Natsukashi

      Стрелки часов сдвинулись, обозначив начало нового рабочего дня, и маленькая виверна, приставленная к механизму вместо кукушки, выпрыгнула из-за распахнутых дверок, испустив семь истошных полузадушенных писков. Тендо поправил халат, подмигнул виверне, спрятавшейся в своём тикающем домике, уселся на край рабочего стола, коротко откашлялся и позвал:       ― Входите!..       За дверью послышалась возня, голоса обеспокоенных хозяев, принёсших своих любимцев на осмотр к доктору, какие-то резкие выкрики. Тендо нахмурился, оторвался от стола, подошёл к двери, уже вознамерившись выглянуть в коридор и узнать, что там за сыр-бор и почему у него в руках ещё не вертится маленький непоседливый оборотнёнок или ещё какая неведома зверюшка, как вдруг ручка двери ушла из-под его пальцев и какофония неистовых звуков ворвалась в кабинет. А вместе с ней и первый пациент.       ― Да отцепитесь же! Я первый занимал, у меня очень срочное дело! Ничего с вашим слизнем за пять минут не случится! ― яростно пыхтел невысокий молодой мужчина, пытаясь втиснуться в приоткрытую дверь и попутно оторвать от рукава своей куртки когти какой-то дамы, ядовито шипевшей на него. Наконец разобраться с напористой женщиной удалось, и мужчина сделал шаг вперёд, проталкивая вперёд себя вместительную плетёную корзину. — Вот же приставучая! Влезла без очереди, а ещё чего-то… Уф. Здравствуйте, доктор!..       Дверь благополучно захлопнулась, отрезая Сатори и его первых посетителей от недружественно настроенной очереди и огненного слизня с простудой ― Тендо поморщился, уже предвкушая знакомство с чихающим пламенем склизким гадом, но всё же сумел выкинуть грядущее из головы и жестом пригласил мужчину пройти и поставить свою огромную корзинку на кушетку. Пока тот скидывал куртку и размещался, Тендо успел подцепить со стола стетоскоп, взять планшет для записи, устроился на прежнем месте и с умным видом уставился на скромно потупившегося человека, мнущего свои руки и явно не знающего с чего бы начать.       ― Ну-с, любезный, на что жалуемся? Где мой пациент? ― бодро начал Тендо, заинтересованно вытягивая шею, присматриваясь к корзине.       Она действительно была очень большой, даже удивительно, как такой коротышка смог притащить её! Плетёная, вместительная ― в такую небольшая собака с лёгкостью поместится. Ну или внушительная порция бутербродов для весёлой компании. И судя по молчанию, доносившемуся от корзинки, Тендо всерьёз начинал думать, что ему притащили бутербродную взятку. Мужчина всё молчал; Сатори задумчиво хмыкнул, радушно оскалившись:       ― Ну что же вы? Не стесняйтесь так, дорогой мой! ― приободрил он мужчину, хлопнув его по плечу. Кончиком пальца он поддел крышку корзины, с интересом заглядывая внутрь. ― Кто там у вас? Может, мантикорушка? Или дракончик? Если это очередной дракон с корью, клянусь, я выкинусь в окно, ― серьёзно предупредил Тендо. ― Там ведь не дракон?       Мужчина коротко усмехнулся и с готовностью помотал головой, наконец открыл рот, неуверенно начав:       ― Нет, доктор, это не дракон, просто… ― Он в очередной раз замялся, нервно взявшись теребить выбившийся прутик корзины. ― Понимаете, тут такое дело…       Сатори снова хмыкнул. Ждать надоело, и он без спроса проворно скинул крышку, заглядывая внутрь. Его брови сперва удивлённо выгнулись, а после хмуро съехались к переносице.       ― Любезный…       ― Яку, ― представился мужчина, явно надеясь, что шанс уже назвавшемуся клиенту быть выпертым за дверь хотя бы на сотую меньше, чем у незнакомца.       Доктор мельком взглянул на него, кивнул, и снова перевёл взгляд на того, кто мирно спал на клетчатом пледе, расстеленном на самом дне корзины.       ― Мистер Яку, ― повторил Тендо с нажимом, и голос его холоднел с каждым новым словом. ― На моей двери ясно указана сфера деятельности. Вы ведь умеете читать, верно? Хорошо. В таком случае, я должен просить вас забрать его и уходить.       ― Но!.. ― воскликнул было Яку, как Сатори тут же его прервал жестом, не давая возразить.       ― Лечение людей ― не моя стезя. А даже если бы я и взялся, то точно не за педиатрию. Повторюсь, ― Тендо вздохнул и уже мягче добавил: ― Если этот мальчишка не фея или перевёртыш, то вам в моём кабинете делать нечего. Прошу, уходите.       Яку молчал, низко опустив голову. Судя по его виду, уходить ни с чем он явно не собирался.       ― Он не человек, ― вдруг тихо пробормотал он. Тендо снова бросил взгляд на мальца, спящего в корзинке. Да нет же, обычный мальчишка! Ну тощий, ну нескладный, с большой головой и длинными конечностями, чересчур бледный, вид совсем болезненный ― на него больно смотреть. Приглядевшись, Тендо заметил следы на щиколотках и запястьях, словно бы от верёвок или оков. Яку прокашлялся и поднял глаза на доктора. ― Прошу, осмотрите его! Он действительно не человек, он…       Мальчишка наморщил носик, зашевелился, перевернулся с бока на спину, медленно разлепил глаза. Тендо с удивлением отметил, что ещё никогда не видел такого яркого бирюзового оттенка, как нельзя удачно сочетавшегося с шапкой спутанных пепельного цвета волос. Тонкие бровки нахмурились, губы мальчика задрожали, как только он увидел незнакомца, склонившегося над ним. Из глаз крупными градинами, будто кто-то выкрутил до упора кран, посыпались слёзы и вдруг послышалось низкое рокотание, чем-то напомнившее далёкий раскат грома.       Среагировать на поток слёз не успел ни один из них. Яркая белая вспышка трансформации ослепила, по ушам резанул яростный рык и звон посыпавшихся на пол бутылочек со всевозможными микстурами, стоявшими в шкафах у Тендо. Как только резь в глазах прошла и слёзы от яркого света перестали застилать взор, Сатори увидел, как по его владениям, опрокидывая всё на своём пути, мечется нечто ― то, чем стал мальчик. Яку тщетно пытался угнаться за ним, усмирить и поймать, но что бы там он ни принёс, а оно было быстрее, скакало со шкафа на шкаф, умудрилось перевернуть его стол и снести гардину, напрочь вырвав крепление с одной стороны. Под ногами звенели и перекатывались пузырьки с лекарствами, катались выпавшие из подставки ручки и карандаши, в воздухе летали пустые бланки для рецептов, кружа будто листья на осеннем ветру.       Тендо думал лихорадочно, перебирал в голове варианты того, что это могло бы быть и самое главное ― как ЭТО успокоить. Ничего на ум не приходило и действовать он решил радикально: Сатори в один прыжок, минуя Яку и мечущееся и ревущее белое нечто, добрался до своего поверженного стола, из ящичка, выкидывая на пол всё ненужное, вытащил искомое и с громким победным воплем встряхнул рукой.       Тоненько звякнул колокольчик. Рёв прекратился. В воздух взметнулись растрёпанные голубые и лиловые перья, лениво качнувшиеся на длинной гибкой проволоке, присобаченной к удобной ручке. Сатори снова встряхнул игрушкой, заманивающе зазвенел колокольчиком, пуская перья в пляс, привлекая внимание замершего на уцелевшей части гардины зверя.       Тендо смотрел на него во все глаза, пытаясь понять, что перед ним. Он был небольшим, чуть меньше щенка цербера. Тощий; белый мех кое-где подъедали язвы проплешин. Яркие глаза влажно сверкали, но по морде, похожей не то на львиную, не то на лисью, слёзы больше не текли. Пушистый белый хвост метался из стороны в сторону. Зверь, заинтересовывающийся игрушкой всё сильнее, наконец спрыгнул, мощной лапой взявшись гонять перья на удочке и пытаться поймать их. Он катался на спине, тихо урчал и коротко сердито фыркал, когда хитрые перья удирали их-под его лапы. Сатори удовлетворённо осклабился. М-да, пришлось пожертвовать кабинетом (не в первый раз, конечно), но теперь он хотя бы видел с кем имеет дело.       ― Ого, ― восторженно присвистнул он, оглядывая царящий вокруг них бедлам и пол, устеленный бумагами.       ― Ага, ― сокрушённо согласился Яку. Он тяжело вздохнул и полез во внутренний карман куртки, вынимая кошелёк. ― Простите, я оплачу весь ущерб, скажите только сколько…       Тендо фыркнул и махнул рукой, заводив игрушкой из стороны в сторону. Зверь засучил лапами в воздухе, ворчливо заурчал, когда перья и колокольчик ушли от него в очередной раз.       ― Кто он? ― кивнул на своего пациента Сатори, цепко осматривая зверя. На лапах отчётливо были видны проплешины в шерсти и чернота на коже примерно в тех же местах, где и у мальчика. ― Это какой-то особый перевёртыш? Впервые вижу такого зверя. И впервые видел, что трансформация произошла так быстро, более того, она произошла не по его воле, а из-за того, что он, как я понимаю, испугался меня. Так кто же это, мистер Яку?       Яку молчал. Жевал губу с таким видом, будто всерьёз раздумывал над тем говорить или нет. В руках он всё ещё мял свой кошелёк, закрывал и раскрывал, сковыривая кнопку застёжки, очевидно, так и не решив стоит ли выскрести всё до сены в уплату за разгром или стоит повременить. Яку тяжело вздохнул и негромко произнёс:       ― Это Священный лев. Китайский.       ― На оригинал не хватило? ― нервно хрюкнул Тендо, с ужасом наблюдая, как священная животинка с упоением жуёт голубые перья, а жалобно звякнувший колокольчик катится по полу прочь от места экзекуции.       ― Что, простите? ― не понял Яку.       ― Ничего. Не берите в голову. ― Сатори сдвинулся в сторону льва, осторожно протянул руку и коснулся его загривка, запуская пальцы в длинную белоснежную шерсть, на свету отливавшую серебром. Зверёныш дёрнулся, нахохлился, но рычать снова и устраивать скачки не стал ― уже что-то. ― Как вы умудрились добыть это чудо? Могу с уверенностью сказать, что Священные львы в Ведьмомаркете не продаются. Это без малого мифическое создание. Не удивлюсь, если он последний в своём роде.       Яку понимающе улыбнулся. Он присел на край кушетки, с силой потёр лоб, словно раздумывал с чего лучше начать.       ― Недавно мне довелось побывать в одном из древних храмов, тех, что обычно прячутся высоко в горах, сокрыты от мира и открыты только для просвещённых. Ну или тех, у кого водятся деньги ― монахам тоже нужно на что-то жить. Мне показывали храм и его окрестности, я делал фото для статьи ― ничего необычного, пока во внутреннем дворе я не увидел его, ― Яку взглянул на зверя, незаметным движением поманив его к себе. Лев выпустил из пасти изрядно облысевшую кошачью удочку и послушно подошёл ближе, усевшись подле ноги мужчины. Большой лисье-львиной головой он потёрся о его бедро, издав громкое утробное урчание, уютно заполнившее разгромленный кабинет. Яку потёр костяшками пальцев его голову и продолжил рассказывать: ― В тот момент он выглядел как мальчишка: в лохмотьях, грязный, на щиколотках и запястьях оковы. Я первым делом бросился к нему, думал помочь, но мне не дали. Монахи, эти жадные ублюдки, рассказали мне, что он не человек, что я могу не беспокоиться о нём. Они сказали, что это их Священный лев, их дойная корова, ради которой именитые люди со всего мира готовы отвалить огромные деньги, лишь бы на минуту встретиться с ним. Они сказали, чтобы я даже и не думал ему помогать… А потом они заставили его трансформироваться. Этот мальчик… ― Яку с трудом сглотнул, сжимая кулаки до побеления костяшек. Лев уложил морду на его колено, носом поддев руку своего спасителя. ― Его истязали. Он был несчастен. Эти богомерзкие нелюди заставляли его раз за разом давать своё благословение всем этим напыщенным придуркам, а если он отказывался применяли силу. Я говорил себе, что это не моё дело, что не имею права вмешиваться, что мои мысли — это преступление. Но закрыть на это глаза и просто уехать я не смог.       