С того знаменательного дня, когда нога переступила порог спортзала, где занимался волейбольный клуб Академии Фукуродани, Акааши дал себе зарок ничему в жизни больше не удивляться, и такому решению неплохо так способствовал Бокуто-сан, большой любитель перевернуть всё с ног на голову. Так что встрече с капитаном в тёмном коридоре чужой школы, когда всем уже полагалось мирно сопеть в уголок подушки или затылок соседа, Акааши не удивился. Ну, почти.
Бокуто нервно топтался у стены, нет-нет да заглядывал в черноту безмолвного коридора за ней ― в одном из классов этого крыла, кажется, ночевали некомоцвы. Интересно, что он забыл в таком месте ещё и в такой час? Свидание? Или затеял какую ночную шалость в компании Куроо-сана? Не мог же потеряться?.. Или мог? Акааши с сомнением присмотрелся к бормочущему что-то себе под нос Бокуто, полюбовался ещё немного на его странный «танец»: шаг вперёд, поворот, ещё поворот и снова шаг ― на этот раз назад, и наконец решил, что стоит подойти и узнать в чём дело, а то и увести в класс, отведённый под их спальни. По коридорам бродил сквозняк, а он только с ванной ― нет ничего хуже, чем заболеть летом, да ещё и во время лагеря.
― Бокуто-сан? ― окликнул Акааши тихонько, предсказуемо пугая тут же вскинувшегося Бокуто. Тот вздрогнул, обернулся, сперва испуганно всмотревшись в темноту, и только спустя долгих три секунды, наконец, признавая в Кейджи никакого не призрака, а собственного друга и верного товарища по команде. Акааши миролюбиво улыбнулся, подошёл поближе, на всякий случай вставая у стены ― вдруг это всё же была слежка, а он сейчас по глупости и незнанию всё испортит. Бокуто-сан потом изноется. Акааши понизил голос, приложил ребром ладонь ко рту: ― Чем вы тут заняты? Подглядываете? Я думал, что все третьегодки уже давно закончили с мытьём…
Акааши кивнул на накинутое влажное полотенце, измочившее капитану футболку, и выразительно уставился на него, надеясь получить ответы на все свои вопросы. Бокуто нехотя повернулся. Выглядел он так, будто вот-вот должно было случиться нечто непоправимое. На лице смесь нетерпения поделиться какой-то совершенно невозможной новостью и неуверенность ― он всё испытующе смотрел на Акааши, будто прикидывал, а стоит ли ему доверять. За неимением лучшей кандидатуры и распирающим его желанием вывалить на кого-то всё, что имелось, Бокуто долго думать не стал. Он ловко подцепил Акааши под локоть, напоследок заглянул за угол, удостоверившись, что коридор по соседству всё так же пуст и безмолвен, и быстро потянул Кейджи за собой в обратном направлении, уводя чёрт знает куда, вглубь безмолвной старшей Шинзен.
Акааши нахмурился. Вот это действительно было странно. Обычно Бокуто-сан решает проблемы «здесь и сейчас». Ну, как «решает»? Просто выдаёт сразу и без обиняков всё, что его тревожит не слишком-то беспокоясь тем, что кто-то услышит, а теперь вдруг взялся искать место поукромнее, да ещё и ночью, когда в округе разве что охочие до ламп мотыльки и сверчки могли стать свидетелями их разговора.
― Бокуто-сан, что стряслось, вы можете ответить? ― требовательно потянул Акааши на себя, наконец, застывая на месте.
Они ушли достаточно далеко от жилой зоны, по примерным соображениям Кейджи были где-то у входа в школу, только за угол завернуть и окажутся у стройных рядов шкафчиков со сменкой. Бокуто резко крутанулся на месте, уставившись на Акааши как-то пугающе-пристально. Он шагнул к нему, приблизил лицо, в темноте коридора пугающе белеющее, собирающее на себе тяжёлые тени, придававшие ему только более устрашающий, какой-то потусторонний вид. Акааши был не робкого десятка, но что-то внутри будто приказало ему сделать шаг назад, так подстраховки ради, и ослушаться он не посмел.
