одаривает Саеко поцелуем в щёку. — Так вот какие у тебя «игры», брат… — буркнул Тсукишима, прислушиваясь к беззаботной болтовне влюблённых. Танака, угрюмо молчал какое-то время, и только после того, как парочка медленно поплелась в глубь парка, он пихнул локтем в бок кохая, кивнув в другую сторону. — Давай-ка вставай. Нам тут больше нечего делать, — всё так же хмуро и задумчиво протянул он, поддевая его под руку, помогая подняться. — Идём, тут неподалёку комбини, куплю тебе… — Танака задумался, взглянув на растерянного Тсукишиму. — Что-нибудь. Нам стоит переговорить, наверное. Кей коротко кивнул. Ползком они выбрались из кустов, лишь на выходе из парка рискнув обернуться и бросить взгляд напоследок: Саеко и Акитеру, трепетно держась за ручки, через мгновение скрылись из вида, оставляя после себя тяжелейший флёр неловкости, разгребаться с которым предстояло их младшим братьям.***
— Ну? — Танака, дождавшись, когда автомат выплюнет банку, пихнул в его руки газировку, клубничную, жутко сладкую. Самое оно, чтобы запивать подобные новости. — Ты знал? Тсукишима, от шока будто бы растерявший всю свою подростковую непокорность, быстро качнул головой, щёлкая ключом банки; резко запахло клубникой. — Нет. Но подозревал. Брат последние пару месяцев, когда приезжает домой, завёл странную привычку неожиданно уходить. Говорил, что «игры», — ответил Тсукишима, отпивая газировку и морщась. — Родители тоже подозревали, но вмешиваться не стали. А ты? Танака для себя купил кофе, чёрный без сахара, самый забористый, что нашёлся в вендинге. Он разом отхлебнул, наверное, полбанки, с трудом сглатывая горькую смоляную жижу, перекосившую ему лицо. — Нет, — прохрипел он, смешно высовывая язык. Тсукишима любезно протянул свою банку, жестом давая понять, что горечь лучше перебить. — Ага, спасибо… Сестрица… Она говорила, что с кем-то крутит, но вроде бы там речь шла о разных парнях — я не слушал, вот честно! А потом она стала сбегать из дома под разными предлогами: то с подружками в маджонг рубятся — ну сам подумай: какие девчонки играют в маджонг?! — то у неё тренировка с тайко, то шоппинг, хотя возвращалась она всегда без сумок. В какой-то момент я понял, что она мне чего-то недоговаривает. Надоело это скрытничество, ну я… Танака смутился, банкой обрисовав неясные круги перед собой. Тсукишима ехидно улыбнулся. — Решили проследить за своей сестрой, Танака-семпа-а-ай? — преувеличенно вежливо, растягивая гласные, протянул он. Глаза Танаки недобро блеснули. — А сам-то? — вспылив, надулся он. — Скажешь, не ты в кустах за братом шпионил? Тсукишима поджал губы и уязвлённо хмыкнул. Крыть ему было нечем, а историю с магазином себе дороже будет озвучивать. — В любом случае: что будем делать? — спросил он, сцепляя перед собой пальцы в замок. Вопрос он задал скорее, чтобы просто что-то сказать, чем действительно заполучить инструкцию по дальнейшему общению с братом. Понятно, что вмешиваться было бы глупостью: Акитеру в последнее время выглядел таким довольным, даже слишком. Может, любовь — не такая уж и глупая и плохая штука? Тсукишима презрительно фыркнул. Да нет, чего это он выдумывает, в самом деле. — Ну… Ничего? — после недолгого молчания развёл руками Танака, теперь и своей и его банкой обрисовывая непонятные знаки. — Не разлучать же нам их! Твой брат вроде бы ничего, на вид совсем не такой засранец, как ты. Тсукишима скривился. — «Спасибо» за комплимент, Танака-сан, — фыркнул он. Танака коротко и нервно рассмеялся, неловко взмахнул руками, расплёскивая свой супер-крепкий кофе. — Без обид, просто… — он потёр бритую макушку, мечтательно улыбнулся. — Сестра выглядит такой счастливой, мне приятно видеть её такой. И если в этом «вина» твоего брата, то не вижу ничего плохого в том, что они встречаются. Так что вмешиваться я не собираюсь. И тебе не советую. Танака посмотрел строго, даже угрожающе, да и выглядел он серьёзно, словно бы готов был броситься с кулаками, дай сейчас Тсукишима ответ отрицательный. — Да, не стану, — коротко ответил Кей и тут же расплылся в плутоватой ухмылочке: — Но вот в чём себе не откажу, так это в подшучивании над братцем. Может, быстрее сознается. Танака прыснул и поддел его локтем, качая головой. — Ужасно! Надеюсь, что из всей семьи только ты такой противный, Тсукишима. — И снова «спасибо», — вздохнул Кей. Разговор заходил в тупик, и раз тайна была раскрыта, можно и домой возвращаться. — Если это всё, то я пойду. Спасибо за газировку. Увидимся в школе, Танака-сан… Он коротко поклонился, развернулся и только было собрался сделать шаг, как в его запястье вцепился Танака. Тсукишима обернулся, бросив ему вопросительный взгляд. — Я… Ну… С тобой пойду, мне тоже в ту сторону, — он замялся, неловко царапнув свою щёку. Тсукишима безразлично пожал плечами. — К слову, может нам… Ну… Получше узнать друг друга, раз такое дело? Ты не подумай, особым желанием я не горю, просто раз так всё сложилось… Тсукишима обернулся к нему, удивлённо выгнув брови. — С чего бы это? Танака смущённо отвёл взгляд в сторону. — Просто, если моя сестра выйдет за твоего брата, я бы предпочёл знать больше о своих будущих родственниках… — Тсукишима не выдержал и прыснул. На лице Танаки расцвёл яркий румянец. — Хэй, а ну не ржать, сволочь! Это я ради сестрицы, ради неё стараюсь!.. — Надеюсь, что из всей семьи только ты такой наивный, Танака-сан, — прищурившись, елейно протянул Тсукишима, слушая как в спину ему летят неловкие проклятья семпая. Странно всё это: его брат и сестра Танаки вместе. «Игры». Кей хмыкнул, прислушиваясь к ворчанию у себя за спиной. Что ж, по всему выходит, что и у них теперь будет что-то подобное — одна на двоих тайна. Странно всё это, но в какой-то мере даже интересно.