Яку замолчал, с силой закусывая губу.       ― Вы его украли? ― Короткий кивок. Тендо задумчиво потёр подбородок, внимательно уставившись на Священного льва и Яку, рассеянно его гладившего меж круглых широко поставленных ушей. ― Что ж… Это должно быть было непросто. И что теперь?       ― Я понятия не имею! ― Яку нервно рассмеялся, прижал ладонь к лицу, закрывая глаза. ― Моя квартира в руинах. Его раны постоянно болят, он часто плачет, ему снятся кошмары, он совсем не разговаривает и постоянно пытается меня укусить. Я начал думать, что зря затеял всё это… Но нельзя было там его оставлять. Понимаете? Он бы погиб. Но теперь нам нужна помощь, одному мне не справиться, доктор.       Тендо поднялся на ноги, шагнул ближе, склоняясь над Яку. Он решительно протянул руку, ладонь укладывая на его плечо, ободряюще встряхивая.       ― Это всё не зря. И вы абсолютно правы: если бы вы не вмешались, мистер Яку, ваш Лев мог бы погибнуть. Я мало знаю о таких существах, но могу сказать с уверенностью лишь одно: благословение Священного льва не только дарует удачу и благополучие, но точно так же отнимает силу у самого существа, ― смотря прямо в глаза затаившего дыхание Яку, тихо сказал Сатори, вдруг улыбнувшись. ― Кстати, если верить легенде, то кусая свою «жертву» за голову Священные львы так даруют ум. Уж не знаю намёк ли это…       Тендо лукаво сощурился, озорно хихикнув, когда Яку смешливо фыркнул и слабо заулыбался.       ― А я-то думал, что это он так вредничает или мстит мне за то, что я забрал его из какого-никакого, а всё-таки дома, ― вздохнул Яку, ласково погладив своего подопечного. ― Получается, у него шанс есть?       Сатори широко оскалился.       ― А это, мой любезный мистер Яку, зависит только от вас, ― доверительно заявил он. ― Лучшее лекарство ― забота и любовь, и тут уж как вы постараетесь… Хотя и я с удовольствием помогу чем смогу.       Тендо отошёл, присел на корточки перед львом, заинтересованно рвавшим на клочки один из пустых бланков, деловито поправил свой стетоскоп, без капли боязни принявшись осматривать следы на лапах. Доктор поднял голову, встретившись взглядом со смущённо разрумянившимся Яку. Сдержать смешка не удалось.       ― Вы, кажется, рвались отплатить за бедлам? Нет-нет, денег не нужно, ― жестом прервал Яку, полезшего было за кровно заработанными в кошелёк. ― Пока я тут буду возиться с вашим парнем, соберите бумаги. Кстати, а имя-то у него есть?       Яку, озадаченный вопросом, так и замер на месте ― с протянутой рукой, на полусогнутых, задумчивый и полный смятения.       ― Честно говоря, нет, ― смутился он, виновато улыбнувшись мальчику. Тот уже успел перевоплотиться и теперь с интересом дёргал болтающийся хвост стетоскопа доктора, так и норовя сковырнуть его с чужой шеи и как следует обнюхать и попробовать на зуб для верности.       Тендо усмехнулся, потрепал мальчишку по голове, ловко усадил на кушетку, замечая тень робкой улыбки на бледном лице.       ― А чего мы будем изобретать колесо, мистер Яку? ― пожал плечами он, оборачиваясь к заинтересованно зыркающему по сторонам мальчику. ― Лев ― он Лев и есть. Что скажешь, шкет?       Лев, разумеется, ничего не сказал, только утащил-таки заинтересовавшую его вещицу, принявшись крутить в непослушных пальцах. Яку и Тендо многозначительно переглянулись, одновременно кивнули, будто давнишние заговорщики, и занялись каждый своим делом.