― Хэй, Акааши, скажи, ты веришь в то, что сны могут сбываться?
Вопрос Бокуто-сана прозвенел в шелестящей ветром тишине, невольно нагоняя стайку мурашек на плечи и спину. Акааши поёжился и оторопело моргнул. Вот уж чего, а такого вопроса он не никак не ожидал. И ради такого стоило тащиться так далеко от спален? Он неловко обнял себя, пытаясь сохранить тепло. Выдавить вежливую улыбку несмотря на лёгкое раздражение всё же удалось.
― Я агностик, Бокуто-сан, ― уклончиво ответил Акааши, не решившись взять на себя смелость пуститься в объяснения, что это такое ― этак они и до утра проторчат тут. ― Но если вас что-то тревожит, вы можете мне об этом смело рассказать. Клянусь, я никому…
Бокуто задумчиво пожевал губу и вдруг, будто какой-то невидимый переключатель в нём щёлкнул, вернулся к тому прежнему Бокуто-сану, которого за год совместной учёбы успел лишь слегка, как пассажиры «Титаника» верхушечку айсберга, изучить Акааши.
― Беда! ― заголосил он, всплёскивая руками. ― Просто беда! Ты должен мне помочь, если не поможешь, то такое произойдёт, тако-о-ое!..
Бокуто страшно округлил глаза, переходя на патетический шёпот. Как только он понял, что высказаться не просто можно, но ещё и нужно, его будто прорвало: он что-то бормотал, пока нервно вышагивал взад-вперёд, снова взялся размахивать руками, будто бы жестами надеялся объяснить больше, и так требовательно и пронзительно смотрел на Акааши, что тот буквально чувствовал себя виноватым, не имея возможности и навыка расшифровать все его знаки.
― Бокуто-сан! Я с радостью помогу, если это в моих силах, ― останавливая мельтешение, улыбнулся Акааши обезоруживающе. Уголок его губ начал неприятно подёргиваться; становилось холоднее. ― Но вам придётся рассказать мне всё по порядку. Нормально. Словами. Вы за кем-то следили? Давайте уйдём отсюда, от дверей сквозит, так и простыть недолго. Пока идём, вы мне всё выложите, идёт?
Бокуто с сомнением уставился на Акааши, но всё же согласился, принимая выставленные условия. Какое-то время они шли молча, с каждым шагом становясь всё ближе к их спальне и уникальной возможности прокрутиться всю ночь на своём футоне, мучаясь от так и оставшихся без ответа вопросов, как вдруг Бокуто подал голос, заговорив на удивление спокойно:
― Пару дней назад мне приснился сон, помнишь?
Акааши задумчиво потёр подбородок, пытаясь припомнить хоть что-то. Бокуто делился с окружающими всем, что случалось с ним, красочно иллюстрируя любому желающему свою единственную и неповторимую жизнь во всех её аспектах. Регулярнее всех попадался под руку именно Кейджи, выслушивая витиеватые размышления на всевозможные темы, начиная от чего-то приземлённого и совсем бытового, и заканчивая вещами совсем уж немыслимыми. Акааши честно пытался воспринимать всё, что ему говорили, но в какой-то момент, когда в голове со своими мыслями перемешались нелепые теории Бокуто-сана о маленькости отдельных личностей, знакомых им обоим, информацию пришлось фильтровать, отсеивая всё ненужное. Как сны, один хлеще другого, попали в категорию «нужное», Акааши не знал, но сейчас был благодарен самому себе, что может ответить на вопрос встревоженного не на шутку капитана.
― Это тот, в котором вы карабкались по стене, чтобы достать синие туфли на шпильке, которые увидели в окне заброшенного дома? ― нахмурился Кейджи, припоминая одно из самых чудаковатых сновидений своего капитана.
― Да нет же, не этот, ― отмахнулся Бокуто смущённо и довольно. Туфли те он, к слову, достал. Зачем? Да кто теперь его подсознание разберёт.
― Про человеческую мультиварку?
― Нет, не тот! Про лисичку, помнишь? ― не выдержал угадайки Бокуто, надувшись. ― Ту, что попала в капкан. Я ведь совсем недавно рассказывал про него, ну!..
― Ах, этот. Помню, да, ― слегка виновато улыбнулся Акааши. И ведь правда: несколько дней назад он застукал Котаро в углу класса, у сложенных в стопку футонов, шмыгающего носом. Тогда-то капитан и поделился своими переживаниями, страшно разобидевшись на своего заместителя ― нет бы Акааши посочувствовать, а он взялся умиляться ему и его «чуткой ко всему живому» черте характера! Ну где это видано? ― И что же? Снова сны про лис? В этот раз все целы?..
Бокуто задумчиво пожевал губу. Судя по всему, реплики Акааши он благополучно прохлопал, продолжая утопать в собственной, так несвойственной ему, нерешительности.
― Просто понимаешь… Это был вещий сон. ― Акааши заинтересованно вскинул брови, приготовившись слушать. Бокуто сцепил пальцы в замочек, неловко покачнулся с пятки на носок и, стараясь не так откровенно улыбаться, пересказывая события, свидетелем коих они все стали, принялся объяснять: ― Помнишь, как позавчера Коноха растянулся в кладовке с инвентарём? Он тогда угодил ногой в ловушку из швабр, завалился и коленную чашку ну просто вдрызг разфигачил? Помнишь?
Акааши медленно кивнул, всё ещё не соображая, как то как Коноха яростно ругается и распинывает набросанные как попало швабры по сторонам, попутно заляпывая пол и стены кровью, может быть связано с лисьим сном Бокуто-сана.
― Простите, но я не могу понять как связаны эти вещи, ― повинился Кейджи, пожимая плечами. ― Те швабры просто не убрали как следует, из-за того, что закончили тренировку очень поздно, а Коноха-сан был первым, кто зашёл в то помещение. Это мог быть кто угодно…
― Да, но… ― Бокуто надуто загудел, готовясь контратаковать, но попросту было нечем. ― Но нет! Получилось ведь именно так как в моём сне: лиса в капкане, лапу поранила и не смогла играть в волейбол ― отлынивал, зараза, потом весь день, девчонок вокруг себя собирал, ― проворчал он, недовольно складывая руки на груди.
Акааши повержено вздохнул. Похоже, проще было согласиться, чем понять его логику. Ребята из команды частенько хихикали над ним, говорили, мол, идёшь на поводу у этого обалдуя, но что поделать? Это ведь Бокуто-сан. С ним по-другому никак.
― Допустим. И что с того? ― пожал плечами Акааши, не до конца понимая в чём соль услышанного. ― Коноха-сан уже может играть, и даже если ваш сон был вещим, то он уже не имеет никакого значения…
― Так-то оно так, ты прав, ― согласился Бокуто, резко вскинувшись. ― Но, Акааши, мне ведь ещё сон приснился! И до того тоже были всякие, и все сбывались! Что, если и этот исполнится? Ох, быть беде, чую, быть беде!..
Он снова что-то забормотал, засуетился, хватаясь за бестолковую провидческую головушку. Акааши устало вздохнул, взглянул в окно, по положению угловатой луны, пытаясь понять который сейчас час. Ответ: чересчур поздний для подобной ерундистики.
― Так и что, новый сон настолько сильно испугал вас, что уснуть из-за этого не можете не только вы, но и я? ― раздражённо пробормотал Акааши, широко зевнув. Бокуто оторопело моргнул и надулся, не понятно, обидевшись на резкость или же на усомнение в его львиной храбрости.
― И ничего я не испугался, уж не маленький, чтобы от приснившихся бабаек шугаться, ― сходу развинтил секрет Котаро, горделиво задирая нос. ― Просто… Волнуюсь я. Мне приснилось, как огромный страшный чёрный ворон заклёвывал маленького совсем невинного и безобидного котёнка. Он ему своим клювищем прямо в глаз метил! Так страшно было… Вот я теперь и боюсь: вдруг что случится?..