***

      ― Двойной эспрессо, пожалуйста.       Тендо практически рухнул на стойку, не постеснявшись раскидать свои длиннющие руки.       ― Тяжёлая смена? ― густо пробасил бариста, понимающе улыбнувшись. Сатори лениво приоткрыл один глаз, мученически застонал и всё-таки заставил себя усесться прилично. Других клиентов у Вакатоши не было, но мешать ему своими оглоблями совсем не хотелось ― на кону его бодрость, как-никак! Ну, и золотые ручки самого Вакатоши.       ― Не то слово, ― с силой потерев лицо, проворчал Тендо. Не нашлось даже сил на то, чтобы привычно улыбнуться старому знакомцу. Вакатоши, умница, сразу всё понял и в придачу к порции эспрессо от своего огромного сердца добавил ещё и внушающую сладкоежкам восторг, а дантистам ужас печенюху с шоколадом и орехами. Доктор послал своему благодетелю полную нежности улыбку и с упоением вгрызся в край печенья, кроша на стойку. ― Представляешь, мало того, что с утра пришлось принимать, так ещё и после полудня половину города оббегал. Двенадцать вызовов на дом, Вакатоши, двенадцать! То окаменевшие горгульи ― чёртовы новички-горгульевладельцы, хоть бы разобрались что к чему, прежде чем вызывать! То нага с компульсивным перееданием, то феи с бешенством, то гнездо огненных саламандр в камине ― между нами говоря, это вообще не моя забота! Чёрт… С ног валюсь. А ведь ещё ночное дежурство… Опять натащат мне полный коридор вервульфов. О! Спасибо, ты мой спаситель!..       Сатори с удовольствием стянул с крошечного блюдца крошечную же чашку и в пару глотков всосал густую кофейную жижу, жестом отказавшись от предложенного стакана воды. Вакатоши нахмурился, отставил воду и придвинулся к Тендо, поддев кончиком пальца торчащие в разные стороны карамельно-красные иголки волос.       ― Будет тебе, Сатори, ― мягко пробасил Вакатоши, забирая опустевшую чашку. ― Уверен, что-нибудь хорошее случится уже скоро. Просто оглядись вокруг.       Тендо мрачно фыркнул и пожал плечами, поправляя рабочий халат. Из клиники он вырвался буквально на полчаса, пока любезные санитарки приводили в порядок кабинет, разгромленный зацикленным големом ― откровенно говоря, и это была не совсем его область, но с чем только он уже ни сталкивался за все годы своей практики.       ― Мне бы твой оптимизм, ― пробубнил Сатори, но головой послушно замотал, не особо-то надеясь обнаружить хоть что-то. Уже вечер, лавочка Вакатоши вот-вот закроется, скоро зажгутся фонари, никто в здравом уме не будет гулять так поздно. Разве что какие-нибудь совсем уж отчаянные любители побродить в сумерках. О, а вот кто-то и попался на радар ― Тендо прищурился, приглядываясь к бредущим на другой стороне улицы фигурам. Чуткий слух позволил различить чужие реплики, весёлый смех и чьё-то ворчание. Глаза Тендо удивлённо распахнулись ― не узнать их он не смог, и пусть прошло уже несколько лет. Сатори помнил каждого пациента.       ― Да ладно тебе, Яку-сан, было же весело, чего ты дуешься? ― всё хихикал Лев. Он вытянулся, повзрослел; выглядит совсем здоровым, а глаза всё так же ярко сияют даже в полумраке всё густеющего вечера.       ― Вот когда ты упадёшь в пруд и промокнешь до нитки, тогда и посмотрим как тебе будет «весело», ― огрызнулся Яку, кутаясь в куртку явно ему не по размеру.       Лев остановился, наклонился, собой заслоняя Яку. Тендо на секунду отвёл взгляд, пряча улыбку за ладонью.       ― Будем считать, что я извинился? ― виновато проговорил Лев, заворожённо смотря на Яку.       ― Д… Дурень, мы же на улице! Думай, что делаешь! ― заворчал Яку, кутаясь в куртку по самый нос. Лев самодовольно заурчал, громко, радостно. Яку рассмеялся. Он протянул руку, хватаясь за ладонь Льва. ― Ладно, идём домой. Не хочу потом валяться с простудой. Да и из тебя сиделка никакущая…       Что последовало после возмущённого вопля Льва Тендо уже не услышал ― парочка скрылась из виду, после себя оставив груз тепла, дружеской рукой обнявшего за плечи.       ― Похоже, и правда ― любовь лучшее лекарство, ― задумчиво пробормотал Сатори, улыбнувшись каким-то своим мыслям.       ― Уходишь? ― спросил Вакатоши.       ― Ага, нужно возвращаться, ― кивнул Тендо. ― Спасибо за кофе и разговор.       Он с удовольствием потянулся, грохнул на стойку пригоршню монет с чаевыми, подмигнул Вакатоши, уже успевшему избавиться от своего фартука, и сполз с высокого стула. По правую руку от лавчонки с кофе и самым горячим бариста в городе сияла окнами клиника, где ждали пациенты и новые исключительные истории. Сатори потянул носом, в очередной раз оправил халат, махнул рукой и бодро зашагал к клинике ― его любимая работа и полсотни дракончиков с корью ждать не будут.