Бокуто жалобно шмыгнул носом и заглянул в глаза своего вице-капитана, надеясь найти у него понимание, утешение и вопросы на все ответы в придачу. Акааши молчал. Наученный историей с лисой и швабрами, он попытался по аналогии совместить видение с не настолько антропоморфной действительностью, среди которой и правда было несколько «воронов», впрочем, ничуть не страшных. Это уж скорее «коты» внушали трепет. И раздражали своими бесконечными шуточками-прибауточками. Акааши криво улыбнулся ― похоже, разгадка у него нашлась.
― Вы решили, что Куроо-сану что-то грозит? Котёнок в вашем сне символизирует его? ― Бокуто восхищённо вытаращился на Акааши, кажется, даже слегка прослезившись от чувства гордости за такого умного друга. Кейджи раздражённо фыркнул. ― Уверяю вас, нет нужды о нём тревожится. Такого и асфальтоукладчик не сумеет заставить перестать скалиться и строить рожи.
― Акааши, ты чего это? ― строго одёрнул Бокуто, подозрительно на него уставившись. А ну как во сне в шкуре вороны была сова, м?..
Акааши виновато опустил голову, свёл брови к переносице, изобразив недовольную мордашку. Признаваться не хотелось, но похоже, что выбора нет.
― Простите, я ничего такого не имел в виду. Мне не повезло столкнуться с ним в ванной, ну и… ― он раздражённо скрипнул зубами, силясь выкинуть из головы подло подкинутые памятью воспоминания о тех кошмарных десяти минутах в неглиже наедине с капитаном Некомы. ― Я тогда сильно разозлился на него, но для Куроо-сана это не впервые. Так что бояться нечего, ему ничего не грозит. Скорее всего такой сон был навеян из-за подъёма Карасуно, которые стали играть намного лучше в последние дни. Все это заметили, и ваше подсознание тоже. Так что не тревожьтесь попусту.
― Ты думаешь? ― с сомнением потянул Бокуто.
Акааши потёр глаза, давя внутренний вопль. Чудовищно хотелось спать, хотелось под одеяло ― уже колени стали трястись, а Бокуто-сан ещё и ударился в сомнения. Акааши вполне мог бы кинуться его разубеждать, с доводами и прочим, но хватило его лишь на твёрдое:
― Уверен. А теперь идёмте спать, прошу вас. С самого утра тренировка с Убугавой, и если вы не выспитесь и пропустите подачу в лицо, то нам придётся, пожалуй, нового капитана искать…
Бокуто сдавленно захрипел, прижимая ладони к носу, пока что целому и находящемуся на своём законном месте. Это подействовало, и теперь они бодрым шагом двигались навстречу тёплым спальным местам и суетливому пятичасовому сну. Уже возле самой двери Бокуто снова потянул Акааши на себя, уцепившись за краешек его футболки.
― Спасибо, что выслушал и успокоил, ― в очередной раз удивляя Кейджи, стушевался он. ― Мне теперь не так страшно.
― А было? ― шепнул Акааши, бесшумно сдвигая в сторону дверь в их спальню.
― Ещё как! Вот однажды мне приснилось, что я столкнулся нос к носу с огроменным гризли, ― зашептал Бокуто, осторожно переступая через сопящего в спину Коми Онагу, сжавшего семпая в своих объятиях будто плюшевого зверька. ― На следующий день были отборочные и я со всей дури врезался в Ушиваку из Шираторизавы, он на меня та-а-ак посмотрел, прямо как тот гризли! Даром что мы оба тогда первогодками были. Так ведь и познакомились… Ну чего ты смеёшься, Акааши? Я ему тут душу выворачиваю, а он!..
― Ничего, простите, Бокуто-сан, ― отсмеявшись, улыбнулся Акааши. Расстеленный чьими-то заботливыми руками футон мягко принял его, окутал своим теплом, почти сразу взявшись убаюкивать уютным шуршанием одеяла. Сбоку возился Бокуто, всё ещё недовольно ворча на тему нечутких собеседников. ― Доброй ночи, и ничего не бойтесь.
***
― Ака-а-аши! Ты мне соврал!
В туалет ураганом ворвался Бокуто, с ноги распахивая хлипкую дверь. Подслеповато щурясь сквозь мыльную пену, игроки Фукуродани все как один подняли головы от умывальников, уставившись сперва на шумно дышащего капитана, застывшего в проходе, а потом уставились на Акааши, теревшего лицо полотенцем чуть сильнее, чем следовало бы.
― М? Семейная драма? ― сонно поинтересовался Коноха, энергичнее заелозив щёткой. Он подмигнул Кейджи, плутовато оскалившись. ― Как ты мог, Акааши-чан, нагло обманывать моего капитана? Покайся!..
― Чистите зубы, Лиса-сан, ― ворчливо одёрнул старшего Акааши, с трудом заставив отнять от лица руки и взглянуть на едва ли не задыхавшегося от пережитого кошмара Бокуто, всё ещё всклокоченного после ночи. Игнорируя бормотание семпая, Акааши обошёл игроков, подходя ближе, чтобы никто не слышал. ― Что стряслось? Очередной плохой сон?
Бокуто рассеянно закивал, тихо хлюпнув носом.
― На этот раз ворон сожрал котёнка, прям целиком, представляешь! А котёнок-то был чёрный, понимаешь, Акааши? Понимаешь?
Акааши понимал. Прекрасно понимал, что нажил себе лишнюю головную боль.
― Успокойтесь, ― бесцветно ответил он. На Бокуто его деланное равнодушие и холодность вроде подействовали: он удивился, хныкать и правда перестал, и теперь ждал отмашку к действиям. ― Уверяю вас, ничего страшного не произошло. Это всего лишь сны. Если вы так сильно переживаете, то давайте после завтрака переговорим с Куроо-саном. Как только вы его увидите, сразу поймёте, что всё в полном порядке.
Бокуто задумчиво погудел, но за неимением лучшего варианта, согласился, мигом вскакивая на своего любимого конька ― вновь был бодр, весел и охотно разрушал всё вокруг себя: сбил с ног здоровяка Вашио, благо при падении не пострадавшего, завалил мусорную корзину, к счастью, оказавшуюся пустой. Акааши привычно усмехнулся. Немного потерпеть, совсем чуть-чуть, и они уже скоро убедятся, что всё в полном порядке.
За завтраком Куроо не было. Бокуто, увлёкшегося оладьями, это не слишком насторожило, а вот Акааши почему-то занервничал, успев словить какой-то предостерегающий сигнал от своей интуиции. Подсказывала она, что быть беде. И, к несчастью, не ошиблась.
На тренировку Куроо явился с огромным синяком под глазом, аккурат тем, что не был прикрыт его драной чёлкой. Судя по тому, как топорщились и пушились волосы, скрыть своё чудовищное увечье он честно пытался, но что-то пошло не так, и Куроо попросту сдался, приготовившись к допросам сенсеев и гоготу всех небезразличных. Бокуто же, как только заприметил своего дружище, едва не рухнул на колени ― Акааши, как верный Санчо Панса, оказался рядом и придержал капитана, медленно перешедшего сперва на ультразвук, а потом на рычание, полное жажды крови и «мсти» за друга.
― Кто? Кто это сделал? ― грохотал Бокуто сокрушённо, крутясь вокруг стыдливо раскрасневшегося и будто воды в рот набравшего Тетсуро. ― Кто это сделал с тобой? Говори! Говори как есть, я буду мстить, бро!
Наблюдали за этой пантомимой все, гадая, как и Бокуто, что случилось. Акааши хватило одного взгляда на Куроо и тени его скабрёзной ухмылочки вкупе с беглым взглядом в сторону, чтобы понять сразу несколько вещей. Первая: той ночью по школе бродили не они одни. Вторая: сны Бокуто-сана всё-таки вещие. Третья: у Савамуры-сана хорошо поставлен удар и, может, стоит взять у него пару уроков. Так, разнообразия ради.
Бокуто выл, тормоша собрата-капитана. Куроо по-партизански молчал. А Акааши, тихо кашлянув, всё же решил покончить с этой игрой и призвать к ответу ― Куроо-то сейчас уйдёт, а им с Бокуто-саном не только играть, но ещё и жить какое-то время в одной комнате, и как делать это с булькающей лужицей не представлял, Кейджи был уверен, ни один член их команды.
― Может, всё же ответите?
― Да ну ты чего, дружище, вставай давай, ― нервно потянул Куроо, нет-нет да поглядывая на Акааши, коротко кивавшего на каждую «правильную» фразу. Выглядел он жутковато, ну точь-в-точь фурия, вон как глаза заблестели. Бокуто тихо шмыгнул носом, уставившись на криво заулыбавшегося ему Тетсуро. ― Я в норме, в полном порядке, правда. В ванной вчера поскользнулся, упал случайно.
Акааши цокнул языком и закатил глаза. Боги, ну что за банальная ложь?..
― Правда? ― снова шмыгнул Бокуто. ― Точно тебя никто не обижал, ну… Ворона какая?
Куроо вопросительно уставился на Акааши, тот только пожал плечами, мол, забейте, просто продолжайте.
― Не, ворон я там точно не видел… ― убедил Куроо, нервно рассмеявшись. Бокуто подозрительно на него уставился. ― Просто я завалился, вот и всё, ни в чём не виноват…
― А мне кажется, что всё заслуженно, ― едва слышно протянул Акааши. Куроо зыркнул на него волком, прищурился и тут же болезненно охнул, коснувшись распухшей физиономии.
― Да думай ты, что хочешь, злюка, ― огрызнулся он, вдруг погрустнев. ― Я же не знал, что у него чувства…
Бокуто, как только учуял дуновение свеженькой сплетни, мигом оживился и встрепенулся, даже головой завертел по сторонам, разыскивая виновников секретного разговора.
― Что? У кого «чувства»?
― У кафельного пола да дверной ручки, ― проворчал Куроо, скидывая со своих плеч загребущие ручонки Бокуто. Он сердито зыркнул на Акааши, уклончиво отвернувшегося, снова глянул куда-то в сторону кучкующихся команд-соперниц, и решительно уставился на Бокуто, собираясь раз и навсегда покончить со всей этой ерундой. ― Всё в порядке, никто никого не бил, незачем тебе за меня волноваться, Бо. Вообще не понимаю, чего ты налетел на меня? Разберусь уж как-нибудь. Ну всё, а теперь идём играть, мне ещё перед стариком Некоматой отчитываться, ух...
Куроо потёр затылок, снова предпринял попытку занавесить лиловеющий глаз чёлкой, в очередной раз ничего из этой затеи не вышло, и он, зло пробурчав что-то себе под нос, удалился, оставляя Бокуто и Акааши наедине.
― Ну что, слышали? Всё в порядке. Ваш сон просто сон и ничего больше.
Бокуто рассеянно покивал, обернулся обращая к Кейджи всё ещё слегка встревоженные глаза.
― И всё же интересно ― что всё это значит?..
Акааши в ответ только пожал плечами. Хотел бы и он знать.
***
Дни ускользали стремительно, будто выворачивающийся мяч из рук Хинаты, так и не освоившего толком новый приём. Незаметно их летний лагерь подходил к концу. Последние тренировки выдались особенно жаркими, как раз под стать погоде в Сайтама, и волейболисты зачастую увлекались до поздней ночи, когда дышать удавалось именно воздухом, а не тем густым киселём, в который он превращался в полуденные часы.
Сегодняшний день исключением не стал, и Акааши, едва влача себя в спальню, чему-то довольно улыбался. Со странными снами Бокуто-сана вроде как было покончено — это ли не повод для радости? Он, как обычно, был бодр и весел, беспечно вбивал мячи в пол и развлекался на полную катушку, выматываясь, что удивительно, быстрее прочих. Акааши это было лишь на руку: больше ни о каких ночных вылазках капитана можно не тревожиться, а выдавшееся свободное время посвятить молчаливому созерцанию ночи, лезущей в школьные коридоры сквозь огромные окна. Акааши шумно потянул носом, быстро оглядевшись ― надо же, он снова оказался в том коридоре, где несколько дней назад отловил Бокуто. Безразлично пожав плечами, Кейджи было двинулся вперёд, намереваясь поскорее очутиться в объятиях футона, как вдруг до его уха донёсся чей-то голос.
Говорили быстро, взволнованно, запально и прерывисто. Голоса Акааши различить не смог, да и не собирался, если честно, встревать, но… Прямо за своротом спальни Некомы, где сопит в обе дырки обожаемый Бокуто-саном Куроо, и что если на секундочку допустить мысль, будто неизвестный голос и его молчаливый сообщник пришли по голову Куроо?.. Что если сон действительно был вещим?.. Что если он не вмешается, то завтра они найдут Куроо ну уж не без головы, но хотя бы измазанного пастой или жгучим васаби? Выдержит ли мужская гордость Куроо?.. Гордость Бокуто-сана, солидарная и синхронизируемая с этим чёртовым Куроо, точно потерпит фиаско… Акааши едва слышно выдохнул. Вот зачем он в это влезает? На кой чёрт ему все эти неприятности? Кто бы ещё знал.
Акааши осторожно подкрался ближе, вжался в стену, боком двигаясь к самому краю. Голоса стали отчётливее и различимее. Кейджи заинтересованно прислушался.
― Прости, я виноват. Я ведь и подумать не мог, что ты ко мне неровно дышишь.
Акааши не видел, но был уверен, что зараза-Куроо улыбается в своей излюбленной манере. Его собеседник надуто молчал. На этом, в принципе, можно было и уйти: смена «власти» Некоме не грозила, а вызнавать подробности чужих романтических похождений Акааши не хотелось. Как и не хотелось узнать кого-то из их менеджеров. Он правда собирался уйти, уже шагнул в сторону, прикидывая пути обхода этого злополучного места, как вдруг тяжёлый вздох и голос Савамуры пригвоздили его сперва к месту, а после и вжали и потащили по стене ближе к краю.
― Дурак ты, Куроо. Любой бы уже заметил, ― ворчливо откликнулся Савамура, кажется, порядком уставший от извинений и решивший пойти на мировую. ― Учти, за тот раз в ванной я извиняться не буду ― заслужил.
Куроо коротко хохотнул.
― Не поверишь, кое-кто мне сказал то же самое совсем недавно. ― Акааши испуганно прикрыл губы и горящее лицо руками, давя внутренний вопль. ― Ну так, значит, мы всё между собой решили? И ты… согласен со мной встречаться, Саамура? Ты мне нравишься.
Ответа капитана команды Карасуно Акааши не услышал по двум причинам: его попросту не последовало, лишь тишина и возмущённое мычание Куроо, уже через секунду довольного всем происходящим в тёмном коридоре; и он таки дал дёру. На цыпочках, нёсся как сумасшедшее приведение, в одно мгновение оказался рядом с их спальней, не слишком-то беспокоясь о шуме, которого умудрился навести. Наступив на кого-то в темноте, Акааши нырнул на расстеленный футон, укрываясь сразу с головой. Было душно, и горящее от стыда тело только ухудшало ситуацию. Слишком громко билось сердце, а мозг вдруг взялся подкидывать возможные картинки происходившего, начиная от видения, где Савамура-сан с присущей для воронов жестокостью откручивает голову Куроо, и заканчивая жарким поцелуем. Здравый смысл подсказывал, что наверняка произошло второе, но лучше от этого ничуть не становилось.
Акааши с силой вжался лицом в подушку, пытаясь успокоиться и наконец отогнать от себя лишние мысли, по большей части вертящиеся вокруг одной ― теперь он чутче будет прислушиваться к трепотне Бокуто-сана.
***
Утро не задалось.
Так толком Акааши и не смог выспаться, и на утреннюю помывку тащился будто на казнь. Зато Бокуто-сан лучился восторгом и счастьем, заменяя всем присутствующим вдруг решившее спрятаться за тучками солнышко. Он снова что-то радостно рассказывал, панибратски тискал и сжимал его плечи, отстав только возле умывальника.
― Похоже, что вы сегодня в отличном расположении духа, ― тяжело вздохнул Акааши, поправляя измятую футболку. Бокуто, измазанный пастой и пеной, весело встрепенулся и заулыбался.
― Угу, ещё и как!
― И… Ничего не снилось? ― как бы невзначай поинтересовался Кейджи, делая вид, что увлечён распрямлением тюбика.
― Снилось! Но такое милое, ― расцвёл Бокуто, вынимая щётку из-за щеки. Он быстро умылся, прополоскал рот и шагнул ближе, обдавая Акааши мятно-клубничным дыханием и новой загадкой. ― Мне снилось, как большой филин спал в одном гнезде с котёнком. Ну, знаешь, есть такие видео про дружбу животных, да? Вот это как одно из тех видео было. Такая милота.
― А котёнок был чёрным? ― нервно уточнил Акааши. Он-то был в курсе, что спать с «чёрным котёнком» теперь будет большой страшный ― скорее строгий и охочий до правил и церемоний ― ворон, если следовать терминологии и аналогиям самого Бокуто-сана. И, похоже, что все права на кошака тоже теперь именно у него.
Бокуто, к облегчению Акааши, сразу же замотал головой, взявшись приводить свои волосы в порядок и доводить их до привычного всклокочено-топорщащегося вида.
― Не. Белый, с жёлто-коричневыми пятнышками. Кого-то он мне напомнил, но я так и не смог понять кого.
Акааши задумчиво нахмурился. Белый, с жёлто-коричневым… С филином всё понятно, но этот «котёнок»? Может, всё-таки это был просто сон, самый обычный и без капли подтекста? Решив не забивать голову, и хотя бы последние дни провести в спокойствии, Акааши безразлично пожал плечами, едва заметно вздрогнув ― дверь открылась, впуская неполный состав команды Некома, тут же взявшихся отыскивать свободные места для умывания. Как только мимо Акааши скользнул Козуме, мельком бросивший на него взгляд, в голове будто бы что-то щёлкнуло ― он разгадал.
― Доброе утро, ― смущённо поздоровался Кенма, притуляясь на освободившееся место. Его глаза заинтересованно скользнули по Бокуто, уже закончившему с укладкой. ― Сегодня получилось немного иначе, чем вчера. Новое средство?
Бокуто радостно вскинулся, сразу же взявшись демонстрировать только начатую баночку воска.
― Ага, и как ты только всё подмечаешь? ― восхищался Бокуто, мягко приобнимая смущённо забормотавшего Козуме за плечи. ― Ты и правда такой внимательный, круто, Кенма! Круто!.. Ну ладно, мы пойдём, встретимся на площадке, да?
― Конечно, ― пряча лицо за волосами, вежливо кивнул Кенма, и Акааши заметил лёгкую улыбку, притаившуюся в уголках его губ. ― До встречи, Бокуто-сан. Акааши-сан? Что-то не так?
Кейджи оторопело моргнул, перевёл взгляд на Козуме, глядящего с подозрением.
― Всё в полном порядке, ― он рассеянно улыбнулся, потерев кончик носа. ― Просто вспомнил кое-что.
― Надеюсь, хорошее? ― поинтересовался Кенма, мечтательно и расслабленно улыбаясь своему отражению в зеркале.
Акааши шумно вздохнул, пожал плечами.
― Как знать. Но буду искренне на это надеяться, ― он коротко поклонился и крутанулся на месте, салютуя рукой остающимся.
Акааши прикусил губы, пряча довольную улыбку. Стоило догнать Бокуто-сана, убедиться, что его хороший настрой ничто не испортит, в том числе и новость от друга, у которого с большой вероятностью секрет надолго не залежится. А что до нового сна ― будь что будет, в конце-то концов это ведь не его забота. Лишь бы Бокуто-сан был в порядке. А он точно будет.
